Русский язык в России предложили преподавать как иностранный
Е. Афонина:
- Приветствуем всех, кто слушает радиостанцию «Комсомольская правда». По воскресеньям в прямом эфире программа «Национальный вопрос». Ведущий Андрей Баранов.
А. Баранов:
- Здравствуйте! И Елена Афонина.
Е. Афонина:
- Мы говорили об очень важной теме. Мы оттолкнулись, в том числе, и от заявлений секретаря Совбеза Украины, уроженца Луганской области Алексея Данилова, который сказал о том, что русский язык должен исчезнуть с территории Украины как элемент вражеской пропаганды и промывания мозгов для нашего населения. На Украине, в Прибалтике русский язык уже давно вне закона, это абсолютно точно. Но вот мы пытаемся, как в таком случае нужно трактовать заявления, которые звучат здесь, в России, на территории нашей страны? В четверг ректор Государственного института русского языка имени Александра Сергеевича Пушкина Наталья Трухановская на круглом столе комитета Госдумы по делам национальностей на тему «Сохранение культурного наследия и языкового многообразия народов Российской Федерации» сказала буквально следующее: «Необходима четкая дифференциация методик преподавания русского языка». Смысл следующий: лучше бы преподавать русский язык в некоторых этнических и национальных регионах нашей страны как иностранный.
А. Баранов:
- Русский язык является государственным в Российской Федерации. И тут, как сейчас модно говорить, когнитивный диссонанс возникает. Язык страны, в которой ты живешь, гражданином которой ты являешься, независимо от твоей национальности. Либо он для тебя наряду с английским, французским, китайским, малайским, будет одним из иностранных языков. И это говорит ректор института русского языка.
Е. Афонина:
- Может быть, нагнетаем или не так поняли, или не так было высказано?
А. Баранов:
- Или, может быть, действительно, методически в этом есть какой-то смысл, целесообразность?
Е. Афонина:
- Поговорим об этом с членом Общественной палаты России, президентом Гильдии межэтнической журналистики Маргарита Лянге.
М. Лянге:
- Здравствуйте, коллеги.
Е. Афонина:
- Я думаю, что вы тоже обратили внимание на это высказывание.
М. Лянге:
- Да, я сидела буквально в полуметре от Натальи, когда звучало это заявление. И могу сказать, что была поражена. Наверное, поражена была не только я. Судя по округлившимся глазам участников круглого стола, это заявление вызвало много вопросов. Формат круглого стола был такой, что мы эти вопросы не смогли задать. Мы продолжаем оставаться в неведении, что имелось в виду. Можно только предполагать.
Эти нападки на язык, конечно, абсолютно планомерные, уже не первый год идут. Здесь есть разные заходы наших «друзей». Они постоянно пытаются составить какой-то атлас вымирающих языков в Российской Федерации. Это при том, что Российская Федерация имеет на своей территории действующих 277 языков, из них более 80 существуют в системе образования. Этим ни одна страна в мире не может похвастаться. Это великолепное многообразие и система сохранения этого многообразия. Но нам постоянно пытаются рассказать, что у нас тот язык умирает, другой умирает. Дошли до того, что и татарский, и башкирский у нас вымирают. И это все в каких-то там атласах, списках.
Сейчас, когда мы находимся в такой сложной ситуации, все маски сброшены, мы абсолютно четко видим, что это была такая игра в долгую. У вас это не так, в вас то не так, у вас сё не так, и языки у вас вымирают. А дальше следующий шаг – все эти истории, когда пытаются рассказать, что нынешняя специальная военная операция – это история русского мира, в которую не надо ввязываться людям других национальностей. Это же понятно, это следующий шаг.
Е. Афонина:
- Не просто «не надо ввязываться», а точнее так, разгоняется совершенно чудовищная тема: сначала руководство Российской Федерации отправило в зону проведения специальной военной операции исключительно только представителей отдельных национальностей.
М. Лянге:
- Чушь полная!
А. Баранов:
- Якобы берегут славянское население. Этих представителей национальностей выбили, а сейчас наш специальный корреспондент Дарья Асламова вернулась из Киргизии, там вообще мулька такая разворачивается: а теперь будут отправлять тех мигрантов из Киргизии, а их уже несколько сотен тысяч, получивших российское гражданство, вместо русских. Люди, далекие от политики, мало сведущие в ней, им трудно сравнивать разные источники информации, они верят в эту галиматью.
