Россию готовят к «Минским переговорам-3»?

Е. Афонина:

- В студии Елена Афонина. Я сегодня буду одна вести программу, Андрею Михайловичу Баранову крепчайшего здоровья пожелаем все и скорейшего появления в эфире.

Сегодня мы будем говорить на очень важную тему. Сразу задаю вопрос нашим радиослушателям. Навяжут ли России Минск-3?

Начну я с того, что все громче и громче сейчас из различных СМИ звучат весьма неприятные для Украины оценки ситуации на линии боевого соприкосновения. «Вашингтон пост» выпустил очередную статью, в которой указывается, что спустя более чем два месяца боев то самое наступление, широко разрекламированное, застопорилось, продвижение Киева ограничено горсткой деревень, российские войска продвигаются вперед на севере, Украина и вовсе не может продемонстрировать мало-мальски значимый успех. И это отнюдь не единственная статья, которая пишет такие комментарии к тому, что происходит на различных участках фронта. Начну я, пожалуй, с большого интервью, которое дал украинской журналистке Диане Панченко Александр Григорьевич Лукашенко. Если вы смотрели беседу, то вы наверняка помните, что было объяснено, почему Россия отказалась от освобождения Киева – потому что могло погибнуть огромное количество людей. Что Россия бы справилась с июньским мятежом, но это могло бы стоить большой крови. То, что цели спецоперации достигнуты. Об этом мы поговорим чуть позже. И весьма интересно было то, что Александр Григорьевич сказал по поводу того, что происходит сейчас в военной силе. Он считает, что Россия перемалывает живую силу ВСУ, идейных нациков у Киева практически не осталось, при этом у России есть резерв в 250 тысяч человек.

Е. Афонина:

- А сейчас я предлагаю обсудить, какие же силы остались у Зеленского и насколько эти паникерские настроения, которые пытается для чего-то распространять зарубежная пресса, соответствуют реальности. На связи с нами политолог, публицист Алексей Живов.

А. Живов:

- Приветствую.

Е. Афонина:

- Министр обороны говорит, что военный ресурс Украины почти исчерпан, но есть и абсолютно другая оценка. Она звучит с той стороны. В частности, обозреватель «Форбс» Дэвид Экс сказал о том, что украинские воздушно-десантные войска перебросили на Запорожское направление свою самую мощную часть и т.д. Мы помним, что на этой неделе очень громко анонсировали возрождение националистов, экстремистов, террористов запрещенной организации «Азов», скажите, Алексей, по вашему мнению, в данной ситуации на этом конкретном временном отрезке можно ли говорить о том, что в бой со стороны Украины пошли последние резервы?

А. Живов:

- Да, последние резервы – это пока громко сказано. Я думаю, что до половины резервов, подготовленных для контрнаступа, либо готовятся пойти в бой, либо еще находятся в резерве. Об этом, в частности, свидетельствует появление на поле боя британских танков «Челленджер» и американских БМП «Страйкер». Это машины, которые готовились для прорыва на открытой территории – то есть, для линии Суровикина, для окружения наших передовых частей, артиллерийских систем, и в итоге они сейчас бьются опять же в тех же поселках, условно, Старомайорское, Работино, Пятихатки. Хотя на Пятихатках сейчас, говорят, сильно снизилась интенсивность боевых действий. Поэтому сказать, что у них там ничего не осталось, это соврать.

Е. Афонина:

- Тем более, что сейчас буквально приходит информация о том, что Зеленский с премьер-министром Нидерландов радостно сделали селфи и договорились о поставках Ф-16. 42 машины должно прибыть на Украину. Алексей, но даже не о технике хотелось поговорить, а о том, насколько сейчас разделилась эта живая сила врага на тех, кто действительно является тем резервом, на который рассчитывали при возможном сценарии развития событий, который рисовала Украина, а именно – Мелитополь, Азовская операция и т.д. – и тех, кто сейчас, вот когда в плен несколько боевиков ВСУ сдались с белыми тряпками, чуть ли не Днепр переплывали, только чтобы на нашей стороне оказаться, голодные, босые, худые и говорят, что про нас все забыли вообще. Насколько сейчас этот разрыв ощутим между мотивированными и теми, кого чуть ли не голышом затаскивают на фронт?

