Военкор Александр Коц: Ужесточение миграции – это вопрос государственного выживания
И. Измайлов:
- Прямой эфир «Радио Комсомольская правда», четверг, вечер. Игорь Измайлов, Александр Коц, как всегда, в этот день недели здесь с аналитикой событий не только в зоне специальной войны операции. На этой неделе событий действительно было много. Саш, приветствуем.
А. Коц:
- Да, приветствую.
И. Измайлов:
- Начнем со свежих заявлений, связанных с миграцией. Последнее время, действительно, многие стали обращать на это внимание практически на всех этажах власти. И ты тоже не прошел мимо этой темы, причем вывод настораживающий, насколько мы понимаем. События довольно серьезные, и как-то дальше отодвигать не получается.
А. Коц:
- Я не то чтобы внезапно обратил внимание на тему нелегальной миграции, я этой темой занимаюсь на протяжении полутора десятка лет. Писал практически обо всех крупных социальных взрывах, которые происходили на почве взаимоотношений с миграционной средой, в основном из Средней Азии, о терактах и так далее. Просто, действительно, в последнее время об этом начали говорить на самых высоких уровнях. И глава Следственного комитета Александр Бастрыкин, наверное, такой застрельщик в популяризации и выводе из кухонного формата разговоров о нелегальной миграции. Сегодня на Питерском юридическом международном форуме, конечно, прозвучали, может быть, для кого-то будут откровениями, но прозвучали цифры, которые я могу характеризовать как чудовищные. Он, пожалуй, единственный чиновник федерального уровня, который называет вещи своими именами и не лезет за словом в карман. Так вот, по его данным, и я вам скажу, это не самая высокая цифра, сегодня в России около 14 миллионов мигрантов. Назывались цифры раньше 16 миллионов, но вот по данным главы Следственного комитета - 14 миллионов мигрантов, при этом только за 4 месяца этого года в Москву въехали 1,2 млн. мигрантов, в Подмосковье - 880 тысяч мигрантов, в Питер - 860 тысяч мигрантов.
Вообще, по такой статистике неофициальной, я сейчас не цитирую Бастрыкина, это от себя маленький комментарий, - порядка 60% мигрантов, которые попадают в Российскую Федерацию, уходят в тень, в серую зону. И мы не знаем, чем они занимаются. Мы можем предполагать, чем они занимаются, но они находятся вне российского правового, экономического, налогового и юридического поля.
Продолжаем по цифрам Бастрыкина. Преступления, рост преступности среди мигрантов. Против личности, половые преступления - плюс 7,5%, экономических преступлений почти на 10% больше, в сфере оборота наркотиков плюс 27%. И самое главное, внимание, преступления экстремистского характера - на 147% за год вырос уровень. 147%, взрывной рост преступлений экстремистского характера. Это не просто криминал, это взрывной рост идеологических преступлений. Это не задул свечку в церкви и получил оскорбление верующих или 282 пресловутую. Это, в том числе, террористическая деятельность.
Посмотрите на сводки Федеральной службы безопасности, десятки предотвращенных терактов, которые готовили приезжие из Средней Азии, которые приехали сюда якобы трудиться. Понятно, что экстремистами, радикалами становятся не все 14 или 16 миллионов мигрантов, которые у нас есть, но даже один процент - это совершенно чудовищная цифра. Бесконтрольный завоз продолжается. Львиная доля мигрантов - это миллионы, повторюсь, остается в серой зоне, формирует свои гетто, свою закрытую социальную, экономическую, спортивную, юридическую и, главное, идеологическую структуру.
