Надо ли отменять жесткую проверку приезжающих в нашу страну украинцев. Все свои уже в России?
Е. Афонина:
- Всех слушателей радиостанции «Комсомольская правда» сегодня приветствую я - Елена Афонина. Говорим о достаточно серьезной теме, один раз мы ее уже затрагивали в нашем эфире, но тема приобрела второе дыхание, второй виток. Еще более острое обсуждение велось на этой неделе. Начну я нашу программу с такого высказывания. «Украина войдет в историю как страна, народ которой решил, что не хочет жить плохо, и стал жить еще хуже». Это говорил Михаил Задорнов. Ему, кстати, сегодня исполнилось бы 76 лет. А поговорим про Украину, точнее, про тех украинцев, которые поняли, что в Европе не мед, и не сахар, на самой Украине жизнь тоже как-то не очень налаживается. И куда украинцу податься? Конечно же, в Россию. Но и здесь, выясняется, не всем рады. А вот почему, кто не проходит эту разграничительную линию между Россией и территорией других стран, каковая у нас проводится по аэропорту «Шереметьево», об этом и поговорим с нашими уважаемыми гостями. В студии председатель Союза политэмигрантов и политзаключенных Украины Лариса Шеслер. На связь с нами выходит депутат четырех созывов Верховной Рады, политический деятель Олег Царев.
Та тема, которую мы, в том числе с Олегом Анатольевичем, обсуждали в эфире, о том, кого и почему на территорию России с украинским паспортом не пускают, на этой неделе действительно обрела какое-то второе дыхание. Когда весьма активная дама, зовут ее Оксана Черкас, записала видео, где и показала, как она весьма эмоционально об этом рассказывала, все ужасы того, как людей маринуют, держат в определенной зоне аэропорта «Шереметьево», и далее чуть ли не до слез, до истерик доходит. Вот давайте мы сейчас попытаемся понять, что из того, что рассказывают, в том числе, и в Telegram-канале «Отказники «Шереметьево», что из этого реальность, а что не более чем эмоции и преувеличения? И есть ли ситуации, когда возникают вопросы, почему не пропустили тех или иных людей? Олег Анатольевич, пожалуйста.
О. Царев:
- Моя позиция по этому вопросу понятна, я давно уже ее заявил. Я считаю, что фильтрация должна быть. Мы живем в военное время, к нам отправляют диверсантов, к нам пытаются проехать неблагонадежные люди. И мы должны защищать нашу страну. У нас и так не все всегда хорошо, если еще будут приезжать непонятные люди, тоже будут проблемы. Но как любая фильтрация, поскольку все это сопряжено с человеческим фактором, я подписан на эту группу, плюс еще есть определенный чат, где люди пишут, которые едут на «Шереметьево», и плюс у меня десятки обращений по этому поводу ежедневно. Как-то люди привыкли, что я депутатом был очень долго, и украинцы к этому привыкли. Если я в России, то я как бы тоже влияю на какие-то вопросы. Действительно, я вынужден держать несколько юристов, и мы вместе с ними пытаемся людям помогать, отвечать на вопросы. И плюс депутаты Государственной Думы, друзья включаются, когда я прошу. Такой деятельностью приходится заниматься, потому что людям объяснить невозможно. Таких видео видел десяток. Я не знаю, какое конкретно вы имеете в виду, которое эмоционально записано, но я видел много таких видео, когда люди плачут, пытаются объяснить, что они едут на родину, пытаются объяснить, что жену, детей пропустили, мужа не пропускают. Или, наоборот, бывают и такие случаи, когда пропускают мужа, не пропускают жену, и говорят: как я теперь буду жить.
Подача была такая, что на Западе не мед, но на Западе выплачивают очень приличные социальные выплаты. Бесплатное образование - детское, школьное, громадное количество всевозможных льгот, обучение, жилье предоставляют. Сказать о том, что украинцы бегут, потому что ищут там, где им лучше, я бы так не сказал. И по тем случаям, которые ко мне обращаются, наверное, ко мне обращаются люди, которые в основном считают, что их незаслуженно не пустили. У меня несколько предвзятая позиция, потому что я все время читаю обращения, боль души, люди расписывают, как это все происходит, как они это все переживают, естественно, спокойно к этому относиться невозможно.
