Егор Кончаловский: Когда читаешь книгу, ты сам себе режиссер
М. Баченина:
- Здравствуйте, друзья! Говорит и показывает радиостанция «Комсомольская правда», у микрофона Мария Баченина. Мы будем говорить накануне открытия Нижегородской книжной ярмарки. Давайте я обо всем подробнее буду рассказывать по ходу дела, чтобы не испытывать ваш терпение. У нас в гостях генеральный продюсер Нижегородской книжной ярмарки Владек Дарман. А также режиссер Егор Кончаловский.
Итак, книжная ярмарка. Я бы хотела с вами поговорить о книгах, об авторах, об искусстве, кино. Но давайте начнем с общего вопроса. Что для вас книги и какое место в вашей современной жизни занимают книги?
Е. Кончаловский:
- В моей жизни книги всегда играли очень большую роль. Был даже момент, когда я перечитал, если честно, специфической литературы. Потом несколько лет мне было трудно читать, когда я учился в университете. Это была искусствоведческая литература два последних года, а первый год это была философия. И это все было на английском языке, и это был труд. Особенно философия, потому что построена на языке. Я всю жизнь изучал французский язык, английский только потом выучил. Поэтому и поменялся на искусствоведение. Но в юности и в отрочестве книги для меня были безумно важны. И зачастую сейчас я открываю какую-то книгу и вспоминаю, что я ее прочитал уже, а я не помню, что я ее прочитал.
М. Баченина:
- А было время, когда вы не читали с самого детства, а потом как зачитали?
Е. Кончаловский:
- Вы знаете, я вообще плохо читал. Есть люди, которые раз - и быстро начинают читать. Я довольно плохенько читал до второго, до третьего класса. Но потом расчитался, что называется. Сейчас, конечно, когда я в хорошем смысле отравлен кино, и уже много-много лет, а именно 30, даже чуть больше, лет занимаюсь визуальными видами индустрии, когда это была реклама или кино, то, конечно, эта профессиональная отравленность дает о себе знать, я сразу начинает визуализировать любое произведение, не важно. Как-то меня черт дернул недавно «Былое и думы» Герцена перечитать. Зачем я взял это? Я пришел к выводу, что книги, конечно, на мой взгляд, более образующая, более строящая среда, чем кино. Хотя сегодня кино побеждает во многом. Кино в плане движущегося образа, это не важно - какой движущийся, вертикальный, горизонтальный, видео. Сейчас искусственный интеллект начался. Потому что, когда ты читаешь книгу, то ты сам себе режиссер. Ты снимаешь этот фильм внутри твоей головы. И для меня никогда Д’Артаньян не будет Михаилом Боярским. Хотя я обожаю его. Потому что я имел счастье «Трех мушкетеров» прочитать до нашего знаменитого фильма.
М. Баченина:
- Владек, а у вас Д’Артаньян кем был?
В. Дарман:
- У меня как раз был Д’Артаньян - Боярский.
М. Баченина:
- Что для вас книги? Какое место они занимают в вашей жизни?
В. Дарман:
- В моей жизни книга занимает достаточно важное место, а учитывая, что лет десять я занимаюсь, так случилось, из медиаотрасли я ушел в книжную индустрию, с точки зрения организации выставок, ярмарок, фестивалей, потом уже в издательскую деятельность ушел, и для меня книги стали работой, от которой я получаю удовольствие. Потому что, когда ты создаешь книгу или участвуешь в издании книге, то ты чувствуешь, что ты делаешь очень важное. Причастность какая-то происходит внутри, и ты себя немножко приподнимаешь на пьедестальчик: молодец, сегодня сделал хорошее дело. У нас появится новая книжка, сказки или какой-нибудь документальный проект, нон-фикшн. Возвращаясь к чтению в детстве, мое детство прошло, сейчас я это называю Малороссией. И до 13 лет у меня в голове немножко было другое. Это танцы, это песни, это с моими одноклассниками одноклассницами лето проводить на заливных лугах. Какие там книжки были? Там же учеба и профессиональная деятельность на телевидении, надо было как-то образовывать себя. Поэтому, конечно, мне мои старшие коллеги, друзья и мои сестры-братья подсовывали мне книжки: прочитай, тебе будет полезно. И потом, конечно, и профессиональную литературу читаешь, постоянно там черпаешь что-то важно. Например, работа связана с коммуникацией, с общением. Поэтому я перечитал там много всяких разных полезных книжек. Не буду рекламировать Нину Витальевну Звереву, но я с большим удовольствием ее, как педагога, перечитываю, потому что нахожу все время какие-то полезные вещи в коммуникациях. Поэтому для меня книга абсолютно системообразующее и какое-то внутреннее. Надо читать, да. Я читаю все время, у меня все время с двух сторон стопки на моих прикроватных тумбочках. Я не могу заснуть, пока не прочитаю. Когда уже книжка на лице, я понял, что все нормально.