И сегодня, конечно, на Питерском форуме звучали прямо такие заявления, за которые обычно блогеров и журналистов называют самих экстремистами, чуть ли не фашистами. Там говорилось, что мигранты едут не жить с нами, а замещать нас. Об этом говорил сенатор Клишас. Тот же Бастрыкин говорил, что дайте вы нормальную работу, нормальную зарплату русским, и они пойдут работать вместо мигрантов, и так далее. Мне кажется, что перезрела тема ужесточения миграционного законодательства. Если к нам кто-то хочет ехать работать, то это должны быть какие-то строгие, целевые трудовые контракты на определенное время или на время выполнения какой-то задачи. Это ведь ужесточение не только и не столько у самих приезжих мигрантов. Это все-таки больше, наверное, об ответственности работодателя.
Меня периодически просто удивляют такие новости, удивляют - это мягко сказано, вымораживают, если говорить молодежным языком, когда у нас, допустим, в Мариуполе или где-то в Волновахе задерживают десятки нелегальных мигрантов из Средней Азии. Вообще, в зону СВО попасть не так-то просто. Есть специальные пункты контроля, посты. Тем более, иностранные граждане едут. Просто так ты не проедешь, как из одной области в другую. Там все-таки есть какой-то контроль, есть контрразведка, есть прочие силовые службы. И каким-то образом в зоне СВО оказываются нелегалы. Их там, конечно, дружно в ряд ставят, они друг другу кладут руки на плечи. И эту съемку органы правопорядка публикуют как некий результат успешной операции: мы депортируем нелегалов. А как они туда попали? Кто их туда зовет? Кто их пропустил на условные границы зоны СВО? Это же тоже вопросы, на которые ответов почему-то мы не слышим. А это тоже элемент нелегальной миграции. Мигрант не становится нелегалом сам по себе. Кто-то ему организует этот приезд, кто-то легализует их здесь так или иначе, и так далее.
Я не случайно сказал, что пошло по разным инстанциям брожение по поводу ужесточения нелегальной миграции. На том же Юридическом форуме министр образования заявил о том, что экзамен для мигрантов, я так понимаю, речь шла о трудовых патентах, должен быть таким же, какой экзамен сдают наши выпускники по русскому языку в девятых и в одиннадцатых классах. Это совершенно другой уровень, нежели сегодня требуется от приезжих соискателей трудовых патентов. Они этот-то экзамен с трудом сдают. Мы были недавно свидетелями нескольких разоблачений, когда силовики задерживали организаторов нелегальной миграции. Это были как представители правоохранительных органов, связанные, в том числе, и с паспортными делами, так и структуры, близкие к «Рособразованию», которые принимают языковые экзамены. А на деле это аутсорсинговые фирмы, которых институты и университеты нанимают для того, чтобы они эту деятельность ввели.
Генпрокуратура, буквально вчера высказывался Дмитрий Вагурин, это представитель Генпрокуратуры в сфере надзора за противодействием экстремизму и терроризму. Вот он пишет, что ежегодно плюс-минус 15 миллионов человек, которые в основном не владеют даже минимальным уровнем русского языка, потому что с развалом Союза их на родине перестали обучать этому языку. Это я дальше цитирую представителя генпрокуратуры: «Многие не хотят соблюдать местные законы и нормы поведения, демонстративно несут свою культуру, неуважительно относятся к местному населению. Мигранты, по сути, создают анклавы, захватывают сферы бизнеса, в конечном итоге наносится ущерб не только экономике страны - мы теряем идентичность», - заявляет сегодня представитель Генеральной прокуратуры. Он, правда, при этом, я не понимаю, как у него одно с другим уживается, говорит, что, опять же, цитирую, «радикально настроенные лица искусственно разжигают ненависть к мигрантам, преподносят негативные поступки отдельных людей как модель поведения всей нации». То есть он только что говорит, что создаются анклавы, захватываются сферы бизнеса, но вот какие-то мифически радикально настроенные лица преподносят какие-то негативные поступки отдельных людей. Мне кажется, это такая стадия торга перед принятием того факта, что именно поступки отдельных людей что-то там разжигают. А радикально настроенные лица, я, наверное, себя тоже отношу к таким, просто требуют упорядочить трудовую миграцию, сделав ее цивилизованной по модели, например, Арабских Эмиратов, в которых вся рабочая сфера – от стройки до обслуживания - это мигранты, но их на улицах никогда не увидишь. Тут, скорее, не к мигрантам разжигается ненависть, а к социальной группе «крупный бизнес», который наживается на нелегальной миграции, а также к социальной группе тех людей, которые это нелегальное явление легализуют.
