Олег Кашин: Белоруссия сегодня показала, что она уже не против быть с Россией
Мы предлагаем полный текст радиопередачи.
О. Кашин:
- Это Олег Кашин. Эдвард Чесноков по-прежнему в Руанде. И новость дня – освобождение и передача России 32 из 33 вот тех самых чевэкашников, которых так шумно и скандально арестовали белорусы до президентских выборов. Один остался там, потому что у него белорусский паспорт. Эдвард, вы удовлетворены? Или есть какой-то осадок? Здравствуйте.
Э. Чесноков:
- Здравствуйте, Олег Владимирович. Я удовлетворен в той мере, что мы в течение всех наших последних эфиров, наверное, недели две, с тех пор, как это произошло, так или иначе касались их судьбы, требовали их освобождения. И далеко не только мы. И, наверное, все-таки это пример как раз того, что общественное воздействие работает. Но что-то изменилось? Дерусификация остановилась? Нет. Признал Лукашенко массовые фальсификации? Нет. Конечно, это хорошо. Но знаете, вот кинули кость собачке – она радуется. Давайте все-таки будем не собачкой, а большим умным медведем.
О. Кашин:
- Здесь я с вами согласен. В том смысле, что да, тем более, мы узнали о том, что они уже в России, как бы задним числом. Вроде бы их перевезли вчера. И мы не слышали ни извинений белорусской стороны, ни отказа от претензий. В общем, что называется, осадок остается. Про дерусификацию маленькая ремарка. Сегодня Лукашенко удивил, хотя не удивил, в этих своих безумных уже таких речах, скажем так, в политической агонии. Он вдруг сказал, что мы же – русские люди, и не надо бить, если человек упал. По-моему, до сих пор себя он русским не называл. Это интересная деталька.
Э. Чесноков:
- Он сказал: мы – славяне.
О. Кашин:
- Нет, это в агентствах – «славяне». А реально в видео дословно…
Э. Чесноков:
- Что же за кроты в агентствах сидят?
А. Лукашенко:
- Попрошу и министра, и других, вы знаете, мы все-таки, как тут в этой ситуации сказать, - славяне? Славяне – не славяне, но сказать – русские люди. Если уже человек упал и лежит, его не надо избивать. То есть должен быть определенный тормоз.
О. Кашин:
- Русские люди. И поскольку все-таки не только чевэкашниками исчерпывается список русских людей и людей с паспортом Российской Федерации, давайте назовем имя – Артем Важенков, это координатор «Открытой России» из Твери, тот самый, который лежал лицом на земле, и его допрашивали на видео, которое показывали по белорусским телеканалам. Именно наличие Артема Важенкова в белорусском застенке позволяет Лукашенко говорить о том, что кукловоды были из «Открытой России» и от Навального. Понятно, что один задержанный турист – не турист, ничего такого не доказывает, не объясняет. Лукашенко, отпусти Артема Важенкова. И заодно, между прочим, Виталия Шклярова. Как раз он – человек спорный, неочевидный. Но при этом он тоже плюс-минус наш. И никакого права держать его в тюрьме у Лукашенко нет.
В остальном же, да, что называется, Эдвард был совсем маленький, я был тоже ребенок, 1989 год, мы не были его деятельными свидетелями. И как будто бы специально для нас нам устроили восточноевропейский 1989 год в одном таком отдельно взятом Минске. И сегодняшнее видео, вот вчера мы говорили, что как по рубильнику они переключили, с кровавой латиноамериканской жестокости к хорошему настроению, - сегодня это дошло до каких-то совершенно запредельных величин, когда девушки обнимают тех самых омоновцев и бойцов внутренних войск, которые позавчера еще ломали руки и ноги людям на улицах.
В общем, милиции уже нет. Один милиционер одинокий на видео стоял, когда огромная колонна шла по проспекту. Потом, естественно, белорусские предприятия бастующие. И Лукашенко, который говорит, что там всего на Минском тракторном 20 человек бастуют. Лукашенко выглядит, безусловно, и жалким, и неадекватным.
Э. Чесноков:
- Там 16 тысяч человек всего, по-моему.
О. Кашин:
- Кстати говоря, вообще происходит все. Какие-то разные вещи. Например, про диван. Разгадана тайна дивана. Вы знаете, что Ермошина, глава ЦИКа белорусского, подтвердила, что то самое обращение Тихановской записано у нее на диване, у Ермошиной. Правда, она не присутствовала при записи. Зато, и она это тоже сказала, присутствовали два высокопоставленных силовика. То есть слухи подтвердились официально.
