Валерий Фадеев - про идеологию, мигрантов, диаспоры и отношение к ЕГЭ
Е. Афонина:
- Мы приветствуем всех, кто слушает радиостанцию «Комсомольская правда» в Москве и других городах вещания. С вами ведущие Андрей Баранов…
А. Баранов:
- Здравствуйте. И Елена Афонина.
Е. Афонина:
- Знаете, становится уже такой доброй традицией, что в преддверии Нового года мы приглашаем в прямой эфир радиостанции «Комсомольская правда» главу Совета при президенте России по развитию гражданского общества и правам человека Валерия Фадеева. И решили не изменять этой традиции – подводить итоги года, говорить о сложностях, о прорывах, может быть, которые были сделаны за этот год. Валерий Александрович, приветствуем вас.
В. Фадеев:
- Здравствуйте.
Е. Афонина:
- Так получилось, что сегодня на календаре 15 декабря, и это День памяти журналистов, погибших при выполнении своего профессионального долга. И 15 декабря могло бы исполниться 32 года Даше Дугиной. Так сегодня сплелись эти два события. В связи с этим, знаете, Валерий Александрович, о чем вас хочется спросить? Мы обязательно поговорим и о диаспорах, и о мигрантах, и об уровне подготовки детей в школах, тем очень много, и они очень острые, но все-таки начать хотелось бы с предложений, которые сейчас звучат – а не вернуть ли нам в Конституцию идеологию? И как раз сегодняшний день с этим очень сильно связан. Ведь убивали Дашу Дугину не потому, что она на поле боя сражалась с нацистами, не потому, что она держала в руках оружие, а потому, что она понимала, что такое слово, и что такое важность этого слова, его убойная сила аргументов, для того чтобы люди понимали, где есть права. А идеологии у нас нет.
А. Баранов:
- Кто-то может сказать, что внедрение единой идеологии – опять заставят всех под одну гребенку чесать и нарушат права, может быть, каких-то субъектов или даже групп лиц. Но и сейчас некоторые права ограничены. Допустим, запрещенное у нас ЛГБТ-движение (признано экстремистским и запрещено на парламентском уровне), движение чайлдфри. Есть масса иноагентов, которые дискредитируют российскую власть, ход СВО, переписывают нашу историю. Все это делается во вред нашей державе. Может быть, стоит сейчас (тем более, время у нас непростое, военное) сделать небольшое упущение в деле нарушения чьих-то прав и закрепить конституционные права большинства введением такой идеологии в Конституции?
В. Фадеев:
- У меня к вам вопрос. Почему, когда вы говорите об идеологии, вы сразу говорите об ущемлении чьих-то прав?
А. Баранов:
- Ну, потому что кто-то может сказать, что он эту идеологию не признаёт и знать ее не хочет, и в свободном обществе может думать и делать, что хочет.
В. Фадеев:
- Безусловно, российское общество свободное, и думать-то уж точно можно все что угодно, безотносительно того, есть глава или статья об идеологии или нет такой статьи об идеологии. Вы уж извините меня, когда вы сейчас задавали этот вопрос, вы почему-то говорите об ограничениях. На мой взгляд, идеология должна быть развернута в сторону развития какого-то, если хотите, взлета. Идеология – это некий образ того, что мы должны делать, как мы должны делать, какой будет страна через 10-20 лет, через 100 лет, в конце концов. Вот что такое идеология. Мы что строим, мы что делаем все вместе?
А. Баранов:
- Поэтому мы и спрашиваем, и не только мы, но и общество задает такой вопрос.
В. Фадеев:
- Наверное, какие-то ограничения при этом возможны, но в этом разговоре не надо на первое место ставить ограничения. Это первое. Второе. А вы можете сформулировать такую идеологию?
А. Баранов:
- Ну, президент в свое время сказал, что такой идеологией может быть патриотизм. С учетом происходящих сейчас событий – вполне.