И. Измайлов:
- Острые проблемы и острые вопросы, который ты обозначил, о которых говорили на форуме и Генпрокуратура, и Бастрыкин в четверг говорил, можно ли это все подвести к вопросу о том, что, если и дальше продолжать много об этом рассуждать, но как-то не подступиться к решению этого широкого букета вопросов, мы рискуем получить второй фронт здесь у нас, внутри, для России, и это уже другой разговор будет?
А. Коц:
- Я всегда воспринимал миграционную проблему как некую бомбу замедленного действия, которая заложена и подогревается управляемо либо изнутри, либо извне - не важно. Важно, что, к сожалению, проблема запущена, и она грозит многими потрясениями. Я сейчас не хочу никого пугать, но мы же видели уже проявления этой запущенности. Мы не можем отслеживать огромные общины мигрантов, которые живут в своем мире, по своим законам ходят в свои ММА-клубы, в свои халяльные стоматологии и прочее-прочее, и общаются со своими какими-то проповедниками. Сегодня, когда мы живем в мире постправды, не обязательно, как раньше у нас были все эти террористы, экстремисты, типа Саида Бурятского, типа огромного штата пропагандистов международного терроризма, которые на видеокассетах распространяли какие-то проповеди. Сейчас вообще не нужна террористическая организация, чтобы создать свою ячейку где бы то ни было. Сейчас все это делается удаленно через соцсети и не обязательно настоящими террористическими организациями.
Давайте вспомним, что у нас произошло в «Крокус Сити». Те, кто пришел убивать людей на концерт, они реально полагали, что они приняли присягу запрещенному в России «Исламскому государству», и думали, что выполняют задачу именно этого псевдогосударственного образования. На деле они слушали проповеди сотрудника спецслужб Украины либо агента спецслужб Украины, который, собственно, и подначил их совершить этот теракт. То есть у нас на сегодняшний день существует огромная масса приезжих, которые не настроены к социализации в российском обществе, не настроены к тому, чтобы каким-то образом вливаться в современное светское государство. Они живут как-то обособленно. И в этой обособленности, наверное, главная опасность кроется. Мы сейчас наблюдали в Дагестане, об этом мы еще поговорим, но там были наши доморощенные террористы, пять человек и 21 погибший, причем 16 - силовиков. Это пять человек. А если их будет двадцать? А если – пятьдесят?
Такими ресурсами противник может вполне располагать удаленно. И мы должны иметь в виду, что когда у нас огромная масса нелегальных мигрантов, совершенно неподконтрольных, и мы с ними не ведем работу, с ними ведет работу кто-то другой. После «Крокус Сити» в Дагестане была предотвращена попытка теракта в Каспийске, там опять же была Средняя Азия. И людей этих с ваххабитскими бородками, с приобретенными новыми привычками, которые они боялись проявлять у себя на родине, потому что там это запрещено, здесь они почему-то начинают себя очень вольготно чувствовать. Ужесточение миграции – это вопрос государственного выживания. Сегодня мы видим, к чему могут привести последствия вот этого бесконтрольного завоза рабочей силы, которой пользуется крупный бизнес, для того чтобы снизить какие-то свои издержки. Это, возможно, и второй фронт, это, возможно, и бомба замедленного действия, которая очень серьезно может рвануть. В любом случае, конечно, сама тема упорядочивания миграции, в том числе получение мигрантами российского гражданства, она назрела.