При этом, слушайте, на самом деле, чем больше вот таких ярких признаков последних секунд уходящего режима, тем больше вот такое странное ощущение какой-то глобальной не мистификации, но, по крайней мере, такой разводки, которая в итоге всех оставит у разбитого корыта.
Э. Чесноков:
- Воротничковое ощущение такое.
О. Кашин:
- Я даже не знаю, в какой конфигурации. Может быть, представим себе, да, объявили демократию, теперь омоновцев можно обнимать, выпустили из тюрьмы Бабарико и прочих, вернулась Тихановская, готовят новые выборы. И.о. или уходящий президент – по-прежнему Лукашенко. Амнистия для всех силовиков. Приватизация заводов заодно. Что-нибудь такое. Не знаю, не могу сказать, что разделяю эту всеобщую радость. И смешно было с российской государственной авиакомпанией «Победа», которая сегодня свою аватарку поменяла на бело-красно-белую. Всем теперь можно быть белорусами. Познер за белорусов, Ургант за белорусов, деятели шоу-бизнеса за белорусов.
Э. Чесноков:
- При этом вы видели когда-нибудь у них, например, российский флаг на аватарке? У этого коллективного Урганта?
О. Кашин:
- Я не хочу показывать пальцем и кричать «где же вы были?», но действительно, когда солидарность, как мы говорили про буйство, но тут солидарность с мандатом на солидарность, - это комично. Даже Агутин, которого Лукашенко нанимал для предвыборного концерта в Витебске, и Агутин в последний момент соскочил, сегодня написал интересный пост, что хочется бухать постоянно в эти дни, хочется напиваться до потери сознания. Потому что душа болит за Белоруссию.
Э. Чесноков:
- Если он считает, что напиваться до потери сознания – это все, что может сделать русский человек, то нужно его, наверное, выписать из русских.
О. Кашин:
- В общем, да. Мы не хотим никого выписывать, кроме, может быть, Лукашенко, который слишком поздно вспомнил о своем почти нашем происхождении. В общем, такая неприятная ситуация. Я вижу, вижу, уже представляю, какая будет радость у всех. Я думаю, по обе стороны границы и по обе стороны политического фронта в России. И такие новости, когда наш олигарх Мазепин, акционер «Уралхима», предлагает создать комитет национального спасения Белоруссии, наверное, уже создается какой-то российский план передачи демократической власти в Белоруссии. Интересно, конечно. Потому что по итогу, я повторяю, если есть у них пять вариантов, что делать, то выберут тот, который будет хуже всех для русских людей. Это на умолчанию.
Э. Чесноков:
- Знаете, Достоевский писал в своем «Дневнике писателя», что Болгария, освобожденная от османского ига русскими штыками, получившая благодаря России конституцию, когда у самой России конституции не было, в итоге отвернется и будет под немцами, англичанами и прочими замечательными людьми. Это грустная, но совершенно нормальная ситуация. И у меня есть ощущение, что что-то такое может и повториться.
О. Кашин:
- В общем, да. И про измену Болгарии мы недавно в эфире читали манифест нашего императора Николая II, который, действительно, испытывал сильные чувства из-за того, что Болгария оказалась на противоположной стороне в первой мировой войне. Пока мы констатируем победу майдана или? Я ставлю на «или». Потому что даже вот эти большие демонстрации ежедневные с забастовками в том числе, их же можно представить до бесконечности. Две такие параллельные белорусские реальности. Люди на улицах уже в отсутствии полиции или в объятьях полиции обнимаются, радуются. В кабинете своем сидит Лукашенко, отчитывает своего Караева. И как бы всем хорошо.
Э. Чесноков:
- Или каких-нибудь нерадивых директоров за то, что план не выполнили.
О. Кашин:
- Тоже, вот этот советский стилек. Сегодня первые свои заявления он делал на совещании по строительству. Не так чтобы экстренное обращение к нации, а обсуждает, как они пятиэтажечки возводят. И заодно впроброс так…
Э. Чесноков:
- Эрдоган во время попытки переворота с мобильного вышел по скайпу. И это было очень концептуально. В общем, это и помогло ему устоять в чем-то.