М. Баченина:
- Хорошо, что не телефон на лице.
В. Дарман:
- Телефон я запретил себе класть возле кровати, потому что я начинаю работать.
М. Баченина:
- Последние годы очень много книжных ярмарок организовывается. С каждым годом к этой истории присоединяет все больше и больше регионов, городов. А с чем связана такая активность? Может быть, сверху спускают? Мол, надо культуру в массы. Почему это вдруг происходит?
В. Дарман:
- Все идет почти параллельно, потому что 10 лет тому назад, когда мы запустили в 2015 году, мы - это бизнес-сообщество, Год литературы, то мы поняли, насколько мы упускали внимание, и медиасообщество, и в целом пространство, мы упускали очень важный момент - это книга. А ведь книга дает очень многое, это контент, это бесконечный контент. Сколько книг было выпущено, об этом можно говорить и рассказывать. И мы сделали большую работу. Я имею в виду команду, которая организовывала и «Красную площадь», и Московскую книжную ярмарку - два таких больших события, которые проходят в Москве. И мы поняли, что людям это важно и нужно. Потом был запущен следующий процесс, это создания ассоциации «Читающая Россия», которую возглавляет Миша Фаустов. И поддержка Минцифры, запуск региональных фестивалей, уже запросы идут оттуда. Там что-то даже создают самостоятельно, но мы подключаемся, помогаем, поддерживаем. Я имею в виду сообщество. И то, что Нижний Новгород в этом году проявился и сказал: коллеги, нам тоже хочется иметь свой фестиваль. Мы провели летом переговоры, мы быстро сверстали программу. Я, как продюсер, был рад тому, что издатели откликнулись. И мы поняли, что мы не вмещаем их всех в два зала Пассажа.
М. Баченина:
- Я каждый раз слышу одно и то же: мы не вмещаем, «Красная площадь» не помещается, ВДНХ уже не умещается, разрастаются. Нижний Новгород - не умещается.
В. Дарман:
- Начнем с того, что в Нижнем Новгороде проходят разные фестивали. Но масштабного проекта, чтобы это было больше 50 издательств, такого еще не было.
М. Баченина:
- Я ходила по «Красной площади», это что-то очень глобальное.
В. Дарман:
- Я ваше лицо знаю.
М. Баченина:
- Я хочу Егору задать вопрос: где вы выбираете книги для себя? И как вы их выбираете?
Е. Кончаловский:
- Во-первых, я хотел добавить несколько слов по поводу этого движения. Мне кажется, что все-таки пришло в какой-то момент понимание в обществе, что медийная активность, которую ты носишь с собой все время в кармане, кино, это все-таки область, построенная для этого общества потребления. Если бы сейчас представить себе, что нету среднего класса, вообще нет среднего класса, есть только очень богатые и очень бедные, то телефон будет не нужен, этот коммуникатор. Он будет не нужен, потому что они не смогут существовать, они существуют за счет продажи, постоянной продажи чего-то. Даже когда ты сейчас читаешь книжку в планшете, то все время выскакивает какая-то реклама, за счет этого как-то это сейчас существует. Мне кажется, что этим общество немножко перекормлено. И захотелось, если хотите, вернуться к какому-то аналоговому существованию. Это не только в книгах наблюдается. Сейчас винил пошел очень...
М. Баченина:
- Ренессанс винила есть.
Е. Кончаловский:
- Именно аналоговые какие-то вещи, которые можно поддержать в руках. Не цифра. Цифра утомила уже. И она продолжает пугать.
М. Баченина:
- Игрушки из 90-х еще пришли, которые не цифровые, а электронные. Смотрите, уже какой-то шаг сделан.
Е. Кончаловский:
- Сейчас еще наступает искусственный интеллект. Мне кажется, что есть тут естественная реакция. Хочется немножечко отступить назад и вернуться к этому уютному миру шелестящих страниц. А по поводу принципа, по которому я выбираю книги. Во-первых, у меня дома слилось три библиотеки. Так получилось. Библиотека моего отца, библиотека моего отчима, который уже, к сожалению, умер, и моя собственная библиотека, которую я тоже собирал. И поэтому в ней достаточно много книг.
М. Баченина:
- Знаете, некоторых гардеробная на несколько комнат. Сколько у вас томов?
