Американский заговор: руками предателей хотят переделать Россию
Е. Афонина:
- Мы приветствуем всех, кто слушает радиостанцию «Комсомольская правда». Впрямом эфире с вами ведущие программы «Национальный вопрос» - Андрей Баранов и Елена Афонина.
А. Баранов:
- Про предателей поговорим. Новость последнего часа, что называется, последнего дня. В боях под Харьковом ликвидирован знаменитый предатель-навальнист Ильдар Дадин. Его именем наши либералы называют статью о неоднократных массовых беспорядках. Кстати, по ней всего 8 человек осуждено. Дадин бежал из России и воевал на стороне ВСУ. Он был первым в России, кого осудили по этой статье. Отсидел, не так долго, кстати, а после освобождения продолжал регулярно участвовать в пикетах, митингах. И в марте 2022 года, после начала СВО, уехал в Польшу. Вступил там в нацистский проект ГУР «Сибирский батальон», и с позывным «Ганди» стал воевать на стране ВСУ. И довоевался - уничтожен в Харьковской области.
Е. Афонина:
- Путь предателя, который прослеживается на одной этой биографии, кажется весьма показательным. Тем более, что буквально на днях вышло свеженькое интервью. Если вы помните, была такая ведущая вестей Фарида Курбангалеева, она после 2014 года вместе с мужем и детьми пыталась обосноваться в Праге, ничего у нее не получилось. Возвращалась в Россию, потом в 2022 году вообще навсегда уехала из России. И почему, собственно, обратили внимание на нее? Смотрите, вышло интервью, где, собственно, ее спросили, как она оценивает тех, кто является так называемой оппозицией, из страны убежал и сейчас всячески лелеет мечты о том, что они смогут что-то изменить оттуда, из-за рубежа? И делают это, естественно на деньги недружественных стран. Та самая Фарида Курбангалеева на вопрос, что из себя представляет оппозиция, сказала буквально следующее: «Во-первых, она не оказывает никакого влияния на политический ландшафт в России. Оппозиция занимается выяснением отношений внутри себя, какими-то междусобойчиками, бесконечными дрязгами, поливанием друг друга», простите меня, на букву «г». «Это не делает ей честь и бросает тень на всех нас», сказала бывшая ведущая. «Мы все в этой ситуации выглядим жалкими».
А. Баранов:
- Прозрела. Собственно, там ничего хорошего в Праге-то она для себя не обрела. И муж скончался, она с детьми осталась. И увидела, что оппозиция и помогать-то не хочет друг другу, но и, действительно, никакого влияния не имеет.
Е. Афонина:
- Тем не менее, все-таки руками этих предателей хотят переделать Россию. Получится или нет? Давайте обсудим. Политолог Данила Гуреев с нами на связи. Данила, здравствуйте.
Д. Гуреев:
- Добрый день.
Е. Афонина:
- Вы можете объяснить, а что, в принципе, дает тем, кто сейчас вступает во всевозможные союзы спасения нашей страны, еще придумывает непомерно что, устраивает всякие сборища и акции, что им дает уверенность в собственной значимости, что они кому-то интересны и могут что-то изменить внутри России?
Д. Гуреев:
- Давайте начнем сразу с того факта, что эти ребята работают не за какой-то национальный интерес, эти ребята работают за зарплату. Их основная функция заключается в том, чтобы зарабатывать денег. Так же, как мы с вами сегодня ходим на работу, в общем-то, тоже ключевая цель, почему ходим на работу, чтобы нам зарплату платили. У этих ребят аналогичная ситуация. Их деятельность фактически сопряжена с тем фактором, что это буквально их единственный способ заработка. Они там получают деньги с донатов, получают деньги с иностранных грантов и фондов. Поэтому, когда мы с вами рассуждаем о смыслах, в первую очередь, то мы приходим с вами к очень простому выводу, что у этих ребят, в общем-то, та деятельность и сопряженная с ней работа, она не несет никакой другой функции, кроме как финансовой. И тоже, в общем-то, когда они все это дело продуцируют на Россию, нам сразу стоит понимать, что здесь, откровенно говоря, им не то чтобы не важно, что говорить, но эти ребята понимают, что к власти в России не придут. Особо сильное воздействия на российскую аудиторию у них нет, но деятельность эта необходима, в первую очередь, для них самих. Потому что без этой деятельности они буквально окажутся на улице.
