Особому человеку - особый «Новичок». Немецкая газета написала, что блогера отравили ядом, о котором еще никто не знает
О. Кашин:
- Всем привет! Я – Олег Кашин, На другом конце провода Эдвард Чесноков, здравствуйте! И давайте с Навального начнем, традиционный у нас день сурка. Какие-то не очень громкие, но интересные апдейты по делу Навального. Газета «Die Zeit» сообщила, что он был отравлен каким-то особенным видом «Новичка», который есть на вооружении только у спецслужб. Что скажете, что думаете?
Э. Чесноков:
- Олег Владимирович, здравствуйте! Я утверждаю, что Навального отравил Леонид Волков, потому что он ему завидовал, как Моцарт Сальери, в смысле наоборот. Вы спросите, есть ли у меня доказательства? Я скажу, что есть, но я им вам не покажу. После такой тирады я буду выглядеть идиотом, но, на самом деле, наши немецкие партнеры ровно так и делают. Вот бундесвер говорит: у нас есть доказательства, у нас есть экспертиза, но мы не обнародуем, Россия виновата ровно потому, что. И тут же мы вспоминаем, как эти же самые люди нам рассказывали про химическое оружие Саддама Хусейна, как в Конгрессе, кстати, Джо Байден тогда, возглавлявший комитет по международным делам, привел каких-то людей, устроили слушания в 2003 году, которые рассказывали, да, есть химическое оружие, мы лично видели. А потом его не нашли. Вот в чем проблема.
О. Кашин:
- Понимаю, я, естественно, разделяю ваш пафос патриотический, но при этом если мы исходим из того, а немцы, очевидно, исходят из того, что Российское государство причастно к покушению Навального, странно, наверное, делиться какими-то данными с преступником, с отравителем. Сегодня вызванный в МИД России посол Германии сказал интересную вещь, что отравление Навального – не есть вопрос российско-немецких отношений. Тоже такая философская фраза, которую можно истолковать как угодно, И как: не думайте, не беспокойтесь о Северном потоке, он будет доделан. Или, тем более, что уже прозвучало: все анализы переданы в пресловутое ОЗХО. И это уже вопрос международного расследования, если Россия нарушает договоренности о химическом оружии.
Еще раз скажу, оговорюсь, как мы говорили про «Spiegel» и про бутылку, когда идут утечки через газеты, может быть, это неправда. И вот история про новый особенный «Новичок», который есть только на вооружении у спецслужб, она, скорее, призвана заткнуть такую логическую дырку: почему все остальные не умерли? Собственно, что вы спрашиваете.
В целом давайте резюмируем. Дай бог, чтобы Навальный скорее пришел в себя, смог говорить. Интересно, что он скажет? Вот вы шутите, Эдвард, что его пытались отравить какие-то соратники, не будем говорить, что это Волков…
Э. Чесноков:
- Это, действительно, шутка была. Я так не считаю.
О. Кашин:
- Вот-вот, не надо так шутить, но представьте себе, вот выходит Навальный, обвиняет не государство. Может такое быть? Почему бы и нет? Я немножко, может, пущусь в такую элегию. Меня история при всем разуме возмущенном, в том числе, притом, что вы, как патриот говорите ах, это не мы, это немножко выглядит как часть этой компании по отмазыванию преступника. Окей, бог бы с ним. На самом деле, когда я сегодня услышал новость, где Песков сказал, что не будет в этом году прямой линии Владимира Путина, потому что Владимир Путин с начала пандемии и так находится в режиме постоянной прямой линии, я подумал, а вот интересно… Как говорят некоторые наши коллеги, они перелистнули страницу с обнулением, как бы вот уже новая эпоха. И для нее артефакты старой эпохи, старой путинской эпохи уже не нужны. Прямая линия не нужна, Навальный не нужен. Нет?
Э. Чесноков:
- А зачем вообще была нужна прямая линия, потому что какие-то проблемы: там водопровод рвется, тут дорогу не построили, там рыбозавод не работает, не платит зарплату. Какие-то проблемы в условиях отсутствия полноценной управляемости можно было донести только через прямую линию.
О. Кашин:
- Проблемы решены.
Э. Чесноков:
- Я не говорю, что проблемы решены. Я говорю, что система, при которой проблемы решаются без участия первого лица, построена. И, на самом деле, это хорошо.
О. Кашин:
- Вопрос: построена ли она? У меня другая теория, потому что мы помним возникновение Владимира Путина как политика. На самом деле, он был с самого начала, да и остается телевизионным феноменом. И в этом ряду главных телезвезд российских от Леонида Якубовича до Владимира Соловьева, конечно, всю эту корону венчает бриллиант в образе Владимира Путина. Он главное телевизионное лицо последние двадцать лет.
