Нужно ли вносить изменения в Конституцию?

Е. Афонина:

- Сегодня мы предлагаем вам принять участие в обсуждении двух тем, которые, на наш взгляд, кажутся весьма важными, они связаны между собой. Во второй части нашей программы мы поговорим о том, закончился ли крепопад в нашей стране и чем он был вызван? Ошибка дизайнеров или глубокая проблема, которую наконец-то начали исправлять?

А. Баранов:

- Речь идет об изображении культовых объектов без крестов на маковках.

Е. Афонина:

- Ну и не менее острая дискуссия развернулась буквально в несколько последних дней. Вызвали ее заявления, которые были сделаны на площадке Санкт-Петербургского международного юридического форума. Как раз именно там вице-спикер Госдумы Петр Толстой и сказал про новые изменения в Конституции.

А. Баранов:

- Да, он анонсировал эти новые конституции и сказал, что они могут быть гораздо более существенными, чем те, которые были внесены пять лет назад. Чем он объяснил? Тем, что очень многое изменилось в стране с момента начала специальной военной операции, а, кроме того, в каких обстоятельствах наша действующая Конституция была написана. Речь о лихих 90-х и в общем-то времена поменялись. Прошло 30 лет и изменилась страна коренным образом.

Е. Афонина:

- Поддержал Петра Толстого Александр Иванович Бастрыкин, на той же самой площадке, внеся определенную ясность, что это могут быть за изменения, он предложил конституционно закрепить национальную идею. Ну и прозвучали голоса против. А именно депутаты Госдумы Павел Крашенинников, сенатор Андрей Клишас сказали о том, что нет у нас сейчас юридических оснований изменять Конституцию…

А. Баранов:

- Да, и в Кремле сказали – чего-то мы ничего не знаем, это надо Толстого спросить, как минимум, что имелось в виду. Дмитрий Песков сказал, что эта тема не была на повестке дня.

Е. Афонина:

- А вот теперь давайте мы попробуем понять – может быть, действительно в данной ситуации это, так скажем, дискуссия, которая развернулась для того, чтобы понять общественное мнение, а впоследствии, может быть, облечь его уже и в конкретные действия. Депутат Госдумы Виталий Милонов с нами. Виталий Валентинович, здравствуйте.

В. Милонов:

- Здравствуйте.

Е. Афонина:

- Вы наверняка следите за этой дискуссией, потому что вопрос изменений, которые можно внести в Конституцию, он периодически появляется. Вот в данном ситуации, скажите, пожалуйста, что сейчас, по тому кругу ваших друзей, знакомых, коллег, есть на повестке дня этот вопрос или пока только идеи витают в воздухе?

В. Милонов:

- Безусловно, это пока исключительно предположения. Это некая дискуссия, которая есть и, знаете, я очень рад, что у нас в стране очень такая живая политика и люди высказывают свое мнение. Знаете, честно говоря, очень не хотелось бы, чтобы людей за высказанное мнение как бы расстреливали – я фигурально выражаюсь, конечно. Есть предложения, есть дискуссия. Почему, если эти предложения есть и, мало того, они поддержаны какой-то частью общества, почему их не обсудить? Почему не задаться этим вопросом? Другое дело, что вопрос всегда заключается в том, что и некая идеология, национальная идея рефреном идет через повестку уже лет 25-30 последние. Ну, по большому счету, как Советский Союз перестал существовать, была уничтожена советская идеология, отменена.. Помните, Александр Исаевич Солженицын тогда выступал активно с некоей идеей национальной, но проблема-то в том, как с формулировкой этой идеи. Потому что идея, которая могла бы объединить различных людей – и с ценностями, и без ценностей, и правых, и левых – вот это, конечно, вопрос очень тонкий. Очень тонкий для людей, которые являются верующими, эти идеи не нужно формулировать, они у нас сформулированы, они есть у любого верующего человека. Как имплементировать те ценности, которые есть у верующих в некое светское законодательство, хорошо, а что будет с теми, кто не разделяет эти идеи? Поэтому что, было сложно сформулировать некий набор ценностей? Несложно. Но это бы могло разделить общество. Поэтому и президент вот как-то так аккуратно подходит к этому вопросу.