Е. Кончаловский:
- Я не знаю. Не бешеное количество, но книг достаточно много. Переплести часть из них, которые ветхие были, стоило довольно дорого. Но я это сделал. Переплел старые книги заново в кожу от старого кресла. И кожаный плащ использовался тоже. Есть еще немало книг, которые я не успел прочитать. И у меня тоже есть эта стопка, бесконечная стопка книг, которые я никак не могу прочитать. Причем совершенно разные. Есть некоторые люди, которым я доверяю, кого я слушаю, - политологов, философов. Это очень хорошо отражено в книге «Час Быка» Ивана Ефремова. Поскольку я уважаю мнение этого человека, историческое, политическое, я беру эту книгу, скачиваю ее и почитываю. Может быть, она мне не сразу нравится, но почитываю. Она у меня здесь, собой, в этом коммуникаторе есть. И многое, конечно, , безусловно, связано с работой. Потому что, скажем, ты пишешь сценарий о кочевниках, о скифах, неизбежно, ты читаешь определенное количество литературы. Зачастую она не очень сильная, иногда она прекрасная, эта литература. Но так или иначе, очень много связано с тем, что я в данный момент делаю.
М. Баченина:
- У вас обоих есть проблема, как и у большинства, мало времени и растущая стопка книг рядом с кроватью. Это очень мило, это так лампово. Тогда у меня возник вопрос, почему никто из вас не упомянул о формате аудиокниг? Это же отличная экономия времени.
В. Дарман:
- Я слушаю аудиокниги, которые читает мой друг Егор Серов. Мне нравится тембр его голоса, он воспринимается хорошо. А я хочу сейчас усилить слова Егора, что многие люди, и молодежь, мне очень нравится, что молодежь, они хотят побыть наедине с собой, в тишине, с книгой, не расплескаться информационно. Они отключают звук, практически у всех беззвучные телефоны.
М. Баченина:
- Это называется детокс.
В. Дарман:
- И читают книжки. И я это вижу, я иду по Никитскому бульвару, я вижу, сидит молодежь, кофе и книжка. И все.
М. Баченина:
- Здорово, что это стало модным, потому что выглядит, как обложка какого-то модного журнала.
В. Дарман:
- Про аудиокниги. Я не успеваю просто их слушать, я иногда включаю их на ночь, слушаю. И я просыпаюсь ночью, я слушаю, что читают. Я
Е. Кончаловский:
- Для меня аудиокнига - шаг от чтения к визуализации. Это не совсем чтение. Это другой способ потребления. И даже этот голос, который читает, чей-то голос, актера, чтеца, он все равно предлагает тебе определенную интерпретацию. Он играет, если это драматическое произведение. Он уже предлагает тебе...
М. Баченина:
- В этом тоже своего рода прелесть. Я же не то, защищаю. Владек сказал, я подумала про своего любимого исполнителя, мне прям хочется окунуться, погрузиться. Это мой мир. Как вы сами говорили, что ты сам себе режиссер. А там даже меньше напряга, он мне уже все создал.
Е. Кончаловский:
- Нет, аудиокниги это прекрасно. А что, разве театральные постановки «Вишневого сада» это не прекрасно или «Ричарда Третьего»? Тем не менее, это просто еще один источник.
В. Дарман:
- Это еще один медиаресурс, который ты начинаешь использовать.
Е. Кончаловский:
- Ресурс потребления.
М. Баченина:
- В общем, мы все за, мы в консенсусе, мы не противопоставлении.
В. Дарман:
- Абсолютно нет.
Е. Кончаловский:
- И мало того, я бы с удовольствием в какой-то момент, просто мне никто не предлагал, я бы с удовольствием сам почитал эти книги.
В. Дарман:
- Сами нарвались, хорошо.
М. Баченина:
- У вас удивительный тембр, я говорю вам, как радиоработник и аудиал, он очень мягкий и обволакивающий.
Е. Кончаловский:
- Нет, мне нравится, это очень нравится. Но опять же, но почему, мне это нравится? Мне это нравится потому, что я не в полной степени, но начинаю режиссировать это произведение, понимаете? Поэтому, когда мне кто-то читает книжку, аудиокнигу, я понимаю, что он в какой-то степени режиссирует. Можно же совершенно по-разному прочитать тот или иной абзац. И придать ему совершенно разные настроения, эмоцию.
В. Дарман:
- Мысль такая: я бы прочитал бы по-другому.
М. Баченина:
- А у меня мысль обычно - он бы прочитал по-другому, когда меня раздражает другой чтец. Это какая-то, может быть, ревность. Я хочу вернуться к Нижегородской ярмарке. Идея организовать такое масштабное событие в Нижнем Новгороде чья она? Как она родилась? Кто эту мечту родил? Кто ее мечтал? И почему вы решили, что сейчас именно самое подходящее время?
