В России стало меньше мигрантов: чем грозит недостаток рабочей силы
Е. Афонина:
- Добрый день, уважаемые радиослушатели! К нам присоединяется спецкор «Комсомольской правды» Алексей Овчинников, вернувшийся из Киргизии. И на связи с нами руководитель сектора изучения миграционных и интеграционных процессов института социологии Российской академии наук Владимир Мукомель. Владимир Изявич, здравствуйте.
В. Мукомель:
- Здравствуйте.
Е. Афонина:
- Ну, любимая тема для программы «Национальный вопрос» - это то, что у нас происходит в России с миграционными потоками, насколько они велики, малы, и насколько тема мигрантов вызывает определенное раздражение в обществе. Вот сейчас, скорее, можно сказать, идет обратный процесс. Объясню почему. Потому что работодатели буквально из всех щелей говорят нам о том, что им как раз трудовых мигрантов-то и не хватает. Мол, серьезный дефицит, в связи с чем начинается разговор о том, что нужно вводить определенные мобильные приложения, для того, чтобы мигранты могли спокойно найти работу, а не надеялись на авось. Что нужно ввозить, допустим, мигрантов на стройки без оформления патента, если речь идет о мигрантах не из ЕАС. В общем, есть какое-то такое движение в сторону того, что мигрантов нам не хватает. Это действительно так?
В. Мукомель:
- Да, действительно так. Но здесь есть некоторая тонкость. В одних отраслях их не хватает, в первую очередь, в строительстве. В других избыток, потому что эти отрасли, мягко говоря, рухнули. Это гостиницы и общественное питание.
Е. Афонина:
- Ну, и понятно, что рабочая переориентация, допустим, с работы в ресторане на работу на стройке мигранты как-то не очень готовы, даже если на стройке сейчас платят не самые плохие деньги. Потому что работодатели отметили еще одну тенденцию. Если до пандемии, когда с трудовыми мигрантами все было более чем в порядке, можно было им платить чуть меньше, то теперь - нет. Теперь эти люди не хотят приходить на 30-40 тысяч рублей, они хотят получать наравне с гражданами России. Этот процесс тоже наблюдается?
В. Мукомель:
- Да, конечно. Должен сказать, что на стройках они никогда не получали 30 тысяч, они получали всегда существенно больше, ну, за исключением, если ты занят на какой-то разовой поденной работе. Там ты никому не нужен. И стоимость труда не только мигрантов, но и российских граждан в строительстве, в хранении, на транспорте, она существенно возросла за последние месяцы.
Е. Афонина:
- А чего ж российские-то граждане… у нас сейчас в связи с пандемией, как мы понимаем, ситуация с безработицей очень сложная… вот, знаете, проводится такой невольный социальный эксперимент. Вот мы не единожды говорили о том, что уберите мигрантов - мы займем эти места и будем прекрасно работать. Как-то этот процесс сейчас не очень идет. Или мы его не замечаем?
В. Мукомель:
- Частично идет. Но он идет очень вяло и занудно. По той причине, что россияне - а это достаточно высокообразованные люди - конечно, они не пойдут на те работы, которые не пользуются популярностью, в силу того, что это тяжелый труд. Ну, какой россиянин будет работать дворником зимой?
А. Баранов:
- Ну, студенты будут работать, если будут платить… по крайней мере, так в советское время было…
В. Мукомель:
- Да никогда, никогда, уверяю вас…
А. Баранов:
- Да я на втором курсе сам подрабатывал дворником у себя в пятиэтажке.
Е. Афонина:
- А я почту разносила с утра, подрабатывала.
В. Мукомель:
- Вы знаете, я работал дворником в студенческие годы и представляю, что это такое.
А. Баранов:
- Да, тяжело, но..
В. Мукомель:
- Но, если вы вспомните, то в Москве и во всех больших городах дворники это кто были? Это лимитчики были. Это были те же самые гастарбайтеры, только из Украины, из других регионов России. Это никогда не пользовалось спросом среди местного населения.
Е. Афонина:
- Хорошо, объясните тогда, почему из других регионов России в московские дворники не идут? Или идут, но их не берут? Или на стройки не идут? Или идут, но их не берут? Просто понять хочется. Вот по цифрам. Приток мигрантов в Россию с января сократился почти в два с половиной раза - 69 тысяч человек с начала января находятся сейчас на территории нашей страны. Плюс к этому, в два раза меньше встает людей на миграционный учет, получают на треть меньше патентов - то есть, процесс достаточно серьезный. Где же в таком случае желающие поработать, например, на стройках в Москве?
В. Мукомель:
- На стройках в Москве желающих поработать можно найти, но это будут желающие поработать на высоковалифицированных работах. Те же самые крановщики, но отделочники, неквалифицированный труд… россияне не пойдут, не пойдут…
А. Баранов:
- Леша, хотят киргизы по-прежнему ехать сюда на заработки?
