Начинать ядерный апокалипсис пока рано
И. Измайлов:
- Здравствуйте. Александр Коц, «Аналитика с именем» – о событиях за эту неделю… Саша, приветствуем тебя!
А. Коц:
- Да, приветствуем.
И. Измайлов:
- Ты опять практически на линии соприкосновения, которая сейчас на слуху в связи особенно с разрешением Соединенными Штатами Америки … сначала они сами себе разрешили дальнобойное оружие ATACMS… что-то юлили, крутили-вертели, потом все-таки сказали «да», и тут же ракеты прилетели. Или даже ракеты прилетели до, а потом они сказали... И Storm Shadow прилетело – о чем официально доложило Министерство обороны. Как меняет всю эту ситуацию в зоне специальной военной операции? Многие говорят, что это новый виток, новая спираль эскалации, какие последствия, на твой взгляд, у этого? И что об этом говорят на месте?
А. Коц:
- Ну, о последствиях, наверное, рано пока судить. Я думаю, что последствия будут зависеть напрямую от степени ущерба, который будет приносить новые решения, но вообще, конечно, решения ожидаемые. Мы с тобой неоднократно в нашей программе говорили о том, что такие разрешения рано или поздно дадут. Все равно дадут, как бы ни упирался кто-то, как бы кому-то этого ни хотелось, но это было ожидаемо. Я помню, что в одной из недавних передач я говорил следующее – мы же не знаем, что произойдет до конца января следующего года, может быть, старая администрация, желая нагрузить новую проблемами, даст разрешение на дальнобойку. Вот такой дембельский аккорд Байдена и подложенная свинья Трампу. Не знаю, насколько это решение согласовывалось с Трампом, сам Трамп-то как-то не сильно отреагировал на это разрешение. Его сторонники, его команда реагировала, причем, совершенно однозначно – то есть, большинство из них говорят, что Байден своим решением приблизил мир к третьей мировой войне. Там высказывались и сенаторы…
И. Измайлов:
- … ну и сын его ёмко выразился…
А. Коц:
- Да, и сын высказался, назвав имбецилами, и Маск тоже так завуалировано, но не поддержал, мягко говоря, это решение. Но это решение вызвало ожидаемое ликование в незалежной, но это ожидаемо. Потому что запад всегда пытается держать на плаву своего тонущего клиента и всякий раз, когда дела у Украины на ффонте начинают приобретать почти характер катастрофы, вот ему очередное «вундерваффе» подкидывают. Так было с Хаймарсами, с гаубицами 777 и высокоточными снарядами к ней, так было и с «Леопардами», и с «Абрамсами», и с F-16. И вот чем меньше шансов у Украины на успех, тем выше идет на обострение американская администрация. И каждый раз это обострение не вносит коренной какой-то перелом на линии боевого соприкосновения, но оказывает какой-то терапевтический эффект в виде поддержания штанов, и нам затрудняет положение в какой-то мере, да, но при этом так, чтобы помочь Украине на поле боя, этого как-то не происходило. Я предполагал, что премьер этой дальнобойки произойдет именно в Курской области, где Зеленский любыми силами старается удержать плацдарм… ну, я как бы пытаюсь залезть в голову Володимиру Олександровичу – видимо, ему нужен какой-то козырь, как он предполагает, на будущих переговорах с новой администрацией США. Но премьера все-таки состоялась не в Курской, а в Брянской области, куда по одному из объектов противник запустил 6 ATACMS – 5 были сбиты, 6-й поврежден, по заявлению официальному Министерства обороны. Но это, конечно, не последний удар. Вчера был удар по территории Курской области – оставим его без комментариев, пусть комментирует военное ведомство – были запущены Storm Shadow – Минобороны заявляет, что за минувшие сутки 2 Storm Shadow были сбиты. Так вот, поможет ли Киеву это разрешение победить Россию? Конечно, нет. Вот когда я об этом разрешении упоминаю, я говорю, что разрешение дано на удары по международно признанной территории нашей страны. Потому что со всей линейкой, предоставленной Киеву дальнобойки, мы давно знакомы… она давно и систематически применяется по российской земле – и по Крыму, и по Луганску, и по Бердянску, и по Мариуполю. Не сказать, что это прямо какая-то ерунда, да. Я вот разговаривал с ребятками, ПВОшниками, зенитчиками, которые работают на БУКах, они говорят, что Storm Shadow – это сложная цель. Потому что она летает по-разному. Они может летать по GPS – и тогда она летит довольно высоко и ее легко засекать. А может летать по рельефным картам, и летит она очень низко, и засечь ее в таком случае очень тяжело. Тут уже пошли успокаивать западные СМИ – британская «Тайм», например, с прискорбием сообщила, что Украина уже сталкивается с дефицитом дальнобойных американских ракет – я напомню, ATACMS с Хаймарсов запускаеются и до 300 километров летят. Вот по данным британского издания, пусковых установок, самих Хаймарсов, у Киева хватает, а самих ракет всего около 50 осталось. Значит, надо тщательно подбирать цели – не обрушится поток ракет на Россию. Собственно, высокоточные ракеты не должны обрушиваться потоками, это все-таки не традиционные реактивные системы залпового огня, но тот факт, что Киев по одному объекту в Брянской области запускает сразу 6 ракет – а это порядка 10 миллионов долларов сразу – говорит о том, что история с дефицитом, мягко говоря, натянута.
