Александр Коц: Мировая война всё ближе
И. Измайлов:
- Это Радио «Комсомольская правда», Игорь Измайлов. Александр Коц, как всегда, здесь. Сегодня неожиданно из Курского приграничья наблюдает собственными глазами за формированием буферной зоны в Сумской области. И, конечно события, которые мы не можем обойти, события мирового масштаба. Обо всем будем говорить. Саша, приветствую.
А. Коц:
- Да, приветствую.
И. Измайлов:
- Начнем с израильско-иранского конфликта, потому что зачинщиком выступил именно Израиль. События разворачиваются стремительно. Трамп уже успел наговорить в его фирменном стиле, то ли он ударит по ядерным объектам, а может, и не ударит, он еще сам не знает. И не очень понятно, как дальше будут развиваться события со стороны Соединенных Штатов, по крайней мере.
А. Коц:
- Да, Трамп - такая отдельная песня, конечно, человек, которому очень хочется получить Нобелевскую премию, и он мечется, не знает, за что бы ему выклянчить эту Нобелевскую премию. То за российско-украинский конфликт, который никак ему не удается разрешить, то он все-таки помирил Индию и Пакистан, но как-то это мало кто заметил. Тут он увидел, что Израиль начал вроде как переламывать Иран, и пока не поздно, надо это все возглавить. Если не помирить Иран и Израиль, то, как минимум, спасти мир от иранской ядерной угрозы. Мне кажется, сейчас план у Трампа такой, один из планов. Хотя понятно, что мы уже привыкли к тому, что высказывания американского президента могут быть утром и вечером диаметрально противоположными, и во что верить - не совсем понятно. Еще во время его предвыборной кампании газета Washington Post подсчитывала, сколько противоречащих друг другу и не отвечающих действительности заявлений он делал. Там набралось больше 20 тысяч. Поэтому сложно оценить, какова реально позиция Дональда Трампа на данный момент.
Давай по порядку обо всем, с чего все началось. С этой, так скажем, «Паутины» на максималках. Это была операция, схожая с той, что Украина провернула в Москве, в России, когда атаковала военные аэродромы. На это указали многие эксперты. Тут и без экспертного взгляда очень много схожего. И я бы в этой связи напомнил, как отреагировал на украинскую операцию Моссад, собственно, израильская разведка. На следующий день после ударов дронов по российским военным аэродромом в своем официальном аккаунте в соцсети Х - бывший Twitter, Моссад написал: «Украинская операция против России – это сигнал к началу эпохи беспилотной войны. Кто-то говорил, что у Украины нет козырей на руках, он доказал, что это не так». Он, видимо, имеется в виду Зеленский, потому что там фотография Зеленского с картами, на которых нарисованы российские самолеты. Вообще-то про козыри говорил Трамп, о том, что нет. Это еще какой-то камешек в огород американского президента. Но видно, что у Моссада чесалось, не мог он тогда смолчать. Понятно, что эти операции готовились параллельно, не один месяц. Но я, честно сказать, далек от мысли, что атаки на наши аэродромы организовал Израиль. Технология, в общем-то, не уникальная. Она и нам знакома, это управление дронами по интернету, в данном случае - по мобильному интернету.
Я вообще, честно говоря, не сторонник преувеличивать возможности партнеров Киева и при этом уменьшать его собственные способности. Дескать, они такие болванчики, а за них все делают израильские спецслужбы, МИ6, ЦРУ. Это совсем не так. У нас очень серьезный, умный, коварный противник. В конце концов, арендовал тот цех в Челябинской области, купил эти четыре фуры и инструктировал водителей не какой-то там агент Моссада или МИ6, это был бывший украинец, бывший ди-джей, который прошел фильтрацию, получил российский паспорт, купил эти четыре фуры на какие-то деньги, ни у кого это не вызвало каких-то вопросов. Можно, конечно, все спихивать на западные спецслужбы, но давайте не будем все-таки делать идиота из нашего противника. Если бы он был идиотом, мы бы не воевали с ним уже четвертый год.