Бастрыкин сегодня называл цифру, что из 30 тысяч получивших гражданство России мигрантов не очень хотят люди вставать на воинский учет. Тем не менее, 10 тысяч уже служат в зоне специальной военной операции. Но надо ужесточать и правила получения гражданства такими людьми. Эта масса очень организованная, и учитывая, что они чувствуют себя, возможно, во враждебной среде, они начинают массово вооружаться, например. По всем регионам есть такие наблюдения, когда в очередях в лицензионно-разрешительные отделы Росгвардии в основном стоят представители среднеазиатских республик. Зачем они вооружаются? Зачем мы даем им возможность вооружаться? Есть законопроект, внесенный в Госдуму, о том, чтобы новым гражданам России из республик Средней Азии не выдавать разрешение на травматическое оружие или на оружие гладкоствольное в течение 5 или 10 лет с момента получения гражданства. Если 5 или 10 лет у тебя не было каких-то административных правонарушений, тем более уголовных, значит, можешь себе купить двустволку или какой-то травмат.
И. Измайлов:
- Саша, это уже граждане, это уже, получается, не мигранты. Это другой вопрос. И сколько уже стали гражданами, и сколько становятся.
А. Коц:
- Слушайте, у нас и новые граждане совершали теракты. Давайте вспомним теракт в Петербурге, когда погибли, по-моему, 15 человек возле входа в метро. Там были приезжие из Средней Азии, которые уже получили гражданство России. То есть тут неважно, это нелегальный мигрант, у него есть трудовой патент, где-то купленный, или он уже получил, не зная русского языка, гражданство России. Это одинаковые угрозы. Угрозы, с одной стороны, как говорит представитель Генпрокуратуры, по замене нашей идентичности, то есть по такой ползучей замене национального состава до террористической угрозы. Сейчас можно, конечно, покрутить у виска – чего-то там Коц придумывает, какая замена национального состава? А посмотрите на Косово. Косово – это вообще колыбель сербского православия, чисто сербский регион был до того момента, как, по-моему, Тито легализовал там беженцев из Албании. В итоге албанцы постепенно из Косово и Метохии вытеснили сербское население, которое осталось там только в виде анклавов на положении людей второго сорта. Вот исторический пример. Понятно, что масштабы России куда больше, но когда у нас количество мигрантов – это 10% нашего населения, это, поверьте, очень много, и проблема стоит очень остро.
Второй фронт, он вполне возможен. Потому что сейчас, когда геополитическая ситуация такова, что Запад не может сломить Россию на территории Украины, они всячески будут пытаться нам усложнить жизнь, заставляя нас отвлечься на что-то другое. Вряд ли сейчас возможны какие-то вспышки конфликтные по нашим границам, я условно говорю, и Казахстан, и т.д., то есть какие-то конфликты с другими странами. Это сейчас вряд ли, хотя американцы и это могут организовать, но у них сейчас хватает забот, в частности, с неугомонным Израилем, который собирается идти войной на Ливан, а для этого понадобится средств куда больше, чем для операции в Газе. И, конечно, американцы не могут не учитывать те издержки, которые они понесут в случае, если Израиль ввяжется в эту кампанию. Американцам и европейцам придется поддерживать Израиль. Для них вообще Израиль гораздо больше значит, нежели Украина. Но и Украину, тем не менее, не бросят, поэтому будут пытаться каким-то образом нам нагадить, испортить жизнь, заставить растягивать ресурсы. И этот внутренний взрыв, внутренняя война – это один из таких вторых фронтов, который может нам открыть условно коллективный Запад. И то, что мы наблюдали в Дагестане в минувшие дни, это может быть проба пера, как была проба пера по управлению массами и по выявлению скорости реагирования на эти массовые выступления, когда группа не очень умных представителей прекрасного дагестанского народа пыталась штурмовать махачкалинский аэропорт в поисках евреев, прилетевших из Израиля. Это же тоже искусственно созданная проблема с помощью технологий соцсетей и формирования нынешнего бандподполья. Это отчасти тоже работа соцсетей, но только отчасти, в большей степени это все-таки изменение некоего климата в Дагестане.