Э. Чесноков:
- Вы знаете, я в Африке был. И там африканцы с огромным уважением относятся к Путину. Я не могу сказать, что там его сильно показывают, наверное, там какой-то другой феномен лежит в основе.
О. Кашин:
- Слушайте, это как…
Э. Чесноков:
- Человек реально выступает за правду и справедливость.
О. Кашин:
- Как большинство россиян называют Александра Лукашенко своим любимым иностранным политиком.
Так вот, я вернусь к своей мысли. Владимира Путина нам, конечно, продавали через телевизор. И поскольку он пришел на смену человеку, который половину времени в году болел, половину времени в году или выпивал, или тоже, как-то был не в форме, еле мог произнести… Да, тем более, оркестром он в лучшие годы дирижировал, 94-й год. А уж конец девяностых он просто в лежку лежал, иногда мог произнести слово. Президент, который может после Ельцина говорить связно из головы и без бумажки на протяжении часа и больше, конечно, это конкурентное преимущество.
Э. Чесноков:
- До четырех часов может говорить.
О. Кашин:
- Да. И даже эти сценки, которые часто, мы над ними посмеиваемся: Путин провел рабочую встречу, когда какой-то губернатор что-то бубнит, Путин, абсолютно не слушая, явно говорит: хорошо. Понятно, формат, придуманный при Ельцине, когда Ельцина вытаскивали из ЦКБ два раза в год, притаскивали в кабинет. И сажали перед ним министра, чтобы показать, что Ельцин еще существует.
Э. Чесноков:
- Если посмотреть сами эти прямые линии, то видно, что он владеет цифрами, что он в повестке, он постоянно, даже отвечая на вопрос, приводит какие-то цифры. И цифры достоверные. Видно, что он погружается в тему.
О. Кашин:
- Если честно, я тот еще, конечно, лесник, но само выражение лес-кругляк впервые в жизни от Путина узнал, потому что он регулярно об этом лесе говорит. Когда он почему-то рассказывает про цифры…
Э. Чесноков:
- То есть, человек реально – один из самых информированных людей в стране в плане экономическом.
О. Кашин:
- Опять же, по утечке откуда-то… Из Болтона. Трамп восхищенно говорил о Путине, что этот парень владеет четвертью достояния России. Конечно, он великий, говорит Трамп. И понятно, что Путину это интересно. Когда речь заходит о каких-то других проблемах, иногда видно, что он скучает. И понятно, что это ежегодное шоу дважды, поскольку большая пресс-конференция в том же формате выстроена.
Э. Чесноков:
- Да. Как назвать Крымский мост.
О. Кашин:
- Да.
Э. Чесноков:
- Это же вопрос не к Путину, это вопрос к журналистам, которые задают странные вопросы.
О. Кашин:
- Это вопрос в ноосферу, в вечность: вот как назвать Крымский мост. Давайте назовем кошку кошкой, да? Естественно, Путину за двадцать лет все это наскучило. И обнулившись, он отбрасывает, как ракета, летящая в дальнейший космос, отбрасывает то, что у него было раньше. Я совершенно серьезно, зря вы пропустили мимо ушей, считаю, что через запятую с этим можно уместить отказ от Навального. Вот Навальный по какой-то причине был нужен государству до этого лета, оно его терпело, оно с ним сосуществовало, оно им пользовалось. Теперь надобность в нем отпала. И его решили каким-то образом уколоть или что-то еще.
Э. Чесноков:
- Ну, да. Только я очень люблю говорить после, значит, в следствие. Но одновременно не всегда скоординировано. Всегда возможна случайность. Еще раз: у нас нет четкого и конкретного заявления расследования даже немецкой стороны. И даже Запад не говорит, притом, что наш МИД просит, ну, давайте, мы готовы начать совместное расследование. А они как-то там все кочевряжатся в берлинах своих.
О. Кашин:
- Еще раз скажу. Представляете, милиция Ростовской области ловит маньяка. И подозревает, что это Андрей Романович Чикатило. Приходит Андрей Романович в уголовный розыск, говорит, слушайте, ребята, дайте мне уголовное дело почитать. Хочу не могу. Естественно, покрутят пальцем у виска товарищи полковники и скажут, подождите, вам позвонят. Вот где-то что-то такое. Понятно, что это грустно звучит, я не испытываю, естественно, никакой радости от того, что большой Запад относится к России как к криминальному какому-то субъекту. Но если она себя так зарекомендовала в прошлые разы, поскольку мы наблюдали. Поднимите мои колонки, я до последней минуты не верил Терезе Мэй и Джонсону, когда они говорили про свой highiy likely. Даже когда они показали Петрова и Баширова, ну, мало ли, бывает, какие-то люди, похожие на шпионов, ходят по Солсбери, не запрещено. Я сам в Солсбери бывал много раз.