Но при этом я уверен, что на уровне спецслужб какие-то консультации наверняка были. Сейчас Моссад больше работает с британцами, с МИ6. Я думаю, что там какие-то взаимные консультации все-таки были. И на самом деле то, что произошло в России, это была некая репетиция более масштабного, то, что мы увидели уже в Иране. И украинцы просто показали, что да, операцию можно довести до финала, да, технология рабочая, да, можно нанести серьезный урон. И, собственно, евреи после этого поняли, что они тоже могут это сделать, и атаковали.
Про эти рассказы о том, что у Ирана вот-вот появится ядерная бомба, поэтому атаковали, это, мне кажется, все в пользу бедного. Тут даже в Telegram кто-то опубликовал нарезку видео за последние 30 лет, как они говорят, что у Ирана вот-вот появится ядерная бомба. И чего-то она никак не появлялось. При том, что у Израиля эта ядерная бомба с высокой долей вероятности есть, и она нелегальная, потому что есть договор о нераспространении ядерного оружия, и никто не может разрабатывать ядерные бомбы, в том числе и Израиль богоизбранный. Получается так, что Израиль с нелегальной ядерной бомбой атаковал. А то и не с одной, кстати. Там же эксперты говорят, что, может быть, уже несколько сотен у них есть ядерных боеголовок. Вот с несколькими сотнями нелегальных ядерных боеголовок атаковал Иран, у которого, дай бог, одна вот-вот должна появиться. Как-то дурковато все это выглядит. Понятно, что для Израиля Иран - экзистенциональный враг. И раз уж появилась такая возможность его добить, они за последние два года третий раз, пытаются его добить, и эта третья попытка самая масштабная. Когда эти дроны взлетели, это и было начало той операции. Я не думаю, что у этих дронов, которые агентура запускала изнутри Ирана, а сейчас там все пытаются спихнуть на каких-то афганцев-беженцев, я думаю, там иранцы были, там жуткая коррупция. По сравнению с Ираном, в России коррупции просто нет, ни коррупции, ни бюрократии. Там дерут за все. При таком уровне коррупции и при безлимитном финансировании, я думаю, Израилю там не составило проблем создать агентурную сеть. Я думаю, целью для дронов были не ядерные объекты, а все-таки система противовоздушной обороны, попросту беспилотники расчистили дорогу для крылатых ракет, которые уже атаковали главные цели. Это к вопросу о том, что невозможно подавить ПВО на территории противника, когда это очень враждебная территория. Для Израиля враждебнее территории, чем территория Ирана, просто нет. Поэтому нет ничего невозможного.
На самом деле я бы посмотрел еще на этот ирано-израильский конфликт исключительно с обывательской стороны, потому что у нас как-то совершенно стремительно стираются границы, которые ограждают нашу маленькую планету от апокалипсиса. За последний месяц неядерная держава бьет по ядерной триаде соседа. Потом две ядерные державы начинают рамсить, простите за сленг, друг с другом на повышенных тонах, обмениваться ударами. Это я говорю о Пакистане и Индии. И тут вдруг два условно ядерных государства - Израиль и Иран - начинают обмениваться ударами баллистическими ракетами. И это даже не называют еще войной. Сотни ракет с боеголовками, которая каждая весит одну тонну, летят через весь Ближний Восток и разрываются под балконами зевак с телефонами. И, собственно, камеры этих телефонов стирают грань между страшной реальностью и виртуальным миром, просто превращают эту смерть, несущуюся по небу, в обычный контент для соцсетей. И на фоне огненных баллистических ракет селфятся, играют на саксофоне в Бейруте, танцуют на дискотеках в Иордании. И никто не задумывается, что на Земле произойдет через мгновение. Кто-то обязательно выложит видео с горящими машинами, кто-то с обвалившимися фасадами. При этом власти назовут и там, и там несоизмеримо низкие этому уровню атаки потери. Каждый из них будет минимизировать ущерб. И, собственно, сотрется еще один барьер, который отделяет нас от применения ядерного оружия. Если уж баллистические ракеты так не страшно выглядят, подумаешь, 400 ракет Иран выпустил, а всего 30 погибших. И что тогда останавливаться? Давайте уже запустим ядерку. Это стирание границ в общественном сознании, которое приближает нас к апокалипсису, это один из страшных признаков новой дистанционной войны,
И. Измайлов:
- Еще несколько моментов, о которых хотелось бы сказать или спросить твое мнение уже по итогам. Во-первых, Израиль нанес удар по объектам коммунальной инфраструктуры, это канализация, что противоречит всем законам войны. Просто запрещено это делать, потому что это против гражданского населения. Многие заговорили: а украинский противник не может ли применить такое? Буквально в среду или во вторник стало известно о запрете иранским чиновникам использовать любые устройства с выходом в интернет, даже в отключенном состоянии. И вспомнили пейджеры. И опять же, может ли это быть использовано здесь, у нас? Должны ли мы сделать выводы? Как, впрочем, и коррупционная составляющая, о которой ты уже успел сказать. Все-таки у нас с этим еще надо поработать, как бы это не вывернулось на высшем уровне, как это было в Иране.