Поэтому, откровенно говоря, особо серьезно все эти дела рассматривать сегодня не стоит. Это всегда было немножко анекдотичным моментом, как оппозиция друг с другом возится, как они друг у друга деньги воруют, как они постоянно ругаются. Но давайте будем откровенны, в общем-то, сейчас, в 2024 году, влияние большей части иноагентов на общероссийское мировоззрение либо минимально, либо стремится к нулю.
А. Баранов:
- Тогда у меня, Данила, к вам сразу вопрос. Если они сами не верят в то, что делают, если их значение столь минимально, тут можно согласиться, за что же им платят деньги их работодатели западные? И немалые деньги платят. И планы строят. Что за идиоты такие? Ведь идиотами не считают западных политологов, многочисленные фонды, НПО. Они, видимо, чувствуют, что какой-то потенциал все-таки есть, и на что-то рассчитывают?
Д. Гуреев:
- Это если мы с вами рассуждаем с позиции оппозиционеров. А если мы с вами рассмотрим с позиции западных кураторов, с глав всяких фондов, то это единственный их эффективный способ работы. Это позиция мягкой силы. Откровенно говоря, американские и европейские фонды, организации по-другому просто работать не умеют. И будем честны, что весьма часто вся эта работа приносила для них пользу. Мы можем увидеть целую сеть цветных революций, которые были на территории всего арабского мира в конце нулевых - в начале десятых. Мы видели ту же ситуацию на украинском Майдане. И, откровенно говоря, давайте вспомним ту же самую Болотную площадь в России.
А. Баранов:
- Да, была попытка по сценарию таких цветных революций «белую революцию» у нас устроить.
Д. Гуреев:
- Поэтому эти попытки, на самом деле, все-таки какой-никакой, но результат приносили в свое время. А сейчас это делается просто по инерции, в надежде на то, что получится в дальнейшем осуществить то же самое.
А. Баранов:
- Макфол, бывший посол Соединенных Штатов в России, собрал семинар, такой мозговой штурм устроил, пригласив туда наших оппозиционеров, либералов: Чубайс, Каспаров. Все они признаны иноагентами-экстремистами, некоторые даже террористами. Но не это важно. Всем им цену мы знаем. Он им дал разработать конкретный сценарий. Допустим, что будет, если будет массовая мобилизация? Константин Эггерт, иноагент, разрабатывал его. Гарри Каспаров такой же. Вторжение в Курскую область, окружение Курской АЭС и взятие ее под контроль. Не хухры-мухры. Это не мягкая сила. Другие тоже занимались конкретными проектами. Им Макфол поручил подумать, как этого добиться и что будет, если это удастся сделать. Это уже серьезные игры. И деньги были под это выданы, наверное, и фондами, но за этими фондами стоит американский бюджет, соответствующие статьи соответствующих всем нам известных организаций - ЦРУ и другие. Всего 19 спецслужб в Америке. Эти люди конкретно готовятся к войне с нами. Она уже идет кое-где. Но они готовятся к тому, чтобы нанести реальное стратегическое поражение России, сделать свой вклад в нее. Вы так считаете, Данила?
Д. Гуреев:
- Конечно, я так считаю. Но давайте будем откровенны, что это делается, в первую очередь, не руками оппозиционеров. Это обсуждение и выработка определенных концепций. С точки зрения западных спецслужб, нужно у кого мнение спрашивать? Нужно спрашивать непосредственно у тех граждан Российской Федерации, которые носят лояльный характер. И именно эти граждане носят лояльный характер. Поэтому с ними консультируются, поэтому у них спрашивают, поэтому с ними эти вопросы обсуждают. Но давайте будем откровенны по факту: а что они из этого могут сделать? Неужели вы думаете, что все иноагенты, которые собрались, действительно возьмут оружие и пойдут на Россию с войной? Нет, эти люди будут дальше сидеть в Латвиях, Литвах и получать гранты, благополучно их пиля. А разработка всех этих проектов их по факту ни к чему не обязывает. Я имею в виду, что ни к каким действиям. Это только разработка концепции.
А. Баранов:
- Концепция эта работает. В феврале господин Майкл Макфол собирал этих людей в Америке, и в феврале они разрабатывали концепцию атаки на Курскую область. Знать бы нам об этом пораньше.
Д. Гуреев:
- Это люди, которые действуют не в рамках интересов по России. Они, естественно, действуют в рамках западных спецслужб, в рамках не очень нам дружественных государств. Мы не можем говорить о том, что эти люди напрямую пойдут что-то делать. Но они буквально не работают в интересах России. Давайте спросим, кто вообще считает, что они работают в интересах России, кроме них самих?