Е. Афонина:
- Олег Анатольевич, а давайте мы сейчас Ларисе Виленовне дадим возможность тоже высказать, потому что и к ней тоже, насколько я поняла, обращаются, а потом поговорим про отдельные истории. Я думаю, что у каждого из вас есть, наверное, истории тех людей, о которых вы хотите рассказать, об их судьбе. К вам ведь тоже обращаются, ваш пост в Telegram меня прям зацепил, когда вы достаточно жестко высказались о тех людях, которые сюда пытаются приехать.
О. Царев:
- Да, я полностью соглашусь с Олегом Анатольевичем относительно того, что фильтрация необходима. И я даже соглашусь с ним в том, что существует очень много, скажем так, жестких решений, избыточно жестких решений по отношению к украинским гражданам. Я не соглашусь с тем, что в Европе прям действительно все получают льготы, жилье и так далее. Да, в Германии получают, а вот уже в Польше, где больше миллиона человек, уже практически вообще никто ничего не получает. У меня очень много знакомых там живет, пенсионеры. Они вот умудряются там с украинскими пенсиями жить у родственников или у друзей. Но в очень тяжелом материальном положении и просто безвыходном совершенно, потому что вернуться на Украину тоже невозможно.
Но почему я так достаточно жестко написала по этому поводу? Потому что ко мне обращаются тоже, наверное, не так много, как к Олегу Анатольевичу. Но, тем не менее, я просто вращаюсь в кругу беженцев, и в основном я вижу людей - украинских обывателей. Мы привыкли, что политэмигранты - это люди политически заряженные, очень наполненные политическим содержанием. А обыватель, знаете, как огурец. Вот его положили в рассол, вот он просолился, он живет в той среде, и вот он именно пропитывается вот этой украинской пропагандой, не замечая этого. Именно поэтому меня так царапнули те случаи, о которых я привела примеры в своем посту. Меня, конечно, там сразу же закидали, что это неправильно, что это ложь, что никто не объясняет причины, по которым людям отказывают. Ну, во-первых, я сразу же скажу, что первый случай, когда девушка обратилась ко мне, она живет в Венгрии, обратилась ко мне, а может ли она проехать, и могли ли ей отказать, потому что вот они вытащили старый аватар, где она с флагом «Правого сектора». Я, конечно, растерялась, сказала: конечно, могут.
Е. Афонина:
- Террористическая организация, запрещенная на территории Российской Федерации.
Л. Шеслер:
-Да, все это, конечно, знают. А она говорит: это же разрешено на Украине. И это был случай, который меня просто потряс, потому что человек, живя на Украине, потом в Венгрии, в среде украинских беженцев, она даже не понимает, что она такого совершила. Второй случай, когда человеку показали. Говорят, что не показывают, да нет, вы посмотрите, вы прочитайте в той же группе. Многим объясняют, показывают их посты, показывают переписки, показывают письма, которые они получают от друзей, от братьев, которых обвиняют в России, и так далее. Показывают. И ей тоже показали группы волонтерские. Говорят: вы в них состояли? Да. Вы пожертвовали? Да. Она говорит: ну что такого - я жертвовала? Я жертвовала на броники, я же не на оружие жертвовала, а мы же защищаем своих мальчиков. Тоже человек вообще не понимает, что она такого сделала. Ну, а третий случай, когда женщина, обращаясь ко мне, опять же, ей не сказали, что и именно поэтому отказали. У нее квартира в Бердянске, она хочет ехать, ее не пустили. И она несколько раз упоминает: у меня квартира на оккупированных территориях. Я сразу же слышу это и говорю: на каких территориях? На оккупированных? Я говорю: вы называете эти территории оккупированными всегда? Она говорит: а как их еще называть? И вот когда я читаю, что этого не можете быть, это дебилы. Буквально сегодня девушка спрашивает: а как мне проехать? У меня на оккупированных территориях родственники, я хочу с ними увидеться. Ее спрашивают: оккупированных? А как это еще называть? Это сегодня я читаю то же самое, такая же ситуация, о которой я рассказала. Человек тоже не понимает, оккупированные это что, плохо? Это же они под контролем. Это не придуманная история, а таких историй просто десятки.
И те разговоры, которые были со мной, они же произошли не в один день. Они произошли в течение длительного времени, нескольких месяцев ко мне обращались. И я привела просто пример того, что не обязательно не пускают каких-то врагов, будущих диверсантов. Не пускают людей, которых считают нелояльными.