А Солсбери – прекрасный город. Там в самом соборе находится великая хартия вольностей, которую, наверное, каждый уважающий себя демократ…
Э. Чесноков:
- А еще там по совершенно случайному совпадению есть химическая лаборатория, существующая, как Владимир Ильич, с 1916 года. И по совершенно случайному совпадению рядом с отцом и дочерью оказалась женщина в статусе настоящего товарища полковника без шуток, там какой-то военврач. Почему-то она от этого «Новичка» не пострадала, почему-то не пострадала его дочь, ну…
О. Кашин:
- Скрипаль знал, где селиться. И все все понимают, а они кота зачем-то сожгли. Ну, правда, если второй же раз от «Новичка»…
Э. Чесноков:
- Кстати, про морских свинок…
О. Кашин:
- … второй раз от «Новичка» кто-то не погибает, значит, от «Новичка» так не погибают. Кто сказал, что все должны вокруг вымереть?
И еще раз. Утечка в газете «Die Zeit» может быть просто утечкой, которую журналист домыслил. А так мы будем узнавать новости про Навального и дай бог, чтобы он был жив и здоров.
Э. Чесноков:
- Журналистское правило двух источников, когда оно подтвердится, тогда…
О. Кашин:
- Да нет его, на самом деле! Нет этого правила. Оно из воображаемой журналистской жизни 90-х годов.
И мы переходим к мировой культуре или к западной культуре. Новые правила «Оскара», которые вот удивительное дело. Есть американская киноакадемия, она в кризисе, она пытается что-то с собой делать. И когда из нее приходят очередные новости про одноногую лесбиянку, как принято говорить, почему-то именно наша консервативная публика взрывается: боже мой, наш любимый «Оскар» под угрозой. Да бог бы с ним. Или нет? Давайте, Эдвард, проговорим.
Э. Чесноков:
- Это же все просто. Первое по поводу нового «Новичка» - это, знаете, раз уж мы заговорили про кинофильмы, если, как говорил великий пират Джек Воробей, капитал без корабля, если всех убивают, то откуда слухи берутся? Если это новый никому не ведомый «Новичок», то откуда мы узнали, что это новый и никому не ведомый «Новичок»? Просто логика.
И второе. По поводу «Оскара». Вот вся эта гендерная шиза, которая там возникает, а эти же споры этих мозговых вирусов, они носятся вокруг земного шара и они все придут к нам. Может, через два года какая там у нас премия? «Золотой Орел» или «Тэффи», там введут ровно точно такие же критерии: почему, например, в кино нет ни одного киргиза? Я очень люблю киргизов. Почему не раскрыта тема того, как русские шовинисты угнетают малые народности?
О. Кашин:
- Эдвард, таких правил разве нет? Я какие-то российские фильмы помню…
Э. Чесноков:
- Правила, применительно к «Оскару»…
О. Кашин:
- Не-не-не!
Э. Чесноков:
- … они существовали, а сейчас они формализованы. И у нас они тоже могут быть формализованы.
О. Кашин:
- У нас же тоже, если есть какая-то кампания, всегда есть какой-то восточный человек. «Мы из будущего», какие-то такие фильмы, всегда есть киргиз или не киргиз, кавказец.
Э. Чесноков:
- Раньше существовало негласное…
О. Кашин:
- Любой советский фильм, там всегда украинец должен быть.
Э. Чесноков:
- И сейчас она просто формализована.
О. Кашин:
- Так вот, когда неформальное правило формализовано, это же прекрасно! Потому что только в диктатурах нет цензуры, хотя, на самом деле, она тотальная. Когда есть цензура, когда пункт один: не ругать президента. Пункт два: не ругать его семью. Пункт три: не ругать Патриарха. Все. Это понятные правила игры.
Э. Чесноков:
- Посмотрите на американские СМИ, сколько там в годы Обамы было критики Обамы.
О. Кашин:
- Я думаю ноль. Понятно, американская современная культура и медийная, в том числе, переживает с нашей точки зрения, с постсоветской точки зрения не лучшие годы.
Еще раз. Когда есть формальные правила, ты понимаешь, как их обойти, как их выполнить по формату итальянской забастовки. Сказано тебе, чтобы у тебя в фильме был обязательно чернокожий актер, все. Ты выполнил требования, повесим портрет дяди анкл бэнса, да, на стенку. И снимаешь свое доброе российские кино «Однажды в Голливуде», условно говоря. Правильно, должны быть хорошие формальные правила. Маленький секрет, буквально интимный. В Лондоне очень жесткие требования к бензиновым автомобилям и очень либеральные требования к электромобилям. И моя семейная машина гибридная. Абсолютно бензиновая тачка, которая…
Э. Чесноков:
- Человек, который обслуживает гибридные режимы, ездит на гибридомобиле.
