Майя Пирогова: «Я стала волонтером после смерти дочери - продолжила ее дело»
В. Алфимов:
- Я – Валентин Алфимов, рядом со мной Александр Малькевич. Мы продолжаем вас знакомить с героическими людьми, которые живут в наших новых регионах и строят там светлое будущее.
А. Малькевич:
- Все так и есть. Программа называется «Новороссия. Герои нового времени», при поддержке Президентского фонда культурных инициатив мы рассказываем истории потрясающих людей, которые в прямом смысле слова сражаются за право жить в нашей стране, за право строить мирную жизнь в наших четырех новых субъектах Российской Федерации, в наших исторических землях. Мы отправляемся в Донецк. С нами на связи Майя Пирогова, журналист, общественный деятель, очень яркая фигура в ДНР.
М. Пирогова:
- Здравствуйте. Добрый вечер всем россиянам-радиослушателям, а может быть, и не только россиянам.
В. Алфимов:
- Мы мечтаем, чтобы на слушали за границей. И уверены, что так и есть.
А. Малькевич:
- Давайте совершим экскурс в дальнюю историю. Задолго до Майдана вам многое стало понятно. Вы даже сказали своим детям, что не будете их ругать за тройки по украинскому и истории Украины. Какой это был год? Что было отсечкой, когда, казалось бы, ничего не предвещало? Там ведь Янукович был на руководящих постах и рассказывал, как он за Россию.
М. Пирогова:
- До 2004 года я особо на политику внимания не обращала. Но так получилось, что в 2004 году начался первый «оранжевый» майдан. Я начала звонить, выступать на радио. В конце концов муж меня запер дома, категорически запретил что бы то ни было делать. Он сказал: «Ты не понимаешь, куда ты лезешь. Это политика, тебя просто грохнут». Я не понимала тогда, я считала, что он перебарщивает. Я начала смотреть телевизор. Потом заглянула в учебники тогда еще моей дочери, сын был еще маленький, я была ошарашена тем, как преподается история. Я категорически убрала все украинские каналы. На кухне стоял телевизор с российскими каналами, а в остальных комнатах дети смотрели на DVD-проигрывателях только то, что я им разрешала, что я покупала сама.
В. Алфимов:
- А что там было?
М. Пирогова:
- Я раньше не обращала внимание, а когда я посмотрела, Украина – древнейшее государство. Это бред. Великая Отечественная война вообще не звучала. Говорилось: Вторая мировая война, в которой победили украинцы. История России, история Советского Союза была очень аккуратно, просто ювелирно переделана. Получалось, что Россия – захватчики, оккупанты. В 2004-2005 году этого не было еще написано словами, но это уже давалось понять. Вся история была изменена. Не было понятия, что Киев – мать городов русских. Русь, Россия начиналась с Киева. Было так: Киев – древний украинский город. О России не было речи. Дьявол кроется в деталях. Дальше пошло хуже. Потом я не залезала в учебники. А к концу 2013 года опять мне пришлось залезть в учебники, и я убедилась в том, что уже в 2005 году мое предположение оказалось верным. Украину не просто уводили от России, а Украину намеренно делали врагом России и русских.
А. Малькевич:
- Мы это видели и многие понимали. При этом Янукович изображал… Им манипулировали? Или он был в это включен?
М. Пирогова:
- Спрошу по-еврейски. Саша, скажите, а что для вас в жизни главное? Одно слово. У вас есть семья, родина, вы не можете ответить одним словом. Если бы вам повезло спросить под сывороткой правды Януковича, он бы вам сказал: бабло, деньги. Говорить о Януковиче? Мы в Донецке знали больше, чем знали там. Но никогда, ни разу Украина не выбирала, вот тот осколок от Советского Союза, подготовленный народ Кашпировскими, Чумаками, предыдущей верой во власть и так далее. Так вот, ни разу Украина не выбирала человека, личность. Она выбирала альтернативу. Когда мы оказались между Ющенко и Януковичем в 2004 году, мы понимали, что Ющенко – американский агент, что жена его вообще американка. Мы здесь смотрели и думали: ага, значит, надо выбирать Януковича. Потому что – не Ющенко. Когда выбирали в 2010 году, опять же, выбирали не Ющенко. Из двух зол выбирали меньшее.