И. Измайлов:
- Тут спрашивают: «Александр, чем помочь фронту? Зарплата не позволяет отчислять средства, живу в деревне».
А. Коц:
- В регионах есть группы, которые плетут маскировочные сети, делают окопные свечи, комплектуют тактические аптечки. Просто надо найти ближайшую такую группу, присоединиться к ней и трудиться на благо фронта. У нас вся страна этим занимается, просто узнайте, где такая волонтерская группа поближе к вам находится, и принимайте участие в этой благородной работе.
Продолжаем по Дагестану. Почему это рвануло именно там? Вообще Дагестан, конечно, исторически такой непростой регион, там, по-моему, 117 национальностей проживает, и там в принципе во власти всегда так было построено, как в Ливане, на сдержках и противовесах, где во власти представлены разные национальности, в разных пропорциях и т.д. Дагестан, я помню его очень тяжелый период начала 2000-х и по середину 10-х годов, когда там зверствовали банды боевиков, там гремела такая банда Макашарипова, которая нападала на силовиков, едва ли не ежедневно погибали полицейские, бывало по несколько терактов в день. А потом началась Сирия, и вот эти доморощенные наши ваххабиты потянулись на Ближний Восток строить халифат, потянулись вместе с семьями, с детьми и т.д. Вроде вздохнул Дагестан спокойно, и даже какие-то инвестиции пошли, начал развиваться туризм. Я лет 10 назад не мог себе представить, что из Центральной России в Дагестан поедут в горы туристы или на Каспийское море в санаторий. Тогда это казалось невозможным. А тут вдруг начала подниматься потихонечку республика, и вытеснялся этот радикальный исламизм из нее, но вдруг опять вот эти ростки начали пробиваться через бетон.
Если раньше приносились эти идеи через арабских эмиссаров, то на этот раз его принесли совсем не арабы, а его принесли так называемые лидеры мнений, кумиры местной молодежи. Это и блогеры с миллионными аудиториями, это звезды борьбы, бойцы ММА. В соцсетях, знаете, напоказ выставляли такую свою религиозность и заражали этим своих поклонников. Только с традиционным исламом это увлечение имело мало общего, и, в конце концов, оно превратилось, знаете, в такое что-то субкультурное, которое противопоставляет эту субкультуру традиционному укладу – а мы вот такие. И если в начале 2000-х в радикальный ислам вербовали в подъездных мечетях (так это называлось, нелегальные молельные дома), то сегодня это Telegram-группы, в которых разные проповедники, в том числе и в кавычках проповедники из вот этого пластичного материала, который состоит из плохого образования, из зашоренного взгляда на мир, вот из них лепят новых воинов Аллаха. Помните эти провокации, которые я уже вспоминал, и в аэропорту, и во время мобилизации? Это всё проба пера, это эксперименты по управлению массами, которые, к сожалению, пока показывают для своих хозяев положительный результат. Кто может быть организатором? По сути, Северный Кавказ – это всегда была, ну, не вотчина, а такая сфера и применения своих навыков для британской разведки. Там именно британцы нам пытались всегда открыть второй фронт. Но, безусловно, никакие попытки западных спецслужб не имели бы успеха, если бы для этого не было почвы в самом Дагестане, о которой я сказал выше.
Но тут, как мне кажется, нет ничего удивительного, что среди террористов оказались племянник и сыновья главы одного из районов Дагестана. Во-первых, они уже взрослые люди, 31, по-моему, самому младшему из них. А вообще, как показывает опыт, терроризм – это не какое-то социально ограниченное явление. Я помню, как приезжал в дом к шахидке Мариам Шариповой, которая подорвала себя в московском метро. Это учитель истории была, у нее отец – преподаватель. Отец потом тоже ушел в лес, где был уничтожен.
