В Москве уволили сотрудников миграционной службы за отказ в предоставлении убежища русскому беженцу из Латвии
Е. Афонина:
- В прямом эфире на Радио «Комсомольская правда» программа «Национальный вопрос». В студии ее ведущие – Андрей Баранов и Елена Афонина.
В наших программах мы часто касаемся темы миграции и того порой беспредела, который устраивают новые граждане России, начинаем критиковать власти, говорим о том, что нужно внимательно следить, каким образом люди получают гражданство Российской Федерации. Вскрываются определенные мошеннические схемы. На этой неделе задержали очередную преступную группировку, которая помогала делать паспорта граждан Российской Федерации людям, которые ни слова по-русски не знают, тем не менее, получали и паспорт, и все блага.
При этом есть те, кто искренне не просто любит Россию, а Россия – это единственная возможность людям выжить. И это не красивые слова, это реальность. Проще говоря, это граждане, в первую очередь, Прибалтики, которые понимают, что находиться в стране, гражданином которой ты являешься, это не просто опасно, это уже становится вопросом жизни и смерти. Именно поэтому такие истории мы сегодня обсудим.
А. Баранов:
- Речь о русскоязычных жителях Прибалтики. Буквально на днях министр внутренних дел Российской Федерации Владимир Колокольцев уволил заместителя начальника Управления по вопросам миграции МВД Москвы Игоря Дудника и начальника отдела по вопросам беженцев, временного убежища и вынужденных переселенцев этого управления Татьяну Дмитриеву. Уволили их за отказ в предоставлении убежища латвийскому писателю Сергею Васильеву. Он просил у нас политического убежища, они формально отнеслись к этой просьбе и отказали ему в ней, постановив вернуть его обратно в Латвию, где он подвергался репрессиям и угрозе быть посаженным за решетку не менее чем на три года.
Е. Афонина:
- Это довольно показательный пример того, что может случиться с весьма серьезными людьми, если они не понимают того, что происходит в мире, в России и в текущей ситуации. Мы решили обратиться к радиослушателям с вопросом: это увольнение ответственных сотрудников МВД за формальное отношение – долгожданный сдвиг к лучшему в работе или это частный случай, может быть, даже кампанейщина?
А. Баранов:
- А нам было интересно услышать рассказ Сергея Васильева о том, за что его притесняли латвийские власти, а также власти еще одной северной страны. Что он думает по поводу ситуации в Прибалтике? О том, что там, оказывается, есть те, кто хочет помогать и даже пытается помогать на Донбассе русским. Мы пригласили Сергея Васильева поговорить об этом в прямом эфире.
С. Васильев:
- Добрый день.
Е. Афонина:
- Можно сказать, что это прецедент. Будем надеяться, что как раз ситуация с вами – это и будет той отправной точкой, чтобы вообще любые разговоры о том, что людям, которым не просто хочется пожить в России, а людям, которым негде жить, кроме России, чинить препоны и препятствия, эти разговоры уйдут в прошлое.
Действительно ли была угроза? Может быть, мы нагнетаем ситуацию, может быть, ничего страшного? Ну, отправили бы вас обратно в Латвию, ну, вы же гражданин Латвии. Ну, приехали бы туда, ну, пожили бы там. Насколько серьезна была ситуация, насколько она была обострена?
С. Васильев:
- Во-первых, я бы не хотел, чтобы меня называли латвийским писателем. Даже проживая в Латвии, я все равно оставался русским писателем. А второе, три года – это очень скромно. На самом деле набор моих статей – мне светит от 8 до 12 лет. И они начинаются с «пособничества терроризму», совершенно жуткая статья, которая была в первую очередь по существующему в Финляндии приговору на меня повешена.
А. Баранов:
- Вы до этого подвергались преследованию в Финляндии?
С. Васильев:
- Да. Дело в том, что я был директором финской компании, через которую шли товары. И товары эти шли, в том числе, и на Донбасс. Хотя точкой выгрузки, разгрузки, точкой назначения все время значились или Ростов-на-Дону, или Курск, или Белгород. Тем не менее, просчитали, вычислили. И в конце концов финское правосудие оказалось шустрее латышского, оно быстренько меня осудило. Причем все эти жуткие статьи – «в особо крупных размерах», «по предварительному сговору в группе лиц» и так далее, - на все это суд потратил всего два часа. У меня на память остались всего четыре отказа, которые в ходе слушаний я получил. Первый отказ – отказ ознакомиться с материалами дела. Второй отказ – это отказ в праве задавать вопросы обвинению. Третий отказ – это отказ рассматривать материалы дела по существу в судебном заседании. Четвертый отказ – отказ в последнем слове.
