Россия диктует условия мира с позиции силы
А. Коц:
Здравствуйте, друзья. Это радио «Комсомольская правда», «Аналитика с именем» и я, ее ведущий, Александр Коц. Сегодня буду один, без Игоря Измайлова, напарник мой приболел, какой-то вирус ходит по Москве. Поэтому сегодня мы с вами тет-а-тет.
Хочу сразу зайти с такой радостной для меня и, надеюсь, для вас тоже новости. Дело в том, что наша программа заняла седьмое место, то есть вошла в десятку самых прослушиваемых подкастов в ноябре. Причем, надо отметить, что перед нами с первого по шестое место – это все практически ежедневные программы. То есть, их просто больше прослушивают, потому что их больше. А у нас с вами еженедельная программа, и все равно мы ворвались в десятку. Я очень благодарен вам за то, что слушаете не только в радиоэфире постоянно и в онлайн-трансляции в нашей группе ВКонтакте радио «Комсомольская правда», но еще и в записи. Оказывается, это вот так востребовано… Еще раз огромное вам спасибо за доверие и за внимание к нашей программе «Аналитика с именем».
Давайте начнем с мирной сделки, с мирных переговоров, или с их зародышем – то, что произошло на минувшей неделе. А на минувшей неделе происходило сразу два переговорных трека. Первый был в США, второй был в минувший вторник в Москве и, знаете, по итогам московского диалога я увидел два таких полярных мнения, которые на самом деле далеки от реальности.
Первое мнение – это что ни к чему в Москве не пришли. И второе мнение – Владимир Путин отмахнулся от американского peace dealа. И то, и другое не соответствует действительности, повторюсь. Потому что Владимир Владимирович не отказывался от мирного плана американского, по крайней мере, об этом не говорил его помощник Ушаков, вышедший по итогам переговоров к прессе и немного приоткрывший завесу тайны. И ни к чему не прийти могли за полчаса, а здесь шел напряженный пятичасовой разговор. Это еще не рекорд, рекорд был, если не ошибаюсь, в 2015 году, во время переговоров с немцами, французами и украинцами. Тогда были подписаны Минские соглашения в итоге и там что-то очень долго было – по-моему, около 15 часов шли переговоры, но пять часов это тоже ого-го. И пустые переговоры, которые ни к чему не приводят, не ведутся пять часов. Ушаков сказал, что обсудили содержание пакетов, которые американцы передали Москве, а это помимо вот того 28-пунктового документа, еще 4 неких проекта. С чем-то мы согласились, что-то вызвало критику и, как говорят, наш президент не скрывал свое критическое и даже отрицательное отношение к ряду предложений. Но вообще Ушаков это расценил как полезную дискуссию, договорились и дальше обсуждать – ну, в общем, там набор дежурных фраз, но я бы на что обратил внимание?
Во-первых, Ушаков отметил, что это была не пятиминутная, а пятичасовая встреча. И обсуждали, конечно, не конкретные формулировки, а суть того, что заложено в документы. То есть, не формулировки. На самом деле, именно эта суть является правильным подходом. То есть, надо не ставить телегу впереди лошади, а определить какую-то общую рамку переговоров, понять какой-то баланс интересов и красные линии противоположной стороны, и сформировать свое отношение к этим красным линиям. Ради достижения целей – безопасности России и решения стоящих в рамках специальной военной операции задач – президент готов к обсуждению различных предложений. Но при неукоснительном соблюдении российских стратегических интересов. И тут бессмысленно торопиться. Поэтому перед встречей Путин подробно объяснял. Помните этот пресс-подход? Путин подробно объяснил свою позицию и, мне кажется, что вообще очень показательная была риторика Владимира Путина накануне этих переговоров – и перед самими переговорами, и во время посещения президентом одного из пунктов управления нашей объединенной группировки войск, где он встречался с генералами, которые рассказали о наших успехах на фронте. И просто перед самой встречей с Уиткоффом он сделал еще ряд жестких заявлений. Честно говоря, у меня такое ощущение, что Владимиру Владимировичу надоели вот эти украинские и европейские попытки выцыганить то, что мы никогда не дадим, и он просто начал вести переговоры не с какой-то компромиссной позиции, а с позиции силы. И на сегодняшний день, благодаря и оперативному гению наших полководцев, и героизму наших солдат, мы имеем возможность вести диалог с позиции силы. Владимир Путин еще до московских переговоров как бы очертил рамки возможных договоренностей, которые