Олег Кашин: Митинг Тихановской в Минске - это не женская мудрость, а какой-то тупой шаблон
Мы предлагаем полный текст радиопередачи.
О. Кашин:
- Всем привет. Я – Олег Кашин, в московской студии – Эдвард Чесноков. Первая британская новость. Сын нашего олигарха Лебедева получит пэрство и станет членом верхней палаты британского парламента. Борис Джонсон представил список 36 человек, которые получат пэрство по решению королевы Елизаветы. Там есть брат премьера Джо Джонсон, еще какие-то люди, ну и наш Евгений Лебедев – пэр, британский парламентарий. Удивительная история - на фоне, не сказать, что шпиономании, но, по крайней мере, довольно долгого обострения российско-британских отношений русский человек делается британским парламентарием.
Э. Чесноков:
- Мне это напоминает теорию криптоколонии Галковского. Я думаю, что на самом деле центр метрополии переместился в Москву. И все эти доклады о том, что Москва вмешивается в выборы там и сям, от южноамериканских пампасов до североамериканских Великих озер, их нужно воспринимать буквально. Смотрите, это Елизавета II Лебедева-младшего посвятила в пэры. А Елизавета I…
О. Кашин:
- …Ивана Грозного.
Э. Чесноков:
- В XVI веке специально проводила своими указами в верхнюю палату людей таких дворян из гиблых местечек, у которых уже не осталось ничего, кроме дворянства. Они попадали в палату и, разумеется, были на стороне Елизаветы, подписывали акты о выделении субсидий на путешествие пирата Фрэнсиса Дрейка и т.д. Я к чему? Что, разумеется, эти пэры будут союзниками царя Бориса.
О. Кашин:
- Представим, что на самом деле все поменялось, и теперь Россия управляет миром, вплоть до пампасов. И только один непокоренный островок есть между Россией и Польшей – Республика Беларусь, несгибаемая, непотопляемая, неубиваемая. Хотя, как сказать. Закрытие границы, по сути, произошло. По крайней мере, ужесточили режим досмотра, образовываются многокилометровые пробки. Я наблюдал не раз, когда жители эксклава во время обострения отношений…
Э. Чесноков:
- Это вы про Калининградскую область.
О. Кашин:
- Да. Там слева Польша, справа Литва. И когда какие-то проблемы, можно что-то подкрутить на границе, в итоге образуются пробки, народ беснуется. И вот теперь выборы президента Белоруссии пройдут еще под аккомпанемент мата, звучащего в этих пробках. Правда, вопрос – в чей адрес будет мат: в адрес Путина, или в адрес Лукашенко?
Э. Чесноков:
- Но ничего же не изменилось, по-прежнему тот же самый Лукашенко уже четверть века возглавляет Белоруссию. И до чего же ему надо было довести страну, чтобы 37-летняя женщина, у которой в графе «профессия» написано «жена блогера», которая изрекает совершеннейший набор банальностей, собирала 70-тысячные митинги на площади Бангалор?
О. Кашин:
- Тоже к вопросу о криптоколонии. Какова вероятность, что в городе Минске будет площадь, названная в честь индийского города? Мы не понимаем совершенно пространство, в котором живем. Интересно про эту женщину. Представим себе, что она победила. Допустим, ее избирают. Она обещает просидеть в президентском кресле сколько-то месяцев с единственной целью – устроить честные выборы, на которых не будет, очевидно, Лукашенко, и будут те люди, которых он не пустил.
Э. Чесноков:
- Нет. Сначала выпустить политических заключенных, потом экономических заключенных, потом, очевидно, выпущенные экономические заключенные профинансируют политических выпущенных заключенных, и будут выборы.
О. Кашин:
- Я думаю, что эта женщина сейчас искренне верит, что когда ей достанется власть (еще раз подчеркну, вероятность уже не нулевая), она проявит благородство, обеспечит демократический транзит и т.д. Давайте заключим пари. Я думаю, если она станет президентом, она им станет тоже лет на 25. Потому что белорусская политическая культура пока не знает ничего другого.
Э. Чесноков:
- Так вы за что? За то, что она не уйдет?
О. Кашин:
- Я думаю, что она не уйдет.
Э. Чесноков:
- Что ж, извольте пари. А я за то, что она выполнит свое обещание и уйдет в течение полугода. На что мы спорим, милостивый государь?