Е. Афонина:
- Мы пытаемся понять, что дает уверенность тем, кто сбежал из России, признан иноагентами, даже внесен в список порой террористов и экстремистов, что они могут что-то изменить в России? Мы говорим не только о тех, кто находится за рубежами и, собственно, рассказывает о том, как он ненавидит Россию и что нужно сделать, но и, а это гораздо, на мой взгляд, опаснее, о тех, кто возвращается сюда.
А. Баранов:
-А вот пример, пожалуйста. В Россию вернулась оппозиционерка Ангелина Луковская. Она в Польшу смоталась сразу же после начала СВО. Там занималась тем, что пыталась организовать канал эмиграции для россиян и белорусов. Советы свои предлагала по получению карты поляка. Жуткая русофобка была, заукраинка и так далее. И сейчас вернулась. Не пускать ее мы не имеем права, у нее в руках наш российский паспорт, она гражданка России. Но, вернувшись, продолжила заниматься тем же, чем занималась и в Польше.
Е. Афонина:
- Но это всего лишь одно имя, мы понимаем, что достаточное количество.
А. Баранов:
- Вместе с Пономаревым в Польше, тоже иноагентом, внесен в список террористов, экстремистов, стоит за формированием террористической организации. А они занимались чем? Попытками создать альтернативную столицу за рубежом России и так называемый переходный парламент. Откуда куда переходить и кому? Понятно, нынешняя Госдума и Совет Федерации их не устраивают. Какой-то парламент, который, видимо, состоит из либералов, который должен был принять какие-то, по их мнению, законы. Она приехала сюда и будет продолжать эти же идеи здесь распространять. Помешать не можем.
Е. Афонина:
- Не можем? И в таком случае не опасна ли эта ситуация тем, что всегда можно найти болевую точку, на нее очень хорошо надавить и получить определенный результат? Возможно ли это в нынешних условиях?
Д. Гуреев:
- Конечно, возможно. Когда мы с вами обсуждаем, в общем-то, все вопросы, связанные с иноагентом, то мы должны понимать, что российские правоохранительные органы, российское государство действует в рамках правового поля. Согласно этому правовому полю, статус иноагента накладывает ряд ограничений. Причем ограничения очень серьезные. По финансовым вопросам, по вопросам миграции, вопросам путешествий. Но согласно российской конституции, мы не можем лишить человека российского гражданства, за неимением другого. Либо в тех случаях, если это российское гражданство не было приобретено в ходе каких-то событий. Нам стоит понимать, что относительно наших иноагентов наша система правоохранительных сил находится в очень непростом положении. С одной стороны, действительно, нужно воздействовать, нужно наказывать, нужно как-то давить на этих людей. Но с другой стороны, мы все равно должны помнить, что Россия - правовое государство. И мы должны действовать исключительно в рамках права. И если в рамках права мы не можем запретить человеку пользоваться услугами российского паспорта, то это говорит о том, что наше законодательство относительно иноагентов сегодня не до конца совершенно. Мы не можем лишить российского гражданства, мы не можем оставить человека просто без гражданства. Если у человека есть российское гражданство по праву рождения, мы его отнять с вами не можем. И российское государство не может.
Е. Афонина:
- А зачем они возвращаются? Вы - молодой человек, наверняка общаетесь. В вашем кругу наверняка есть люди, которые не поддерживают то, что происходит, или сомневаются в том, что происходит. Но они находятся здесь, в России. Мы говорим о тех, кто уехал, пожил там и вернулся. Что это за логика, зачем?
Д. Гуреев:
- Все просто - кончились деньги. Понимаете, эта деятельность за границей все-таки не такая простая. Большая часть тех иноагентов, о которых мы с вами говорим, сколотили свое состояние в России, воздействуя на российскую аудиторию, публикуясь в России. И у иноагентов была такая мысль, что необходимо уехать туда, за бугор, и там все будет то же самое. Идеи их относительно российского государства там будут приняты на ура, тоже будет аудитория, тоже будут деньги. Выяснилось, что за границей они никому не нужны. Они не могут ни получить иностранное гражданство, собрать ту же сумму, какая была у них в России. И поэтому они вынуждены возвращаться в Россию, потому что здесь остались квартиры, которые сдаются в аренду, здесь остался ряд публики, на которую можно воздействовать, можно с кем-то договориться и в тайне от кого-то провести концерт.
