Всё, что вы хотели знать о переговорах по Украине, но боялись спросить
И. Измайлов:
- Здравствуйте, это Радио «Комсомольская правда», Игорь Измайлов, Александр Коц здесь, Саша, приветствую! Начал предлагаю с международного трека, как говорят дипломаты. Есть большая вероятность, что у Дональда Трампа испортится настроение, он рассердится опять, потому что готов замечательный план-конфетка из семи пунктов, он был представлен, собрались поехать в Лондон, потом что-то кто-то туда не поехал… Но зато они предложили Крым признать… Но если на этой неделе, буквально в ближайшие часы, план не будет принят, то Дональд Трамп расстроится и переключится на какие-то другие направления. Что тогда?
А. Коц:
- Давненько мы не обсуждали плана Дональда Трампа. Я помню, у нас чуть ли не каждую неделю их публиковали западные СМИ, и мы их по буковкам разбирали. Давай приступим. На самом деле, то, что ты перечислил, это же все было заявлено неофициально, это все публикации в различных газетах, журналах и, насколько это соответствует реальным планам, реальным требованиям, реальным желаниям и хотелкам, мы судить не можем. То есть, это вполне может быть и какое-то информационное сопровождение, информационный шум. Вот последние пару дней просто из какого-то рога изобилия все это все фонтанирует. Одно противоречит другому. Но какую-то общую температуру по больнице можно, конечно, вывести и мы сейчас попробуем это сделать.
В среду все ждали от переговоров в Лондоне какого-то прорыва, какой-то ясности, какой-то определенности, но вдруг туда отказался ехать госсекретарь Марк Рубио, за ним отказался туда ехать Стивен Уиткофф, который регулярно приезжает в Москву и встречается с президентом. Ну, я считаю, что, если ты за месяц два раза приехал в Москву и встретился с президентом России, это уже регулярно. За ними отказались участвовать в этих переговорах глава МИД Британии - Лэмми, глава МИД Франции - Барро, глава МИД Германии – Анналена Бербок, а от американцев туда полетел Келлог, а от европейцев просто какие-то чиновники якобы высокопоставленные, но понятно, что, если это ни министерский ранг, то совсем уж ничего. То есть, такой компанией можно чижика съесть, вместо кровопролития, а серьезное решение, конечно, такой компанией не принимается. Кэллог, я думаю, просто приедет выслушать, что Европа думает по предложению Трампа, детали которого мы не знаем официально, вот и все. А Зеленский может себе записать в актив очередную перемогу – он сорвал серьезные переговоры своей словесной диареей накануне этих переговоров – ну, вот недержание у человека и на самом деле, может, и хорошо. А я напомню, что накануне вот этой встречи в Лондоне пошел такой прогрев, пошла такая пикировка через океан Атлантический, через средства массовой информации. Сначала «Уолл стрит джорнэл» сообщил, что Трамп готов признать Крым в обмен на заморозку, потом «Нью-Йорк таймс» выдал, что Киев чуть ли не готов отказаться от 20% своей территории, но без юридического признания контроля российского за этими землями. Зеленский там что-то в ответ несуразное снова пролепетал про суверенитет украинский, про то, что Крым это земля украинцев - ну, вот весь этот горячечный бред, который обычно он несет. Заранее дал просто понять, о чем переговариваться бессмысленно. И вот я заметил, что параллельно с этим просто одновременно с этими заявлениями Зеленского появляется лондонский обком в лице «Файнэншл таймс», которая выдает вдруг план Путина. У нас обычно в американской прессе все-таки оперируют словосочетанием «мирный план Трампа», да, а тут они вдруг выдают якобы план Путина, по которому российский президент предложил американцам признать Крым в обмен на отказ от притязаний на оставшиеся территории четырех областей – ЛНР, ДНР, Херсон и Запорожье. Ну, юридически мы отказаться от этих притязаний не можем – просто потому, что это часть России по Конституции. В худшем случае мы можем оставить за собой право – это не я говорю, что такое возможно, это мы рассуждаем о рамках возможного – в худшем случае мы можем оставить за собой право добиваться возвращения оставшихся территорий дипломатическим путем. Как, впрочем, и наш противник – украинцы тоже могут оставить себе такую опцию. Ну, мы же понимаем, что заморозка эта рано или поздно рванет, да. На самом деле, у меня такое ощущение, что в Лондоне оформляется некий развод США с Евросоюзом по вопросам Украины. Это видно и по пикировке в СМИ, через которые доносится политика партии, и инсайдам, которым я вот не сильно бы доверял, но вот после чего Вашингтон может умыть руки и переключиться на что-то более для себя актуальное, оставив Украину на попечение старого света. Вот и посмотрим, насколько он финансово может потянуть без помощи США. Кстати, Песков публикацию в «Файнэншл таймс» назвал фейком. Так завуалировано, но все-таки, мне кажется, назвал.