А. Коц:
- Да, очень многослойные такие последствия и многослойные должны быть выводы. Мы на происходящее в Иране должны смотреть очень внимательно. Потому что, во-первых, впервые продемонстрирован такой дистанционный обезглавливающий удар, который для Ирана стал если не нокаутом, то нокдауном точно. На такие удары надо отвечать сразу. Иран ответил спустя, по-моему, полсуток, часов двенадцать они не могли прийти в себя, потому что были нанесены удары по лицам, принимающим решение. Не по центрам, принимающим решение, а по лицам, принимающим решение. Символ этого обезглавливающего удара - дырка в многоэтажном доме, в который влетела ракета или беспилотник и убил одного из высших офицеров, командующих Корпусом стражей исламской революции. Это один из символов - фотография дистанционной войны, когда одномоментно были обезглавлены и армия, и Генштаб, и КСИР, и ученые-ядерщики. И все это, повторюсь, одномоментно, чтобы это вызвала некий хаос, некую растерянность, как это было, собственно, в истории с пейджерами, когда одномоментно были уничтожены многие приближенные к Насралле, они начали делать ошибки, они начали переезжать с места на место, в итоге был убит и сам Хасан Насралла, лидер «Хезболлы». Здесь примерно то же самое. Глава то ли Генштаба, то ли ВВС, его только назначили, через три дня его уже уничтожили. Это говорит о высокой степени агентурной работы в тылу врага, причем врага, с которым даже не граничат. И вообще в принципе неважно, это агентура из разряда «за деньги – да», или это за идею. Мы видим, что множественные диверсии, они направлены, с одной стороны, на устранение препятствий для крылатых ракет, то есть устранения ПВО, с другой стороны, на уничтожение конкретных лиц в военно-политическом руководстве и научных кругах. В-третьих, это расчет на создание некой атмосферы хаоса, беззащитности у населения. Это то, о чем ты говоришь, удары по инфраструктурным объектам, по канализации, по водопроводу. Взяли и просто в Тегеране взорвали 5 самодельных бомб в машинах – и всё, потекло, тут же улицы заливает водой, тут же очереди, мы видим пробки на выезде из Тегерана за город и прочее. Конечно, Израиль как бы этими действиями подсказывает нам, где следующий удар могут нанести украинцы. Я, честно говоря, надеюсь, что компетентные органы это видят и сейчас массово проверяют соответствующие объекты. Ну, и это, конечно, такой красноречивый тезис в пользу моей позиции о бесполезности ударов по Банковой. Бить надо не по центрам принятия решений, а по лицам, которые эти решения принимают. Вот нам показали, ракета в форточку спальни просто залетает – и нет противника.
