Зомбоящик или профессиональная журналистика: какую роль сегодня играет телевидение

Зомбоящик или профессиональная журналистика: какую роль сегодня играет телевидение
Писатель Диана Кади говорит об этом с телеведущим Анатолием Кузичевым

Д. Кади:

- В эфире Радио «Комсомольская правда» программа «Пари с Дианой Кади». У меня в гостях телеведущий Анатолий Кузичев. Анатолий, здравствуйте.

А. Кузичев:

- Здравствуйте.

Д. Кади:

- Я периодически посматриваю вашу программу, вы выходите пять раз в неделю, по нескольку часов, вам не кажется, что многовато политики на телеэкране?

А. Кузичев:

- Нет, ну, я могу сказать все, что угодно, но телевидение действует по законам рынка, простите за резкость и, как только зрителю станет казаться, что политики многовато, поверьте, ее станет меньше. Пока зритель это с удовольствием потребляет, пока зрителю это нравится, пока зрителю это нужно, пока для зрителя политика - это хороший повод и хорошая площадка для спора, для оттачивания своих риторических навыков и т.д., ну, это и выходит. Людям это нравится. А это главное. Собственно, это самое яркое, самое острое, самое живое, что есть на свете - политика. Разве нет?

Д. Кади:

- Вы выходите днем, получается, что у вас целевая аудитория домохозяйки, безработные, пенсионеры? Кто?

А. Кузичев:

- Ну, домохозяйки, тунеядцы, безработные и бомжи… Вот так и живем. Нет, я шучу, конечно. Во-первых, в отличие от советских времен, сейчас, конечно, все чуть более разнообразно. И есть такие люди, которые днем могут позволить себе быть дома и смотреть телевизор, при этом не быть ни безработными, ни тунеядцами, ни бомжами. Такое бывает. Тем не менее, понятно, что главная наша аудитория, конечно, люди, которые по роду своих занятий или уклада в основном они днем дома. Ну да, это женщины, это домохозяйки, домохозяева. А что в этом плохого?

Д. Кади:

- Вы думаете, они интересуются политикой?

А. Кузичев:

- Да я не думаю, я смотрю на цифры, как и наше руководство. Есть инструмент, по поводу его совершенства можно спорить, он не совершенен, инструмент измерения. Но другого у нас нет. Как говорится, других писателей у меня для вас нет.

Д. Кади:

- А вы смотрели пародию, которая недавно вышла на ТНТ, ее отовсюду удалили, - там Соловьев, Скабеева и ваш коллега Артем Шейнин… Вам не кажется, что вы слишком давите на людей, которые высказывают противоположную точку зрения?

А. Кузичев:

- Нет, ну, тут давайте все-таки разделять. Потому что Артем это Артем, а я - это я.

Д. Кади:

- Ну, вы интеллигентный, вы дипломат.

А. Кузичев:

- Нет, ну, если вы про Артема спросили, я с удовольствием расскажу, это интересная, богатая, глубокая тема. Я могу поговорить про Артема, хотя, мне кажется, в этом есть какой-то этический немножко нонсенс - говорить о нем в его отсутствие. Тем не менее. Да, у Артема своя манера, она действительно очень эмоциональная, очень страстная и взрывная. И связано это с двумя вещами. Во-первых, это не нужно изображать, это невозможно имитировать - он искренен. Это такие проявления искренности. Это первое. А второе - «чуть что, хватаю за шейнин» - это было на моей памяти один раз, я прекрасно помню эту историю, и помню, что его там вывело из себя. Не знаю, насколько уместны вот эти обобщения широкие - чуть что, хватаю за шейнин…

Д. Кади:

- Ну, это пародия…

А. Кузичев:

- Нет, нет, она остроумная, смешная, клевая, я ничего против не имею. Просто, повторяю, у Артема своя манера, у меня своя.

Д. Кади:

- Может быть, вы играете роли хорошего и плохого полицейского?

А. Кузичев:

- Ну, мы не играем роли. Вот вы сейчас со мной общаетесь и видите, что это моя довольно естественная манера - мягкая, остроумная, дипломатичная, интеллигентная и все такое.

Д. Кади:

- А давайте о ваших героях поговорим.

А. Кузичев:

- Давайте.