И. Измайлов:
- То есть, одна ракета более миллиона долларов стоит?
А. Коц:
- Да. Ну, вот шесть ракет сразу… так дорогие боеприпасы не экономят.
А теперь давайте обратимся к официальной статистике. Только по официальным данным Минобороны, и только за осень этого года наши системы ПВО сбили около 60 ракет ATACMS. Они применялись по нашим новым регионам или правильнее будет сказать по нашим историческим регионам, и я сомневаюсь, что с учетом обсуждения в течение нескольких месяцев ударов по международно признанной российской территории Киев разбазаривал ракеты направо и налево, не оставив внушительный запас на будущее, да, вот под те цели, что Зеленский обозначил в своих приложениях к мирному плану так называемому. А там этих целей, по-моему, под тысячу штук. Все выглядит так, что противник через западные СМИ пытается навести тень на плетень, а Киев до инаугурации Трампа хочет что-то такое крупное предпринять, для чего копит ракеты, дроны и западную технику. А ударит, когда сочтет, что готов. Кстати, «Таймс» тот же сообщает, что Вашингтон одобрил использование британских дальнобойных ракет Storm Shadow по международно территории России, дескать, сами они не могут принять такое решение, британцы, потому что в Storm Shadow используются навигационные данные, которые позволяют ракетам летать низко над землей. По-моему, до 240 километров. У меня, честно говоря, возникает вопрос к профессионализму авторов и экспертов издания, потому что речь, скорее всего, идет как раз о так называемых рельефных картах, о которых я говорил выше, по которым боеприпас прокладывает себе маршрут, не привязываясь к системе глобального позиционирования. В этом случае их тяжело засечь традиционными системами ПВО, но такие карты есть и у британцев, и у французов. И эти карты они уже предоставляли Киеву, которые закладывались в полетное задание вот этих тяжелых дронов, которые летают по России. Почему в том же Подмосковье прилетали по новостройкам эти дроны, врезались в многоэтажки? Потому что в этих рельефных картах они еще не были заложены. Может, они пятилетней давности, эти рельефные карты, и вот дом, выросший на их пути, не был заложен, поэтому дроны в них врезались. И эти карты уже использовались украинцами, и я не думаю, что стоит какой-то вопрос британцам их снова передать. Разрешить, наверное, американцы могли только использовать эти ракеты Storm Shadow с истребителей F-16. Кстати, за осень не было ни одного сообщения о перехвате Storm Shadow, за исключением сегодняшнего сообщения о двух перехваченных ракетах, зато за лето было сбито порядка 30 «штормов», что опять же, наверное, косвенно говорит либо о накоплении этих средств поражения для массированного налета, либо о нехватке носителей. Их запускали раньше с Су-24, но, наверное, нехватку таких средств носителей пытаются компенсировать за счет американских F-16 и, кстати, французских «Миражей».