В 2004-2005 годах, к сожалению, никто не извлек уроков из того, что Янукович просто сдал свою победу, отшвырнул ее от себя. Там определенные программы играли роль, продолжительные майданы, остальные события играли роль. Но Янукович свою победу просто сдал. Никто не сделал из этого выбор, и его выбрали, потому что Ющенко за пять лет показал, что он просто катастрофический урод. И выбрали меньшее зло – Януковича. А наши еще и говорили: ну, вор, крохобор, жадный, просто сволочь, но это наш.
В. Алфимов:
- Какая разница между восприятием у вас и у нас. Я до сих пор уверен, что Янукович – пророссийский президент.
А. Малькевич:
- Я больше двух лет провел в наших вернувшихся землях, я повторяю: самый ненавидимый человек – Янукович. Сейчас только Зеленский может его опередить.
М. Пирогова:
- Абсолютно прав Александр.
А. Малькевич:
- Вся кровь из-за него.
М. Пирогова:
- Если бы не он, он не просто предатель, он дважды предатель, трижды предатель и трус редчайший. Он из Енакиево, не из Донецка, слава богу. Но в Донбассе мужская трусость не прощается никогда. Это хуже равнодушия, это хуже фашизма, наверное. Самое плохое. Он виноват в крови, он виноват в войне. Он виноват, потому что он… Я в 2010 году наблюдала за избирательным процессом. У меня подруга была председателем избирательной комиссии. Иногда, ожидая ее, я видела, что там и как происходит. Мы очень надеялись на то, что он вернет все украденное у нас Ющенко. А он первое, что сделал, прислал своих эмиссаров, и всем буржуям, коммерсантам сказали: работаем на Семью. Эта фраза прозвучала в феврале-марте 2010 года.
В. Алфимов:
- Майя, а как вы переживали 2013-2014 год?
М. Пирогова:
- Во-первых, ко мне пришла моя дочь в декабре, она училась тогда в Академии управления. «Мама, нас сватают на Майдан». 200-300 гривен в сутки. Она прохихикала. Для нас было понятно, что происходит.
В. Алфимов:
- В декабре уже был разгар, баррикады, столкновения с полицией.
М. Пирогова:
- На Новый год у меня была подруга из Москвы. Она говорит, что хочет посмотреть, что это такое. И 2 января, после встречи Нового года, мы уехали в Киев. И провели там три дня. Разговаривая с людьми, не выказывая свою позицию, выясняя, я поняла, что это все очень плохо. А потом 5 января вечером мы увидели свастику на стене на центральной улице. Я говорю: уезжаем, забываем, в лучшем случае все закончится ничем. Мы были в гостях у киевской подруги, она сказала: киевляне вообще не обращают внимание. Как же, они еду приносят. Она говорит: «Это не киевляне, здесь киевлян практически нет». Через три улицы о том, что там происходит Майдан, никто не думает, нам это просто мешает.
Все майданные страсти демонстрировались в прямом эфире на телевидении, и не на одном канале. Появилось много разных каналов и канальчиков, по которым началась пропаганда, разговоры, ток-шоу. Народ начали просто накачивать. И к концу января пролилась первая кровь. Когда мы говорили с ребятами, стоящими та, «Беркут», милиция, они подтвердили, что у них не было вообще даже палок. У них были только щиты. Вся государственная машина – это была просто показуха.
А. Малькевич:
- Значит, измена была? Условных силовиков командиры отправили на убой без оружия.
М. Пирогова:
- Абсолютно. У меня до сих пор к Виталию Захарченко, тогда он был министром МВД, и к нему, и к Януковичу, и ко всем им вопрос. Виталий Захарченко, как ты мог помочь тем, кто совершил вооруженный государственный переворот в феврале? За что ты так обошелся со своими сотрудниками? Это ты виноват в том, что их потом ставили на колени, убивали, издевались над ними. Это ты виноват в Корсуни, в событиях с конца января до конца февраля, в чудовищной пролитой крови. Было предательство на предательстве. Неужели люди, которые якобы были за Януковича, и сам Янукович, неужели он не понимал, что садиться и подписывать документы, хоть какие, с Тягнибоком, с Яценюком, с Кличко нельзя. Это предательство. Они никогда не сдержат своих слов. Для них это просто бумажка. Это было настолько понятно нам.