О. Кашин:
- На бутылку британского вина.
Э. Чесноков:
- Знаете, я не пью и вам не советую. Но советую вам, давайте поспорим на книгу издательства «Черная сотня»…
О. Кашин:
- С моим предисловием.
Э. Чесноков:
- Да, с вашим предисловием. Я обещаю доставить ее вам нарочным в ваш город Лондонобад, если проиграю.
А сейчас давайте послушаем синхрон Тихановской, что она говорила на том самом митинге на площади Бангалор в Минске.
С. Тихановская:
- Нам сейчас поступает информация, что российские боевики из частных военных компаний бывали у нас часто. И что они использовали Беларусь как перевалочную базу. Я этого никогда не знала. Но с этим же надо разбираться. Если это так, то у меня вопрос – куда смотрели спецслужбы, и почему они подняли эту тему прямо перед выборами? Знаете, я считаю, что с этими боевиками нужно разбираться отдельно, а выборы пускай проходят по закону. Никто не поверит, что этих боевиков нам прислали именно к выборам. Они говорят о какой-то революции. Боже мой, люди, какая революция? Мы хотим честных выборов. При чем здесь революция? Зачем вы провоцируете свой народ?
О. Кашин:
- Я думал, что она скажет: где же наша армия, почему она не защищает нас от этих российских частных военных компаний? Но под конец уже зазвучала, как те девушки с украинского майдана, которые хотели кружевное белье. В общем, какие узнаваемые штампы, если угодно.
Э. Чесноков:
- Типажи, я бы сказал.
О. Кашин:
- Действительно, как будто бы из 6-7 миллиардов людей на земле есть три типажа: типаж -держиморда (российский, в погонах чаще всего), типаж – девушка, которая хочет в Европу и типаж – колхозник, который является альтернативой этой девушке. Я понимаю, что Янукович был из городской местности, но на самом деле… Сегодня Арам Ашотович Габрелянов хорошо сказал, что Батька может превратиться в Бабку. На самом деле Лукашенко превращается в Януковича позднейшего. Это прямо грустно. Я ж его любил на самом деле.
Э. Чесноков:
- Его – это кого?
О. Кашин:
- Александра Лукашенко.
Э. Чесноков:
- Это фантастика. Почему русские националисты так обожали Лукашенко и даже считали, что мы сейчас с ним объединимся, построим русское национальное государство. Что это за наваждение такое из Мазурских болот?
О. Кашин:
- Поскольку Мазурские болота – «самсоновская катастрофа» буквально… Мы были молодые, и, что называется, генезис русской национальной мысли заслуживает отдельного описания. В 90-е, кроме красно-коричневого и неосоветского опыта, ни у кого ничего не было, и вершиной, наверное, была эта идеология газеты «Завтра», что вернуть красную империю.
Э. Чесноков:
- И тут вдруг пришел президент, молодой, непьющий, против олигархов. Так?
О. Кашин:
- Это вы про шал 99-й год, я так понимаю?
Э. Чесноков:
- Нет, я про 94-й в Белоруссии.
О. Кашин:
- Я понимаю. Я пытаюсь шутить. Когда пришел наш молодой, непьющий и против олигархов, тот молодой, непьющий, против олигархов померк, как перед новою царицей порфироносная вдова.
Э. Чесноков:
- Мы всё перебрасываемся с вами прибаутками, а на самом деле наш выбор невелик. Наш выбор между Лукашенко, который проводит дерусификацию медленно и постепенно, и наш выбор между этим молодым поколением, Тихановской или кем-то еще, кто ее заменит, которое будет проводить десурификацию и разрыв Союзного государства быстро. Ибо она прямым текстом в интервью, которое мы вчера обсуждали, сказали, что Союзное государство не нужно. При этом, если вы видели фотографии с того самого митинга, который мы сейчас слышали, то там же такие интересные флаги.
О. Кашин:
- «Хабаровск, мы с тобой».
Э. Чесноков:
- Да. Но даже белорусских нынешних зелено-красных флагов очень мало. Там флаг ЕС попадается, бело-красный флаг Великого княжества Литовского. Это флаг белорусских националистов, господа. И у меня вопрос. В Крыму был хотя бы Сергей Аксенов со своими пыльными и немножко такими красноватыми башмаками, который что-то делал с партией «Русский блок». Хотя бы было, на кого опираться. А здесь? Есть ли в Белоруссии кто-то, кто бы говорил хотя бы какие-то дежурные слова про то, что братские же народы с Россией, кроме Лукашенко?
