Зачем террористов, устроивших бойню в Крокусе, пытаются представить обычными киллерами
А. Баранов:
- Здравствуйте. В эфире «Национальный вопрос», в студии Андрей Баранов. Сегодня мы затронем очень важную тему, я считаю, для нашей страны. Тема, связанная с терроризмом, и не просто с терроризмом, а с знакомым событием – терактом, произошедшем в «Крокусе». Но там неожиданный поворот наметился. На этой неделе террористы, совершившие это злодеяние, предстали, наконец, перед судом, состоялось первое заседание, дальше они будут проходить раз в неделю. Кстати, слушания проходили в закрытом режиме. На скамье подсудимых 19 человек, четверо из них непосредственные исполнители, а остальные – пособники, снабжавшие убийц деньгами, оружием, машинами, квартиры им предоставляли. Так вот, четверо исполнителей признали вину полностью, заявили, что якобы раскаиваются и сострадают потерпевшим. Кстати, все говорят на таджикском языке, через переводчика. Пять человек вину не признали совсем, они заявили, что переводили деньги бедным, нуждающимся братьям и сестрам у себя на родине, и не подозревали, что средства идут на финансирование терроризма. Остальные признали вину частично. Они подтвердили помощь террористам, но уверяли, что не знали, что участвуют в подготовке массового убийства. Но самое интересное, в деле этих ваххабитов, устроивших теракт в «Крокусе», наметился странный и серьезный перелом. Внезапно в действиях исполнителей перестали усматривать признаки религиозного фанатизма, характерного для радикального ислама. Это, мол, просто наемные убийцы, биологические дроны. Так считает следствие, по крайней мере, его представители.
Разобраться с тем, почему это происходит, во имя чего делается этот кульбит, мы сегодня попытаемся с нашим экспертом, российским религиоведом, историком религии, в частности, ислама Романом Силантьевым. Роман Анатольевич, здравствуйте.
Р. Силантьев:
- Добрый день.
А. Баранов:
- Роман Анатольевич, почему вдруг такое странное изменение в материалах следствия проявилось, чем оно вызвано, на ваш взгляд?
Р. Силантьев:
- Ну, люди хотят поменьше срок получить, я полагаю. Но все равно это пожизненное заключение, тут вариантов особых нет.
А. Баранов:
- Так это не адвокаты, а следствие так утверждает.
Р. Силантьев:
- Знаете, здесь картина ясная. Это гарантированный пожизненный срок, высшая мера. Ну, это всё какие-то непонятные пляски. Возможно, просто хотят побыстрее это дело закончить. Понятно, что не будет там никаких снисхождений, люди сядут на максимальную меру.
А. Баранов:
- Получается так, что мы открываем ящик Пандоры. Такая подмена, она способна развязать руки новым боевикам и террористам, которые будут реальными ваххабитами, а потом будут говорить: нас использовали, мы не подозревали.
Р. Силантьев:
- Знаете, это одновременно были и ваххабиты, и украинские наемники. Мы можем выбирать из этого, но сути, в общем-то, это не меняет. Были бы это ваххабиты или были бы это просто украинские наемники, судьба у них, в общем-то, одинаковая. Мы не можем им дать больше пожизненного заключения, у нас сейчас мораторий на смертную казнь. Хотя я полагаю, что в этих случаях этот мораторий надо прекращать. Таких людей не надо содержать живыми, это, в общем-то, проблема для всех.
А. Баранов:
- Они террористы или нет? Тогда почему их не называют террористами?
Р. Силантьев:
- Они террористы.
А. Баранов:
- А почему тогда какие-то «наемные убийцы», «киллеры».
Р. Силантьев:
- Ну, наемные убийцы могут быть террористами, а террористы могут быть наемными убийцами. У нас просто, скажем так, поглощаются разные составы. Где-нибудь, например, в Турции или в Америке они суммируются.
А. Баранов:
- Если я нанимаю какого-нибудь киллера убить главаря противодействующей группировки или человека, не связанного с преступным миром, это ужасно, но это одно. А если я нанимаю людей, которые будут от пуза вести автоматную очередь по толпе мирных людей, а потом поджигать зал, где находятся сотни этих людей, зная прекрасно, что они погибнут, и чем больше, тем лучше, то это уже просто террористы, и надо судить их как террористов. Причем все они – исламисты.