Е. Афонина:

- Виталий Валентинович, простите, вот те изменения, которые были внесены в Конституцию Российской Федерации пять лет назад, они ведь тоже могли разделить общество. Например, брак – это союз мужчины и женщины. Тут вздрогнуло все ныне запрещенное движение экстремистское, признанное таковыми – они же вздрогнули пять лет назад! Сказали – интересно, а мы же живем в этой стране, мы же тоже считаем себя частью страны, а мы тогда как и кто? Поэтому всегда возникает вот этот вопрос, что кто-то непременно будет чем-то недоволен. Может быть, в данной ситуации на что ориентироваться, вопрос возникает, потому что не случайно мы упомянули Александра Ивановича Бастрыкина. Он сказал, что национальная идея – это традиционные ценности, жизнь, право и свобода человека, патриотизм, служение Отечеству, ответственность за его судьбу и т.д. Вот что, вы считаете, нужно внести, если мы сейчас эту тему обсуждаем, в ту самую национальную идею? Как ее закрепить, какими фразами? Какими терминами?

В. Милонов:

- Так вот как раз я и хочу сказать, что и Александр Иванович Бастрыкин, и Петр Олегович Толстой – это люди, выражающие мнение большого количества людей, в том числе, и мое мнение, потому что я считаю, мне кажется, что во многом идеи созвучны и моим убеждениям. Вопрос в том, что то, что вы перечислили, в принципе уже находится в Конституции. Уже в принципе оно все есть. Россия существовала всегда, может быть, даже на неписаных, но все-таки немножечко других, не то что других, а более четко сформулированных правилах.

А. Баранов:

- Каких?

В. Милонов:

- Это православие, это сильная власть, это опора на людей.

А. Баранов:

- О, господи, я слышал это уже в 19 веке… это называлось самодержавие…

В. Милонов:

- Да, дальше были еще некоторые, так сказать, для русского человека, конечно, за веру, царя и Отечество это всегда были написанные на душе некие на скрижалях наших сердец некие лозунги. Поэтому вот видите, я специально сказал эту фразу, для того, чтобы увидеть вашу реакцию. Для меня эти ценности, наверное, являются определяющими. Для вас, возможно, нет. И как нам с вами, людям, которые любят свою страну – любят и разделяют традиционные ценности, разделяют основные такие краеугольные камни нашего российского государства, как нам не поссориться? Вот для кого-то православие – это важнейший стержень. Для кого-то нет.

А. Баранов:

- Ну, я-то человек русский, со мной проще. А что вы скажете Дагестану, Северному Кавказу, нашим нехристианским республикам?

В. Милонов:

- Поэтому «За веру, царя и Отечество я им скажу», потому что вера в Дагестане, в нехристианских регионов точно так же важна, как и в христианских регионах. Поэтому и ответ на этот вопрос, который очень часто поднимается, он крайне тяжел. Как сформулировать идею так? Еще раз хочу сказать. В принципе вопрос идеологии, когда он стал наиболее актуален, это вопрос замены ценностей, который для человека уже существует. Для верующего человека идеология не нужна. Знаете почему? Потому что основные ценности сформулированы верой и эти ценности являются определяющими, государственно образующими. Знаете почему? Потому что наша страна, такая громадная, красивая и богатая, потому что она была сформирована на этих ценностях. Немножечко изменены они были в годы после Ленина и до Брежнева, до перестройки, так сказать, и примерно те же ценности с исключением веры в Бога, а стала вера в некий коммунизм, но в принципе такие же идеи тоже продвигали. За сильное государство, за опору на народ. Поэтому хотите вы или не хотите, но тогда, когда мы начинали плыть в какое-то другое направление, всегда начинались какие-то беды в нашем государстве. Революции, перестройки, черт те знает что. Так что, наверное, надо опираться на собственный опыт.

Е. Афонина:

- Опираться-то на опыт замечательно, только пока идут дискуссии относительно того, а нужно ли вообще в принципе что-то закреплять в Конституции под видом национальной идеи. Мы же понимаем, что то, что четко не сформулировано, это значит, что разрешено. Это значит, что можно двояко трактовать всевозможные и литературные произведения, и различные течения, движения и все, что хочешь. И мы получаем в ответ именно это – а у нас нет в Конституции национальной идеи.