О. Кашин:
- Да, есть выбор между двумя типами русофобов белорусских. И есть, конечно, третий вариант. Положить какое-то количество русских жизней за то, чтобы русофобию там победить. Готовы ли вы к этому? Я, наверное, уже нет.
Э. Чесноков:
- Не знаю. Крым ведь, в котором вы присутствовали в достопамятном 14-м году, присоединился бескровно.
О. Кашин:
- Но ведь Донбасс и кровно не присоединился. И я боюсь, что Могилевская и Витебская губернии так и останутся мечтой.
Э. Чесноков:
- Именно потому и не присоединился, что официального ввода войск не было, а были какие-то «ихтамнеты», которые, по сути, что хотели, то и творили.
О. Кашин:
- А теперь «ихтамнетов» 33 человека в пансионате «Белорусочка».
Нас в чате YouTube спрашивают, куда поедет Лукашенко в случае проигрыша. Эдвард, куда? Я не верю, что в Ростов, тем более там уже тесно.
Э. Чесноков:
- Его даже на Соловках не примут.
О. Кашин:
- А вы уверены? Ведь все равно культ Батьки, о котором я говорил, тот, остаточный из 90-х, он где-то в глубинах должен быть жив.
Э. Чесноков:
- Я обращаюсь не только к Олегу Владимировичу, но и ко всем. Не называйте Лукашенко Батькой. Это выдумка политтехнологов, чтобы создать образ такого своего в доску рубахи-парня. А куда он поедет… В Гаагу его не возьмут. Мы говорим все время про дерусификацию, которую он проводит. Но дерусификацию к уголовному делу не подошьешь, а коррупцию подошьешь.
Я расскажу о конкретном, как сейчас модно говорить, кейсе. Есть всем известный завод «БелАЗ» в местечке с прекрасным названием Жодино. Ведь Лукашенко, он же за народ, за простого человека, Белоруссия без олигархов. Да, она действительно без олигархов. Потому что олигарх там в единственном числе. В лучших традициях святых 90-х для торговли продукцией завода «БелАЗ», этими огромными грузовиками, была создана прокладка, так называемое акционерное общество «Торговый дом «БелАЗ». Вы можете зайти в любую базу данных юрлиц. У них юридический адрес в Южном Бутово, в обычной панельной многоэтажке. А доходы, выручка за 19-й год – 42 миллиарда рублей.
О. Кашин:
- Эдвард, подождите. Вы сказали: Южное Бутово. И вы меня уже испугали. Вы думаете, что разоблачаете лукашенковскую коррупцию, а окажется, что разоблачаете кого-то, приближенного уже к другому императору.
Э. Чесноков:
- Конечно, эти коррупционные связи переплетены. И когда мы спрашиваем, а кто же закрывает глаза на дерусификацию, - да наши же граждане, товарищи и закрывают.
О. Кашин:
- Просто вы целитесь в Беларусь, а попадете в Россию, как говорится.
Э. Чесноков:
- Не в Россию, мой милый друг, а в коммунистическую партию, которая сейчас, правда, называется наоборот. Смотрите, в учредителях этого АО «Торговый дом «БелАЗ» организация «Президентский спортивный клуб», как вы понимаете, белорусский. В свою очередь, в ее учредителях – один из детей нашего последнего союзника. Вы понимаете, куда эти 42 миллиарда выручки этой прокладки (ну, не все, конечно, что-то и до завода доходит) уходят. Говорят, что 20% от этих десятков миллиардов просто оптимизируются в прокладке. Это всего один кейс, всего одна фирма, всего одна схема. А сколько их всего? И самое главное, что часть этих денег не оседает у нашего последнего союзника, а идет на подкуп тех коронованных быков, которые с трибун Охотного Ряда (и не только его) что-то блеют про братскую дружбу народов, евразийскую интеграцию и последнего союзника. Круг замкнулся.