О. Кашин:
- Я помню эту картинку, как Эрдоган через айфон выступал. И еще такая не очень оформленная мысль, но она крутится. Легкое дежавю. Потому что в репортажах об августе 1991 года мы видим рабочих ЗиЛа, рабочих завода «Серп и молот», завода Орджоникидзе и прочих заводов, которых не стало. Поскольку тогда это было впервые, тогда это было неочевидно, там не так сильно. Здесь, тем более люди и помнят прошлое, и помнят, знают, наблюдают, что у них рядом и Россия – Смоленская область, и Литва, и Восточная Польша, где советская индустриализация давно закончилась, и теперь лофты в цехах, и вот люди – рабочие этих заводов – МАЗа, БелАЗа и так далее, которые на самом деле, конечно, сами эти заводы есть просто производная от вот этого машеровского-лукашенковского тоталитаризма. Понятно, что в свободной экономике так, как мы ее сейчас представляем, нежизнеспособен ни МАЗ, ни БелАЗ.
Э. Чесноков:
- Я сегодня две схемы заготовил. Вы дайте отмашку, когда можно будет.
О. Кашин:
- ПАожалуйста. Просто я к тому, что люди, наверное, отдают себе отчет, что они выходят на улицу за то, чтобы их БелАЗа завтра не было. И упрека здесь нет. Я не люблю вот это: советская власть дала вам заводы, а вы… Значит, время заводов прошло, ничего страшного нет.
Э. Чесноков:
- Если реальная интеграция с Россией будет, то БелАЗы точно так же будут производиться. Потому что Россия – рынок сбыта была и останется. Если Белоруссия будет с Россией.
О. Кашин:
- А Белоруссия, по нескольким жестам сегодняшним, показала, что она уже не против быть с Россией. Я надеюсь, что все-таки поздно, потому что не хочется, чтобы Лукашенко после всего, что мы пережили вместе, оставался другом России.
Эдвард, расскажите про схемы. Все их любят, все их знают. Белорусские, надеюсь, схемы?
Э. Чесноков:
- Вот сейчас увидите. Что объединяет нас с белорусскими силовиками? И им, и нам говорят одно и то же. Что в Белоруссии нет олигархов, что последний социалист не допустил разворовывания завода. И что самое главное – что там все для народа. И ни одну фабрику не закрыли. Конечно, ведь если вы – фермер и у вас есть гуси, вы же не будете резать гусей, если вы совсем не идиот.
О. Кашин:
- Мы вчера обсуждали «рязанское чудо».
Э. Чесноков:
- И, конечно, вы не будете пускать чужих коров на свой сочный лужок с вашими коровками. Мы уже подробнейшим образом разбирали, что каждое крупное наименование белорусского экспорта каким-то странным образом генерирует рядом с собой прокладку. Это было с БелАЗами, когда был создан торговый дом «БелАЗ». Это был с «Беларуськалием», когда фирма «Аматиста Групп», имеющая черты прокладки, из Санкт-Петербурга, была создана для дистрибуции каменной соли. Это было, как мы выяснили, еще и с Минским тракторным заводов. Самое интересное – кто же создает эти прокладки? Они же ничуть не палятся. В учредителях этих фирм или производственно-торговое предприятие «Беларусьторг», которое принадлежит Управделами президента РБ, или само это Управделами президента.
Мы не затронули еще один крупный завод – Минский автомобильный завод. Тот самый МАЗ. Конечно же, стоило мне только посмотреть, да, да, да, та же самая схема. Та же самая фирма, имеющая черты прокладки, существовала там для торговли этими прекрасными «мазиками» в России. Конкретно, существовала фирма «БелМАЗторг», основанная в 2007 году. На 30 % она принадлежала Управделами президента Республики Беларусь. Потом начинается интересное. Эта фирма была ликвидирована 8 октября 2015 года. Не находите ли вы эту дату смутно знакомой? 11 октября 2015 года, то есть через три дня, прошли выборы президента, где победил известно кто.
И более того, вы в этой ликвидированной фирме не найдете, например, ее отчетностей в публичных базах. То есть я был бы рад сказать, что вот это была какая-то честная фирма, которая честным образом торговала этими МАЗами. Но непохоже. А похоже на то, что, когда в связи с выборами 2015 года, там, кстати, премьер тоже сменился в том же году, Лукашенко тряс свою команду, то эта схема с прокладкой оказалась не востребована. Кто-то с кем-то не договорился, пришли новые люди. И прокладка, существовавшая 8 лет, была упразднена за ненадобностью. Вот такая прекрасная схема.