А. Живов:

- Наиболее мотивированные части ВСУ погибли в том году. Откуда они вообще взялись? Это молодые люди, в возрасте 18-25 лет, которых украинская пропаганда максимально зацепила после 2014 года. Сразу после 2014 года пошла пропаганда войны на Украине, она сразу же ушла в школы, садики, откровенная бандеризация общества произошла. Я своими глазами видел в Херсоне эти книги все для детей младших классов. Им навязали – вот недавно разведчики рассказали – они взяли в плен одного в начале СВО, он проговаривал такую мантру «мы с Европой хотим». То есть, русофобская идея в себе содержала такие ключи – поганый совок, от которого одно зло.

Ну, все, что составляет собой украинская пропаганда – это все чистая ложь. Потому что «поганый совок» так называемый Украину отстроил и превратил из сельскохозяйственного региона в один из самых промышленно развитых регионов мира. Это раз.

Два. Память о Великой Отечественной войне была стерта из школьной программы, из умов молодых людей, а вместо этого молодые украинцы считали, что у них какая-то война за независимость шла в этот момент. То есть, доходит до идиотизма, что они называют Украинские фронта своей армией освобождения. Вот бы мой вологодский дед удивился, который воевал в 2-м Украинском фронте и освобождал Украину, что, оказывается, он боролся за независимость Украины от Польши, нацистской Германии и советской России.

Три. Это вот этот типа цивилизационный выбор. Дескать, в России все плохо, там тьма Азии, а просветленная, чистая, светлая Европа – она… Знаете, этот циркуляр мог работать лет 50 назад, когда существовала капиталистическая система западной Европы и социалистический Советский Союз, который в какой-то момент не по тому пути пошел. Но как это работает сейчас? Ну, надо препарировать, извините за грубость, мозг украинца, чтобы понять, как это ложится. Ведь все эти нарративы разбиваются о реальность просто банальным изучением Википедии. То есть, они настолько неглубоко мыслят, простите меня, что изучение простейших источников позволяет разбить всю украинскую пропаганду. Но, видимо, чем сильнее ложь, тем легче в нее верить и тем меньше хочется ее проверять. Вот эти мотивированные войска разбились об нашу армию в том году преимущественно все. Сейчас есть два типа войск. Это насильно мобилизованные граждане Украины, которые на полной дизморали находятся, воевать они не хотят, Зеленского в массе своей они никогда не поддерживали, они просто оказались жертвами этих политических игрищ, которые устроило политическое руководство Украины. В силу того, что у них не хватило денег убежать из страны – убежали же богатые украинцы – они не успели уехать, а некоторых прямо сейчас снимают с автобусов в Польшу. Выехать в Российскую Федерацию им не представляется возможность. Они дизморальны, да, и они сдаются. И отделениями, и взводами, и ротами.

Е. Афонина:

- Вот что нам пишут. «Навязывать будут заморозить конфликт, тут же развяжут в другом месте. Решать надо в Вашингтоне о смене режима на Украине», - Свердловская область пишет. Ессентуки, Ставропольский край: «Никто уже не сможет навязать нам больше никаких Минсков, верю в нашего президента». Из Пермского края: «Минск-3? Чтобы западу подготовить Украину к еще одной авантюре через несколько лет? Будем надеяться, что третьей ошибки не будет». «Не будет Минска-3, будут Одесса, Киев, Харьков, Львов. Надо идти вперед до конца».

Какие силы есть у нас – Александр Григорьевич Лукашенко сказал. Какие силы есть у Украины, мы сейчас пытаемся понять. Алексей, вы сказали, что есть три категории тех, кто сейчас на передовой с украинской стороны. Это мотивированные, как правило, уже выбитые еще на первом этапе в прошлом году. Это насильно мобилизованные. А третьи кто?