И. Измайлов:
- Вопрос о том, сможем ли мы сбивать эффективно и дальше эти дальнобойные ракеты? И второй вопрос – как отвечать? – с учетом того, что была принята доктрина. Сразу сказали, что ATACMS – это нарушение доктрины – правда, они полетели ночью, а доктрину подписали чуть позже, но неважно уже…
А. Коц:
- Что касается целей. В первую очередь, это командные пункты, пункты управления, естественно, в ближней зоне, то есть, под ударом Брянская, Курская, Белгородская, Ростовская, Краснодарский край… Это обязательно склады, безусловно, с вооружением. Это, конечно, НПЗ опять же. Это обязательно объекты критической инфраструктуры, энергетической инфраструктуры, потому что, помимо военных целей, Киев всегда преследует и политические. И, безусловно, не снят с киевской повестки вопрос попытки взбудоражить Россию изнутри – через лишения, через невзгоды – взрастить вот это чувство незащищенности и, дескать, чтобы россияне вышли на улицы и потребовали от руководства своей страны закончить войну, потому что они вот сидят без света. Такие цели, безусловно, они тоже будут преследовать. И к этому надо быть готовым. Надо быть готовым к тому, что будут такие удары и, к сожалению, такие блэкауты возможны. Противник не раз доказывал, что никаких красных линий, никаких стопслов у него нет. Вот есть техническая возможность, они из нее и исходят. Но если раньше это были сделанные в пределах Украины беспилотники, то на сегодняшний день выходят западные ракеты – ATACMS, Storm Shadow, SCALP, которые по нашей новой ядерной доктрине, их применение, является поводом для серьезного ответа, будем так говорить.
И. Измайлов:
- Причем, они даже не стараются там герб Украины клеить…
А. Коц:
- Зеленский на минувшей неделе новый свой план стойкости, что ли, объявил, по которому они за год должны сделать 3000 крылатых ракет и я, честно говоря, не знаю, откуда столько производственных мощностей, чтобы сделать 3000 крылатых ракет. Да, они делают «Нептуны», но это единицы в год. А как они с единиц могут до трех тысяч поднять производство, я не очень представляю. И у меня единственное объяснение, что это просто узловая сборка, когда завозят с запада западные крылатые ракеты, кусочками соединяются, на них ставится шильдик «зроблено в Украини» и это становятся украинские ракеты. Ты знаешь, у нас во Владивостоке собирали узловую сборку «Тойота Ленд Крузер» и от этого «Тойота Ленд Крузер» не становилась российским внедорожником, это был японский внедорожник, собранный в России. Соответственно, так же и с ракетами.
Что касается нашей новой ядерной доктрины. По ней прописано, что поводом для ядерного удара может стать неядерный удар по российской территории, неядерной державы, но при поддержке ядерной державы. Соответственно, удар ATACMS уже подпадает под это положение. Удар Storm Shadow так же подпадает под это положение. Но я понимаю, что у нас очень многим горячим головам хочется, чтобы сейчас мы закидали Украину, НАТО ядерными боеголовками, но это, конечно, апокалипсис. Не все понимают, но это реальный апокалипсис. Поэтому да, у нас есть такая возможность ответа, у нас есть такое право суверенное, но все-таки мне кажется, что мы будем пользоваться этим правом, если и будем, исходя из объема ущерба от этих ударов западными ракетами. Конечно, отвечать в любом случае надо. Отвечать надо очень жестко. Так, чтобы было понятно, что мы на все готовы. У нас пока есть еще инструменты неядерные, с которыми мы можем донести до оппонентов серьезность своих намерений. Иначе нам сядут на шею. Поэтому делать это надо четко, безапелляционно и очень доходчиво. Какие у нас есть варианты реагирования? Ну, во-первых, мы еще использовали не всю ракетную линейку, у нас еще есть межконтинентальные баллистические ракеты, например, которые могут снабжаться не только ядерными боеголовками. Такие цели интересно использовать хотя бы, чтобы посмотреть, как на них реагирует американская «Пэтриот», насколько она способна их сбивать. Это очень интересная штука. Как они сбивают другие наши ракеты или не сбивают, мы уже знаем, мы уже под них подстроились. Поэтому вот одна ракета, запуская ее, там разделяющиеся боевые части и в каждой части еще суббоеприпас – это очень интересный вариант развития событий. Мы еще не били по подстанциям атомных электростанций, хотя тут Гринпис вылез с заявлением каким-то странным, я уж думал, что Гринпис нигде не существует давно, а они вот вылезли и говорят, что мы якобы ударили под подстанциям атомных электростанций украинских. Нет, этого пока не было. Это не удар по атомным электростанциям, это удар по объектам, которые распределяют энергию с них, но, если они будут выведены из строя, значит, надо заглушать полностью атомные электростанции и это значит полнейший коллапс электрический на территории Украины. Это просто остается без света все государство.