О. Кашин:
- Естественно. Поэтому всегда лучше, когда есть правила, даже если они идиотские. Даже если они возмущают. Но они есть и ты понимаешь, как с ними жить.
Э. Чесноков:
- То есть, вы за права одноногих темнокожих лесбиянок?
О. Кашин:
- Абсолютно.
Э. Чесноков:
- Чтобы давайте отнимем у вас ваш дом и заселим туда нескольких беженцев.
О. Кашин:
- Абсолютно. Когда правил нет, ты сдаешь рукопись, а тебе говорят, отводя глаза: не подходит. А почему? А вот не высокохудожественно. Это одно. А когда говорят, слушай, а у тебя тут нет ссылки на последнюю речь товарища Ким Ир Сена, да? Да ради бога, впишу.
Э. Чесноков:
- Последние работы по гендерным исследованиям…
О. Кашин:
- Слушайте, мы пережили эту эпоху, когда рядом с нормальными учеными – профессором Зализняком, были такие же профессора по такой же ставке…
Э. Чесноков:
- Академик Марр.
О. Кашин:
- Он хотя бы лингвист формально. Какие-нибудь советские философы – Иван Тимофеевич Фролов, которые чем занимались? Ленина читали всю жизнь. И тем и жили, обеспечивали себе детей и внуков. Нормально все. Правила всегда лучше не правил.
Но еще раз скажу. Как у нас в России есть культ «Евровидения» почему-то, каждый год все считают необходимым болеть за наших. То же самое отношение к «Оскару», как, видимо, к доброй и приятной черте телевидения 90-х, когда ночью трансляция на Первом канале, Эрнст и ли Максимов комментируют.
Э. Чесноков:
- Получается же, что, например, наши фильмы там «Москва слезам не верит», михалковский фильм, который до «Предстояния» был, их же нужно лишить «Оскара», так получается? Ведь уже фильм-то «Унесенные ветром» за то, что там неправильно тема темнокожих раскрыта, тоже потихонечку выпиливают из онлайн-кинотеатров?
О. Кашин:
- Тоже давайте проговорим. Не выпиливают, а дополняют идеологически выверенным предисловием. И бог бы с ним. Для нас, для русских людей «Унесенные ветром» важное кино 90-х годов, потому что до 91-го года мы были огромное страной, где никто не смотрел «Унесенных ветром».
Вот вы правильно напомнили. Мы плюемся: ах, глупые американцы, ах, деграданты, ах, все на свете. При этом гордимся Меньшовым, Михалковым, потому что даже сейчас, для этой России, которая знает, что она духовнее и правильнее Запада, западное признание важнее. Алексиевич, которая сегодня выступила с призывом к российской интеллигенции не молчать, вспомнила про нас. Мы уж с вами, Эдвард, про Белоруссию постоянно не молчим. И где благодарность Светланы Алексиевич? Так вот, над Алексиевич в России положено смеяться, но при этом, скажем, советский писатель Шолохов обожаем советскими консерваторами ровно потому, что ему дали Нобелевскую премию. Шолохов хороший, Пастернак плохой.
Э. Чесноков:
- Про Солженицына тоже…
О. Кашин:
- Солженицына не любят, да. Но Шолохова реально считают мировым классиком, потому что он один из этих двухсот нобелевских лауреатов, из которых мы с вами, дай бог, десяток назовем, включая Томаса Манна.
Э. Чесноков:
- Касаемо Алексиевич. Все же помнят, как пару лет назад был скандал, когда она одному журналисту под диктофон сказала примерно такую фразу, ну, она с оговорками, в общем, поддерживает уничтожение русских, каковое имело место 2 мая 14-го года в Одессе. И, в общем-то, все смолчали. Если бы она сказала, например, что ну, в общем, условно, 9-11, ну, конечно, Бен Ладен перегнул палку, но в целом-то да. Думаю, какая была бы в таком случае реакция?
О. Кашин:
- Эдвард, контекст. Когда перед нами какой-то номенклатурщик, который говорит какую-то чушь, можно покривиться. Когда перед нами последний член белорусского координационного совета, которого еще не арестовали, не выгнали из страны, наверное, она как бы приобретает дополнительный образ. Когда у нас нобелевских лауреатов последний раз арестовывали? Я помню только Солженицына в феврале 74-го года, но его арестовали и тут же посадили в самолет, вывезли в Германию. Собственно, маршрут… Почему всегда наших диссидентов увозят в Германию? Какая такая тайная договоренность Брежнева и Вили Брандта, чтобы Навального увозили в Германию?