должны в первую очередь удовлетворить российскую сторону. Потому что иначе мы будем добиваться нужного нам результата сами, военным путем. И вот как раз перед встречей с Уиткоффом были озвучены главные тезисы – что мы взяли Красноармейск и это прекрасный плацдарм для решения всех задач, поставленных в начале СВО – я подробно позже остановлюсь на том, что у нас будет дальше после взятия Красноармейска. Он тут же сказал, что Купянск уже несколько недель находится фактически в наших руках полностью. Это был, видимо, ответ на какие-то фантазии из параллельного мира Владимира Зеленского, который заявляет о том, что они зачистили Купянск. Ну, это демонстрирует либо уровень информирования президента – то есть, президенту нагло врут, просроченному президенту. Либо это демонстрирует какие-то проблемы в ментальном состоянии Володимира Олександровича, когда он пребывает в какой-то параллельной реальности, в соседнем мире, который с реальным миром ничего общего не имеет. Либо он все-таки осознает реальность, но врет всему миру о том, что он зачистил Купянск. При этом, Владимир Путин четко дал понять в очередной раз, что мы не собираемся воевать с Европой, но здесь пошло вот это жесткое добавление, вот эта жесткая риторика, что, если Европа вдруг хочет с нами воевать, то мы готовы прямо сейчас. Это ответ вот на то, что к 2030-му году якобы собираемся мы напасть. Нет, мы готовы с вами воевать прямо сейчас, если вы собираетесь на нас напасть. И если вдруг Европа захочет с нами воевать, то очень быстро может произойти ситуация, при которой вести переговоры будет не с кем. То есть, мы четко даем понять, на что мы готовы. На какие меры мы готовы пойти в случае, если Европа вдруг захочет с нами воевать. Тут, очевидно, речь идет о применении таких типов вооружений, которые мы до сих пор в зоне СВО не применяли, воздерживаясь от своих главных козырей, но мы к этому готовы.
Плюс, мне кажется, очень важно, что прозвучал ответ на атаки наших танкеров. Владимир Владимирович сказал, что, во-первых, мы расширим номенклатуру наших ударов по портовой инфраструктуре противника и по кораблям, по судам, которые заходят в украинский порт. Ну а если это будет продолжаться, мы будем думать о том, чтобы отрезать Украину от моря. У меня вот часто возникает вопрос – а мы будем возвращать Одессу? И вот вам ответ. Очевидно, что Украину надо отрезать от Черного моря, во-первых, чтобы не иметь проблем на Черном море, чтобы мир не имел проблем на Черном море. Во-вторых, это исторические российские территории, нам нужен сухопутный коридор в Приднестровье и т.д. Поэтому эти важные заявления и эта важная риторика – она такая милитаристская, она воинственная риторика, она показывает, что никакими угрозами, никаким санкционным давлением, никакими увещеваниями нас к договорнячку не склонить. То есть, мы четко обозначили свои позиции, которые явно не совпадают с украинской. Понятно, что не совпадают с европейской. Мы дали понять, что есть точки соприкосновения с американской, но надо работать дальше.
Значит, я затронул проблему атаки наших танкеров, да, может быть, даже в мировом океане, потому что тут на минувшей неделе произошло странное событие, которое официально Турция не подтвердила и не опровергла. При этом турецкие журналисты сообщили, что у берегов Сенегала – это западная Африка, это Атлантический океан – терпит бедствие нефтяной танкер, который ходит под флагом Панамы, но принадлежит турецкой компании. Турецкие СМИ предполагают, что этот танкер был атакован украинским морским дроном в трех милях от Сенегальского берега. Почему именно это судно было атаковано? Потому что в августе оно заходило в наш порт Тамань, что, видимо, дало повод причислить его к нашему теневому флоту так называемому и, если это действительно так, тут сразу три важных сигнала. Да, я напомню, что на этой же неделе были атакованы два танкера, которые приписывают к теневому флоту России у берегов Турции, в исключительно экономической зоне Турции. То есть, в турецких территориальных водах. То есть, в территориальных водах страны НАТО два бэка атакуют два танкера, которые находятся на территории страны НАТО и Украина об этом официально заявляет. То есть, она признает, что это сделали они. Ну и уже после вот этой Сенегальской истории еще и дрон воздушный влетает по нашему танкеру, который перевозил подсолнечное масло. Украинцы, правда, здесь идут в отказ, но ввиду вот этих предыдущих всех заявлений уже не верится в этот отказ.
