С Востока на Запад. Почему третий визит Путина состоялся в Узбекистан?

Ворсобин: У микрофона Владимир Ворсобин. Нас с Николаем теперь разделяет большое расстояние, расстояние между Москвой и Питером. Николай, здравствуйте.

Стариков: Здравствуйте, дорогие друзья. Приветствую вас из знойного Петербурга. Сегодня здесь +30, невероятно много для Питера, переносится очень тяжело.

Ворсобин: Да, это я помню. Николай, надеюсь, наша программа не будет переноситься также тяжело, как ваша питерская погода, у вас то туман, то дожди, то жара. Как вы там живете? Мы сейчас будем говорить о визитах Путина. Потому что здесь же есть такой особый церемониал. По этим визитам можно понять, какая будет геополитическая направленность страны. Я, честно говоря, думал, будет первая Белоруссия. Но первое, куда поехал Владимир Владимирович, - в Китай. Потом поехал в Белоруссию и третий визит состоялся в Узбекистан. Николай, как вы думаете, почему? У меня есть свои соображения, но хотелось бы сначала послушать вас.

Стариков: Ввернули, так сказать, такой шурупик в стенку российско-белорусской дружбы совершенно напрасно. Я не думаю, что Александр Григорьевич Лукашенко испытывал какое-то сожаление. Все абсолютно логично. И вы правы, куда летит президент после вступления в должность, это, конечно же, геополитический сигнал. Полет в Китай, визит туда, это дань вежливости, это ответный визит, потому что Си Цзиньпин поступил точно так же. И это демонстрация всеобъемлющего стратегического партнёрства между Россией и Китаем. Второй визит показывает ближайшего союзника. Ближайший союзник — это Белоруссия. Это Союзное государство, это наше ядерное оружие, размещенное на территории Белоруссии. Поэтому абсолютно логично визит в Белоруссию. А дальше третий визит, согласитесь, здесь могли бы быть варианты. Мы с вами не знали, кто-то гадал. А я для того, чтобы дать ответ на вопрос, почему Владимир Владимирович полетел именно в Узбекистан, хотел бы процитировать большого недруга нашей страны Збигнева Бжезинского. Дорогие друзья, надеюсь, вы знаете, что у Бжезинского есть несколько интересных книг, посвященных политике, геополитике. Наиболее интересная из них называется «Великая шахматная доска» и подзаголовок «Господство Америки и его геостратегические императивы». В целом понятно, о чем товарищ Бжезинский пишет. И вот что он написал в 1997 году, то есть примерно за три с половиной года до того, как Владимир Владимирович пришел к власти в Российской Федерации. Цитирую: «Узбекистан, который с национальной точки зрения является наиболее важной и самой густонаселенной страной Средней Азии, является главным препятствием для возобновления контроля России над регионом». Конец цитаты. Я подчеркну, что это написал недруг России в тот момент, когда Россия была слабой, 1997 год, в тот момент, когда Путина во власти не было. Я это все напоминаю, дорогие друзья, для того чтобы вы понимали контекст. То есть без всего сегодняшнего нашего геополитического богатства для Бжезинского понятно, что именно Узбекистан является ключевой страной Средней Азии. Сейчас ее называют Центральной Азией. Вот ответ на вопрос - ключевая страна Центральной Азии.

Ворсобин: Николай, я сразу вам хочу возразить на этот счет, потому что как только вы называете Узбекистан ключевым государством Средней Азии, у меня возникает вопрос, не обидится kb на ваши слова Казахстан? Вот уж действительно страна, которая имеет протяжённую границу с нами, вот уж кто действительно ворота в мировые экономики, вот уж действительно, где живут много русских и вообще экономики очень связаны. Почему Путин не полетел в Казахстан, для меня уж не такая загадка. На самом деле отношения между Москвой и Астаной, они не самые благополучные. И с визитом в Узбекистан соседствует очень серьезное охлаждение отношений Москвы с Душанбе, с Таджикистаном. Там уже поговаривают, что в связи с тем задержанием эмигрантов, там их депортируют массово, это все досталось именно таджикам. И очень симптоматичное заявление сделал Владимир Владимирович в Ташкенте. Вот, кстати, прокомментируйте его, пожалуйста. Он сказал, что Москва сделает все, чтобы узбекские граждане на территории России, это имеется в виду, конечно, эмигранты чувствовали себя прекрасно. И Россия обеспечит хорошую и достойную жизнь этим людям. И я совершенно не против этого. Но просто эти слова контрастируют с тем, что сейчас происходит ужесточение риторики против мигрантов и охлаждения отношений с Таджикистаном.