Я, кстати, обратил внимание на схожесть методов этой диверсии украинской и израильской. Это то, что переговорный фон, он был как бы еще одним отвлекающим маневром. Ведь атаки на российские военные аэродромы произошли накануне второго раунда переговоров в Стамбуле, а таки на Иран произошли накануне переговоров как раз по сделке, peace deal, как говорит Трамп, мирная сделка, 60 дней истекали, и должен был пройти очередной раунд переговоров. Он не прошел, потому что Иран напал. Собственно, на это был расчет и украинцев. А то, что сейчас ходит по интернету, что Тегеран отказывается уже от ядерного оружия, и это расценивают как капитуляцию, на самом деле Тегеран никогда не заявлял, что он стремится к созданию ядерного оружия. Наоборот, в Иране всегда подчеркивали, что их ядерная программа носит исключительно мирный характер, там соответствующая фетва даже была аятоллы Хомейни. Собственно, и в заявлении главы МИД, с которым все там носились как с капитуляцией, ничего нового не прозвучало. Вряд ли такое заявление можно рассматривать как капитуляцию. Это все-таки глава МИД, ему положено призывать к демократии. Но это же шоу у них, это всегда: «стрелами Аллаха, устроить ад на Земле, поднимем красное знамя (или какое там) над главной мечетью». Ну, те, кто следит за Ближним Востоком, они знают, что воинственная риторика, вот эти метафоры, флаги, это такая часть фольклора, которая к реальности никакого отношения не имеет.
Готовность, которую они высказывают, взаимно прекратить огонь, это, скорее, такая палочка-выручалочка Трампу, чтобы Израиль не втянул его в войну. Судя по косвенным признакам, все-таки Америка всерьез рассматривает вопрос, как минимум, гуманитарных бомбардировок. Все говорят, что этот главный объект ядерный Фордо, что у Израиля нет средств поражения, чтобы пробить такую глубину, есть только у американцев такие 13-тонные бомбы, которые бросают самолеты-невидимки В-2, которые сейчас две штуки дислоцируются в Индийском океане на авиабазе. Плюс мы видим, что американцы перекинули более 30 своих воздушных танкеров в Европу, из них более половины уже переброшены на восток. А это для американцев очень чувствительно. У них вообще этот танкерный воздушный флот довольно потрепанный, старый, там самолетам по 50 лет. И вот такое количество перекидывают сюда, наверное, не просто так.
Плюс американцы заявили, что вывели системы ПВО из Украины, для того чтобы защитить свои объекты на Ближнем Востоке. Я сомневаюсь, что американцы забрали из Украины переданные ей Patriot, я думаю, что, скорее всего, речь идет о ракетах ПВО, которые Киев должен был получить. Тут недавно Зеленский в интервью ABC News жаловался, что они рассчитывали получить 20 тысяч зенитных ракет, но глава Пентагона Хегсет уже сказал, что они эти ракеты перенаправили на Ближний Восток. Это к вопросу об американских приоритетах. Поэтому сейчас нагнетается такая истерия, они пытаются, с одной стороны, добиться максимального урона руками Израиля, который сейчас наносит удары, а Израиль сейчас господствует в небе над Тегераном, это к вопросу о том, как может сложиться СВО, если у Украины не будет системы противовоздушной обороны. И, как бы это цинично ни звучало, но чем дольше будут эти разборки между Израилем и Ираном (а они могут продлиться очень долго), в принципе снести режим дистанционно невозможно, вряд ли сейчас стоит рассчитывать на какой-то внутренний социальный взрыв. Это все равно, что нам сейчас рассчитывать на внутренний социальный взрыв на Украине. Поэтому без сухопутной какой-то операции режим снести очень сложно. Но, безусловно, можно долго и нудно выносить его и пытаться взять на измор, пока они уже не взмолятся и не скажут: всё, хорош, давайте будем договариваться. Либо пока Трамп не скажет: всё, мы победили, Иран больше не может производить ядерные боеголовки, вот он, я, красавец, Израиль мне помог, спасибо ему большое. Как и во Второй мировой войне, мы победили, дайте мне, пожалуйста, Нобелевскую премию. В зависимости от того, что американцы сочтут победой. Это либо смена режима, но, повторюсь, без сухопутной операции, она вряд ли возможна. Либо это объявление об уничтожении ядерной программы Ирана, которая грозила миру катастрофой – допустим, запустить по Израилю ядерные боеголовки. Лет через 10, как и с пробиркой Пауэлла, вскроется, что никакой бомбы не было, но уже будет другой президент, у этого уже нобелевка будет, и вообще, мир уже будет совершенно другой.
