Олег Кашин: В России не должно быть людей, которые говорят, что Пушкин плохой
О. Кашин:
- Всем привет! Я – Олег Кашин. И с нами наш друг Эдвард Чесноков. Здравствуйте! Давайте говорить о нижегородском шутинге. Умерла бабушка нападавшего Даниила Монахова. Трагическая история. Прямо Америка.
Э. Чесноков:
- Здравствуйте, Олег Владимирович. Я примерно в той же глубинной России, по которой сейчас бегает этот 18-летний недоросль с ружьем и 40 патронами. И хотелось бы выразить, наверное, оптимизм, но не выражается. Почти что день в день 17 октября 18-го года в Керчи произошел очень похожий случай, когда тоже 18-летний Росляков Владислав устроил шутинг. Единственное, чего я не понимаю, то ли это классический шутинг, когда человек вышел и стал палить, то ли это какая-то раскольниковщина, когда он сначала застрелил бабушку, потом человека, который прибежал на шум. А потом еще устроил стрельбу. И вот самое главное, мне так и хочется сказать про дело «Сети». Запрещенный прием, но, думаю, вы меня простите. Да, дело «Сети» сфабриковано. Да, это дело позорное, да, там чудовищные перегибы. Но очевидно же, что не только этот молодой человек бегает с ружьем, хочет кого-то убить, что реально среди молодежи, к сожалению. Есть вот эта вот культура шутингов. И пока один бегает, то десять где-то в разных регионах страны планируют. И так ли уж ужасны все эти оперативные мероприятия, когда то тут задержали какого-то мальчика или девочку, которые были подписаны на колумбайновские паблики, то там… И я уже не готов сказать, что вот этот полицейский беспредел так уж ужасен.
О. Кашин:
- Я понимаю эту вашу риторику. И тоже хотел бы к ней подойти, хотя и с другой стороны. Понятно, что вы еще деликатно высказываетесь. И завтра, может, к вечеру в программе Соловьева обнаружатся депутаты Госдумы, у которых есть рецепт, как это победить.
Э. Чесноков:
- Ужесточить.
О. Кашин:
- Ну, запретить компьютерные игры, а если еще мы посмотрим страничку ВКонтакте этого парня, обнаружим у него, не дай бог, конечно, ссылки на Навального…
Э. Чесноков:
- А если ссылки на Соловьева обнаружим?
О. Кашин:
- Неважно на что. А вот давайте ограничим доступ детям к этому, к этому. Понятно, есть набор тетушек и дядюшек из Госдумы, у которых на все есть один рецепт – запретить. На самом деле, давайте относиться к этому как к неизбежности. Я сейчас выступаю, как фаталист и циник, наверное. Есть какой-то процент людей с подвижной психикой в России, которые могут иногда взять ружье, как и в Америке, как и в Европе, как и везде. И всех убить, пока их самих не убьют. И никак ты это не победишь. Никакой профилактикой. Просто гибнут люди на дорогах, вот и от шутингов люди тоже гибнут. И людей, гибнущих от шутингов, гораздо меньше.
У него было, между прочим, легальное ружье.
Э. Чесноков:
- 18 лет!
О. Кашин:
- Слушайте, 18 лет, деревня, охота, все нормально. И в 15 можно на охоту ходить. Если найдется идиот, который скажет, что давайте запретим охоту, ружья, тоже ничем хорошим это не кончится.
Друзья, понятно, случилась трагическая история. И дай бог, чтобы его скорее поймали, понятно, что это большое ЧП. Но делать из него какие-то выводы, как вы говорите, может, полицейский беспредел не так уж плох, нет. Полицейский беспредел плох просто потому, что полицейского беспредела быть не должно.
Считаем ли мы, что это следствие всеобщей невротизации, которая происходит из-за карантина, из-за политики, из-за медиа, да тоже, наверное. А что прикажете делать? Показывать одних котиков по телевизору? Наверняка кто-то найдет страшные сайты, где там можно читать. Главное сейчас – не делать из этой истории повод для новых репрессивных или запретительных мер, потому что пользы они не принесут, жизнь многим людям испортят.
Э. Чесноков:
- Не знаю. Вот в 90-е, когда, как известно, убивали людей и оружие было куда проще достать, чем сейчас, почему-то я не помню такого рода шутингов. Постреливали, но это были криминальные разборки.
О. Кашин:
- Неужели вы не помните, понятно, это ваше детство, убийство оптинских монахов? Мужик с ножом слышал голоса, которые ему велели убивать монахов Оптиной пустыни. Всякое бывает. Есть и всплески безумия, и люди, у которых порог насилия немного другой, чем у нормальных людей. Всех не промониторишь. И если бы я был образцовым критиком режима, я бы сейчас сказал: а давайте отправим в отставку начальника ГУВД Нижегородской области. А я и этого не скажу, потому что даже начальник ГУВД, даже он не виноват, никто не виноват. Виновата атмосфера ненависти, которую никуда не денешь.