А. Живов:

- Третьи – это те, кто был служит по контракту. Надо понимать вообще, как устроена украинская государственность после 2014 года. Дело в том, что там все сделали таким образом, что, если вы не отслужили 5 лет в ВСУ, то у вас особо жизненных перспектив-то нету. Там есть классы сверхбогатых собственников, рентополучателей от украинского государства – он сейчас весь в Европе обитается. Есть прорусская пострадавшая часть, она составляет от 30 до 40 процентов населения. Падает от восточных регионов к западным практически до нуля. И есть некая серединное украинство, которое вроде как бы не то чтобы прямо русофобствующие абсолютно ублюдки, но при этом у них так заведено, они к этому привыкли, они украинскую государственность уже воспринимают. Допустим, жители Украины лет 10 назад посмеивались над своей государственностью, откровенно говоря. У Путина рейтинги в 2008-2009 году на Украине были 80% президентские. Если бы он просто пришел и сказал – ребята, давайте объединяться, украинцы бы сами на руках его внесли бы в Киев, понимаете. А сейчас, конечно, все по-другому. И вот это серединное украинство вроде бы не то что уж прямо совсем русофобское, но оно привыкло к государственной системе Украины, оно считает, что участвовать в какой-то отечественной войне, защищая некую свободу, которая свобода от чего? Наверное, от возможности иметь хоть какие-то сбережения лет на 70 вперед? Ведь за всю помощь американцы спросят, каждый доллар должен принести два. Не надо питать иллюзий, это будет свобода, если только польские и американские сортиры придется чистить им, их детям, внукам и правнукам. Кстати, это еще большой вопрос, кто после войны будет выплачивать эти долги. Я не уверен, что будут украинцы, потому что Украины может не стать. В общем, это такая не то чтобы мотивированная, но вполне боеспособная часть украинских войск, тоже там в основном молодые люди – от 20 до 35 лет, тоже подверженные пропаганде очень серьезно. Плюс – без службы в ВСУ нельзя на Украине вырасти куда-то. Плюс – это высокие достаточно зарплаты по сравнению с мирными должностями. А на Украине очень тяжелый экономический кризис. Она и до СВО была не в лучшем состоянии, а сейчас там просто есть нечего. Если ты не воюешь, ты не ешь. То есть, за миску супа люди воюют. Поэтому резервов там осталось еще довольно много, они вполне себе боеспособны. Не все, подчеркну. Но и боеспособных резервов, то есть, людей, которые готовы умирать, их достаточно, к сожалению. Сейчас есть тренд на то, что людей, которые готовы сдаваться, становится все больше и больше. И мы со своей стороны – я имею в виду военные блогеры, волонтеры, крупные Telegram-каналы – прикладываем все усилия для того, чтобы давать украинцам возможность выходить на связь и сдаваться в плен на Запорожском, Херсонском направлениях, на Донецком направлении. Чем больше сдадится, тем меньше убьем – и, слава богу.

Е. Афонина:

- Алексей, Александру Коцу из Киева прислали сообщение, он его опубликовал. «По вечерам в центре на Старом Подоле заполнены кафе и рестораны, играет живая музыка, русского здесь почти не слышно, зато английский становится все заметнее. В гуляющей массе очень много татуированных людей, просто буквально расписаны с головы до ног, в том числе, нацистской символикой, особенно удручают женщины любого возраста. Глядя на это жуткое многообразие телесной живописи, невольно усомнишься, а что будет с этими женщинами дальше, станут ли они мамами и бабушками? У тротуаров рядом с отелями и ночными клубами новые дорогие машины, по бульварам до полуночи носятся ревущие мотоциклы». Это вот картинка из Киева.

А теперь беру в руки британскую «Гардиан». Кстати, я зашла на их официальный сайт, посмотрела – есть эта статья, действительно. Называется она «Взятки и прятки по домам, украинские мужчины пытаются избежать призыва», - пишет британская «Гардиан». И дальше приводит пример одессита, который признался журналистам, что за взятку в 5000 долларов (ему 39 лет) он избежит возможного призыва. Он знал, с кем связаться, его отправили в больницу, МРТ позвоночника, серьезная травма, якобы и за 5000 долларов он с этой справкой теперь спокойно ходит по магазинам.