В. Фадеев:
- Андрей Михайлович, у нас в Конституции это зафиксировано. И если уж говорить об идеологии, те поправки, которые были внесены в Конституцию несколько лет назад, в принципе многие из них – это идеологические поправки. Наша Конституция 1993 года, она неплохая, но, как я говорил и сейчас повторю, она немножко списана у соседа по парте, отличника. Она сделана по стандартам. Это хорошие стандарты западные. В прошлом хорошие стандарты. Они сами отказываются от своих стандартов, но это другой разговор. Но Конституция была немножко не российская, у нее не было нашей специфики. Те поправки, которые вносились в Конституцию, они как раз делают ее нашей, российской. Вы говорите, что, наверное, этого недостаточно. Наверное. Но идеология рождается, она не может быть написана в кабинетах. Она сейчас рождается, в том числе на поле боя, эта идеология. Жизнь рождает идеологию. Идеология, она - как воздух для общества, для государства. А дальше задача интеллектуалов, правоведов этот «воздух» превратить в формулы какие-то правовые и зафиксировать, если надо, в Конституции. Если надо. Но я хочу заметить, что если воздух уже силен, пронизан тем, что вы называете идеологией, то, в общем, и фиксировать это нет необходимости, потому что общество становится таким цельным, целеустремленным, общество понимает, куда происходит движение. Я еще раз повторю, когда вы говорите, что давайте в Конституцию впишем идеологию, я не уверен, что надо спешить, потому что мы не очень понимаем, что туда вписывать.
А. Баранов:
- Это не только мы, это глава думского комитета по защите семьи Нина Останина. Она, кстати, целями деторождения это мотивировала. Разговор действительно большой, серьезный.
В. Фадеев:
- Я с огромным уважением отношусь к депутатам, но вы уверены, что появление идеологических статей в Конституции увеличит рождаемость в нашей стране?
А. Баранов:
- Ну, об этом мы поговорим с ней, наверное, если удастся.
Е. Афонина:
- По крайней мере, это расставит определенные акценты. Потому что когда мы практически 2,5 года слышим от деятелей культуры: не смейте вмешиваться в нашу деятельность, у нас написано, что нет идеологии, поэтому что хотим, то и делаем, - вот это вызывает очень нехорошие эмоции. Поэтому здесь, может быть, с практической точки зрения – ну, пропишите вы, как президент говорил, духовность, традиции, что-то такое, что не позволит, например, выдавать прокатные удостоверения фильмам, простите меня, порнографического содержания.
А. Баранов:
- А это ущемление некоторых прав, о чем мы и говорили.
В. Фадеев:
- У нас есть в прокате фильмы порнографические?
Е. Афонина:
- Да. Скандал был на этой неделе.
В. Фадеев:
- Не видел. Вы мне потом скажите какие.
Е. Афонина:
- Я вам расскажу потом. Показать не смогу, но рассказать, если хотите, - пожалуйста.
А. Баранов:
- Давайте к правам человека.
Е. Афонина:
- Давайте. Просто акценты, точки над «i» надо расставлять очень четко, иначе всегда находится лазейка. Знаете, это как вопрос с проблемой нелегальных мигрантов – нужны, не нужны, в каком количестве, легальные, нелегальные, трудовые, не трудовые, с семьями, без семей? Если я не ошибаюсь, 14 законов приняла Государственная Дума. Хорошие федеральные законы. Начинаешь вчитываться, опять возникают… У вас, кстати, есть вопросы к этим законам, принятым Государственной Думой, с точки зрения вашей специфики и нарушения чьих-либо прав?
В. Фадеев:
- По поводу мигрантов.
Е. Афонина:
- Да.
В. Фадеев:
- Так недоработана до конца концепция. Потому что есть много привходящих обстоятельств. Одно из обстоятельств – отношения со странами Центральной и Средней Азии. Это ведь тоже важно сейчас, в обстоятельствах жестких санкций против нас. Это все тоже имеет значение. Концептуально более или менее понятно, и Совет по правам человека всегда выступал за относительно жесткую миграционную политику. Мы защищаем в первую очередь права российского человека, российских граждан. И если наблюдается ущемление этих прав со стороны приезжих, давайте с этим разбираться.
Вот вы говорите, семьи. Если человек приезжает работать в Россию, зарабатывать деньги, он зачем семью-то привозит? А семья понимается очень широко – жена, дети, братья, сестры, мать, отец и т.д.
А. Баранов:
- Это тоже европейский опыт.
В. Фадеев:
- Зачем они сюда едут?
А. Баранов:
- Смотрите, что сделали с Францией, Британией, Германией. Видимо, и мы пошли по этому цивилизационному европейскому пути.
В. Фадеев:
- Это не жесткое даже, это национальное отношение. Человек приехал зарабатывать деньги – пусть зарабатывает. Дальше мы имеем проблемы, например, с детьми, которые не владеют русским языком, которых надо обучать и т.д. Еще раз. Может быть, слово «жесткая» здесь неуместно, эта политика должна быть рациональной. Если кто-то хочет стать гражданином России, надо тоже к этому отнестись ответственно. Знаете, иногда приходится слышать, что у нас плохая демографическая ситуация, население России сокращается, поэтому давайте сюда как можно больше мигрантов, чтобы статистически население России росло. У меня вопрос. Все ли эти люди станут реальными гражданами нашей страны, нашими соотечественниками? Нам не галочка в статотчетности нужна, нам нужны реальные граждане, такие, как мы, любящие свою страну. Соответственно, здесь должно быть иное отношение. Гражданство не надо выдавать кому попало, надо действительно смотреть - этот человек, эта семья, они с нами или нет? Надавали паспортов. Масса семей, где мамаши вообще не говорят по-русски. Приходят в школу со своим ребенком с переводчиком. Она как паспорт получила, если она по-русски не говорит?