В 1994 году, откуда родом Лукашенко, эта схема была бы прекрасна. Но сейчас это ужасающая пошлость. Ну ладно, это было, что называется, лукошко, в которое я сейчас положу картошку. Подробно мы говорили вчера по санаторий в Сочи, принадлежащий Белоруссии. Есть еще один санаторий, там совсем смешно. Он называется – Государственное медицинское учреждение «Санатория «Белоруссия». Не «Беларусь».
О. Кашин:
- Это который в Сочи?
Э. Чесноков:
- Это другой санаторий. Он в Крыму находится, под Ялтой, в Симеизе. Принадлежит тоже Управделами президента РБ. Я понял, почему он называется «Белоруссия», а не «Беларусь». Потому что зарегистрирован как юрлицо этот санаторий в 1999 году. То есть вся эта история, что «мы не Белоруссия, а Беларусь», она очень недавняя. И тогда об этом еще не говорили. Причем этот санаторий, при том, что Лукашенко говорил: русские оккупанты, Крым не ваш, и так далее, - совершенно спокойно этот санаторий функционирует в Крыму, получает солидную выручку. Причем она растет из года в год. В 2015 году – 98 млн. рублей, в 2019 году – 237 млн. рублей. Но это выручка. А прибыль? Это то, что по отчетным материалам остается после того, как мы подвели баланс между доходами и расходами. И с прибыли мы в большинстве случаев платим налоги.
О. Кашин:
- Вам еще сколько минут, Эдвард? Я начинаю засыпать.
Э. Чесноков:
- Выручка этого санатория «Белоруссия» - 237 млн. рублей, прибыль – 2 млн. Я подозреваю, что, возможно, кто-то мог случайно ошибиться, запятую переставить. Может, все-таки проверить компетентным органам, учитывая темпы дерусификации Белоруссии и других их нехороших жестов? И самое главное, как деньги зарабатывать в русском Крыму, так Управделами Лукашенко зарабатывает. А вот как признать русский Крым, - извините. Это печально.
О. Кашин:
- Зря вы говорите, что слово «Белоруссия» из недавнего. Наверное, они, подражая Украине, как-то стали бороться. Беларусь именно как Беларусь – любой белорусский оппозиционер вас бы поправил и 20 лет назад. Я совершенно точно помню. Потому что первые поездки российских активистов из Москвы туда, на митинги, на «Чернобыльский шлях», это начало нулевых. Это я своими глазами наблюдал.
Э. Чесноков:
- Я к тому, что я о нарративе, который исходит от Лукашенко. Эта ситуация сверху – она достаточно недавняя.
О. Кашин:
- Пока вы говорили, я докрутил то, что я вначале пытался доформулировать, чего я на самом деле боюсь. Вы изложили суть всего. Да, то, что вы предлагаете компетентным органам расследовать, на самом деле это, скорее, вещдоки, доказывающие, что они между собой всегда договорятся. Москва и Минск, Кремль и Администрация Лукашенко. И лично Путин с Лукашенко договорятся. Потому что на языке денег они говорить могут.
И представить себе, что Лукашенко, с завтрашнего дня остающийся президентом, таким же президентом, как наш Башар Асад молодой, он же был президентом в начале нулевых или в конце нулевых, обычным ближневосточным президентом. И сейчас он президент Сирии. Но есть нюанс.
Вот будет такой Лукашенко, признавший Крым, пустивший российскую военную базу, что угодно еще отдавший, какие-то 10 млрд. комиссии за возможность. При этом дерусификация продолжится, никакого счастья русским людям по обе стороны белорусской границы не будет. В общем, будет та же лукашенковщина, включая этого самого генерала Караева, про которого уже белорусы пишут, что, да, он-то чего, у него дом под Владикавказом, он туда вернется, будет жить. И я не сомневаюсь, что он вернется и будет жить. И Россия кармически на карте своей судьбы получит еще одно такое пятно, что родина всех полицейских такого рода.