Вот то, что происходит сейчас, это та реальность, которую наконец-то пытаются донести до своих читателей британцы, вот первые, по-моему, кто поддерживает Украину и продолжает это делать, вот они для чего это сейчас все затеяли?

А. Живов:

- Интересный момент насчет татуировок. В России эта культура тоже постепенно разрастается, вообще татуирование тела и т.д. Я не имею никаких ни негативных, ни позитивных чувств, но, когда я приехал в Херсон в мае этого года, начал работать на референдуме, я очень сильно был поражен, насколько херсонцы все забиты татушками с головы до ног. То есть, даже по сравнению с крупными российскими городами, где эта культура тоже разрастается – Москва, Санкт-Петербург, Воронеж, Краснодар – там просто они расписаны от головы до пят. Это вообще очень европейская, кстати, тенденция, потому что, если вы выезжаете на отдых и встречаетесь там европейцев, они тоже все татуированы. И среди молодежи сейчас активно распространяют – об этом мало кто говорит – сатанинские татуировки. То есть, это такой латентный сатанизм, но все символы, все, как полагается. Вот эта Вавилонская блудница, пентограмма, козел. Это становится модным в европейских татуировках, и на Украину тоже уже залетело. Кстати, это к вопросу о том, что мы действительно ведем религиозную войну во всех смыслах этого слова. И, наверное, даже не столько за православие, сколько в целом за всю христианскую Европу, за всех тех нормальных людей, которые остались. Давеча иноагенты Шаведдинов и Шейдин(?) удивили весь свет тем, что провели исследование отношений к Путину и к России во Франции и в Германии и, всплескивая в эфире руками и разводя ими, говорили – как это так получается, что до 40% немцев и французов позитивно относятся к Владимиру Путину и примерно такое же количество или даже чуть больше считают, что в войне на Украине виноваты США и Британия, которые ее развязали. То есть, мы там за всех нормальных людей боремся сейчас. За Европу в принципе, за ее облик в будущем. За Европу, органической частью которой мы, в том числе, являемся.

Теперь давайте вернемся к практике по поводу линии боестолкновения. Хочу честно сказать – нашим парням там крайне тяжело сейчас. Представьте себе советские фильмы о накалах войны времен 1942 года – вот что-то такое примерно там сейчас и происходит. Противник в среднем обстреливает окопы наши кассетным и другим видом боеприпасов от 2 до 6 часов в день, каждый день. У нас большое количество пострадавших присутствует, гибнут офицеры. Сегодня, кстати, меня спросили – а как же так получилось, что большое количество офицеров достаточно попало под раздачу? Очень просто. Наши офицеры, в отличие от украинских офицеров, которые всегда передок бросают и уезжают за 10 километров, чтобы их не достало, наши офицеры стоят, в том числе, на передовой, вместе с солдатами и управляют боем.

Е. Афонина:

- Вот нам пишут из Москвы: «Даже если и будет Минск-3, то это будет не в пользу Украины и запада, но хотелось бы, чтобы на этот раз мы довели дело до конца». И в связи с этим хочу еще одну цитату Александру Григорьевича Лукашенко привести из все того же большого интервью бывшей украинской журналистке. Разговор пошел о том, на какой стадии сейчас находится спецоперация и достигнуты ли указанные цели.

Е. Афонина:

- Но если сейчас вспомнить события буквально последних часов и атаку беспилотниками на вокзал в Курске, на то, как оценила действия киевского режима официальный представитель МИДа Мария Захарова, сказав о том, что действия режима в Киеве, в том числе, атака украинским беспилотником железнодорожного вокзала в Курске, делают задачу денафицикации и демилитаризации Украины абсолютно приоритетом нашей внешней политики, возникает вопрос, который я и задаю нашему гостю. Алексей, скажите, пожалуйста, о чем тогда говорит Александр Григорьевич Лукашенко? Каких целей мы уже на данный момент достигли? Мы опять готовы позволить себя в третий раз обдурить, дать собрать очередные резервы для удара или в 2024-м, или в 2025 году со стороны Украины, а об этом уже тоже говорят.