Д. Кади:

- Почему с пророссийской стороны у вас герои такие собранные, адекватные, а оппоненты практически фрики? Не буду обижать, потому что…

А. Кузичев:

- Нет, вы обидьте. Потому что иначе ваше утверждение теряет всякий смысл, если вы не уточните, кого вы имеете в виду.

Д. Кади:

- Ну, Ковтун, допустим.

А. Кузичев:

- Ну, Ковтуна у нас уже год как нет. Но он своеобразный парень, конечно.

Д. Кади:

- А что с ним случилось?

А. Кузичев:

- Не могу сказать, не знаю. Но его давно в студии нет. Собственно, подбором гостей я не занимаюсь… есть разные люди, конечно. Я вам скажу по секрету, что дело ж не в стороне - фрики бывают с любой стороны… Ну, бывают такие люди своеобразные…

Д. Кади:

- А, может, вы их специально подбираете, чтобы патриоты оттеняли как-то с лучшей стороны?

А. Кузичев:

- Ну, это было бы слишком хорошо. В том смысле, что слишком понятно. И, конечно же, оппоненты, ну, у нас с одной стороны стоят как бы государственники, условно, лоялисты, если угодно, с другой стороны стоят оппоненты непримиримые - ну, я бы не сказал, что они всегда фрики. Там есть вполне здравые, разумные люди. Насколько они убедительны, это другой вопрос. А насчет того, что все они фрики - то есть, с одной стороны стоят джентльмена, а с другой стороны уроды моральные и физические - нет, это не совсем так.

Д. Кади:

- Я пишу статьи активно в разные издания и меня часто называют кремлевской пропагандистской. Хотя я не на Первом канале и не каждый день… я уже с иронией к этому отношусь… Вот вас называют пропагандистом? И обижает ли это вас?

А. Кузичев:

- Нет, меня это совершенно не обижает. Ну, конечно, называют, но я в этом даже особо проблемы-то не вижу. Тут ведь проблема в чем? Вот я сегодня с утра, когда листал ленту Твиттера, там Анатолий Шарий, украинский политик, который, правда, не на Украине, а в Европе, там его объявили в розыск, еще там чего-то… И вот он совершенно справедливо пишет про радио «Голос Америки» - они написали какую-то заметку и, естественно, все переврали… Значит, «прокремлевский блогер Шарий в очередной раз (условно) изнасиловал младенца».

Д. Кади:

- Ну, у него из-за этого проблемы на самом деле.

А. Кузичев:

- Это не у него проблемы, это у Украины проблемы. Потому что они его обвиняют, они его пытаются выпилить, потому что он слишком популярный и слишком убедительный. И он совершенно справедливо назвал «Голос Америки» пропагандистской помойкой. Понятно, что можно бросаться любыми эпитетами, и у нас с вами богатый опыт, а, учитывая, что я на флоте служил, у меня по поводу эпитетов вообще нет проблем особых. Но когда люди пишут явно заказную, ничем не подтвержденную, явно тенденциозную заказуху, вот они и есть пропагандисты. А когда они обслуживают еще и украинский режим, то это действительно помойная какая-то пропаганда. Вот если вещи своими именами называть, то это так.

Д. Кади:

- Я недавно приглашала Илью Яшина на свой Ютуб-канал…

А. Кузичев:

- Так, и что он ответил?

Д. Кади:

- Он сказал, что из гигиенических соображений откажет, потому что я работаю в пропагандистских помойках. Видите, вот другая сторона…

А. Кузичев:

- Это не другая сторона. Никто не будет признаваться, что он пропагандистская помойка. Поэтому, естественно, Илья Яшин вам такое и сказал. Не мог же он сказать что-то другое. Вы ж могли ему сказать, что это прямой эфир, без всяких вырезок, без всего, прямая речь -пожалуйста. Вы же все время ноете, блеете, что вас не пускают… А вот теперь они придумали формулу про гигиенические соображения. Вот из гигиенических соображений вообще со всей этой шоблой приличные люди здороваться не будут. Но если они блеют и ноют, что их не пускают к микрофонам и на экраны, ну, согласись и приди, под орех разделай и меня, и вас. Пожалуйста. Вот открытый микрофон, прямой эфир - ну, разделай! А он не может. В своих тусовочках либеральных блеять - это одно. А так выйти и быть убедительным - это другое. Это гораздо сложнее. Поэтому да, так и будет.