А. Баранов:
- Как получила? За взятку.
В. Фадеев:
- За взятку, естественно. Теперь раздаются голоса: давайте их всех выгоним. Вы на каком основании их выгоните? Мы сами выдали им гражданство, это наши соотечественники, наши сограждане за взятку выдавали им паспорта. Это сложная ситуация. Надо поставить жесткий барьер.
Е. Афонина:
- Валерий Александрович, затронули очень важную и болезненную тему. Дискутировали очень много по поводу как раз языковой подготовки детей мигрантов. В итоге Госдумой принят буквально на этой неделе закон и в первом, и во втором, и в третьем чтении, так что теперь уже можно сказать, что с нового учебного года это станет реальностью для наших школ, когда дети мигрантов, не знающие русского языка, не смогут прийти обучаться в наших школах. Но нагрузочкой идет еще и следующее. Казалось бы, это здорово, что еще надо будет проверять их на предмет легальности их нахождения в нашей стране. Спрашиваю депутатов: кто проверять будет? Они говорят: школа. Возникает вопрос – как?
Следующий момент. Отлично, дети, не знающие русского языка и так далее… Выясняется, что вновь принятые, а те, кто учится, будут продолжать учиться.
А. Баранов:
- 200 тысяч, кстати, таких детей мигрантов сейчас в наших школах.
Е. Афонина:
- Начинаешь копать и наталкиваешься просто на пласты этих проблем. Как их решать, есть ответ?
В. Фадеев:
- Я начну с того, что с этим предложением наш Совет выступал. И нас обвиняли в фашизме. Мы действуем и предлагаем действовать рационально. Если ребенок не знает языка, он не может учиться в школе, он только мешает учебному процессу, это очевидно, никакого фашизма здесь нет. Дальше надо добиться того, чтобы дети знали русский язык. Если это нелегальные мигранты, тут вообще о чем разговор? Они должны быть из страны выдворены. Если это мигранты легальные, и трудовой мигрант привез с собой свою семью, то возникает вопрос – а зачем он ее сюда привез? Здесь нужны дополнительные правки в законы. Вот сейчас этот закон повисает – о том, что школа может не принимать таких детей.
Наконец, третья проблема. Некоторые дети, уже российские граждане, не говорят по-русски. А с ними что делать? Депутаты опираются на Конституцию и Семейный кодекс, где написано, что родители должны обеспечить получение детьми среднего образования. Значит, они должны вроде как обеспечить изучение своими детьми русского языка. Сделают ли они это?
А. Баранов:
- Они порой и сами не очень хорошо русским языком владеют.
В. Фадеев:
- Кто-то сделает, а кто-то – нет. Я считаю, что надо отнестись к этому более ответственно. И может оказаться, что тысячи, а может быть, даже десятки тысяч детей окажутся просто на улице. Зачем на это надо с точки зрения защиты прав российских граждан? Я всегда говорил, что, наверное, надо создавать какие-то специальные центры, специальные классы для обучения таких детей русскому языку, в первую очередь – граждан России. И учить их русскому языку. Кто будет платить?
А. Баранов:
- Да, это вопрос.
В. Фадеев:
- Если родители более-менее обеспеченные, пусть платят. Пусть депутаты продумают эту проблему. Если бедные, значит, бюджет заплатит. Но надо продумать эту систему. Президент сказал недавно: продумайте алгоритм, что делать с этими детьми. Не принимать в школу – это первый шаг этого алгоритма. А что делать дальше?
Еще раз. Если бы все эти родители были ответственными, как предполагает Конституция, ну, и пусть сами учат. Но значительная часть этих родителей безответственные. Как вы, Андрей Михайлович, правильно говорите, некоторые сами русского языка не знают.
А. Баранов:
- Сталкиваемся с этим каждый день.
В. Фадеев:
- Нам зачем тысячи и десятки тысяч молодых людей, которые будут болтаться по улице? Надо решить эту проблему. И, конечно, надо искать баланс. Конечно, не хочется тратить народные, государственные деньги на их обучение, но последствия могут быть негативные.