В. Дарман:
- Я начну издалека. Я, когда руководил генеральной дирекцией международных книжных выставок-ярмарок, я делал план, чтобы ярмарки были везде. План захвата.
М. Баченина:
- Экспансия.
В. Дарман:
- Нижний - это же миллионный город, с серьезной литературной историей. Там и литераторы, и писатели, и оттуда пришло очень многое и важное не только в российскую литературу, но и в мировую литературу, именно из Нижнего Новгорода, люди, которые там родились. Я уж про Горького не говорю. И я как-то все время откладывал, когда-нибудь там появится что-то хорошее, большое, красивое, как мы это любим делать из Москвы. И в этом году мы приехали на «Книжном поезде» туда весной. Заехали, ко мне пришли коллеги из правительства, и мой друг Дмитрий Бирман, который делает уже восемь лет Международный литературный фестиваль имени Максима Горького, говорит: как было бы здорово, если бы ты здесь провел и организовал книжную ярмарку или фестиваль. Я говорю: давай подумаем. И одно за другим, потом мы начали коммуницировать. И коллегам из правительства Нижегородской области эта идея очень понравилась. И мы друг к другу пришли, что мы должны создать новый проект на литературной карте России, такое большое событие, как Нижегородская книжная ярмарка. Она будет первой, поэтому я, конечно, волнуюсь.
М. Баченина:
- Это здорово.
Е. Кончаловский:
- Вы знаете, Нижний Новгород - это же была торговая столица. Это огромная артерия нашей страны, Волга и Нижегородская ярмарка, где было сердце нашего купечества. Это же не Петербург был. Петербург - город аристократов, чиновников. Москва тоже купеческий город, православный и все. Но торговая столица - это был Нижний. И мне кажется, что это очень важно, потому что мы наконец-то сейчас, мне кажется, свой взор опять повернули внутрь страны. Мы все время были европоцентричны, этот маленький кусочек огромного евразийского континента, и мы все мерили против этих фестивалей, событий, этих премий, этих Нобелей и прочих таких вещей. А сейчас, мне кажется, отчасти вынужденно, отчасти сознательно, мы обернули наш взор внутрь страны. Поэтому начался внутренний туризм - Байкал, Алтай, Камчатка, Находка. А как в этом смысле обойти Нижний? Потому что Нижний это всегда был большой стратегический город, один из важнейших индустриальных городов, богатых городов. Поэтому в этом есть даже такая логика определенной неизбежности.
М. Баченина:
- Мне даже в Нижний захотелось.
В. Дарман:
- Да, поехали.
М. Баченина:
- Вы прям заражаете. Я вообще всегда очень тонко настроена, когда мне начинает хотеться, когда меня пробивают на слезу. Я к этому не отношусь так - что-то ты старенькая стала. Нет, я понимаю, что это какие-то струны души, в прямом понимании этого слова. Я в это верю. Как вы считаете, проведение различных книжных ярмарок, фестивалей в разных регионах России к чему приведет? Молодежь начнет читать?
Е. Кончаловский:
- Подобные вопросы мне задавали относительно кинофестивалей. И я говорил, что кинофестиваль это же ярмарка. И на этой ярмарке, во-первых, кинематографисты смотрят на фильмы друг друга. И неизбежно говорят: ой, блин, а круто сделано на самом деле. И это способствует установке каких-то новых, более высоких стандартов. Так же, мне кажется, и для книгоиздателей, для людей, которые занимаются производством книг, это каждый раз ты уже не выйдешь с каким-то второсортным, третьесортным изданием, потому что качество. Книги недешевы стали. Это вещь, которую приятно держать в руках. Это вещь, в которой сделаны талантливые иллюстрации талантливыми художниками.
М. Баченина:
- Это не сравнить с тем, что мы вами за кадром упоминали, когда выписывали и стояли в очередях в обмен на макулатуру. Детская библиотека – это одно Я их сейчас не выбрасываю, они для меня такой привет из прошлого.
Е. Кончаловский:
- Были серьезные издания, конечно. Слушайте, и индустрия растет, , качество, технологии растут. У меня, кстати, дочка, она иллюстратор, она уже несколько книг сделала. Это сложная большая работа, потому что художнику-иллюстратору нужно прочитать книгу, прочувствовать ее, понять. Мы знаем бессмертные иллюстрации. К «Божественной комедии» - сразу Доре возникает.
В. Дарман:
- Я про Билибина вспомнил.
М. Баченина:
- Коль мы затронули тему детей, на Нижегородской ярмарке предусмотрена какая-то отдельная программа для детей, что вы приготовили для наших юных читателей? Ярмарка это же семейная история.