Е. Афонина:
- А вот теперь я хочу обратиться к одному из постов у Захара Прилепина в его Telegram-канале. Сегодня свежая украинская социология. Украина и Россия должны дружить. Это социологическое исследование, которое проводилось в 2013 году и в 2024-м. Итак, на этот вопрос ответили «да, Украина и Россия должны дружить» в 2013 году 70%, в 2024 году - 12%. «Отношения с Россией должны быть такими же, как и со всеми иностранными государствами». Да, такие же - в 2013 году ответили 15%, в 2024 году 75%. А вот дальше самое интересное. «Ассоциативные слова, которые чаще всего возникают при упоминании России и россиян: агрессор, враг, ненависть, убийца, оккупант, нелюди, зомбированные, тупые». А вот теперь, пожалуйста, Олег Анатольевич, о чем говорила Лариса Виленовна, что люди не понимают, в чем проблема. Все так говорят, и я так говорю.
О. Царев:
- Лариса - умничка. Надо сказать, что таких людей надо привлекать в политическую жизнь России, как минимум в правозащитную, где у нее всегда яркая позиция, выступает в защиту людей. Русских, украинцев - не так важно, политэмигрантов. Я всегда ее поддерживаю. И сейчас я не хочу с ней спорить. Обратите внимание, мы с ней оба говорим о том, что фильтрация нужна, и в условиях военного времени это совершенно оправданно. Хорошее дело отличается от плохого исполнения. Идея правильная, а вот исполнять можно по-разному. У меня нет готовых рецептов, но я хочу сказать, что на Украине такая вещь, об этом никто не говорит, на Украине есть сайт «Миротворец», мы все его ругали. Те, кто в сайте «Миротворец», знают, что у них будут проблемы на Украине. А те, кто не в сайте «Миротворец», знают, что у них не будет проблем. Да, этот сайт составляли разные и спецслужбы, и гражданские, и там избыточное количество людей. Там, по-моему, Юлия Тимошенко даже одно время была.
Е. Афонина:
- Если я не ошибусь, там и Марьяна Безуглая сейчас оказалась.
О. Царев:
- Громадное количество иностранных политических деятелей и так далее. Орбан, по-моему, там попадал. Но я там был, вместе с Азаровым мы там были в начале, основатели этого сайта. Но там есть механизм. Они его создали. И на любом КПП открывают компьютер, смотрят, проверяют, ты там или не там. Люди, которые едут в «Шереметьево», они не знают, пропустят или нет. Они проходят там минимум сутки фильтрации. Причем едут иногда очень пожилые люди. Знаете, Россия и Украина, не зря наш президент говорит, что один народ. У кого из нас нет родственников - у украинцев в России, у русских на Украине? У вас есть родственники в Украине?
Е. Афонина:
- У меня - да, я слежу за тем, что в Константиновке происходит. Это Россия, я считаю, абсолютно. Но, тем не менее, да.
О. Царев:
-Вот представьте себе, многие вытаскивают родителей. Эти родители проходят сутки фильтрации. Там находятся, если вы видели видео, вы видите, что там люди, некоторые попривозили с собой надувные матрасы, на полу, спят, жесткие сидушки. Некоторые ждут потом обратный самолет шесть дней. Скажите, Россия - богатая, серьезная страна, неужели нельзя организовать более человекоориентированный прием людей? Мне сложно сказать, нельзя ли сделать заранее какую-то проверку. Возможно, нельзя, но, может быть, людей можно поселить в гостиницу при аэропорту с закрытым выходом, и чтобы они в человеческих условиях там находились. И тогда могут неограниченно быть сутками проверки. Может быть, если надо, и неделю. И люди, может быть, даже заплатили за эту гостиницу.
А сколько случаев… У меня есть парадоксальный случай. Мне пишет молодой человек, говорит: я вырвался, я ехал для того, чтобы записаться контрактником в Вооруженные силы Российской Федерации. А если молодой человек призывного возраста и военнообязанного возраста на Украине, там он заплатил 10 тысяч долларов, чтобы выехать. Здесь к нему как к потенциальному диверсанту с особым пристрастием, практически нет шансов, что ты пройдешь. А вот этот парень, который даже повоевал на стороне, я не вспомню его фамилию, который даже повоевал на стороне ВСУ, потом ушел, потом он был там каким-то спортсменом по единоборствам. И потом пошел в наше... Самое удивительное, когда я эту историю прочитал, как он прошел фильтрацию в «Шереметьево». Он бывший ВСУшник, он не должен был пройти фильтрацию. Он прошел. Но ведь такие люди есть.