Я вообще ездил по родственникам многих шахидок, которые в конце 90-х – начале 2000-х подрывали себя по всей России, и я для себя выявил, что родители не могут не знать об увлечениях своих детей или, как минимум, догадываться. Другой вопрос, что они ничего не могут с этим сделать, но не знать не могут. И, конечно, меня в этой истории с Дагестаном в очередной раз поражает молчание тех самых кумиров молодежи. Они могут выступать единым фронтом, когда надо, например, дружно навзрыд пожалеть палестинцев. Давайте вспомним, о чем боец Хабиб Нурмагомедов, когда недавно на ринге были какие-то соревнования, и он там был в зрительном зале вместе с Трампом, о чем он Трампа попросил. Чтобы тот остановил Израиль, а не Украину. То есть они могут навзрыд причитать о жертвах сектора Газа, что, безусловно, большая трагедия, но при этом не замечать жертв Донбасса, Белгорода, «Крокус Сити». Никто из этих дагестанских кумиров не осудил погромы в махачкалинском аэропорту, назвали аресты там чуть ли не репрессиями, попросили простить ребят. Сейчас Хабиб что-то написал такое, и даже непонятно из того, что он написал, кого он пожалел, собственно, погибших силовиков или уничтоженных боевиков.
Хотя, как кумир молодежи, этот самый Хабиб, а он очень уважаемая фигура в Дагестане, на него смотрят, на него равняются, он мог бы сказать, что вот эти погибшие парни – это наши герои, они защищали нас от терроризма. То, что совершили вот эти пять ублюдков, это терроризм. Ну, совершенно четко расставив точки над и. К сожалению, других кумиров мы не вырастили в Дагестане для молодежи. У них были одни кумиры, которые безусые, бородатые, в лесу, боевики – слава богу, дали альтернативу, что спорт – это новая альтернатива. Спортсмены – это наша новая элита. Но есть ведь и другая элита. Огромное количество героев на СВО, на которых можно равняться. Огромное количество силовиков, которые проявляли в самом Дагестане примеры героизма и целыми семьями погибали, их уничтожали, вплоть до женщин, да, боевики. Примеры настоящего героизма. Почему не воспитали, это тоже вопрос системы. Как вести профилактику таких проявлений. Ну, нужны другие герои для дагестанской молодежи, помимо спортивных.
И. Измайлов:
- Саш, помнишь, была фраза – других героев у нас для вас нет. И вопрос – кто будет этими героями заниматься? А здесь тогда этот вопрос становится немножечко шире. Если это следствие проблемы вообще деидеологизированности нашей страны, о чем многие говорят, спорят о том, как это должно выглядеть и т.д., по факту, эту нишу занимают те, кто довольно примитивно берет что-то и вкладывает в уши сначала молодежи, а потом не очень… исламизм, не имеющий отношения к великой религии ислама, с которой живут в нашей стране не только на Кавказе, а и всемирно сосуществуют, и вообще проблем никогда никаких нет. И вот к разговору о мигрантах – это касается и республик Средней Азии – есть ли у нас понимание, чего мы хотим от них? Потому что, если мы не занимаемся этим вопросом, им займется Турция, займутся, все слои охватят – примитивно, более сложно, как угодно. А мы как будто продолжаем только говорить о том, в чем наша идеология и что нам дать молодежи, в том числе, и той, которая в Дагестане живет.
А. Коц:
- Я бы не хотел сейчас, чтобы прозвучало так, будто бы мы считаем весь Дагестан недалекими, падкими на провокации и не умеющими думать своей головой людьми. Это совершенно не так. Дагестан огромный и красивый регион с замечательными людьми, и у меня там кучу друзей разных профессий. И в самом Дагестане, и здесь… Дагестан не представляют вот эти люди недалекие, но они составляют определенный процент, а для того, чтобы взорвать ситуацию, не нужно большинство. Мы помним переворот на майдане в Киеве, где от силы 100 тысяч человек пустили под откос всю страну. Ну, накаленных, раскаленных, идеологически накачанных и с радикальной идеологией, конечно, надо что-то противопоставлять этому. Но нет этой комплексной работы по противопоставлению. У нас есть отдельно Россия, которая живет СВО, живет героями СВО, живет помощью СВО, и у нас абсолютно нет культурной мобилизации в масштабах страны.