И. Измайлов:
- Про Гринпис вставлю пару слов. По-моему, она признана у нас нежелательной, иностранной, террористической, вредительской…
А. Коц:
- Украина становится просто без энергетики. Да, там будут с запада что-то перекидывать, да, будут дизеля, но это полный коллапс и блэкаут. Мы в конце концов еще не били по плотинам на Днепре, которая находится выше Киева. А по плотинам ниже Киева уже и бить не придется, они просто будут снесены потоком воды. И вот вам естественный водораздел, который и поделит бывшую Украину на две половины…
И. Измайлов:
- Мы вроде говорили, что методы не очень, когда та сторона их применяла, что это варварство и гуманитарная катастрофа.
А. Коца:
- Да. Но в какой-той момент, мне кажется, нам надо перестать играть роль последнего рыцаря планеты на белом коне в шелковых перчатках. Ну, хватит уже. Нам надо перестать заботиться о своем международном имидже. Даже не просто международном, а об имидже среди недружественных государств. Ну, какая нам разница, что там о наших методах будут говорить в Вашингтоне, в Лондоне, в Берлине или в Париже? Плевать на то, что они скажут. У нас есть свои цели и задачи. И при содействии западных стран, НАТО и примкнувших к ним, мы оттягиваем, вернее, запад оттягивает исполнение этих целей и задач. Нам надо к ним двигаться, к выполнению намеченных целей, да, и как мы будем это делать, нас не должно волновать мнение западных стран. Четко надо дать понять, что мы пойдем до конца. Мы не будем терпеть такое отношение к себе. Мы начали фактически войну с НАТО в минувшую неделю, да. Владимир Владимирович сказал, что пуски таких ракет по международно признанной территории России – это означает прямое участие НАТО в войне против Российской Федерации. Вот мы скептически относились к заявлению Апти Ароновича Алаудинова по поводу того, что СВО закончится в ноябре, а, может быть, он был прав, может быть, в ноябре сейчас заканчивается СВО и начинается война с НАТО? Другой формат нашего противостояния, в котором нам нельзя показывать слабость. Если мы будем отходить назад, дальше, дальше отодвигать свои красные линии, они будут дальше и дальше борзеть. И в какой-то момент это приведет к тому, что Украине просто передадут ядерное вооружение.
И. Измайлов:
- А разговоры пошли, кстати, что Зеленскому втихаря передадут…
А. Коц:
- Не передадут, а разместят западное вооружение. Примут какое-нибудь свое положение в своем междусобойчике на Рамштайне и разместят. И все. Надо реагировать жестко, показывать четко, что мы пойдем до конца. Да, не надо, наверное, ради этого развязывать третью мировую войну, как бы ни хотелось многим ударить по НАТО, по Жешуву в Польше, который является главным логистическим узлом в подбрюшье Украины. Но отвечать на эти первые удары надо. Не ядерным оружием, потому что степень ущерба от него пока не такая, но чем-то очень сильным.