Вы сами сказали, в соцопросе 12%, несмотря ни на что, несмотря на тотальную пропаганду, несмотря на 14 тысяч политзаключенных на Украине, людей, которых пачками все время, каждый день сажают в тюрьму, они все равно выходят и говорят свою точку зрения. И они считают Россию родиной. И вот мы не должны с грязной водой выплеснуть и ребенка. Знаете, что мне пишут люди? Идет линия фронта, у вас там родные, будет проходить линия фронта. Перед ними станет вопрос - остаться и дождаться наших. Но если они остаются, мы ведь знаем, как ВСУшники относятся к тем, кто остается. Это ждуны для них. Это враги. Они стреляют, измываются, насилуют, делают с ними все, что хотят, без суда и следствия. Либо пытаться выехать в Россию. Так вот те, кто выезжают в Россию, из этих наших донецких, луганских территорий, чтобы заново заехать на свои же территории после линии фронта, у них есть проблемы с приездом. Они тоже могут непопасть. Что же мы делаем? Мы освобождаем территорию, будет линия фронта проходить, там некому будет жить. И люди, знаете, что говорят? Они говорят: мы все понимаем, претензий к России нет. Мы видим, на вас было покушение, на Прилепина было покушение. Действительно, мы живем как на фронте.
Е. Афонина:
- Убили Киву, убили Дашу Дугину, убили Владлена Татарского руками террористки Треповой, но все равно за этим Украина. Действительно список, к сожалению.
О. Царев:
- Знаете, что мне говорят? Мы понимаем, что к нам особое отношение. Дайте нам на Крайнем Севере, в Уренгое где-нибудь, населенный пункт. Моя жена проехала и дети, я хочу быть вместе с ней. Мы поедем туда, куда вы скажете, мы будем жить там, где вы скажете. Скажете - в Донецке, ведь там охраняемая территория, вы знаете, что это КПП закрывает Донецкую, Луганскую территорию, и люди выезжают туда. Если тебе не положено, ты не выедешь из Донецка, Луганска. У меня были обращения, если ты обладатель совсекретных сведений, давал подписку, тебя не пускают, ты поедешь в Крым, и тебя развернут на КПП на въезде в Донецкую область. Такие парадоксы есть. То есть это охраняемая территория. Дайте нам там жить. Говорит, пускай это будет год. То есть вопрос не в отмене фильтрации. Вы неправильно задали вопрос слушателя. Все понимают, что фильтрация должна быть.
Е. Афонина:
- Нет, вопрос - надо ли отменять жесткую.
О. Царев:
- Вопрос в том, что надо каким-то образом поменять процедуру так, чтобы все-таки тех людей, которые действительно душой и сердцем за Россию, чтобы мы имели возможность пропустить.
Е. Афонина:
- Не потеряли.
Л. Шеслер:
- Я думаю, что нужно эту проблему решать таким образом, чтобы решение о недопуске человека можно было каким-то образом оспорить. Сейчас такой вообще возможности нет. И, действительно, если допущена ошибка, а ошибки, безусловно, есть, их очень много, и мы об этом знаем, чтобы эту ошибку можно было каким-то образом исправить. Чтобы человек, которого не допустили в Россию, мог доказать, что он лоялен, что он не опасен для России, что у него здесь огромное количество родственников, которые за него могут поручиться, и так далее. Главная проблема сейчас, как я понимаю, перед службами безопасности стоит в том, что украинцы, как только попадают на территорию России, пользуются беспрецедентными возможностями по получению российского гражданства. Если человек с новых территорий, прописка Запорожской и Херсонской областей и ЛДНР, сразу же он получает в течение десяти дней паспорт, просто гражданин Украины - в течение трех месяцев паспорт. Естественно, уже провести какую-то проверку не представляется возможным.