Вообще из того, что мы официально пока слышали, по-моему, как раз в среду прозвучало первое официальное заявление от США, в котором обрисовывается конкретика. Вот посещая Тадж-Махал в Индии, вице-президент США Джей ди Вэнс заявил, что обе стороны должны пойти на некие территориальные уступки – «Я думаю, что пришло время сделать если не последний шаг, то один из последних шагов в широком смысле, в котором стороны конфликта заявят, что собираются прекратить убийства и заморозить границы на каком-то уровне, близком к тому, где они находятся сегодня». Ну, я так понимаю – это по линии боевого соприкосновения. Блумберг чуть расширяет цитату Вэнса из Индии по поводу территориальных обменов. По его словам, граница, возможно, и не будет на той самой линии фронта, какая она сейчас, но где-то близко от того. Надо сложить оружие, заморозить ситуацию и заняться реальным строительством лучшей России и лучшей Украины. Не очень понятно, является ли сказанное Вэнсом частью плана Трампа, и о каких обменах может идти речь? Опять же, разные западные издания дают разные даже направления географические – от Херсонской области до Харьковской области. К примеру, британская газета «Телеграф» пишет, что две небольшие территории в Херсонской области мы должны будем оставить. Что-то я не очень понимаю, какие, потому что там линия фронта проходит по Днепру и, собственно, на украинском берегу Днепра у нас никаких позиций нет. Что, нам уйти с наших позиций? Это будет странно. Возможно, это и имеется в виду, потому что там еще сказано, что Россия должна обеспечить безопасность судоходства украинского на Днепре. Ну, какой-то сюрреализм, да. Портал «Аксиос» пишет, что все-таки речь идет о небольшой части, о двух участках Харьковской области, но, если мы посмотрим на Харьковскую область, на два небольших участка, то, возможно, речь идет о Волчанске и о Липцах – это два таких участка, которые находятся недалеко друг от друга, но единой линии фронта нет, то есть, они немножко разорваны. Почему именно об этих участках? Почему мы должны их освободить и подпустить противника к нашим государственным границам, я не очень понимаю. Учитывая, что вообще-то в Харьковской области, в районе Купянска, в районе Боровой, в районе реки Оскол, мы контролируем территории куда больше, чем в Волчанске и в Липцах. То есть, эта территория не Луганской народной республики, а Харьковской области. Но вот про них почему-то в этих публикациях никто не говорит. У меня вообще есть ощущение, что люди, которые пишут такую аналитику, они не очень понимают, они, что называется, не владеют матчастью и для них что Херсонская, что Харьковская область – и то, и другое на букву Х, со всеми вытекающими… Поэтому я и призываю не сильно им доверять. Но и не обсуждать ее мы тоже не можем, потому что всем интересно, чем это все закончится, кто угадает, потому что, конечно, нельзя просто вот так закрыть глаза на все эти переговоры и сказать, закатив глаза и надув щеки, что они там что-то обсуждают, на фронте все по-другому… Безусловно. Но не обсуждать ни того, ни другого мы тоже не можем. Поэтому мы сейчас и разбираем очередной план Трампа и мы плавно к нему подходим, к этим семи пунктам, которые опубликованы были, причем, в разных вариантах. Но я вот что-то среднее соорудил из всех этих вариантов…
И. Измайлов:
- Да, Саш, ты упомянул предложение Вэнса относительно… ну, вот все эти разговоры о заморозке границы и в целом первый пункт связан с прекращением огня, а тут и Пасхальное перемирие, и вроде немножечко даже сработало, и Зеленский предложил его продлить, но несколько в других интерпретациях. И, кстати, Крым впервые всплыл. Вот здесь тоже, наверное, важно проговорить – а нужно нам вообще признание? А кто у нас здесь говорил, с чего вдруг Крым-то появился? Давно страница перевернута. Тут, скорее, о Херсоне надо говорить. И вот главный вопрос – а вообще возможна вот эта остановка и заморозка по нынешней линии огня, даже если рассматривать это в таком теоретическом аспекте?