Э. Чесноков:
- Отлично! Атмосфера ненависти, есть какое-то количество маньяков, которые то с топорами, то с пистолетами, то с пулеметами на всех набрасываются. А рецепт-то какой? Лучше, когда люди не умирают. Вот что? Короткоствол легализовать, чтобы он начал в бабушку палить, она достает из сумки наган, палит в ответ. Или что делать-то ?
О. Кашин:
- Никакого рецепта. Я вспомнил случай, ездил куда-то под Таганрог в станицу или в деревню, где буквально поймали бабушку 80-летнюю, у которой был пистолет. И она с ним ходила, палила в воздух и пугала хулиганов. Откуда пистолет? А муж с войны привез. Муж умер 50 лет назад. И вот я писал, что ее должны посадить, надеюсь, что ее не посадили. Понятно, что она уже умерла, лет десять прошло, но всякое бывает.
И еще раз. Как этого избегать? Никак. Это неизбежно. Просто закон больших чисел. В России живет 14 миллионов людей. Ничего с этим не поделаешь.
Э. Чесноков:
- С Крымом 146.
О. Кашин:
- Да. Давайте ничего не запрещать сейчас. Дай бог, чтобы на его страничке ВКонтакте не обнаружилась никакая оппозиционная риторика или ссылка на наш с вами эфир, представите, да? Он был поклонником Кашина и Чеснокова. Наш же с вами запинают! Это неправильный подход.
Э. Чесноков:
- Но этот молодой человек был вчерашним школьником. У нас любят критиковать школьное образование, что литературу как-то не так преподают. И вот, наконец, найден виновник! Почему у нас так все плохо в школе! Почему там шутинги иногда происходят. Знаете, кто это?
О. Кашин:
- А, это Пушкин?
Э. Чесноков:
- Русские фашисты!
О. Кашин:
- Я понимаю, о чем вы. На сайте «Мел» опубликована статья, а «Мел» - это уважаемый и влиятельный сайт о школьном образовании, статья какого-то руководителя гильдии словесников о недопустимости…
Э. Чесноков:
- Антон Скулачев.
О. Кашин:
- Да. Классическая вырусь, не побоюсь этого слова.
Э. Чесноков:
- А вырусь – это что?
О. Кашин:
- Это русский человек, который не хочет быть русским человеком. Есть такие люди. Никакого фашизма тут нет.
В общем, он анализирует курс родного русского языка, поясню, кто не сталкивался с этой проблемой. В национальных республиках в России есть с некоторых пор в последний год или два опция для школьника, когда люди выбирают родной язык. Вот ты в Татарстане, можешь выбрать родной татарский, а можешь выбрать родной русский. Это не отменяет, а дополняет вот такой мейнстримный русский, которому учат всех, но поэтому он немножко углублен. Для меня было открытием, например, что там есть стихи Юнны Мориц. Я бы сам ее не включал, но это отдельная история.
Э. Чесноков:
- Патриотические стихи.
О. Кашин:
- Естественно, да. Из «Комсомольской правды», которые она Гамову диктовала по телефону, думаю. А когда этот ваш Антон Скулачев пишет, что представляете, стихотворение Пушкина – самое экстремистское, бородинская годовщина. Хочется взять метлу поганую и этого Антона Скулачева этой метлой прогнать.
Э. Чесноков:
- В школе работает словесником. И пишет на «Меле», что в списке литературы не хватает разделов, посвященных балалайке, медведю и, конечно, русской водке.
О. Кашин:
- Да. Ассоциации с Пушкиным у него такие. На самом деле, многие проблемы заметаются либо под ковер, либо в темную комнату. И мы о них не говорим, не рефлексируем.
К вопросу о русскости. Прочитал интервью писателя Дмитрия Глуховского, который высмеивает мою русскость, мои высказывания о том, что мы русские и с нами Бог. И говорит: какой же Кашин русский, если у него нет фотографии прабабушки в кокошнике? Боже мой! Я специально полез в свой телефон, достал фотографию прабабушки. Ладно, 30-е годы, Советский Союз, наверное, кокошники запрещены. Прапрабабушку нашел, которая без кокошника в Баку в 1909 году, рядом ее муж – мой прапрадед в костюме горного инженера. Интересно, почему они не носили кокошники? И что же? Из-за того, что мои предки были образованными горожанами, я перестаю быть русским? Это та совковая дикость, которую надо как-то искоренять как-то разговорами об этом. И если ты в Татарстане, если в соседнем классе преподают татарский, что Габдулла Тукай великий поэт, а татары самые великие, наверное, русский язык для русских татар, для Татарстана будет немного гипертрофированным, потому что там будут ссылки на Юнну Мориц и на бородинскую годовщину, на все на свете, потому что да, это ровно об этом. Плюс к тому, что есть в базовой школьной программе, ты еще должен себе доказать, вернее, детям доказать, что они не хуже татар. Просто потому, что они составляют меньшинство в городе Казани. Такая история. О ней надо еще долго говорить и думать.
Э. Чесноков:
- Я и буду долго говорить, потому что я нашел очень интересные схемы у этого господина Скулачева, который написал эту статью в духе таких погромных кампаний, ну, если не 37-го, то 57-го года.