И. Измайлов:
- Александр Коц практически из курского приграничья наблюдает собственными глазами за формированием буферной зоны в Сумской области и успел пообщаться с губернатором Курской области Александром Хинштейном. Саша, Хинштейну, конечно, достался, мягко говоря, сложный регион, и в тот момент, когда все эти печальные события там происходили. Но теперь не менее сложный период, связанный с восстановлением. Интересно, каким тебе показался Хинштейн – уставшим или таким, с интересом к стоящим перед ним задачам?
А. Коц:
- Мы с ним давно знакомы, и я не видел его ни уставшим, ни… Он как-то всегда одинаково собранный, одинаково мобилизованный. Перед встречей со мной накануне он вернулся из приграничных районов, куда до сих пор опасно ездить. И в день нашей встречи от ударов дронов погибло трое мирных жителей и глава одного из районов Курской области. Он погиб не в Курской области, а в соседней, Белгородской, но тоже от удара дронов. Это к вопросу о фоне нашего разговора. Вот ты говоришь, что там мир. К сожалению, мира еще нет на большой части бывшей оккупированной территории, которую освободили весной этого года. И до сих пор ежедневно, к сожалению, эти удары дронами, они идут. Конечно, можно было встретиться с Александром Евсеевичем еще тогда, когда шло освобождение, но мне казалось, что надо будет посмотреть со временем, что будет. Потому что нужно время. Он около полугода только руководит областью, и то признаётся, что до конца еще не освоился. Тем не менее, он и в качестве пожарной команды сюда приехал, какие-то вещи удалось решить. Основные проблемы здесь были с получением жилищных сертификатов людям, которые утратили свое жилье. Очень сложно было доказать, например, людям, что у них жилье пострадало или разрушено, требуется ремонт и т.д. Потому что какие-то территории были под оккупацией еще, какие-то территории были в опасной зоне. И тогда Хинштейн предложил использовать возможности военных, фотосъемку, аэрофотосъемку. Имеются в виду кадры с обычных разведывательных беспилотников, коптеров. Именно с помощью вот этого технического нововведения удалось наладить бесперебойную выдачу сертификатов на жилье.
При этом здесь приняли свой региональный закон, по которому люди, которые уже получили и реализовали свой сертификат, то есть купили где-то жилье, они могут в принципе вернуться на свою землю, но при условии, что будут там уже за свой счет строить какие-то жилые строения. Здесь вообще очень много деликатных моментов, когда надо подходить, с одной стороны, по-чиновничьи строго, но, с другой стороны, проявлять при этом некую человечность. Потому что вот ее как раз жителям Курской области при прежнем руководстве очень серьезно не хватало. И когда сегодня они видят, что приезжает президент, что ВРИО губернатора просит президента продлить выплаты 65 тысяч рублей ежемесячно для тех, кто утратил свое жилье. Ну, они видят отношение и главы государства, и главы региона. Это, конечно, очень важно. Потому что предыдущая администрация, к сожалению, вот этот человеческий контакт с людьми наладить не смогла, и это было видно. Это, кстати, Хинштейн заметил. Когда он заехал в декабре в здание администрации, напротив него жилой дом, в котором были выбиты стекла еще от прилета в августе, и они не были заделаны в декабре. Когда Хинштейн пришел, не было комиссий оценочных, никто даже не задумывался о том, чтобы создавать оценочные комиссии по возмещению ущерба. Не было каких-то команд, которые оперативно хотя бы закрывают тепловой контур домов зимой, пострадавших от обстрелов.
Конечно, тут и соседи помогли Курской области. Потому что тот же зам. по строительству у Хинштейна – это бывший зам. по строительству у Гладкова из Белгородской области, который приехал и просто взял на себя вот этот огромный пласт, уже имея опыт работы в схожих условиях. И сейчас нет каких-то проблем, когда вдруг происходят какие-то обстрелы, моментально приезжают специально обученные люди, которые заколачивают окна, убирают стекла, снимают размеры и потом вставляют новые стеклопакеты. Это какие-то простые бытовые вещи, но они очень заметны простым людям.