А. Живов:

- Я про офицеров-то тогда уже договорю?

Е. Афонина:

- Хорошо, давайте.

А. Живов:

- Офицеры занимаются боевым управлением непосредственно на переднем краю и рискуют своей жизнью, и иногда ее отдают, и именно поэтому мы стоим и не проигрываем ни одного крупного города, ни одного крупного направления. Наши ребята показывают просто образцы боевого духа и военной выучки. Но это нам даром тоже не проходит. Я обязан об этом сказать, потому что мне часто пишут люди с переднего окопа и говорят – давай-ка ты, дружок, не оптимизируй, нам тут тяжело. И я говорю всей России – им там тяжело. Не думайте, что это какая-то легкая война, что это какая-то региональная операция. Это вот как в Великую Отечественную войну, только с современными технологиями.

А теперь об оптимизме. На данном этапе на пяти направлениях, на которых ВСУ предпринимало наступление и одно в диверсионном направлении – я имею в виду Шебекино Курской области – никаких результатов за два месяца наступления у ВСУ нет. И если смотреть с большой высоты на эту ситуацию, наша оборонительная операция, безусловно, успешна. И это большое достижение тех генералов, которые ее спланировали и осуществили.

Насчет Минска. Александр Григорьевич всегда в какую-то свою хитрую игру играет и любит подкладывать то какие-то позитивные новости неожиданные Кремлю, то какие-нибудь негативные новости Кремлю. Таким образом лавируя в нашей совместной с ним союзной политике. Насчет того, что Украина станет беззубой, вот если мы вдруг завтра прекратим специальную военную операцию, это откровенная неправда. Напротив, они вокруг этой не выигранной и не проигранной ими войны создадут такой культ национальный, что на нас потом будут шестилетние дети с оружием в руках бросаться. Как это в Афганистане было, когда дети, подростки стреляли в советских солдат. Не дай боже нам позволить украинцам укрепиться в этой их национальной идее идентичности, особенно на фоне их ветеранов и их побед и поражений. Украинцы народ очень эмоциональный и они вообще эмоциями только и живут. И для них это прямо топливо ненависти, которое еще, знаете, пылить будет лет 25. Единственный наш шанс обеспечить Украину миром и безопасностью на многие годы вперед – это просто переломить хребет украинской гадине, чтобы сама идея украинства, как русофобская идея украинства, что можно воевать с русскими за какую-то мифическую свободу, делая западный выбор, чтобы от этой идеи людей трясло от страха, что они вообще подумали об этом. Вот тогда Украина будет безопасной. А для этого, конечно, нам ни какие минские соглашения идти нельзя. Я отдаю себе отчет, в отличие от ряда людей, что наш президент как посчитает нужным, так и сделает. Вот захочет он завтра заключить мир – и заключит. Вы можете сколько угодно потом в Telegram ругаться на это, но это будет так. Я надеюсь, что Владимир Владимирович окончательно и безусловно понял, что ключ к его победе и глобальному завершению его эпохи, которая наступит через 5-10 лет, но она же когда-то наступит, и он станет историей русской, которая, возможно, будет увековечена в мостах, улицах и памятниках, я надеюсь, что Владимир Владимирович прекрасно понимает, что в историю он должен войти как победитель именно в войне. В горячей, а не в дипломатической. После 2014 года он получил народный титул собирателя земель русских – после того, как благодаря его решению мы вернули Крым. И Крым стал точкой опоры и сборки современной России. Точкой патриотического консенсуса. Кстати, и на Украине Крым тоже является точкой патриотического консенсуса, его возвращения. Нам ни в коем случае нельзя отдавать Крым. Нельзя заканчивать войну полурезультатами, в том числе и потому, что на этой войне погибло слишком много наших друзей, товарищей и родственников, чтобы не добиться победы. И я уверяю вас, вы спросите любого офицера-десантника и он скажет вам то же самое. Что да, тяжело, да, сложно, но надо добиваться победы и идти на Киев. Заканчивать войну победой и больше не допускать никогда появление таких русофобствующих режимов в 600 километрах от Москвы. А уж тем более, чтобы эти русофобствующие режимы разворачивали против нас наших же собственных родственников, коими для нас являются украинцы, конечно же, у многих они там остались. Поэтому я вот что думаю. Сейчас у украинцев иссякнут силы, им нужно будет 3-6 месяцев, чтобы восстановиться. Вся западная пропаганда сейчас начинает подвывать на эту историю. Они рассчитывают замотать нас объятиями переговорными, пока не привезут на Украину в товарных количествах «Абрамсы», «Страйкеры», Ф-16 с новыми крылатыми ракетами, станции РЛС и т.д. Они сейчас понимают, что уже скоро придется делать паузу, а у нас мощнейшая позиция. Как тот же самый Александр Григорьевич сказал, 250 тысяч резервная армия стоит, неизвестно, кстати, где, и готова к контрнаступлению уже с нашей стороны. Которое украинцы, вполне возможно, не выдержат. На западе отчетливо понимают, что, если в этот раз мы не совершим определенных военных ошибок и будем воевать по уставу, с опорой на современные технологии и разведку, то у нас есть все шансы добиться серьезнейших результатов, как минимум, на южном направлении, а еще и на Харьковском, может быть, и т.д.