В. Дарман:
- У нас в этом году детские издательства представлены не в таком большом количестве, как мы хотели бы, потому что одновременно с нами проходят несколько мероприятий, они тоже связаны с детской книгой. Там порядка пяти мероприятий подготовлено для детей, для семьи. И туда едет прекрасный Валентин Постников. Он зажжет там точно. Потому что когда живые писатели приезжают и рассказывают о своей книге, это абсолютно другие эмоции. В Иваново был в июне. Женщина пришла случайно за книжкой, и она такая: а кто это? Это такой-то автор. Она подошла, постояла, послушала: я не знала, как интересно. Она купила книжку, он у нее расписался, и она сидела практически на всех мероприятиях. Если хотя бы один-два человека остается, задерживается в этих ярмарках и слушают авторов, покупают книги, значит, мы свою миссию выполняем. Нижегородская ярмарка именно в этом году будет принимать книжную ярмарку, это, безусловно, тоже знаковое событие. Мы там про торговлю, но и про смыслы еще, и это тоже очень замечательно. Более того, хочу подчеркнуть, что здание Пассажа, которое отремонтировано, еще до конца не запущено, но нам разрешили провести ярмарку в этих замечательных пространствах. Открылась невероятная красота именно в задумке архитекторов. Мы с Егором будем как раз там и внимательно рассмотрим.
М. Баченина:
- Кстати, Егор - один из гостей книжной ярмарки в Нижнем Новгороде. Я, конечно, понимаю, что нельзя сейчас режиссера Егора Кончаловского отделять от того, что мы все ждем и увидим буквально в ноябре, это новый фильм «Авиатор» по книге Евгения Водолазкина. Хотите уже подогреть интерес?
В. Дарман:
- Во-первых, у нас такой блок. Мы сделали встречу как с авторами из медиаконтента, в нашем случае кино, так и с теми людьми, которые создали, написали. У нас будет театральный слот. Там Слава Бавидова расскажет о том, как его задумка сначала стала спектаклем, а потом уже книга вышла. Мы расскажем, как книга переходит уже в другой формат. И об этом расскажут как раз Егор и Сергей Катышев. И нам поможет прекрасная Сусанна Альперина. Потому что очень важно показывать, как идет развитие, в том числе и отраслевое. И, конечно же, мы хотим рассказать побольше про фильм, который выйдет в ноябре, который мы все ждем уже.
М. Баченина:
- Да, это правда. Не секрет, что многие книги получают продолжение в экранизациях. И у меня тут такой немножко составной вопрос. Когда экранизируют бессмертную классику, это беспроигрышный вариант для режиссера, на ваш взгляд? И как обстоит дело с экранизацией современных авторов, собственно, то, чем вы занимались в отношении «Авиатора»?
Е. Кончаловский:
- Вы знаете, в какой-то степени экранизация великой классики беспроигрышна. Потому что я знаю, что в Италии экранизировали «Анну Каренину» чудовищно. Но зато потом был раскуплен весь Толстой в книжных магазинах. В результате все вышло на плюс. Бессмертная классика, вы понимаете, это такая тоже вещь ответственная. Потому что, если действительно к этому подойти очень серьезно, то создается новая классика. Взять фильм Сергея Бондарчука «Война и мир», это классика другого вида искусства - кинематографа. Бессмертная классика великого советского кинематографа. Хотя это сделано на основе великого романа русского писателя Льва Толстого. То же самое «Анна Каренина» Зархи. То же самое можно сказать про «Собачье сердце».
М. Баченина:
- Просто всегда думаю, что снимать классику – это беспроигрышное. А потом думаю: ее же можно снять чудовищно.
Е. Кончаловский:
-Можно, наверное. Но все-таки, вы понимаете, сейчас такая тенденция, мне кажется, в кино, вообще продюсеры зачастую идут по этому как бы беспроигрышному пути и делают классику. Понятно, что ответственно это делают. За последние годы сняли «Чебурашку». «Чебурашка» – это классика уже, правда, согласитесь? «Бременские музыканты». Это классика, согласитесь. Естественно, и «Конек-горбунок». Это совершенно разные жанры, заметьте. Это «Мастер и Маргарита», уже несколько экранизаций. Поэтому в определенном смысле это беспроигрышный вариант. Действительно, можно, наверное, плохо это сделать, бездарно это сделать и так далее. Мне кажется, если серьезная и талантливая команда делает кино, то это становится беспроигрышным вариантом.
М. Баченина:
- А что касается экранизации современных авторов?