Стариков: Давайте я все-таки по очереди буду двигаться, поэтому прошу сразу 3-5 вопросов не задавать, а то мы какой-нибудь забудем. Итак первое. Обидятся ли наши казахские друзья и соседи, как вы сказали, на меня? А на меня-то что обижаться? Я процитировал вам книгу Збигнева Бжезинского. Но скажу больше, даже на Збигнева Бжезинского абсолютно бессмысленно обижаться, потому что он уже умер достаточно давно.

Ворсобин: Англосаксы во всем виноваты, Николай. Я узнаю. Дальше.

Стариков: Цитата из книги врага России, написанная в другой геополитической ситуации, когда мы дружили, написано, она дает объяснение важности Узбекистана. Вот, собственно говоря, что мне хотелось вам продемонстрировать. Поэтому я здесь не вижу никаких причин для обиды. Более того, дорогие друзья, книгу Бжезинского можете найти.

Ворсобин: То есть Владимир Владимирович прочитал книгу Бжезинского и поехал в Узбекистан. Я вашу железную логику каждый раз слышу. Николай, пожалуйста, как-то поглубже, что ли.

Стариков: Железная логика — это программа другого уважаемого нашего коллеги на другой радиостанции. Мы с ней вообще не конкурируем, слушаем друг друга и уважаем. Кстати, хочу сказать, что сегодня у Сергея Михеева день рождения, с чем мы его сердечно поздравляем. Здоровья, долгих лет и политического, умственного долголетия желаем. Теперь возвращаемся к тому, что вы сказали. Нет здесь такой логики. Владимир Владимирович обладает гораздо большим объемом информации, чем кто-то из нас. Это мы с вами должны читать книги наших противников. А Путин, конечно, читает эти книги, но эту информацию получает из докладов ФСБ, СВР и так далее. Поэтому, конечно, не так, чтобы прочитал книгу Бжезинского и куда-то полетел. Просто понятно, есть выбор, куда третий визит совершить. Это нужно сделать, чтобы это было максимально полезно для страны. И обратите внимание, такие визиты пошли очень часто.

Ворсобин: Николай, я думаю, что этот визит был сделан во многом еще и потому, чтобы все-таки смягчить антиэмигрантскую риторику и действия наших силовиков, которые, в общем-то, действительно, после... И это справедливо. Это показывает, что общество готово к этому, чтобы миграционная политика была ужесточена. Но когда ты ужесточаешь миграционную политику, естественно, что портятся отношения с южными государствами. Откуда идут мигранты? Это Таджикистан, Узбекистан и так далее. Таджикистан, уже дело дошло до охлаждения, а Узбекистан надо держать в поле своей орбиты. Поэтому для того, чтобы не ссориться, и чтобы все-таки эти отношения были подогреты, я думаю, что очень хорошая тройка. Китай, понятно, это уже геополитический союзник, в каком-то смысле практически даже хозяин. Мы в этом смысле немного уступаем экономически и так далее. Белоруссия — это наш союзник, который рядом и который никогда не предаст. Вторая, по большому счету, не обидится, потому что всегда рядом. А вот третий – это южный фронт, так называемый. Это те государства, за которые все время борются и Запад, и Китай, и мы. И надо их держать на своей орбите. Поэтому Узбекистан.

Стариков: Вы просто сказали, что выбор страны был обусловлен желанием смягчить, с вашей точки зрения, какой-то возможный негатив ужесточения миграционных правил внутри России, это слишком мелко для главы России, это один из 25 пунктов, которые необходимо решить. Но давайте не забывать, что регион Средней Азии, он большой. Выбор страны, я вам постарался объяснить, у вас может быть другая точка зрения. Там ведь есть еще рядом Афганистан. Давайте еще этот фактор добавим. А вчера прошла информация, что вот-вот запрещенное в России движение Талибан будет вычеркнуто из списка террористических организаций. Потому что Талибан получил приглашение на Петербургский международный экономический форум. То есть идет налаживание связи еще и с Афганистаном. В том числе, конечно, не только в экономической сфере, но экономическая сфера здесь тоже важна. А это все один и тот же регион, налаживая связи…

Ворсобин: Николай, скажите, пожалуйста, а Талибан перестал быть террористической организацией? Как Вы думаете?