Р. Силантьев:
- Знаете, я с вами согласен, это действительно террористы, их можно судить как террористов, но, строго говоря, это никак не повлияет на их судьбу, они сядут пожизненно.
А. Баранов:
- Ну, судьба судьбой, но давайте расставим точки над «i». Давайте покажем, что реальный исламизм в его крайних проявлениях терроризма проникает в нашу страну, и проникает такими ужасными совершенно способами, которые приводят к таким смертям, таким резонансным акциям. Эти акции принимают политический характер, они будоражат общество, они дестабилизируют его. И тут просто сводить к обычной уголовщине, на мой взгляд, было бы просто нелогично и опасно.
Р. Силантьев:
- Ну, терроризм – это тоже, к сожалению, обычная уголовщина. У нас Уголовный кодекс и террористические статьи включает, и измену Родине, и много чего еще.
А. Баранов:
- Как ни крути, это и политика тоже.
Р. Силантьев:
- Я с вами не спорю, что это проблема. У нас после «Крокуса» стали ужесточать миграционное законодательство, особенно граждан Таджикистана это касается. На въезде их местами, так же как и граждан Украины, начали проверять, вплоть до проверки телефонов. Конечно, мы очень надеемся, что мигрантов у нас будет меньше, особенно из Средней Азии, в идеале – чтобы их было бы вообще практически околонулевое количество. Да, мы очень хотим, чтобы миграционная политика была такая же, как в Катаре, Саудовской Аравии, Эмиратах. И, в общем-то, мы работаем над этим. Да, к сожалению, это не последний теракт последнего характера, да, после этого теракта погибли еще люди. Был убит мигрантом, как мы помним, наш главный генерал по химзащите, ну, и множество других терактов предотвращено.
А. Баранов:
- Главное, и тот и другой, которые мы сейчас упомянули, связаны с заказчиками с Украины. Именно киевский режим использует этих людей, точно понимая, что он в их лицах находит сообщников, которые, мало того, что религиозные фанатики, возможно, причем самые дремучего, самого такого плана, абсолютно тупого, и здесь достигает своих целей киевский режим, нанимая этих людей для исполнения терактов, преследуя свои собственные цели. Вот это опасная смесь, с этим надо что-то делать. Вот вы говорите: начали проверять. А до этого не проверяли мигрантов из Средней Азии на предмет безопасности?
Украинцы наняли таких людей, самых дремучих религиозных фанатиков, не разбирающихся в тонкостях религии, но считающих, что их религия заслуживает того, чтобы быть над другими. А тут еще и деньги с Украины. Вот эта гремучая смесь. Почему только сейчас начали проверять на безопасность мигрантов из Средней Азии?
Р. Силантьев:
- К сожалению, пока рак на горе не свистнет, некоторые люди не считают…
А. Баранов:
- У нас проблемы со связью. Пока прочитаю, что пишут наши слушатели. Говорят, что потенциальные террористы не боятся смертной казни, тем не менее, эти люди в «Крокусе» пытались скрыться, значит, хотели жить и дальше.
Р. Силантьев:
- Ну, украинцы им пообещали пути отхода через Брянскую область, пообещали украинское гражданство и государственные награды Украины, это, в общем-то, не секрет. У нас в Брянской области нет сплошной линии фронта.
А. Баранов:
- Вот нам пишут: «Надо заканчивать с мораторием на тяжкие преступления (видимо, мораторий на смертную казнь имеется в виду – А.Б.). «Крокус» - это бесчеловечное преступление». Роман Анатольевич, как вы считаете, может быть, нам стоит для таких преступлений ввести смертную казнь?
Р. Силантьев:
- Я с вами согласен…
А. Баранов:
- У нас опять проблемы со связью. Но понятно, что наш эксперт согласен с тем, что в исключительных случаях можно применять смертную казнь, хотя для этого, очевидно, нужно менять законодательство и Конституцию тоже, я думаю.
Р. Силантьев:
- Не надо менять законодательство принципиально…
А. Баранов:
- Вот нам пишут довольно резко, что пора кончать с завозом сюда мигрантов. Но без мигрантов, без рабочей силы трудно решить те задачи, который ставит перед собой тот же строительный комплекс, допустим. Хотя здесь законы капитализма тоже играют свою роль, за бесценок скупая людей и решая свои задачи.