О. Кашин:
- 29-го, скорее, да.
Э. Чесноков:
- После чего начинали Пастернака гнобить.
Да, Антон Скулачев, действительно, глава гильдии словесников, наверное, можно было бы назвать ее ассоциацией учителей литературы. Но, согласитесь, гильдия словесников – это звучит. В ней состоит 197, ну, будем говорить 200 преподавателей литературы из разных регионов России. Что интересно, у гильдии словесников есть членские взносы – это 500 рублей с человека в год. 200 умножаем на 500 и получаем 100 тысяч. Уже неплохо, то есть, человек просто имеет 100 тысяч за счет того, что у него есть красивый сайт.
О. Кашин:
- Ну, Эдвард, это не миллион.
Э. Чесноков:
- Это не проблема. Вот сейчас будут миллионы. Еще человек, который критикует страшную, не знаю… Все же знают, что такой важный проект, как русификация России и родную русскую литературу курируют, как минимум, на Старой площади. И вот человек этот Скулачев получает грант. Не он, его гильдия вот эта вот, грант на 3 миллиона рублей под названием «Живая методика формирования сетевого профессионального сообщества учителей литературы». Как вы думаете, от кого он получил грант? Ну, от Сороса, наверное!
О. Кашин:
- Да, от администрации президента!
Э. Чесноков:
- От страшного Сороса! Гранты президента! То есть, человек живет, ну, не живет, а получает президентские гранты и при этом критикует понятно, кого. Причем, заметьте, цель этого грантового мероприятия на три миллиона – формирование сетевого профессионального сообщества учителей литературы. Проблема в том, что предмет гранта невозможно реально измерить. Есть оно, это сетевой профессиональное сообщество, нет его? Провели мы там серию круглых столов, других публичных мероприятий, которые предполагает этот грант, вроде бы есть. Ну, извините, но проект имеет черты распильного. И мы бы никогда о нем не узнали, не прицепились, если бы этот господин Скулачев не пошел в атаку на наш любимый с вами русский язык. И на нашего с вами любимого Пушкина. И более того, еще не все. Почему я так прицепился к этим несчастным ста тысячам? Да пусть собирает! Маск миллиарды собирает! Но эта гильдия словесников зарегистрирована как некоммерческая организация, у нее, простите за бранное слово ОГРН есть. А по закону, а организации 16-го года, по-моему, с 15-го года существует. И по закону каждый год некоммерческая организация обязана выкладывать отчет о том, как она получает деньги, как она их расходует и куда. И этих отчетов в системах по мониторингу юридических лиц нет.
О. Кашин:
- Я тут взвою деликатно, потому что да, понимаю вашу логику. Давайте, поскольку он привлек к себе внимание, обратим внимание на него, позовем налоговую, полицию.
Э. Чесноков:
- Я ничего такого не имею.
О. Кашин:
- Ну, напрашивается. Давайте его лигу распустим.
Э. Чесноков:
- Заметьте, это вы предложили!
О. Кашин:
- Да, денег с него стрясем и уволим из той школы, где он работает. Это, конечно, неправильный подход. Я уверен абсолютно, что получение гранта от администрации президента не должно влечь за собой публичную лояльность режиму, власти. Гранты должны получать талантливые учителя.
Э. Чесноков:
- Пушкин – это не режим.
О. Кашин:
- Пушкин – это Пушкин. Вы же говорите, что за Пушкиным стоит Кремль, за русификацией школ. Взгляды могут быть какие угодно. А вот да, пушкинофобия должна порицаться не полицейским и налоговым манером, который еще венец мученика ему на голову нацепят, а просто должно быть неприлично. Просто не должно быть в России людей, которые будет говорить, что Пушкин чем-то плох. Пушкин – наше все.
Дорогой Антон Скулачев, я честно скажу, я – старый юзер социальных сетей. И я часто баню каких-то пользователей, которые мне хамят и грубят. Обычно за переходы на личности. И я помню именно такой знаковый случай, когда я забанил дружественно настроенного ко мне человека за критику именно Пушкина, потому что он пришел спорить и говорит, что Пушкин тоже был плохой! Я думаю, да как ты смеешь, негодяй! И все, навсегда его отправил. Тарас его звали, понятно, украинец.
Действительно, Эдвард, не идите по скользкой дорожке поиска повода прицепиться к этому Антону, как к человеку, нарушающему государственные законы. Никак он их не нарушает. Давайте к этому по умолчанию относиться. Если администрация президента дала ему грант, значит, дала. Не будем сомневаться в ее компетентности. Ну, а то, что он написал стыдную ерунду, просто выдающую в нем, скажу это слово, вырусь, это отдельный вопрос, который заслуживает того, чтобы на эту вырусь показывать пальцем.
Давайте ненадолго перелетим в город Минск, где продолжаются важные события. Можно?
Э. Чесноков:
- Уломали. Разрешаю.