О. Кашин:
- Эдвард, если отлавливать сегодня белорусских шпионов, белорусских агентов влияния, белорусских коррупционеров или людей, подкупленных белорусами, окажется, что начнется настоящая охота на ведьм. Вы знаете, я тоже в какие-то молодые годы думал, что победа над коррупцией – это мечта, которую надо достигать. С годами как-то примиряешься с этим и думаешь: это ведь и есть и скрепа, и реальная основа государственности. И если завтра ликвидировать все эти прокладки, будь то наследников пресловутого «Байкалфинансгрупп» или тот ЧОП из Рязани, который получил проекты одной российской нефтяной компании в Венесуэле, если все это уничтожить, завтра окажется, что мы сидим на пепелище и вспоминаем золотые десятые годы или золотой 20-й год, когда благодаря всем этим прокладкам мы жили более-менее сносно. Эдвард, не боитесь такого?
Э. Чесноков:
- Вы знаете, когда условный Дмитрий Киселев на свои легальные доходы покупает себе дачу в Крыму, то хотя бы здесь можно обсуждать с эстетической точки зрения архитектуру. Но когда на нетрудовые доходы условный чоповец или какой-нибудь лукашенковский клеврет покупает себе дачу в Каталонии (что мы вчера обсуждали), то это разговор и вопрос не к нам, а к Следственному комитету.
О. Кашин:
- Не знаю, Эдвард. Александр Лукашенко в 94-м году начинал ровно с таких же речей…
Э. Чесноков:
- Ровно как Тихановская, кстати.
О. Кашин:
- Ровно как вы все-таки. Он как раз возглавлял комиссию по борьбе с коррупцией того еще белорусского парламента под красно-белым флагом. Я думаю, он в первые дни или хотя бы часы своего президентства реально надеялся избавить свою маленькую гордую республику от коррупции и казнокрадства и возродить там какой-то уголок честного Советского Союза, каким он его себе представлял. В итоге все закончилось офшорами. Причем есть же еще ближневосточный пласт интересов его и его семьи. Наверняка туда «БелАЗы» с деньгами уезжают, скажем так. Об этом тоже говорят многие в Республике Беларусь.
На самом деле это желание что-то улучшить без четкой «дорожной карты» действительно приводит к каким-то гадостям всегда. Давайте признаем, Эдвард, «дорожной карты» на белорусскую тему у Российской Федерации нет. Вот те годы, которые мы потратили на имитацию братской любви, можно было потратить хотя бы на создание науки беларусеведение (как угодно ее можно назвать), чтобы она была. Чтобы в России были люди, готовые стать, ну, не Стрелковыми, а хотя бы Бородаями Могилевской Народной Республики. Нет же этих людей. И вся вершина познаний российской стороны о Минске, даже на каком-то высоком уровне, заключается в том, что у них группа «Песняры», «БелАЗ» и картошка, ничего больше. При том, что та же Литва занимается белорусским вопросом все эти 20 лет. Вильнюс – альтернативная столица Великого княжества Литовского, уже в прямом смысле. Действительно, готовая столица для Белоруссии, с альтернативной элитой, с альтернативной наукой, между прочим. Москва или, скажем, Смоленск на эту роль могли бы претендовать, но сочли это ниже своего достоинства. Теперь хватаются за голову: как же так, там Лукашенко против Тихановской, а где наши? Нет наших, и не было никогда наших.
Э. Чесноков:
- Если вы ждете от меня, что я вам что-то скажу, то мне вам нечего сказать. Я подписываюсь под каждым вашим словом. Но единственное, на что можно надеяться, что хотя бы в какой-то секретной папке, по соседству с той, куда складываются социологические опросы ФСО, лежит какой-то хитрый план. Потому что если хитрого плана нет, то нам в принципе останется только лечь, поднять лапки кверху и тихо-тихо выть на луну, как каким-нибудь белым офицерам, отправляющимся в свой безнадежный ледяной поход.
О. Кашин:
- Еще раз отмечу, что о белых офицерах, которые воспеты в некоторых книгах, мы поговорим позже. А о книгах сейчас спрошу. Я, может быть, пропустил. А где Светлана Алексиевич, почему ее голос не так слышен? Ведь действительно, Белоруссия – одна из немногих европейских стран, где есть полноценный, ныне живущий нобелевский лауреат по литературе. И почему ее нет на митингах? Или есть?