Роман Анатольевич, вы сказали, что нет никакой проблемы, чтобы ввести смертную казнь. А как это можно сделать? Ведь у нас мораторий.
Р. Силантьев:
- Вот взять Японию. Я занимался темой террористической секты «Аум синрикё». У японцев тоже есть мораторий на смертную казнь, но они сделали исключение для лидеров этой секты и всех их повесили. Понятно, Япония нам не пример, но, тем не менее, почему мы не можем этот мораторий приостановить для конкретных преступлений? Ну, конкретно 205-я статья, за терроризм.
А. Баранов:
- То есть именно за терроризм можно применять высшую или исключительную меру, как она называлась в советские времена?
Р. Силантьев:
- Если честно, я не сторонник смертной казни, но вынужден признать, что наша система исполнения наказания просто не переваривает такое количество террористов. Они, уже находясь в местах заключения, устраивают бунты, восстания, вербуют других заключенных. Поэтому, скрепя сердце, я вынужден признать, что для них смертную казнь надо вернуть. Дело в том, что пожизненное заключение для большинства осужденных хуже, чем смертная казнь. Смертная казнь для них воспринимается как некая награда и милость. Подавляющее большинство пожизненно осужденных очень хотят возвращения смертной казни.
А. Баранов:
- Ну да, знать, что ты никогда не увидишь свободы, да еще в этих стенах, в достаточно суровых условиях – это да.
Вот тут пишут нам: «Вот с этих тварей и надо начинать, имею в виду отменить мораторий. Люди поймут, тем более, родственники жертв «Крокуса».
Роман Анатольевич, вы знаете, что несколько десятков родственников потерпевших отказались судиться, потому что им сказали, что все равно ничего они не получат? Взять с них нечего, никакие иски предъявлять нет никакого смысла, и никакой компенсации не будет. Может быть, в этом случае возложить на власть той страны, которая их послала сюда, обязанность выплатить компенсацию родственникам погибших, может быть, на диаспоры или как-то еще? Есть у вас мнение по этому поводу?
Р. Силантьев:
- Ну, то, что Украина должна за это нести ответственность, в том числе и финансовую, это очевидно.
А. Баранов:
- Ну, с Украины вряд ли что-то получится. В данном случае власти той страны, гражданами которой они являются.
Р. Силантьев:
- Ну, я бы поискал возможности с диаспор эти деньги взять. Возможно, у нас есть какие-то благотворительные проекты в Таджикистане. Возможно, эти проекты стоило бы свернуть, а сэкономленные деньги передать родственникам пострадавших, например. Это было бы самым простым и очевидным вариантом. Ну, где-то школ мы там хотели, может быть, построить или что-то еще.
А. Баранов:
- Ну, школа нужна, для того чтобы хоть какое-то влияние там оказывать.
Р. Силантьев:
- Да нет, никакого влияния, конечно, мы не оказываем. Грубо говоря, можно отменить проект по строительству школы в Таджикистане, а сэкономленные деньги передать родственникам погибших. Как мне кажется, это было бы самым разумным вариантом.
А. Баранов:
- То есть найти какой-то способ именно с властей страны, из которой они сюда приехали, эту компенсацию получить.
Р. Силантьев:
- Даже не с властей страны, а просто сократить на необходимую сумму нашу помощь Таджикистану. Это гораздо проще сделать. Не надо бюджет пересматривать, никаких денег изыскивать, ни на кого давить.
А. Баранов:
- Как вы думаете, это окажет свое влияние? Или там люди встанут в позу, как они привыкли это делать (я имею в виду, некоторые тамошние руководители) и будут говорить о колониализме, об имперских синдромах?
Р. Силантьев:
- Конечно. Они всегда так говорят. У нас, к сожалению, политика не кнута и пряника, а только пряника. Пряник, он сам по себе не работает, к сожалению, наоборот, только портит наш имидж. Поэтому я сторонник максимально жестких мер. Люди по-хорошему в принципе не понимают. Сейчас граждан Таджикистана стали досматривать, как граждан Украины, телефоны смотреть, нет ли там подписок на всяких ваххабитов.
А. Баранов:
- Я вас и спросил, почему только сейчас стали делать, почему не стали сразу делать, имея в виду, что угроза исламского терроризма исходит из этих республик очень давно?