Д. Кади:

- Вы упомянули Шария. Вот он, имея ряд проблем, по-моему, он в розыске даже, как раз потому, что он выходит у вас в эфире, у ваших коллег…

А. Кузичев:

- А это повод для уголовного преследования, вы считаете?

Д. Кади:

- Я считаю, что нет, конечно.

А. Кузичев:

- И я считаю, что нет.

Д. Кади:

- Но вы его так немножечко подставляете, вам не кажется?

А. Кузичев:

- Он свободный и взрослый человек, он принимает решение самостоятельно, у нас нет в заложниках его жены и детей - это первое. Второе - проблема не у Шария. Ему пытаются создать проблему. Кстати, помните, было какое-то дело, за которое адвокат Фейгин вынужден был в эфире скороговоркой как-то, сжирая половину слов, извиниться, потому что суд его к этому присудил. Он, соответственно. Проиграл дело против Шария - адвокат Фейгин. Про новое дело - ну, понятно, что его завели, и партию пытаются куда-то там… Повторюсь в третий раз - проблема не у Шария, проблема у Украины, которая закрывает каналы, которая пытается закрыть Шария и т.д. Это сейчас пока не так очевидно, но понятно, что это безысходность, от бессилие. А когда у тебя бессилие - это проблема.

Д. Кади:

- В последнее время было много разговоров о цензуре, о законах, которые принимались. И мне стало немного страшно – а вдруг и у нас все позакрывают? И тоже можно всегда прикрыться – это угроза национальной безопасности.

А. Кузичев:

- Что всё?

Д. Кади:

- Интернет как минимум, YouTube.

А. Кузичев:

- Закрыть интернет?

Д. Кади:

- Да. Ограничить доступ.

А. Кузичев:

- Это было бы идеально, конечно.

Д. Кади:

- Я хочу отстаивать свою патриотическую позицию в YouTube. Почему я должна страдать из-за каких-то Навальных, допустим?

А. Кузичев:

- Потому что не мне вам объяснять (хотя вы прекрасно выглядите, но явно уже не девочка, что-то уже повидали, пописали, поняли и т.д.), что у этих ребят есть двойные стандарты так называемые. Есть две правды, есть два подхода, есть два закона, есть две порции принципов – для себя и для нас. Условно говоря, верховенство закона. Типа, никто, кроме как по решению суда… Берем Россию, берем санкции против Навального. Выступает какой-то комиссар ООН и рассказывает, что было применено оружие химического и биологического поражения, поэтому мы требуем… Американцы выступают, говорят, что из-за нарушения Россией конвенции… Смотрим конвенцию.

Во-первых, того вещества, которое, по словам ОЗХО, якобы было обнаружено в крови Навального, во-первых, нет в перечне этих самых веществ. А второе – вообще у «Новичка» нет какой-то конкретной химической формулы. Это не мешает против нас вводить, несмотря на верховенство закона, сначала расследование, потом приговор, - да фигня все это. Для нас свои законы, свои правила.

То же самое с YouTube. Там какой-нибудь патриотический канал, условно говоря, выходит, RT. Вы думаете, это будет где-нибудь в рекомендациях YouTube и так далее? Нет. Понятно, не очень прилично просто взять и закрыть, но в рекомендациях вас не будет.

Д. Кади:

- Если мы создаем какую-то популярную площадку, развиваем это направление, мы имеем право что-то закрывать, кого-то выводить в тренды, кого-то нет. Это их площадка, они имеют право делать то, что хотят.

А. Кузичев:

- Конечно. А мы имеем право и обязаны…

Д. Кади:

- А россияне должны иметь выбор – смотреть или не смотреть.

А. Кузичев:

- Эта формула идеальна, если бы не одна маленькая загвоздка. Когда нам рассказывают про фундаментальное правило западной демократии – свободу слова (это фундаментальное, это поправка № 1 в Штатах), мы, как дураки, как в 90-е годы, говорим: ну, что ж, если это так (переспрашиваем мы на всякий случай), кто угодно может говорить, то, что… Конечно. Если это не призывы к ненависти, если это не язык ненависти, если это не призывы к войне и т.д., то, конечно, да. И вот вы, такие наивные юноши и девушки, выходите, начинаете говорить про Россию, свою патриотическую позицию, и вдруг оказывается, что вы что-то не то говорите, хреновое у вас слово, может быть, и не хейтспич, но вообще неправильный спич, надо его изъять. Его изымают. Вот и вся ваша поправка № 1, вот и вся ваша правда.