А. Овчинников:
- Да, конечно. В Бишкеке достаточно прийти к Агентству Аэрофлота, там каждый день стоят от 50 до 200 человек. Для них специальные рейсы организованы, они записываются в тетрадочку и мечтают реально улететь…
А. Баранов:
- А сейчас рейсы-то есть?
А. Овчинников:
- Есть, есть, все летает. Но билеты страшно дорогие. Я вот сюда долетел почти за 41 тысячу. Хотя туда летел за 16 тысяч.
Е. Афонина:
- Леш, давай представим положение людей в Киргизии, которые хотят уехать на работу в Россию. Наверное, финансовое положение их не самое лучшее.
А. Овчинников:
- Очень плохое, я бы сказал.
Е. Афонина:
- Сначала им нужно найти 41 тысячу рублей, чтобы заплатить за билет. Потом им нужно приехать и где-то жить, на какие-то деньги. Им нужно найти работу, патент им не нужен, значит, им найти работодателю, нужно хотя бы месяц отработать, чтобы получить какие-то деньги и все это выливается в сумму не менее 50 тысяч рублей…
А. Баранов:
- Насколько я понимаю, под конкретные проекты там уже…
А. Овчинников:
- Да, большинство из тех, кто там толпится у касс в Бишкеке, эти люди уехали в марте из России, в надежде переждать на родине, а сейчас вот они хотят ехать обратно. То есть, им при мне звонят работодатели, они ждут, работодатели из Тюмени, из Мордовии, как ни странно… Я вот спросил, сколько вы там получаете-то, ребята? Работа тяжелая, местные не идут?
А. Баранов:
- А что там?
А. Овчинников:
- Разделочный цех, мясо, по 10 часов они работают… они говорят - 50-55 тысяч. Я очень удивился, потому что сам родом из Мордовии и там это - хорошая зарплата.
А. Баранов:
- Но вообще это нарушение КЗОТ - по 10 часов-то работать.
А. Овчинников:
- Тем не менее, они работают, и 50-55 тысяч получают. Откуда деньги? Многие остались в России - родственник и друзья - они просто им перекидывают эти деньги. Второй путь - когда у человека нет денег, чтобы попасть в Россию, - есть много агентств в Бишкеке, то есть, у них вакансии - не один человек, а сразу партия: 10, 20, 30… Но в этом случае гражданин Киргизии попадает в некую ловушку. Он приходит туда, ему предлагают работу, денег нет - пожалуйста, на тебе деньги. Он прилетает, работать начинает честно, как правило, подписывает бумаги, не читая, и тут выясняется, что половину этой сумму он должен отдать этому агентству, в течение года примерно. То есть, год он находится в такой кабале…
А. Баранов:
- Да, то есть, желание приехать есть по-прежнему, но из-за пандемии и сокращающегося объема перевозок не все могут сразу, и некоторые потеряли, что называется, какие-то возможности и это тоже препятствует, да?
В. Мукомель:
- Ваш корреспондент все замечательно осветил, действительно, только из разницы цен туда и обратно вы поймете, какой большой спрос на работу в России в Киргизии. Но здесь есть еще одна большая проблема. Это то, что мы говорим о Киргизии, с которой сейчас есть сообщения. А основная часть работников - это Узбекистан и Таджикистан, с которыми нет сообщения. И вот там этот навес желающих работать в России, он колоссален. По данным официальной статистики, с начала пандемии и до конца года не приедет почти 2 миллиона трудовых мигрантов… Найти работу для них не проблема. Мы проводили опрос тех, кто сейчас находится в своих государствах и кто собирается приехать в этом году в Россию работать, 80% говорит, что нет никаких проблем, найдем работу или, как говорил ваш корреспондент, работодатель меня ждет…
Е. Афонина:
- Наши радиослушатели спрашивают: «Планируют ли власти создание единого портала для граждан России по поиску простых работ в московском регионе?». Дмитрий пишет: «Дворники за МКАДом - это местные русские»… «Мой сосед в Питере - в дворники не взяли, знали, что откаты не отдаст». «Мигранты заезжают организованно, кинуть на работе их очень сложно. Мы - одиночки, с нами непорядочно обойтись просто, поэтому на хорошие деньги россияне просто боятся приезжать».
Вот смотрите, Сергей Собянин не так давно высказался о том, что в начале года в столице число трудовых мигрантов сократилось на 40%.
А. Баранов:
- Честно говоря, до начала этой пандемии российские власти много делали для того, чтобы занять людей там, в Средней Азии, чтобы дать им возможность работать, чтобы как-то сократить этот поток бесконтрольный приезда сюда этих масс, которые не всегда и готовы работать.