Э. Чесноков:
- Любая сделка всегда имеет секретные протоколы.
О. Кашин:
- Рушится КПСС, нет Советского Союза, КГБ там, все, а сделка остается.
Э. Чесноков:
- Ну, можно, наверное, порассуждать про конспирологию и тайную сеть Питовранова, которую он построил, но давайте вот…
О. Кашин:
- Англичане продали нас немцам, Эдвард, давайте об этом думать. Вот теперь Россия криптоколония Германии.
Э. Чесноков:
- Давайте перейдет к более серьезным вещам. В Telegram-каналах, раз уж мы заговорили о культуре, появился вброс касаемо новой Третьяковки, что там, еще раз, я пытался найти какие-то доказательства, конкретные фотографии, кроме одной, не так, чтобы просто картина, а вот чтобы картина висела. Вот я этого не нашел. Продолжается какое-то невероятное бурления. Художник Алексей Каллима имеет картину, которая называется «Между случайностью и необходимостью» о террористах.
О. Кашин:
- О чеченских сепаратистах, давайте так. Давайте двойной стандарт, что мы как украинцы, которые Донбасс называют террористами, говорим, что Ичкерия начала 90-х была террористическим образованием. Это не совсем правда, простите.
Э. Чесноков:
- А куда русские оттуда делись? Было примерно…
О. Кашин:
- Извините, а Алексей Каллима, по –вашему, не русский? Он нормально жил в Грозном, рисовал эти картины.
Э. Чесноков:
- Нет, я отлично… Алексей Каллима, а остальные 250 тысяч куда делись?
О. Кашин:
- Последняя потерял населения русских была уже при Кадырове, да? Для них сейчас созданы невыносимые условия.
Э. Чесноков:
- Вы не увиливайте! Вот на 89-й год по переписи 250 тысяч русских и тысяч 50 других национальностей, они куда делись?
О. Кашин:
- Как из всех этнических республик такого рода они либо уехали, либо оставались, переживали войну. Это вечный спор о геноциде, который я отрицаю. Не было, конечно, геноцида русских людей.
Мы с Эдвардом поспорили про художника… то есть, понятно, что вот то, что сейчас идет в прессе, я думаю, я не видел, какая картина висит… нет ее в интерьерах Третьяковки, я предполагаю, что другая работа этого же Алексея Каллима висит в Третьяковке и как бы враги Зельфиры Трегуловой, которых много и которые иногда даже бывают правы, домыслили, что вот Трегулова оправдывает терроризм. И, забавно, вот среди тех, кто возвысил свой голос, такой известный журналист Игорь Мальцев, да, позор Каллиме, позор Трегуловой, при это у него своя онлайн-галерея современного искусства и как раз работ Каллимы в ней хватает как бы, да, то есть, до вчерашнего дня он еще не знал, что ему предстоит разоблачать этого художника. Но спорили мы с Эдвардом о геноциде русских в Чечне… Это действительно такой вечный спор и я понимаю, что моя правая аудитория не согласна со мной и я теряю очки в ее глазах, но хочу сказать. 90-е годы для русского народа в целом трагический период. Русскому было жить плохо везде – в Москве, в Петербурге, в провинции. Более того, когда был импичмент Ельцину в 1999 году в Госдуме одна из четырех статей обвинения, по которому доклад делал крупный русский писатель, ваш земляк, Эдвард, Василий Белов, была геноцид русского народа, потому что при Ельцине вообще резко снизилось население России, о чем и шла речь. При этом как бы не прошел импичмент, как мы знаем, жаль, конечно. Так вот, естественно, особое положение, печальное, плачевное положение русских, было в тех регионах, где были титульные нации. Особенно, конечно, где они были мусульманские нации. То есть, понятно, что в Прибалтике тоже был не сахар, но, по крайней мере, там прибалты тебя не выгоняли из квартиры, не резали и т.д. Там, где были радикальные нацмены, причем, не только мусульмане, но и буддисты, почему-то российские буддисты тоже те еще люди… Тува очень много русского населения потеряла в те годы. Естественно, когда человек мог бежать от новых национальных государств, он бежал. Когда он оставался, ему жилось хуже, чем в 1989 году. В этом смысле Чечня совершенно ничем не отличалась от Якутии, от Таджикистана, от Татарстана, от Узбекистана, от кого угодно. Ельцин начал войну по другим причинам совершенно. Годы спустя, когда уже забыли, из-за чего начали воевать, уже был и терроризм, и все на свете, задним числом стали изобретать геноцид, который, безусловно, большая натяжка, большая ложь. Вот о чем я говорю.