А. Коц:
- Да, у нас неоднократно объявлялись режимы прекращения огня на протяжении 11,5 лет. Ну, не знаю, надо ли рассказывать, чем это все заканчивалось, но давайте проговорим. Действительно, первый пункт плана, который публикуется сейчас в западной прессе – то есть, не факт, что это реальный план, скорее всего, это не реальный план, но это те точки, о которых все-таки, наверное, идет речь в переговорах, не факт, что они лягут в основу какого-то документа и вообще будет достигнута какая-то договоренность. Но первый пункт – это немедленное прекращение огня по линии фронта. По этому поводу высказывался российский президент, что идея-то неплохая, но надо проработать детали. Одна из важнейших деталей – это кто будет контролировать, мониторить, анализировать соблюдение этого режима прекращения огня? Кто будет фиксировать, сколько кто нарушил раз за сутки, за неделю там за месяц и т.д. Это довольно большое расстояние – это почти 2000 километров линии боевого соприкосновения. Какими средствами, силами, какой техникой, какой аппаратурой все это будет фиксироваться? Пока ответа на этот вопрос нет. На неделе появлялись некие публикации, опять же в американской прессе, что якобы Вашингтон разработал систему мониторинга соблюдения режима прекращения огня. Ну, хорошо, если это так, давайте мы поговорим, но я заранее знаю, что это будет. Мы вот только что провели Пасхальное перемирие, которое мы объявили в одностороннем порядке, Зеленский сначала от него отказался, потом, видимо, ему по голове настучали и сказали – ты, что, дурачок, что ли, ты как сейчас будешь выглядеть? – он тут же согласился. Я все воскресенье из спортивного интереса мониторил обстановку на ЛБС по собственным источникам, списывался с разными ребятами с разных направлений, со своими друзьями, с героями своих репортажей, и вот многие подтверждали, что временами становилось непривычно тихо. Но непривычно тихо становилось в первую очередь за счет того, что не было слышно нашей артиллерии. Хотя на отдельных участках все-таки отмечалось полное взаимное прекращение огня, которым стороны, ну, я так понимаю, что тоже взаимно воспользовались, чтобы подвезти боеприпасы, топливо, провизию, но что важнее всего – это гуманитарные цели этого перемирия. Вот многие говорят – зачем, они все нарушали, нас снова обманули, нельзя метать бисер перед свиньями – но я не соглашусь. Потому что в первую очередь это 30-часовая пауза дала возможность и нам, и противнику вынести с поля боя своих погибших. И это совершенно разные истории. Семьи месяцами не знают, что случилось с их родными, которые пропали без вести. И вот они живут между жизнью и смертью – есть он или нет, поминать его в храме или свечку за здравие ставить? А вдруг он в плену, а вдруг он в госпитале с потерей памяти? Ну, все-таки уже какая-то, пусть трагичная, но определенность. Уже надо переворачивать страницу, начинать жить заново и прочее.
И. Измайлов:
- А беспилотники сверху все-таки давали это делать, да?