Поэтому, да, это их площадка, это их право (другое дело, что они декларируют совершенно другое). Поэтому все чаще раздаются голоса: ребята, а что мы пытаемся на них воздействовать? Ну да, они обманывают, они лгут, они лицемеры, у них двойные стандарты, а мы что, этого не знали? Так давайте сделаем такую площадку успешную, чтобы конкурировать.

Д. Кади:

- Знаете, мне кажется, это уже изначально обречено на провал. Потому что на нашей площадке мы сразу видим цензуру, лишнего не говорить. Под это найдется ряд законов, которые запретят это.

А. Кузичев:

- Ну, и все уравновесится. На YouTube будет говориться одно, а у нас другое. Будет равенство позиций.

Д. Кади:

- Я вам так скажу как автор и ведущая канала. У меня персонажи, мягко говоря, одиозные. Я не то, чтобы про фриков… Стрелков, например. 1,5 миллиона просмотров. Канал достаточно скромный, там чуть больше 50 тысяч подписчиков пока. 1,5 миллиона. Почему? Потому что он назвал Донбасс помойкой русского мира… Ну, эти яркие цитаты, которые разлетелись в СМИ. Потом еще ряд людей. И я стараюсь балансировать. То есть в одном выпуске у меня «Крым – наш, Путин – молодец» и т.д., а в другом я позволяю герою говорить… Ну, в принципе я всем позволяю говорить все, что они хотят.

А. Кузичев:

- Ну, понятно, разные герои говорят разные вещи.

Д. Кади:

- Да, я балансирую. У нас же есть Rutube (кладбище для видеороликов). Почему на том же Rutube не вызывают такого резонанса ролики? Ноль просмотров.

А. Кузичев:

- Потому что раскрученная площадка. Я не совсем айтишник, просто выгляжу интеллигентно, поэтому вы меня приняли за айтишника, но на самом деле я не айтишник. Слушайте, то, что раздаются эти голоса, говорят, что нам пора это сделать, - слава богу, сделаем, конечно. Более того, я, хоть и не айтишник, но общаюсь с людьми, которые хорошо в этом понимают, и скажу вам, что на самом деле мы – одна из 3-4, максимум 5 суверенных стран в интернет-смысле. Потому что свои поисковики, свои национальные системы есть у Штатов, у Китая, у России, ну, может быть, еще у кого-то. Весь остальной мир пользуется Гуглом, условно, и только у России есть свой Яндекс. Это же очень немало. Мы привыкли к этому, как к данности, но это же и есть проявление настоящего суверенитета, когда у нас есть альтернатива, реальная, полноценная, успешная альтернатива. Поэтому, учитывая, что у нас есть этот опыт, в этом смысле даже каким-нибудь богатым и в экономическом смысле успешным немцам уже нет такой возможности, поезд ушел. А у нас есть. Поэтому я считаю, что это не просто такое бла-бла, такие разговоры в пользу всего хорошего и так далее, а это реальность. И хорошо, что нас жареный петух клюнул, что мы теперь вынуждены будем это сделать, мне это нравится.

Д. Кади:

- Вы упомянули Алексея Навального. Совсем недавно его называли: активист, блогер, гражданин, берлинский пациент, но не по фамилии. В первый день работы Госдумы все лидеры фракций назвали его фамилию. Сейчас из каждого утюга: Алексей Навальный, Алексей Навальный. Он уже не блогер, а политик. Почему вы пиарите Алексея Навального, делаете ему рейтинги, хотя совсем недавно был, наверное, запрет на произношение его фамилии?

А. Кузичев:

- Ну, «пиарим» - это сильно, конечно, сказано. Просто дело в том, что если, условно, США называют пакет своих санкций именем Навального, довольно сложно не произнести его фамилию. Когда-то Владимир Путин говорил, что отвечать кому-то или идти с каким-то конкретным человеком на дебаты, конечно (и Путин это прекрасно понимает, он политик № 1), он будет делиться своим рейтингом. И когда в одной строчке будут имена Путин, Кузичев, Кади, понятно, что это он будет нас подсвечивать, он будет нам вес придавать и т.д.