Е. Афонина:
- Некоторые сообщения зачитаю. Итак, Пермский край нам пишет: «Надо не то что отменять, а еще усилить контроль. Мы не враги своей стране». Из Свердловской области: «Пусть сначала поработают. Работники нам очень нужны, а потом поймем, как с тем или иным человеком обращаться». Из Смоленской области: «Надо проверять всех на детекторе лжи». Самарская область: «Должна быть строгая проверка, так как они перевертыш, из любого положения вывернутся». Мы видим, что эта ситуация расхождения, по крайней мере, на бытовом уровне наших стран.
О. Царев:
- Люди все правильно говорят. Действительно, надо жестко проверять. Каждый второй, кому приходит в голову, мне говорит: проверьте меня. Я, говорит, стою на коленях на детекторе лжи, я люблю Россию. Это правда.
Л. Шеслер:
- Конечно. Я хочу еще раз сказать о том, что у человека должна быть возможность оспорить решение каким-то образом. Найти поручителей - людей, политиков, известных людей, которые могут сказать: я знаю лично этого человека, или я могу за него поручиться головой, что это не враг, что он не причинит вреда Российской Федерации. В связи с этим я могу привести пример из этой ленты. Женщина молодая выехала с мужем на отдых на десять дней. И обратно мужа ее впустили, а ее - нет. Потому что она жила на ВНЖ в России с украинским паспортом десять лет. Она была замужем официально, она есть замужем. Она выехала на отдых, и теперь муж вернулся в Россию, а она, будучи беременная на двадцатой неделе, уже не может вернуться в Россию. Там, где она прожила, работает, у нее место работы, муж, квартира. А ее не пустили, муж заехал, потому что он в Турции не может остаться. А она осталась в Турции, а в Турции жить невозможно ей, естественно. Она в растерянности не знает, что делать? Логика людей, которые не пустили. Человек десять лет живет в России, имея все возможности сразу получить российское гражданство, имея мужа - российского гражданина. Почему она этого не сделала? По всей вероятности, она нелояльна России. Ее логика. Она пишет. Я жила, вообще не задумываясь о политике. Я никогда не занималась политикой. Я понимаю, что это вина очень многих обывателей. Когда человек не занимается политикой, рано или поздно политика занимаются им, и по нему катком эта политика проезжает. Но ведь реально, действительно, мы ломаем человеку жизнь, судьбу, и это трагедия. А если бы у него была возможность, у нее здесь семья, муж и все, чтобы кто-то поручился.
Е. Афонина:
- Я бы согласилась с вами, если бы не одно маленькое «но». Давайте мы все-таки не будем забывать, что украинский паспорт для проживающих в России - это прекрасная возможность по щелчку пальца выехать куда хочешь, в любую европейскую страну. Ты там украинец, а есть у тебя ВНЖ, это ты на Украину въезжать не будешь, потому что у тебя штампик стоит ВНЖ, в паспорте заграничном. Ну, некоторые туда ставят, некоторые отдельной вкладкой. Дальше, давайте не будем забывать, что люди, которые получают паспорт Российской Федерации, оставляют украинский. Зачем? Если ты живешь в России, если ты собираешься жить в России, если ты связываешь свою судьбу с Россией, тебе зачем украинский паспорт? Зачем тебе двойное гражданство? Вопрос.
О. Царев:
- Вы спутали две темы. Первая тема – это зачем оставляют паспорт украинский, ну оставим это на их совести. Второе, вы посчитали, что женщина не брала российское гражданство, чтобы не отказываться от украинского паспорта. И сами себе противоречите, потому что не обязательно куда-то девать украинский паспорт, она могла получить российское гражданство и не отказываться от украинского паспорта.
Е. Афонина:
- Я не противоречу. Что такое сбор документов для подачи на гражданство, даже если ты гражданин Украины, у тебя вроде как есть определенные преференции перед всеми остальными, это ад, мука и все прочее.
О. Царев:
- Это уже третья тема.
Е. Афонина:
- Я вам даю разные повороты одного и того же вопроса.
О. Царев:
- Вы как борщ готовите, вы туда все помешали.
Е. Афонина:
-А потому что наша жизнь и есть борщ, понимаете? Если бы у нас была одна морковка в руке, мы радостно с ней наперевес прыгали, это одно.
