Маргарита Пушкина: Я до сих пор говорю музыкантам распавшейся «Арии»: Давайте объединяйтесь, дядьки-дураки

М. Антонов:

- Друзья, в «Настоящем хит-параде» мы, во-первых, я хотел бы напомнить, делали интервью и с Кипеловым, и с Дубининым. И вот у Виталия Дубинина вышла пластинка под названием «Бал-маскарад». Но я не зря упомянул и Валерия Кипелова. Потому что у того вышла пластинка «Часы Судного дня». И стихи, лирику для этих пластинок – и для «Бала-маскарада», и для «Часов Судного дня» написала Маргарита Пушкина. Маргарита Анатольевна сегодня у нас в эфире.

М. Пушкина:

- Здравствуйте.

М. Антонов:

- Пластинка выпущена. Это я про пластинку Дубинина «Бал-маскарад». Вы как автор текстов, вы все, перерезали пуповину? Или все-таки отслеживание какое-то происходит?

М. Пушкина:

- Я, конечно, слежу за процессом, как люди – одобряют, не одобряют, как принимают. Реакция обязательно. Ну, как же без этого.

М. Антонов:

- Это сложилось с самых первых ваших работ?

М. Пушкина:

- С самых первых работ так не могло сложиться. Потому что тогда не было интернета, когда были первые работы. Это было 35 лет назад. Если только по сарафанному радио что-то доходило. Ну, и можно было определить реакцию по количеству людей на концертах группы «Ария». А сейчас есть интернет, можно многое узнать и про себя, и про музыкантов, и про те песни, которые люди услышали.

М. Антонов:

- 35 лет назад вы очень удачно, я не знаю, правильная ли фраза, вошли, попали в эту «арийскую» семью, в эту тяжелометаллическую семью. Это была случайность? Или вы все-таки каким-то образом к этому стремились?

М. Пушкина:

- Я не могу точно ответить на этот вопрос. потому что до того, как я познакомилась с Виктором Векштейном, я дружила, сочиняла для ребят из совершенно таких групп, типа «Високосное лето». Для Саши Кутикова, еще до «Високосного лета», я там одну песенку написала или две. И еще один блюз не востребованный у нас с ним был. Как-то, видимо, на слуху. Кто-то про меня узнал, кто-то кому-то сказал. И, честно говоря, никакой цели такой захватить пространство хеви-метал и писать стихи не было. Все это случайно получилось. Как мы говорим, звезды так встали. Так и получилось.

М. Антонов:

- Я всегда говорил, что удача должна быть все-таки какая-то незримая, невидимая. Потому что, наверное, многие писали стихи. И кто-то показывал, и кому-то говорили: а ты знаешь, слышал такое – «можешь не писать – не пиши». А вам, видимо, все-таки на ваши первые работы какие-то правильные слова были сказаны?

М. Пушкина:

- Нет. Мы тогда ничего друг другу не говорили. Здесь большую роль очень играет любовь к музыке. Если ты любишь музыку, ты погружаешься в музыку, ты живешь этой музыкой, - тогда у тебя все получится. Потому что в основном все тексты же пишутся на готовую музыку.

М. Антонов:

- Ну, подождите, ведь сначала все-таки, если говорить с самого начала, вначале была просто поэзия, просто стихи.

М. Пушкина:

- Дело в том, что, когда я писала просто стихи, это были совсем другие стихи. Я увлекалась тогда творчеством американских битников. И у меня поэзия была такой – верлибр типа Гинзберга. Собственно, я и сейчас так пишу. Мои книжки поэтические – многие просто не понимают, что это такое, и как человек, который работает в хеви-метале и пишет, условно говоря, «Улицу роз», может писать вот такой американский верлибр, то, что я экспериментирую со стихами.

Во мне уживается много всего. Когда мои эти стихи – верлибр а-ля Гинзберг, Керуак, вот эта вся банда битников, Ферлингетти я очень люблю, - показали одному известному поэту, так он на втором месте после Вознесенского, он сказал: я не верю, что эта девушка пишет стихи сама. Она переводит. И все, собственно, мои стихи никто никуда не брал. Потому что так получилось.

М. Антонов:

- Маргарита Анатольевна, а как у вас сейчас происходит вот это? Я, когда общался и с Валерием, и с Виталием, конечно, упоминалась ваша фамилия, я вас представлял в образе сороки-белобоки: кашку варила, деток кормила, этому дала, этому дала… Этому написала, этому написала. Это как-то по заказу происходит?

М. Пушкина:

- Нет, здесь заказа нет. Еще раз повторю, что здесь большую роль играет музыка. Если мне нравится то, что мне предлагают, на что я должна написать текст, мне нравится музыка, я ощущаю какие-то общие вибрации, с этим мы совпадаем, я тогда пишу, и очень быстро. Альбом Виталия «Бал-маскарад» мы сделали за полтора года. Эти десять текстов новых. Работа, как всегда, была очень энергичная, очень эмоциональная. Мы так с Дубининым обычно работаем. Покричим, подеремся виртуально. Да ты что, не понимаешь, что ли? А ты чего, не понимаешь? Обязательно. Выплеск эмоций должен быть.