Е. Афонина:

- Алексей, кстати, вопрос от наших радиослушателей. «После чего и когда может начаться надлом ВСУ, как было в 2014 году? Полный надлом после чего может произойти?»

А. Живов:

- Если говорить глобально, то он уже происходит сейчас. Именно поэтому больше пленных стало. Именно поэтому люди сдаются – не хотят воевать, потому что все понимают, что это бессмысленно. Внутри Украины надлом может произойти из-за массовой мобилизации всей страны. Одно дело поддерживать ВСУ издалека, а другое дело, когда тебя тоже бросят в грязный окоп. А там еще и женщин собираются мобилизовать, судя по всему. Там подросткам в 16-18 лет закрыли выезд из страны. То есть, они уже закладывают, что они еще 2 года минимум будут воевать. Они уже посчитали всех. Думаю, если им еще не хватит силы, они попробуют поляков с прибалтами завезти. Ну, прибалтов там немного, а поляки – это серьезная сила. Если они официально туда закатятся, большим количеством, то там может быть и 150, и 200 тысяч боевиков польских. Нам бы, конечно, не надо дожидаться, пока поляки там начнут активничать. Они и так сейчас воюют на Украине, но это происходит неформально и это может быть тысячи человек, а не десятки и не сотни тысяч. Кстати, на Старомайорском мои десантники замечали чернокожих наемников. Тоже не в единственном числе. Из Латинской, из Южной Америки воюют, и чернокожие воюют, а там, где нужны профильные специалисты, сидят НАТОвцы и в свое время еще весной мои друзья принимали бой с британцами на островах возле Херсона и пожгли в доме всех благодаря подвигу гранатометчика.

Е. Афонина:

- Алексей, «Уолл стрит джорнэл» пишет, что некоторые официальные лица на западе обдумывают грандиозные сделки по прекращению войны. Вот тут Николя Саркози, бывший французский президент, предложил идеальный вариант, по его мнению. Он газете «Фигаро» дает интервью и говорит, что Крым Украине не вернется – это точно, вернуть Крым Украине это иллюзия, значит, что нужно сделать? Проводить референдум международный в Крыму и даже на тех территориях, которые после 24 февраля Россия стала считать своими. «Это в окончательной и прозрачной манере закрыло бы вопрос возвращения этих земель Украине», - говорит Николя Саркози. Дальше начинаются трепыхания по поводу того, что иначе вспыхнут конфликты в будущем и т.д. Но вот что интересно – ведь на днях примерно то же самое говорил и руководитель офиса генсека НАТО, потом, правда, свои слова обратно забрал, Украина начала возмущаться, тем не менее. Когда из двух абсолютно разных источников звучит одно и то же, начинаешь думать – а не этот ли сценарий пытаются навязать России? Мол, типа, что ваше сейчас – ладно, так и быть, пусть остается, но дальше идти не сметь! Стоп! Заканчивайте и всем будет хорошо, расходимся. Как вы считаете, этот сценарий в принципе реализуем?