Р. Силантьев:
- Ну, нам же рассказывали почти 100 лет, что это наши братья, что деды вместе воевали, что мы им чем-то обязаны, что мы когда-то были гражданами одной страны. Как же можно досматривать телефоны тех людей, с которыми наши деды вместе воевали?
А. Баранов:
- Это отговорки. У граждан Украины досматривают, и здесь вполне можно было бы. Это никак не унижает никого. Если с той стороны исходит угроза (не от всех, но именно с той стороны), почему бы тех, кто оттуда приезжает, не подвергнуть такой проверке? Как в аэропорту, прошел через рамку – проходи дальше.
Р. Силантьев:
- Ну, вот и начали. Но, к сожалению, погибли люди, и после этого люди погибли. И, к сожалению, еще погибнут, поскольку их тут достаточно много, и товарищи с Украины в курсе, что они готовы за копейки убивать наших граждан. Они же потратили по 250 тысяч на каждого боевика, то есть ровно миллион.
А. Баранов:
- Ну да, им обещали почему-то миллион рублей.
Р. Силантьев:
- Да, рублей, не долларов.
А. Баранов:
- Что бы они с рублями стали бы делать на Украине, я не знаю. Решили бы потом вернуться снова сюда и здесь дальше жить?
Р. Силантьев:
- Ну, братский украинский народ таджиков, естественно, кинул, они же им по полмиллиона обещали, но еще по 250 тысяч не перевели, то есть сэкономили даже на них миллион.
А. Баранов:
- Я думаю, если бы они успели пересечь границу, их бы там точно сразу же закопали украинские товарищи, потому что они им совершенно не нужны ни с миллионами, ни без миллионов, и вообще свидетели не нужны были бы. То есть это были совершенно тупые люди. Зачем они нам здесь, эти тупые люди, как таковые?
Р. Силантьев:
- Ну, как тупые? Эти «тупые люди» убили 150 наших граждан, к сожалению.
А. Баранов:
- Да. Но зачем пускать таких людей, у которых одна извилина, и та в известном месте?
Р. Силантьев:
- Ну, по заветам Владимира Ильича Ленина мы это и делаем. Он же завещал, что революция с Востока начнется, что среднеазиаты, они круты в отличие от русских…
А. Баранов:
- Ну, давайте не будем Ленина вспоминать и опошлять, не такой уж Владимир Ильич был примитивный человек. И времена поменялись давным-давно. Почему нынешние власти допускают это?
Р. Силантьев:
- Надо спросить строительное лобби, надо спросить лобби «Жилищника», надо муфтия Гайнутдина спросить, зачем все эти прекрасные люди тут нужны.
А. Баранов:
- Давайте диаспорам будем вопросы задавать. Может быть, они возьмут под контроль?
Р. Силантьев:
- А диаспоры скажут, что они тут ни при чем.
А. Баранов:
- А вот пусть будут «при чем». Давайте на них возложим ответственность, чтобы они были в курсе того, что…
Р. Силантьев:
- Андрей, мы, таким образом, диаспорам дадим власть внутри нашей страны. А власти им никакой давать не надо.
А. Баранов:
- Нет, мы на них ответственность возложим. И руководство этих диаспор будем жестко наказывать, чтобы они поняли, что им все-таки свое мягкое место лучше поберечь, сдать какого-нибудь идиота и не раздражать власти российские. И народ российский, что страшнее в тысячу раз.
Р. Силантьев:
- Диаспоры скажут: чтобы с нас спрашивать, вы нам власть дайте, чтобы мы могли наших людей контролировать, а если вы нам власть не дадите, зачем вы с нас спрашиваете что-то? Вот что они ответят. А власти им давать никакой. Есть иные способы воздействия. Диаспоры – это вообще, как умные люди типа Кабанова говорят, легализованные ОПГ. Есть иные пути наказать товарищей. Зачем какие-то диаспоры искать? Вот у нас есть целая страна, проекты там можно сворачивать, визовый режим, например, вводить. Например, убили раввина в Дубае братья-узбеки, и как местные власти отреагировали? Они этих людей из-под земли нашли, повесили и въезд гражданам Узбекистана закрыли. Причем раввин не был гражданином Эмиратов. Ну, возможно, въезд им уже открыли, но тем не менее. Вот такие методы, надо сказать, очень отрезвляют всех.