По поводу Сенегала три важных сигнала, если танкер действительно был атакован украинцами, а турецкие журналисты это подтверждают. Плюс еще один турецкий отставной адмирал тоже сказал, что это в действительности произошло.
Во-первых, украинцы получили, судя по всему, высокое лондонское позволение атаковать корабли любой национальной приписки, принадлежащие любому владельцу, даже если этот владелец – страна НАТО. Почему Британия? Ну, британцы исторически считаются морской державой, они исторически считались специалистами по диверсиям на море и с 2015 года на территории Украины было сразу несколько проектов по подготовке диверсионных методов ведения войны на море. Тогда готовилось это все против наших объектов на Черном море, против наших объектов на нефтегазовых платформах в акватории Черного моря, и это были огромные проекты, которые велись на протяжении лет. То есть, там начиная от боевых дайверов, диверсантов, аквалангистов, и заканчивая психологическими морскими операциями в рамках деятельности террористической, будем так говорить. У Британии сейчас эстафетная палочка внешнего управления Украиной.
Во-вторых, это значит, что Киев получил возможность совершать такие теракты за пределами Черного моря. Чтобы выбраться в Атлантику, надо выбраться из Черного моря. Для того, чтобы выбраться из Черного моря, надо попасть в Средиземное море через проливы Дарданеллы и Босфор. Я сомневаюсь, что безэкипажные катера, вот эти самые морские дроны, проходили своим ходом через эти проливы.
В-третьих, получается, что Украина для запуска безэкипажных катеров для запуска этих самых морских дронов используют какие-то гражданские суда. У них нет в мировом океане своих военных кораблей, соответственно, они действуют под прикрытием гражданских. Кстати, не исключено, что и в Черном море тоже.
В итоге все сводится к одному. Украину надо лишать возможности пользоваться своей морской инфраструктурой. Еще во время нашего выхода из зерновой сделки я говорил, что выгода от этого выхода нам совершенно неочевидна. Я помню, тогда многие патриотически настроенные граждане говорили – почему мы позволяем украинским судам вывозить зерно? Они везут его не в Африку, они везут его продавать в Европу. Мы позволяем им зарабатывать деньги. Я тогда говорил, что эта зерновая сделка больше выгодна нам, чем украинцам. Потому что, когда мы из этой сделки вышли, во-первых, мы потеряли контроль над содержимым судов, которые идут в украинские порты. А тогда мы имели международно признанное право досматривать суда, если у нас возникали какие-то подозрения – а точно ли они участвуют в перевозке зерна? Во-вторых, мы теперь позволяем экспортировать Украине что угодно, а не только зерно. Во время зерновой сделки из Украины морем могли вывозить только зерно, а сегодня уже не только. Сегодня мы с выходом из зерновой сделки лишились международно признанной неприкосновенности наших военных кораблей, которые контролировали тогда этот мировой коридор. И в итоге теперь мало того, что выход с наших баз Черноморского флота превратился в лотерею, причем, с неочевидным результатом, с неочевидным прицелом на успех, а еще Украина и очень серьезно нарастила свой морской экспорт, который сейчас исчисляется миллиардами долларов, причем, не только зерна, а сегодня до 30% экспорта металлопродукции проходит как раз морем. Я не буду сейчас в детали вдаваться, но это десятки миллионов тонн грузов, и этот морской маршрут стал критически важным для украинской экономики. Особенно для металлургической отрасли и стабильная работа вот этого морского коридора, она украинским производителям позволила сохранить и свои позиции на мировых рынках, и поддерживать валютные поступления в страну. Так вот, если у Украины не будет портов, во-первых, не будет миллиардов долларов в бюджет, во-вторых, не будет возможности выходить в мировой океан с морскими дронами на каких-нибудь зерновозах и т.