При этом на сегодняшний день пострадавшая зона поделена на три участка. Есть зона 30 километров плюс. Это то, что определили военные. Это свыше 30 километров от границы. Уже все разминировано, и там можно заниматься восстановлением, строительством, ремонтом, и там можно заниматься, в том числе, сельским хозяйством. Там уже прошли саперы, инженеры, там все в порядке. Есть зона 20-30 километров, там еще рано говорить о полном восстановлении. И есть зона 0-20, до 20 километров, это опасная зона. То есть это зона, которая находится под постоянными ударами.
Ты знаешь, я проехал по приграничью, и у меня ощущение, что появилось и разрушений больше, и сожженных машин по обочинам больше, и некоторые дороги, кстати, в курском приграничье уже затянуты этими противодронными сетками, такие коридоры, как, например, под Артемовском. И видно, что многие строения восстановлению просто не подлежат.
Вот Хинштейн говорит, что социальная инфраструктура пострадала практически вся. Это и школы, это и детские сады, это и больницы, вот они разваленные стоят. И сами-то постройки были старые, еще советских времен, и врио губернатора считает, что восстанавливать бессмысленно, лучше отстроить новые, современные, отвечающие новым стандартам и жизни, и безопасности. Поэтому понятно, что этот процесс будет недолгий, многие поселки в принципе стерты в пыль и весь вопрос в том, сколько людей захотят вернуться именно туда, на свою землю. Потому что восстанавливать социальную инфраструктуру будет, безусловно, область за счет своего бюджета. Восстанавливать жилые дома на них уже либо за счет сертификата, либо ты его, если уже где-то его израсходовал, то только за свой счет. Плюс важнейшее решение было принято по домам, которые напрямую от боевых действий не пострадали. Условно говоря, это многоквартирные дома, которые разморозились зимой, полопались трубы, полопалась канализация, да. Собственно, по этим домам было принято такое же решение. Как по пострадавшим в ходе боевых действий. Если не ошибаюсь, это 9 тысяч рублей на квадратный метр на ремонт. И вот таких решений, в которых президент участвовал напрямую, их много. Помните такой забавный был момент, когда президент приехал в Курск во второй раз, встречался с врио главы, встречался с волонтерами, встречался с главами районов и сказал, что Хинштейн много просит. Вот Хинштейн мне говорит – а я еще буду просить, потому что я прекрасно понимаю, что своими силами мы не справимся, потому что очень беспрецедентный объем работы. То есть, по площади и по количеству разрушений ничего подобного раньше не было в современной России, если сравнивать с пожарами в 2010-м, с наводнениями – не было такого по масштабу, поэтому тут по факту каждое решение оно не сказать, что революционное, но оно принимается впервые и понятно, что есть какие-то неудачные решения, которые были приняты еще прошлой администрацией, а есть какие-то современные подходы, которые сейчас поддерживает президент и которые, будем надеяться, помогут людям начать новую жизнь. Кстати, я был в многодетной семье, приемной семье, они воспитывают 29 детей – на трех машинах они в августе прошлого года бежали из Суджи, и вот получили сертификат, купили большой дом себе под Курском. Ну, это считается в черте Курска, но это частный сектор. И там вот сейчас делают ремонт, у них один из приемных сыновей служит в спецназе, он сейчас приехал в отпуск, тоже получает сертификат. То есть, система потихонечку работает. Я вообще на нее возлагаю очень большие надежды, потому что считаю, что, если у Хинштейна все получится, то это может стать такой маленькой моделью для более крупных вызовов. А у нас впереди еще десятки освобожденных городов и сел, в которых нас ждут наши люди и которые столкнутся с тем же самым, с чем столкнулись жители Курской области, потерявшие свое жилье.
И. Измайлов:
- Да, ты вот интересно сказал, что Хинштейн просил у президента и будет просить еще больше, а мы помним тоже на той встрече с Курске, когда у президента попросили больше, чем вот просто освободить Курскую область, вспомнили про Сумы – русский город, да, и вот решение о создании буферной зоны, но мы-то все всё равно держим в уме, что там недалеко уже. Вот как недалеко? Мы получаем сводки от Минобороны, динамка сохраняется. Продвижение идет. Насколько мы понимаем, там укрепрайона не получилось у Киева создать, да?