А. Баранов:
- А что вы посылали на Донбасс?
С. Васильев:
- Много всего. Первым делом, что мы посылали, это товары, из которых можно сделать полевые станы, в том числе и полевые лагеря. Палатки, электрогенераторы, приспособления для добычи и опреснения воды. Фактически это был полный комплект в двух морских контейнерах, который разворачивается в чистом поле на 150 примерно человек. С ходу можно полбатальона таким образом разместить.
А. Баранов:
- Если полбатальона, то у финнов сразу появились подозрения. Если бы речь шла просто о гуманитарных поставках, им было бы, наверное, сложнее это сделать.
С. Васильев:
- Это абсолютно сельскохозяйственная продукция, которая всегда применяется для того, чтобы развернуть в чистом поле какой-то временный пункт пребывания для тех, кто занимается сельским хозяйством. Они прекрасно работают и в Голландии, и в Испании, и в той же Финляндии именно как сельскохозяйственные временные станы.
А. Баранов:
- Речь идет о 2014-2015 годах, то есть еще задолго до специальной военной операции.
С. Васильев:
- Именно так. Когда только-только стартовала эта беда в Донбассе, когда началась война, очень много людей начали помогать Донецку и Луганску. Конечно, первые полгода власти были в шоке, они не знали, что с нами делать. Даже я скажу так, не только русские, и латыши помогали. А потом был сбит этот «Боинг» нацистами, и с облегчением выдохнули власти Европы, объявив моментально Донецк и Луганск террористами, а нас – пособниками террористов. Все очень простенько.
Е. Афонина:
- Вы видели всю эту динамику, сконцентрированную в нескольких годах. Как можно было уместить за это время вот этот путь от более-менее желания уживаться на одной территории с русскими до абсолютной ненависти к русским, которую сейчас демонстрируют в странах Прибалтики?
С. Васильев:
- Ненависть была всегда. Она просто сейчас выплеснулась. Когда мы еще были относительно в состоянии холодной войны, очень многие, с кем я разговаривал в России, не верили на слово, говорили, что мы сгущаем краски, что это неправда, мол, мы приезжали в Юрмалу, отдыхали, с нами разговаривали на русском языке, очень любезные люди, два раза, три раза, пять раз приезжали, поэтому все это вы врете. А на самом деле вот эта ненависть всегда была, просто она чуть-чуть по-другому выражалась. Если у украинских нацистов, у них сразу все на лице, они сразу прыгают, кричат «москаляку на гиляку!», у них все на лице, то в Прибалтике, вообще в Европе нацизм проявляется совсем не так. С тобой, действительно, могут разговаривать с улыбкой на лице, выслушивая тебя, желая тебе хорошего дня, интересуясь здоровьем твоих детей, а потом развернутся и пойдут проголосуют за того, у кого в программе стоит уничтожение тебя, уничтожение твоего языка, уничтожение твоих школ. А если будет дана команда, то совершенно спокойно с такой же улыбкой нажмут на курок. Вот особенность проявления этого нацизма, просто немножко другая.
Так что нацизм был давно. И мы боролись как могли. Сначала пытались бороться методами ненасильственными. В 2004 году, правда, выходили на улицы до ста тысяч человек на митинги в защиту русских школ, когда была первая попытка эти школы перевести на латышский язык обучения. В 2012 году мы организовали референдум за русский язык. Это был момент истины, когда практически полностью латышская община проголосовала за уничтожение русского языка. И тогда мы поняли, что уже обратной дороги нет. А с 2014 года уже началась война. И она с каждым месяцем набирала обороты. А когда 24 февраля началась СВО, маски были сброшены, и все, что таилось, все, что аккуратно складировалось где-то в запасниках прибалтийских душ, оно выплеснулось уже в то, что мы видим сейчас по всем каналам телевидения и со всеми вытекающими последствиями.