Сегодня мы можем констатировать, что наше законодательство относительно иноагентов еще недоработано. Нам есть куда и как на них воздействовать.
А. Баранов:
- Не все без денег. Новость последних дней. Владимир Кара-Мурза, внесен в реестр иноагентов, и его жена Евгения получили в Австрию премию Фонда имени Бруно Крайского, бывшего канцлера Австрии, за их усилия «по привлечению правительства России и коррумпированных кремлевских чиновников к ответственности за нарушение прав человека, демократии и верховенства закона». Церемония награждения прошла в Вене, чету принял лично президент Австрии и премию выписал. Не знаю, большая или нет, но деньги-то, видите, все-таки у некоторых есть, приспособились, кормятся.
Е. Афонина:
- В общем, обменянный товарищ показал, что он продолжает в том же духе, соответственно, готов служить на благо кому угодно, только чтобы против России. Но здесь вопрос, наверное, даже не в том, что и где они получают, а в том, насколько мы сейчас, находясь в стране, готовы откликнуться на все эти призывы: давайте восстановим справедливость. Много-много чего еще они лозунговали. Пластичность молодых людей, в первую очередь, их подверженность этим идеям, немножечко сменилась на трезвое понимание ситуации? Тут опрос был проведен Социологическим институтом Российской академии наук. Проанализировали различные установки граждан нашей страны с 90-х годов по 2023-й. Пришли к выводу, что в российском обществе произошла консолидация против коллективного Запада. Если в 1998 году мнение о том, что Россия - особенная страна, разделяли только чуть более 9% россиян, то в 2023-м - почти 80%. Говорят, что мы не Запад. Данил, что можете сказать?
Д. Гуреев:
- Я сейчас по ряду профессий вынужден довольно много взаимодействовать с молодыми людьми. Я, наверное, сразу скажу, что, если мы с вами говорим про Петербург и Москву, то оппозиционные настроения среди молодежи, конечно, больше, чем в провинции. В провинции соотношение примерно 80 на 20. 80% считают, что нам, наоборот, нужно консолидироваться против Европы. И Россия это не Европа. Но все равно 20% остаются в оппозиционной позиции. В Москве и Петербурге эти цифры немножко другие. Это соотношение где-то 70 на 30 или 60 на 40.
А. Баранов:
- Удивительно, там, где уровень жизни выше и больше всего этакого, фронды тоже хватает.
Д. Гуреев:
- Это мои наблюдения, это моя социология, моя статистика. Но честно вам скажу, что эти цифры меняются. Даже до СВО процент оппозиционных людей был сильно выше, сильно больше. Сегодня, на самом деле, молодежь наша с вами немножко не то чтобы умнеет, она начинает больше анализировать, начинает больше задумываться о политике, она больше начинает сравнивать. И взгляды становятся все более правильным. Здесь мы в некоторой степени можем этим гордиться.
Е. Афонина:
- Вы знаете, и зарубежная позиция тоже, что называется, в этой ситуации льет воду на нашу мельницу. Честно скажу, я не знаю две трети из фамилий, которые фигурируют в этих расследованиях, кто кого ударил, кто чьи деньги распилил, кто кому чего не дал. Иногда заходишь в какие-нибудь Telegram-каналы, где эти люди между собой дискутируют, выясняют, как Россию изменить, страшно становится. У них такие междусобойчики. Что они делят? Чьи деньги они делят? Почему они друг на друга наскакивают? Думаешь: сами разбирайтесь. Это ощущение «сами разбирайтесь» появилось или нет у тех, кто находится в России, и тех, кто каждое расследование ждал, как откровение? Сейчас выйдет очередное расследование, такое расскажут! Теперь они расследуют друг друга там, за рубежами.
Д. Гуреев:
- Знаете, как раз у молодежи, если мы этот вопрос обсуждаем, появилась претензия ко всем оппозиционерам о том, что раньше вы занимались расследованием российской коррупции, а сейчас все свелось к тому, что вы сами – коррупционеры, что вы сами по шею в коррупционных скандалах. И какой смысл вам теперь доверять, если вы сами не лучше? Тут больше навредить оппозиции никто бы не мог. Сама оппозиция все сделала. Сделала за российскую медийку, сделала за российские спецслужбы. Они сами себе могилу вырыли по большей части. И сегодня среди молодежи очень низкий уровень доверия к оппозиции, он становится все ниже. А насчет отношения Запада, знаете, тут тоже не так давно был веселый момент. Олимпиада в Париже на молодежь подействовала просто колоссальным образом. Они, когда все это увидели, увидели этих крыс, которые выползают смотреть на Олимпиаду, позиция относительно того, что Запад это всегда прекрасный цветущий сад, а в России убого, все серо-грязно, она резко поменялась. И фактически после Олимпиады в Париже разговоров о том, что прекрасный Запад, поуменьшилось.