А. Баранов:
- Тут нам пишут: «Я не помню, чтобы в Конституции Российской Федерации было записано, что у нас мораторий на смертную казнь для террористов, для казнокрадов, для мздоимцев, для педофилов. И вообще, почему из государственного бюджета Российской Федерации должны тратиться деньги на содержание этой всей мрази в тюрьмах? Проще конфисковать имущество и расстрелять всю эту сволочь».
Дальше. «Что значит «пытаются представить обычными киллерами»? Убийца – это обычный, нормальный человек, по-вашему? Любого убийцу, лишившего жизни другого человека, должны сажать пожизненно».
Вопрос действительно очень важный, мы будем к нему еще не раз возвращаться. Спасибо большое, Роман Анатольевич. Будем еще не раз, видимо, с вами говорить, потому что, вы правы, увы, это будет случаться.
Давайте поговорим о русском самосознании. Мы все, так или иначе, сталкиваемся с национальными диаспорами, которых сейчас очень много у нас образовалось на территории России, и традиционно существовавших, из тех народов, которые давно проживают на территории России, и из сообществ мигрантов, которых все больше. И вдруг начали организовываться сами по себе и некие русские общества, хотя у нас определенный негативный исторический опыт в России есть. Российский человек не привык к тому, что мы можем самоорганизоваться. Это не хорошо, не плохо, просто так оно есть. Вспомните, кстати, в начале СВО даже факт начала волонтерского движения как-то со скрипом принимался, проблемы были у людей: кто вы такие, что это вы вдруг? И вот как бы из ничего стали возникать объединения русских – «Русская община», «Двуглавый орел», «Северный человек». Это не партии, не НКО, это такие действительно общины, что ли, направленные на сохранение или, если хотите, на охрану традиций, традиционных ценностей. Они многим нашим чиновникам почему-то кажутся опасными: нет ли тут, мол, национализма, от которого, глядишь, один шаг до нацизма? Так ли это? Это что, проявление патриотизма или действительно путь к национальной розни открывается? Давайте разберемся с нашим гостем, экспертом. Михаил Бурда, руководитель направления «Миграция» Центра научно-исследовательского и экспертного сопровождения проектов, содействующих достижению национальных идей развития имени Столыпина Российской школы госуправления РАНХиГС при президенте Российской Федерации. Михаил Александрович, правильно я сказал вашу должность?
М. Бурда:
- Здравствуйте, Андрей. Можно было чуть сократить. Центр Столыпина Высшей школы госуправления РАНХиГС.
А. Баранов:
- Михаил Александрович, вот возникает «Русская община», другие организации. Хорошо это или плохо, должно ли это быть? Как вам это видится?
М. Бурда:
- Знаете, это вполне себе обыденная ситуация, когда возникают движения, которые объединяют в себе русских людей. И я бы хотел отметить, что в тех движениях, которые вы перечислили – «Русская дружина», «Русская община», «Северный человек», «Двуглавый орел», там же не только представители русских, там есть и представители других коренных народов нашей страны. То есть я бы не сказал, что там прямо такой принцип этнической избирательности, что не русские в этих движениях не состоят. Это не совсем так. Другое дело, что я бы здесь, может быть, чуть большее внимание уделил причинам, почему эти организации появились.
А. Баранов:
- Почему?
М. Бурда:
- А это есть некая степень определенной самозащиты. Мы видим, что у нас определенные потоки внешней миграции, и, я не побоюсь этого слова, где-то даже в определенной степени этнокультурного замещения, что стало находить свое выражение в создании вот таких этнических кварталов. Помните, еще лет 10 назад нам СМИ показывали, как в Париже, Лондоне, Берлине появились кварталы, куда полиция местная боится заходить, где действуют религиозные нормы вместо светского права.
А. Баранов:
- Есть даже города в Англии, куда не суются уже.