А. Малькевич:
- Так и получилось, по сути.
М. Пирогова:
- А потом он уехал и сказал: «Ах, меня должны были убить!» Слышь, ты, да ты обязан был погибнуть, но если ты президент, ты жизнью своей отвечаешь за свой народ и за то, что происходит, за порядок в твоем государстве.
А. Малькевич:
- Сальвадором Альенде он не захотел становиться. До 2004 года, с 2004 по 2014 год вы чем занимались?
М. Пирогова:
- Я просто работала. До 2005 года у меня был муж, поэтому вся моя работа – это были игрушки. У меня был богатый муж. Как он считал: Майя у нас не работает, а развлекается. Я писала книжки, стихи, у меня была своя литературная гостиная, она называлась «13». Иногда я писала статьи куда-то. Это было хобби. Когда муж погиб, мы пережили эту историю, я организовала контору, у меня работали девочки, занимались недвижимостью, а я занималась адвокатской деятельностью. При Украине можно было, не будучи юристом, быть гражданским представителем в судах. По квартирным, земельным, семейным делам, я этим занималась. Мое последнее дело в суде закончилось очень интересно в 2014 году – 28 или 29 июля. В суде я и противоположная сторона, уже прения, последнее заседание перед вынесением решения. Я произношу свою речь. Адвокат той стороны тоже что-то произносит. И тут заходит паренк-охранник с первого этажа и говорит: ополченцы зашли в суд. И адвокат противной стороны начинает визжать. Мы с судьей посмотрели друг на друга, она сама протянула мне руку, пожала мою и сказала: «Увидимся». Дело я выиграла. Она вынесла решение, нам оно потом пришло по почте. Это было последнее заседание в суде и последний мой, по сути, рабочий день. Это было в Киевском суде, недалеко от шахты Засядько.
А. Малькевич:
- Киевский райсуд Донецка.
М. Пирогова:
- Да. Суд Киевского района.
В. Алфимов:
- А вы не знаете, как сложилась судьба этой судьи?
М. Пирогова:
- Не знаю. Я даже не помню ее фамилию. Но те, кто жили по Киевскому району, вынуждены были уехать. На Киевском проспекте после шахты Засядько практически нет ни одного целого дома. Сложенный мост, по которому можно было уехать в аэропорт. Он сложился то ли в 2014, то ли в 2015 году. Его полностью разбили. Там совсем плохо. Я потом там уже как журналист бывала. Я снимала, это очень страшно. Да и вообще в августе 2014 года, знаете, у меня был друг, он умер, на его новеньком автомобильчике, очень крутом, мы вывозили людей из Петровки, это была его идея. А я помогала. Благодаря ему я очень много увидела того, что происходило в Донецке в 2014 году. с другой стороны, я никогда не забуду, по Челюскинцев у нас очень длинный участок одностороннего движения. Мы специально каждый день в августе поворачивали и ехали против шерсти. И не встречали ни одной машины. Город был пустой.
А. Малькевич:
- Майя, раз уж ты упомянула, что писала книжки, писала стихи, ведь и песни есть на твои стихи.
М. Пирогова:
- Да, уже две. Но я не песенник. Просто поэт и поэт-песенник – это разные вещи.
А. Малькевич:
- То есть две песни. Как минимум одна из них – о Донецке, про город, который слезами умыт. Собственно, это, к сожалению, правда.
М. Пирогова:
- Да, это правда. Я хочу вас от всей души поблагодарить. Потому что я тоже ведущая на радио в прямом эфире, и сейчас я в гости приглашаю людей, для того чтобы они (у нас есть такое солдатское радио) рассказали о том, как все начиналось. То есть у меня это отдельный проект, и я считаю, что мы не должны забывать, как все начиналось. Поэтому вам огромное спасибо.