Э. Чесноков:
- Нет, я ее не слышал. Смотрите, как интересно. Мы слушали в предыдущем блоке эти монологи Светланы Тихановской, похожие на стихи поэта Семена Надсона, когда каждая фраза банальна, а все они, вместе взятые, составляют некий глубинный смысл. Она же не говорит: мы против русских оккупантов, условно говоря. И в то же время она не качается и в другую сторону, не говорит, что мы сражаемся не с русскими, а с Кремлем, не с русским языком, а с Таможенным союзом. Здесь же тоже очевидно влияние каких-то не самых глупых политологов. Или вот такая женская мудрость?
О. Кашин:
- Посмотрите на визуальный ряд, визуальную айдентику митинга Светланы Тихановской. Нет, это не женская мудрость, это какой-то такой тупой шаблон, который воспроизводится без какого-то дополнительного местного креатива. Это действительно забавно, эти сердечки, все это на них действует, потому что они прожили 26 лет без политики. Но не нам над ними смеяться, потому что мы без политики, без публичной политики, без открытой политики прожили примерно столько же.
Мы хотели поговорить про погромы и «Черную Сотню». Но не пугайтесь, это название издательства моих друзей. Мы не рекламируем, потому что неловко говорить о какой-то коммерческой структуре…
Э. Чесноков:
- Потому что у них нет денег, чтобы нам заплатить хотя бы копейку.
О. Кашин:
- Это правда. Естественно, я бесплатно для их книги «Зарубежная Россия» писал предисловие и всячески их продвигаю, помогаю. Но не об этом речь. Смешной скандал. Когда их спрашивают: «Почему вы называетесь «Черная Сотня»?» - ровно поэтому. Потому что каждое их движение в итоге оказывается поводом для всевозможных политических инвектив. Они вообще из Нижнего Новгорода. В Петербурге был их первый магазин, и депутат Вишневский, старый «яблочник», боролся с ним, потому что это фашисты.
Э. Чесноков:
- Магазин «Листва», по-моему. Я в этом магазине, кстати, читал лекцию о журналистике.
О. Кашин:
- Я тоже, только в Праге. У них был выезд. Там последний раз виделись с Крыловым покойным. Они издают соответствующую литературу, не погромную, естественно, а историческую, и о Донбассе, между прочим, важные книги, мемуары Жучковского, известного всем, о славянской эпопее тоже, но только их издание. И главная, наверное, жемчужина – двухтомник «Русский комикс».
Э. Чесноков:
- Олег Владимирович, расскажите, что же произошло.
О. Кашин:
- Когда в московскую либеральную прессу попала новость о том, что организация под названием «Черная Сотня» открывает книжный магазин, началось. Николай Сванидзе в комментарии изданию «Открытые медиа» сказал, что эти ребята вполне мракобесные, их степень радикальности определяется степенью дозволенности, определяемой властями. Это очень смешно. Либо Сванидзе не в теме, либо он обманывает. Потому что эти люди не то что отколовшиеся, они были близки поначалу, потом, как часто бывает, поссорились. Называть «Спутник и Погром», такой жестко антипутинский националистический проект, существовавший в начале десятых, этим самым - то, что определяется степенью дозволенности, определяемой властями, конечно, это прямая ложь. Речь идет о молодой, умной, настоящей русской интеллигенции, которая…
Э. Чесноков:
- Будители такие, как в Чехии были.
О. Кашин:
- Давайте пожонглируем названиями. До сих пор таким знаковым, флагманским книжным магазином в Москве был магазин «Фаланстер».
Э. Чесноков:
- Левый, либеральный.
О. Кашин:
- Настолько левый, что, допустим, после моей поездки в Крым и моих выступлений в поддержку «русской весны» (назовем это так), я, наверное, единственный человек, который за гражданскую позицию оказался забанен корпоративными аккаунтами магазина «Фаланстер» в социальных сетях и, естественно, с тех пор в него не ходил.
Э. Чесноков:
- По нынешним временам вас в каком-нибудь харассменте обвинили или неуважении к афророссиянам.
О. Кашин:
- И меня теперь начинает греть мысль, когда я окажусь в Москве, там снова будет книжный магазин, в который мне можно будет пойти.
Э. Чесноков:
- Позвольте мне процитировать господина Сванидзе, ибо этот человек претендует на то, чтобы быть историком, выступать на федеральных каналах. «Судя по сайту, они полноценные наследники той «Черной сотни», которая участвовала в еврейских погромах 100 лет назад, убивая женщин и детей».