И. Измайлов:
- Еще одна тема этой недели – это, конечно, трагедия в Севастополе. Это и погибшие, и много пострадавших, и до сих пор эхо этой истории идет. Губернатор Севастополя заявил, что издаст указ, обязующий пускать людей в объекты частной собственности, чтобы укрыться во время воздушной тревоги. Там занимаются и самой воздушной тревогой, и, кстати, на этом фоне Зеленский вдруг заявляет, что Украина стремится как можно скорее завершить конфликт из-за большого числа раненых и погибших на поле боя. А у нас продолжаются разговоры о том, сбивать или не сбивать беспилотники, наводящие украинско-американско-европейское оружие, в том числе, на Севастополь. А эти беспилотники продолжают, видимо, летать над Черным морем.
А. Коц:
- Да, это отдельная тема, там не все так просто сейчас. Похоже, какие-то подвижки в этом деле у нас появились. Что касается самой атаки Севастополя – было пять ракет, четыре сбиты и пятая сработала над городом. Почему я считаю, что это было штатное срабатывание? Во-первых, есть видеокадры падения суббоеприпасов. Они падают кучно, слава богу, большинство из них падает в воду, а не на сам пляж, но даже два или три взрыва, которые засняты камерами наблюдения, достаточны для того, чтобы убить четверых и ранить 150 с чем-то человек. Что было бы, если бы все эти суббоеприпасы упали не в воду, а на пляж, страшно даже подумать. Это было штатное раскрытие в воздухе вот этой кассетной боевой части. Она раскрывается без взрыва, без шума и, если бы был взрыв, поражение ракетой, ее сбитие, обязательно бы люди на кадрах видеонаблюдения подняли бы голову, смотрели бы наверх, обязательно была бы съемка со сбитием этой ракеты, а это было штатное срабатывание и выбрасывание суббоеприпасов на отдыхающих людей. Уже украинские власти по-фашистски заявили, что никаких мирных граждан нет – это все гражданские оккупанты. Они так говорят про крымчан, про гостей полуострова. Ну, в этом плане они ничем не удивили. Действительно, перед этим ударом в нейтральных водах в воздухе висел американский беспилотник, который фактически сначала находит цели для удара высокоточным оружием, а потом смотрит на результаты поражения. Что с этим делать? Очень долго и много мы говорим, и в прошлый эфир тоже эта тема поднималась, горячие головы говорят, что надо сбивать. Сбивать не будем. Я сразу скажу – не будем мы сбивать американские беспилотники. Потому что уничтожение чужой боевой техники боевым оружием каким бы то ни было – это акт агрессии. А акт агрессии – это третья мировая война. Мы не хотим третью мировую войну. .. по трое суток с очередями на заправку, с пустыми полками и прочее-прочее – со всеми вытекающими… Поэтому никто сбивать беспилотники над Черным морем не будет. Я имею в виду оружием. У нас был прецедент, когда наш летчик произвел сброс керосина на американский беспилотник и тот вынужденно улетел. Тут на днях якобы произошла некая таинственная история с американским Global Hawk. Произошло это 24 июня, подробности этой истории привел в эфире Соловьев-лайф известный блогер в Telegram, его зовут Fighter-bomber, сам он бывший боевой летчик, я с ним познакомился в Сирии. И он рассказал, что Global Hawk летает на очень приличных высотах, в данном случае, 24-го он летел на высоте что-то около 16 километров и там, конечно, может не любой наш самолет спокойно работать, ну, естественно, не любой летчик, и это связано и с физическими особенностями, и с перегрузками и т.