А теперь по песням. Я не помню, какой это был год, наверное, 2017-й. Моя дочка Маша придумала сделать художественный фильм. И она подошла ко мне: так и так, у меня есть сценарный план. Фильм называется «Градовое детство». Она говорит: ты стихи пишешь, а мне не можешь написать песню, чтобы я спела. Как-то на меня произвело впечатление это название – «Градовое детство», и я села и написала. Но потом она очень долго искала музыку, то есть композитора, который бы написал музыку. Попробовали одного, попробовали другого, попробовали третьего. Потом был какой-то перерыв, и, в конце концов, она обратилась к Игорю Майскому. Майский написал минус, а тему, самую мелодию, Маша сама написала. У нас тогда еще пианино стояло, и она там подобрала, как-то сделала. И у Майского же она и записала. То, что вы слышали, и то, что слышали все, это, собственно говоря, был ее черновик. Я считала, что можно такое выпускать, такое, как вы слышали, но она перфекционист, и она все время говорила, что нужно доделать, нужно довести до ума, нужны какие-то зацепочки. В общем, она видела этого, я этого не видела.
А. Малькевич:
- Майя, а в журналистику в каком году ты пришла, и (глупый вопрос) почему?
М. Пирогова:
- Вообще как хобби это было… Меня привел в журналистику Вячеслав Верховский, который в 2014 году уехал вместе с нашим Пинхасом Вышедски стали на сторону Порошенко, и вообще, нас они просто ненавидят. Он приносил мне какие-то темы, я писала большие статьи, он где-то их там размещал. А потом получилось, что в 2014 году я начала активничать очень сильно в соцсетях. Это заметили, и меня пригласили в Министерство информации. Тогда первый министр Елена Николаевна… Причем так получилось, что она меня пригласила, и 5 сентября, в день заключения Минска-1, она была тяжело ранена. Тем не менее, когда она вышла из комы 20-го, я уже была на работе, это был мой первый рабочий день. Слушайте, я не понимаю…
А. Малькевич:
- Майя, я тебя перебью. Для наших слушателей объясни. Вы же это всё рассказываете так буднично: вот министр информации была тяжело ранена, вышла из комы. Это что, тоже был осколок, прилет?
М. Пирогова:
- Да, это был прилет. Это был не просто прилет. Елена Николаевна, ей позвонили и сказали, что в Киевском районе в подвале нужно помочь выехать нескольким семьям с большим количеством детей.
А. Малькевич:
- Подчеркиваю, она – министр информации. Это как бы вообще не ее тема.
М. Пирогова:
- Да, министр информации. Саша, это неправильная фраза – «не ее тема». Тогда это было темой… Вот кому позвонили, тот поехал. Учитывая ее, я не знаю, нравственность, внутренность, учитывая ее душу, ей звонили по такому поводу очень часто. Вот сейчас она советник главы. И она поехала туда. Только они приехали в Киевский район… Я знаю, где это, это очень тяжелый район, я вообще не знаю, сейчас там есть что-то или нет, после зимы 2022-2023 года. И тут же буквально начался обстрел, причем обстрел жестокий. У нее было попадание в живот и в руку. Знаете, это был первый урок для меня. Я не могу назвать себя трусихой, но это был первый урок для меня гражданской мужественности. Пусть вам кажется, что это какие-то высокие слова. Да ничего подобного. Она попала 5-го числа. Где-то числа 17-18-го она вышла из комы, 20-го я вышла на работу. Буквально через неделю после моего первого рабочего дня началась предвыборная кампания по выбору главы и Народного Совета. И Никитина вышла на работу. Она была в корсете. У нее была тяжелейшая полосная операция, рука наперевес, и она вышла на работу, потому что она сказала: я не могу не выйти, это ответственный момент, я министр, я должна организовывать медийную сторону предвыборной кампании. Вот вам момент.
И как-то так я вписалась. Буквально через очень короткое время я подумала: боже, чем я занималась раньше? У меня два высших образования, я математик по первому и по второму – учитель математики и физики. Чем я занималась? Я должна была быть журналисткой, это моё. Ну, с тех пор так и пошло.
В. Алфимов:
- Что самое сложное сейчас в вашей работе?
М. Пирогова:
- Самое сложное – не съехать в жестокость, не превратиться в подобие укров, которые не хотят понимать, что такое гибель людей. Самое страшное, самое сложное – остаться человеком.