Э. Чесноков:
- А я не был бы столь пессимистичен из вашего лондонского тумана. В моей руандийской прекрасной солнечной погоде я вижу другое. Что товарищ Сталин и товарищ Гитлер тоже прекрасно договаривались. Экономические проекты совместные были, мы им зерно и нефть, они нам легкий крейсер Lützow. А потом товарищ Гитлер перешел все мыслимые красные линии, тоже, кстати, если вы помните, уже под самый конец войны, так называемую Русскую освободительную армию, как-то вспомнили о ней немцы, стали ее чуть ли не по-настоящему вооружать. Это мне очень напоминает жесты Лукашенко, который тоже вспомнил, что он русский.
Когда человек переходит даже уже не красные, а все мыслимые линии всех оттенков спектра, то остается только один путь – Ростов.
О. Кашин:
- Бывает Ростов, бывает Дамаск. Просто Дамаск 2020 года отличается от Дамаска 2009-го. А про Русскую освободительную тоже интересное сближение. Все умиляются, как православные священники в Гродно да и во многих местах протестов поют песню «Магутны Божа». Это важная песня белорусского национального возрождения. И ее сейчас поют, наконец-то нашли замену Цою, «Ляпису», себя не оправдавшему. Поют «Магутны Божа». Пересказ молитвы, ничего интересного. Автор ее – Наталья Алексеевна Арсеньева. Разумеется, она умерла в Германии или в Штатах. А песню написала в 1943 году, работая в минской газете у оккупантов. Поскольку у нее муж – командир белорусской краевой обороны – отвечал за порядок в Минске.
Удивительно, никто этого не хочет. Нет там бандеровцев сегодня в Белоруссии. Но как это просачивается само. Потому что не бывает другого национального проекта на обломках нашей империи. Удивительная логика развития истории.
Э. Чесноков:
- Маргарита Симоньян намекнула на приход новых людей.
О. Кашин:
- На что только Маргарита Симоньян не намекает. Об этом лучше всерьез не говорить.
Светлана Тихановская, про которую стало сегодня известно, да, то самое покаянное почти обращение она записала в присутствии двух каких-то статусных силовиков в кабинете главы Центризбиркома Ермошиной. Сегодня она выпустила из Литвы уже новое обращение, уже более бодрое где она подтвердила, что, по ее словам, она победила. По крайней мере, в некоторых местах Белоруссии. И сказала, что защищать выборы можно только ненасильственными методами. Дословно: «С болью смотрю на то, что происходит в нашей стране в последние дни. Человеческая жизнь – самое ценное». Призывает власть идти на диалог.
Вопрос: диалог такого рода кому будет полезен? Опять же, это внутрибелорусское дело. Понятно, что России он не будет полезен вообще ни в каком случае. И России, наверное, просто стоит уже привыкнуть к тому, что она всегда будет нести потери. Такова, наверное, ее судьба, такова планида.
Э. Чесноков:
- Меня поражает другое. Что всю эту историю с Тихановской сопровождает какая-то лютейшая конспирология. Есть несколько небольших Телеграм-каналов, которые задавались вопросом: а видели ли вы совместные фотографии Тихановской с ее мужем Тихановским? У которого, в свою очередь, есть чуть ли не совместные фотографии с какими-то российскими высокопоставленными лицами, в связи с чем множатся конспирологические теории, что кто же это - товарищ майор или не товарищ майор? Я не знаю. Я считаю, что есть сейчас только один шанс. Если появятся среди этих активистов российские флаги. Никто же не отрицает, что…
О. Кашин:
- Эдвард, я вас попробую порадовать как ветерана движения «Наши». Егор Холмогоров тоже рассуждает, под какими флагами должна правильная Белоруссия протестовать. Он предложил, причем подведя базу идеологическую, что флаг должен быть красным, но с белым андреевским крестом. То есть тот флаг, который был одно время официальным символом молодежного демократического антифашистского движения «Наши».
Я представляю себе людей, которые выходят на площади в Белоруссии под таким флагом. Вернее, не представляю. Флаг-то представляю, его можно пошить на смоленской фабрике, доставить в Белоруссию. Но какие люди будут под этим флагом выходить? Самое главное, что мы увидели все слои белорусского общества в последние недели. И представить себе, что там есть среди этих слоев некий пророссийский слой, пока трудно.
Даже этот «Уралвагонзавод» белорусский, который там менее, что называется, опереточный, чем в России, там настоящие промышленные рабочие, действительно, такое наследие советской национализации, конечно, это пробелорусская публика, а совершенно не пророссийская. И делать вид, что люди в Белоруссии спят и мечтают о том, чтобы стать нашим западным краем, - ну, нет такого. Поэтому тоже такая неловкая ситуация. Надо, как в роликах «Русского проекта» в свое время было у Константина Эрнста, ставить перед собой реальные цели.