Е. Афонина:
- Валерий Александрович, у нас сложилась такая ситуация, когда, к сожалению, в криминальные сводки периодически попадают диаспоры и т.д. Вот буквально один из случаев на этой неделе. Сотрудники ФСБ и МВД задержали лидера азербайджанской диаспоры Белгорода. Сын его 2007 года рождения гоняет на «Бентли» и без номеров. Дальше задержали. Папа решил разобраться, отправил курьера с взяткой. В общем, сейчас против папы возбуждено дело. Опять же, что мы видим? Лидер азербайджанской диаспоры. Дальше мы наталкиваемся на следующую информацию. Вопросами интеграции и адаптации мигрантов Камчатского края за государственный счет займется диаспора азербайджанской общественной организации «Азери». Я сейчас не про принадлежность к той или иной стране, я говорю по фактам. Вот, пожалуйста, за эту неделю две информации, которые между собой как-то очень…
А. Баранов:
- Коррелируют, как сейчас говорят.
Е. Афонина:
- Совершенно верно. Если у нас есть объединения, которые считают, что отстаивать права своих соотечественников можно любыми способами, может быть, и нагрузку на них переложить?
А. Баранов:
- Пусть они и деньги платят за обучение русскому языку детей из соплеменников, скажем так.
В. Фадеев:
- Нельзя заигрывать с приданием субъектности диаспорам. Вот вы говорите: пусть деньги платят за своих, пусть заступаются за своих. Вообще, если человек не член диаспоры, и если какие-то правонарушения, обвинения, есть возможности правовые – адвоката нанять, защищаться, прокуратура для этого есть. А диаспора – это что? Она прописана в каких-то законах? Вот вы говорите: руководитель диаспоры. Это какой-то правовой институт, какая-то партия? Тут надо очень осторожно поступать с наделением диаспор какими-то полномочиями. Культурные – пожалуйста, а вот правовые полномочия, даже ответственность по обучению детей – это уже некое выделение национальных каких-то групп под названием диаспоры из общего правового поля. Надо очень осторожно с этим поступать.
А. Баранов:
- Так они на правовое поле и не смотрят. Если говорить по понятиям…
В. Фадеев:
- Тем более, мы не должны потакать этому. Знаете, если где-то преступление совершается, сколько этих сводок - руководители правоохранительных органов встретились с представителями диаспоры? А они зачем с ними встретились? С какой стати вообще они с ними встретились?
А. Баранов:
- Ну, в надежде, что те своим авторитетом на соплеменников повлияют.
В. Фадеев:
- А пусть они останутся в поле закона. И пусть они, опираясь на законы, расследование МВД, Следственного комитета, пусть они решают эти проблемы, расследуют преступления точно так же, как расследуют преступления по отношению к тем, кто не является членом диаспор.
А. Баранов:
- У всех тогда простой вопрос давно возникает. А почему это не делается-то?
В. Фадеев:
- Ну, это делается.
А. Баранов:
- Диаспоры существуют, они криминализируются, превращаются в этнические анклавы кое-где, целые логистические центры образуются в крупных городах, и не только в Питере или в Москве, но и в Сибири, в Омске, например, Новосибирске, Челябинске. Где творятся свои законы, где криминальное руководство этих диаспор вступает в криминальные связи с силовыми структурами на местах, с какими-то еще чиновниками. И появляется организованная этническая преступность с привлечением административного ресурса из местного чиновничества. С этим надо бороться вообще-то. Я не знаю, почему это не делается.
В. Фадеев:
- Ну, вы меня спросили не о том, как бороться. Я не разбираюсь в том, как Следственный комитет или МВД борется с преступлениями, это не моя тема. Моя тема – отношение к диаспорам. Я высказал свое отношение. Я считаю, что надо предельно осторожно и аккуратно относиться к диаспорам и не придавать им никаких дополнительных полномочий.
Е. Афонина:
- Валерий Александрович, не можем пройти мимо этого вопроса, он органично вытекает из того, о чем мы говорим. Можете нам объяснить? Мы не понимаем, что происходит с диалогом на этой неделе с этническими национально-культурными объединениями. Был законопроект Федерального агентства по делам национальностей, вроде как хороший, потом говорят, что плохой, потом говорят, что надо исправить, потом говорят, что отрицательный отзыв получил. Можете объяснить, что это за предложение?
В. Фадеев:
- Ну, это примерно тот спор, о котором мы сейчас говорим. Диаспоры нужны, правильно ли с ними вступать в какие-то отношения – правовые, деловые? Или все-таки их надо немножко отодвигать, оставлять в поле культурной работы? Вот этот спор. Кто-то считает, что надо их более формализовывать, кто-то, как я или сенатор Клишас, считает, что не надо этого делать. Спор продолжается.