Э. Чесноков:
- Эту лекцию о развитом ельцинизме, я думаю, что каждый из нас уже изложил свою точку зрения… саморазоблачившись… пусть посмотрят свидетельства современников, многие из которых до сих пор, кстати, боятся называть свои имена… и сами решат, да…
О. Кашин:
- Ну, я отсылаю всех к мемуарам русской женщины, которая в итоге даже приняла ислам – Полине Жеребцовой – которая прожила всю войну в Грозном… У меня такие знакомые русские есть, которые плечом к плечу с чеченским народом принимали вот ту павлограчевскую агрессию на еще не террористическую Чечню 1994 года. Это действительно первая чеченская, вторая как бы отдельно… Первая чеченская до сих пор неотрефлексированная народная трагедия и по выкашиванию поколения призывников, когда опять же Борис Николаевич и Павел Грачев просто в топку смерти бросили целое поколение русских мальчиков. Это преступление, за которое в могилу Бориса Николаевича рано или поздно еще вобьют осиновый кол. Да, и годы спустя слишком многое уже накрутили и теперь многие люди всерьез говорят, что такое чеченский сепаратизм? А это атака международного терроризма на Россию, которую отбивали совместно чеченцы и русские. Это, конечно, тоже неправда. И еще раз подчеркну, что последние русские покинули Чеченскую республику уже в эпоху так называемого мира, которым у нас принято гордиться и в котором вот как вчера мы рассказывали, некоторые критики Кадырова садятся на бутылку добровольно, под камеру…
Э. Чесноков:
- И вот когда сейчас в далеких войнах, в далеких странах, не знаю, нужных или нет, но, видимо, каких-то геополитически важных, такие же в общем парни участвуют, но добровольно, как бойцы ЧВК, получающие за это 150 тысяч в мирные месяцы, и до 500 тысяч там в неделю во время боевых действий, все-таки я не готов осуждать…
О. Кашин:
- Конечно, Эдвард, это прогресс. Более того, давайте скажем, почему этот прогресс все-таки далек от идеала. Вот мы с вами ведем программу на радио, получаем за это какие-то деньги и довольны… Так вот, если мы с вами лишаемся работы и лишаемся заработка, причем, вот в абсолютном виде… Нет денег, да. Ребенок есть просит, одежда ему нужна… Я вздыхаю и иду воевать в Мали, потому что выбора у меня нет. Идеальная Россия завтрашняя, когда мужик там из Верхней Пышмы будет выбирать – идти ли ему в ЧВК, если у него такая тяга воевать, или идти на какую-то приличную хорошо оплачиваемую работу. Понятно, что в своей Пышме за 150 тысяч ты работы не найдешь, поэтому, когда доброволец, когда контрактник…
Э. Чесноков:
- Если вы мужик и вы хотите куда-то пойти, то вас всегда возьмут на работу охранником в «Пятерочку» и вы там будете получать, может быть, не 150 тысяч, как ЧВКашник, но какие-то деньги, которые хотя бы вам позволят…
О. Кашин:
- Ну да, вот буквально на «Доширак» и там еще на что-то… это такая вот профессия, которая заменяет безработицу…
Э. Чесноков:
- На аренду дома, наверное, не хватит, да. Но я это к тому, что, если у человека есть руки-ноги, то он хотя бы может пойти и устроиться охранником. Или хотя бы пойдет таксовать.
О. Кашин:
- Я даже не знаю, ЧВКашник – насколько массовая профессия в России?..
Э. Чесноков:
- Я бы оценил от 25 тысяч до 50 тысяч…
О. Кашин:
- Капля в море. Население такого крепкого села, одного из тысяч на карте России.
Э. Чесноков:
- Журналистов наподобие нас с вами тоже в общем-то капля в море.
О. Кашин:
- Как грязи, я думаю…
Э. Чесноков:
- Да, при этом журфаки выпускают каждый год полторы тысячи человек, по-моему, только в московском регионе…
О. Кашин:
- Вы знаете, Эдвард, я помню себя в 1997 году, я ношу форму моряка, учусь на морского штурмана и горжусь этой профессией реальной, которая всегда даст хлеб, а вокруг новые вузы, где два факультета – юристы и экономисты. Да, я, естественно, посмеиваюсь свысока – ха-ха, зачем они нужны? Сейчас, когда Россия стала цивилизованнее, я грешным делом думаю – так она потому и стала цивилизованнее, что значительная часть населения реально в те годы училась на юристов и экономистов.
Э. Чесноков:
- Когда я летел в Кигали с пересадкой в Аддис-Абебе, то вместе со мной в Аддис-Абебу летел русский паренек, хорошо одетый, с паспортом моряка, и он летел на судно устраиваться в Нигерию куда-то…
О. Кашин:
- Да, да, у меня папа так летал…
Э. Чесноков:
- Вот, вот, мы говорим – а куда русскому человеку податься? Ну, можно куда-то податься.