А. Баранов:

- Ну, когда существует так называемый плюрализм – с эпохи Михаила Сергеевича Горбачева мы выучили, что значит этот термин – показывает, вот давайте возьмем Екатеринбург, Ельцин-центр, о котором мы не раз говорили в наших передачах. Они тоже говорят, что у нас есть идеология и мы, руководство Ельцин-центра говорит, напрямую ее афишируем, пропагандируем, внедряем в массы, прежде всего, в умы молодежи. И сейчас вот ваш коллега, Михаил Делягин, обвиняет руководство Ельцин-центра в антироссийской пропаганде, он привел пример радикальных высказываний спикеров центра. Напомнил, кстати, что эта организация существует на бюджетные деньги. Как же так происходит-то? На бюджетные деньги существует, но ведет фактически идеи и идеологии, абсолютно противоположные тому, что нам предлагает нынешняя власть. Это нормально или нет?

В. Милонов:

- Что касается Ельцин-центра, то давайте согласимся – такой цент должен быть. Потому что это 10 лет жизни нашей страны. Это 10 страшнейших, сложнейших лет. И как раз Ельцин-центр, с моей точки зрения, обязательно нужен для того, чтобы рассказать правду, чтобы не дать возможность разным публицистам, не в лучшем смысле слова, искажать ситуацию. Потому что в ?? нашего прошлого недавнего он не должен быть вопросом идеологии, он должен быть объективен и должен иметь государственное понимание. Для того, чтобы люди видели, какие ошибки были совершены. И если мы об этом начнем честно говорить, о том, какие неправильные шаги совершались, как неправильно ими изменялось законодательство, мы сможем убрать огромную часть недопонимания внутри самого общества. Когда мы объясним, в чем был смысл реформ Гайдара. Почему у него получилось? Почему пошло не так, как задумывалось? Почему чикагские мальчики не учли один немаловажный фактор, что вообще-то реформы будут проходить на живых людях. Вот это должно получить некую взвешенную государственную правильную общественную оценку.

А. Баранов:

- Нужно, да. Но то, что делает нынешний Ельцин-центр и его нынешнее руководство, никак в эти рамки, которые вы нам сейчас нарисовали, не укладывается. Наоборот, там было лучшее, от чего сейчас мы уходим в никуда, в тупик и сходим с цивилизованного пути развития человечества. Вот так там подаются 90-е годы и то, что после них происходит.

В. Милонов:

- Для меня Ельцин-центр сейчас является такой лабораторией, знаете, где изучают вирусы и всякие смертельные заболевания. И вот там эти вирусы в пробирке Ельцин-центра беснуются, поют какие-то свои чертовые песенки. Именно так я к ним и отношусь. То есть, знаете, вот можно тыкнуть их палкой в этом Ельцин-центре и посмотреть, как жить дальше нельзя. То есть, это мы сохраняем такую искусственную формацию вот этих, прошу прощения, достаточно тупых людей, которые в рамках Ельцин-центра пытаются реализовывать свою свободу на высказывания. Еще раз хочу сказать, что эксперименты, конечно, можно ставить над этими гомункулами, но все-таки лучше использовать возможности Ельцин-центра для того, чтобы не хвалить Ельцина, а рассказывать правду о Ельцинской эпохе. Правду. Какая она была. Про Госдуму. Про парламента. Про правительство. Про консультантов иностранных. Чтобы люди видели, как мы тогда жили. А иначе дети наши будут учиться…

Е. Афонина:

- Виталий Валентинович, прошу прощения… о чем и речь.

А. Баранов:

- Правильно. Вот эти вирусы-то и проникают в сознание детей. Мы-то прошли это, помним на своей шкуре, извините за нерадийное выражение, а вот дети – нет.

Е. Афонина:

- Уважаемые, вы все про историю говорите. Но давайте понимать, что Ельцин-центр и иже с ним – это не библиотека научной литературы, это то, где проходят определенные мероприятия сегодняшнего дня и где говорят о сегодняшнем дне и оценивают его соответствующе. Если бы это было некое историческое здание о тех 90-х – это другой разговор. Как бы можно исправить или не исправить. А мы говорим о том, что там проходят лекции, выставки, мероприятия, театральные постановки, которые оскверняют страну сегодняшнюю. Об этом речь идет. Вот с этим мы что будем делать?

В. Милонов:

- Я прошу прощения, но Ельцин-центр существует в пределах Российской Федерации. И на него распространяются все те же законы, что и на другие объекты, в том числе, культурные и научные объекты. Поэтому я понимаю, что долгое время в Свердловской области находились люди, толерантно относящиеся к политике Ельцин-центра – и на уровне губернторов и мэров – но все-таки, наверное, было бы правильно восстановить действие российского законодательства, в том числе, на этой данной конкретной территории. Поэтому я прекрасно понимаю, о чем вы говорите. Что вот это такое маленькое локальное «Эхо Москвы» с активистами, которые выступают там до сих пор… Но опять же, я готов видеть такую историю только в порядке лабораторного научного эксперимента.