Стариков: Вы знаете, если вы спрашиваете меня, для меня ответ очень простой, советские солдаты с движением Талибан никогда не сражались. Потому, что движение Талибан было создано через несколько лет после вывода советских войск с территории Афганистана. Для меня это достаточно важный фактор, от которого, я думаю, мы можем отталкиваться, оценивая происходящие там события. Но самое главное — это интересы страны. Если интересы страны требуют изменения оценки, я думаю, что надо изменять свою оценку.

Ворсобин: Как-то это напоминает, сукин ты сын, но наш сукин сын. Так, мы прервемся на пару минут, вы обязательно возразите мне, но мы сейчас послушаем небольшой блок рекламы. Оставайтесь с нами. Владимир Ворсобин, Николай Стариков.

Ворсобин: У микрофона Владимир Ворсобин, предлагаю сейчас…

Стариков: Предлагаю еще чуть-чуть по этой теме поговорить, просто вы задали сразу 28 вопросов, а я успел дать 27 ответов.

Ворсобин: Здесь, Николай, нам передачи не хватит, чтобы вы все таки закончили. Прошу вас.

Стариков: Если вы будете со скоростью искусственного интеллекта вопросы подкидывать, может передачи не хватит.

Ворсобин: Подтягивайтесь, ускорьтесь, Николай.

Стариков: Дальше. Вы спросите меня, как выглядит полет нашего президента и общение с главой Узбекистана на фоне, как вы говорите, сложностей с Таджикистаном. Во-первых, сложности с Таджикистаном, честно говоря, обоснованы. Может вы не знаете, но в России произошел террористический акт, который провели граждане Таджикистана. Судя по сообщениям наших спецслужб, их направляли украинские спецслужбы, но руками все это злодейство было осуществлено таджикистанскими гражданами.

Ворсобин: Вы считаете, что общество делит эмигрантов на таджиков и узбеков?

Стариков: Я хочу сказать, что у нас, у российского общества, есть вопросы к таджикским властям. Эти вопросы, я так понимаю, российское руководство эти вопросы высказало. Это нормальная реакция. Я не вижу, не слышу о каких-то жутких ужесточениях миграционного режима в России, который надо ужесточить. То есть, я хочу сказать, что мы недостаточно его ужесточили или вообще не ужесточили. И это меня беспокоит. А реакция властей Таджикистана, других государств, я думаю, что мы спокойно с ними всегда договоримся. Ведь речь идет о соблюдении законов Российской Федерации. Больше-то ни о чем.

Ворсобин: Николай, объясните, Владимир Путин успокаивает узбеков. Он прилетел в Ташкент и заявил, что никаких проблем, скажем так, никакого ужесточения, я так прочитал его слова. Они будут спокойно работать, им будет обеспечено все хорошее.

Стариков: Там называлась цифра, если не ошибаюсь, 4 миллиона граждан Узбекистана работают на территории России. И глава России сказал абсолютно разумную фразу. Для них будут созданы все приемлемые человеческие условия. Все правильно, но у нас дорога с двухсторонним движением. Для них созданы условия, но так должны быть созданы условия для нас. Если ты приехал в Россию, изволь соблюдать культурный код России. Российское законодательство...

Ворсобин: Вот жаль, что Владимир Владимирович этого не сказал в Ташкенте. Если бы это сказал, то было вообще гениально.

Стариков: Это очевидно, это мы с вами в эфире должны говорить, а президент России в Ташкенте это говорить не должен. Но действия Российского государства должны осуществляться не в Ташкенте, а в Москве, в Санкт-Петербурге и так далее. Поэтому ужесточение миграционного законодательства, а вернее приведение ситуации к здравому смыслу, когда должны быть закрыты все коррупционные лазейки для получения людьми гражданства, если они не говорят по-русски. Это никак не ухудшает отношения с Таджикистаном или Узбекистаном. Сейчас было много информации, что к нам едут те, кто там не нужен. Вот о чем речь.

Ворсобин: Николай, с Таджикистаном уже ухудшили отношения. Таджикистанская сторона выражала протест по поводу задержания и высылки таджиков на границе. Таджики уже недовольны, уже идет охлаждение отношений. А вы говорите, никакого охлаждения из-за ужесточения миграционного режима не будет.