Николай Карлович, 100 лет назад – это 1920 год. И еврейскими погромами там занимались петлюровцы (то есть украинские националисты), махновцы (неорганизованные левые), Красная Армия (организованные левые). Вы, наверное, Бабеля не читали. И только где-то в последнем ряду какие-то наследники «Черной сотни», которые примкнули к белым. Но даже не это самое главное. Николай Карлович, вы говорите про страшную «Черную сотню», которая участвовала в еврейских погромах. Да, действительно, был страшный еврейский погром 1903 года в Кишиневе. Олег Владимирович, знаете ли вы, сколько человек (причем, не только евреев) погибло в кишиневском погроме 1903 года?
О. Кашин:
- Я могу предположить, что на порядки меньше, чем от рук тех людей, именами которых названы улицы и площади…
Э. Чесноков:
- 50 человек. При этом кровавый царский, антисемитский режим 800 участников погрома арестовал, из них 300 получили разное, довольно суровое показание. Вот так царский режим душил, видимо, евреев, русских, всех. Но и это еще не все. «Черная сотня» как институт, как организация, о которой говорит Сванидзе, была создана в 1905-1906 году как ответ на русскую революцию. У меня вопрос к Николаю Карловичу. Как «Черная сотня», созданная в 1905-1906 году, могла участвовать в еврейском погроме в Кишиневе в 1903 году, после которого заметных по масштабам еврейских погромов не было? Я не оправдываю погромы, но я считаю…
О. Кашин:
- Давайте проговорим. «Черная Сотня» как издательство была создана в 2013 году двумя студентами. И увязывать все это, при не похороненном Ленине, при улицах Дзержинского и других палаче, ну, какое-то такое дешевое, пошлое кокетство, собственно, каким всегда был славен Николай Карлович Сванидзе.
Э. Чесноков:
- При этом Николай Карлович искренне считает, что правые (а нынешние черносотенцы – это, безусловно, правые), видимо, как скинхеды какие-то дикие, бегают и бьют евреев. Ну, лет 30 назад, наверное, это было актуально. Но телеэксперт, историк Николай Карлович Сванидзе, видимо, не в курсе, что нынешние правые, от Трампа до Орбана, ориентируются на Израиль и считают его своим союзником, и правое правительство Нетаньяху они считают своим союзником в противостоянии с радикальным исламизмом. Сванидзе, видимо, не в курсе, что нынешние евреи в Европе поголовно голосуют за правые партии наподобие «Альтернативы для Германии», то есть в принципе не понимает нынешней политической ситуации, нынешних особенностей различия между левыми и правыми, и учит нас жизни.
О. Кашин:
- Мы на днях говорили про Нину Андрееву, которая опубликовала в «Советской России» свое письмо «Не могу поступаться принципами», и это оказалось потрясением для всей тогдашней прогрессивной общественности. Здесь то же самое. В огромной Москве где-то в переулке на Чистых прудах открывается маленькая книжная лавка.
Э. Чесноков:
- По сути, полуподпольная, которая собирает деньги на открытие.
О. Кашин:
- И страна, которая пережила печенегов и половцев, оказывается беззащитной перед этой угрозой фашизма.
Э. Чесноков:
- При этом нам намекают, что чуть ли не УВП АП в сурковских чемоданчиках заносит им деньги.
О. Кашин:
- Там интересная статья, показана их отчетность на сайте «Открытых медиа». Там 30 тысяч рублей. И они пишут: «А магазин-то дороже. Интересно, кто им дал денег». Это выглядит как попытка натравить налоговую на людей, которые за последнюю копейку…
Раз уж мы начали рекламировать, давайте прорекламируем прямо. Я от них, от этого издательства узнал, что, оказывается, в межвоенном Белграде (еще даже не в Югославии, а в королевстве сербов, хорватов и словенцев) была школа русского комикса (художник Кузнецов и другие)…
Э. Чесноков:
- Это 1935 год.
О. Кашин:
- Да. Люди, которые в отрыве от материковой России воссоздавали американскую культуру комикса на русском материале, на материале русской литературной классики и русской истории. И эти парни («погромщики, фашисты, мракобесы») уже второй том подборок этих комиксов, которые мы никогда не видели и без них бы не увидели, издали. Они делают то, что делали, собственно, все подвижники нашей культуры в 80-90-е, когда возвращали нам оторванную от России русскую культуру.