Е. Афонина:
- Сергей Александрович, вопрос, который мы хотели вам задать. Вы начали говорить о том, что до 2014 года, точнее, до 2022 года все было на уровне попыток мирного решения русского вопроса в Прибалтике. А что произошло сейчас? Как сейчас действуют в Прибалтике антифашисты?
С. Васильев:
- После 24 февраля была уже объявлена открытая война. И нацисты, которые находятся у власти, уже не скрываясь говорят, что окончательное решение русского вопроса – это и есть их цель. Кроме этого, конечно же, они очень хотят повоевать, делают заявления. Недавно премьер-министр, гражданин США, кстати, сделал заявление, что «мы обязательно будем воевать с Россией». Так что здесь вопросов уже нет, они готовятся к войне. Готовятся серьезно. Мы стараемся в этом деле им помешать, как только можем.
А. Баранов:
- Например, каким образом вы можете им помешать?
С. Васильев:
- Первым делом, антифашистами Прибалтики вскрыто перемещение из Украины на территорию Прибалтики биолабораторий. Мы вычислили, где они находятся, где они сейчас перестраиваются, полностью их локализацию. И выявили всех, кто причастен к этому делу. Мы полностью вскрыли расположение нынешних перемещаемых ближе к границам России вооруженных сил НАТО. Например, то, что около города Тапа размещены HIMARS, целый дивизион. На прошлой неделе еще два HIMARS появились около города Краслава. А они, по оперативным данным, нацелены на Новополоцкий нефтеперерабатывающий завод, в частности, на емкости с высокотоксичными веществами.
Также мы вскрыли один из батальонов «Азова» (запрещенная в нашей стране террористическая организация), который тоже перемещен на территорию Латвии и в настоящее время базируется на Адажском полигоне. Вся эта информация стекается ежедневно на наш общий портал, которую мы потом передаем соответствующим спецслужбам. И последнее, что мы делаем, мы выявляем тех граждан Прибалтики и вообще Европы, кто воюет на территории Донбасса против России, составляем списки, передаем в Следственный комитет Российской Федерации. Уже шесть заявлений мы передали, где мы переписали не только тех, кто воюет, но и тех, кто производит вооружение и снабжает их.
А. Баранов:
- То, что вы делаете, это, конечно, правильно с точки зрения и очень ценно, но с точки зрения латвийских властей это шпионаж. И тут сложно что-нибудь им возразить. Ведь они на вас вешают и пожар на американском заводе дронов под Ригой. Якобы это тоже дело рук пророссийских террористов. Это чуть ли не пожизненное заключение. Как в таких условиях такую деятельность вести?
С. Васильев:
- Война ведь.
А. Баранов:
- Это правда. А вот насчет биолабораторий, хорошо бы эти данные местному населению подкинуть и сказать: вот, посмотрите, вот этот хуторок или вот эту фабричонку, смотрите, что тут может быть. Ковид вам покажется ерундой.
Е. Афонина:
- Биолаборатории в Армении и Казахстане кого-то смущают?
А. Баранов:
- Я не знаю насчет Армении и Казахстана, но здесь немножко другой менталитет. И никому неохота заразу подцеплять.
Е. Афонина:
- Вы говорите про Латвию, Сергей Александрович, а мы хотим еще затронуть тему Эстонии и Литвы. Политолог, шеф-редактор портала RuBALTIC.Ru Александр Носович с нами.
А. Носович:
- Добрый день.
Е. Афонина:
- Я впервые слышу от Сергея Александровича о том, что такая деятельность ведется во благо России и специальной военной операции на территории Прибалтики. Люди, действительно, подвергают не просто виртуальной опасности, здесь речь идет о реальной помощи. Это касается только Латвии? Или такие примеры есть и в Литве и Эстонии?
А. Носович:
- Я знаю совершенно точно такие примеры в Эстонии. И слышал о подобных примерах в Литве. Но в эфире вашей программы озвучивать их не буду, потому что для людей, которые находятся там, одно упоминание об их деятельности в СМИ – гарантированный арест. Пусть они продолжают свою работу, это работа во благо, прежде всего, населения этих стран.