Е. Кончаловский:
- Евгений Водолазкин – современный автор. Это сложный механизм, потому что роман каких-то писателей, «Фандорин», Свечин, писатель, в свое время криминалист Данил Корецкий, они были очень популярны. Это совершенно разного уровня литература. Они были очень популярны. Роман начинает работать на фильм. Потом, если хороший фильм, он начинает работать на роман, опять переиздают роман. Это такое синергетическое действие. Что-то мне нравится, какая-то современная литература. Что-то не нравится. Я сначала очень скептически к Корецкому отнесся. А потом, когда мы стали снимать фильм «Антикиллер», я абсолютно влюбился в этих персонажей. И Данил Аркадьевич Корецкий - удивительный знаток этого мира. Он профессор этого мира. Профессор, он действительно все это знает, он преподает криминалистику. Мы с ним объездили весь Ростов, где все это происходило. Он знал всех этих людей. И это было интересно, просто как действие. Эти люди живы. А давайте Шаман будет этим? Да ты что, Шаман жив-здоров. Прекрасно себя чувствует. Я очень хорошо отношусь к экранизациям. Мало того, знаете, есть книжки из моего детства, я пишу сейчас пару сценариев с разными авторами, которые не являются экранизациями, но они навеяны этими книжками. Какие-то эмоции, какие-то повороты, даже характеры какие-то. Нельзя сказать, что это экранизация. Но где-то внутри, в глубине это экранизация тех эмоций, которые я испытывал в 13 лет, читая эту книжку.
М. Баченина:
- Возвращаясь к Нижегородской книжной ярмарке. Современная книжная ярмарка – это ведь не только про бумажные книги. Будет ли на Нижегородской книжной ярмарке обсуждение цифрового контента? Будут ли блогеры, будут ли аудиоистория? Мы в Москве к этому уже привыкли.
В. Дарман:
- Да, безусловно, у нас будут и представители цифровых платформ, они у нас указаны в программе. У нас будет обсуждаться, как книга становится контентом для блогинга. Это неиссякаемый источник, потому что, слава Богу, у нас книги пишут, есть и классика, в том числе, мы достаточно литературоцентричная страна, и у нас есть новые авторы, у нас большая талантливая страна. И будет обсуждаться это, в том числе.
М. Баченина:
- А кто будет главными звездами?
В. Дарман:
- Будет Катя Рождественская. Если из современных, из интернет-среды, это Кристина Потупчик приедет. Она, кстати, тоже имеет отношение к издательской деятельности. Ася Лавринович - миллионные тиражи. И будет Оля Окатьева с ней вместе, потому что Оля снимала как раз сериал «Загадай любовь», они об этом поговорят. У нас также будет и поэзия представлена, достаточно большой едет десант. Там Аня Ревякина будет. У нас достаточно насыщенная программа. Десант большой - из Петербурга, из Москвы. И, конечно же, будет нижегородский поэт и писатель, тот Свечин Николай нижегородец. Поэтому у нас будет очень-очень хорошая программа.
Е. Кончаловский:
- Действие многих книг в Нижнем происходит.
М. Баченина:
- Я хочу вернуться ненадолго еще раз к фильмам. Съемки фильма проходили и в Санкт-Петербурге, и в Москве, и на Соловках. У жителей последних есть такое поверье, что тебя Соловки либо принимают, либо не принимают. Я, честно говоря, много об этом слышала, даже от туристов: Соловки нас приняли. Есть такое устоявшееся выражение. А как было с вашей командой? Вас приняли или были какие-то истории?
Е. Кончаловский:
- Вы знаете, мы, по сути дела, немного снимали на Соловках. Мы снимали заявочные кадры, чтобы они просто были аутентичными, чтобы они были правдивыми. Мы не входили в интерьеры. Ранее говорили про жанр, у нас все-таки немного фантастическое кино, поэтому у нас интерьеры несколько умозрительно сконструированные. Поэтому мне трудно сказать. И я туда, если честно, не ездил, потому что там у нас коптерные съемки, полеты над островами и так далее. Но те, кто ездил, а это оператор наш Костя Панасюк и второй режиссер Наташа, были под огромным впечатлением.
М. Баченина:
- От мест или от энергетики?
Е. Кончаловский:
- Я бы даже сказал, там энергетика, а вообще энергия мест. Потому что это Белое море, это Русский Север. Там происходили большие события, и духовные, и трагические, и страдательные. Конечно, это место в каком-то смысле сакральное, место, наполненное энергией. Все-таки, мне кажется, энергетика и энергия – немножко разные вещи. Я, к сожалению, туда не попал. Да, у нас съемки проходили в Москве и в Петербурге, но в целом, конечно, у нас съемки проходили в Петербурге. В Москве у нас было всего несколько локаций, которые не имели отношения к Москве, а имели отношение к конкретным помещениям.