И. Измайлов:
- Мы анализируем события последних дней… теперь вот уже с одной стороне в зоне СВО, с другой стороны, все вот эти международные заявления и сообщения, как, например, вот «Украина может начать просить администрацию пока еще Байдена разрешить использовать американские ракеты Томагавк для ударов по территории России», - пишет «Политико» со ссылкой на зампредседателя комитета Верховной Рады по вопросам национальной безопасности, обороны и разведки Егора Чернева. И давеча было сообщение о том, что будут использовать противопехотные мины, которые то ли поставили, то ли поставят, запрещенные Оттавской конвенцией. Ну и в целом, да, каждый день все больше и больше вот этих сообщений Томагавки и мины – опять же, не спрашиваю, как изменят ситуацию в зоне, но навредят очевидно…
А. Коц:
- Томагавки летают на 2000 километров – тут вопросов нет, это будет серьезная эскалация. И мне почему-то кажется, что она неминуема на каком-то этапе. В какой-то момент, когда все станет совсем плохо для Украины, ей дадут Томагавки. Как вот сейчас ей дали разрешение на ATACMS и Storm Shadow, так же однажды дадут Томагавки, ограничат, допустим, для начала 800 или 1000 километров, а дальше пойдет по нарастающей. То есть, это не пустые разговоры. Не знаю, насколько Байден успеет за ближайшие два месяца это решение принять, все будет зависеть от того, насколько на фронте будет развиваться ситуация, как мы там будем идти вперед, уничтожать противника в Курской области, о чем мы еще поговорим. А что касается мин, запрещенных Оттавской конвенцией, ну, честно говоря, они и так у Украины есть. Соединенные Штаты Америки не подписывали и не ратифицировали Оттавскую конвенцию. Российская Федерация не подписывала и не ратифицировала Оттавскую конвенцию. Это такой натянутый, честно говоря, аргумент звериного оскала заокеанского капитализма, потому что мы так любим то же самое говорить про кассетные боеприпасы, они тоже там какой-то конвенцией запрещены, но ни мы, ни американцы эту конвенцию не подписывали, и не украинцы. И не ратифицировали, соответственно. И мы точно так же пользуемся этими минами. Другой вопрос, что у нас, например, те же кассетные лепестки имеют механизм самоликвидации. Я не помню, по-моему, на 72 часа вот их раскидало и, если на них никто не наступил, не наехал, они сами взрываются, самоликвидируются, чтобы не лежать годами. А вот то, что противник раскидывался кассетными снарядами 155-миллиметровыми западными по той же Курской земле, они не имеют вот эти колокольчики механизма самоликвидации, они могут лежать годами и ждать ребеночка, который мимо пробежит и наступит, или из любопытства возьмет в руки и начнет вертеть, и останется без ручек. Вот такого здесь полно.
И. Измайлов:
- Или разминирование десятилетие займет, как мы выясняли со специалистами, это не быстрый процесс совсем.
А. Коц:
- Ну, не быстрый процесс. Можно на примере Вьетнама или Лаоса посмотреть. В Лаосе до сих пор даже наши специалисты занимаются разминированием вот этих боеприпасов, которые там раскидывались черт знает когда, в войнах, о которых мы давно забыли. Сейчас идет активное разминирование в Курской области, потому что спешат хотя бы часть урожая собрать, хотя бы картошку, потому что погибла кукуруза, погибла соя, погибла семечка… но вот хотя бы картошку там сейчас пытаются убрать, и это все происходит в 10-15 километрах от фронта – я своими глазами все это наблюдал. Самоотверженно, конечно, работают наши инженеры, саперы. А в целом в Курской области ситуация остается стабильно напряженной. Главное достижение минувшей недели – это полная зачистка Ольговского леса, это такой массив лесной, северо-западный выступ украинских войск на этом вклинении в Курскую область – мы туда противника выдавили из окрестностей населенного пункта Ольговка, и довольно большую группировку там заблокировали. И всю минувшую неделю там шла операция по уничтожению и зачистке этого массива, и на этой неделе Министерство обороны официально сообщило, что вся группировка в этом Ольговском лесу ликвидирована. Не выдавлена, не вытеснена, а ликвидирована в этом лесу.