д. То есть, это очень серьезных навыков и физической и моральной воли требует от летчика. Ну, вот, как рассказывает Fighter-bomber, на огромной скорости на огромной высоте пролетел Миг-31 мимо этого Global Hawk, после чего беспилотник развернулся и улетел на свою итальянскую базу. С тех пор, с 24 июня, над Черным морем не было ни одного американского беспилотника. И надо сказать, что сразу после этого якобы происшествия американский министр обороны позвонил Андрею Рэмовичу Белоусову, нашему новому министру обороны. Было это в реальности или не было, никто не расскажет, просто такое совпадение. Летел себе Global Hawk на 16 километрах, а мимо пролетал Миг-31, который, видимо, какой-то турбулентной струей заставил Global Hawk так занервничать, что он вернулся на базу. В эти же дни было еще одно происшествие в Сирии, где так же в небе встретились беспилотник американской коалиции и российской Су-34 Минобороны России – сказали, что опасно сблизился беспилотник с нашим истребителем-бомбардировщиком, но профессиональные действия нашего летчика позволили избежать столкновения. Конечно, такая загадка математическая, геометрическая – у этого беспилотники средняя скорость крейсерская 250 километров в час, а у Су-34 под 1000 километров в час, но беспилотник как-то опасно сближался, видимо, летел в лоб. Ну, видимо, такие подвижки, когда мы начинаем намекать вражеской беспилотной авиации на то, что все, больше нельзя так спокойно летать. Три дня они не летали, сегодня, правда, в небе над Черным морем появился уже британский самолет-разведчик RС-135 – здоровая дура такая, на базе Боинга – она не беспилотник, с экипажем, причем, летел этот RС-135 в сопровождении аж четырех истребителей «Тайфун» британских. Причем, два демонстративно с включенными транспондерами, а два летели прижавшись к «Боингу», чтобы их не было заметно. Но в итоге их все-таки заметили. О чем это говорит? О том, что, с одной стороны, американцы пока сами, видимо, переваривают случившееся с Global Hawk и посылают своих британских союзников поразведать чего там и как. А британцы, чтобы показать, кто в Черном море хозяин, послали аж четыре истребителя-сопровождения. В принципе, наверное, не каждый борт номер один сопровождается четырьмя истребителями и, естественно, над Черным морем никогда самолеты-разведчики не сопровождались сразу четырьмя боевыми самолетами. Выходит, что и нам теперь на перехваты таких целей надо высылать чуть ли не звено, а то и два. То есть, началась такая борьба за воздух над Черным морем – понятно, что полностью выдавить мы их не можем, у натовской авиации есть возможность работать из воздушного пространства Румынии. Из воздушного пространства Турции, мы там их никак не достанем, да. Но, конечно, обзор оттуда у них будет значительно меньше. Сегодня, к сожалению, американские, натовские самолеты-разведчики из нейтральных вод имеют возможность смотреть не только прибрежную полосу, но и глубину – естественно, наши аэродромы, наши логистические цепи и подавать цели для поражения высокоточным оружием. В Крыму сейчас совершенствуется система оповещения – это то, о чем я написал сразу после теракта. И есть прекрасный белгородский опыт, есть опыт оповещения – как сирены, так и Telegram-оповещение, которое очень качественно работает. И есть система построенных укрытий по всему городу и области, в шаговой доступности. Когда ты знаешь, что пошла сирена и надо прятаться, и у тебя до ближайшего убежища совсем немного. Этот белгородский опыт надо срочно переносить на Севастополь и на Крым в целом, и здорово, что местные власти это понимают. Спасибо огромное. Это была «Аналитики с именем», встретимся через неделю!
Подписывайтесь на наш подкаст на любой удобной площадке, чтобы не пропустить новые выпуски с Александром Коцем!