А. Коц:
- Беспилотники сверху это фиксировали, да, с белыми флагами и они и мы выходили, грузили погибших, вывозили раненых, в том числе, с переднего края, оттуда, откуда в обычные боевые будни вывезти просто невозможно. Потому что на удалении, потому что открытка, потому что дроны, артиллерия кассетная и прочее, прочее. Удалось вывезти, в том числе, и раненых. Но при этом как бы и привычной боевой активности своей противник не прекращал. В ночь на воскресенье, через пару часов после объявления перемирия, в районе Алешни в Курской области они атаковали группой колумбийских наемников (два колумбийских наемника убитые остались с документами), в Курскую область в район Поповки тоже штурмовые группы пошли и плачевно это все для них закончилось, потому что мы оставляли за собой право отвечать на провокации. То есть, это не просто пот такое терпильство, извините за жаргонизм, а это возможность отвечать на провокации. Вот у нас были всякие перемирия еще до СВО, когда в Донбассе просто запрещали отвечать на провокации и вот они сидят, бедолаги, в окопах, на позициях, по ним долбят, а они в ответ не могут ничего сказать. А ОБСЕ потом говорило – да, были обстрелы, но с какой стороны – непонятно. И по Кременной в это перемирие Пасхальное били, и по Калининскому району Донецка били, по Горловке опять прилетело, в Херсонской области, по Алешкам, Голой Пристани, Каховки. В районе Сухой Балки, в районе Богатыря они пытались контратаковать. То есть, пехотными группами в момент перемирия, да. И там по статистике Минобороны что-то около пяти тысяч нарушений было режима прекращения огня. И мне вот все это напомнило как раз Минское безвременье, когда мы объявляли всякие хлебные перемирия, школьные перемирия там с 1 сентября, рождественские перемирия, те же самые пасхальные перемирия, новогодние перемирия. И каждое утро в ходе этих перемирий выходили представители – были такие смешанные центры по контролю за соблюдением там чего-то, которые говорили – сегодня режим прекращения огня нарушен 200 раз, сегодня 300 раз, сегодня 500 раз, сегодня 1000 раз… Какой это режим прекращения огня, если он нарушается тысячу раз в день? Понятно, что никакой. И вот эти отчеты мне напомнили вот это прошлое. Только тогда еще ОБСЕшники выезжали на все эти обстрелы в Донецке, Горловке и не говорили, откуда прилетает. И вот тогда родился этот мем, что «сепары обстреляли сами себя». Вот мне тут пишет подписчица из Канады, что у нас в новостях вообще ничего не говорят, что вы соблюдаете перемирие, наоборот говорят, что Россия его нарушает, а Украина соблюдает. То есть, совершенно параллельная реальность. То есть, вот мы объявляем перемирие и не соблюдаем, мы шмаляем себе в ногу, мы обстреливаем сами себя. Вот вся эта старая песня о главном. Зеленский там ноет, что мы на Торецком направлении, там наши военные попали в засаду. Так не хрен шастать по нашим тылам, когда идет перемирие – понятно, что вас будут обстреливать. Поэтому тут, конечно, перемирие имело две цели. Ну, в очередной раз показать украинскую недоговороспособность, во-вторых, показать, что мы отвечаем за свои слова. Мы имеем возможность прекратить огонь по всей линии боевого соприкосновения. Мы эту возможность продемонстрировали. Да, мы отвечали на провокации, да, безусловно, мы били и дронами, били и артиллерией, били и стрелковкой, но по тем, кто пытается атаковать нас. Но то, что мы по всей линии соприкосновения прекратили огонь – эту возможность мы продемонстрировали, американцам это очень важно. Показать управляемость войсками, показать, что у нас нет диких гусей, которые не соблюдают Пасхальное перемирие. А если вспомнить, в 2023 году Владимир Владимирович тоже назначал Рождественское перемирие, тогда его соблюдала вся армия, за исключением в Артемовске ЧВК «Вагнер». Сегодня такого нет, сегодня у нас все выполняют приказ. .. Мы это показали. И плюс еще, конечно, завуалирована была цель подкопить дальнобойных средств поражения. Все-таки крылатые ракеты – это такая штука, которыми каждый день массированные авиационные удары наносить невозможно, нет таких ресурсов, а мы их как раз наносили раз-два в месяц, и вот, собственно, мы эти удары можем начинать по новой. При этом, Зеленский, воодушевившись тем, что не было авиационных тревог, ракетных тревог за эти 30 часов, предложил продлить на 30 суток еще это перемирие, ну, вот удары дальнобойными ракетами, дронами и прочим. Я понимаю, что он хочет перехватить мирную инициативу и показать нас агрессором, но мне кажется, что все-таки нам не стоит подыгрывать Зеленскому, тем более, как сказал президент, надо определить, что такое вообще гражданские объекты – он предлагал не бить по гражданским объектам. Если вы в Сумах в гражданском университете сходку военную назначаете, это гражданский объект или нет? Это гражданский. Но там военные – и по ним бить имеем право, сказал президент. Поэтому это вот такая игра Зеленского, на которую, конечно, поддаваться нельзя. Но это вот мы проговорили только первый пункт этого якобы плана Трампа, о котором сейчас идет речь во всех западных СМИ.