М. Баченина:
- Главный герой, и это в трейлере отражено, когда герой Хабенского отвечает своей супруге, что ему 120 лет. Понятно, что жизнь не сахар, но, тем не менее, я вокруг этой цифры хочу выстроить. Скажите, пожалуйста, вы бы хотели прожить 120-150 лет, как Платонов из «Авиатора»?
Е. Кончаловский:
- Не знаю. Я сейчас на этот вопрос ответить не могу, потому что стоит понаблюдать, с какой скоростью я буду деградировать физически.
М. Баченина:
- Первый вопрос, который задал мой 14-летний ребенок: а он молодым заморозился?
Е. Кончаловский:
- Да, потому что половину от этих 120 лет примерно я уже прожил, и хочу посмотреть, с какой скоростью бутон начнет увядать.
М. Баченина:
- Какой вы видите книгу и кино через 25-50 лет? Они останутся вообще в нашей жизни, или все этот искусственный интеллект порубит в капусту, изменит?
Е. Кончаловский:
- Мне кажется, что с книгой ничего не произойдет особо радикального. Книга есть книга. Наверное, появятся какие-то новые пути и средства передачи литературного материала тебе в голову. Как-то к этому будет иметь отношение, наверное, искусственный интеллект и кино тоже. Не так давно, десяток лет назад, появилось такое направление в кино, как 3D-кино, которое ты смотришь в очках, специальные залы. И вдруг раз - это направление как-то ушло и потихонечку умерло. А все-таки осталось обычное, нам привычное кино. Да, оно развивается, да, развивается звук. И даже есть какие-то моменты, развивалось качество картинки, и сейчас такое качество картинки, которое уже начинает мешать кинематографу. Потому что грим видно, потому что видно все, потому что виден возраст. Где-то, может быть, кино имеет смысл остановиться на каком-то качестве. Раньше же как просто было, пожилую актрису снимают, чулок натягивают на объектив. Конечно, все время что-то меняется, что-то улучшается, что-то становится более технологичным, более простым. Сейчас быстрее снимают кино гораздо, потому что и звук, и все передается по проводам, не надо возить с собой банки.
М. Баченина:
- Мы с книгой останемся?
В. Дарман:
- Мы с книгой останемся. Ведь говорят о том, что книга уходит, уже сколько десятилетий, а она остается. И видите, уже больше 30 фестивалей в России. Все время ее хотят туда, а она обратно возвращается. Все-таки для нас, для людей, это очень важно. Потом она возвращается.
М. Баченина:
- Я популяризирую науку. Для меня наука - это не пустой звук. Фильм связан с наукой. Хабенский играет ученого, молекулярного биолога. Буквально на днях говорила с настоящим молекулярным биологом. И вы сейчас меня натолкнули на этот вопрос. Необходимо же интересоваться, как минимум, наукой, которая в сфере кино. Когда вы начинали, какая была наука, какие были технологии, и какие сейчас? Вы вынуждены это все изучать? Потому что картинка совсем другая.
Е. Кончаловский:
- Не особенно, честно сказать. Ты вынужден это изучать, но глазами, руками и знаниями других людей.
М. Баченина:
- Вас это удивляет, есть вау-эффект, как говорят маркетологи?
Е. Кончаловский:
- Да, конечно, конечно. И каждый фильм, который ты начинаешь снимать, появляются новые какие-то технологии, новые устройства для операторов, новая оптика, новые какие-то штуки. Что-то становится модным, что-то уходит, что-то перестает быть модным. Но не задача режиссера - знать это все. Задача режиссера и продюсера, по разным причинам, но задача одна – привлекать правильных людей, привлекать тех операторов, которые действительно следят за этим. И тебе не нужно говорить: слушай, ты слышал, эта штука появилась, я хочу, чтобы ты ее использовал. Он тебе предлагает ее использовать, потому что он это изучает. Потому что оператор – это очень технологичная, математическое во многом профессия. Одновременно с тем творческая. Так же режиссер монтажа. То же самое происходит с композитором, потому что появляются новые возможности, новые инструменты, новые синтезаторы, новые какие-то приборы, которые позволяют. У меня такой Виктор Сологуб, с которым я постоянно работаю, но, к сожалению, не на «Авиаторе», или к счастью, потому что Максим Фадеев великий композитор.
М. Баченина:
- Максим Фадеев - тот, кто написал музыку к фильму «Авиатор».
Е. Кончаловский:
- Но я много работаю с Витей, который очень технологичный, он вообще математик по образованию, так бывает. Здесь, скорее, у режиссера, как у дирижера всего процесса, задача - собрать правильные таланты, правильных людей, которые сами в своей профессии находятся на гребне волны.