М. Антонов:

- Полтора года – это достаточно быстро?

М. Пушкина:

- Конечно. У меня есть свой проект, где я отдыхаю от этих «рыб» музыкальных, от заказов написать на музыку. Проект Margenta. Я там отыгрываюсь на композиторах. Там бедные рабы пишут на стихи. У меня все-таки есть отдушина.

М. Антонов:

- Вы так говорите, а мы эту «рыбу» любим. И это рыба такого высокого качества.

М. Пушкина:

- Конечно.

М. Антонов:

- Не осетрина второй свежести.

М. Пушкина:

- Мы стараемся, чтобы осетрина была первой свежести. Но в чем-то мы все коты Бегемоты. Но получается пока.

М. Антонов:

- Насколько я понимаю, звонит Валерий, звонит Виталий: Маргарита, вот у нас музыка мы присылаем. Что из этого можно сделать? И дальше рутина начинается?

М. Пушкина:

- Я бы не назвала это рутиной. Это очень обидное слово – рутина. Ну как – рутина? Во-первых, надо поймать какое-то вдохновение. Ведь просто так… Я не профессионал в этом смысле. Вот есть люди, которые тебе напишут на любую музыку. Будет это какой-то краковяк, будет ли это какая-то полька, либо симфония. Люди садятся и честно работают, придумывают все. Но это не мой путь. Я должна сжиться с этой музыкой, я должна внутренне ее пропеть, поймать какой-то образ. Там обязательно что-то есть в музыке, вот эти зацепки.

А потом начинается самое трудное. Потому что иногда, в лучшем случае, музыканты высказывают пожелания, о чем бы они хотели услышать эту песню. Но чаще всего принцип «иди туда, не знаю куда, найди то, не знаю что». И вот начинаешь предлагать. Мы же все разные люди. Поэтому очень часто темы, которые я предлагаю, не подходят: а я не понимаю, о чем это. А где ты это взяла? Вот такая ситуация бывает.

М. Антонов:

- Но при этом Маргарита Анатольевна Пушкина еще и делала тексты, в том числе, не для hard'n'heavy, а для вполне себе попсовых исполнителей. Было сотрудничество с Игорем Селиверстовым, с поп-группами. Где тот момент, когда вы повернули в эту сторону?

М. Пушкина:

- Мое детство – это Beatles, Rolling Stones. Еще когда я приехала из Будапешта, у меня на рукаве куртки была нашивка The Beatles. Мой двоюродный брат тогда ткнул пальцем в эту нашивку и сказал: «Тхе Беатлес - это кто?» У меня папа была военный, поэтому наша часть стояла в Будапеште. И там я уже смотрела хронику, венгерские группы, Omega начинающая. Это оказало определенное влияние.

Селиверстов – почему я для него делала? Мы были в отличных отношениях, во-первых, в дружеских. Как друзьям откажешь что-либо сделать? А потом, допустим, то, что со «Стрелками» мы делали, две песенки – «Мамочка-мамуля» и «Одуванчик с городской помойки», это же хулиганские тексты.

М. Антонов:

- С другой стороны, «Санта-Лючия» - там романтика.

М. Пушкина:

- Как же там романтика, когда там музыкант, стакан, типа «не стреляйте в пианиста…». Нет, это все немножко припанкованность такая. Тем более, что «Стрелки» в первое время задумывался как хулиганский женский проект припанкованный. Поэтому я и согласилась что-то делать. А потом, когда уже пошли вот эти «хлоп-хлоп, топ-топ», что там делать? Там уже нам делать нечего.

М. Антонов:

- Вы недавно выложили у себя на странице ВКонтакте новый клип Little Big. Значит, следите за современными трендами и исполнителями?

М. Пушкина:

- А как же? Конечно.

М. Антонов:

- Есть симпатичные?

М. Пушкина:

- Нет. Когда я смотрела последнее вручение «Грэмми», кстати, я смотрела и Евровиденпие в интернете, я слежу за этим, хотя многие говорят: что там смотреть, это безобразие, это шоу фриков. Меня поразило, я всегда это смотрю и отмечаю тенденции. Допустим, когда в Америке была на первом месте Билли Айлиш, это вообще не мое. Меня просто раздражает подобная манера. Не могу, когда я ее слышала, я с ума сходила. А сейчас вот эти все последние церемонии и фестивали я отмечаю, что начинается возврат к мелодичной музыке. Допустим, то, что было на Евровидении последнем, британец Сэм Райдер там был с песней Space Man, прекрасная песня, правильно построенная музыкально, традиционно построенная песня. Запевы, припевы, кода, по вокалу. Очень красивая мелодия. Как я говорю – без дураков. Очень много этники. Португальцы шикарные совершенно были. Идет возврат к более-менее человеческой музыке.

М. Антонов:

- Никогда не думал, что буду с человеком, который работает с текстом, с литературой, говорить о музыке. Я думала, что Маргарита Анатольевна сейчас будет говорить: а вот с текстами все плохо, с музыкой – хорошо.