М. Бурда:
- Да. Ну, сейчас в Англии совсем все запущено, как говорится. Тем не менее, такие населенные пункты, административно-территориальные единицы стали и у нас появляться, где, в общем-то, в какой-то момент стали возникать вот эти конфликты, не побоюсь этого слова, на этнокультурной почве. Соответственно, мы видим, что определенное бездействие было со стороны и правоохранительных органов, и местных чиновников. Еще раз говорю, русский народ, он очень долго запрягает, но, когда запряжет, уж поедет. И вот эта самоорганизация, действительно, она показала, что есть и взаимовыручка, и взаимопомощь. Опять же, в рамках СВО эти организации здорово себя проявили с точки зрения волонтерской деятельности и, кстати говоря, того количества добровольцев, которые представляют эти организации, которые вы упомянули, председатели которых сейчас находятся на фронте, на передовой.
Поэтому я лично не вижу такого негативного окраса, как этому пытаются отдельные блогеры придать, деятели общественные. В конце концов, если у нас есть диаспоры, как вы сказали… Хотя мне термин «диаспоры» не очень нравится, в большей степени он научный.
А. Баранов:
- Ну, а как назвать?
М. Бурда:
- Вы знаете, если мы посмотрим на эти диаспоры, мы все понимаем, о чем идет речь. В большей степени под диаспорами спрятаны различные некоммерческие организации, которые представляют интересы, допустим, отдельных категорий иностранных граждан, выходцев из других государств. И вот здесь, мне кажется, нужно сквозь призму закона об НКО смотреть на диаспоры.
А. Баранов:
- Там скорее подпольный, теневой бизнес, мне кажется, заправляет.
М. Бурда:
- Ну, по форме они же, как правило, некоммерческие организации. А кто у них учредитель, на какие средства они существуют, этот закон об НКО тоже можно было бы посмотреть. Я к чему говорю? Что если есть подобные организации, которые представляют какие-то народы, неважно, коренные народы Российской Федерации или тех иностранных граждан, которые сюда приезжают, мне непонятно, почему тогда такие организации не могут представлять интересы русского народа, который является у нас государствообразующим, что, собственно, в Конституции записано.
А. Баранов:
- Вы сами сейчас сказали, что возникли они как реакция на поведение диаспор, в том числе диаспор внешней миграции, которые возникли у нас в последние годы. Раз реакция, значит, искрит немножко, есть противодействие, есть определенные противоречия. Тут действительно недалеко до вражды и до межнациональной розни. Видимо, вот эту опасность чувствуют чиновники? Или она преувеличена все-таки?
М. Бурда:
- Знаете, мне кажется, она преувеличена. Ну, возьмем наиболее громкий, резонансный террористический акт, после которого наконец-то у нас у власти открылись глаза на проблемы с внешней миграцией, и стало существенно меняться миграционное законодательство. Я имею в виду теракт в «Крокусе».
А. Баранов:
- Мы только что обсуждали. Следствие сейчас переквалифицируют от религиозных террористов просто на наемных убийц, которых украинские спецслужбы наняли.
М. Бурда:
- Знаете, это как раз показывает опасность внешней миграции. Что вот эти люди приезжают, они за деньги могут сделать все что угодно. И могут быть также завербованы английской, турецкой, украинской разведкой и т.д. Это не меньшие риски, а может быть, даже и бОльшие.
Возвращаясь к «Крокусу». А есть ли примеры, когда вот эти организации – «Русская дружина», «Русская община», другие – стали проводить какие-то рейды, какие-то погромы, кого-то ловили?
А. Баранов:
- Слава богу, нет.
М. Бурда:
- Не было. Более того, эти организации сейчас помогают правоохранительным органам в различных профилактических мероприятиях, не самостоятельно, а исключительно под эгидой МВД, Росгвардии. Ну, в МВД какой колоссальный недобор, особенно на земле. Это классический пример народных дружин. Они, в общем-то, и раньше были, и в советское время, и точно так же, руководствуясь абсолютно такими же принципами, помогали советской милиции в обеспечении общественного порядка. Я к чему говорю? Когда нам рассказывают про то, что подобные организации могут каким-то образом негативно повлиять на развитие межэтнических конфликтов, - абсолютно нет. Я еще раз говорю, нет примеров, чтобы эти организации самостоятельно где-то что-то разжигали. Как правило, если мы видим бездействие чиновников, правоохранительных органов, когда люди сначала обращаются в полицию ту же самую, получают от ворот поворот по каким-то причинам, потому что, может быть, диаспора туда уже занесла или еще что-то, люди идут жаловаться в общественную организацию, собственно, которой они и являются. И механизм общественного контроля здесь работает, на мой взгляд.