Стариков: Меня больше волнует мнение граждан России. К гражданам других государств и их дипломатам я отношусь с большим уважением, но они для меня вторичны. Поэтому спокойствие России на первом месте. Дипломаты Таджикистана выразили протест. Молодцы. Отрабатывают свой таджикский хлеб или что у них там, лепешка. Молодцы. Это их работа, защищать граждан Таджикистана. Мы их внимательно выслушали и дальше в соответствии с российскими законами что-то сделаем, отпустим или депортируем, или возбудили уголовное дело, в зависимости от того, что там они накуролесили.

Ворсобин: Почему Путин полетел именно в Ташкент? Полететь туда в наших обстоятельствах, когда у нас недружественных государств больше, чем дружественных, нужно было. И он полетел именно туда. Перейдём в следующую часть программы. Но мы далеко от Путина не уйдем, потому что следующая часть у нас связана с заявлением Владимира Путина, что нет планов взять Харьков. ВСУ и Запад вынудили Россию делать санитарную зону, чтобы не обстреливали российскую территорию. Поэтому идет активность российских войск на Харьковском направлении. Как вы думаете, Николай, это такая тактическая уловка, что российские войска не собираются брать Харьков и Владимир Владимирович в этом случае участвует в этой дезинформации или на самом деле Харьков не по силам российской армии?

Стариков: Тут все гораздо сложнее. Во-первых, когда глава российского государства выходит на пресс-конференцию и говорит, то здесь всегда хочется задать вопрос - кто-то из нас в здравом уме действительно будет думать, что верховный главнокомандующий выйдет под камеры и начнет рассказывать все военные планы специальной военной операции? Конечно, нет. Это очевидно. Здесь нужно различать, как говорится, ипостаси, в которых выступал президент. Но даже в этом своем выступлении он ответил максимально исчерпывающе и максимально искренне, насколько это возможно в той ситуации, которую я обрисовал. Что сказал Путин? На сегодняшний день этих планов нет. С момента его выступления, это было в Китае, прошло совсем немного времени. Но мы пока не видим именно таких действий. Мы видим расширение санитарной зоны. Вот мы с вами пошли по хронологии визитов Путина. Он о ситуации на Украине говорил и в Китае, и в Белоруссии, и во время визита в Узбекистан. И здесь уже логика следующая: нынешняя украинская власть, президент нелегитимен. И Путин все подробнее объясняет эту точку зрения. Легитимными могут считаться глава Верховной Рады и сама Рада.

Ворсобин: Здесь интересно, Владимир Владимирович Путин заявил, что Зеленский нелегитимен. Получается, что переговорщиком будет не Зеленский, а глава рады.

Стариков: Да, бежите вы впереди паровоза опять.

Ворсобин: Я думаю, что Владимир Путин таким образом даже не переговорщиков себе ищет с той стороны, а раскалывает украинскую власть для того, чтобы разделить ее, посеять некое подозрение со стороны исполнительной власти. Якобы, может быть, переворот со стороны Рады, Рада легитимнее, чем президент. То есть, по вашими словами, главнокомандующий ведет достаточно хорошую подрывную работу в стане врага вот такими заявлениями.

Стариков: Ну, собственно говоря, любой патриот России должен вести подрывную работу в стане врага. Это правильно и хорошо. Но здесь речь идет о другом. Дело в том, что Запад, он наплевал уже давно на украинскую конституцию, на закон, он загнал себя в определенный угол. Мы не будем даже говорить о том, что Зеленский, Запад себя загнал. О чем идет речь? Запад начинает требовать от России сесть за стол переговоров. И чем больше будет успехов, чем шире будет санитарная зона, тем больше будет этот громкий голос. Что говорит в ответ президент? Президент говорит, мы готовы к переговорам, а только с кем мы подписывать будем этот договор. И здесь я уже от себя добавлю. Вы же через три месяца скажете, что нелегитимен Зеленский, и этот договор не стоит и той бумаги, на которой он написан. Вы же обманывали постоянно. Поэтому для того, чтобы подписывать, может быть, какой-нибудь договор, нужно знать, с кем подписывать. И вот отсюда начинается раскрутка той абсолютно четкой конституционной истории, что невозможно доказать конституционный статус продления полномочий Зеленского. Разговоры Анналены Бербок, других экоактивистов о том, что Зеленский легитимен, мы его признаем, это слова, это ничто.