Л. Шеслер:
- Я понимаю логику людей, которые ее не пустили. Это вот ваша логика. Но можно понять логику и членов ее семьи, и ее самой. Поэтому я говорю, у человека должна быть возможность доказать, что он – лояльный гражданин, что он человек, лояльный Российской Федерации. И действительно, здесь говорили о детекторе лжи. И там люди иногда подписывают согласие на детектор лжи, и все готовы действительно его пройти, подавляющее большинство людей готовы его пройти. Я тоже считаю, что должна быть жесткая фильтрация. Я писала о том, очень много людей, которые внутренне нелояльны, они не понимают своей нелояльности. И действительно, могут стать базой для тех людей, которые готовят всевозможные теракты. Но вот эта невозможность развернуть вагон, это, конечно, очень тяжело.
Е. Афонина:
- Здесь с вами сложно не согласиться, потому что действительно даже у преступников есть право после вынесения решения суда подать апелляцию.
Л. Шеслер:
- Тем более есть, действительно, пример, когда у нас известный достаточно харьковский журналист Дмитрий Губин получил запрет на въезд в Россию в 2019 году, потом он выезжал из Украины, переходил нелегально границу, а его сюда все равно не пустили. Он сейчас за пределами России. При этом он печатается на патриотических сайтах. Он пишет патриотические российские статьи, а въезд в Россию ему запрещен. И такие ошибки бывают.
О. Царев:
- Он сейчас находится в Баку и он сейчас печатает полным входом на всех федеральных СМИ, потому что он один из лучших экспертов по Украине. Но въезд ему в Россию запрещен.
Л. Шеслер:
- Да, и такие случаи бывает, это не уникально.
О. Царев:
- Я таких знаю десяток.
Л. Шеслер:
- Да, я тоже таких знаю, и нужно же каким-то образом давать возможности решать этот вопрос. Давать возможность оспаривать, и тогда никакие жесткие самые решения не будут восприниматься как трагедия. В конце концов, ошибка есть ошибка.
Е. Афонина:
- Согласна. Есть еще одна точка зрения, в частности, в той ленте от наших радиослушателей было и такое: «Все наши уже в России». Имелось в виду что все, кто хотел приехать в Россию, уже приехали. Ой это не так! И я объясню - почему. Давайте возьмем сейчас не Украину, с которой ситуация достаточно сложная, вооруженный конфликт, специальная военная операция, все понятно, тут как бы страсти накалены. Казалось бы, ненавидящая Россию Прибалтика. Уж оттуда-то, наверное, все русские выехали. Ан нет. Сейчас на связи с нами специальный корреспондент отдела международной политики Евгений Умеренков.
Е. Умеренков:
- Да, добрый день.
Е. Афонина:
- Вот Евгений буквально сейчас вернулся из командировки, был в Ивангороде, по другую сторону реки Нарва. И давайте вспомним, как, например, 9 мая в Нарве на набережной выстраиваются люди для того, чтобы посмотреть концерт, который в Ивангороде проходит, посвященный великому, святому для нас празднику. Ведь люди приходят, значит, это русские по духу люди. Ведь так, Евгений, что вы там увидели? Расскажите.
Е. Умеренков:
- В прошлом году первый раз прошел праздник 9 мая, который назвали «Берега Победы». По инициативе нашей стороны, естественно, та сторона, эстонская, она вообще не отвечает на любые предложения что-то совместно сделать. Тем более, мы знаем, как эстонские власти к Дню Победы относятся. Когда решили провести этот праздник, а это концерт на площадке, которую соорудили возле Ивангородской крепости, прямо напротив Нарвского замка. Там ширина реки метров 150. За неделю пошли объявления. Это мне подробно рассказал руководитель администрации Ивангорода Александр Владимирович Соснин. Какая была реакция эстонских властей? Там чуть ли не издали указание, в этот день, 9 мая, больше трех не собираться. Что в итоге было? На берегу собралось три с половиной тысячи человек. И очень живо реагировали на то, что говорил ведущий, как он поздравлял людей с этим праздником. Ну, сами понимаете, 3,5 тысячи это не то, что можно…
Е. Афонина:
- Все, кто хотел, уехали, или русские остаются в Прибалтике?
Е. Умеренков:
Остаются русские в Прибалтики, не все уехали, но возможности приезжать сейчас сокращены до минимума. Если у них, скажем, есть российский паспорт и вид на жительство, скажем, в Эстонии, они могут пересекать границу, но вот в тот день, когда я там был, люди стояли два часа. А до этого и по шесть часов стояли. Вот представьте, 150 метров от эстонского города до русского, скажем, внук живет в Нарве, у него бабушка...