А. Коц:
- Ну да, я слышал и читал гневные отповеди различных праворубов украинских, как то Марьяна Безуглая – есть такая депутатка Верховной Рады, не знаю, экстремист она или террорист, на всякий случай отметим, чтобы не было претензий у Роскомнадзора к нам. Но надо сказать, что я-то общаюсь как раз с людьми, которые создают эту буферную зону, и они говорят, что укрепление там есть. Может быть, они с точки зрения Марьяны Безуглой не отвечают современным реалиям противодронной безопасности, может быть, там сверху нет сеток, нет бетонированных бункеров и прочего, прочего, но опорники есть, укрепрайоны есть, окопы есть, а это все фортификации, которые приходится взламывать собственноручно нашим штурмовикам. И за последний месяц мы заняли там территории, ну, наши военачальники не говорят сколько, а украинские источники сообщают о том, что мы там заняли порядка 200 квадратных километров. Собственно, это линия от Мирополья и уже за Юнаковку. Сегодня, например, был на пункте управления 83-й отдельной десантно-штурмовой бригады, это уссурийская бригада, и просто в режиме онлайн наблюдал, как они продвигались туда на юг, за Яблоновку, под Юнаковку уже. Это говорит о том, что Юнаковка – это бывший главный в принципе опорный пункт украинских войск на этом участке фронта, он скоро окажется в оперативном окружении и то, что министерство обороны не сообщает ежедневно о взятии каких-то населенных пунктов в Сумской области, не говорит о том, что нет какого-то продвижения. Сейчас основное продвижение идет по лесополосам. Воевать здесь очень тяжело, потому что огромные открытые пространства и их пересекают только вот эти жиденькие лесополки, которые высаживались, чтобы ветром не сдувало все с полей, и вот эти лесополки приходится брать с боями, причем, брать с тяжелыми боями. Наши парни говорят, что есть подразделения, которые бросают позиции и убегают – это, как правило, свежие мобилизованные, бусифицированные, необученные, не имеющие представления об оборонительных действиях. А есть те, которые упираются и даже сдаваться не хотят. Вот тоже общался, допустим, с командиром 11-й бригады десантно-штурмовой из Улан-Удэ. Говорит – у нас прямо доходит до такого, что начинаем на повышенных тонах друг с другом разговаривать, типа – сдавайтесь, вы окружены. Нет – вы сдавайтесь, вы окружены. То есть, люди не бросают оружие и не бегут при виде нас и это все приходится выгрызать. Вот сегодня при мне выгрызали таким образом лесополосу уже южнее Яблоновки и южнее Юнаковки. Это говорит о расширении плацдарма, в том числе, и на запад. Ну, если смотреть на карту, до Сум еще далеко. Если смотреть на карту, то буферная зона очень маленькая по сравнению с самим городом, который лежит южнее. Но такие очертания полуохвата они уже явно прорисовываются. Не знаю, это случайно или действительно это такой прицел на будущее, но до Сум мы уже долетаем на FPV-дронах, до Сум мы уже долетели на БПЛА «Молния», до Сум мы уже долетели на «Ланцете». Собственно, Сумы сейчас уже стали фронтовым городом. И благодарить жителей города Сумы за это могут своего просроченного президента Владимира Зеленского, который развернул вот эту авантюру в Курской области. 9 месяцев она продолжалась, закончилась полным разгромом, огромными потерями, которые, кстати, до сих пор собирают… вот к вопросу об обмене телами, который состоялся, закончился на минувшей неделе, хотя мы сказали, что мы еще готовы отдать 2239 тел. Их будет больше, потому что не все еще собрали, есть еще и тела в лесополках Сумской области, есть еще тела украинские, разбросанные по Журавке – это уже Сумская область, населенный пункт Беловоды, по-моему, тоже там тела украинские валяются. То есть, будем еще собирать и собирать. Но вот благодаря Зеленскому, благодарю вот этой авантюре, мы сейчас имеем возможность спокойно на FPV-дронах летать и то, что раньше являлось украинским тылом, то есть, там совершенно расслаблено