Е. Афонина:
- Если исходить из того, что даже за то, что вы являетесь организатором «Бессмертного полка» на территории той же Эстонии, я сейчас говорю про Сергея Чаулина, вас просто вышвыривают из страны, причем, насколько я понимаю, эта ситуация чудовищна еще и тем, что Сергей не гражданин, у него нет гражданства Эстонии, он ходит с особым паспортом. И то, что его вышвыривают из страны, у него нет и российского гражданства. Человек попадает в сложную ситуацию. Как сейчас дело обстоит?
А. Носович:
- Мы следим за делом Сергея Чаулина, как и за всеми другими делами преследуемых политических диссидентов и инакомыслящих в Прибалтике. Дело Сергея Чаулина не самое вопиющее. Он на самом деле легко отделался тем, что был выслан в Россию. В аналогичных случаях в других прибалтийских республиках людей просто по беспределу сажают. Вы упомянули, что он был организатором «Бессмертного полка» в Эстонии.
А. Баранов:
- Одним из организатором.
А. Носович:
- Так вот, литовского организатора «Бессмертного полка» Алексея Грейчуса посадили именно за это, пришив ему государственную измену и шпионаж, на том основании, что он ходил в Генеральное консульство Российской Федерации в Клайпеде, и они там совместно планировали мероприятия с ветеранами Великой Отечественной войны к 9 мая. Когда человека в современных «демократических» Литве, Латвии, Эстонии не сажают за их деятельность, например, по уходу за могилами красноармейцев, за памятниками солдатам Красной армии, то это уже позитивные, оптимистические новости из Прибалтики. Такая там ситуация.
Е. Афонина:
- Сергей Александрович, сейчас ваши друзья, знакомые, те, кто остался в этой стране, говорят о том, что ситуация ужесточается в отношении русскоязычных?
С. Васильев:
- Ситуация ухудшается. Я уже сказал, что о своем решении окончательно решить русский вопрос они заявили публично. В настоящее время Латвией готовится решение о депортации сразу 58 тысяч человек. Это граждане России, которые остались после распада Советского Союза, не получили латышское гражданство, получили в основном российское гражданство, в основном это пожилые люди, это 65+. И вот сейчас объявлено о том, что они обязаны сдать до 1 сентября экзамен по латышскому языку. В случае несдачи такого экзамена на удовлетворительный для местных властей уровень они будут депортированы. Мы ориентируемся примерно на 30-35 тысяч человек, которые не смогут сдать экзамен и будут высланы. Так что на территориях сопредельных с Курской или Калужской областей ожидается гуманитарная катастрофа.
А. Баранов:
- А что будет с их имуществом в Латвии?
С. Васильев:
- Конфискуют спокойно. У меня все отобрали. И у меня, и у моих родственников, и у друзей даже моих. Так же и здесь. Вон у Сергея Чаулина просто взяли и все отобрали, выслали в одной спецовке. Нормально все.
Е. Афонина:
- Мы воспринимали как черный юмор эту инициативу властей Латвии – конфискованные у пьяных автомобилистов машины отдавать на благо ВСУ. Но то, о чем вы говорите, это не просто правовой беспредел. И это демократическая страна?
С. Васильев:
- Разрешите сразу прокомментировать. Это начало твориться задолго до спецоперации, даже задолго до Донбасса. Если бы проявлял какую-либо нелояльность, первое, что с тобой случалось, если ты где-то позволил себе неправильно оценить власти и уж, тем более, замахнуться на самое святое – на НАТО или англосаксов, - первое, что с тобой происходило, у тебя закрывали все счета, ты не мог устроиться никуда на работу. Вокруг тебя создавалась выжженная земля. Мало того, что у тебя начинались проблемы, ты фактически отключался от систем жизнеобеспечения, но от них отключались все те, кто с тобой контактировал. И через какое-то время ты переставал даже звонить кому-либо из знакомых, потому что точно знал, что у них после твоего звонка тоже будет арест, конфискация и внесение в черные списки.
Е. Афонина:
- Спасибо, что вы приняли участие в нашем эфире. Сергей Васильев, русский писатель, надеемся, в скором времени – гражданин России был с нами на связи.