О. Кашин:
- Спасибо. Во-первых, обращаем внимание на судьбу брата Дарьи Домрачевой, нашей знаменитой белорусской биатлонистки, его зовут Никита, очень его зверски задержали, проломили ему голову. А он просто шел к маме, даже не участвовал в протестных акциях. Это такая белорусская рутина.
Сегодня выступал замминистра МВД белорусского, который сказал, что протестующих стало меньше, но они стали радикальнее. И поэтому пускай они не думают, мы будем исцелять их всем на свете.
Э. Чесноков:
- Какую-то струю можно…
О. Кашин:
- Да не только струю, они и огонь какой-то открывают.
Э. Чесноков:
- Видео с огнем.
О. Кашин:
- Все зловеще. А так главные новости выходных – встреча Александра Лукашенко в тюрьме белорусского КГБ с членами координационного совета, там пребывающими, в частности, там мы впервые увидели известного и знакомого многим русского политтехнолога Шклярова, который с ссадиной на лбу, с потерянным взглядом, явно сломленный человек. И все его помнят пышущим здоровьем и оптимизмом.
В общем, все грустно.
Э. Чесноков:
- Это напоминает визит Горького и других писателей на Соловки.
О. Кашин:
- Только в роли Горького сам товарищ Лукашенко, поскольку никаких писателей у него нет, кроме Светланы Алексиевич, которая против него.
Я хочу эту речь произнести. Очень много было слухов в последние два месяца о том, что после своего морального поражения Лукашенко был вынужден полностью продать свою родину Владимиру Путину и скоро там будет белорусский федеральный округ. Либералы смотрели на эту историю с ужасом, патриоты-имперцы с надеждой, но мы видим, что Лукашенко делает то, что Путин, конечно, никогда бы делать ни сам не стал, ни ему бы не посоветовал – встречаться с лидерами улицы, сидящими в тюрьме. Представить себе Путина, посещающего Ходорковского в Краснокаменске или Навального в спецприемнике, ну, нереально.
Э. Чесноков:
- Даже представить отвечающим на какую-то колонку Ходорковского в журнале «Сноб».
О. Кашин:
- Да.
Э. Чесноков:
- Он выше этого?
О. Кашин:
- Путин выше этого. А здесь мы видим классического Лукашенко, который решает свои проблемы по-лукашенковски, причем, вопрос: какие проблемы? Может, он отдает себе отчет, что вот так удерживать власть в руках силой, как он это продолжает делать два месяца, рано или поздно у него не получится. И надо будет как-то договариваться даже с теми, кого он называл наркоманами и проститутками. Здесь очень интересная история, поскольку мы видим, что он вернулся к своему прежнему многовекторному состоянию, когда одной рукой с полицейской дубинкой ты избиваешь брата Дарьи Домрачевой, между прочим, она еще до избиения брата осуждала оппозиционеров белорусских, говорила, что при Лукашенко Белоруссия похорошела. И так далее. Интересно узнать ее мнение на этот счет сегодня? Сейчас в комментариях у нее идет довольно дикая вакханалия, мы обращаем на это внимание.
На самом деле, когда говорят, что мирный протест привел Лукашенко в эту тюрьму, не соглашусь. У нас много евангелистов мирного протеста, но мы не все, думаю, видим. Эти факторы, которые заставили его туда прийти. Может, министр Караев ему сказал, эй, старик, вот у меня там недвижимость на Лазурном берегу. И я в нее поехать не могу, надоело мне избивать протестующих. Лукашенко вздохнул и пошел договариваться. Может, он до Путина не дозвонился, потому что у Путине не знаю, что, самоизоляция. Может, еще что-то. Но как-то мы видим нового Лукашенко, который до смешения похож на старого Лукашенко, который был до выборов.
Э. Чесноков:
- Я продолжу про деньги. Сегодня совет Евразийского фонда стабилизации и развития, я с удивлением узнал, что есть такая организация, одобрил предоставление Белоруссии кредита на 500 миллионов долларов. Я так понимаю, что это первый транш того самого кредита. Или даже не первый, пишут, что еще, о, я просто проскроллил: кроме средств фонда Белоруссия получит кредит на 1 миллиард долларов от России. Получается, еще сверх того!
О. Кашин:
- Конечно.
Э. Чесноков:
- Я, в общем, не против, но есть же такое понятие как мета-экономика, как делают европейцы, когда в спарке с этим кредитом, например, от условного МВФ идет пакетная сделка, что вы, например, принимаете законы, где права геев учитываются и так далее.
Сообщает Telegram-канал «Методичка», что в учебнике по истории ридны Беларуси…
О. Кашин:
- Ой, да!
Э. Чесноков:
- … восьмого класса тот самый Кастусь Калиновский назвал пламенным борцом и патриотом, тот самый русорез.
О. Кашин:
- Есть рифмующаяся история. Сегодня посольство России в Белоруссии в своем твиттере поздравила с днем рождения Муравьева-Виленского, да. Муравьева-вешателя, как его называют поляки и наши левачки. В общем, 1:1, как говорится, Кастусь против Муравьева.