И. Измайлов:
- Вот Зеленский как раз что-то про Крым-то и сказал, будто бы Рубио расстроился, что Зеленский не готов признавать Крым и поэтому не поехал в Лондон…
А. Коц:
- Хотя я не помню, чтобы его просили об этом.
И. Измайлов:
- Да. Ну, вот первый пункт мы проговорили – действительно, наверное, самый такой сложный, связанный с прекращением огня, но есть и другие.
А. Коц:
- Есть и другие. Второй пункт – это прямые переговоры между Украиной и Россией. ИМ я напомню, что мы не отказывались ни разу – тут недавно Владимир Владимирович говорил, что готов говорить с Украиной и на Украине СМИ это как сенсацию выдали – впервые с начала СВО Россия готова говорить с Украиной! Но вообще не впервые, и не во второй раз, и даже не в десятый подобное заявляется! Но всякий раз мы оговаривались, что Украина сама себе поставила законодательный запрет на ведение переговоров с Россией. Поэтому – снимите запрет, который вы ввели – и будем разговаривать, почему нет? Говорить лучше, чем стрелять. Я ничего не вижу плохого в этом пункте, безусловно, можно разговаривать. Другой вопрос, что Украина не самостоятельный субъект будет в таких переговорах, все равно она будет советоваться с британцами, с французами, с немцами, у кого сейчас там Украина любимая жена… Это все равно будет ретрансляция европейских хотелок, которые в каком-то русофобском угаре друг с другом вот так переплелись, ездят друг к другу и напитываются вот этой ненавистью к России и этим живут.
Следующий пункт – отказ Украины от намерения вступить в НАТО, членство в ЕС допускается. Собственно, это одна из причин начала специальной военной операции, но не очень понятно, почему на это должна согласиться Украина.
И. Измайлов:
- Да не очень понятно, как это прогарантировать.
А. Коц:
- Да, и как это прогарантировать не очень понятно. Но Украина настаивает на каких-то гарантиях безопасности. Я, забегая вперед, скажу, что в этом плане нет никаких гарантий безопасности для Украины, за исключением пункта, в котором предполагается установление американского контроля над Запорожской атомной электростанцией, и электроэнергия будет идти как на Украину, так и в Россию.
И. Измайлов:
- Забавно.
А. Коц:
- Ну, тоже странный какой-то такой пункт, на который, мне кажется, мы вряд ли пойдем, потому что все-таки контроль американцев над ЗАЭС – это подразумевает наличие некоего иностранного контингента на территории Российской Федерации. Допускаю американского контингента, да. Мне это кажется крайне маловероятным. Во-вторых, неоднократно заявлялось, что мы контролируем Запорожскую атомную станцию, на ней присутствует постоянно миссия МАГАТЭ, они периодически меняются, и контролируют ее работу. Зачем нужен американский контроль за станцией, которая и так неплохо функционирует при русских? Но предполагается, что наличие американского контроля на ЗАЭС – это как гарантия некоей безопасности. Как гарантия некоей безопасности, я думаю, будет и подписание соглашения о добыче полезных ископаемых между Украиной и США. Это тоже вносится в эти семь пунктов якобы договоренностей. Хотя ранее американцы говорили, что полезные ископаемые и редкоземельные металлы – это вообще разговор за рамками мирного урегулирования. Теперь это вот нам преподносится как одно из условий мирного договора. То есть, если на территории Украины присутствуют какие-то интересы США, а, может быть, и присутствие американского бизнеса, американских разработчиков этих полезных ископаемых, американских инвесторов и прочее, типа, это вот какая-то тоже гарантия безопасности – русские не будут бить по объектам, где присутствуют американцы.