д. Поэтому мне кажется, сейчас самое время заняться декоммунизацией украинских портов наравне с ударами по энергетике, а для профилактики, мне кажется, было бы очень полезно утопить пару-тройку зерновозов, которые наверняка, по данным нашей разведки, перевозят что-нибудь запрещенное. И Владимир Владимирович вот как раз перед встречей с Уиткоффом сказал, что мы теперь расширим наши грани ударов и по портовой инфраструктуре, и по судам, которые заходят в эти порты. Очень меня умилили заявления официальной Анкары по поводу ударов в Черном море, там повозмущались они, сказали, что это недопустимо, так нельзя, погрозили пальчиком, но Зеленский в итоге откровенно послал Эрдогана, который призвал к порядку. После этого заявления Эрдогана они атаковали наш танкер с подсолнечным маслом. «Война России и Украины достигла точки, где она явно угрожает навигационной безопасности в Черном море, атаки на торговые суда неприемлемы и я предупредил все заинтересованные стороны», - заявил Эрдоган. Ну и заинтересованная сторона Украина тут же ударила по очередному танкеру в 80 милях от побережья Турции. То есть, плевать хотел Зеленский на все предупреждения. Для вот этого украинского наполеончика Эрдоган оказался не авторитет, он ни во что его не ставит, и он с радостью примет от Эрдогана оружия, ракеты какие-то они поставляли, бронемашины «Кирби» поставляли, артиллерию поставляли, а в ответ Зеленский атакует корабли в исключительно экономической зоне своего партнера и плевать он хотел на все его обеспокоенности. Это говорит о том, что на фоне переговоров нас пытаются спровоцировать на какие-то очень резкие действия и плюс пытаются показать на фоне провалов на фронте, что есть еще порох в пороховницах.
Ну вот, мы плавно подошли к тому, что происходит в зоне СВО. Конечно, самое важное, что прозвучало на минувшей неделе, это совещание Верховного Главнокомандующего с нашими военачальниками, которое прошло на одном из пунктов управления объединенной группировки войск, на котором присутствовали, в том числе, командующий нашими группировками различными, и были озвучены очередные успехи. И Покровск стал Красноармейском. И Вовчаньск стал Волчанском. Все-таки там, где Зеленский учился перехватывать информационную повестку, Владимир Путин преподавал. Потому что у нас все-таки лучше получается в эту информационную игру играть, несмотря на то, что просроченный украинский лидер пытался продемонстрировать, что не все так плохо, как рисует западная пресса, кстати, и в Париже объявил об освобождении Купянска. Но мало того, что он выдал новость от фонаря, он в первую очередь своим солдатам показал, какая пропасть лежит между их окопом и сверкающим офисом на Банковой. Тут же получил новую затрещину от мастеров геополитической игры, Владимир Владимирович 30 ноября посетил один из пунктов управления, как я сказал, где начальник Генштаба доложил Верховному Главнокомандующему об освобождении Красноармейска в ДНР и Волчанска в Харьковской области. Командующий группировкой «Центр» Валерий Николаевич Солодчук рассказал президенту, как идет ликвидация группировки ВСУ, которая расположена сейчас в Димитрове, который раньше назывался Мирноградом, и добавил, что сейчас под ногой русского солдата уже практически вся южная часть этого города Димитрова, при этом командующий группировкой войск «Восток» доложил Владимиру Путину о начале освобождения Гуляйполя в Запорожской области. Уличные бои уже идут в северо-восточной части города. И вот давайте разберем, что называется, по буковкам все сказанное. Я имею в виду, что дальше, к чему мы идем после освобождения тех или иных населенных пунктов? Ну, разумеется, ни о какой заморозке по линии фронта в таких условиях не может быть и речи. Это снова отсылка вот к этим переговорам, которые состоялись в Москве. Мы показываем, что мы идем к своим целям, которые мы ставили, а задача освобождения Донбасса и была одной из целей специальной военной операции и ее никто не снимал. И мы показываем, какими средствами мы можем этого достичь. Мы можем достичь это