Э. Чесноков:
- Не знаю, это какой-то спонтанный, знаете, как испорченные часы показывают иногда правильное время или это такая в исполнении посла Мезенцева…
О. Кашин:
- Думаю, Эдвард, посол Мезенцев, насколько мы его знаем типажно, вряд ли он в твиттере сидит. Это эсэмэмщик, может, вашего возраста и взглядов, который подумал, ну, что? Поляков замочим?
Э. Чесноков:
- Да, пресловутая девочка-пиарщица.
О. Кашин:
- Давайте поздравим Алексея Кудрина. Сегодня ему исполнилось 60 лет. Такой важный деятель нашего глубинного государства, человек, во многом ответственный за успешную карьеру Владимира Путина в Москве, и, видимо, поэтому настолько и непотопляемый, и влиятельный. Сегодня опубликовали его интервью Андрею Ванденко, тоже легендарному и знаменитому и тоже дипстейту дипстейтовичу, где Кудрин рассказывает о том, как в нулевые годы на него готовили покушение из-за отказа в льготах частной компании, которая ранее получила ресурсы из госбюджета. Не знаю, Эдвард, как вы это воспринимаете. Как, кстати? Как вам эта история?
Э. Чесноков:
- Вот очень тонкий момент. Я сначала подумал, что в нулевые, думал 2002-2003 годы, – это ЮКОС. Оказалось, что это 2005-2006 год. И что же это за такая компания? Я не уверен, что она существует. Иначе бы он назвал ее.
О. Кашин:
- Тоже, Эдвард, в 90-е убивали людей. Напомню, не в 1993-м, и в 1998-м, а в 2006-м в Москве убили зампреда Центробанка Алексея Козлова. Потом посадили банкира Френкеля, который его заказал, как считает российский суд. При этом, даже несмотря на острую ситуацию в нулевые годы, откровенно говоря, я Кудрину не очень верю. И, говоря об этой частной компании, да, мы можем перебирать, а какая это компания. «Сургутнефтегаз»? Я думаю, «Сургут» бы посадил, скорее, у него есть такие ресурсы. Или кто там еще? «Лукойл»? То же самое. Нет, прости господи, конечно, мы не имеем в виду, что эти компании вообще могут заниматься покушениями.
Э. Чесноков:
- Нет, да зачем им это? Они чекистов наймут.
О. Кашин:
- Вот-вот, я об этом и говорю. Посадили бы. Скорее, да, похоже, знаете, я в детстве, в юности читал детскую повесть Валентина Пикуля «Мальчики с бантиками». Не знаю, читали вы или нет?
Э. Чесноков:
- Нет.
О. Кашин:
- Хорошая, добрая книга про школу юнг на Соловках в годы войны. Читаешь, интересно, всякие приключения. Но когда ты натыкаешься на сообщение о том, а вот еще был случай, однажды немецкие диверсанты пытались отравить в нашей школе колодец, и типа их поймало НКВД, расстреляло, - ты думаешь: они реально пытались? Или это НКВД так играло? И ловило непонятно кого, чтобы отчетность по расстрелам выполнить?
В нулевые годы, сегодня Станислав Белковский справедливо заметил, тогда, действительно, шла борьба между ФСО и некоторыми вице-премьерами за то, чтобы их взять как бы под охрану, а на самом деле – под надзор. И вполне могли Алексея Кудрина вот так запугать.
Э. Чесноков:
- Если вице-премьер не делает ничего плохого, даже если его возьмут под надзор, в чем проблема?
О. Кашин:
- Напомним, у Кудрина сажали заместителя – Сторчака. То есть у силовиков были к нему какие-то счеты.
Э. Чесноков:
- Сажали, потом отпустили.
О. Кашин:
- Правильно, держали в заложниках много лет, опять же, держа как бы Кудрина на таком, как говорили в старину, чекистском крюке. Поэтому здесь я склонен думать, что да, это, скорее, была попытка манипулировать одним из самых либеральных, одним из самых далеких от ценностей силового сословия российских министров. И, наверное, если он годы спустя вспоминает об этом как о правде, наверное, успешно им сманипулировали. В общем, такая история.
Э. Чесноков:
- Не знаю, вы тоже в какой-то дипстейт ушли. А почему не предположить, вот этого молодого человека из Baza, Могутина, по-моему, заказала одна финансовая компания, чью деятельность он исследовал, чтобы пришел ЧОП. А какие нравы были пятнадцать лет назад?
О. Кашин:
- На такие вопросы всегда ответ: если есть событие преступления, а заказ убийства – это преступление, где уголовное дело? Где посадки? Даже Анатолия Быкова, помните, когда он якобы заказал так называемого Пашу Цветомузыку, и Паша Цветомузыка изображал покойника, Быкова посадили. По крайней мере, было уголовное дело и был обвиняемый. Здесь, без уголовных дел и без посадок, это то, что мы называем «морозными историями». Вот Алексей Кудрин – человек, который когда-то мог хамить в лицо президенту России Медведеву, теперь как бы рассказывает байки журналисту Ванденко. Вот что с нами стало.