Еще один пункт, который мы упоминали – это США признают российский статус Крыма де-юре – то есть, признают Крым российским. И де-факто признают российский контроль над четырьмя регионами ЛНР, ДНР, Херсон, Запорожье – по линии боевого соприкосновения, которая есть сейчас. Ну, безусловно, признание Крыма даст Крыму толчок для экономического развития, для инвестиций, как минимум, американских, для снятия с Крыма санкций сначала американских, а потом и европейских, потому что после признания американского сразу отдельные страны будут выступать против продления санкций ЕС, я даже знаю примерно эти страны, мы их можем пока по пальцам одной руки пересчитать, но они есть, они вот собираются приехать, например, на парад в Москве 9 мая, а не на сходку бывших гитлеровских прихвостней в Киеве. И я подчеркну, что здесь речь идет о том, что США признают Крым российским, а не требуют от Украины признать Крым российским, поэтому я не знаю, почему Зеленский устроил эту истерику с криками, что мы не будем признавать отторжение наших территорий, что Крым – это украинская земля, это земля украинского народа. Там никогда украинского народа не было, там всегда жили русские! И Крым уже прекрасно здравствует вместе с русскими, с украинцами, с крымскими татарами, у которых при России появилось больше прав, чем при Украине, и три государственных языка на полуострове – никогда такого не было при Украине. В общем-то, слава богу, как-то живет Крым – да, в условиях санкций, да, в условиях ограничения инвестиционного, экономического, тем не менее, живет. И в принципе, в ходе всего переговорного трека, начиная со Стамбула, мы никогда от Украины не требовали вообще что-то признавать. Будь то Крым, Луганск, Донецк, Херсон или Запорожье. Нам это не надо от Украины. Мы выдвигали только одно требование – вывести войска с российской территории. Вот и все.
Ну и еще один пункт – это снятие всех американских санкций с России. Ну, это только приветствовать можно. Тут я даже не знаю, что еще тут обсуждать.
И. Измайлов:
- С 2014 года они оговаривают.
А. Коц:
- Да, с 2014 года. Вот это что касается плана. Теперь по поводу признания и непризнания, по поводу остановки по линии боевого соприкосновения. Ну, теоретически, если на украинцев надавят, наверное, они тоже смогут остановить. Тут начинается вопрос – кто контролирует соблюдение? Во-вторых, много идет разговоров про европейскую какую-то то ли миротворческую миссию, то ли миссию сил поддержки, то ли еще чего-то, которую хотят разместить на территории Украины. Буквально в среду Матвиенко, спикер Совета Федераций, сказала, что Россия никогда не пойдет на переговоры, в рамках которых будут обсуждаться войска европейские на территории Украины.
И. Измайлов:
- Причем, интересно, что про это сказали все у нас, то есть, это абсолютно консолидированная позиция.
А. Коц:
- Ну, просто есть партия войны в Европе, которая не хочет заканчивать войну на нынешнем треке. А как правильно говорит Орестович, не хотите сейчас четыре области отдавать, через полгода-год отдадите шесть или восемь, и так далее. Ну, тут у нас и в России вдруг зазвучали голоса, которые хотят отдать российские земли. Для меня было удивительно прочитать в «Независимой газете» статью, в которой автор, владелец этой газеты, допускает, ну, он намекает, что мы можем отказаться от оставшейся территории ЛНР и ДНР, Запорожья и Херсона, вполне конституционно, потому что якобы в федеральных конституционных законах от 2022 года, от октября, прописано, что мы принимаем эти территории в их границах на тот момент. Я прочитал эти федеральные конституционные законы раз пять – там неочевиден такой вывод. Более того, мне кажется, с точностью до наоборот – мы их принимаем в свой состав в рамках административных границ украинских. Но в законе не написаны вот эти слова «административные границы», поэтому его можно трактовать и так, и так. Но тогда получается, что мы-то приняли Херсонскую область вместе с Херсоном, как быть, если мы собираемся отдать Херсон? Мы тогда, если читать, как читал Ремчуков, принимали ДНР без Авдеевки, без Курахово, без Угледара, без Селидово, нам, что, их обратно вернуть? Или нам нужен новый федеральный конституционный закон, по которым мы и эти освобождаемые территории принимаем к себе? В конце концов, почему Владимир Путин, ставя летом прошлого года условия для прекращения огня - вывод всех украинских войск из четырех областей в рамках, он подчеркивал, их административных границ, бывших украинских? Вот это, мне кажется, важно.
И. Измайлов:
- Саш, ну, чтобы резюмировать, хотя бы кратко, вот эту международную историю, на твой взгляд, есть ли вообще какие-то перспективы? Потому что каждый раз, какие бы пункты ни были в каких бы то ни было планах, о чем бы там Трамп, Вэнс или кто угодно ни говорил, всегда мы утыкаемся в то, что «гладко было на бумаге, да забыли про овраги, а по ним ходить», как говорят военные. И действительно, куда ни ткни, нерешаемые вопросы. Можно сколько угодно юлить вот с этими территориями… да есть официальные государственные карты, есть картография, есть все… Это территория Российской Федерации. И главное, что даже если можно было бы съюлить, никто не будет этого делать. Это видно по позиции общегосударственной и все говорят, что это невозможно - забудьте про это. И слава богу, да. Но мы все равно стоим неизбежно перед тем, что Трамп и США отвалятся, и не есть ли это вообще на самом деле план Трампа – выскочить Соединенным Штатам из этого конфликта, чтобы из России не полетела туда ракета, когда прижмут, и бросить опять объеденную Европу вместе с Украиной на нас, как это было 80 лет назад?