Д. Кади:

- А это не слишком высокомерно? Ну, пусть подсвечивает. А почему нет?

А. Кузичев:

- Зачем?

Д. Кади:

- Его как раз упрекают в том, что он в разгар предвыборной кампании не ходил на дебаты.

А. Кузичев:

- Ну, имеет право по закону. Если закон дает такую возможность…

Д. Кади:

- А можно отказаться?

А. Кузичев:

- Да. Но закон такую возможность дает. Это не обязательно. Это все лирика – вот он не пошел, потому что… Потому что Путин – это Путин. Имеет право. Как только закон будет что-то другое требовать, то придет, куда денется.

Д. Кади:

- Я сотрудничала с одним известным информагентством и там есть ресурс, Украина.ру называется, тоже вела программу, и за несколько месяцев меня начало чуть ли не тошнить от украинской темы. Мне потребовалось еще столько же времени, чтобы отойти от этого всего. Я не писала статьи на эту тему, заметки - мне просто не хотелось ничего слышать об Украине. А вы продолжаете об Украине говорить каждый день. Как вы считаете, нужно это делать?

А. Кузичев:

- Ну, во-первых, у нас был достаточно большой перерыв, пока вот тут опять не началось обострение у этих ребят. Мы об Украине не говорили. Ну, я понимаю, я слышал эти упреки довольно часто. Ну, слушайте, вот Украина, давайте я со своей колокольни скажу, как я это вижу. И почему об этом совершенно необходимо говорить, и почему это важнейшая тема. Вот я служил на флоте в 1987-1990 годах. Служил я на корабле. Интернациональный корабль, весь Союз там на нем был представлен, как обычно. Соответственно, маленькая наша компашечка, тусовочка - я, Олег из Саранска, Влад из Киева, Бежан из Ачамчира, Мехрош из Узбекистана, еще один парень Саша из Москвы, Да, еще Сергей из Минска был. Да, кстати, было важно, что это была не западная Украина, а Киев… Мы с Владом, например, себя воспринимали как людей одной культуры, одного народа фактически. А все остальные - ну, условно говоря, из Узбекистана, из Грузии были друзья наши, милые пацаны, но это немножечко другая культура, другой народ и прочее. Мы себя воспринимали одним народом вообще на самом деле… И поэтому когда все это произошло, когда вдруг брат на брата, когда вдруг эти ребята, условно, Влад мне вдруг сказал - знаешь, а никогда ты мне и не был братом, и не будешь больше и т.д. Меня это просто ошарашило, как обухом…

Д. Кади:

- Это он сейчас сказал?

А. Кузичев:

- Ну, я в расширительном смысле, вообще говорю, когда вот эти люди вдруг сказали - а вообще мы Бандеру любим… Я - послушай, ну, это ж гнида, и мы с вами вместе примерно осознавали, что это за гнида, и что выносить хлеб-соль фашистам - это, конечно, бывало везде, не только на Украине. Но это, скорее, исключение из правил. Это скотство, подлость абсолютно нечеловеческая… А вдруг эти ребята впрямую пока это не произнося, но явно дрейфуя в эту сторону, считают это уже более-менее приемлемым. И, конечно, это чудовищно! Повторяю, я очень извиняюсь за чрезмерно патетический образ, но, представьте, вот ваш близкий человек, брат или сестра сходят с ума и все, что для вас было дорого, все, что для вас было свято, все, что для вас было нерушимо и непререкаемо, вдруг он начинает над всем этим глумиться и т.д.

Д. Кади:

- Я крымская татарка. У меня все эти товарищи - Джимилев, Чубаров - это одна кровь, это не просто братья… они перешли на сторону людей, которые как раз таки считают Бандеру героем.

А. Кузичев:

- Ну, вот о чем и речь. Поэтому, конечно, это ошарашивает. Это шок, понимаете. Поэтому мы об этом и говорим, и пытаемся осознать, бесконечно осознать этот шок.

Д. Кади:

- Но это еще и рейтинги - украинские темы.