Э. Чесноков:
- Самое интересное, что ничего, кроме вот этой истории даже не из девяностых, а из нулевых не всколыхнуло наше медиа-пространство из этого интервью. Вы как думаете, все-таки Кудрин может вернуться в каком-то большем статусе, нежели чем такой зиц-генерал во главе Счетной палаты?
О. Кашин:
- Вы знаете, я бы не стало недооценивать Счетную палату. Она, как точка притяжения тех, кого мы называем сислибами, уже вполне существует. И на самом деле, Эдвард, а чего вы хотите? Мне 40, вам 33. Мы еще люди моложе Кудрина. Хотя я уже в меньшей степени. Мы, наверное, готовы идти в какую-то атаку, что-то делать и так далее. Когда нам будет 60, я думаю, нам будет хотеться какого-то покоя, стабильности. И вот сидишь ты в Счетной палате…
Э. Чесноков:
- До выдвижения Трампа в президенты оставалось еще 10 лет.
О. Кашин:
- В общем, да. Я уже рассказывал, интервью Гейдара Алиева Андрею Караулову в 1990 году, что «я старый сломленный человек, жизнь прожита, у меня все в прошлом», говорит Гейдар Алиевич, который через три года станет президентом Азербайджана. Всякое бывает. Но представить себе Кудрина, который становится в 70 лет, в 80 лет, в 90 лет президентом России, я не могу.
Э. Чесноков:
- А почему? Ли Кван Ю до 90 правил. Нормально.
О. Кашин:
- Азиаты живут дольше. А у нас, у русских, жизнь нервная. Откровенно говоря, я как-то наблюдаю за новостным потоком. Вчера в программе «Москва. Кремль. Путин» нам показывали подборку лучших шуток Владимира Путина за двадцать лет. Что это значит? Это значит, что свежего материала про Путина у нас нет. Поэтому приходится пересматривать «лучшее, любимое, только для вас». То есть и активность Путина почему-то снижается. И как-то вот ничего не происходит. Да, наверное, все затаились, один Трамп активен. Сегодня у него была серия твитов: Калифорния катится в ад! Голосуйте за Трампа!
Э. Чесноков:
- Учитывая, что там страшные лесные пожары, такие чубайсовские почти что отключения электричества, и, самое главное, регион прочно контролируется демократами, по-моему, четверть бомжей США живет в Калифорнии. Притом, что там всего 12 % населения живет. И четверть бомжей.
О. Кашин:
- Я тоже думаю, Эдвард, что после 3 ноября как-то мир немножко поменяется.
Э. Чесноков:
- Ярко светит солнце над Сан-Франциско, но не радует оно мирных сан-францисканцев.
О. Кашин:
- А над Лондоном даже и солнце ярко не светит, потому что у нас дожди и холодно. А что в Российской Федерации в Перми происходит? Я слышал, там какой-то пранк.
Э. Чесноков:
- Пранкера в студию?
— Председатель совета судей Пермского края Челомбицкий Игорь Робертович. Сергей Владимирович, вам сейчас удобно разговаривать?
— Да, да.
— У вас на сегодня на 17 часов назначено судебное заседание по жалобе на постановление об отказе в возбуждении уголовного дела от 14 декабря 2014 года. У меня к вам просьба личного характера, если возможно, никоим образом не ущемив прав заявителя, заявителю в удовлетворении жалобы отказать. Это возможно?
— Я рассмотрю жалобу, да, есть такая у меня. А вас кто интересует вообще?
— Меня интересует Аристов.
— Заявитель Аристов, жалоба принесена, рассмотрим. Все доводы вроде бы изложены.
— Я вас понимаю, что по телефону сейчас, ну, видите, времени осталось 10 минут. Поэтому и по телефону.
— Ну если это вы, Игорь Робертович, то…
— Да это я, это я, да.
— Вас по телефону не вижу, в лицо я вас знаю.
— Ну так я вам…
— Как я могу обсуждать просто по телефону, вы знаете всю ситуацию в крае.
Э. Чесноков:
- Это как раз был пранкер, который судье звонил. И самое главное, что все верили. Это абсолютно грандиозная история. Хлестаковщина какая-то безумная. В областном городе.
О. Кашин:
- Тоже, хлестаковщина. Понимаете, Эдвард, если, не знаю, с чем сравнить, ну просто, если честному судье позвонят и скажут: здравствуйте, я из администрации, давайте, вынесите приговор, - честный судья покрутит пальцем у виска, скажет: эй, у нас так не принято. А вот у нечестных, у российских судей так принято. Они не удивляются звонкам от начальства. Они верят. Они допускают, они понимают и принимают, что им можно позвонить и дать указание.
Э. Чесноков:
- Это Пермяк Сергей Давыдов. Вот ему за эти многочисленные пранки с судьями… Причем, справедливости ради, там сложно установить, действительно ли он как-то повлиял на дела или просто бахвалился, выкладывая свои переговоры с судьями…
О. Кашин:
- Его посадили, да?