Ведь на самом деле, я напомню вам, что в свое время, когда в 20-м году в России принимали поправки в Конституцию, Путин обратился в Конституционный суд с просьбой разъяснить, касаемо его возможного переизбрания. Можно ли президенту участвовать? Конституционный суд дал ответ, все о легитимности, как говорится, комар носа не подточит. Зеленский, чтобы подтвердить свою легитимность должен просто подать запрос в Конституционный суд Украины. Он этого не делает. Почему? Потому что невозможно это доказать. И вот здесь, да, начинается раскол украинской власти. Я уверяю вас, что мы увидим появление, возможно, забытых политических фигур украинской сцены.

Ворсобин: Странно, когда одна из воюющих сторон вникает во внутренние политические дела и указывает, кто легитимен, кто нет. Гитлер нелегитимен, он не был вызван, выбран всенародным голосованием и так далее. Конечно, это немножко такая странная история 21 века. Мы прервемся, через пару минут вернемся. Будем с вами.

Ворсобин: У микрофона Владимир Ворсобин. Николай, предлагаю поговорить про Израиль и Палестину. Там происходит чёрт-те что. И я, честно говоря, хотел сейчас сказать, если понимаете, чем это может закончиться, есть ли выход из этого тупика? Мне просто сильно поможет. Я был в Израиле и видел, как все это начиналось и не мог себе представить, что это будет так долго. Кстати, это очень похоже на тот же тупик, который происходит и в конфликте России с Украиной. Я не знаю даже на что Израиль рассчитывает. Последнее событие, он уничтожил 45 человек в результате авиаудара по мирному лагерю беженцев. Попытался ударить высокоточным оружием в какую-то базу, которую вроде бы накрыл. Там осколки попали в баки с бензином и все взорвалось и погибли люди. И теперь представители власти США и ряда стран Европы хочет запретить ввозить некоторое вооружение в Израиль. Это подстегнет, я думаю, другие страны мира признать Палестину. В общем, Николай, что будет дальше? Потому что кроме крови, ада там ничего не просматривается. Потому что даже в Израиле сейчас идут демонстрации. Половина Израиля хочет прекратить войну, половина хочет все-таки победы.

Стариков: Вы знаете, я отчасти с вами соглашусь за исключением вашей попытки найти сходство между специальной военной операцией и тем, что происходит на Ближнем Востоке. Специальная военная операция — это очень краткосрочный эпизод российской истории. Он благополучно закончится и больше возобновляться не будет.

Ворсобин: Уже года три.

Стариков: Краткосрочно. На фоне того, что на Ближнем Востоке с 1948 года, там же этот конфликт создан искусственно. Я сейчас не хотел бы в исторические дебри уходить. Давайте по сегодняшнему моменту. Сейчас признают палестинское государство 142 страны мира. Вот добавилась туда 140-я Ирландия, Испания 141-я и Норвегия 142-я. Это подается в СМИ как будто это прорыв. Еще раз подчеркну, 140-я, 141-я, 142-я. Скажите, 139 или 142, разница в чем? Отвечу, ни в чем. Это первое. Второе, то, что сейчас творит Израиль – политическая демонстрация. И закусив удила, Нетаньяху пытается уйти от своего юридического, а возможно и физического конца. Мы с вами многократно говорили о том, что американцы заинтересованы не в геноциде палестинского населения, который ставит их в очень сложное положение, потому что этот геноцид оплачивают они. Вот это нельзя забывать. Они дают деньги, они дают оружие. А потом говорят, вы, пожалуйста, не убивайте женщин и детей, подождите, что же вы делаете. Они это все оплачивают. Поэтому действия Нетаньяху ставят Байдена и администрацию в очень сложное положение. Просто как эквилибристы над моральной пропастью, они там балансируют, хотя, наверное, уже давно в нее свалились. А Нетаньяху нужен бесконечный конфликт. И он искренне думает, что после президентских выборов американцы закроют глаза на то, что там творится. Вот это его такая стезя.