Е. Афонина:
- Нас слушают и смотрят не только в больших городах, но и в небольших населенных пунктах, в деревнях и поселках. Вопрос нашим радиослушателям: надо ли спасать умирающие деревни и моногорода в нашей России? Проходил большой форум, в том числе строительный, много что было представлено интересного, рассказано о том, как все будет развиваться, о том, во что нужно вкладываться, во что не нужно вкладываться. В частности, первый заместитель генерального директора «Газпроминвест» Илья Козлов сказал о том, что у него есть большие сомнения, что нужно вкладывать деньги именно в эти населенные.
А. Баранов:
- Тянуть их.
И. Козлов:
- Приходится признать, наверное, государству в данной точке, что те поселки, которые умирают и которые приходится как-то перетягивать, надо поставить черту, надо перестать спасать. Это огромные вложения, это огромные вливания. И сегодня государство должно сделать выбор. Мы развиваем какую-то агломерацию, которая способствует развитию производства в одной точке, или тащим за собой еще пять, шесть, семь малых, условно умирающих городов, которые тащат за собой достаточно большую социальную нагрузку. Проедьте, посмотрите, Южная Якутия, Дальний Восток - все сдвигается в сторону более-менее крупных городов, которые более 50 тысяч человек. Все, что меньше, сегодня отпадает.
Е. Афонина:
- Хорошо звучит - отпадает, усыхает, отваливается.
А. Баранов:
- Тянуть не надо, потому что они нас тащат не туда.
Е. Афонина:
- Сейчас на связи с нами профессор Финансового университета при правительстве Российской Федерации Александр Сафонов.
А. Сафонов:
- Здравствуйте.
Е. Афонина:
- Прямая речь, тут ни убавить, ни прибавить. Сказать, что не так поняли, тоже не получится. Что скажете по поводу этой идеи?
А. Сафонов:
- Вы знаете, это мне очень напоминает историю, которая была в 90-х годах, когда молодореформаторы пришли к власти и сказали о том, что рынок сам все расставит на свои места, и поэтому мы больше социальные программы на территории Дальнего Востока не поддерживаем. Итог понятен, это большой отток населения. И сегодня государство вынуждено вкладывать огромные средства для того, чтобы восстановить тот объем производства, который должен быть во Владивостоке и вообще в дальневосточном регионе, чтобы обеспечивать нормальное развитие страны. Такого рода заявления вообще в принципе находятся вне контекста правильного расселения и распределения производительных сил.
Каким образом при таком подходе поддерживать, например, транспортную инфраструктуру, которая обеспечивает, например, поставки тех же товаров, которые мы производим, и наоборот, те, которые мы импортируем, без того, чтобы там было оседлое население? Каким образом представляется развитие сельского хозяйства? Мы уже имели в СССР опыт, когда свозили в огромное хранилище овощи и фрукты, они успешно гнили в агломерации, и в конечном итоге мы получали очень маленький выход с точки зрения эффективности вложения в сельское хозяйство. Такого рода заявления – это просто непонимание сути экономики большого государства. Нам ни в коем случае нельзя поддаваться таким идеям. Понятно, что инвестиционщику очень просто рассуждать по поводу процентов на вложенный капитал. И, безусловно, это не его дело - заниматься политикой, смотреть вдаль на десять, двадцать, тридцать лет вперед, что важно для страны, не для «Газпрома», а именно для страны.
Для страны важно, чтобы сельские населенные пункты сохранялись, менялось качество жизни, потому что это обеспечение присутствия рабочей силы в сельских отраслях экономики. По-другому просто не получится.
А. Баранов:
- Тогда у меня к вам вопрос. Где вы возьмете деньги на это и людей на это, которые бы расселялись по городам и весям, в малых городах, в деревнях? Демографическая ситуация у нас, к сожалению, не очень хорошая. Деньги в обрез, с учетом того, что идет СВО.