Э. Чесноков:
- Да, в этих репринтных изданиях, которые сейчас запрещены по гигиеническим соображениям. При этом в качестве страшной экстремистской литературе в этой самой статье «Открытых медиа», где цитируется Сванидзе, нам приводят, знаете что? Двухтомник царствования Николая II, написанный историком Сергеем Ольденбургом и в 2017 году тиражом 1000 экземпляров переизданный «Черной Сотней». Ну, какое же страшное преступление – издать русского эмигрантского историка Сергея Ольденбурга с его академическими штудиями. Где СК, прокуратура, отдел «Э»?
О. Кашин:
- Понятно, что правых издательств, правых книжных лавок в России должно быть гораздо больше, чем одна в Москве и одна в Петербурге. Но я пессимист, я думаю, что Николай Карлович, его единомышленники и, скажем так, классово близкие ему люди не позволят. И у меня мрачные предчувствия насчет того, что эта лавка «черносотенцев» проживет в Москве больше года.
Э. Чесноков:
- Не знаю. Я все-таки надеюсь, что срок ее нахождения в Москве будет больше, нежели срок нахождения Тихановской на посту президента Белоруссии.
О. Кашин:
- Дай-то бог. Всем удачи, особенно Николаю Карловичу Сванидзе, которого вы уличили в незнании истории абсолютно заслуженно. Потому что слишком многие люди называют себя историками, не имея на то никаких оснований.
Поговорим о Следственном комитете, который не сидит, сложа руки, а допрашивает очевидцев событий в Сталинградской области в 42-43-м годах. Допрашивает на месте, там, в нынешней Волгоградской области, по делу о геноциде. Извлекаются захоронения из могил. Представляете, Эдвард, у экспертов нет никаких сомнений, что смерть этих граждан носит криминальный характер. Об этом прежде всего свидетельствуют пулевые повреждения, отмечает Следственный комитет. Они раскопали могилы тех, кого расстреливали немцы, и обнаружили, что в этих останках пули. В дело о геноциде подшивается еще одна страничка. Как вам эта история?
Э. Чесноков:
- Понимаете, мы так жонглируем словами. Хотя, сразу скажу, эстетически мне очень нравится здание Следственного комитета в Техническом переулке, похожее на такой советский радиоприемник, принимающий не только длинные, но и средние волны. Я считаю, что геноцид – это когда на конференции собираются Адольф Эйхман, который говорил, что сотня смертей – трагедия, а миллион – статистика, там другие нацистские бонзы. И говорят: вот окончательное решение еврейского вопроса, вот такие-то документы, разворачиваем систему лагерей. То есть планомерное уничтожение народа. И это же самый тонкий вопрос. Потому что наши историки говорили – план «Ост», Гитлер собирался затопить Москву (хотя это тоже что-то из серии его застольных разговоров, мне кажется). А каких-то документов… Вот Артемий Лебедев, неглупый человек, он каждый год репостит один и тот же свой пост, коротенький, с риторическим вопросом: а есть какие-то доказательства, что нацисты хотели нас, русских, уничтожить?
О. Кашин:
- Про это доказательство мы все время спорим. Но я с другой стороны хотел подойти. Все-таки Сталинградская битва это такой важнейший символ нашей нынешней (довольно куцей - она все-таки ограничена войной) национальной консенсусной идеи. Да, подвиг, люди шли сквозь пургу и огневой дождь, и можно было подумать: люди ли это (надпись на Мамаевом кургане)? И вдруг приходит зачем-то Бастрыкин с лупой и говорит: нет, ребята, это была не величайшая битва всех времен и народов, а это был геноцид. То есть, видимо советские вооруженные силы, которые, как мы понимаем, вели там беспримерную героическую борьбу, они, видимо, вели полицейскую операцию против каких-то негодяев, бандитов, которые занимались геноцидом в этом регионе. И Бастрыкин своим увлечением, что ли, архивным, попыткой вписать себя в историю Сталинградской битвы в итоге рушит всю картину, всю историческую систему ценностей, если угодно. Потому что это слово «геноцид» слишком все-таки громкое, и в образ Сталинградской битвы, увенчанный «Родиной-матерью», я не думаю, что это слово как-то хорошо ляжет – геноцид. А когда там местные жители, мирные сталинградцы погибали от того, что в городе непрерывно шел бой на протяжении многих месяцев, это геноцид? То есть его вели совместно участники битвы с обеих сторон? До этого же тоже можно додуматься, если пытаешься подойти с Уголовным кодексом Российской Федерации к национальной и мировой истории. Это глупость какая-то, это буквально маразм.