Всю эту неделю противник предпринимал отчаянные попытки вырваться из Ольговского леса, и есть кадры красноречивые – по 50, по 60, по 100 человек вот так табуном, толпой пытались выбраться и накрывались артиллерией, накрывались FPV-дронами, накрывались авиацией – выбраться не удалось никому. Ну, за исключением тех, кто попал в плен, а в плен тоже попадали десятками, и это такой довольно серьезный успех, при этом мы видим, что украинское командование не собирается сдавать свои позиции просто так. И я вот смотрел силы и средства, которые туда привлекают, и там с миру по нитке, там переброшены в Курскую область и в приграничье подразделения с Работинского направления, Времеевского выступа, с Угледарского направления, с Покровского, с Краматорско-Дружковского, с Часов Яра, с Артемовска, с Волчанска. То есть, с миру по нитке туда все-таки противник перебрасывает, чтобы удержать свой, как они считают, стратегический плацдарм – некая болевая точка, на которую они смогут давить в каких-то гипотетических переговорах. И сейчас основные бои у нас разворачиваются в районе Дарьино – это юго-западный фланг. Дарьино сейчас полностью мы не контролируем, южная часть за противником, в фермах он там уцепился и держится. Вот несмотря на то, что свежемобилизованные, что необученные, все равно умеют они выстраивают оборону, умеют они вгрызаться в землю. Я тут разговаривал с ребятами, они говорят – ну, мы повидали всяких наемников – и колумбийцев, и американцев – на Запорожье, например, ну, они не упираются так, как упираются украинцы. Вот пока есть возможность, пока они не вышли на расстояние прямого стрелкового боя, они не дают нам пройти, а в районе Дарьино нам надо вдоль границы пройти в сторону Свердликово, чтобы отрезать путь снабжения северной группировки противника, который пока, к сожалению, имеет возможность снабжаться. На восточном фланге продолжается наша попытка через Новые Сорочаны все-таки вот эту линию стабилизировать в сторону Малой Локни, там такая чересполосица – то противник, то мы – и продолжаются попытки наши от Новоивановки вот эту трассу до Новой Локни перерезать физически, чтобы северную группировку противника отрезать. На юго-восточном фланге от Плехово продолжаем мы давить в южное подбрюшье Суджи – я так понимаю, хотим вдоль границы пройти чуть ниже Суджи и все-таки отрезать ее от Сумской области. Пока очень тяжело там идут бои. В Большесолдатском районе, в районе Мартыновки пытаемся противника хоронить. Эти бои идут круглосуточно, да, может быть, в связи с погодой немного снизилась интенсивность работы беспилотной авиации, но все равно в какой-то мере она работает и, конечно, противник здесь на дорогах развернул настоящий дорожный террор. Вот я ездил в освобожденные районы, туда, в сторону Любимовки, я не помню, где я такое еще видел. Ты едешь и так вот камеры слева направо переводишь и у тебя вдоль дороги стоят сожженные машины. Причем, в меньшей степени военные, больше всего это вот кредитные седанчики, малолитражки пузатенькие, это старенькие «жигули» - то есть, это гражданские машины. И противник их жег без разбора, невзирая на то, кто находится внутри. Вот на воскресенье была убита главный редактор местной газеты – точно так же ехала на микроавтобусе, который был атакован дроном-камикадзе. И вот вдоль этой дороги смерти куча этих сожженных машин. У них в хорошую погоду висит крыло с ретрансляторами, а FPV-дрон, чтобы не сажать батарейку, сидит просто на земле в ожидании и, когда с крыла заметили движение, машину, поднимается дрон и атакует эту машину. Повторюсь, без разбора – гражданская она или военная – она просто сжигается. Передвижение там в нормальную погоду минимальное. Поэтому вот пока была возможность, я туда съездил, и то ехал я на мотоцикле, потому что на машине страшно. Там передвигаются на мотоциклах в основном и на квадроциклах.
И. Измайлов:
- Мотоцикл сложнее?
А. Коц:
- Сложнее, и цель не приоритетная. Но, конечно, говорить о возвращении мирной жизни в ту же Снагость или в Любимовку очень преждевременно - очень близко фронт, нет инфраструктуры – ни света, ничего. Конечно, впечатление гнетущее оставляет состояние освобожденных деревень. К сожалению, многие дворы не подлежат восстановлению.