О. Кашин:
- Вот я на моряка учился 7 лет. И в итоге не стал им работать.
Э. Чесноков:
- А я на писателя учился пять лет… и вот мы с вами обсуждаем сейчас ужасы советского режима.
О. Кашин:
- Да, работаем говорителями. Вы ж видели, да, Чавушоглу и конголезского министра – министра иностранных дел Турции и Конго – когда они, прощаясь, говорят «Спасибо большое» по-русски и «Спасибо, дорогой». Это и есть русский мир, правильный, настоящий русский мир. И Нобелевский лауреат Алексиевич – это русский мир. Вот когда мы поймем, что русский мир – это, в том числе, и какие-то непонятные люди, и те, кто нам не нравится, тогда, может быть, мы еще один шажок сделаем на пути прогресса. А так-то можно всех там вычеркивать из народа…
Э. Чесноков:
- А сейчас давайте поговорим о событиях в одной из школ в Ашхабаде… Еще раз, это непроверенная информация, вот вроде как что-то пишут… И, вот мы критиковали нашу мягкую силу, но Евгений Примаков, глава Россотрудничества, написал официальное письмо в Совет ООН по правам человека касательно Татьяны Кузьмич, учительницы русского языка в Херсонской области, которую арестовали по какому-то абсурдному обвинению в Украине, и вот Примаков попросил ООН разобраться и обратить внимание на эту ситуацию…
О. Кашин:
- Да, мы не очень точно сказали про непроверенный источник, я залез на сайт посольства Туркменистана, то есть, российское посольство в Ашхабаде, там так и написано – как стало известно посольству, в ряде школ города Ашхабада перед началом учебного года были расформированы классы, где обучение на русском языке. Родителям сообщили, что это из-за невозможности соблюдения в этих классах действующих сейчас санитарно-гигиенических норм. В общем, да, буквально из-за ковида сделали тоже элемент геноцида русских. Потому что запрет обучения на родном языке – это часть по ООНовским признакам критерия геноцида, да?
Э. Чесноков:
- Да, абсолютно. И я, наверное, хотел бы порадоваться, что наш МИД выразил озабоченность…
О. Кашин:
- Посольство. Более того, оно не озабоченность, а надежду выразили, что скоро санитарные нормы придут в норму.
Э. Чесноков:
- Вопрос в том, последуют ли за этим какие-то реальные шаги, потому что, смотрите, по сути, речь идет о сырьевой автаркии, которой ничего не надо, на которую у нас практически нет рычагов давления, ну, разве что каспийскую флотилию к Красноводску… то есть, по сути, это же история, как с Северной Кореей, то есть, мировое сообщество грозит за то, что у них там с Ким Чен Ыном передовицы на первых полосах газет, а ничего ж не меняется.
О. Кашин:
- Но у Северной Кореи есть атомная бомба, поэтому ее боятся, а у туркменов нет атомной бомбы…
Э. Чесноков:
- Ну, рычаги давления?...
О. Кашин:
- Слушайте, вот тоже давайте дадим ястребов чуть-чуть и предложим ввести войска в Ашхабад, почему нет? Надо же куда-то их вводить в конце концов.
Э. Чесноков:
- Любое введение войск подразумевает какой-то бюджет на содержание войск…
О. Кашин:
- Вот в Сирии вас это не смущает, Эдвард, да?
Э. Чесноков:
- В Сирии была конкретная просьба от законного правительства.
О. Кашин:
- А в Ливии от маршала Хафтара. А в Центральной Африканской республике вообще непонятно от кого, возможно, даже от каких-то лесных обитателей… В общем, мы выражаем озабоченность, шлем лучи возмущения Гурбангулы Бердымухаммедову и в общем позор абсолютный, и там российские власти… понятно, что не в первый раз там угнетают русским и мы не помним, чтобы российская сторона как-то особенно ругалась на Гурбангулы…
Э. Чесноков:
- Естественно, вот эти маневры каспийской флотилии…
О. Кашин:
- Я бы начал, конечно же, но, видимо, поэтому мы с вами и не президенты…
Э. Чесноков:
- Ну да… но каждый журналист знает, как стать президентом …
О. Кашин:
- Ну да, если вот во второй тур выходит таксист и журналист, вот за кого народ проголосует? Я бы проголосовал за журналиста на самом деле. Тем более, я вспомнил свое интервью у Рогозина, которое я брал в 2003 году на тему русских в Туркмении. И он обещал, что Россия разберется… Вот, пожалуйста, теперь он в Роскосмосе. Не разобрались. Хочу коснуться… мы предсказывали, что будут приговоры и вот, пожалуйста, семь лет за АУЕ, запрещенной в России, в Екатеринбурге – паблик, ВКонтакте – фамилия, между прочим, Николай Бабарико. Ему 17 лет, он абсолютно не связан с тем Бабарико из Белоруссии… В общем, он постил мемы про АУЕ, про уголовную эстетику…
Э. Чесноков:
- У меня возникает вопрос – этот же приговор очень рифмуется с приговором Ефремову. Вы согласны?