А. Баранов:
- Да, соглашусь. И есть еще различие между национальными диаспорами и русской диаспорой. Мигрантские работают только на свои интересы, на свой карман, по большому счету. Они готовы отработать любую повестку, в том числе антироссийскую. Русские организации работают на Россию, максимально лояльны, как вы сейчас совершенно правильно сказали, государству. Это отмечают, кстати, даже западные либералы в своих статьях. И без русофильства, без любви к Родине, к России, наверное, вряд ли можно было бы создать такие русские организации. Вы согласны с этим?
М. Бурда:
- Да, абсолютно согласен. Я еще раз говорю, посмотрите, какое количество представителей этих организаций на сегодняшний день либо помогают в СВО, либо напрямую там участвуют.
А. Баранов:
- Вот нам пишет Дмитрий из Ессентуков: «Давно пора русским объединяться и гнать все эти диаспоры в три шеи».
Михаил Александрович, есть такое мнение, и я хочу узнать, как вы к нему относитесь. Надо ликвидировать диаспоры в их нынешнем виде и отменить закон, позволяющий им функционировать, без права восстановления в любой форме. Тогда распускаются и русские организации типа «Русской общины», и тоже без права восстановления. Вот такой нулевой нейтральный вариант. Один из экспертов высказывает такое предложение. Что вы думаете по этому поводу? И вообще, возможно это?
М. Бурда:
- С точки зрения того, какой закон принять и как усовершенствовать регулирование общественных некоммерческих организаций, здесь полномочия Министерства юстиции, органа, который за это отвечает. И озвученный вариант вполне может быть принят. Насколько он рационален, я не готов сейчас сказать.
А. Баранов:
- Извините, в этом ключ всего – рационален ли он, поможет ли он или, наоборот, повредит? И вообще, возможно ли упразднить диаспоры?
М. Бурда:
- Здесь есть некая путаница в терминах, если мы говорим «упразднить диаспоры». Наверное, мы говорим о том, чтобы упразднить… Есть закон о национально-культурных автономиях, отдельный федеральный закон. Собственно, это одна категория. А вторая категория – это обычные некоммерческие организации. Они могут называться, например, диаспора таджиков, выходцев из Душанбе (я сейчас утрирую), это будет какое-то с НКО с каким-то характерным названием. Я в самом начале сказал, что необходимо регулировать законодательство о некоммерческих организациях. Механизмы для этого есть. Это и проверка финансирования, кто является учредителем, то есть, в чьих интересах эта организация действует, проверка ее фактической деятельности, соответствует ли она уставным целям или не соответствует. И вот здесь уже корректировка. Если мы возвращаемся к закону о национально-культурных автономиях, то национально-культурные автономии или эти некоммерческие организации, которые представляют интересы иностранных граждан, - пожалуйста, проводите конкурс танцев…
А. Баранов:
- Фестиваль плова пресловутый.
М. Бурда:
- Фестиваль плова, конкурс тюбетеек, но не лезьте в общественно-политические отношения, попытки управления государством, попытки каким-то образом, скажем так, имплементировать свои какие-то религиозные или особенности культурных норм в российское законодательство. У нас законодательство светское, соответственно, оно должно таковым оставаться. Потому что какой-то исламский банкинг появляется и т.д. Это тоже, в общем-то, выстраиваются параллели и в финансовой системе, и в правовой. А такого в государстве быть не должно, по моему убеждению.
А. Баранов:
- Халяльное медобслуживание вводится. Это вообще глупость какая-то.
М. Бурда:
- Знаете, в сетевом крупном магазине, я смотрю, там халяльные продукты есть, кошерные. Я говорю: «А у вас яблоки освященные?» (Яблочный спас был) Мне не ответили. Я говорю: «А почему у вас нет освященных яблок? Почему вы каким-то конфессиям соответствующую продукцию готовите, а освященных яблок у вас нет?» Меня это тоже может как человека православного в определенной степени ущемлять. Почему торговые сети это не учитывают?