А. Баранов:
- Тут вопрос от наших слушателей. «В Германии детям рассказывают, что Дрезден бомбили русские, и концлагеря – тоже русские. Это тоже идеология», - пишут из Московской области. «Вся наша Конституция – это и есть идеология, - считают в Ленинградской области, - она пронизана идеологией». Тверская область: «По мигрантам поддерживаю Валерия Фадеева. Не может ли он объяснить, как так получилось, что сотни тысяч иноземцев получили наши паспорта непонятным образом, непонятно для чего?» И очень много еще комментариев.
Значит, вал идет вопросов в Telegram – спасибо вам большое, наши уважаемые радиослушатели – и из России-матушки, и из-за рубежа, дальнего, причем. Давайте я некоторые зачитаю. Швеция нам пишет: «Насчет знания детей языка мигрантов. В Швеции, наоборот, если даже у родителей нет документов, сами власти принуждают, чтобы дети шли в школу и платят еще пособие на каждого ребенка, причем, питание в школах и детсадах абсолютно бесплатно». Ну, в Швеции вот так. Чем это для них заканчивается, мы знаем по Гетеборгу – я лично знаю – ничем хорошим, к сожалению. И видимо, дальше это будет еще ухудшаться. Латвия: «Матушка-Россия будет сильна, мы в тебя верим, помним и знаем». Республика Мордовия: «Любое правонарушение должно быть поводом для лишения гражданства и вопрос будет решен». Из Тверской области спрашивают – согласен ли Валерий Александрович с мнением сенатора Клишиса, что большинство мигрантов из Азии едут в Россию жить не с нами, а вместо нас? Если да, то кто допустил такую ситуацию, кто распахнул ворота в наш дом, не спросив хозяев, коренных жителей? Кемеровская область: «Меня больше интересует, что трудовой мигрант делает тут с семьей? А формулировка гостя «пусть мне и дали паспортину за взятку, не забирать же теперь» - это платиновая цитата эфира». Вот как! Сегодня она будет во всех правых Telegram-каналах, считают из Кемеровской области. Ну, вот что думаете по поводу мнения сенатора Клишаса, Валерий Александрович?
В. Фадеев:
- Это резко суждение, но оно отражает Б-оценку, извините за такое, может быть неуместное слово, качество потока мигрантов. И я сказал чуть раньше – нам нужны такие мигранты, которым мы выдаем паспорта граждан России, которые как мы, которые будут жить вместе с нами. И не в национальности дело - Россия многонациональная страна. – которые будут по сути гражданами. Не секрет, что до недавнего времени абсолютное большинство мигрантов-мужчин, получая паспорт российский, не становились на воинский учет. Это же не секрет. Или не считали необходимым становиться на воинский учет. Почти никто не становился. Когда это требование стали контролировать, оказалось, что многие не хотят и говорят – как же так, мы не хотим? Как вы не хотите? Есть права по Конституции и обязанности по российской Конституции – если не хотите, то до свидания. Нечего вам тут делать. Сейчас многие становятся на воинский учет – точно цифры не знаю. Клишас именно об этом говорит. Ну и хорошо, что мы спохватились. Кто-то скажет, что поздно спохватились, потому что уже миллионы мигрантов не совсем исполняющие требования Конституции, но, по крайней мере, лучше поздно, чем никогда. Ситуацию можно будет выправить – я в этом совершенно уверен.
Е. Афонина:
- Хорошо. Тогда вопрос будет звучать так многосоставно. Представим себе ситуацию. У человека в результате махинации практически украли квартиру, затем следующий покупатель, абсолютно законопослушный, купил эту квартиру. Финал этой истории может быть печальный. Финальный покупатель лишается и квартиры, и денег. Далее. Я, допустим, хочу купить липовые диплом о высшем образовании – и купила. На основании этого устроилась на работу, может быть, весьма выгодно, а, может, даже и преподавать начала, и тут выясняется, что диплом липовый. Теперь вопрос – меня оставят на кафедре или на основании липового диплома я лишаюсь всего? Вы поняли, почему я об этом спрашиваю? Потому что, если уголовные дела заведены на тех людей, кто продавал гражданство Российской Федерации, и списки людей, которые это гражданство купили, известны, почему мы делаем вид, что мы не знаем, что с ними делать?