Е. Афонина:

- Хорошо. Тогда давайте вернемся к основному нашему вопросу – надо ли закреплять в Конституции что-то еще и вносить туда поправки? А вам не кажется, что в этой ситуации было бы логично, если сейчас назревает вопрос: кто мы, что мы, какая у нас идеология, ну, провести какой-нибудь общественный опрос, референдум, может быть, даже? Потому что это наверняка заинтересует многих людей. В свое же время был такой грандиозный опрос – как называть аэропорты? Варианты предлагались… И все принимали участие, всем было интересно, и в итоге мы знаем, что эти объекты теперь носят имена великих деятелей и т.д. Почему в том, что касается идеологии, мы как-то все время в кусты уходим…

А. Баранов:

- Может быть, просто боятся, что это разбередит общество? Начнутся дрязги, драки, а потом дойдет и до политического размежевания.

Е. Афонина:

- Отлично. Сформулируйте. Пусть каждый человек предложит пять вариантов ответа, что такое наша идеология, из них выбираются самые основные, потом их выносят… ну, не мне же рассказывать, как все это происходит, да. Виталий Валентинович, как вы считаете, может быть, действительно запустить такой массовый опрос людей?

В. Милонов:

- Я прошу прощения, если мы будем это делать путем опроса, ни к чему хорошему это не приведет. Это моя личная точка зрения.

А. Баранов:

- Почему?

В. Милонов:

- А потому что мы не придем к общему знаменателю. Дискуссия, обсуждение как некий обмен мнениями – эта тема была бы сейчас очень актуальна знаете для чего? Для того, чтобы люди начали задумываться на эту тему. Потому что у большинства граждан нашей страны как бы очевиден ответ на этот вопрос. Да, идеология нужна. Но когда ты начинаешь пытаться раскрыть эту тему – а какая идеология, а в чем смысл этой идеологии … вот была коммунистическая идеология – там все понятно. А сейчас-то какая должна быть идеология? И тут уже возникает полный кавардак. Я просто еще раз обращаю внимание – Александр Иванович, вы правильно сказали, все те вещи, которые он произнес, как его видение некоей вот основы… но какие из этих ценностей уже сейчас не отражены в Конституции? Жизнь, права и свободы человека – по-моему, это слишком все заложено. Служение Отечеству? Сто процентов заложено. Патриотизм? Поправками, о которых мы голосовали, помните…

Е. Афонина:

- Виталий Валентинович, вот уже даже в первой вашей фраза – права и свободы человека – вот здесь уже кроется то самое, что вызывает вопросы. Потому что права и свободы каждый трактует по-своему. Если в рамках идеологии это прописано, это уже совершенно другая ситуация. Мое право и моя свобода не могут противоречить общей идеологии страны. Ну неужели это непонятно? Права и свободы были у экстремистских организаций, которые сейчас запрещены в нашей стране – тоже было во прав и свобод! И во как они ими пользовались!

А. Баранов:

- Это ты поднимаешь очень большой пласт темы. Мы не успеем обсудить уже…

В. Милонов:

- На самом деле вы как раз и говорите о том, что в Конституции, которая была написана в 1993 году, они гордились тем, что там нет идеологии. А идеология как раз там есть. Это приоритет личных хотелок и личных желаний над общенациональными задачами. Да, есть 59. ч.1 статья, которая говорит, что в случае, если какое-то ЧП, какие-то права можно ограничить. Да нет же…

Е. Афонина:

- Виталий Валентинович, спасибо большое за ваше участие в нашем эфире. Депутат Госдумы Виталий Милонов был с нами.

А. Баранов:

- Спасибо большое.

Е. Афонина:

- Вот так получилось, что две темы, которые мы сегодня взяли для обсуждения, так или иначе между собой связаны. Что мы имеем в виду? Наш предыдущий эксперт, депутат Госдумы Виталий Милонов, как раз и говорил о том, что для людей, понимающих, что такое государство, нравственные ценности, никакие поправки не нужны и люди по ним вроде как живут и им все хорошо, и по-другому вроде как и не надо. Отлично. Но всегда найдутся те, кто скажет – ну, если это законодательно не закреплено, тогда можно.