М. Лянге:
- Глупость полнейшая. Она, конечно, моментально развеивается, когда есть информация с мест. Такой же вопрос был поднят на одной из встреч не так давно в Республике Алтай. Люди встали и стали говорить, что вот есть такие данные, что столько представителей национальностей. Я говорю: а где эти подтверждения? Подтверждения нашлись в той же Республике Алтай. На этой же встрече присутствовал лама Онгудайского района, который встал и со ссылкой на собственного сына, который в данный момент находится в зоне проведения специальной военной операции, рассказал всем присутствующим о том, что его сын, алтаец по национальности, там вокруг многонациональная команда воюет, все вместе. Что еще нужно для подтверждений? Но тема разгоняется. Она идет в сцепке с языками.
Для человека, который занимается информацией, это очевидные тренды, которые пытаются нам влить в уши, в мозги и перессорить нас. Национальный вопрос, вопрос языковой – это одно из направлений, по которому нас хотят перессорить. Нам нужно быть очень внимательными, смотреть на факты и не доверять всякой чуши.
А что касается изучении я русского языка как иностранного, мы, конечно, все очень удивились. Я могу только предполагать, что подвигло Наталью Трухановскую сделать такое предложение. Она ведь возглавляет Институт русского языка. Очевидно, что она к методикам преподавания языков народов России мало имеет отношение. А у нас с этим возникли проблемы в последние тридцать лет, реально с методиками были проблемы. На эту тему махнули рукой, ее не развивали. Сейчас оказывается, что да, действительно, учебники устарели, да, действительно, нет кадров, которые могли бы качественно делать современные учебники, пытаются вытаскивать учебники 1930 года. Какие там реалии? Там совсем другие реалии, которые вообще не соотносятся с нашей жизнью. Сложно по этим учебникам учиться. Все уже ушло вперед. Это нужно подтягивать.
Но методика не рождается за месяц, за два. Это школа методологов преподавания языка. Мне кажется, что здесь пытаются найти какой-то выход криво-косо. Может быть, с этим связано такое заявление? Но оно абсолютно нежизнеспособно. У нас нет территории, за исключением, возможно, Чеченской Республики, с моноэтничным населением. У нас вся территория Российской Федерации полиэтнична. Живут люди смешанные. Мы как в этих школах будем делить детей? Это даже технически невозможно.
А. Баранов:
- Это делается под суверенитет якобы. Из лиц, уехавших за границу, наши бывшие партнеры из англосаксов создают новые квазиправительства, Новая Тува вместо старой, неправильной Тувы. Свободная Бурятия вместо, видимо, угнетенной русскими Бурятии. И так далее.
М. Лянге:
- Какие-то 15-20 человек, не очень здоровых психически, которые выброшены из этой жизни давным-давно и на обочине, они решили, собираются в каком-нибудь подвале и объявляют себя правительством. У нас во всех лечебницах для душевнобольных в каждой палате можно по правительству найти. Давайте мы на это будем обращать внимание. Мне кажется, это смешно, когда эти люди пытаются о чем-то говорить. Даже странно это рассматривать.
А вот с языковой темой нам надо будет еще разбираться. Это уже не первая волна. Ведь были попытки…
Е. Афонина:
- В Татарстане был какой скандал…
М. Лянге:
- …заставить любить язык титульного народа. Начнем с того, что у нас все титульные на территории нашей страны. У нас нет нетитульных. Мне кажется, что эти вещи обязательно нужно проговаривать. Когда мы их не проговариваем, они забываются. Так вот, у нас все титульные. Когда заставляют любить или учить насильно язык республики, то ничего хорошего от этого нет.
Но есть другой путь. И он прекрасен, на мой взгляд. Я родилась в Казахстане. Я всю начальную школу учила казахский язык. Он мне безумно нравился. У меня были пятерки. У меня все казахи списывали. До сих пор у меня нет проблем с ударениями в тюркских именах. Я считаю, что это очень полезно. И мне это в жизни пригодилось, не помешало. Поэтому ничего плохого в изучении национальных языков я не вижу. Но нельзя заставлять и делать это насильно. Это должно быть привлекательно.
А. Баранов:
- Я сейчас задам вам вопрос, который, возможно, покажется вам жестким. Вы сказали, что выросли в Казахстане. И мы видим, к сожалению, что последнее время эта украинская бацилла русофобии и национализма затронула пусть пока небольшую, я надеюсь, так это и останется, но все-таки определенную часть казахского общества. Когда люди начинают обвинять русских в том, что они не говорят по-казахски. Хотя сами прекрасно говорят по-русски. Предъявляют претензии в том, что вы вообще никто, надо вам отсюда убираться. Языковые патрули пытались создавать. Как вам кажется, эта бацилла может размножиться в Казахстане и привести к тому, чем это сейчас обернулось на Украине, - к прямому геноциду русскоязычного населения?