А. Баранов:
- Идут отклики от слушателей. Из Нижегородской области интересуются: «Что значит – формальное отношение? На что ссылались при отказе?». Это нам неизвестно. Но, видимо, была какая-то крючкотворная позиция использована. Возможно, она уже и устарела, была дезавуирована министром.
Олег из Краснодарского края: «Тысячи людей сталкиваются с препонами и трудностями при получении гражданства, и чиновникам ничего не было. Вот если проблема гражданства у артиста, футболиста, княгини или писателя-патриота – трепещите, чиновники!». Писатель-патриот в данном случае, действительно, мог загреметь на много лет в тюрьму. И просил политического убежища, а не просто гражданства. А его эти бюрократы оттолкнули.
Е. Афонина:
- Я могу сказать этому нашему слушателю, что, если бы не разошлось достаточно гневное видео в Telegram-каналах друга Сергея Александровича, его активность и помогла в этой ситуации, то я боюсь, что судьба Сергея Васильева была бы незавидной.
А. Баранов:
- Константин из Свердловской области: «Конечно, это сдвиг к лучшему». Юрген из Финляндии говорит: «Вроде бы приняли положение – лишь по происхождению родителей и знанию русского языка давать российское гражданство без проволочек. Или это только на бумаге?» Как видим, не только на бумаге.
Очень много гневных сообщений по поводу прибалтов и их политики. Вопрошают: зачем мы вообще им помогали в советское время, чтобы потом это все получить?
Е. Афонина:
- Сергей Александрович сказал о том, что вполне вероятно нашей стране может угрожать достаточно сложная ситуация, если решение по русскому вопросу в Прибалтике будет именно такое: русские, пошли вон из страны! Не важно, Латвия это, Литва или Эстония. Какие шаги сейчас нужно заранее предпринимать нашим властям, чиновникам? Ситуация, когда высылали людей из России по решению украинского суда, люди, которые помогали Донбассу, которые воевали в Донбассе с 2014 года, их просто вышвыривали из нашей страны на основании решения украинского суда, где они значились террористами. Только спецоперация смогла это исправить, разрыв этих связей на уровне министерств внутренних дел и так далее. С Прибалтикой у нас есть в этом смысле какие-то договоренности? Мы будем по-прежнему высылать людей на основании решений прибалтийских судов?
А. Носович:
- Договоренности у нас есть со всеми тремя странами, раз уж мы их признаем в международном правовом аспекте. Разумеется, выполняться эти договоренности не должны, если они будут требовать высылать к себе и сажать людей, своих граждан и неграждан, которые выступали за Россию и в России получили убежище. Об этом не может быть и речи.
Что нужно делать? Я считаю, что нужно предпринять две меры. Во-первых, упрощенная процедура получения гражданства для русских из Латвии, Эстонии и Литвы, такая же, как для граждан Украины, и такая же, какая была до недавнего времени для граждан ДНР и ЛНР. Надо провести просветительскую работу с чиновничьим средним и низшим уровнем. Потому что такие казусы, как то, что был с Сергеем Васильевым, это же не государственная политика России, это не Путин, не Лавров, не МИД, не Администрация Президента принимают такие абсурдные решения, чтобы большого друга и патриота России депортировать обратно в Латвию, где его посадят. Это решение приняли какие-то мелкие чиновницы одной из московских управ, которым было тупо лень вчитываться в личное дело человека, изучать обстоятельства его биографии, которые просто придрались к каким-то запятым при оформлении документов.
С людьми, которые у нас на низовом уровне отвечают за реализацию миграционной политики, с исполнителями нужно провести работу и объяснить им, какая сейчас ситуация в прибалтийских республиках, чего там власть, эксперты ожидают от Литвы, Латвии, Эстонии. Я знаю, что по украинскому вопросу такие беседы проводились разъяснительные, учебные курсы даже целые были о том, что происходит сейчас на Украине, как нам вести себя в этой ситуации с людьми, которые едут к нам с той территории. И это не стопроцентный, но все-таки эффект дало. Если мы ждем таких же процессов в Прибалтике, как те, что происходят на подконтрольной Киеву территории Украины, то и тут должна быть такая же работа с низовым госаппаратом.
Е. Афонина:
- Спасибо. Политолог, шеф-редактор портала RuBALTIC.Ru Александр Носович был на связи с нашей студией.