А. Живов:

- Очень похоже на правду. То, что они этот сценарий нам готовят, очень похоже на правду. Никаких референдумов на территории России мы проводить не будем ни под какими международными эгидами, мы эти референдумы уже провели, их результаты посчитаны, Конституция поменена, все – теперь это регионы России. Единственное, что мы сделаем – это освободим все территории Херсонской и Запорожской областей. Потом, как это водится у нас, у России, отстроим ее после 30 лет украинства, проложим там нормальные дороги, восстановим там ключевые предприятия, туда вернутся, кто, скрепя сердце, а кто и с радостью все беженцы из Херсона и Запорожья и постепенно привыкнут к тому, что они живут в России и в России жить гораздо комфортнее. Может быть, чуть-чуть дороже, но гораздо комфортнее, чем на Украине. И понятней. Потому что у нас более прогнозируемая страна. Потому что Украина – это такая мерцающая субъектность, которая раз в 400 лет появляется, накосорезит, навоюется, положит в землю кучу народу… 400 лет назад они ради православия поляков убивали, теперь они ради поляков русских через 400 лет бегут убивать. Пульсирующая государственность, которая как появилась, так же и исчезнет. Как этот Скоропадский, когда они во время гражданской войны тоже пылили, Бандера создал государство, которое просуществовало три месяца и даже Гитлер, глянув на все это, сказал – ребята, давайте-ка вы без государственности поживете, чего-то как-то токсично очень. Единственные, кто им давал субъектность и государственность – это были мы, в рамках Советского Союза. И субъектность, и государственность, и возможность в большой советской семье находить себя, развиваться, развивать свою культуру, которую мы же ими создали 100 лет назад – азбуку эту их Кулешов придумал, а потом каялся через 20 лет, что он чудовищную ошибку совершил, что вообще взялся за эту тему. Нельзя. Бокс, на бокс похожа геополитика. Вот боксируют два боксера в длинном профессиональном матче. У одного силы заканчиваются на шестом раунде, что делать? Он клинчует своего противника. То есть, подходит, обнимает его и держит и не дает драться. Американцы хороши в боксе и хорошо его понимают. Вот идет международный бокс. Они видят, что у них сейчас силы закончатся, они сразу лезут в клинч, всех этих своих гоблинов, миньонов посылают – давайте говорите, что Крым их, давайте говорите про референдумы, нам полгода надо, чтобы перевооружить. Нас просто заклинчевать пытаются международной дипломатией. Но здесь только голос разума, голос советников президента, тех людей, кого он слушает. Я думаю, что там не осталось людей, верующих в то, что запад нам позволит реально из этой истории дипломатическим путем выйти спокойно. Не позволит. Просто потому, что они нас воспринимают, как по древнерусской поговорке «У попа была собака, он ее любил, она съела кусок мяса – он ее убил». Мы – та самая собака, которая ест их кусок мяса, с их точки зрения. И они нас убьют. Они не будут с нами договариваться. Мы сможем с ними договориться, безусловно. И новый мир построим, возможно, когда возьмем Киев, когда обеспечим безопасность этого периметра, недосягаемость наших городов для ракет, невозможность полетов самолетов НАТО по территории Украины. Вот тогда мы с ними сможем договориться. Тогда они по-настоящему с нами сядут за стол переговоров, снова поделят рынки, обсудят с нами наши международные проекты, как нам выходить из санкций. Но не раньше этого момента. Они будут нас водить за нос и давить до тех пор, пока не пробьют нашу государственность. Именно государственность. Потому что военное поражение украинцы нам нанести не смогут.