И. Измайлов:
- Ну и если говорить о Курской области, отставки там продолжаются – глава Суджанского района на этот раз, и в целом, кстати, были сообщения о том, что приграничье предстоящей зимой, ну, сложная ситуация и в Брянщине, да, там готовятся, возможно, проблемы с отоплением где-то будут, понятно, что и по предприятиям сложность, по сельскому хозяйству, вот ты упомянул, что населенные пункты находятся в очень сложной ситуации. Как сейчас работа идет? На той неделе мы с тобой говорили как раз о помощи и такой человечности, что ли. Ну, вроде поставили на контроль работу с жилищными сертификатами, с жильем…
А. Коц:
-Я не хотел бы адвокатствовать вот за этих глав районов, которые увольняются, которых увольняют, но иногда на них вешают то, за что, наверное, сложно было в той августовской ситуации отмечать. Я помню, как я приехал в первый же день вторжения в Курскую область, там была такая неразбериха – никто не понимал, что происходит. Никто не понимал, надо эвакуировать или не надо. Никто не думал, что это будет вот такое серьезное вторжение, все думали – что, может, это как в Белгородчине, да, сейчас на границе подерутся и отойдут. Там люди выезжали из Суджи в Большесолдатское за хлебом и возвращались обратно в Суджу. Ну, откуда главе района знать, какая будет перспектива развертывания боевых действий? Как он мог на себя принять решение об эвакуации? Наверное, сложно сейчас постфактум судить человека за действия, которые он не произвел, которые, наверное, часть ответственности лежит и на региональных властях, а часть ответственности лежит на аварийных службах, МЧС, часть на военных службах, часть на полиции. Вот взяли одного козла отпущения – ты не эвакуировал, ты виноват - все. Но при этом, безусловно, самоустраняться после того, как уже все произошло, нельзя. Надо понимать, что в твоем районе люди попали в беду, надо понимать, что у них перевернулась жизнь, надо понимать, что многие бежали без вещей вообще в принципе – я видел, как они бежали. Документы схватили и все… Мне рассказывали, что я вот покидал в багажник все, что туда влезло – зимнее, летнее – и выехал. А когда люди месяцами живут в ПВРах, когда люди начинают сталкиваться с проблемами по выплатам, а они потеряли работу, у них жизнь перевернулась… вот они взрослые люди, состоявшиеся, у которых было все… я помню, как женщина в ПВРе просто плакала и говорила, что у меня была самодостаточная жизнь, я была небогата, но у меня все было – двор, скот, огород, работа – я выехала и все, я как голая, и я сейчас вынуждена унижаться и в этой куче гуманитарки копаться и искать на себя юбку. Для меня это унизительно. Вот надо понимать, что для людей это тяжелая трагедия, психологическая травма очень серьезная, и тут, конечно, надо не по-чиновничьи, а по-человечески вникать в каждую проблему. И это, конечно, не простительно, когда людей бросают на произвол судьбы, не дерутся за них, не отстаивают их права, не помогают им. За это, наверное, можно. А вот просто за то, что он не организовал эвакуацию в те дни, мне кажется, это очень натянутое обвинение. Тут все-таки комплекс, наверное, проблем, который свалился, которые не решались и от которых чиновники на местах самоустранялись. Людям надо помогать, надо выделять эти жилищные сертификаты, чтобы они могли обзавестись жильем, как это делали беженцы из Херсона. Вообще проблема очень широкая у нас по беженцам, мы не знаем, может быть, нам в стране необходимо какое-то ведомство, какой-то департамент по беженцам, потому что у нас на слуху курская история, а мы же не видим огромного количества беженцев, которые идут сейчас с Донецкого направления. Это Селидово, это пойдет скоро Курахово, это была Авдеевка, это был Угледар – это тысячи людей, которым не дают какие-то выплаты, которым не дают жилищные сертификаты. И вот с этими тысячами людей что будет? Они выходят, а, может быть, кто-то не знает, но содержание людей в городах Донбасса, в пунктах временного содержания, лежит на городах. Вот вышли они в Ясиноватую, Ясиноватая должна обеспечить беженцев каким-то жильем за свой городской бюджет. Но Донбасс это воюющая республика, у которой и так с бюджетом все не очень хорошо, а тем более в этих городах, которые еще до сих пор обстреливаются, тоже не очень все хорошо. И еще бросать на город, да, а это федеральная проблема, а не городская, бросать на этот несчастный город еще и размещение беженцев… хорошо, там волонтеры помогают, гуманитарщики, но это федеральная проблема. У нас и дальше будут беженцы, мы дальше будем освобождать города, и будут еще тысячи и тысячи людей, которым надо показать, что мы их освободили. Не для того, чтобы посадить в заброшенное общежитие без отопления и канализации. А вот он русский мир – гостеприимный, радушный и хлебосольный – вот что надо показывать сейчас беженцам, они этого сейчас, к сожалению, не видят, и это не проблема региональная, а тем более городская. Это проблема федеральная, о которой надо думать на федеральном уровне. Потому что на городском уровне с этой проблемой не справляются. Не потому, что они бездушные и им плевать на этих людей – нет. А потому, что нет соответствующих ресурсов и возможностей.