А. Баранов:

- Да. Все разрешено, что не запрещено.

Е. Афонина:

- Я художник, я так вижу. А до чего это может дойти – вот это та дискуссия, которая разворачивалась в последнее время очень активно и, по всей видимости, такой финальный штрих в эту дискуссию внес известнейший актер и режиссер Никита Сергеевич Михалков на все той же площадке Санкт-Петербургского юридического форума. Давайте послушаем.

Н. Михалков:

- По словам дизайнера, при создании изображения они убрали значительную часть мелких деталей… мелкие детали – это образ скипетра, образ православного храма… мешающих восприятию символов в целом. Как может восприниматься символ в целом без тех мелких деталей? Мелкие детали – их что, прицепили для красоты, что ли?

Е. Афонина:

- И разговор этот шел после дискуссии – а что происходит у нас с официальными изображениями российского герба? Причем, речь шла о самых важных площадках.

А. Баранов:

- О сайте Кремля.

Е. Афонина:

- Да. Допустим, о площадках министерств, ведомств, государственных. Почему там нет крестов, а есть некие ромбики? Сначала эту дискуссию затеяли общественники, которые обратили на это внимание. Потом это начали замечать все большее и большее количество людей.

А. Баранов:

- Да, это перекочевало вообще просто на изображение православных храмов везде – на рекламе, на плакатах каких-то, на пакетах… вместо крестов на маковках ромбики или вообще ничего нет.

Е. Афонина:

- Ну и похоже, что именно Никита Сергеевич Михалков все-таки смог каким-то образом подать определенный нужный сигнал, поскольку да, начали заменять ромбики на кресты. Ну и Вячеслав Володин сказал, что будем вносить законопроект, который запретит таким образом кощунственно измываться над символами, причем, не только православной веры. Речь идет о всех официальных религиях в нашей стране.

А. Баранов:

- Да, но других символов, слава богу, не дошло пока. А вот почему-то христианские символы подверглись такому странному цензурированию.

Е. Афонина:

- Давайте обсудим этот вопрос с депутатом Государственной Думы Михаилом Матвеевым. Михаил Николаевич, здравствуйте.

М. Матвеев:

- Здравствуйте.

Е. Афонина:

- Вот видите, мы говорили, говорили об этом, в том числе, с вами, и стоило Вячеславу Володину сказать об этом, как все обратили внимание. Ага, законопроект, оказывается, будет подготовлен. Так будет подготовлен или все-таки уже работа какая-то началась? Вам, наверное, это известно?

М. Матвеев:

- Он на самом деле уже давно готов, этот законопроект. У нас в Госдуме работает комиссия по защите традиционных ценностей, которую возглавляет вице-спикер Анна Юрьевна Кузнецова. И я еще в прошлом году разработал соответствующий законопроект, но решил действовать наверняка и не стал его вносить, а направил его на благословение и замечания Патриарху. Соответственно, Патриарх поручил руководителю правового управления игуменье Ксении Чернеге этим вопросом заниматься, у нас было несколько встреч – в результате управление Патриархии переработало, можно сказать, законопроект, который мной был предложен. Ну, там был еще один законопроект «Движение Сорок сороков». И в итоге мы вышли на согласованный текст, который предварительно, по моей информации, согласован уже и с администрацией президента был, причем, это произошло еще до всех этих событий с выступлением Никиты Михалкова, с внезапным возвращением на герб на сайте Кремля крестов, да, то есть, он как бы двигался. Но противодействие было достаточно сильным. Поэтому то, что я вот сейчас услышал от вас про нашего руководителя, Вячеслава Викторовича Володина, это очень обнадеживает, это значит, что все-таки все внутренние какие-то такие невидимые для наблюдателей сторонних согласования были завершены и принято принципиальное политическое решение. Я очень боялся, что его может не быть, потому что у меня нет, конечно, прямых доказательств, но я считаю, что эти ромбики – это некое проявление концепции, которая навязывалась где-то там в верхних эшелонах о том, что поскольку у нас страна многоконфессиональная, то давайте вроде как бы мы, чтобы никого не обижать, как бы уберем вообще всякие религиозные символы с герба, не будем их использовать где-то там на изображениях – ну, самый распространенный вариант тот, с которым постоянно все сталкиваются – это Храм Василия Блаженного. Он очень часто используется. Причем, мне попалась советская открытка туристическая, конца 70-х годов, на которой кресты на храме. И это к разговору о том, что при советской власти вот это все началось. Нет, друзья мои, это началось не при советской власти. Это началось тогда, когда начал резко меняться этноконфессиональный баланс в стране за счет огромных масс мигрантов, которые приезжали к нам из стран Средней Азии и Закавказья и по мере того, как влиятельность их нарастала, видимо, кто-то начал играть вот в эту игру. Но надо отдать должное, видимо, политическому руководству страны, потому что я не думаю, что на сайте президента, на сайте Кремля что-то могло бы произойти без того, чтобы это было на верхнем уровне решено. Но если это так, значит, мы будем…