Мне кажется, что вопрос с русскими и русским языком в Прибалтике уже окончательно решен. И сейчас только остается дождаться того времени, когда они примут.
А. Баранов:
- Было сказано – до 1 сентября. Если не сдал экзамен – до свидания, через границу.
Е. Афонина:
- Если с Прибалтикой дело решенное, то как изворачивается Украина из последних сил, желая все-таки сохранить ту русскоязычную часть Украины, которая сейчас продолжает говорить на своем родном языке, но при этом, как мы понимаем, должна быть в политической плоскости притянуты именно к этому нацистскому режиму.
А. Баранов:
- Решили приватизировать русский язык и нашу историю, сказав, что на самом деле это украинский изначально язык и украинская история. Потому что, если в той же Эстонии премьер Кая Каллас говорит, что «мы переписали все свои учебники по истории, а Россия все еще учится по советским учебникам», то есть они размежевались полностью, то здесь господин Арестович, сейчас уже известный отставник, бывший советник главы Офиса президента Зеленского, выдал эскападу, сказав, что «на самом деле настоящие русские – это украинцы. 302 года назад произошла главная в мировой истории кража – присвоение названия «Русь», «Россия» по-гречески – Московией. После этого украинский вопрос для России стал главным. Триста лет Московия пытается нас уничтожить или сделать так, чтобы мы забыли, кто на самом деле наследники Руси. Для этого была проделана масса фальсификаций, а нам был привит комплекс жертвы, который мы поломали в начале военного конфликта. Наш отказ от своих корней, от наследия Киевской Руси – то, о чем мечтает Москва».
Е. Афонина:
- Политолог, декан факультета медиакоммуникаций Московского государственного института культуры Юрий Кот с нами на связи.
Ю. Кот:
- Здравствуйте.
Е. Афонина:
- Интересный вопрос: а что же так Арестович вдруг то объявляет, что те, кто хотят запретить русский на Украине, идиоты, то говорит, что вот я прям по-русски говорю. То сейчас говорит о том, что русский язык – это наши корни, это Московия нас приватизировала. Что это за поворот на 180 градусов?
Ю. Кот:
- Когда я вижу Арестовича, я всегда вспоминаю Ильфа и Петрова, бессмертные их произведения «Золотой теленок» и «Двенадцать стульев». Там есть такая фраза: «Они все ищут. И этот ищет». И он искал. Он искал себе сценический образ, который можно было бы продать. Он предлагал себя в разных ипостасях, в разных ролях. Наконец-то его, похоже, купили. Говорят, Юля Тимошенко вкладывает в Арестовича деньги, которая уже по факту выходит в тираж в политическом истеблишменте Украины. А Арестович, как некий новый поводырь для русскоязычных граждан Украины, прежде всего, вот того усеченного юго-востока, который у них пока еще остается, но, я думаю, скоро они и без него останутся, поэтому сейчас из него пытаются лепить новый политический проект, ориентированный на русских граждан Украины, которые живут там, которые уже перестали себя, может быть, ощущать как русские, но русское в них все равно живет, так или иначе, отсылки к истории, какое-то заигрывание с русской культурой. Безусловно, русский язык. Отчасти, хотя, обратите внимание, Арестович так аккуратно касается темы русской веры нашей православной.
В общем, эта вся часть, немножко купированная, но, тем не менее, существующая на Украине, это достаточно серьезный электорат, который, если присовокупить его к 10 процентам, имеющимся у Тимошенко, может быть, чуть меньше, это еще процентов 10-15, так что Арестович вполне может, если у него получится, если ничего экстраординарного не произойдет, выборы пройдут на Украине, Арестович вполне может рассчитывать на 15-17 процентов – такой партийный совокупный процент.
А. Баранов:
- Вот прибалты сейчас ведут, уже дожимают свою практику и политику искоренения русского языка вообще как такового. Разговаривать на нем уже нельзя будет нигде. На Украине это физически можно сделать? То, что казалось совсем недавно полной глупостью, мы видим, как это воплощается или пытаются воплотить в жизнь.