Э. Чесноков:
- Они тоже говорят на русском языке. И пока еще у них схожая с нами ценностная матрица. Неужели вы не чувствуете этого?
О. Кашин:
- Я чувствую. Я просто не знаю, что с этим делать. Вот все говорят: травма четырнадцатого года. Как будто бы главная травма – это то, что в Киеве были бои на майдане. Нет, главная травма, что люди, которые считали себя русскими, хотели стать частью России, в итоге оказались на шесть лет, и непонятно, сколько лет впереди, оказались в черной дыре Донецкой и Луганской народных республик.
Э. Чесноков:
- А полсотни из них были прямо убиты 2 мая. И никто так и не понес ответственности. Никто не ввел санкции. Никто не прислал хоть и дымящий, но авианосец через Босфор и Дарданеллы.
О. Кашин:
- Именно. Вы сказали про ответственность. Наверное, вы хотите сказать, что украинский суд кого-то не осудил. Нет, конечно. Российская Федерация проглотила это. Более того, несмотря даже на какие-то элементы скорбной риторики, мы понимаем, что официальной Российской Федерации не жалко русских людей, которые где-то умирают или где-то живут в нечеловеческих условиях. У Российской Федерации, у российского государства нет такого органа в организме, который отвечал бы за то, чтобы душа болела за русских людей. Может быть, у Российской Федерации вообще нет никакой души.
Э. Чесноков:
- Я думаю, что какая-то есть. Помните, у Пелевина была такая замечательная сцена, когда с черепом коровы идут к последней нефтяной скважине, совершают парамагический обряд. И оттуда снова начинает бить нефть. Это дает осторожные надежды на то, что есть у нас, в смысле у элитарного класса, какой-то источник доходов. Если мы его потеряем, то мы потеряем все. Это чувство элитарного самосохранения, я надеюсь, что оно возобладает. А вы в это не верите?
О. Кашин:
- Тоже, это параллель с разговором о заводах, которые, действительно, бастуют за то, чтобы заводов не было. Не думаю, что так работает.
Э. Чесноков:
- Вы уперлись в этот странный концепт. Почему не было? Если интеграция России и Белоруссии состоится, реальная, то продукция заводов пойдет в Россию.
О. Кашин:
- Расскажите мне, куда же делись аналогичные заводы по российскую сторону границы? Те же самые легендарные московские промышленные предприятия? Их нет. МАЗ, БелАЗ остались. Пока остались.
Э. Чесноков:
- Да, до какого-то момента вот эта советская консервация лукашенковская приносила плоды. Да, вот эта консолидация всего национального достояния в руках олигарха все-таки привела к тому, что был хозяин – плохой, хороший, но был хозяин. Потом у хозяина стал потихоньку отклеиваться ус. И так далее.
О. Кашин:
- Вы намекаете, что нам нужно с вами уже прикидывать, как будем делать активы, которые ввалятся в наши русские руки?
Э. Чесноков:
- А зачем нам что-то делить? Давайте не делить, а множить. Давайте сделаем так, чтобы от Бреста и не то что до Владивостока, а до Форт-Росса в Калифорнии жили одни и те же добрые русские люди.
О. Кашин:
- А в Белоруссию пришлем губернатором Михаила Дегтярева, который, я так понимаю, справился с хабаровскими протестами. Потому что о них уже не говорят. Дегтярев – молодой, энергичный. Мне нравится. О хабаровских протестах уже вообще ничего не слышно. Как будто бы их и нет. И вчера мы обсуждали, что новости по запросу «Хабаровск» выдают комментарии Дегтярева о том, что рыба дорожает. И больше ничего. Люди вообще выходят там еще митинговать? Никто же не следит.
Э. Чесноков:
- Они, наверное, в выходные в небольшом количестве, быть может, выходят. Но Дегтярев как-то смог на себя переключить внимание. Пересилил иррациональный страх перед глубинным народом и как-то стал общаться с этим народом.
О. Кашин:
- И всё у всех хорошо. Это уже такой стандарт нашей медийной реальности, когда кажется, что вот сегодня конец света. В любом формате: все умрем от коронавируса.
Э. Чесноков:
- Так казалось и в 2014 году.