Е. Афонина:
- Помните, Андрей Михайлович, когда у нас на программе был представитель одной из диаспор, на наш вопрос - а почему вы сюда приезжаете? - сказал следующее: «Мы перестанем приезжать, когда вы нам там, в нашей стране, жизнь наладите».
А. Баранов:
- Я так понимаю, Алексей Овчинников воочию убедился в том, что они там делают…
А. Овчинников:
- Да. В Киргизии произошел очень интересный момент в свете этого разговора. 5 октября, напомню, у них случился этот переворот. 6 октября эти революционные ребята, где-то примерно в 220 километрах от Бишкека дружно ворвались на Джеруйское месторождение золотодобывающее, пограбили, стащили дрели, перфораторы - то есть, там был такой масштабный грабеж, говорят, что было не менее 300 человек… Но фишка в том, что это предприятие российское. Оно пришло туда в 2015 году, только-только они вот собирались запуститься, то есть, пока налаживали там городки, оборудование, золотоизвлекательную фабрику, они должны были в середине октября запуститься торжественно… Там должно было работать вместе с обслуживающим персоналом около 2000 человек, включая местных. То есть, примерно половину, помимо специалистов, естественно, должны были работать местные, которые радовались этому, и многие там строили, обустраивали и хвалились зарплатами. Например, говорили, что водитель грузовика - 40 тысяч сомов. То есть, для местной деревни, для киргизской, в переводе на рубли это 38 тысяч где-то. Это хорошая сумма. При этом ты живешь на своей земле, тебе не надо таскаться с баулами, ты живешь в своей среде… И вдруг все это радостно поджигается, что не могли унести - а там холодильники, стиралки перли - они просто сожгли. Новенькие самосвалы, страшно дорогие, они просто выжигали им кабины, двигатели, бурили зачем-то этими дрелями колеса - то есть, выводили из строя. В общем, сейчас ситуация непонятная…
Е. Афонина:
- Леш, а что было причиной такого отношения к совместному российскому предприятию?
А. Овчинников:
- Революция! Это не совместное, это чисто российское предприятие.
А. Баранов:
- Видимо, конкуренция какая-то? Видимо, кто-то из местных хотел все это прибрать к рукам?
А. Овчинников:
- Мутная история на самом деле… В Таласской области тоже сменилась власть и новый премьер, вот этот, который сделал головокружительную карьеру с тюремных нар в вице-премьерское кресло, он назначил своего человека, некоего эко-активиста, который до этого… 37 лет ему и стаж у него всего 9 месяцев из этих 37 лет, все остальное время он профессиональный такой пикетчик, за природу-мать, собирал людей каких-то… он выступал против этого месторождения, и теперь он губернатор. Когда он приехал через пару дней посмотреть на эти погромы, естественно, он прилюдно осудил мародеров, что, мол, так нельзя, люди очень удивились, местные, потому что с ним рядышком постоянно - приехали и ходили двое из тех, кто командовал этими погромщиками. Джапаров опять же сделал по этому поводу заявление, тоже осудил, сказал, что я понимаю настроение местных жителей… хотя вот из местных сел как раз люди пытались защитить, говорили, что это наша работа, то есть, приезжали люди из других населенных пунктов…
А. Баранов:
- А что, какие претензии к нам выставлял премьер?
А. Овчинников:
- Премьер к нам никаких претензий не выставлял, он сказал, что я, говорит, понимаю людей, что не идет на контакт с местными… хотя это немножко не так. Я вот встретил женщину в этом поселении, которая говорила - мужу 40 тысяч обещали, как водителю, но теперь мы опять едем в Бишкек и опять к этим кассам, то есть, круг замкнулся и мы опять едем работать к вам в Россию… То есть, она говорила - ну, что ж мы за люди такие, русские приехали, сделали нам работу, наши киргизы прибежали и…
А. Баранов:
- При этом, по налогам мы должны были им отчислять, да?
А. Овчинников:
- Да, за все время работы - там до 2040 года - это предприятие должно было от полумиллиарда до полутора миллиардов долларов в местные казны разного уровня отдать. Но теперь фабрика остановлена, гарантий никто не дает, извиняться пока никто не собирается, и ущерб там примерно на 15 миллионов долларов сейчас.
Е. Афонина:
- Ничего себе, киргизская революция, которая ударила по российскому предприятию на территории Киргизии, которое должно было обеспечить и рабочие места, и хорошие заработки, и плюс еще в бюджет страны приток был бы! Это, конечно, логике не поддается, хотя, если вы хотите поподробнее узнать о командировке Алексея Овчинникова в Киргизию, пожалуйста, читайте его материал на нашем сайте и, конечно, на страницах «Комсомолки». Спасибо, Леш, огромное. Ждем. А с вами в студии были Андрей Баранов и Елена Афонина. Спасибо всем!
