Алексей Кортнев: Мои сверстники хотят слушать добрый старый рок, потому что такие же ретрограды, как и я
М. Антонов:
- Друзья, это «Настоящий хит-парад» на Радио «Комсомольская правда» и, конечно, мы не могли пройти мимо одной даты, потому что 38 лет – сама по себе цифра-то впечатляющая! 1983 год, андроповские времена, студенческий театр МГУ, появляется коллектив – у меня язык не поворачивается назвать это группой, да и, насколько я понимаю, и сами музыканты это группой не называют, - «Несчастный случай». Алексей Кортнев у нас сегодня в эфире, здравствуйте, Алексей.
А. Кортнев:
- Приветствую вас с огромным удовольствием, очень рад нашему общению. Насчет группы – да, я чего-то сейчас даже задумался. Мы как-то поначалу назывались исключительно команда. Вот команда «Несчастный случай». Но потом, конечно, в течением времени поостыли как-то и стали мягче во всех вопросах, и поэтому совершенно не расстраиваемся, когда нас называют группой.
М. Антонов:
- 38 лет! Самому не страшно?
А. Кортнев:
- Да нет, уже ничего не страшно в таком возрасте. Вы знаете, я не боюсь ни продолжения концертной деятельности, ни ее прекращения. То есть, ни то, ни другое не является какой-то уже целью номер один в жизни. Все-таки интересы больше смещены на детей многочисленных, на какие-то семейные ценности, вообще на общечеловеческие. Так что нет, не страшно.
М. Антонов:
- 1983 год и это все-таки была такая затея и, казалось, может быть, что на какое-то время, как раз на время студенчества и предположений не было, что все это продолжится так и дальше, и что это вообще было? Я не знаю, обидит вас или нет аббревиатура КСП – клуб самодеятельной песни – но это было две гитары плюс потом саксофон присоединился.
А. Кортнев:
- Да, давайте я расскажу. Во-первых, я занимался и очень увлекался КСП еще до поступления в университет. Я входил в один из московских кустов – так это называлось почему-то – ну, в одно из объединений КСПшных. Более того, со многими авторами из этого жанра я по сей день с огромной любовью и уважением общаюсь и мы не делаем как бы разницы особой между собой и этой бардовской песней. «Несчастный случай» возник как дуэт, в рамках студенческого театра МГУ. Поначалу, конечно, мы писали песенки к спектаклям, мы в них играли как драматические актеры с Валдисом Пельшем и с Пашей Мордюковым, и вот играли музыку. Потом появился Сережа Чекрыжов, через год, с аккордеоном – и сформировался тот первый состав, который по звучанию, конечно, был гораздо ближе к бардовской песне, хотя по содержанию и некоей толике безумства все-таки был, наверное, ближе к рок-н-роллу, потому что мы уже активно слушали Queen, Genesis, какие-то такие группы, которые работали на стыках жанров и смешивали совершенно невозможные, казалось бы, несовместимые музыкальные приемы. Хотя мы не могли это все передать так же, то есть, было бы странно, что мы подражали группе Queen без баса, без барабанов и без фантастического вокала Фредди Меркури, тем не менее, мы пытались делать какой-то вот такой компот из всего, что только можно себе представить. Но действительно обходились двумя гитарами, саксофоном и аккордеоном. Потом все это разрослось уже в полноценный ансамбль где-то лет за пять, за шесть.
М. Антонов:
- Ну да, и появились шикарные костюмы, появились шляпы. И появилось такое прозвище, и оно не было пренебрежительным, потому что можно было слово «пижон» сказать пренебрежительно, а это вот московские пижоны, студенты…
А. Кортнев:
- Я с вами совершенно согласен, я абсолютно не обижаюсь на слово «пижон». А насчет шикарных костюмов я хочу сказать – друзья, если бы вы видели эти костюмы вблизи?: Они более-менее так выглядят шикарно на фотографиях, но на самом деле они были сделаны черт знает из чего нашими театральными девочками, которые сшили их там на швейных машинках просто. Поэтому все швы на них были кривые, ткань все время скатывалась в катышки, они тянулись на коленях, пиджаки очень плохо сидели и т.д. Но по тем временам, в начале 90-х, конечно, это все производило впечатление, потому что люди ходили в основном одевшись в черное, а мы вот так вдруг бац – и оделись в белое. Поэтому сильно отличались от общего фона.