Ю. Кот:
- В Прибалтике ситуация сложилась так, как сложилась. Прежде всего, благодаря тому, что произошла демографизация этой страны. Огромное количество населения выехало, уехало, вымерло и продолжает вымирать. Не случайно их называют «прибалтийские вымираты». Украина движется по тому же пути. Народонаселение там очень серьезно пошатнулось. Во-первых, за счет миграционного процесса, который пошел на фоне сначала госпереворота в 2014 году, потом усугубляющейся ситуации на Донбассе, за счет гражданской войны, сейчас с началом СВО – еще новая волна эмиграции, причем как в Россию, так и в Европу. То есть на Украине специалисты по норме потребления хлеба насчитывают в районе 30 млн. человек. А что будет завтра – еще неизвестно. Потому что те темпы, с которыми утилизируют прежде всего мужское население, да чего там мужское, они уже и женщин 20-летних начали на передовую отправлять. Вы видели эти кадры, как едут в микроавтобусе панянки украинские воевать с русней.
В общем, этот процесс продолжается. Более того, нагнетается истерия, нагнетается ненависть ко всему русскому. Обвиняют любого человека, который не просто симпатизирует, любого человека, который просто называет себя русским или же относит себя в той или иной степени к русской самоидентификации, его моментально обзывают врагом народа, начинают преследовать, вплоть до того, что из особо стойких ребят, живущих там, которые никогда в жизни там не общались ни с ФСБ, ни с ФСО России, ни с Министерством обороны, просто они живут на Украине, называли себя всегда русскими. Их хватают, бросают в некий обменный фонд для того, чтобы потом менять на пленных украинских боевиков. В общем, этот процесс развивается. И он будет продолжаться до тех пор, пока мы не освободим русскую землю в рамках демилитаризации и денацификации, как сказал Владимир Владимирович в начале освободительной операции. Пока мы не закончим начатое. Вот и все.
Я вам скажу честно, там они сейчас новую тему подали. Они хотят опять попытаться перевести украинский язык на латиницу. Это все как раз в рамках того самого разрыва кирилличного общения. Это делали, кстати, до этого дважды – перевести малороссийское наречие на латиницу. Это было во времена, когда немцы в 1917-1918 году пытались со Скоропадским соорудить некое подобие украинского государства. Хотя сам Скоропадский не рассматривал никогда его отдельно от русской цивилизации. А потом – фашисты, когда пришли в 1941 году, одной из первых задач пытались перевести украинский язык на латиницу, чтобы максимально оторвать, ментально оторвать эту часть русского народа, коренных русских малороссов от великороссов, от всей остальной нашей цивилизационной части.
Точно так же начинали делать поляки. Если вы послушаете польский язык, он же очень созвучен и похож. Может быть, слишком шипящий, но тем не менее, на русский язык он похож. Один славянский корень. Но они перевели на латиницу, и сейчас русскому человеку очень сложно разобраться, что они там пишут. Они еще специально добавили эти галочки, палочки, черточки сверху.
Украина – это не облегченная, но это версия, это другая версия, но все равно польского идентичного проекта. По сути, украинство придумали поляки изначально. А потом их уже дополняли австро-венгры и, к сожалению, выродили там за счет политики насильственной коренизации в советское время. И оформился окончательный продукт, с которым мы сегодня имеем дело, за последние тридцать лет. Мы видим уже государство. То есть зачатки государственности были созданы в советское время, но все-таки государство у них появилось после развала Советского Союза. И мы сегодня имеем дело с тем, с чем должны иметь его.
Когда сегодня кто-то заявляет о том, что хохлы, бог с ними, пускай себе разбираются, это не наше дело, - как не наше? Киево-Печерская лавра наша, русская. Почаевская лавра наша. Люди там живут – малороссы, которые многие считают себя украинцами, потому что им так втемяшили в голову, но исторически это же русскоговорящие люди, которые абсолютно являются частью русской культуры. Нельзя от них отказываться. Нельзя их терять. Нельзя, в конце концов, опускать руки. Надо бороться, идти до конца. Всегда этим отличался русский человек, он никогда не бросал брата в беде.
Е. Афонина:
- На Мюнхенской конференции глава МИД Чехии сказал: там славяне дерутся между собой.
А. Баранов:
- А чехи-то, видимо, германцы. Душой-то давно германцы уже.