А. Коц:
- Честно говоря, я не очень верю в то, что Америка полностью выйдет вообще из украинского трека, потому что это будет со стороны выглядеть как еще один Афганистан, да. Вот они зашли, поматросили и бросили. Черт его знает. Зеленский, конечно, все для этого делает. Зеленского почему-то убедили в том, что он пуп мира и что он способен нагнуть Трампа и что Европа ему поможет и он справится без американцев, но все будет, мне кажется, зависеть не столько от мирного трека, сколько от переговоров по редкоземельным металлам. Потому что если они договорятся, и Штаты заходят на редкоземельные металлы – все, они уже не могут их бросить и им придется продолжать поставлять оружие, продолжать поставлять развединформацию и так далее. Они на минувшей неделе подписали некий меморандум, да, но это ни о чем – меморандум о намерениях заключить сделку – ну, то есть, нет никакой конкретики. Будем смотреть, как они проведут эти переговоры. Что можем мы им предложить по редкоземельным металлам? Ну, естественно, на условиях того, что мы суверенная страна, но они могут выступать как инвесторы. Не так грабительски, как они захотели зайти на Украину, а на каких-то паритетных началах, на условиях равноправных партнеров, бизнес-партнеров и экономических партнеров. Поэтому сейчас, если резюмировать, у меня ощущение, что Трамп устал от Зеленского, что Зеленский уверен, что он справится без Трампа, что Европа побаивается остаться без Трампа, но считает, что она тоже сможет справиться, и сейчас может оформиться некий развод между старым светом и Вашингтоном. Но я бы все-таки на тот момент, когда мы разговариваем, да, ничего неизвестно о российско-американских договоренностях, еще ничего не заключено, Лондонская сходка, которая в среду прошла, она, конечно, бессмысленная абсолютно, потому что это не тот уровень, соответственно, подождем. Уиткофф должен прибыть в Россию, Уиткофф должен что-то привезти от Трампа – посмотрим, что будет оглашено после этой встречи. Мне кажется, все-таки Вашингтон может диктовать какие-то условия и Евросоюзу, и Киеву, от которых им просто не отвертеться. Надо подождать двусторонних договоренностей между Россией и американцами.
И. Измайлов:
- Ну и мы, конечно, коснулись темы предстоящего 80-летнего юбилея Победы, большого праздника, судя по всему, к этому идет полное освобождение Курской области – по крайней мере, насколько мы понимаем, в продвижении наших сил идет, и вот Горналя, о котором мы говорили… вот тоже на среду, если мы правильно понимаем, уже от противника освобожден?