переговорами, а сейчас, смотрите, мы можем идти дальше военным путем. Да, это будет дольше. Да, к сожалению, это потери, но и для Украины это потери. И для Украины они серьезно выше. Значит, контроль над Красноармейском и высвобождение вот этих значительных сил, которые задействованы для его взятия, дает нашей армии ряд возможностей уже для дальнейшего продвижения. Во-первых, необходимо, конечно, дожимать Гришино. Если посмотреть на карту, это к северо-западу от Красноармейска, откуда Сырский пытался проломить, деблокировать Красноармейск и ничего у него там не получилось. После освобождения Гришино, я думаю, что открывается уже полностью дорога на запад, прямо до границы с Днепропетровской областью, которую надо брать под контроль просто для формирования приграничной какой-то буферной, так скажем, зоны, как это уже сделано южнее. Во-вторых, из Красноармейска можно наступать на север, на город Доброполье, а из него на Краматорск уже идет прямая трасса, а мы знаем, что у нас генеральная линия обороны Донбасса сейчас проходит как раз по линии от Константиновки до Славянска, а в Константиновке мы уже ведем городские бои, насколько я понимаю, 30% зданий в Константиновке мы уже освободили. Если оседлать эту дорогу на Краматорск, то мы получаем возможность выйти на линию Дружковка-Краматорск-Славянск с запада. А с этой стороны противник обороняться не готовился, его фортификации в основном рассчитаны на наше продвижение с востока и с юга. Сейчас, конечно, они спешно пытаются там что-то сформировать, но это не тот уровень фортификации, который бы позволил держаться там месяцами. В-третьих, из Доброполья можно наступать на северо-запад, а это уже стык Донецкой, Днепропетровской и Харьковской областей, в районе Бузиновки и Новопокровки. Это позволяет взять под контроль всю западную границу Донецкой народной республики.
Ну и наконец часть высвободившихся подразделений группировки «Центр» можно направить на помощь группировки южной, которая сейчас штурмует Константиновку.
Что у нас по Волчанску. Кстати, бои в Волчанске шли, начиная с мая 2024 года, и я был первым журналистом, кто заехал, мы тогда вместе с Женей Поддубным заехали в Волчанск – конечно, это была эпическая битва – авиация, малая авиация, артиллерия, все грохотало, мы, тогда выезжая из Волчанска, подорвались на мине и ранение получил оператор Жени Поддубного Саня Пушин, которое оказалось сложнее, чем нам показалось на первый взгляд. Но он тогда мужественно зажгутовавшись, продолжил съемку. В общем, с мая 2024 года шли бои, город, конечно, стерт до основания, тем не менее, цеплялись за него люди. И, кстати, несмотря на то, что стерт до основания город, если посмотреть на фотографии, сделанные с дронов, там ничего не осталось. Лунный пейзаж, кратеры сплошные. (Наверное, все-таки с 2024 года шли бои в Волчанске, он оговорился). Но там, тем не менее, оставались гражданские, которые ждали прихода российской армии, чтобы выбраться на территорию именно Российской Федерации, они не хотели уходить с украинцами.
Значит, что дальше? Освобождение Волчанска позволяет частично решить задачу создания буферной зоны между Харьковской и Белгородской областями. Президент опять же сказал, что надо продолжать формировать буферную зону. Эту задачу никто не снимал. Это он сказал на минувшей неделе, повторил. Противнику теперь будет гораздо сложнее обстреливать Белгородчину артиллерией, я имею в виду РСЗО и терроризировать дронами будет сложнее. Сейчас ему придется откатывать дальше и «Грады», и «Хаймарсы», и расчеты БПЛА. Но, конечно, надо двигать дальше, южнее, чтобы обезопасить себя полностью. Волчанск – это ключ к междуречью Северского Донца и Оскола. Серьезных линий обороны и укрепрайонов там нет вплоть до Великого Бурлука и, если наступление группировки «Север» на этом направлении можно будет поддержать встречным движением от Купянска, группировка «Запад», то значительная часть Харьковской области окажется просто отрезанной от большой Украины.