О. Кашин:
- Да, сопоставимые цифры. Ефремов и подросток, который… Вопрос простой – можно ли этого парня, Бабарику из Екатеринбурга считать политзаключенным? Я готов.
Э. Чесноков:
- А я отнюдь не готов. При всем при том, что, разумеется, наказание должно быть соразмерным, но, понимаете, нам все-таки не нужно стремиться к тому, чтобы все эти воровские понятия входили в нашу жизнь… и между вором и полицейским я все-таки выберу полицейского. Пусть даже он тоже не сахар. Но он все-таки хотя бы декларирует...
О. Кашин:
- Уважаемая газета «Аргументы и факты» комментирует приговор Ефремову… Новиков, певец, бард, из Екатеринбурга, и он говорит, дословно: «Я отсидел два года в СИЗО и четыре в лагере, опыт, полученный в эти годы, сослужил мне хорошую службу в лихие 90-е. В тюрьме у тебя развиваются качества, которые на волне не почерпнешь из книжек. Мне иногда говорят – это у тебя интуиция. Да нет, это лагерная школа, которая позволяет по незаметным для других людей признакам, мелким событиям и деталям определить развитие ситуации». Я маленький подросток, я вот читаю этого уважаемого артиста, который говорит, что в тюрьме клево, в тюрьме бесценный опыт, и я бегу и ларек граблю, чтобы меня посадили. Вот так это работает. Безо всякого АУЕ.
Э. Чесноков:
- Лет 15 назад у нас те же самые уважаемые артисты говорили о том, как здорово пьянствовать. Но сейчас это вот уже как-то не очень…
О. Кашин:
- Ой, вы не видели, Эдвард, как весь Донецк хором пел позавчера «Рюмка водки на столе» вместе с Лепсом. Как бы все нормально с алкоголизмом-то, нет? Тем более, что, насколько мы понимаем, народный артист Лепс…
Э. Чесноков:
- По крайней мере, мы уже говорим, что это неправильно, мы это понимаем. Еще какое-то время назад это вообще казалось нормальным.
О. Кашин:
- Когда Борис Николаевич дирижировал оркестром.
Э. Чесноков:
- Вот, вот, потому что повторяет элита за первым лицом.
О. Кашин:
- Подождите, три дня назад вышли стихи Владислава Суркова о кокаине, приходе, свободе…
Э. Чесноков:
- Слушайте, при всем уважении, Сурков занимает такое несколько виртуальное место в нашей политической конфигурации…
О. Кашин:
- Слушайте, но даже для вас он же должен быть авторитетом, вы же Селигером воспитаны, у вас там портрет Суркова висел гигантский. И Якименко.
Э. Чесноков:
- Да. Вопрос не о том. Вопрос в другом. Что в этом сообществе, которое этот молодой человек администрировал, состояло 320 тысяч человек, почти как немецкая группировка войск, окруженная под Сталинградом.
О. Кашин:
- Меня еще впечатлило, что с ним вместе арестована его жена. Парню 17 лет, а уже женат. Я не был в 17 лет женат…
Э. Чесноков:
- Нет, нет, он в 2011 году, когда ему было 17 лет, создал этот паблик. Сейчас ему немного побольше лет.
О. Кашин:
- Слушайте, ну, это тот же тренд, интеллигенция поет блатные песни. Когда от казенщины тоска, соответственно, люди уходят вот… Ну да, как бы можно сделать казенщину повеселее… постараться, по крайней мере.
Э. Чесноков:
- Казенщина тоже бывает разная. Вот тот же любимый нами Василий Белов не казенщину и не блатные песни, а русский мир воспевал. Николай Рубцов тоже вот…
О. Кашин:
- Николая Рубцова жена убила, а Белов умер жестким антисемитом и врагом либеральной интеллигенции…
Понравилась программа? Подписывайтесь на новые выпуски в Яндекс.Музыке, Google Podcasts или Apple Podcasts, ставьте оценки и пишите отзывы! Для нас это очень важно, так как чем больше подписчиков, оценок и комментариев будет у подкаста, тем выше он поднимется в топе и тем большее количество людей его смогут увидеть и послушать.
Выведем Кашина на первое место в топе!
Все новости Радио «Комсомольская правда» читайте на нашем новом сайте.