А. Сафонов:
- Начнем с того, что, во-первых, у нас все-таки СВО не вечна. И во-вторых, никто не отменял указ президента 309, где как раз одна из задач, которая поставлена в качестве национальных задач на ближайшее десятилетие, это поддержание развития малых городов. И дискуссия по поводу того, что денег нет, и мешает одно, второе, третье, пятое, десятое, особенно в отношении малых городов и сельской местности, слышится в моей профессиональной карьере на протяжении 25 лет. И каждый раз под разными предлогами идет по этому поводу дискуссия. Я еще раз подчеркну - эффект мы видим. Уже сейчас не хватает достаточно большого количества кадров в сельской местности. Заменить ее иначе, как привлекать туда мигрантов, или придумывать какую-то удивительную историю по поводу вахтового метода, просто не получится. Поэтому, в принципе, надо просто остановиться на этом этапе и принять решение: дальше определенного порога мы не опускаемся. Вопрос в другом. Насколько быстро и при помощи чего мы сможем нарастить этот потенциал. Но это уже другая задача. Сейчас важнейший этап - не снизить уровень расселения страны по территории, который на сегодняшний день есть.
Е. Афонина:
- Александр Львович, можете объяснить, чем опасно создание таких уже даже не мегагородов, а супермегагородов, которые по территории, наверное, как какое-нибудь европейское государство?
А. Сафонов:
- Россия - большая страна, нам нужно развивать все территории, например, поддерживать Северный морской путь. Для этого должны быть люди, которые будут жить в тех городах, где создается транспортная инфраструктура. Если мы строим дороги, в том числе, кстати, строим нефтепроводы, газопроводы в сторону Китая, хотим с ним торговать, то нам нужны люди, которые там будут жить и будут обслуживать. Если мы всех стянем сюда, в Москву, например, то удорожание рабочей силы, которую нужно будет задействовать во всех этих проектах, будет многократной. Просто те люди, которые так рассуждают, они не понимают, во что это обойдется. И будем вертолетами доставлять, как сейчас делается в отношении специалистов, добывающих газ и нефть, людей. Нефтянка себе за счет высокой маржинальности может это позволить, а все другие отрасли - нет. Это просто будут безумные расходы, которые обрушат многие отрасли. Я уже не говорю о том, что с точки зрения безопасности, та же СВО доказала, что сосредоточение производства в одном городе - значит подставить безопасность страны под удар врага. Поэтому, в том числе, еще советское правительство по итогам Второй мировой войны очень активно распределяло серьезные виды производств подальше от западной границы, сосредотачивая различные виды производств военно-промышленного комплекса в различных городах - и в Иркутске, и в Комсомольске-на-Амуре, и во Владивостоке, и в Новосибирске, и в Екатеринбурге. Приводить примеров можно огромное количество.
Вопрос другой, что нужно в нынешних условиях просто насытить эти малые города теми видами производств, которые в принципе там могут развиваться, с учетом именно экономики. Такие производства есть.
А. Баранов:
- Это хорошо делать в условиях плановой экономики или административной, как ее стали называть уже после перестройки. А сейчас заставьте строительные компании строить не человейники в Москве или где-нибудь еще, а строить коттеджи за Уралом, в Сибири, в Поволжье, в Нечерноземье нашем убитом.
Е. Афонина:
- И не за десятки миллионов, как это сейчас происходит.
А. Баранов:
- Конечно, это же потеря прибыли, а зачем это мне нужно, ваших планов громадье, идите вы подальше.
А. Сафонов:
- Государство, в принципе, обладает всеми необходимыми инструментами для того, чтобы стимулировать строительство за пределами московской агломерации. Введите вы дополнительные налоги за строительство в черте крупных городов. И ваша маржинальность уйдет в ноль. Да, это будет рыночное решение. Таким образом вы будете подталкивать производителей жилья двигаться в регионы.
А. Баранов:
- Спасибо, почему бы нет, хорошее положение.
Е. Афонина:
- Спасибо большое за ваше участие в нашем эфире. Профессор финансового университета при правительстве Российской Федерации Александр Сафонов был с нами. Но эту тему мы не оставляем.