И. Измайлов:
- Ну, раз коснулись Донбасса, какая обстановка там? Доклады Минобороны приходят практически каждый день об освобождении все новых населенных пунктов. Можно ли говорить, что динамика пока, к счастью, сохраняется, она за нами?
А. Коц:
- Да, сохраняется динамика. И тем необъяснимее вот это рвение Зеленского сохранять любой возможностью плацдарм в Курской области. А здесь мы уже зашли в Курахово, мы уже начинаем поднимать российские флаги там – да, пока еще не захватили полностью этот важнейший логистический узел, после которого мы еще легче пойдем на север в сторону Покровска, но сейчас уже вырисовывается серьезный котел в населенных пунктах, находящихся южнее Курахово. По-моему, там 4 километра осталось до смыкания наших северных и южных клещей вокруг Южнодонецкой группировки противника. Это и Курахово, и сеть населенных пунктов южнее этого города. Мне кажется, там все очевидно и до нового года почему-то мне кажется, что эта территория будет зачищена и уже начнем мы идти в сторону Покровска, на север и дальше уже будем обходить с запада Краматорско-Дружковскую агломерацию и, соответственно, Славянск. При этом мы видим, что у нас идет активное движение, либо его обозначение западнее на Времеевском выступе, еще западнее на Гуляйпольском выступе, на Работино – то есть, мы везде начинаем на противника давить, чтобы он не имел возможности где-то в одном месте сконцентрировать свою оборону. И не факт, что у нас нет планов прорыва, например, на Запорожье с поддержкой и выходом в тыл с Угледарского направления, за Пречистовку туда, в тыл противника сначала времеевской группировки, а дальше уже запорожской. То есть, все зависит от того, насколько серьезные резервы у нас накоплены, насколько активно мы сможем их вводить в бой. Пока мы видим, что на том же Южнодонецком направлении и на Покровском вот эту войну резервов, оперативную игру мы безапелляционно выигрываем.
И. Измайлов:
- Вот сообщение, которое появилось в Telegramах – о том, что продюсер Сергей Жигунов делает многосерийный фильм об СВО, но столкнулся с саботажем – снимать картину отказались 50 режиссеров. А мы с тобой в программе уже несколько лет говорим о том, что нужны фильмы, нужно вот эта инфраструктура, а, оказывается, вот оно как…
А. Коц:
- Да, культурная мобилизация. Но это печальные цифры – 50 режиссеров! Это ошеломляющие цифры…
И. Измайлов:
- Да, 5-то много было бы…
А. Коц:
- Ну, может, боятся за какое-то свое международное будущее творческое в Голливуде или где-то еще? Черт его знает. Но это, конечно, ситуация удручающая. Потому что огромное количество сюжетов, по которым надо снимать кино. Вот сейчас на сайте «Комсомолки» можно прочитать мой материал про десантника, который две недели в окружении удерживал позиции – там совершенно кинематографичная история. И то, что мы периодически видим в кинематографе, у нас появляются какие-то единичные фильмы… по-моему, два снято, ну, если не считать пригожинский. Открою небольшой секрет – я сейчас снялся в фильме про СВО – в малюсеньком эпизодике, играл себя, фильм продюсера Дениса Майданова, режиссер из Донецка, по-моему. Но у нас только на инициативном любительском уровне вот в том же Донецке сняли сериал «Резервисты», потом сериал «Мобилизация»… «Резервисты», конечно, снят простенько, но это очень искренний и настоящий сериал. Фильм о настоящей войне, о настоящих людях на войне. И этим он подкупает. Вот почему в России не хотят это снимать, я не понимаю. В Великую Отечественную войну первый фильм, по-моему, про эту войну был снят чуть ли не в 1942 году.
И. Измайлов:
- Спасибо, Саша. До встречи на волнах Радио «Комсомольской правды» .
Подписывайтесь на наш подкаст на любой удобной площадке, чтобы не пропустить новые выпуски с Александром Коцем!