Э. Чесноков:
- Семь с половиной лет реального срока в 2019 году.
О. Кашин:
- Вот везение и невезение. Другие пранкеры, которые звонят западным лидерам и троллят их от имени Тихановской или еще кого-то…
Э. Чесноков:
- Они не вмешиваются в судебную систему.
О. Кашин:
- Они понимают, кого можно, кого нельзя.
Э. Чесноков:
- Они двойную сплошную не пересекают.
О. Кашин:
- Потому что это пранкеры кого надо пранкеры. А вот те пранкеры, которые без ярлыка от, опять же, уж не знаю, от кого, - Администрации президента, еще от кого-то, их, да, сажают на годы.
Э. Чесноков:
- Этот товарищ звонил им от имени Суркова. Я имею в виду зам. председателя Пермского краевого суда Павла Суркова. И просил повлиять. Но это же реально сериал, сюжет для какого-то русского Нетфликса. Там есть все.
О. Кашин:
- Если этот сериал снимать конкретно про пранкера, он получится плоский, такая плутовская комедия об отдельных недостатках. Надо сериал снимать полностью, начиная с рождения Ольги Егоровой – легендарной главы Мосгорсуда, которая недавно ушла и которая лично ответственна за многие неправосудные решения. Создание вертикали власти, когда оказывается, что судебная власть как бы, ну, конечно, независимая, но вот на здании Верховного суда статуя Фемиды с не завязанными глазами.
Э. Чесноков:
- Не соглашусь. Потому что некоторые диалоги – это истинная нетфликсовщина. Например, он просит оказать поддержку "Единой России". Женщина спрашивает: а если единоросс совершит преступление, что делать? Он отвечает: тогда будем созваниваться. Гениально же!
О. Кашин:
- Это, конечно, гениально. Но это не отдельные недостатки, это система. В этом надо отдавать себе отчет.
Наш уголок толерантности, гомофобии или наоборот. Мой добрый знакомый журналист Ренат Давлетгильдеев, открытый гей, заявил о намерении выдвигаться по Петербургу в Госдуму по тому же округу, по которому шел и всегда пытался идти Виталий Милонов.
Э. Чесноков:
- Это тоже пранк, в продолжение предыдущего?
О. Кашин:
- Нет, это не пранк. Это на самом деле. Знаете, как была команда Егора Жукова. Некая медийная молодежь собирает команду.
Э. Чесноков:
- Кстати, где Егор Жуков? Там что-то слышно о нем? Какое-то расследование покушения на него?
О. Кашин:
- Не знаю, может, в армию ушел. Потому что возраст близок к тому.
Э. Чесноков:
- Главное, что не на Новую Землю. А то там белые медведи из-за глобального потепления совсем с ума сходят. Здоровья Егору Жукову.
О. Кашин:
- Так или иначе, интересный кейс, с моей точки зрения. Да, в России, естественно, есть и официальная гомофобия, выраженная даже в законе о запрете ЛГБТ-пропаганды.
Э. Чесноков:
- В законе о защите детей от вредоносной информации. Вы не передергивайте.
О. Кашин:
- Хорошо, о защите детей. Есть такие антигейпогромщики, такие как Милонов.
Э. Чесноков:
- Такие как «Мужской государство». Есть такие более либеральные гееборцы, такие системные, типа Милонова, есть более жесткие.
О. Кашин:
- Естественно, когда хрупкий юноша, бросающий в одиночку вызов этой гомофобной системе, я думаю, соберет и европейских премий кучу, и кино про него снимут, и все на свете.
Э. Чесноков:
- Если уж, не дай боже, мы с вами старые циничные люди, в него кто-нибудь зеленку бросит, так все…
О. Кашин:
- Это не дай бог. Меня здесь как раз это и смущает. Что если мы с вами западные наблюдатели, с такими очень примитивными и плоскими представлениями о России, нам этого будет достаточно. А здесь разговоры какого рода я предлагаю вести? Во-первых, самое участие в Госдуме, такое умное голосование, по Навальному. А давайте привлечем внимание и этой публики к выборам в Госдуму тоже.
Э. Чесноков:
- Очень интересно будет смотреться с националистами в одном флаконе.
О. Кашин:
- Вполне нормально. Во-вторых, да, понятно, когда речь идет об этом законе, или о Милонове, или о «Мужском государстве», ощущение тотальной гомофобии. При этом включи телевизор – там сплошной гей-парад. В общем, понятно, что даже открытому гею в России ничего особенного не грозит. Все эти претенденты на звание русского Харви Милка, того героя Шона Пенна из кино, который когда-то выдвинулся в мэры Лос-Анджелеса и стал первым открытым геем американской политики, все эти претенденты производят впечатление таких слегка лицемеров. А вот давайте мы изобразим противостояние гея с гомофобной системой и в итоге огребем кучу аплодисментов. Мне это дико не нравится. Поэтому я, при всей любви к Ренату Давлетгильдееву, не шлю ему лучей поддержки. Вот такой мой тейк деда Олега.