М. Антонов:
- На протяжении 38 лет, Алексей, вам удалось сохранить часть команды, часть корабля, потому что в общем-то мало было изменений в группе…
А. Кортнев:
- Да, совсем мало. С двумя из музыкантов мы работаем 38 лет, с гитаристом лет 30, с басистом лет 25. Самый молодой у нас в команде барабанщик, он барабанит уже 11 лет, но все еще считается новеньким.
М. Антонов:
- Ну, в каждой армии должен быть свой новобранец, да?
А. Кортнев:
- Да, да.
М. Антонов:
- Тем не менее, вам за 38 лет удалось сохранить стилистику. Менялись генсеки, эпохи и страны – вы начинали в Советском Союзе, а продолжаете в России – появлялись какие-то новые электронные штучки, но «Несчастный случай» - это стилистически выдержанная группа. То есть, когда я беру альбом ранний и альбом поздний, я знаю, что я услышу, несмотря на прошедшие годы.
А. Кортнев:
- С одной стороны, это, наверное, хорошо. С другой стороны, это говорит о том, что мы все-таки мало развивались за это время. Мы стали, конечно, гораздо лучше играть и петь, но действительно как-то особо продвинуться в музыкальном своем образовании, вот в стилистическом, не смогли. Потому что, наверное, не захотели. Я много раз отвечал на вопрос, а не хотите ли вы поменять стиль, включить какой-нибудь эмбиэнд или электронные элементы…
М. Антонов:
- Рэпера позвать какого-нибудь, да.
А. Кортнев:
- Да, да, да. И я все время, искренне совершенно задумываясь над этим вопросом, отвечал, что нет, не хочу, потому что, мне кажется, что по-прежнему нам есть что сказать при помощи гитары и барабанов. И народ, который нас слушает, он, ну, чего греха таить, вряд ли почти сорокалетней группе можно рассчитывать на какую-то новую популярность среди молодежи. Вряд ли. Такие примеры в истории бывали, но они единичны. Все-таки, как правило, ансамбль играет для своих сверстников – ну, плюс-минус 10 лет. Мои сверстники – 55-летние люди – они не хотят слушать никакой эмбиэнд и электронику. Они хотят слушать добрый старый рок, потому что являются такими же ретроградами, как и я. Соответственно, мы его и продолжаем играть.
М. Антонов:
- Не буду задавать глупый вопрос – любимая песня – я по-другому сформулирую его. Есть чувство гордости за какую-нибудь написанную песню? Вот действительно чувство гордости – может, долго вымучивалась, долго писалась?
А. Кортнев:
- Я бы сказал, пожалуй, гордость, скорее, такая смешанная с изумлением. Потом что действительно, вы очень точно сейчас сформулировали – есть некоторые песни, которые, конечно, были написаны не мной, а неким мировым сознанием, который меня использовал просто для того, чтобы сформулировать какие-то слова и какие-то звуки. Таких песен штук десяток, наверное, все они, конечно, были написаны в юности, когда человек особенно податлив и гибок умом и телом. И есть такие песни, которые мне приснились, например, или которые были написаны минут за 15 от первой до последней строчки. Вот они, как правило, самые удачные. Те, которые долго вымучиваются, тоже есть, наверное, пять-шесть текстов, которые я писал там чуть ли не год или даже больше, которые получились хорошо. Но все равно я сам, как автор, вижу в них столько всяких сварочных швов, болтов, где-то проволочкой подкручено, где-то еще что-то, поэтому это не вызывает чувство гордости, это просто такая хорошо сделанная работа и все. То есть, чувство удовлетворения есть, да.
М. Антонов:
- Алексей, еще раз тогда с 38-летием! А 23-го концерт деньрожденческий у команды «Несчастный случай», приходите, покупайте билеты! Будет сыграно лучшее, новое?
А. Кортнев:
- Конечно. Такой отчетный концерт за 38 лет. Ну, 38 песен мы не обещаем вам сыграть, потому что тогда концерт продолжался бы три часа с лишним, но постараемся, тем не менее, охватить весь период от начала до конца.
М. Антонов:
- Ну и ждем от вас новенького что-нибудь, чтобы оно попало в наш «Настоящий хит-парад». Спасибо вам большое.
А. Кортнев:
- Спасибо. Взаимно. Всего доброго!