М. Лянге:
- Если мы будем так же спустя рукава и невнимательно относиться к тому, что происходит в бывших республиках СССР, то вполне возможно. Потому что на это работают и брошены огромные силы. И брошены они не вчера. Они уже работают много лет, они готовят кадры, они переписывают историю. И у меня очень часто были разговоры и с послом Казахстана в России, я говорила: я захожу в Алма-Ате в краеведческий музей, и мне экскурсовод такое рассказывает. Я же жила там, я не помню этого, это неправда. Откуда он это все взял? Что обижали бедных казахов, выменивали у них что-то несущественное. Как с папуасами обращались. Но ведь мы с вами жили в одной республике, мы с вами учились в одних школах, все было не так. Зачем это все делается? Прячет глаза.
Понятно, что это политика, понятно, что кому-то это выгодно. Но если мы будем стыдливо молчать, если мы не будем говорить об этом: ребята, подождите, огромное количество русского населения, которое во всем Северном Казахстане. Вообще весь Северный Казахстан – это территория семиреченских казаков. Это как?
А. Баранов:
- Города с названиям Павлодар, Петропавловск.
М. Лянге:
- Алма-Ата – Верный. Давайте уважать совместную историю. Давайте не оскорблять друг друга ложью. Но мне кажется, что об этом нужно говорить. А мы стыдливо молчали. Когда на Украине это начиналось, мы ведь тоже молчали. Мы думали: ну, ладно, это же братский народ. Мы не думали, что можно так мозги людям повернуть. Самые страшные преступления происходят внутри семьи. А мы – одна семья. Мы с украинцами одна семья. И с казахами одна семья. Я себя чувствую с казахами одной семьей. Я родилась там. Хоть я и не до конца там выросла, но для меня эти люди – родные люди. Я казахскую речь узнаю сразу из всей речи, мне она приятна, я люблю казахскую народную музыку, я люблю, как звучит домбра. Нельзя допустить, чтобы какие-то паразиты, которые нас пытаются поссорить, сделали это по всему периметру. Там куча смешанных семей, там семьи – российские немцы, это тоже наши люди. Русские, украинцы, белорусы. Все мы там жили вместе.
Если мы сейчас будем думать, что оно само собой рассосется, - оно не рассосется. Потому что там переписывают учебники, экскурсоводы не случайно такую чушь говорят, им кто-то это все написал.
А. Баранов:
- Это методички.
Е. Афонина:
- Давайте вспомним ситуацию с послом Украины в Казахстане.
А. Баранов:
- С большим трудом его удалось выпереть оттуда.
Е. Афонина:
- Он говорил: надо убивать русских. Напрямую говорит посол одной страны в другой стране про граждан третьей страны.
А. Баранов:
- И после этого участвовал в официальных мероприятиях в столице Казахстана, был на приемах. Видимо, когда мы уже совсем нажали, власти Казахстана попросили его уехать.
М. Лянге:
- Нужно создать такую атмосферу, при которой такое будет неприлично. Не мы должны надавить, а все общество должно сказать: да вы что, с ума сошли?
Е. Афонина:
- А как это сделать в нынешних условиях? Мы видим, куда побежали наши, мягко говоря, сомневающиеся, которых мы не должны осуждать, потому что человек имеет право выбора.
А. Баранов:
- Побежали в Казахстан, в том числе. Тысячами, молодые люди.
М. Лянге:
- Давайте мы еще чуть-чуть подождем и посмотрим, какой будет результат этого перемещения их по границам. Мне кажется, этот результат скоро проявится. Пока у них есть деньги, конечно, они приехали. С деньгами, заработанными у нас, в России. Они приехали и будут их тратить в экономике Казахстана. Понятно, что из прагматических соображений, конечно, Казахстану это выгодно. Но деньги-то кончаются. А вот что будет дальше с этими людьми, мы еще посмотрим. И я думаю, что это только первая часть такого акта. Но это не значит, что мы не должны налаживать отношения именно человеческие, гражданские, разных институтов общества, по образовательной части. Мы должны все эти связи порушенные наладить. Они сами собой не срастутся. Это огромная работа. И мы ее должны делать. И по линии гражданского общества, по линии общественных палах, по линии журналистского сообщества мы тоже должны с ними взаимодействовать. Они очень хотят. Потому что на одном из форумом – на Каспийском медиафоруме мы попытались создать эту площадку. Политики дали по рукам.
А. Баранов:
- Наши политики или местные?
М. Лянге:
- Тамошние политики. Журналисты хотят, они понимают, что и их аудитория этого хочет. У нас еще все-таки есть какой-то запас, на котором мы можем встать и возродить наши добрые отношения, человеческие, многовековые отношения, не только советского периода. Но нам это нужно делать целенаправленно, не стесняясь. И этим нужно заниматься.
Е. Афонина:
- Спасибо. Багаж собран огромный. Понятно, что конкретные примеры и общение с журналистами дают нам возможность услышать объективную оценку этой ситуации.
Всего доброго!