Еще я слышал историю интересную про блокировку издания «Таймер».
Э. Чесноков:
- Давайте все-таки к этому вашему другу Давлетгильдееву вернемся. Я понимаю, что если бы вы там были девочкой и сказали про «моего друга гея», о'кей, Кашин, друг – гей, это тоже нормально, это ваше право. Это нормально, я вас понимаю, я принимаю вас таким, какой вы есть. Я вас тоже люблю, между прочим, и не отдам вас…
Э. Чесноков:
- Эдвард, все прекрасно. Но тоже, удивительное дело, о'кей, а русский мужик не может дружить с геем? Это как-то неправильно?
Э. Чесноков:
- Он со всеми может дружить. Даже с талибами может дружить, как мы выяснили недавно.
О. Кашин:
- Я не понимаю, к чему вы здесь клоните.
Э. Чесноков:
- Я-то считаю, я всех люблю, но за человека нужно голосовать, не за то, что он там гей или натурал, или сорокагендерная полиаморная сороконожка, а за то, что он конкретную программу предлагает. О'кей, нам говорят, что он себя видит как медиатора проблем ЛГБТ-сообщества и защитника их. Отлично! А защитника русских? Кто их защитит?
О. Кашин:
- Эдвард, давайте мы – русских, он – геев. И всем будет хорошо.
Э. Чесноков:
- Наконец-то мы нашли гармонию.
О. Кашин:
- Хочу обсудить «Таймер». Маленькое предисловие. Вы знаете, как азербайджанцы возбудили дело против нашего друга Семена Пегова, который находится в зоне конфликта в Карабахе и излишне лоялен армянам, за что азербайджанцы его и возненавидели. Понятно, что ха-ха – курьез. Журналист делает свою работу, а эти обезумевшие милитаристы возбудили дело.
Э. Чесноков:
- Мы нейтралитет занимаем.
О. Кашин:
- Да. Но просто нейтралитет – да, но не по отношению к России. Мы помним историю про блогера, как его звали – Лапшин?
Э. Чесноков:
- Александр Лапшин.
О. Кашин:
- Который побывал в Карабахе, был в Белоруссии схвачен. Я легко представляю себе, что и нашего друга Пегова в той же Белоруссии по запросу Азербайджана схватят и доставят в Баку.
Э. Чесноков:
- Его так и арестовывали.
О. Кашин:
- Конечно. Я думаю, он не приедет. Ему запретили приезжать в Белоруссию. Более того, я бы не исключал, что Пегова и в Москве могут по запросу Азербайджана, - по ошибке, система слепая, шестеренки работают, - схватить и выдать Азербайджану, а потом долго писать посты «Свободу Семену Пегову!». И это именно история про одесский сайт «Таймер», максимально пророссийский, максимально, говоря по-украински, «ватный», который в России что?
Э. Чесноков:
- Я не знаю. Дали ему грант, наверное, на развитие русскоязычной журналистики?
О. Кашин:
- Нет, Эдвард, вы не угадали, его заблокировали как украинскую экстремистскую пропаганду. Вот такая история, которая указывает на слепоту российской Фемиды, про которую мы говорили в прошлом блоке. Да, когда звонят откуда-то от начальства, у Фемиды глаза развязаны, а когда… тогда на лоб выползают. В общем, что здесь скажешь, понятно, господа, «Таймер», действительно, лояльный России сайт, разблокируйте его скорее, а то это очень глупо выглядит. По крайней мере, делайте выводы, что нельзя быть настолько тупой системой.
Э. Чесноков:
- И мы ругаем вот этот жабий Фейсбук за то, что он банит всех подряд, но, по сути, а чем же наша православная российская медиа-среда отличается? Ведь точно так же нету нормального механизма опротестовывания этого роскомнадзоривания.
О. Кашин:
- Почему? Есть. Расскажу вам притчу. Уже дело прошлое, много лет прошло. Можно рассказать. Однажды Роскомнадзор собрался блокировать сайт «Спутник и Погром». Блокировать по IP. И мне позвонил знакомый силовик и говорит: слушай, вот будут его блокировать, передай Егору, главному редактору, чтобы IP поменял. Я передал. В общем, бывает и так.
Э. Чесноков:
- Так его заблокировали в итоге.
О. Кашин:
- Это было до блокировки, до финальной блокировки. В общем, такие бывают истории. Я к тому, что в России сильнее Фемиды телефонное право. И об этом мы сегодня тоже не раз говорили. Какой-то у нас сегодня быстрый эфир. Только разговорились.
Э. Чесноков:
- Будем надеяться, чтобы осеннее обострение всех миновало.
О. Кашин:
- Прощаемся до завтра.
Понравилась программа? Подписывайтесь на новые выпуски в Яндекс.Музыке, Google Podcasts или Apple Podcasts, ставьте оценки и пишите отзывы!
Для нас это очень важно, так как чем больше подписчиков, оценок и комментариев будет у подкаста, тем выше он поднимется в топе и тем большее количество людей его смогут увидеть и послушать.
Выведем Кашина на первое место в топе!