А. Баранов:

- Ну, на верхнем уровне – это понятно. Но общественность все чаще и чаще стала обращать на это внимание. Мы в наших передачах не раз к этой теме возвращались, да, наверное, еще и будем возвращаться. А вообще-то мы начали повторять путь Европы, когда стали отменять Рождество, от елок отказываться, и вообще демонстративно снимать... вот как бы не обидеть уважаемых гостей…

М. Матвеев:

- Да, понятно, что можно… ну, вот концепция законопроекта, который, я рассчитываю, что все-таки Госдумой будет принято оперативно, она действительно не только про кресты. Там речь идет о запрете удаления или искажении я любых религиозных символов традиционных религий, если идет изображение какого-то культового сооружения, на котором он имеется в принципе, да, догматически он там должен присутствовать, а его убирают. Причем, я хочу сказать, что наш законопроект он не касался герба. А тут вот произошло так скажем с запасом вот такие события. Знаете что я хочу сказать. К сожалению, у нас федеральный конституционный закон о гербе написан таким образом, что в описании российского герба крестов нет вообще. Там есть только графическое приложение к этому законопроекту, где есть всем известный герб, но в самом описании буквенном, письменном нет ни крестов, ни Георгия Победоносца…

Е. Афонина:

- Подождите, у нас же есть геральдические служба в стране.

А. Баранов:

- Да, да, там все очень четко, железно прописано…

М. Матвеев:

- Мне кажется, я могу ошибаться, но есть такое понятие – спящая норма, да. Вот мне кажется, что некие влиятельные силы такие либеральные, они в начале 90-х, когда формировали нам и Конституцию, и вот это все базовое законодательство, они специально закладывали туда вот эти моменты, которым никто не придавал особого значения, а потом вдруг выяснилось, что это играет значение. Поэтому удивительно, действительно, вот эта история с гербами, когда два мальчика по фамилии Шапиро и Геллер, взяли и просто поменяли герб, да…

Е. Афонина:

- Подождите, секундочку, я хочу вас поправить. Это не два мальчика поменяли. Мы с вами тоже можем захотеть что-либо поменять. Но когда речь идет о государственном заказе – мальчики выполняли заказ – давайте будем честны. Они не сами пришли с этой идеей, да. А вот давайте мы вам ромбики тут нарисуем, потому что… прежний рисунок делался для большого экрана, его надо уменьшить, детали превратятся в кашу, невозможно будет разобрать, что изображено (это из пояснения Артема Геллера, почему, собственно, замена произошла). Ну, понятно же, что это не их инициатива.

М. Матвеев:

- За этими мальчиками, видимо, стоял такой мальчик какой-то, который все это дело согласовал. Смешно. Я видел, как в каком-то агентстве они просто показали, их дизайнеры взяли и разместили кресты и просто поставили рядом эти изображения и показано, что при масштабировании все это нормально показывается. А они, как наш премудрый пресс-секретарь сказал, что просто при масштабировании крестики превращаются в ромбики.

Е. Афонина:

- Это Telegram-канал «Ридовка» сделал, они как раз вот этот эксперимент провели, показали ромбики и показали в том же масштабе, но с крестами, где отлично все видно. То есть, они продемонстрировали, что это не так, и все эти обоснования не более, чем уловки.