А. Кузичев:

- Ну, потому что не только мне так, видимо, кажется. Потому что вся страна, конечно, я так думаю, я так представляю себе, что вся страна в то время, по крайней мере, сейчас уже это отошло, не так уже все остро, но тогда замерла в шоке - да как же так-то? Да в кого они превратились? Как они в это превратились? Что произошло-то?

Д. Кади:

- Ну, мы же и упустили…

А. Кузичев:

- Ну, то есть, естественным образом если упускаешь, то люди превращаются в скотов, да? Это нормальный такой ход?

Д. Кади:

- Ну, те, кто предрасположен, наверное. Не все.

А. Кузичев:

- Ну, вот это пугает, понимаете. Нет, не все, нельзя делать таких обобщений, конечно, не все. Я вот когда был в Крыму, я делал оттуда нетто чтобы сюжет, но потом, когда приехал, мы сделали репортаж - это было сразу после произошедшего, ну, в ближайший там год, и мужик там в Крыму - ну, нельзя сказать, что он там какой-то страшно пророссийский патриот, он владелец катера был и нас возил, он там много жаловался на какую-то бюрократию по поводу оформления документов, костерил власти новые российские… Но что он рассказал по поводу референдума? Когда, говорит, эти ребята стали бродить по Киеву с портретами Бандеры (я сейчас прямо дословно цитирую), я сказал жене: откапывай берданки наши, просто так мы им не сдадимся. Вот так он сказал. Поэтому для него выбор, конечно, был совершенно однозначный.

Д. Кади:

- Я тут с вами соглашусь. Мне кажется, когда время военное, а у нас что-то близко к этому, вот тогда уже… вот в мирное время можно рассуждать, а когда страна в опасности, это не пафос, то тут нужно уже определяться - ты с ними или нет?

А. Кузичев:

- Ну, да, надо определяться.

Д. Кади:

- Так же и с протестами. Я на самом деле тоже критиковала где-то власть, там чиновников каких-нибудь зарвавшихся… помните, был такой прямо бум заявлений чиновников…

А. Кузичев:

- Помню, помню, да…

Д. Кади:

- Они прямо как с ума посходили… и я писала критические заметки и мне говорили - ты без году неделя российская гражданка и ты смеешь тут критиковать? А, со своим уставом в чужой монастырь! Я говорю - подождите, монастырь-то чей в итоге, если Крым наш? А по поводу опять же крымских татар интересный момент. Есть такой товарищ Айдыр Муждабаев.

А. Кузичев:

- Знаю. В «Московском комсомольце» работал.

Д. Кади:

- Да. Вот он тоже русофоб такой, просто отвратительнейший человек, на мой взгляд, и, когда он обо мне очень нелестно высказался, я поняла, что я все-таки на правильном пути.

А. Кузичев:

- Ну и хорошо, действительно. Про Айдыра многие говорят, я его лично не знаю и не знал, но многие мои товарищи, приятели, друзья и знакомые говорят. Что он просто тупо сошел с ума. Переехав и ударившись в эту патриотическую украинскую… на эту стезю встав, ну, просто человек… есть такое мнение. Судя по тому, что он пишет - да. Но я незнаю, как было раньше.

Д. Кади:

- Недавно запретили материться в соцсетях. Я, конечно, не самая активная матерщинница, но…

А. Кузичев:

- Нет, я сразу выпилился отовсюду, потому что это невозможно, ребята…

Д. Кади:

- Нет, я ударилась недавно мизинцем о гантелю и я тогда забыла о том, что я леди…

А. Кузичев:

- Мизинцев о гантелю? Слушайте, это надо, конечно… из этого надо мем делать - ударилась мизинцем о гантелю.

Д. Кади:

- Ну, в соцсетях я в принципе не матерюсь.

А. Кузичев:

- А я в принципе матерюсь. И продолжаю… я специально даже проверил, я в Твиттере написал немедленно матерный пост и с интересом ждал реакции. Ну, возможно, после этого эфира она и последует, но пока непоследовала.

Д. Кади:

- А вы знаете, что, согласно подсчетам медиалогии, россияне стали материться больше как раз после закона. Как вы это объясните?