В. Фадеев:
- Это решение должен принять суд. Какой-то человек осужден, должностное лицо – он выдавал справки, паспорта за взятки, да. Теперь вопрос – все люди, получившие гражданство, давали взятки или нет? А, может быть, не все? Может, кто-то из Германии приехал и получил гражданство у этого должностного лица – мы его тоже в Германию отправим? Конечно, раздаются такие голоса – если из Таджикистана выгоним, а из Германии не выгоним? Нет. Я считаю, что если такие лица осуждены, надо посмотреть, кому он выдавал гражданство. Если есть основание пересмотреть решение, надо пересматривать, значит, надо возбуждать уголовные дела, и суд должен принимать это решение. Я с вами совершенно согласен. Но просто по какому-то списку из тех, кто заходил в его кабинет, всех лишить гражданства, это неправильно. Потому что разные люди были, не все же давали взятки – это же очевидно.
Е. Афонина:
- Давайте в продолжение этой темы. Я общалась с родителями, которые отдавали детей в школу, не зная, что там класс состоит на две трети из тех, кто или плохо говорить по-русски, или вообще не говорит по-русски, потом ребенка переводили в школу, где класс хорошо говорящих по-русски детей, и ребенок отставал там, на двойки скатывался, потому что уровень знаний падает. А если говорить об уровне знаний вообще школьном, как его можно проверить? Какие проводились опросы, тесты? Есть ли у вас результаты?
В. Фадеев:
- Я не берусь сейчас оценивать уровень знаний в целом. Мы пытаемся в меру сил это сделать. Вот я приведу пример. Вот задание ЕГЭ по математике. Их нет в открытом доступе и мы не можем сравнить должность заданий 10 лет назад и в 2024 году. Эта информация закрыта.
А. Баранов:
- А почему?
В. Фадеев:
- Я не знаю почему. Некоторые профессионалы, директора, преподаватели говорят, что сложность заданий по математике снижается. Нужен анализ. Зачем снижается? Чтобы держать оценку ЕГЭ достаточно высокую, как предполагают некоторые. Но не это главное. Главное, о чем мы говорили с президентом 10 декабря, что и старшеклассники, и их родители концентрируются только на тех учебных предметах, по которым они собираются сдавать ЕГЭ. Только три предмета. Мы попросили ВЦИОМ задать элементарный вопрос – куда впадает река Волга? И среди молодых, в возрасте от 18 до 24 лет, недавно школу закончивших, 18% знает, куда впадает река Волга. Не все и среди старшего поколения знают. Это меня расстроило.
А. Баранов:
- Как не знают? Это же символ банальности был в Советском Союзе – Волга впадает в Каспийское море!
В. Фадеев:
- 70% знают. Это много. Вы не переоценивайте уровень образованности всех людей, не требуйте от них слишком многого. Все-таки 18% и 70% - это большая разница. Почему так? Потому что ЕГЭ по географии сдают только 3% школьников. Вот те, кто сдают, они более-менее что-то знают. По литературе ЕГЭ сдают 8% школьников. Зачем тогда им читать «Войну и мир» или «Евгения Онегина»? Был задан вопрос – кого убил Чичиков в поэме Гоголя «Мертвые души»? 7% молодежи ответили правильно – никого. Среди старшего поколения все-таки 22%. Вы тоже скажете мало. Нет, не мало. Это значит, что 22% людей 60-70 лет в свое время читали «Мертвые души». Это в три раза больше, чем сейчас. Потому что литературу сдают 8% выпускников. Зачем им это все читать? Отсюда вопрос возникает – так они же необразованные? Географию не знают, литературу не знают, историю 16% сдают – там чуть лучше. А это те учебные предметы, те знания, которые формируют культурный код человека. Про Волгу-то знать надо, историю более-менее знать надо. Кто такая Наташа Ростова знать надо. Это и есть культурный код, о котором только ленивый не говорит. А как же мы его сформируем, если они не изучают эти предметы? Или изучают спустя рукава, потому что ЕГЭ все равно не сдавать. Отсюда возникает следующий логический ход – так давайте введем некую интегральную оценку. Как вот в СССР был средний балл. Такие подходы есть во многих странах – некий средний балл, который бы стал дополнительным к экзаменам ЕГЭ. Три экзамена плюс средний балл.
Е. Афонина:
- Прекрасная идея!
В. Фадеев:
- Какой круг предметов? То ли это три, то ли другие – это надо обсуждать. Это очень тонкая вещь, да.
Е. Афонина:
- И поведение туда же. Оценку за поведение.
А. Баранов:
- Физкультура еще.
В. Фадеев:
- Знаете, многие наезжают на ЕГЭ – я не считаю, что ЕГЭ надо отменять. ЕГЭ вот за эти 20 лет – это стержень образовательной системы. И просто выдернуть стержень будет безответственно. Может быть, надо готовить что-то другое, но взять и отменить ЕГЭ – неправильно. И наше предложение – добавить к ЕГЭ среднюю оценку.