Ю. Кот:
- Они специально говорят, что мы славянские народы. Нет, мы один народ, просто у нас внутри нашего народа определенная часть нашего народа обманута стараниями Запада, прежде всего, она, будучи обманутой стараниями Запада, заболела русофобией. Наша задача внутри одного нашего народа – вылечить эту русофобию в нашем народе. И то, что в эту ситуацию пытаются внедряться внешние силы с Запада, пытаются использовать болезнь части нашего народа против нас, здесь надо бить по рукам. Не бить по болезни, а бить по рукам, которые эту болезнь взращивают и возводят сегодня в состояние абсолюта.
Эта Мюнхенская конференция, конечно, я накатал целую статью «Казус Мюнхена», в ней я сравнил Байдена с Вием, по Гоголю. Байден с Вием - абсолютно идентичные состояния, «поднимите мне веки». А украинцы – это и есть тот самый Хома Брут. Хома – это Фома неверующий, апостол Фома. А Брут – это предатель. Вот и получается, что неверующий предатель – это и есть украинец. Но всегда у украинца, когда мы приведем его в чувство, родного, Брут станет братом, а Хома неверующий поверит. И поверьте мне, что он как настоящий апостол Фома будет одним из самых мощных столпов в нашей русской цивилизации. Всему свое время.
Е. Афонина:
- Красиво.
А. Баранов:
- Но что-то не лечится пока. Одесса – русский город. Боятся, запуганы?
Е. Афонина:
- Мы сегодня впервые услышали о том, что в Прибалтике есть такое практически партизанское движение, антифашистское. И люди не просто сочувствуют русскому миру, не просто считают себя частью, они предпринимают реальные шаги. Почему подобного не происходит на еще оккупированной части Украины?
Ю. Кот:
- Может быть, оно и происходит, просто мы об этом не знаем. Я просто на личном примере, мы же всегда откровенно разговариваем. Я в 2015-2016-м и отчасти немножко в 2017 году занимался организацией мирных акций протестов на Украине. Участвовал в этом постоянно. У меня там выходили люди тысячами. Были моменты, когда у меня там… например, в 2015 году вы что-нибудь слышали об акции, которая прошла в Киеве 2 мая? Причем вышло больше пяти тысяч человек. Хоть кто-нибудь хоть что-нибудь здесь в России об этом слышал? Я вам скажу – нет. Никто здесь об этом не рассказал. Конечно же, складывается впечатление, что там никто ничего не делает. Не делают, потому что, с одной стороны, здесь не было такой поддержки, которая должна была бы быть. Это вопрос к тем кадрам, которые у нас, как известно, хоть я к Сталину отношусь критически, но он правильно сказал: кадры решают всё.
А если говорить о ситуации внутри Украины, вы же прекрасно понимаете, что информационная блокада, даже если где-то кто-то что-то делает, если какая-то происходит борьба, то о ней ни в коем случае рассказывать нельзя. Потому что, если об этом начнут говорить украинцы, они сами же себя подожгут. Им надо сказать, наоборот, чтобы формировать такое информационное пространство, что у них тишь, гладь да божья благодать, что никто не сопротивляется, все ненавидят русских. Если бы я занимался подобной ситуацией отвечал за внутреннюю политику Украины, да и внешнюю тоже, я бы именно так и делал. Я бы моментально задавил любое инакомыслие, я бы моментально ни в коем случае никуда в информационное пространство не пускал никакие такие ростки здравомыслия. А если даже они и прорывались бы, я бы их дискредитировал. Для этого существует ЦИПсО, в конце концов.
И у нас получается между Сциллой и Харибдой наше сопротивление на Украине. А люди там есть, я еще с кем-то там общался. Кого-то мы вывезли сюда с моими друзьями, а кто-то там все еще остался. Люди есть, но просто об этом никто особо не говорит. Даже те, кого мы сюда вывезли, стараются здесь ничего не рассказывать, потому что у них там родные остались.
Е. Афонина:
- Спасибо. Юрий Кот, политолог, декан факультета медиакоммуникаций Московского государственного института культуры был с нами на связи.
Мы видим, что происходит. Из того же Бахмута отказались эвакуироваться шесть тысяч жителей. И с горечью говорят: наверное, русских ждут. Да не наверное, а ждут. Мы об этом еще поговорим.