Э. Чесноков:
- А вот я не соглашусь с вами. Вы знаете, в мире сейчас очень модно быть жертвой. Вот братья-украинцы ходят по комитетам и подкомитетам Конгресса США, рассказывают, как их геноцидили большевики, украинизируя Украину. Конгрессмены так благожелательно, сочувственно кивают, обещают ввести новый пакет уже совсем сокрушительных санкций. Может быть, нам тоже такой пример брать?
О. Кашин:
- Здесь я согласен с вами полностью. Но это как в истории про Абрама, который наконец-то нашел время и место. В истории русского народа в ХХ веке эпизодов, которые можно было бы назвать геноцидом, уничтожением русских людей по национальному, по классовому признаку, вагон и маленькая тележка. С чего начинают люди из Следственного комитета? С действительно великой битвы. В итоге они дискредитируют слово «геноцид». И когда завтра мы с вами заикнемся о том, что геноцидом была, допустим, коллективизация, нам скажут: вы такие же идиоты, как Александр Бастрыкин.
Э. Чесноков:
- Слушайте, Александр Бастрыкин не идиот. Я думаю, что он по-своему интересный человек, потому что хотя бы пытается изучать историю. Другие вообще не пытаются, как мы поняли на примере Сванидзе.
О. Кашин:
- Слушайте, покойный сатирик Задорнов так же пытался изучать филологию, языкознание. И пришел к известным и вошедшим в притчу во языцех выводам.
Э. Чесноков:
- Я понимаю, что наши силовики это тоже в некотором смысле сатирики, но все-таки сравнение несколько натянутое.
О. Кашин:
- Послушайте, это же не единственное. Постоянно идут уголовные дела о зверствах фашистских извергов в Ростовской области, еще где-то. И ощущение, что наш Следственный комитет, который, наверное, за прошедшие годы (он уже лет 20 существует) так и остался личным проектом Бастрыкина. Не прижился, оказался, в общем, ненужным. И если кто-то его вернет в прокуратуру, ничего страшного не случится. Бастрыкин сам это понимает, он говорил пару лет назад, что через год уйдет. Не ушел. А может быть, ушел, а мы не заметили. Он ушел туда, в историю, в память, в поздравления Мирей Матье с днем рождения, в общем, куда-то туда, где нет реальной криминалистики, реальных крови и кишок. Сегодня задержали жену рэпера расчлененного. В итоге она его не спасла от позора, оказывается, а, как подозревают полицейские, убила. Этим надо заниматься. А они занимаются чем, геноцидом?
Э. Чесноков:
- Я бы не согласился с вами, что 20 лет существует Следственный комитет. Вообще он ведет свою преемственность от Следственной канцелярии, которую в 1713 году Петр I учредил.
О. Кашин:
- Слушайте, Эдвард, вы романтик. ФСБ праздновала 100-летие в 2017 году, со дня основания ВЧК.
Э. Чесноков:
- Скажем так, между ВЧК и теми, кто ведет свою родословную от петровских прожектов, все-таки второй вариант несколько эстетичнее. Ну, будет Бастрыкин, он когда-нибудь уйдет, а после него придет какой-нибудь птенец гнезда Петрова…
О. Кашин:
- Читатель издательства «Черная Сотня».
Э. Чесноков:
- Да. Прочитавший книгу Кашина, с его автографом. Понимаете, медленно и постепенно наша Россия европеизируется.
О. Кашин:
- Давайте, Эдвард, с этим настроением и уйдем на выходные. Я тоже, конечно, всю жизнь мечтаю, чтобы Россия европеизировалась. Но, конечно, очень тревожно думать о том, что русская европейская судьба возможна только в формате той империи, которая берет Минск.
Э. Чесноков:
- Да, в формате диалога Москва- Лондон.
О. Кашин:
- Мы криптоколония все-таки. Взаимная криптоколония.
Э. Чесноков:
- Мы метрополия криптоколонии.
О. Кашин:
- В общем, да.