Вы знаете, вот говоря о том, что кто-то каким-то удивительным, магическим образом на государственные деньги, кстати, наверняка это стоило очень больших денег, заменил изображения крестов на гербе на некие ромбики, потом все госструктуры радостно у себя то же самое сделали, и до сих пор, кстати, некоторые…

А. Баранов:

- Да, вот Росреестр, Роспатент не чешутся пока… надеюсь, просто руки пока не дошли и это не специальная их позиция демонстративная… я так не думаю. Видимо, просто бардак. Но у меня вопрос другой. Смотрите, вот снимая крест с герба, с изображений знаковых… кстати, на новом дизайне была попытка в Казани храм без креста оставить. А башню – с полумесяцем. И вовремя это заметили… и там, кстати, дизайн изменился. Михаил Николаевич, вот делаем это, что мы транслируем, кто сюда приезжает к нам, в том числе, мигранты, которые живут своими крепкими такими общинами, анклавами, национально-культурные автономии пытаются здесь устроить. Ассимилироваться не очень хотят. И они видят, что русские-то сдаются, они отказываются от своего, и думают – ну, мы сейчас их жать будем…

Е. Афонина:

- Ну, так вы уже и ответили, Андрей Михайлович…

А. Баранов:

- Нет, нет, так это естественно. Если ты даешь слабину, значит, тебя нужно и дальше дожимать.

М. Матвеев:

- Я скажу так. Конечно, в основе вот такая русская доброта, в основе православная вера, при которой скромность, смирение является именно добродетелью. Ведь наш национальный код, который именно транслируется из русского национального характера и из православной веры, он очень удобен для такой ситуации. Потому что у нас не агрессивная религия, да. Времена крестовых походов прошли и Русь в них никогда не участвовала. Мы как-то терпеливы очень. И нам всегда действительно как-то хочется, чтобы не обидеть гостя, еще что-то такое. И мне кажется, что на определенном этапе этим стали злоупотреблять определенные силы. Ведь что такое толерантность пресловутая? Вот это слово в политическом лексиконе является чуть ли не нормой, во всяком случае, считалось, что надо быть толерантным. Это же медицинский термин, который означает неспособность организма сопротивляться вирусам. Вот что такое толерантность. Поэтому каждый человек, который это слово произносит, как некое положительное, как синоним слова «доброта» или там «воспитанность», он должен понимать, что это слово означает. И этот вирус, который был запущен в 90-е годы, когда убрали графу «национальность», когда сделали описание герба так, что в нем кресты почему-то не были упомянуты, да, и многое другое, когда был принят закон в национальных культурных автономиях, в которых главный принцип создания автономии национальной культурной – это принадлежность к национальному меньшинству. И в результате большинство, то есть, русские, оказались за пределами всех этих советов при губернаторах и т.д., куда вот эти национальные культурные автономии приглашаются для обсуждение национальной политики. И когда я законопроект свой на эту тему защищал, мне в комитете по делам национальности говорят – ну что вы, приведите хотя бы один пример. И я им говорю – пожалуйста, владимирская область, 95% русских, согласно переписи. А теперь давайте посмотрим состав совета по вопросам национальной политики при губернаторе или как он там называется – давайте посмотрим. Две армянских диаспоры, там одна азербайджанская. Где русские? Никого нету.

А. Баранов:

- Причем, заметьте, это те народы, которые не имеют здесь у нас статуса государственного. Это не башкиры и не мордва, условно говоря.

М. Матвеев:

- Знаете, когда я там свой законопроект внес, еще в прошлом году, уже там 20 заседаний в повестке, но до сих пор его не рассматривают, я там предложил запретить иностранное финансирование вот этих национально-культурных автономий, символику иностранную, запретить им заниматься всеми вопросами, кроме вопросов культуры и т.д. То вот на это заседание комитета председательствующий Гильмудинов позвал вот этих, кто в совет при комитете входит. Так было смешно. Две грузинских организации, одна курдская, потом еще азербайджанская… Я говорю – ради смеха скажите мне, а чего у вас нет ни одной национальной культурной автономии, которая входит в совет при вашем комитете, представляющая коренной народ? Мне Гильмудинов говорит – ну, я же вот татарин. То есть, к сожалению, да, я считаю, что особенности русского мировоззрения, русского менталитета, вот такая терпимость, да, вот особенности нашей религии, когда мы вроде все такие – ударили по одной щеке, подставь другую… Вот это способствовало тому, что…

Е. Афонина:

- Хорошо, ладно, мы сейчас с вами обсуждаем так называемый крестопад. Но ведь, простите, то, что происходит с осквернениями Вечного огня во многих городах нашей страны дошло до такой степени, что нужно принимать дополнительно еще законопроект, ужесточающий наказание за это преступление. Когда грузинский певец у себя в Тбилиси оскверняет российский флаг прямо на сцене, бросает в урну, делает вид, что на него помочился, а дальше начинается реакция официального представителя МИД Марии Захаровой, которая говорит, что надо дать правовую оценку… ну, это же все звенья одной цепи.