В. Алфимов:
- А как это сделать? Мы даже здесь, в Москве, каждый день видим, как стреляют по нашим городам, как убивают людей. Давайте говорить правду. У нас на кухнях в большинстве своем сидят люди и говорят: слушай, да завалить их уже этой ядерной бомбой какой-нибудь, и всё, достали, не можем. Как сделать так, чтобы, рассказывая об этом и видя каждый день это (тем более, вы своими глазами видите это), не скатиться в это? Что сделать? Ну, меня научите.
М. Пирогова:
- Я сейчас скажу то, что вам не понравится. Надо быть здесь. Я очень много пережила, я об этом говорить не могу пока спокойно, но я всегда вспоминаю один момент. В августе 2013 года я вообще чудом не попала под обстрел возле Калининского исполкома. Я ехала на машине, и водитель сразу свернул. В общем, через короткое время мы вернулись. И я увидела машину, а в ней горячих двух взрослых и маленького ребенка. Я никогда этого не забуду. И это неважно было, какие были эти родители, о чем они думали. Это был ребенок, понимаете. И первое, что я подумала (прозвучит чудовищно): какое счастье, что эта мать сгорела. Увидев это и не скатившись в первый момент, будьте уверены, вы уже никогда не скатитесь. Я в силу своей деятельности много общаюсь с военными. И я не вижу в них жестокости, понимаете. Я спрашиваю как журналист: а как ты не скатываешься, почему нет ненависти? А они мне говорят: потому что то, что мы делаем, это не убийство, убийство – это убивать мирных.
А сегодня я вообще ошалела. Я сегодня брала интервью у нашей уполномоченной по правам ребенка. Ну, разговор длинный. Она вдруг сказала фразу, которую я никогда не произносила. Она уместила ее в четыре слова, знаете, огромный процесс духовный какой-то. Она говорит: «Знаешь, в чем разница между нашими детьми и их детьми? Наши дети не видят в них врагов». Слушайте, у нас дети различают вылет, прилет, калибр и т.д., оружие различают на расстоянии в 5 лет, но они не видят в украинцах врагов, и это правда. И вы не будете видеть, ребята. Саша, скажите, мне. Вы были здесь не один раз, вы знаете, как это страшно, когда стреляют. Но мы все понимаем, что мирняк на Украине… Да, нам предстоит сумасшедшая работа, да, там не поют про этого Бандеру и т.д., но давайте честно, их такими сделали. Да, как говорил Гена Дубовой, они захотели такими стать. Но они захотели такими стать, потому что у них выбора не было.
А. Малькевич:
- Я выступаю за жесткость внутри нашей страны. И моя ярость направлена против так называемых сбежавших от нас, которые там сидят и льют крокодиловы слезы по каким-то, в том числе, фейковым погибшим на Украине, не замечая сотни, тысячи мирных, убитых за эти годы и каждый день погибающих у нас. Майя, прости, но мы должны обязательно поговорить и о Маше. Для наших зрителей, слушателей я коротко должен сказать, что Майя Пирогова помимо всего прочего возглавляет сейчас и фонд Марии Пироговой, своей дочери, потрясающей, талантливой, умной, очень красивой девушки, которая была в 2018 году избрана депутатом Народного Совета ДНР, до этого волонтерскую организацию организовала и была этим самым волонтером. 6 декабря 2022 года она погибла прямо на улице Донецка в результате фашистского обстрела. Тогда что-то страшное происходило весь декабрь, под Новый год, фашисты вот такие «подарки» присылали жителям Донецка. Давай мы вспомним и про Машу, и про то, что ты делаешь этим полтора года, увековечивая ее память.
М. Пирогова:
- Слушайте, я никогда не была волонтером. Я снимала ее, я всегда удивлялась тому, какая она. Знаете, я не удивлялась тому, что она ничего не боится, по всем подвалам лезет и помогает людям. Она такая росла. Но так получилось, что после 6 декабря пришел сначала один конвой, а потом другой конвой. Один для мирных, а второй для военных. И мне пришлось его раздавать, потому что все это пришло домой. Учитывая, что телефон Маши был вне досягаемости, то есть он погиб вместе с ней, я по своим ребятам, по тем, кого я знала, я раздала эту гуманитарку. А потом просто так получилось. Кто-то увидел… Увидела Алена Сокольская, город Клин, глава округа Клин. Вот она увидела какие-то отчеты, взяла и приехала ко мне домой, вот так, обухом по голове. Она приехала, что-то привезла и говорит: вот тебе. Потом кто-то еще.