Возвращаюсь к тому, что, так как у нас светское государство, оно должно таковым и оставаться, вне зависимости от какой-то религиозной, конфессиональной принадлежности. Что касается деятельности НКО, у нас есть законодательство о коренных и малочисленных народах Севера, Сибири и Дальнего Востока, там статус этих народов урегулирован. Я считаю, что Федеральному агентству по делам национальностей давно пора подумать, чтобы подобный список коренных народов Российской Федерации создать. Как – надо подумать, собраться этнологам, поразмышлять на эту тему. Но он нужен, потому что достаточно большое количество спорных вопросов тоже это позволит решить в ближайшее время, если таковой реестр будет образован. Какие там будут принципы и критерии, это пусть специалисты разберутся. Соответственно, в таком ключе подходить к деятельности различных НКО…
А. Баранов:
- Михаил Александрович, а если выявятся нарушения, будут запрещаться, закрываться, они ведь уйдут в подполье. Собственно, и сейчас параллельно этим диаспорам официальным существуют эти проповедники, у них своя паства. И именно оттуда исходит угроза этого религиозного фанатизма (исламского в данном случае). Не получится ли так, что мы навредим сами себе? Я не знаю, какую тут найти золотую середину, чтобы и безобразий не допускать, говоря простым языком, и в то же время не спровоцировать их на то, чтобы уйти в тень и оттуда вредить нам еще больше.
М. Бурда:
- Должны быть прямые, понятные критерии деятельности такой организации, где черным по белому, условно говоря, должно быть написано, что такое хорошо, а что такое плохо, какая деятельность допустима, а какая - категорически нет, без каких-то двусмысленных толкований. Это первое.
Во-вторых, что касается всяких подпольных проповедников и т.д., мы все можем наблюдать за работой Федеральной службы безопасности. Буквально на этой неделе еще одну подобную ячейку проповедников вскрыли, которые вербовали сторонников террористической организации среди трудовых мигрантов. И если мы посмотрим, ФСБ достаточно регулярно публикует материалы, отчитываясь о проделанной работе с точки зрения профилактики. На мой взгляд, если мыслить так, что если мы их запретим, они уйдут в подполье, давайте тогда не будем запрещать. Это как бы тоже путь в никуда.
А. Баранов:
- Я и говорю, нужно найти что-то такое, что бы устраивало, эту золотую середину, которая выведет нас на нормальное развитие.
М. Бурда:
- На мой взгляд, с точки зрения таких базовых и концептуальных критериев, такие организации не должны финансироваться за счет государств, интересы выходцев из которых они представляют. Потому что это будет иностранный агент. Среди учредителей этих организаций тоже не должно быть иностранных граждан. И эти организации не могут участвовать в общественно-политических процессах, то есть не иметь представительства в Общественной палате, в общественных советах различных. Еще раз говорю, по моему глубокому убеждению, нам не нужны организации, которые продвигают интересы иностранных государств в наших органах власти.
А. Баранов:
- А хватит ли у общества, русских, составляющих коренную нацию нашей страны, воли для этого, желания? Вот смотрите, журналистка Анастасия Кашеварова очень странный пост написала про то, что все русские – терпилы, всё плохо. Главная мысль у нее такая, что русское сознание саморазрушено, разрушено сознание традиций, государственности, мы исключительно жертвы, лишенные воли и сил, и нами поэтому манипулируют все, кому не лень, в данном случае – пришлые, мигранты и т.д. Такие настроения есть, ну, в основном среди нашей либеральной интеллигенции некоторой. Ваша точка зрения? Все-таки это не так, наверное. Может быть, нужны лидеры? Может быть, нужно законодательство? Может быть, нужна государственная политика, которая подтолкнет людей к самоорганизации?
М. Бурда:
- Знаете, наверное, государственная политика. Я хоть по базовому образованию юрист, но я абсолютно согласен с тем, что, к сожалению или к счастью, не все можно урегулировать на законодательном уровне. Ну, нельзя применить закон, чтобы Солнце вставало или садилось в определенное время. Так же и здесь. С формированием этой идейной целостности, мне кажется, у нас после начала СВО страна определенную точку невозврата в хорошем смысле этого слова преодолела в контексте становления самосознания, становления этой гордости за свою страну, за народ. И постепенно это начинает все больше и больше проявляться абсолютно во всех сферах общественной жизни.
А. Баранов:
- Совершенно с вами согласен, Михаил Александрович.
Подписывайтесь на новые выпуски нашего подкаста на любой удобной платформе и слушайте, когда удобно!