Е. Афонина:

- Алексей, буквально накануне Аристович вдруг про Харьков начал говорить. Мол, это тупик и не нужен Украине Харьков, давайте мы все учебные заведения на западную Украину из Харькова перенесем. Это в контексте Николя Саркози – давайте мы чего-то России уступим, а потом всем будет хорошо. Он один такой странный или сейчас вокруг Зеленского уже начинается вот это брожение – не нужен нам Донбасс, давайте на нем остановимся, отдадим России, а сами будем потом – копить ли силы, в Европу ли пойдем, в НАТО ли вступим и т.д. Главное – сейчас эту историю прекратить. Вокруг Зеленского такие разговоры идут?

А. Живов:

- Как видите, постепенно нарастают. Но Аристович, конечно, не сумасшедший. Он кто угодно – мерзавец, подлец, русофоб – но уж точно не глупый человек. Если он заговорил про Харьков, значит, что-то знает от про Харьков. Может, расклад военных сил знает. Мы же там наступаем в Харьковской области и делаем это успешно. Единственное, что мы не смогли закатиться в Купянск, украинцы успели купировать наш глубокий прорыв, но мы все равно там наступаем и до Купянска там совсем чуть-чуть. И мы там наступаем не так, как наступали в первые дни СВО полтора года назад, а по уму – вместе с беспилотниками, с артиллерией, с перевесом, с грамотными ударами в стыке и во фланге, все там у нас хорошо. Они, видимо, понимают, что, раз мы уже так научились неплохо воевать, то, может быть, и сил у нас там будет больше, может, мы еще с других сторон нанести удар. Поэтому потихонечку уже Харьков выносят, видимо, из своего уравнения. Но глобально в какой-то момент они, конечно, поймут, что им лучше кастрированную Украину, но в НАТО иметь, чем пытаться бороться за территории, которые они уже никогда не вернут. А нам ни в коем случае нельзя допускать, чтобы никакая часть Украины – ни маленькая, ни большая – не вступила в НАТО. Ни в коем случае. Из этого надо исходить. У нас вообще две таких суперглобальных задачи. Первое – отсечь Украину от моря раз и навсегда, забрав Одесскую и Николаевскую области. И сделать ее неинтересной для такой морской державы, как Британия. Британия очень любит моря, она очень хочет получить вот этот интермариум от Балтийского до Черного моря и контролировать его, буфером проложить между Европой, которая является для нас рынком сбыта, и нами вот эту русофобскую прослоеечку из наших же бывших государств-спутников, в том числе, я имею восточную Европу. А нам это врагу позволить нельзя сделать, поэтому никакая часть Украины в НАТО не должна попасть. Если Украина вдруг сохранится в каком-то статусе, она должна быть нейтральная, абсолютно, не имеющая войск, войска должна быть российские там, которые будут защищать, и два языка. Ну, все как полагается. Два языка, никаких притеснений, абсолютно одинаковый статус, как минимум, равноправные отношения с Россией и Европой, в том смысле, чтобы наши предприниматели спокойно работали и т.д. Тогда – да, тогда может Украина, наверное, и сохраниться. И это и есть наша переговорная позиция. То есть, на 25 лет никаких войск, полный запрет на бандеровскую нацистскую идеологию, равные возможности обучаться и говорить на русском и на украинском и смотреть фильмы, кстати, на русском и на украинском, потому что еще я в 2010 году приезжал в Киеве, уже ни в одном кинотеатре нельзя было на русском посмотреть фильм. А Киев тогда на 90% был русскоязычным. На мове лабали, извините меня, только сельские продавщицы в магазинах, которые с Луцка приехали. И больше никто на мове не разговаривал, все по-русски говорили. А русского языка уже не было ни в вывесках, ни в кинотеатрах, вообще нигде. Уже тогда велась политика русского геноцида там. Просто это усилилось потом.

Е. Афонина:

- Алексей, спасибо вам. Подписывайтесь на наш подкаст, чтобы не пропустить новые выпуски!