Ну и наконец из Волчанска можно наступать и на сам Харьков. Владимир Владимирович говорил, что пока у нас нет планов его брать, маловероятно, конечно, что мы будем его штурмовать, но если подойти ближе, артиллерия, расчеты БПЛА уже смогут наносить точечные удары по размещенным в городе и пунктам временной дислокации, и по арсеналам, и по стоянкам техники. Сейчас они там на расслабоне ходят. Ну, чтобы понять, как выглядит расслабон, можно вспомнить, кто не видел, может быть, у меня есть в Telegram-канале видео, как в расслабленном Краматорске летит наш дрон на оптоволокне – машины едут, прохожие идут, военные ходят в форме, сеток еще нет над дорогами – дрон спокойно летит, выбирает машину, военный пикап, и влетает в него. Вот Харьков ждет такая реальность. Потому что Харьков, все помнят эти кадры, как прямо из городской черты по Белгороду летели реактивные снаряды РСЗО «Хаймарс». Вот я был в Белгороде и тогда одним из первых узнал о трагических последствиях – тогда из города был нанесен удар по подстанции Луч, по ТЭЦ Луч в Белгороде в тот момент. Когда там вели восстановительные работы электромонтеры. Погибло два электромонтера, недавно им посмертно были присвоены ордена Мужества. Вот такое время у нас, когда электрики получают посмертно ордена Мужества.
Ну и переходим к Запорожью. Чтобы понимать масштабы происходящего сейчас в Запорожье, давайте возьмем цифры. За два месяца, с сентября, группировка войск «Восток» применила, если сравнивать со всей нашей объединенной группировкой войск в СВО, 16% штурмовых действий. Но за счет 16% на всю группировку, она освободила 40% территории за два месяца из всех освобожденных территорий нашими войсками. Это и Запорожская область, и Днепропетровская область, за счет которой наши бойцы обеспечивают себе правый фланг. Левый фланг обеспечивать не надо, потому что там к югу уже сформировавшийся фронт за счет группировки «Днепр» - и в этом, собственно, уникальность этой операции, мы имеем возможность сейчас давить на генеральную линию обороны противника в Запорожье сразу с трех сторон, причем, одна из сторон для противника – это тыл. Причем, сейчас мы уже ведем бои в одном из двух оставшихся узлов обороны, крупных, мощных узлов обороны по дороге к городу Запорожье. А город Запорожье – это российский областной центр, если кто забыл. То есть, вот этот «восточный экспресс», как его уже называют, или «дальневосточный экспресс», он несется просто на запад и Гуляйполе – это только промежуточная остановка.
Если взять за отсчет времени наступление группировки войск «Восток» в сторону Запорожья за освобождение Угледара, то от Угледара до Запорожья мы прошли сейчас практически ровно половину. И пока не очень понятно, чем вот этот освободивший Купянск Зеленский собирается купировать эту угрозу. Быстрое продвижение на этом направлении стало возможно, во многом благодаря тому, что с юга фланг был обеспечен по линии фронта, которая сформировалась по итогам украинского контрнаступа 2023 года. Причем, бОльшая часть, если не все достижения того контрнаступа, уже нивелированы нашими силовиками. Соответственно, «Востоку» пришлось обеспечивать себе прикрытие только с севера вот как раз за счет захода в Днепропетровскую область. С севера нас явно не ждали, без подготовленных сооружений оборонительных с той стороны наш локомотив было просто не удержать, и сейчас Гуляйполе можно штурмовать не только с юга и востока, но и сверху, откуда мы и заходим в него, где фортификаций практически нет. При этом параллельно наши войска сейчас решают проблему взлома последней спешно построенной линии обороны на реке Гайчур перед Ореховом. Орехов – это уже следующий, западнее, узел обороны перед Запорожьем. Соответственно, на Орехов мы тоже уже поддавливаем через Малую Токмачку, от Каховского водохранилища, и вообще, чтобы вы понимали – близость Запорожья в районе Каховского водохранилища наша самая северная точка наших войск находится всего в 25 километрах от российского областного центра Запорожье. Еще полгода назад мне операция по освобождению этого города казалась бы фантастикой. Сегодня ничего фантастического мы в этом уже не видим. Более того, мы видим, что мы не просто пытаемся «захапать себе как можно больше земли» до того, как большие политики договорятся. Нет, сегодня мы видим, что мы освобождаем свою землю военным путем, так как противная сторона на переговорном треке не идет нам навстречу. Соответственно, мы решаем свои задачи военным путем и будем их решать и показываем, что мы способны это сделать. Потому что до Запорожья осталось совсем чуть-чуть.