А. Кузичев:

- Ну, это же россияне. Вы же знаете, что подавляющее большинство всякого рода неприятностей, увечий, несчастных случаев и трагедий происходит после того, как - смотри, я тебе покажу, как надо, счас, смотри! Вот часто это последнее, что человек произносит или слышит. Я думаю, что, конечно, когда запретили материться, в смысле запретили… ну, смотри - и там звучит какая-то тирада. Я думаю, что с этим связано, исключительно.

Д. Кади:

- Я понимаю, что у вас прямые эфиры преимущественно…

А. Кузичев:

- Нет, не преимущественно - у нас только прямые эфиры. Нет, один раз было. Это касалось какого-то специального закона - не помню. Но, короче, за те четыре года, что я работаю, один раз у нас был записной эфир. Атак мы работаем только в прямом эфире. Причем, не в так называемом хоккейном варианте, когда там с задержкой в 5-7 минут, а в непосредственном прямом эфире.

Д. Кади:

- То есть, никто не ругался у вас матом, получается?

А. Кузичев:

- Почему? Ругался. Сразу вспоминается, есть у нас один эксперт прекрасный, очень страстный эксперт из Израиля, и как-то он говорил, говорил, распалялся, распалялся, все сильнее и сильнее, и в итоге у него вырвалось. И вместо того, чтобы пытаться переговоры вести, они же будут …. Послушайте, послушайте, говорю, ну, есть прекрасные слова - шарашить, бабашить… ну, много я там каких-то в рифму слов придумал… студия, конечно, лежала просто…

Д. Кади:

- Вот смотрите, какой эффект сразу. Одно слово, а…

А. Кузичев:

- Ну да. Студия, повторяю, вся лежала, все ужасно смеялись.

Д. Кади:

- Это прошло в эфир, получается?

А. Кузичев:

- Это было в эфире. Прямой эфир-то.

Д. Кади:

- Clubhouse , новая соцсеть, с первых же дней вызвала у меня просто отторжение. Не знаю, почему я так эмоционально отреагировала, даже настрочила огромный пост в Фейсбуке.

А. Кузичев:

- Мы с вами сейчас фактически в Clubhouse.

Д. Кади:

- Я вам скажу, в чем разница. У нас нет дискриминации. Есть айфон – ты в Clubhouse. Я провела опрос на своем YouTube-канале. Я спрашивала: «Вы есть в Clubhouse?» Мне говорят: «Нет».

А. Кузичев:

- Потому что у них андроид.

Д. Кади:

- 98% - нет, 2% - есть. Следующим постом я спросила: кем вы работаете? Инженеры, слесари, сантехники, преподаватели. То есть, нет у простого народа денег на айфон. Я сделала такой вывод, что там все эти либералы, хипстеры и т.д. Захожу. Комнаты. Зашла в комнату молчаливых еврейских знакомств.

А. Кузичев:

- А как знакомиться?

Д. Кади:

- Просто молчат.

А. Кузичев:

- Там же взглядов нет. Там только аудио.

Д. Кади:

- Там переходят по профилю, и если понравилась девушка или парень, то подписываются. Как-то так, я понимаю. Просто молчат. Потом зашла в комнату пользы и минусов обрезания, например.

А. Кузичев:

- Там такая тематическая, что ли… Я просто там не был никогда.

Д. Кади:

- По мне, это просто бред.

А. Кузичев:

- Знакомства, обрезание. А что там еще интересного?

Д. Кади:

- Я зашла в комнату, где был Максим Шевченко, говорил про ислам. Но меня хватило секунд на 30.

А. Кузичев:

- А там кто угодно может зайти, прямо в комнату?

Д. Кади:

- Да.

А. Кузичев:

- Присоединиться?

Д. Кади:

- Да.

А. Кузичев:

- А Максим видит?

Д. Кади:

- Да.

А. Кузичев:

- Он там как модератор или на общих основаниях? Там нет главного, кто тебя приглашает?

Д. Кади:

- Если вы создаете комнату, вы модератор, и вы решаете, кто будет спикером, соведущим и т.д. Это тоже радио, только очень много, мне кажется, воды, мусора.

А. Кузичев:

- Но людям нравится вроде. Меня там нет, и у меня самого не айфон, хотя я не слесарь.

Д. Кади:

- Меня смущает, что простой народ не допущен.

А. Кузичев:

- И слава богу. На фиг это нужно вообще простому народу?

Д. Кади:

- На ваш взгляд, это новое медиа или просто наиграются и бросят?