М. Пушкина:

- Тот же англичанин Space Man, там прекрасный текст. Мы же обычно говорим: ой, зачем мы переводили стихи Beatles, ой какие глупости они пишут. Но там не глупости. Каждой музыке свое. Зачем перегружать смыслом, даже если это какая-то золотая музыка? Люди не для этого приходят. Каждому свое место.

М. Антонов:

- А рэперы, которые работают с текстами?

М. Пушкина:

- Я их всех по именам не помню, но мне очень нравится рэп. Я в своем проекте Margenta даже мы выпускали хип-хоповый альбом, за который я получила по голове и по всем частям тела от поклонников хеви-метала: она предала наши интересы, как она могла! Шикарный альбом получился. Прекрасный звук, исполнение. «Парень, пора выпускать пар!».

М. Антонов:

- Я для вас подготовил несколько текстов современных исполнителей. Я их процитирую. Мне хочется от вас комментарий услышать.

М. Пушкина:

- Я очень не люблю комментировать чужие тексты. Нет. Каждый старается так, как он может. А принимать позу какой-то дамы – мэтра такого и говорить: о, ну что вы, это ерунда… Я не люблю это. Я знаю, как мои тексты разбирают. Творческого человека может обидеть каждый.

М. Антонов:

- Вы критически не оцениваете вообще никого, стараетесь не оценивать?

М. Пушкина:

- Вы знаете, я просто пришла к выводу, что это бесполезно. Мне очень много присылают текстов ВКонтакте, чтобы я оценила, посмотрела. Люди, которые начинают это делать. Если начинаешь делать какие-то замечания, чисто стилистически, вот это все, человек обижается. Говоришь: непонятно, о чем эта песня вообще. Набор красивых образов, содержания нет. Но это все-таки ближе к харду, хеви-металу, там хочется, чтобы была большая смысловая нагрузка. Человек обижается. А потом начинается: вот, Пушкина меня завернула! Зачем мне это надо? Обычно я отвечаю так: душа просит писать – пиши. Душа замолчит – прекращай.

М. Антонов:

- Вам не кажется, что сейчас тексты стали слишком простыми, и на их фоне даже «Белые розы» ушедшего Юры Шатунова, написал Сергей Кузнецов это, это все кажется если не высокой поэзией, то приличным образцом и даже рифмы не «кровь – любовь», а «розы – морозы», уже что-то.

М. Пушкина:

- «Слезы – грозы». Столько видов рифм на самом деле. Когда в каком-то тексте я не рифмую, не даю прямую рифму, именно «розы – морозы», сразу люди начинают говорить: а, вот, Пушкина не рифмует. Ничего подобного. Есть внутренние рифмы. Там полно этих рифм. Просто надо ознакомиться с этим и понимать, что не только прямые рифмы существуют. Глагольные рифмы все-таки есть. «Кровь – любовь», кстати, рифмовал Пушкин.

А относительно новых текстов, я, честно говоря, половину новых песен, которые поют наши начинающие звезды, скажем так, я просто не понимаю, что они поют. Они поют через губу..

М. Антонов:

- Как картошки горячей схватил и пытаешься, чтобы она у тебя во рту остыла.

М. Пушкина:

- Эти девушки никакие, просто деньги есть – они записывают. Такие крепкого сложения молодые люди бритоголовые, у которых борода, перстни. И ноют, ноют. О чем они ноют, сколько можно ныть? Я этого не понимаю просто. Иногда сидишь, какой-то музыкальный канал идет, и вот смотришь и думаешь: господи, мужик, выйди ты на сцену, как спой там чего-нибудь такое. А он чего-то страдает, страдает, скрючился аж бедный. Это не мое.

М. Антонов:

- Когда «Ария» распалась, Кипелов начал сольную деятельность, потом были какие-то споры, ссоры, я понимаю, что вы-то с ними знакомы почти сорок лет. Не было желания сказать: дураки, мальчишки, ну чего вы, давайте каждый будет работать… Или, наоборот, взять их, воссоединить. Семья все-таки, рок-семья.

М. Пушкина:

- А как ты их воссоединишь? Они взрослые люди. Я им до сих пор говорю: дядьки – дураки. Объединяйтесь. Давайте камбэк такой сделаем, стадион соберем. Вот сейчас Артур Беркут, у которого тоже были конфликты, он же выступает с «Арией».

М. Антонов:

- Значит, можно.

М. Пушкина:

- Все можно. Было бы желание. И понимание. Уже время, когда надо думать о душе.

М. Антонов:

- Давайте так, вполне возможно, что нас услышат, эти «дядьки – дураки». Спасибо вам за «Бал-маскарад», мы обязательно сейчас песенку послушаем оттуда. И самое главное – чтобы вот эта муза, или я не знаю, над женщинами, которые пишут стихи, музык, наверное, он никуда не улетал, то самое вдохновение.

М. Пушкина:

- Пока где-то здесь мотыляется у меня.

М. Антонов:

- Спасибо!

Понравилась программа? Подписывайтесь на новые выпуски в Яндекс.Музыке, Apple Podcasts, Google Podcasts и CastBox, ставьте оценки и пишите комментарии!