Потом, когда приехал Сергей Владиленович Кириенко с орденом, которым Машу наградили (Машу наградили орденом Мужества посмертно), я не знала, что ему говорить. Я до сих пор не могу говорить спокойно. Короче, вместо того, чтобы что-то говорить о дочери, я просто сказала, что хочу сделать фонд. И он сказал: делайте. И я сделала фонд имени Марии Пироговой. И как-то пошло-поехало, я работаю, я продолжаю какие-то ее проекты, тот же Рождественский марафон, «Дерево желаний» мы делали, «Елочку желаний». Я общаюсь с домом инвалидов, с которым она общалась, я общаюсь с целым поселком, куда она все время отвозила гуманитарную помощь. Короче, работа в итоге получается 24 на 7, и я не знаю, когда успеваю делать свою основную работу, но как-то пока, слава богу, получается. Я думаю, что она очень здорово помогает мне. Потому что происходят какие-то чудеса, какие-то совершенно необыкновенные чудесные встречи, знакомства. Я попала на Русский народный собор. Я попала благодаря кому? Благодаря знакомым, которых привела ко мне Маша. Я попала в Госдуму, опять же, благодаря знакомым, которых привела ко мне Маша. Это как снежный ком, как лавина. Ну, так получается, правда. Я не могу сказать: я молодец, я довольна. Нет, я такого сказать не могу. Потому что это все происходит не по моему желанию, а потому, что иначе я уже не могу.
В. Алфимов:
- Майя, я всем нашим гостям из новых регионов задаю один и тот же вопрос. Чего вам как жителю Донецкой Народной Республики не хватает отсюда, из всей остальной России – от людей, от властей? От людей, наверное, в первую очередь. Власти, мы видим, много делают объективно.
М. Пирогова:
- Да, объективно очень много делают. Я вам скажу, очень многие люди с течением времени, особенно после частичной мобилизации, объявленной Владимиром Владимировичем Путиным, включились, перестали говорить: это не моя война. Мне лично очень тяжело осознавать только одно. Мне очень тяжело осознавать, и я почти в каждой своей программе говорю: люди дорогие, мы должны быть одним кулаком. Мне не хватает ощущения кулака. Что я – какой-нибудь маленький мизинец вот этого большого кулака. Потому что иначе… Дело не в том, что мы проиграем иначе. Мы сдохнем все, понимаете. И я это понимаю. Каждый россиянин должен быть вот таким кулаком, в таком кулаке. И это единственное, чего мне не хватает. Потому что меня окружают, правда, люди, не просто вовлеченные, а люди, у которых абсолютно отсутствует внутри равнодушие. Вот вы сейчас сидите вдвоем, вы сидите и говорите об этом, потому что ни у Александра, ни у вас, Валентин, нет равнодушия. И ко мне приезжает Москва, Пушкино, Самара, Тольятти, Томск, Курск, Краснодар… И ни в одном из них нет равнодушия, понимаете. Вот кулака мне не хватает. Это мой ответ.
В. Алфимов:
- Что ж, Майя, спасибо вам большое. Мы с Александром понимаем, о чем вы говорите. И сейчас обращаемся от вашего имени в том числе, от нашего собственного, естественно, ко всей стране, которая нас слушает. Ребята, давайте уже станем, наконец, тем самым кулаком, за Пироговой пойдем, за Малькевичем пойдем, да неважно, за кем. Станем этим кулаком - и победим тогда.
М. Пирогова:
- Очень хочется. Нельзя быть хатоскрайником. Вообще нельзя быть, а сейчас тем более.
А. Малькевич:
- И это правда.
В. Алфимов:
- У нас в гостях была Майя Пирогова, журналист, общественный деятель Донецкой Народной Республики. Я – Валентин Алфимов, со мной был Александр Малькевич. И мы обязательно продолжим знакомить вас с вот такими героями, которые живут в Донецкой Народной Республике, в Луганской Народной Республике, в Херсонской области, Запорожской области, и строят там светлое будущее.
Подписывайтесь на наш подкаст на любой удобной платформе, чтобы не пропустить новые выпуски о героях, налаживающих жизнь в Новороссии!