А. Коц:
- Ну да, монастырь освобожден, сам населенный пункт Горналь еще нет, в момент нашего разговора, может быть, чуть позже министерство обороны заявит что-то официальное, по монастырю тоже нет официальных заявлений, но по мим данным там присутствия противника уже нет. Сейчас там разминирование идет, закрепление, протии вник откатился в населенный пункт Горналь. В населенном пункте Горналь, который находится практически на границе, уже в центре города наши подразделения, в том числе, из 22-го полка, с которым я очень плотно работал в Курской области, героические ребята. То есть, там все вопрос времени… но в принципе начальник Генштаба уже доложил президенту о том, что курская область освобождена на 99,5%... Это последний населенник, ну, вокруг него сейчас укрепы защищаются, соответственно, мы выходим на госграницу и идем дальше в Сумскую область с этой стороны, потому что с другой стороны чуть западнее мы уже зашли, взяли там и Новенькое, и Журавку, и Басовку, и в Локне сейчас идут бои – это уже можно считать пригород Юнаковки. А вот с другой стороны, где мы освобождаем Горналь, мы выходим к населенному пункту Мирополье. Собственно, вот сейчас, после освобождения монастыря, который, к сожалению, очень сильно пострадал, причем, два храма этого монастыря были сожжены еще 6 августа украинцами, ну, естественно, и мы по огневым точкам противника наносили удары и, к сожалению, очень сильно разрушен монастырь, но – восстановим. Там уже иеромонах дал интервью нашего военкору Кубатьяну, что сначала обживем какой-то подвальчик, там устроим церковь, постепенно будем восстанавливать храм. Монастырь разрушался дважды за свою историю Один раз при Александре Втором, по-моему, его восстанавливали. Второй раз аж при Путине восстанавливали. Ну, вот второй раз при Путине будем восстанавливать. Восстановим. Но вот с этой точки, а это господствующая высота, сейчас Мирополье в Сумской области просто как на ладони и мы сейчас активно ведем работу по Мирополью, потому что это основной укреп противника, в котором огромное количество по подвалам сидят расчеты БПЛА противника и они пытаются рубить нашу логистику, в том числе, в Беловском районе. Он когда-то был тыловым, и вот буквально сегодня я смотрю сообщение – в слободе Белое FPV-дроном атакован гражданский автомобиль. Вот я сколько работал, туда не долетали FPV-дроны. Но, к сожалению, с возросшими возможностями украинскими – долетают туда на FPV-дронах как раз из Мирополья. И сейчас мы ведем борьбу против этих расчетов БПЛА, вот только за сегодня там было уничтожено 4 расчета, которые сидели по подвалам. То есть, вычисляем, наносим либо удары дронами на оптоволокне, либо артиллерия наводится, сейчас эта работа туда ведется. То есть, с освобождением Курской области – безусловно, это важно, это будет носить все-таки сугубо символический характер, боевые действия на этом направлении продолжаются, мы продолжаем формировать там зону безопасности, как Волчанск и Липцы, о которых мы говорили, здесь боевые действия будут продолжаться, если опять же что-то не случится на международном треке. Мы будем продолжать убивать украинскую пехоту, а убиваем мы ее очень много, за время операции в Курской области они потеряли страшную цифру – по-моему, 75 тысяч человек…
И. Измайлов:
- 75 тысяч это убитыми?
А. Коц:
- Да, да, именно убитыми. И обмены телами, который мы проводим, они, конечно, в совершенно ошеломляющей разницей, ужасающей. Мы вот буквально на минувшей неделе передали Украине 909 тел, а они нам вернули 41. Это уже закономерность. Цифры вот этого года. 24 января мы им вернули 757, они нам 49, 14 февраля опять же мы им 757, они нам 45, 28 марта мы им 909, они нам 43, причем, из них только 35 военные, остальные гражданские. И вот крайний обмен, 18 апреля, 909 на 41. Причем, в двух последних обменах в основном отдавали украинцам погибших в Курской области. Самое простое объяснение, которым пользуется сейчас украинская пропаганда, это характер боевых действий. То есть, мы наступаем, соответственно, мы собираем и их тела, и свои тела, поэтому наших тел у них меньше. Но такую колоссальную разницу не объяснить так просто. Во-первых, можно забыть о старых канонах ведения боевых действий, когда наступающих должно было быть в три раза большей. Сейчас наоборот наступающих меньше, а иногда деревню берут два человека, еще два приходят на усиление и еще два на закрепление. Вот и все. А в деревне сидит 10 человек, потому что им так легче держаться вместе, чтобы не сдаться в плен или не сбежать. Во-вторых, это огромное количество средств поражения и артиллерией, и дронами. И, конечно, артиллерией легче убить больше народу, если на опорнике на 2 человека на наблюдательных пунктах, а отделение или целый взвод сидит. В-третьих, это, конечно, отношение украинского командования к своему личному составу, как к мясу. Так что цифры эти обмена, разумеется, не отражают аналогичный уровень погибших, но все-таки говорит о разнице потерь, которые у ВСУ кратно выше, в том числе, из-за возросшей эффективности действий российской армии.
И. Измайлов:
- Спасибо, Саша. Продолжим через неделю. А на следующей неделе уже начинаются майские праздники, поэтому будем обсуждать все, что происходит. Спасибо.
А. Коц
- Всем пока.
Подписывайтесь на наш подкаст на любой удобной площадке, чтобы не пропустить новые выпуски с Александром Коцем!