О. Кашин:
- А девяностые уж конечно! А как-то ничего не рушится. Сегодня была вечная дискуссия. Она началась с мема традиционного. Когда такой правильный славянин с бородой отвечает какому-то непонятному человеку. Сделали картинку с афроамериканцем, который спрашивает белоруса: неужели протесты у вас не сопровождаются мародерством? А тот отвечает: да! Я думаю, если бы Республика Беларусь называлась Республика Чернорусь, то, может быть, это бы привлекло внимание мировой общественности, мировой левой интеллигенции.
С точки зрения мировой левой интеллигенции, происходящее в Белоруссии – это прогресс? Или наоборот?
Э. Чесноков:
- Нет, это страшное нарушение всех мыслимых норм социалистической этики. Во-первых, вышиванка, которую внедряют там, это африканский национальный узор. То есть культурная апроприация, когда белые цисгендерные угнетатели цинично заимствуют африканские достижения. Во-вторых, когда отняли победу у сильной и независимой женщины Тихановской, то это харассмент, угнетение и мизогония или мизогиния, я плохо разбираюсь в этих словах, в одном лице.
Конечно, с точки зрения передового авангарда коммунистического движения The Washington Post и The New York Times, Лукашенко – хуже чем харассер, хуже чем белый цисгендерный мужчина. Он – человек, который наплевал на все мыслимые нормы, с которыми живет 1 % цивилизованного мира.
О. Кашин:
- Очень вы хорошо сказали. Я с вами абсолютно согласен. Надеюсь, нас услышат за океаном.
О. Кашин:
- Продолжаем про Белоруссию. Я смотрю свежие фотографии от здания КГБ Белоруссии, там на ступеньках горят свечи, лежат бело-красно-белы флаги, плакаты «Извинений мало!», «Я не хочу уезжать!», «Обыкновенный фашизм» и на картинке омоновец бьет девочку, дарящую ему цветы. В общем, такая Лубянская площадь 22 августа 91-го года с той разницей, что в Кремле по-прежнему сидит ГКЧП, в здании КГБ его председатель КГБ Владимир Крючков.. Удивительные параллельный миры, параллельные реальности. И, наверное, важное завтра должно произойти событие. Завтра или не завтра похороны погибшего, про которого BAZA провели интересное расследование, опровергающее, понятно, что это была неправда, опровергающее версию МВД Белоруссии, что этот мужик, у него в руках взорвалась бомба, которую он сам готовил. Нет, он погиб от пули по данным BAZы. В субботу в полдень по адресу Ольшевского, 12 в Минске прощание с Александром Трайковским. И на эту тему тоже спор, поскольку сообщила об этом пресловутая NEXTA, в уже у нее стараниями некоторых пролукашенковских сил выработана такая репутация, что это польская медиа, которая разжигает майдан.
Э. Чесноков:
- Причем, у NEXTы уже 2 миллиона подписчиков. Неплохо так.
О. Кашин:
- Уже полтора.
Э. Чесноков:
- Нет, два! 1,9, считать 2.
О. Кашин:
- Поразительно. С одной стороны, все российские медиа, включая официальные, подчеркну, и РИА Новости, и ТАСС, кто угодно в последние два дня стали честно отрабатывать происходящее. Я вижу на RT ролики о том, как в этом СИЗО минском знаменитом на Окрестина избивали и пытали людей. Без цензуры и все спокойно рассказывают. Умеют, когда захотят и когда можно.
Так или иначе, они пользовались этой NEXTой все эти дни. И телевидение российское показывали с нее ролики, и официальные агентства, и так далее. И странно теперь показывать пальцем и говорить, что это польские шпионы и провокаторы.
Э. Чесноков:
- 19000 человек – это значит, что каждый пост посмотрит в течение первых десяти минут большее количество человек, чем все официозные пролукашенковские СМИ вместе взятые! Понимаете?
О. Кашин:
- Конечно. Официозные СМИ держат марку, их тоже интересно читать, потому что там и про посевную. Туркменистан, все в порядке. Стандартная наша ставка, которую никто не ставит: падет режим или не падет. Что вы думаете?
Э. Чесноков:
- Ой, вы знаете, я думаю, что нельзя все время обманывать всех. И сейчас мне очень хотелось бы надеяться, что идет торг, куда он поедет. В свой дворец в Балашихе или в свой дворец на Рублевке? Там, все-таки, разные интерьеры. Или, может, в санаторий «Беларусь» в Сочи, о котором мы говорили.