А. Баранов:
- За 15 минут, пока мы эту тему обсуждали, много пришло сообщений. Я зачитаю одно, на мой взгляд, оно суммирующее. Из Иркутской области пишет слушатель: «Спасать?! Их надо всесторонне укреплять. Недоумки подталкивают всех к скорому коллапсу в мегаполисах или миллионниках. Они этого добиваются или не ведают, что творят. Эффективность надо повышать через улучшение качества жизни. Если начать всерьез прищучивать ворье, не давать им никаких поблажек, тогда деньги чудесным образом появятся». Свердловская область пишет, что «деревни близ городов спасают дачники. Удаленные, без мест работы смысла нет спасать». Видите, такие два полярных мнения я выбрал, чтобы показать, что и у нашей аудитории какого-то одного цельного мнения нет.
Е. Афонина:
- Вы знаете, если довести эту идею до абсурда, то можно дойти до размышления о том, надо ли спасать отдельные области или регионы. У нас вообще по стране ситуация с рождаемостью сейчас не очень, но есть и антилидеры.
А. Баранов:
- Не очень - мягко сказано. Продолжает ухудшаться, причем очень быстро, к сожалению.
Е. Афонина:
- Есть антилидеры. Давайте мы скажем: слушайте, ну там вообще не рожают. Давайте мы выселим оттуда, областями будем выселять туда, где рожают. Как-то тревожно становится. Хотя, вы знаете, интерес к деревне и небольшим населенным пунктам неожиданно подогревает мода, появившаяся на отдых не просто на даче, а отдых в таких деревенских условиях. Сейчас на связи с нами специальный корреспондент «Комсомольской правды» Дина Карпицкая. Дина, приветствуем!
Д. Карпицкая:
- Здравствуйте!
Е. Афонина:
- До чего ж ты, душенька, хороша в павловопосадском платке и платье в пол, да еще и селфи с коровой.
А. Баранов:
- Совсем недавно Дина Карпицкая опубликовала большой материал как раз на эту тему. И там много очень хороших фотографий.
Е. Афонина:
- Дина, во-первых, хочется спросить твое мнение, как журналиста, как ты считаешь, надо ли спасать умирающие деревни и моногорода?
Д. Карпицкая:
- Конечно надо. Но, блин, наша история, наше все, скрепы, в конце концов, они все в этих городах, маленьких деревнях. Надо спасать. И, кстати говоря, в моем материале есть живой пример, как это можно сделать. Очень крутой бизнесмен из Екатеринбурга, он занимается очень серьезным строительным бизнесом. На момент коронавируса засел в деревне. И в итоге он спас эту деревню. Игорь Черноголов, у меня подробно эта история описана. Он так проникся спокойной деревенской. У него в бане был офис, откуда он выходил по зуму. Он гулял с детьми, катался на лодках, на лошадях. И после этого он решил купить там дом и сдавать в аренду. Сначала думал о глэмпингах, а потом занялся избингом. Он купил старые избы, реально 200-300-летние. Сначала одну, потом другую. Сейчас у него, по-моему, их уже 16. И вся деревня по-другому зажила. Во-первых, все у него работают в этом отеле. Во-вторых, вокруг этой деревни появилось еще несколько отелей, глэмпингов. Люди стали развивать свой маленький бизнес. Открыли рестораны, кафе, сувениры и так далее. Это старинное 300-летнее село. Был предприниматель в России, который занимался производством чугуна, серьезный был бизнесмен, он основал эту деревню. Потом она стала умирать потихоньку. И таким модным избингом сейчас новая жизнь у этой деревни. И таких примеров на самом деле много.
Конечно, поднимать города, тупо какие-то деньги выплачивать, это неинтересно. Нужны креативные подходы, которые позволят по-новому жить этим моногородам и селам.
А. Баранов:
- Только избинг мне не нравится. Чего мы все на какой-то англосаксонский манер?
Е. Афонина:
- Может, кто-то просто не понимает, о чем идет речь? О каком отдыхе, как он проходит, сколько стоит этот самый избинг? Это же тоже интересно. Это же не бесплатное удовольствие - пожить там?
Д. Карпицкая:
- Это не совсем стандартные дома отдыха, это старинные избы, которые восстанавливают и проводят туда коммуникации, они комфортные.
А. Баранов:
- Удобства не во дворе, а внутри, да?
Д. Карпицкая:
- Как угодно, можно и с удобствами во дворе. Я, например, нашла избу, как раз мне хотелось прям почувствовать, как раньше люди жили. И я нашла избу.
А. Баранов:
- В любой деревне, пожалуйста.