Е. Афонина:
- В общем, трагедия разъединенных семей.
. Олег Анатольевич, это, наверное, вам сейчас вопрос задаю, потому что мне интересно, вы в своем Telegram-канале, в том числе, напомнили о том, что тут очередной виток обострения будет, когда на следующей неделе в двенадцатый раз продлят военное положение и мобилизацию. Я почему об этом заговорила. Сегодня прозвучало такое откровение от председателя комитета Верховной Рады по вопросам экономического развития Дмитрия Наталухи, в эфире заявил о том, что колонисты на Украине дают до двух миллиардов взяток, это в долларах, чтобы не попасть на фронт. Дальше вспоминаем разговоры о том, что в некоторых европейских странах уже задумываются о том, чтобы мужчин призывного возраста, которые там находятся, обратно на Украину отправлять, где-то собираются отдельные батальоны формировать. Понятно, украинский мужчина побежит и из Европы, как бежит сейчас из Украины, рискуя своим здоровьем. Куда побежит? Ну, в России он побежит. А вот дальше возникает вопрос, а с этим мы что будем делать? Как вы считаете? Встречать, привечать?
О. Царев:
- Все эти воззвания и крики, взывания режима Зеленского к западным странам о том, что надо выдавать украинских мужчин и отправлять назад, их выдавливать из Европы, они ничем не кончились. То есть все также продлили, и социалку продлили. И больше того, то заявление польских властей о том, что в Польше образуется украинский легион, несколько тысяч человек записалось в первый день, оказалось, что это ложь. Никто не записался. Больше того, вчерашнее заявление о том, что, если кто-то запишется, то это будут заниматься не польские власти, потому что они не имеют, согласно европейскому законодательству, таких прав. Режим беженцев для украинцев продлен, и никто не может их ограничивать в правах. Если будут заниматься консульства Украины, то они рассчитывают, что, если кто-то пойдет добровольно служить в Украину, то он вернется потом к своим семьям в Польшу. Вот это очень важная ремарка. Дело в том, что за украинских беженцев в Европе уже начинается легкая конкуренция. В той же Польше, в Германии посчитали, что количество выплат для украинских беженцев и количество налогов, которые они платят, уже сравнялось. Это белое христианское население. Ментально украинцы гораздо ближе к полякам, немцам, чем, например, афганцы или сирийцы. Но нам-то они еще ближе, понимаете? И к нам они едут, несмотря на то, что там платят им социалку, и, в общем-то, ими там дорожат.
Мы все говорим только за украинцев, давайте про Россию. У нас демографический кризис. Причем по расчетам ООН, несмотря на то, что они считают, что к нам будут ехать мигранты, они считают, что у нас будет серьезнейший провал в населении. Для нас украинцы, ведь наш президент правильно говорит, украинцы и русские – это один народ. Это один наш народ. Возвращаясь к тому, фильтруют, но фильтруют как? Смотрят контакты. Вот я написал пост у себя о том, что я обратился и попросил не стирать телефоны, не стирать контакты, не заводить новые социальные сети, потому что наши спецслужбы все восстанавливают. Молодцы, правильно, хорошо работают. И все лайки восстанавливают, которые удаленные. И если кто-то приносит чистый телефон, то это гарантия того, что его не пропустят. А если он приносит телефон, который почищенный, то гарантия того, что восстановят, его все равно не пропустят. Поэтому для того, чтобы иметь хоть какую-то надежду проехать, будьте вежливы, тактичны и искренни с тем человеком, который с вами собеседует. Вот это вот такой залог.
Я самое главное хочу сказать. Это забор не от диверсантов. Диверсант едет, у него и социальные сети в порядке. И в контактах не написано «куратор СБУполковник Васюченко». Там все в порядке.
Е. Афонина:
- Террористку Волк давайте вспомним, как она пересекла. Пожалуйста. Но, правда, не было тогда еще такой жесткой фильтрации.