А как же Херсон, скажете вы, это же тоже российский областной центр. И тут я сделаю отсылку к Великой Отечественной войне. Когда для того, чтобы освободить Херсон, для того, чтобы великий Маргелов форсировал Днепр, мы сначала освободили Запорожье. И потом спускались по правому берегу Днепра и Маргелов форсировал Днепр и закрепился на плацдарме на том берегу, и ждал подхода основных сил как раз с Запорожья. Поэтому я не исключаю, что после операции по освобождению Запорожья, а это уже, конечно, следующий год, до конца этого года, думаю, мы Мирноград освободим (Димитров), а следующий год будет посвящен освобождению Запорожья и Донбасса.
Что касается Димитрова (Мирнограда), то там местные военные воют, они полагают, что их там бросили – там полторы тысячи человек. Помните, я вам говорил, что не надо ориентироваться на цифру 5.5 тысяч, потому что кто-то сбежит, бОльшая часть погибнет, но все равно сбегают, даже из окружения – под покровом тумана, все равно какая-то часть просочится – но часть будет уничтожена. Я не думаю, что будет такая большая сдача в плен, как была на «Азовстали», когда 2.5 тысячи человек вышли, сложив оружие, но какая-то часть все равно сдается. Но все равно нет легкой прогулки, есть подразделения, которые очень ожесточенно обороняются – и десантники, и морпехи украинские – вот нет такого, что поротно бросают оружие и сдаются в плен. Зачастую в плен к нам попадают в таком состоянии уже обезвоживания, истощения, потому что нет логистики, нет продуктов, нет боеприпасов. Вот спрашивается – если ты такой слабый духом, то куда ты дел все боеприпасы, да? А все боеприпасы они отстреляли по нашим штурмовикам и вот им нечем стрелять, поэтому они в плен и сдаются, от безысходности. Но я думаю, что помимо того, что это такое стратегическое поражение в Донбассе, которое мы нанесем освобождением Красноармейско-Димитровской агломерации, это еще, конечно, и удар политический по нынешнему украинскому режиму. По нему и так американцы нанесли удар, да, мы сегодня видим, что из-под Зеленского выбили его основную опору, выбили Ермака, который пытался там что-то ерепениться, сказал, что Конституция нам запрещает отдавать земли. А никто вас не просил отдавать земли. Никто от Украины не просил признавать Донбасс российским. Российское требование – вывести войска с территории Донбасса, вывести войска с территории Запорожской и Херсонской областей. Все. В рамках своих полномочий Верховный Главнокомандующий Украины, пусть и просроченный, имеет право отдать такой приказ. Мы не просим передать нам земли. Мы просим вывести войска. Мы зайдем, встанем по периметру и все. Ну а что до Конституции, вообще-то Зеленский вопреки Конституции до сих пор президент. Я уж молчу о нарушении прав и свобод и по языку, и по национальностям, которые просто игнорируются, да, а они прописаны в Конституции. Ну, вот взбрыкнул Ермак, тут же нашлось на него дельце у американской НАБУ, он тут же попытался скрыться в СВО, заявил, что пойдет воевать – обиженка такая, да. Но пока чего-то не видел я, чтобы он куда-то шел воевать. Я думаю, что и на Зеленского есть такой же компромат. И все переговоры, которые сейчас ведет Умеров, хотя Умеров сам замазан по уши в махинациях с поставками паленых бронежилетов в армию, но Умеров, как гражданин США, как владелец огромного количества объектов недвижимости, в том числе, и во Флориде, куда он летал на переговоры, я думаю, он просто смотрящий от США за всеми этими процессами. Я думаю, что сейчас украинская сторона ведет переговоры о личных гарантиях безопасности. Вот что с ними будет дальше после того, как война закончилась – не более того – потому что мы видим, что стремительно Зеленский теряет влияние в отсутствие Ермака, начинается брожение в Верховной Раде и, честно говоря, еще месяца три назад я бы не поставил на коллапс государственности в этом квазигосударственном образовании, а сегодня мне не кажется уже это фантастическим, а если вот так каскадно посыпятся государственные институты на Украине, то, может быть, и цели специальной военной операции удастся решить намного раньше.
На этой оптимистичной ноте я прощаюсь с вами до следующей неделе. Увидимся в следующую среду. Пока.
Подписывайтесь на наш подкаст на любой удобной площадке, чтобы не пропустить новые выпуски с Александром Коцем!