А. Баранов:
- «Правильно ли я поняла, - спрашивает нас слушательница из Саратовской области, - что гость опять предлагает оглядываться на образовательный опыт западных стран, где уровень образования ниже плинтуса?». Ну, наверное, вы все-таки неправильно поняли.
В. Фадеев:
- Я как раз прямо противоположную мысль высказал. Наоборот, на западе во многих странах принята ранняя специализация, чего мы сейчас пытаемся копировать – я против этого. Концентрация на некоторых предметах – я против этого – о чем мы говорили пять минут назад.
А. Баранов:
- Петербург: «Кто из наших детей может встать за станок?» и «Не делаем ли мы из наших детей безруких и слабых интеллигентов?». Ну, это вопрос для широкой дискуссии. Вот из Тверской области пишут: «Отличный эфир. Спасибо. Но там и не услышал я, кто виновен в том, что в моей родной стране происходит фактически демографическая диверсия?». Это огромная тема, мы к ней много раз возвращались и еще будем возвращаться, и со всех сторон ее будем рассматривать.
А сейчас несколько в другую сторону давайте уйдем. У меня вопрос к вам такой. Недавнее ваше заявление по поводу Соловецкого камня вызвало в СМИ и в обществе дискуссию. Стали копья ломать и, возможно, ваши слова были неправильно поняты, истолкованы, и хотелось бы сейчас узнать вашу позицию, что называется, из первых уст в нашем эфире.
В. Фадеев:
- Спасибо. Думаю, что многими мои слова были поняты правильно. А дальше начались такие передергивания. Кто-то, может быть, не понял, не дочитав до конца. Я напомню историю. 30 октября, мы с коллегами – Романом Владимировичем Романовым, директором музея ГУЛАГа в Москве, поехали к Стене скорби в Москве – памятник жертвам политических репрессий на углу Садового кольца и улицы Сахарова, возложили цветы в день памяти жертв политических репрессий, и меня удивило, что там никого нет, кроме нас с Романовым. Я ехал обратно на работу и увидел, что несколько десятков активистов толпятся на Лубянской площади возле Соловецкого камня – это тот самый памятник жертвам политических репрессий на Лубянке. Я задался вопросом – а почему вы не идете туда, к памятнику на Сахарова? Почему вы у Соловецкого камня? Ведь я напомню – в середине нулевых годов на заседании совета по правам человека активисты, авторитетнейшие, попросили президента создать большой памятник. Потому что Соловецкий камень скромный, маленький памятник, давайте сделаем большой. Сделали большой, серьезный, красивый. На улице имени академика Сахарова, выдающегося ученого и диссидента. Сделали. Президент открывал этот памятник в 2017 году. Где же вы. почему вы туда не ходите? Вот мой вопрос? Ответ мне понятен – потому что эти активисты превращают день памяти жертв политических репрессий в политическую акцию. Они собираются на Лубянке, они попрекают нынешних обитателей Лубянки, работников ФСБ, чужими грехами. Тех, кто устраивал репрессии в 30-х годах. А репрессии были тяжелые, это же никто не скрывает. Они попрекают нашу страну в целом. Ведь в чем смысл этих акций? Ничего не изменилось, репрессии продолжаются, Россия всегда такая и будет такой. Вот в чем смысл этой акции. Я об этом сказал. Ну, и сказал – если уж вам ценен камень, ну, перенесите его туда, на Сахарова, к этому большому комплексу. Дальше начались передергивания – будто бы я хочу память о политических репрессиях каким-то образом удалить и т.д. Это абсолютное передергивание. Я возглавляю межведомственную группу по увековечению памяти жертв политических репрессий. Это группа, которая учреждена по инициативе президента. Есть концепция, продленная до 2030 года, по инициативе президента и т.д. Упрекать власти, президента и Совет по правам человека, что мы пытаемся память о жертвах репрессий каким-то образом уничтожить, это ложь! Безусловная! И когда таким передергиванием занимается телеканал «Дождь», у меня был огромный эфир, посвященный этому эпизоду, я понимаю, почему телеканал «Дождь» это делает.
Е. Афонина:
- Он какое-то нежелательное СМИ или запрещенное… какая-то маркировка есть.
А. Баранов:
- Да бог с ней, с этой маркировкой!
В. Фадеев:
- Но когда этим занимается канал НТВ, это вызывает у меня вопросы. Либо это непрофессионализм и они не разобрались в существе дела, либо это что-то еще.