Д. Карпицкая:
- Слушай, там антураж, там атмосфера особая. И тем избинг и отличается от дачи, потому что ты как будто проваливаешься во времени на сто лет назад или на пятьдесят лет назад. Например, есть такой проект в Самарской области, ребята восстановили дачу в духе 70-х годов. И люди приезжают и просто ревут: ой, я как у бабушки себя почувствовал. Они прям серьезно подошли к вопросу, у них есть ламповый телевизор, старый диван, палас какой-то, как в 70-е годы все это было, так они сделали. То есть такой отдых, который с ноткой ностальгии. Да, это не просто ты уехал, в номере закрылся и отдыхаешь. А тут тебе и коровы. Главное, кстати, отличие избинга. Можно попробовать заняться дойкой коров, сенокосом, кур покормить. В общем, такой деревенской жизнью пожить. И это очень сейчас модное направление отдыха. Достаточно зайти в соцсети, вы увидите, модные блогеры и вообще просто люди наряжаются, примерно как я сделала для этого материала, платками павловопосадскими себя украшают и гуляют по деревням.
Кажется, что это какая-то забава. Но нет, даже психологи уверяют, что такой отдых имеет психотерапевтический эффект. И после него Игорь Черноголов, который владелец этих «Мариинских изб» на Урале, рассказывал, сколько людей вообще решают переехать из города в деревню. У них там в этом селе цены выросли на недвижимость, потому что стал бешеный спрос. То есть люди многие же вообще не знали, что такое отдых в деревне у бабушки. У него, например, ни одной бабушки в деревне не было. А все равно же мы все родом оттуда, еще в начале прошлого века, по-моему, 90% населения у нас жило в деревнях. То есть какая-то генетическая память, я не знаю. И, когда ты оказываешься в этой атмосфере, так хорошо становится. В детство безмятежное впадаешь.
А. Баранов:
- Это хорошо на недельку, на две, а ведь каждодневный крестьянский труд - адова работа, честно говоря.
Д. Карпицкая:
- Конечно, но сейчас же не так. Технологии не стоят на месте, в деревне тоже. Понятно, что можно...
А. Баранов:
- Да нет, вилы - и навоз перекидывать, и корову доить ручками.
Е. Афонина:
- Ты несколько деревень посмотрела, поездила. Местные жители, молодежь - как они относятся к своему положению? Потому что мы сейчас говорим с позиции городских жителей, которые понимают, что можно в принципе вернуться обратно ,в комфортную Москву, в рестораны, в кафе. Метро, транспорт и так далее. А что там люди, что говорят?
Д. Карпицкая:
- Все по разному. Есть те, которые действительно… Я сейчас не про этот материал, я много по России езжу, по маленьким городам. Есть люди, которые вообще не хотят из своего города уезжать. Они понимают, что в большом городе можно и заработать, и комфортнее жить. Но там им комфортнее. И сейчас вообще такая тенденция последние лет десять, наверное, я ее наблюдаю, она усилилась. Вообще жители регионов не хотят в Москву переезжать, в Санкт-Петербург. Потому что миф про то, что москвичи, там бешеные деньги, такой комфорт, - ничего подобного. Здесь же у нас расходы выше. Если даже зарплаты выше по стране, но и расходы выше. И эта суета. Когда люди переехали, поняли, что просто три часа в день тратят только на дорогу до работы и обратно. А зачем? Когда сейчас интернет помогает, очень сильно заработки выросли. Не хотят ехать, живут. Я знаю очень много молодых людей, в Иркутске, например, которые прекрасно себе устроили жизнь. Они там живут лучше, чем они бы в Москве могли себе устроить, с какими-то съемными квартирами, с вечными пробками. Молодежь так сейчас рассуждает.
Недавно я была на Алтае, в отеле у нас собралась компания. Одни были из Новокузнецка, а другие из Новосибирска. Они просто мне сочувствовали, они говорят: бедные вы, бедные, как вы в своей Москве живете? Это же кошмар. Причем обе эти пары попробовали пожить здесь, у нас. Потом сбежали обратно, сейчас рожают детей, молодые такие, плюс-минус 30 лет. Нет, не хотим ни в какую Москву.
Е. Афонина:
- Спасибо. Дина Карпицкая, журналистка «Комсомольской правды» была на связи с нашей студией. Материал Дины вы можете найти в разделе «Общество». Он называется «Козу подоить, на сеновале поспать и коромысло потаскать. Российскую молодежь захватила мода на отдых, как у бабушки в деревне».
Подписывайтесь на новые выпуски нашего подкаста на любой удобной платформе и слушайте, когда удобно!