себя чувствовали тыловые украинские части, сейчас мы это все имеем возможность поражать даже не артиллерией, а точечно, FPV-дронами, чтобы не пострадала гражданская инфраструктура. И то, что я наблюдаю, мы как бы расширяем плацдарм не только вдоль границы, но и вглубь территории. Уже со стороны населенного пункта Горналь, если смотреть на восточный фас этой зоны безопасности, мы уже прошли в сторону Мирополья. С Мирополья очень активно действовали расчеты БПЛА противника, которые фактически устроили такой дронтеррор на дорогах Беловского района Курской области, причем, с помощью ретранслятора залетали туда аж на 40 километров. Вот чтобы этого не происходило, мы и двигаем эту зону безопасности .Сегодня, кстати, разговаривал с начальником разведки 83-й бригады. Спрашиваю - а вот почувствовать, что мы уже зашли туда, можно, что эта зона безопасности работает? Он говорит – ну, конечно, можно, линия фронта двигается, соответственно, двигается противник, им приходится откатываться, им приходится еще дальше размещать свою артиллерию, свои расчеты БПЛА, соответственно, какие-то участки фронта, которые были в красной зоне по безопасности, сейчас находятся в желтой зоне по безопасности, условно говоря, если их три – красная, желтая, зеленая. А она еще не зеленая, но уже как бы можно вздохнуть посвободнее. И если мы говорим о примере Белгородской области, после того, как там была оформлена зона безопасности от Волчанска до населенного пункта Липцы, то вот эти варварские обстрелы самого Белгорода, они же прекратились, мы просто забыли, что сам Белгород обстреливался ежедневно по несколько раз в день из реактивных систем залпового огня, там «Ольха», например, да. Туда польские эти РСЗОшки на базе «Градов» туда летели с более дальнобойными реактивными снарядами, и гибли люди ежедневно. Да, сегодня в непростом положении другие участки той же Белгородской области, ну, если взять Шебекино многострадальное, да, там в основном все-таки действуют беспилотниками. Но все-таки это зона безопасности и она работает, она помогает отодвинуть на безопасное расстояние линию фронта для гражданских. Как далеко мы ее будем двигать, это вопрос, конечно, дискуссионный. Вот на той встрече Владимира Путина с курскими волонтерами, общественниками и главами районов Курской области Путин спросил главу Глушковского района, по-моему, героического мужика, дескать, на сколько надо двигать? Тот ему и рубанул, что Сумы русский город, Сумы должны быть нашими. Владимир Путин как раз тогда и сказал, что вот Хинштейна сюда и поставили, потому что он просит больше. Но какой-то конкретики по перспективе наступления на Сумы все-таки Владимир Владимирович не стал озвучивать, но, я думаю, что все будет зависеть от того, какой характер будут приобретать боевые действия на этом направлении. По тому винегрету или солянке из подразделений, которые там находятся, очевидно, что у противника все не очень хорошо с комплектованием подразделений на этом направлении, у него не очень хорошо с обученными частями, будем смотреть. Все-таки самые жаркие бои, конечно, не здесь разворачиваются, а на Донецком, на Покровском направлении, но и Сумы уже далеко не какой-то рядовой, вспомогательный участок для отвлечения какой-то части украинских ресурсов. Это все-таки тоже один из основных участков сегодняшнего фронта, который носит собой как тактические задачи, так и далеко идущие стратегические.
И. Измайлов:
- Ну и укреплен он все-таки не так, как Славянско-Краматорская агломерация, да, хотя что-то и успели сделать.
А. Коц:
- Да, там, конечно, немножечко попроще.
И. Измайлов:
- Спасибо, Саша. До встречи через неделю, и с учетом того, что события развиваются стремительно повсюду, с чего мы начали, наверное, в любой день так же будем связываться с тобой и обсуждать.
А. Коц:
- Всем пока!Подписывайтесь на наш подкаст на любой удобной площадке, чтобы не пропустить новые выпуски с Александром Коцем!