О. Кашин:
- Или «Белоруссия» в Крыму.
Э. Чесноков:
- Или в Крым. А то и в Гаагу.
О. Кашин:
- Вы забыли, вы же геополитик, забыли КНР, которая, писали, вчера вечером китайские советники…
Э. Чесноков:
- Помимо нашего нежно любимого отца русской демократии Бориса Ельцина, я как-то не слышал, чтобы какой-то бывший президент ездил в Китай и проводил там длительное время. Ну, не слышал я. Панголин на базаре там может укусить бывшего президента и после этого его никто не увидит.
О. Кашин:
- Так бывает. Мы обсуждали, как азербайджанский президент умирал в США, но с тех пор Азербайджан расцвел, как ни парадоксально. Может, есть какая-то причинно-следственная связь. Никому не желаем никаких неприятностей ни со здоровьем, ни…
Э. Чесноков:
- Нет причины оставлять нашего царя без царя в голове на его престоле. Ни единой.
О. Кашин:
- Нашего? Нашего? Нашего белоруса?
Э. Чесноков:
- 52% россиян считают Лукашенко лучшим зарубежным идеальным лидером, понимаете?
О. Кашин:
- Это, конечно, грустно.
Э. Чесноков:
- Ностальгия в плохом смысле, которую мы до сих пор не изжили. И, наверное, все, что не делается, это делается для чего-то. И сейчас, когда мы увидели снова этот 89-й год, когда только что ни саперными лопатами били людей, слава богу, что сейчас не бьют. Если бы хоть у кого-то эти иллюзии о последнем социалисте и красивой советской стране развеются, то, наверное, будет хорошо.
О. Кашин:
- Я почему разулыбался, я вспомнил, как я сегодня увидел проект, видимо, еще не выпустили, трехсотрублевую российскую купюру с видами, как оказалось, Екатеринбурга. А там такие сталинские здания как бы, которые вполне похожи на Минск. Я подумал, что это такое же юмор на тему того, что на следующей российской купюре будет Минск. И опубликовал это в твиттере. Многие поверили, да и я сам поверил. Если вот это ты путаешь Екатеринбург и Минск, наверное, действительно, мы не чужие. С, не знаю, с чем с Парижем Минск не спутаешь пока точно. Или даже с Варшавой, которая очень советская при этом, конечно.
Э. Чесноков:
- Слушайте, в Варшаве небоскребы какие-то стеклянные понастроили не советские.
О. Кашин:
- Будто бы в Москве их нет.
Э. Чесноков:
- Советские люди из числа администраторов белорусских Telegram-каналов…
О. Кашин:
- Эти же небоскребы обставлены, ими обставили сталинскую высотку, чтобы она терялась на их фоне. Интересный такой…
Э. Чесноков:
- И что делать? Вводить войска в Белоруссию? Выводить войска из Белоруссии? Вносить санкции? Что делать?
О. Кашин:
- Пока брать на себя контроль над переговорным процессом между Лукашенко и оппозицией, потому что это случай, когда без иронии уже можно сказать: если они пройдут не под эгидой представителя из Москвы, тогда они пройдут под эгидой представителя из Варшавы.
Э. Чесноков:
- (не слышно)
Э. Чесноков:
- Что?
Э. Чесноков:
- Или (не слышно) как в Сирии.
О. Кашин:
- А потом нам российское телевидение скажет, что вот враги наши захватили нашу Белоруссию. Не враги захватили. Россия ее потеряла.
Э. Чесноков:
- Давайте организуем в Дамаске.
О. Кашин:
- Переговоры в Дамаске под эгидой Башара Асада, да.
В руках у России традиционно оказывается два железных шарика. Она постоянно один ломает, другой теряет. Так нельзя. Пора положить этому конец. И дай бог, чтобы именно падение режима Лукашенко дало нам возможность увидеть новую Россию.
Э. Чесноков:
- Не конец, но уже начало конца. Мы подведем итоги и увидим, что мы были правы.
О. Кашин:
- Мы всегда правы, а если не правы, мы объясним, почему так случилось.
До понедельника! Вернетесь в Москву, Эдвард?
Э. Чесноков:
- Надеюсь. Тут все невероятно сложно, вы даже не представляете, насколько.
О. Кашин:
- Я тоже уеду в понедельник, но не к вам. Счастливо!