А. Кузичев:

- Я не вижу в этом ничего нового. Я пришел на радио работать в 1993 году и с тех пор там уже лет 15 проработал. Для меня, конечно, это аудио: знаете, мы придумали, что можно в микрофон говорить, только аудио, без изображения, и таким образом разговаривать…

Д. Кади:

- А следующий шаг – мы будем писать на заборах.

А. Кузичев:

- Мне кажется, что касается медиа, качественный шаг был Твиттер, именно как медиа. И я помню даже интервью Алексея Алексеевича Венедиктова, который рассказывал (это был, год где-то 2006-2008), что мы проспали, прозевали появление Твиттера, недооценили его как мощнейший медиаресурс. Видимо, он имел в виду, что потом наверстали, потом подстроились, но Твиттер – действительно это был прорыв, это был качественный шаг в смысле новых медиа. А все эти Клабхаусы, мне кажется, что количественное расширение и разнообразие и рынка, и ландшафта медийного, но не качественный шаг.

Д. Кади:

- Меня просто поражает, как много у людей свободного времени. Мне хочется сказать: кто мне вернет драгоценные 1,5 минуты моего времени?

А. Кузичев:

- А кто вас туда неволил-то?

Д. Кади:

- Я должна быть в курсе новых явлений.

А. Кузичев:

- Слушайте, там те же самые люди говорят те же самые слова, которые они пишутв Фейсбуке или говорят на своих каналах и т.д.

Д. Кади:

- Кстати, знаете, там и удалиться сложно. Там какие-то письма нужно писать.

А. Кузичев:

- Всего хорошего, дорогой Clubhouse, обойдемся.

Д. Кади:

- Недавно, как известно, прошло интернет-голосование, решали, какой памятник на Лубянке поставить – Дзержинскому или Невскому. Наш мэр приостановил голосование. Там, по-моему, 50 на 50 было.

А. Кузичев:

- Да, он потому и приостановил, что примерно разделились голоса поровну. В этом была логика остановки.

Д. Кади:

- Как он считает (я в принципе с ним согласна), это раскалывает общество, это бурно обсуждалось. Но в «Медузе» вышел материал, и они ссылаются на инсайдеров из администрации президента и мэрии Москвы, что якобы все это было затеяно, для того чтобы отвлечь от Навального, от его дела и от протестов. Как вы к этой теории относитесь?

А. Кузичев:

- Мне все эти теории кажутся более чем неубедительными. Отвлечь? То есть они так себе представляют, эти политологи доморощенные. Условно, человек топит за Навального всей душой, всем сердцем, ходит, носки вяжет ему, чтобы отправить в эту колонию. И вдруг голосование – Дзержинский или Невский? И он такой: подожди, тут важнее дела. И начинает голосовать, спорить, в Clubhouse бегать. Что за бред вообще? Что значит отвлечь? Если они имеют в виду, что немножко сбить медийную повестку, заставить заголовки по-другому выглядеть, то может быть. Хотя та же самая «Медуза», что ей мешает не отвлекаться, если они такие крутые политтехнологи и сразу раскусили эту тонкую кремлевскую игру? Ну, не выходите вы с этими заголовками, не дайте себя отвлечь.

Д. Кади:

- Переходим к пари. Мы говорили сегодня об Украине, и вообще часто и в эфирах звучит эта тема. Я предлагаю поспорить о том, войдет ли Донбасс в состав России до конца года.

А. Кузичев:

- Этого?

Д. Кади:

- Да.

А. Кузичев:

- Я думаю, в нормальном режиме – нет. Но мы же не знаем, что может в голову взбести…

Д. Кади:

- Вы склоняетесь к ответу «нет»?

А. Кузичев:

- До конца этого года – нет.

Д. Кади:

- Я занимаю противоположную точку зрения.

А. Кузичев:

- И спорим мы на…

Д. Кади:

- На коньяк.

А. Кузичев:

- Давайте на крымский какой-нибудь (что там у вас хорошего?) мускат, выдержки лет 15.

Д. Кади:

- А это мы уже в процессе…

А. Кузичев:

- Нет, давайте на берегу договоримся.

Д. Кади:

- Спорим?

А. Кузичев:

- Спорим.

Д. Кади:

- Спасибо за разговор, Анатолий.