М. Баченина:
- Владек, скажите, пожалуйста, про экспансию. Следующий город какой? Можете открыть тайну?
В. Дарман:
- У нас все это происходит параллельно, потому что в этом году так случилось, что мои друзья и наши партнеры, литературный фестиваль «Литература Тихоокеанской России», это Владивосток, и мы будем одновременно... Часть авторов выбрали Владивосток вместо Нижнего и полетели на Тихий океан. Поэтому у нас в этом году прямо в одно и то же время, с 10-го по 12-е, идут два больших события. Один на Дальнем Востоке, второй в Нижнем Новгороде. Большое счастье, что Нижний Новгород в этом году инициировал, и мы создали такой классный проект.
М. Баченина:
- Россия всегда была западноцентрична. Сейчас разворачивается на восток, перед ней открывается мир востока. Но, честно признаюсь, у меня постоянно возникают сомнения, а поймет ли нас восток, а поймем ли мы восток. Часто так бывает, американцы снимают, допустим, сериал и есть еще китайский сериал. Я американский посмотрела уже три раза и только-только стала подбираться к азиатскому, потому что у меня есть страх, что я не пойму. Нас поймут на востоке? Мы поймем восточную культуру? Мы совсем разные, мы же все-таки европейцы.
Е. Кончаловский:
- Мы просто не пробовали особенно. Мы прекрасно знаем, сколько рыцарей погибло в такой-то такой битве Алой и Белой Розы в Англии, но совершенно не представляем себе сражения, которые происходили на территории Китая, где участвовали по полмиллиона человек с каждой стороны. Для нас Вторая мировая война все годы заканчивалась 9 мая. На самом деле Вторая мировая война закончилась в сентябре, когда была разгромлена милитаристская Япония. Мы действительно воспитаны во многом интересом и принадлежностью к западной культуре. Мы знаем эту западную культуру лучше, чем западники.
М. Баченина:
- Еще Лихачев же говорил, что Россия – это, несомненно, Европа. По религии, по культуре, если я не искажаю его высказывания. Это не факт?
Е. Кончаловский:
- Один английский профессор, русофоб, ненавистник России, сказал: вы знаете, в чем загадка русской души? В том, что русские белые. И действительно, нас ненавидят, и русофобия в следующем заключается, - мы не одно и то же. Да, мы европейцы. У нас христианство, но свое христианство другое. Мы европейцы? Да, мы европейцы. Наши ценности, да, они как бы европейские, но не совсем. Потому что, на мой взгляд, ценности православного человека и мусульманина гораздо ближе друг к другу, чем ценности православного и протестанта, которые почти противоположные. Поэтому я не совсем согласен с тем, что мы европейцы. Да, мы европейцы географически, но, на мой взгляд, ментально мы восточные люди. И поэтому в нашей стране, в общем-то, достаточно легко уживаются огромное количество разных культур и очень гармонично сосуществуют. Мне легко говорить, потому что у меня мама казашка, а папа русский. Поэтому я как раз и есть прекрасный пример евразийца.
М. Баченина:
- Спросим Владека.
В. Дарман:
- Мы для наших восточных соседей - Китая, Кореи - являемся ближайшей европейской расой и Европой для них. Они приезжают к нам. Я просто часто в прошлом и позапрошлом году был во Владивостоке, в Благовещенске, там живет моя родня. И мы для них европейцы, поэтому, когда они к нам приезжают, мы вызываем у них любопытство. Им это интересно, мы им интересны. И мягкую силу никто не отменял, и в советский период русскую классику переводили в большим количестве в Китае. Чтобы вы понимали, в Китае есть такой клуб чтецов. Они читают вслух, у них там целая система, порядка 300 миллионов. И они читают Пушкина. Я в 2020 году, когда была пандемия, с ними проводил конкурс «Пушкин Live». И читали китайские звезды. Они мировые и внутри страны считаются прям звезды-звезды. Театральные звезды,
М. Баченина:
- Друзья мои, спасибо вам огромное. Я всех приглашаю на Нижегородскую книжную ярмарку. И благодарна тем, кто сегодня нас погрузил, анонсировав, в это событие. Генеральный продюсер Нижегородской книжной ярмарки Владек Дарман. И режиссер Егор Кончаловский. Смотрите «Авиатора». В прокат выходит 20 ноября ,по книге Евгения Водолазкина.
Подписывайтесь на наш подкаст, чтобы не пропустить новые крутые интервью.
➤ Слушать прямой эфир: https://radiokp.ru
➤ Читать эксклюзивные новости: https://www.kp.ru
➤ Подписаться на наш телеграм: https://t.me/truekpru
➤ Самое интересное из эфира: https://t.me/radiokp