О. Царев:
- Мы фильтруем от неблагонадежных. Лариса правильно сказала. Но мы зашли в Херсонскую, Запорожскую область. Я помню, в Херсонской области я еще ездил, снимал украинские флаги, а люди вывешивали украинские флаги. Но последние выборы что показали? Что в среднем население проголосовала за Владимира Путина лучше, чем население материковой России исконных конституционных территорий. Это что говорит? Люди меняют свою точку зрения, люди забывают, люди иногда слишком доверяют телевизору, люди подвержены пропаганде. Геббельс говорил: тотальная пропаганда не может не приносить успех. Немцы, насколько высококультурная нация, и во что их Геббельс превратил. Это наша карма. Мы Украину не отдадим, мы будем бороться, и мы будем бороться за этих людей.
Е. Афонина:
- Вы знаете, я говорила про статистику, исследование Госслужбы качества образования на Украине, их же, внутренние, если после начала спецоперации 91% учеников в школах Украины называли украинский язык родным, за 2023-2024 учебный год показатель упал до 74%. При той тотальной пропаганде, о которой вы говорите, это достаточно хороший показатель. Еще очень важно, за пределами школы на украинском общаются менее 40%. На востоке Украины те, кто общается за пределами школы на украинском, 17% честно признаются.
Не случайно я ведь подняла эту тему с мужчинами. Посмотрите, какая ситуация у нас получается. Мы говорим о пропаганде, а почему мы, если появляются вот такие мужчины, которые хотят приехать в Россию, здесь жить, остаться, почему не записывать видео, их рассказ? Или, например, многодетные семьи беженцев, которые из Львова, или Полтава, или еще откуда-нибудь, пробрались в Россию, приехали, многодетные, запишите их, расскажите о них. Покажите это ,в конце концов, на площадке ООН и скажите: ребята, так кто страна-агрессор - Россия, в которую едут эти люди? Или та страна, из которой они бегут?
Л. Шеслер:
- Я здесь, конечно, могу сказать, что, когда говорят, все наши приехали, да нет. У меня до сих пор очень много друзей на Западной Украине, я уже не говорю о Восточной, на Западной Украине, которые мне пишут на украинском языке, что мы любим Россию, мы ждем Россию, мы хотим ее победы. Они не могут просто сюда заехать, потому что у них там мужья, братья, дети, сыновья, которые не могут выехать, потому что там действительно концлагерь, а не каждый может 10 тысяч заплатить. И то, что, например, не показывают семьи, это, конечно, недоработка здесь информационной политики, безусловно, таких людей нужно показывать. И мне кажется, что самое последнее, чего мы должны бояться, это то, что сюда хлынет поток украинских беженцев-мужчин, которые там повоевали, а теперь хотят приехать на сладкие куски в Россию.
Конечно, учитывая эту демографическую ситуацию, о которой Олег Анатольевич сказал, естественно, украинцы – это самый лучший, самый желанный демографический ресурс, о котором бы могла говорить сегодня Россия. Это миллионы наших русскоязычных, пускай с украиноязычным каким-то диалектом, но это русские люди. И, конечно, их дети – это будущее Российской Федерации. Мы в этом заинтересованы. А то, что действительно здесь есть украиноязычные русофилы, которые приехали из Украины и, будучи украиноязычными, они все равно остаются русскими, конечно, это нужно показывать.
Но вот, к сожалению, я знаю очень многих людей, которые, имея родственников на территории, контролируемой киевским режимом, не могут открыто сказать, да, они сюда приехали, они здесь обосновались, они здесь интегрировались полностью, они любят Россию, голосуют за Путина. Но они не могут открыто выйти, потому что даже очень известные люди, они говорят: нет, у меня сын в Киеве, у меня дочка во Львове, а кто-то еще в Италии, и поэтому, если я скажу, то им будет плохо. Я думаю, что не нужно рассчитывать на это, нужно действительно искать ростки поддержки России. И действительно, ведь мы смотрим, как голосовали, я не говорю, ДНР, ЛНР, и Херсонская, и Запорожская области, как они голосовали на последних выборах. И это очень характерно. И еще хочу сказать, что уровень политрепрессий просто зашкаливает именно на территории Харьковской, Херсонской и остатков Донецкой области. Именно потому, что там считается... Теперь выяснили, что там самые нелояльные украинскому режиму. И там просто сотнями... И я хочу сказать, лицо украинского политзаключенного - это женщина старше 50 лет, воспитательница детского сада, врач, муниципальный работник и так далее.
Е. Афонина:
- Спасибо, мы обязательно продолжим этот разговор в ближайших программах.
Подписывайтесь на новые выпуски нашего подкаста на любой удобной платформе и слушайте, когда удобно!