А. Баранов:
- Будем считать, что это недоразумение. Тем более, что сейчас мы услышали совершенно исчерпывающий ответ и комментарий по поводу этого высказывания от человека, который его делал.
Е. Афонина:
- Вы знаете, по поводу непрофессионализма тоже хочется спросить. Я понимаю, что сейчас очень много различных источников информации, в том числе, когда информация появляется, она может достигать весьма серьезного накала и точки кипения. Вот просто ваш профессиональный совет – каким образом можно сейчас попытаться все-таки отделять ту информацию, которая красиво и громко звучит, набирает тысячи репостов и прочее, от реальной достоверной информации? Рекомендации от главы совета при президенте России по развитию гражданского общества и правам человека.
В. Фадеев:
- Во-первых, надо все-таки не лениться и читать не только заголовки. Это первый очень простой совет. Иногда в содержании заметки написано совсем не то, что в заголовке – так тоже бывает. Во-вторых, надо понимать, если проблема обсуждаемая острая, новость из той области, у которой определенная острота есть, надо, конечно, пытаться понять позицию тех людей, от которых исходит та или другая информация. Надо попробовать другие новости почитать, другие соображения. Всегда же идет какая-то борьба. Борьба мировоззрений. Мы вот начали с того, что идеология нужна. Эта борьба всегда есть. И несмотря на то, что какая-то часть тех, кто в этой борьбе объявлен иностранными агентами, кто-то уехал, все равно борьба продолжается. И вы никогда (и это хорошо) не сможете добиться единомыслия в стране. Так вот, и следующий важный пункт – надо вернуться, конечно, к чтению длинных текстов. Появился дурацкий термин – лонгрид называется, да.
А. Баранов:
- Да, есть такой.
В. Фадеев:
- Раньше это в журналистике называлось – очерк, репортаж. И третий шаг – вообще надо книжки читать. Для того, чтобы понимать, что происходит, надо иметь как-то вот этот культурный багаж.
Е. Афонина:
- По поводу тех, кто имеет этот багаж и хотел бы приехать сюда в нашу страну, и даже защищать нашу страну на поле боя. К сожалению, и это тоже нам большой минус, сколько таких историй, когда людей, которые на передовой защищают Россию, но не являются гражданами страны, просто высылают. К сожалению, такие истории есть. В октябре была история с гражданином Молдавии. В ноябре была история с гражданином Узбекистана.
А. Баранов:
- Слава богу, ему сейчас дали гражданство.
Е. Афонина:
- Вот можете объяснить, это что? На местах у людей что-то не то с мозгами и сердцем? Или это все по букве закона?
В. Фадеев:
- Это по букве закона. Другой эпизод, но похожий, вот на встрече с президентом обсуждалась тема – Юлия Белехова об этом рассказала – семья Солдатовых в Бурятии, глава семьи на фронте, воюет, он в МЧС проработал, жили они и живут в служебной квартире МЧС. Срок закончился. Он в очереди стоит, и квартиру по очереди не дали, срок этого служебного жилья закончился и их выселяют. Мужчина на фронте, женщину с детьми выселяют - куда выселяют? Они действуют по закону. Мы вмешались. Какие-то другие правовые аргументы стали высказывать. Судебные приставы не стали выселять. На судебных приставов тоже завели какое-то дело, потому что они якобы нарушают какой-то другой закон. У нас возникла вот эта правовая коллизия. Вроде все по закону действуют, а семью на улицу грозят выселить. Президент сказал – разобраться и прекратить это все. И если мужчина на фронте, конечно, нельзя семью выселять. Значит, закон надо принять такой, просто тупо принять закон – мужчина на фронте, выселять нельзя. Я думаю, что так это в конце концов и произойдет. Это связано, с одной стороны, что у некоторых бюрократов нет сердца, но на самом деле чаще всего они вынуждены действовать в рамках тех законов, которые сегодня есть, которые сейчас действуют.
А. Баранов:
- Ну, да, остается у нас мало времени до конца эфира…
Е. Афонина:
- Ох, хотела спросить у вас, Валерий Александрович, несмотря на то, что на этой неделе вы проводили по видеосвязи большое общение с президентом, наверное, итоговое в этом году, впереди прямая линия с президентом, вот какой бы вопрос вы ему хотели бы задать?
В. Фадеев:
- Лен, мы готовились к этой встрече довольно долго. Все те вопросы, которые мы готовы были задать по существу, мы задали.
Е. Афонина:
- Спасибо огромное. Валерий Фадеев был с нами.
Подписывайтесь на новые выпуски нашего подкаста на любой удобной платформе и слушайте, когда удобно!