М. Матвеев:

- Да, я как раз это и хочу сказать. Это все связано одно с другим. То есть, сначала мы стесняемся того, что у нас православная страна, христианская держава, да, ее государственность возникла в результате того, что крест утвердился, да, в огромном количестве сражений, в том числе, под стягом Христа. Давайте вспомним Дмитрия Донского. Он пошел перед битвой куда? Он пошел к Сергию Радонежскому. Тот ему дал двух монахов. Вот в монастырь когда этот заходишь, прямо чувствуется это место силы, да, это была борьба не только за землю, это была борьба за веру! И достаточно много развивающихся мусульманских стран – Индонезия там и так далее – то есть, с этим проблем нету. Но христианских стран, которые могли бы себя спозиционировать «а мы христианская держава», их почти не осталось. Что же Россия будет стесняться этого? А как мы будем тогда бороться за традиционные ценности в загнивающей Европе, откуда христиане, люди, которые хотят исповедовать христианство, открыто уже начинают бежать, потому что у них там уже все соборы переделывают непонятно во что и фактически толерантность вот эта дошла до такого состояния, что там просто … ну, ведущий не может просто с крестиком сидеть – чтобы у него был где-то крестик на груди – потому что его сразу же обвинят в том, что он нарушает массу каких-то там…

Е. Афонина:

- Ну, о чем вы говорите? Вот у нас ситуация. Пермская блогерша, которая в нижнем белье снялась на фоне православного креста около храма Иконы Божией Матери…

А. Баранов:

- Ну, идиоты и идиотки всегда были…

М. Матвеев:

- А попробовала бы она этот сделать напротив мечети. Ей бы голову тут же оторвали.

А. Баранов:

- Вот я и говорю – может, нам хватит терпилами-то быть и стесняться чего-то? Может быть, вспомнить, что мы великий народ, который доказал за столетия, что он действительно великий? Ну и поговорить соответствующим образом с теми, кто обнаглел совершенно.

Е. Афонина:

- Потому что когда мочатся на Вечный огонь и делают это не просто… вот, знаете, публично, показывая это… когда девочки после выпускного вечера – это видео сейчас разошлось по всем Telegram-каналам…

А. Баранов:

- Девочки, приехавшие из Средней Азии.

Е. Афонина:

- Да. Но уже, видимо, с российским гражданством… кстати, отлично говорящие на русском языке, кричат «вы, русские ….» на чистом русском языке… Понятно, что это уже другая совершенно ситуация. Это не те забитые мигранты, о которых в 90-е говорили, что вот они, бедненькие, приезжают, по подвалам ютятся и робко выползают для того, чтобы работать… Нет.

М. Матвеев:

- Это, кстати, часть вот этого мировоззрения – агрессивное доминирование. То есть, они должны подчеркивать свое агрессивное доминирование. Я только сегодня прочитал, что исследование западных каких-то специалистов показало, что значительная часть изнасилований, которые происходят в западной Европе, в той же Британии, происходят на политико-религиозной основе. То есть, это как бы доминирование.

А. Баранов:

- Это ритуальное действо. Не просто похоть физиологическая, это ритуальное действо.

М. Матвеев:

- Да. И в этом плане, конечно, это очень опасно, поэтому я считаю, что государство не должно здесь превращаться в некую аморфную массу, когда двуглавый орел наш с крестами на короне превращается в какую-то, извините, курицу, да, которая вот она и на запад смотрит, и на восток она смотрит, и вот давайте как бы уберем там все признаки христианства, пусть там будут ромбики, чтобы никого не обидеть. Нет. Нужно четко держаться корней!

Е. Афонина:

- Да. А Георгий Победоносец – это, по словам все тех же создателей вот этого измененного герба, это «мужик на серфинге». Они это тоже говорили. Спасибо большое. Депутат Госдумы Михаил Матвеев был на связи с нашей студией. Михаил Николаевич, всегда рады видеть вас в нашем эфире. Спасибо огромное.

Подписывайтесь на новые выпуски нашего подкаста на любой удобной платформе и слушайте, когда удобно!