Ворсобин: Николай, смотрите, вы каждый раз сводите к личным интересам одного человека. Допустим, Нетаньяху хочет остаться премьером, живым в конце концов и так далее. Вы понимаете, в чем дело? Каким образом примирить большую часть населения Израиля, что рядом будет все равно находиться ХАМАС? Объясните мне, каким образом можно сшить, примирить, какие варианты компромисса могут быть. Я всегда, кстати, своих собеседников мучаю вопросом о компромиссе. Это очень сложный вопрос.

Стариков: Я достаточно часто выступаю перед молодежными студенческими аудиториями. И несколько месяцев назад я читал лекцию о геополитике и просто провел такой прямо опрос. Поднимите руки, кто поддерживает Израиль. Подняло какое-то количество. Поднимите руки, кто поддерживает Палестину. Вы знаете, количество рук, которое было поднято, было примерно одинаковое. Еще больше рук подняли люди, которые не поддерживали ни ту, ни другую сторону. Но прошло какое-то количество времени. И чем дольше Израиль себя так ведёт, тем больше людей начинают поддерживать, даже не поддерживать Палестину, а скорее выступать против израильской политики. Ведь нельзя убивать женщин, детей и бороться с террористическими организациями, между этими двумя событиями нельзя ставить знак равенства. Ну просто нельзя. Это разные вещи.

Ворсобин: А если террористы прикрываются женщинами и детьми

Стариков: Значит надо подождать, когда террористы куда-то отойдут или еще что то. Это знаете на уровне штурма какого-то здания, где захвачены заложники. То есть так делать нельзя. Вы привели пример, взяли бросили высокоточную бомбу и убили 45 человек, которые там сгорели. А если бы они не бросили эту бомбу, что бы изменилось? Израильская родина Нетаньяху была в такой страшной опасности, если бы не упала эта бомба? Конечно нет. Надо было спецназ туда посылать, пожертвовать жизнями нескольких солдат, чтобы спасти женщин и детей. И тогда Нетаньяху мог бы выходить на общественность мировую и говорить, как он сказал, «Цахал — это самая высокоморальная армия». А сейчас это выглядит циничным враньем.

Ворсобин: Николай, вы не отвечаете. Очень красиво говорите.

Стариков: Как решить этот конфликт? Отвечу, никак не решить. Потому что с момента резолюции ООН о создании двух государств, которые я сильно поддерживаю и считаю, что это правильно, произошло несколько араба-израильских войн. И Израиль, мягко говоря, за границы, которые ему нарисовал ООН, вылез. За этими границами живут сотни тысяч граждан Израиля, может даже миллионы, не знаю. В Израиле 9 миллионов всего. Давайте представим такую вещь, как-то все вдруг решили выполнить решение ООН 1948 года. То есть вы реально думаете, что в Израиле сейчас 1500 людей проголосуют за то, чтобы они взяли, бросили свои дома и ушли? Конечно нет.

Ворсобин: Они с Газы так ушли. И что получили в итоге.

Стариков: В Газе солдаты стояли.

Ворсобин: Нет, там были поселенцы.

Стариков: Это было небольшое.

Ворсобин: Они ушли, они так же собрали свои вещи, как вы говорите, кинули, бросили свои дома и ушли. И они думали, что они таким образом решат проблему, что никаких вопросов больше нет. И тут же получили атаку и гибель тысячи евреев.

Стариков: Если вы меня не перебьете еще пару минут, я вам все объясню. Не мешайте, пожалуйста. Дальше есть география. Например, Рамалла, в которой я был во время визита в Израиль, это сегодняшняя столица палестинской автономии. Она, просто чтобы вы понимали, на выезде из Рамаллы стоит пост израильской армии. И никто из Рамаллы выехать, въехать не может не имея пропуска. Вот и вся самостоятельность, и суверенность. И там, конечно, людям это не нравится. И внутри Рамаллы свои вооруженные формирования, есть там своя полиция.

Ворсобин: Что вы хотите сказать, Николай? Сформулируйте мысль.

Стариков: Я хочу сказать, что невозможно решить этот конфликт сегодня. Можно не стрелять и не убивать детей. Вот это можно. А разрулить ситуацию, сделать два государства, чтобы все были довольны, невозможно. Но давайте мы перестанем убивать женщин и детей. Это необязательная функция для сегодняшнего израильского государства. Это специально осуществляемый геноцид.

Ворсобин: Вот смотрите, что там происходит? Там они загнали всех этих, как они их называют, террористов ХАМАС, в последний городок на южной части сектора Газа. Для них искушение какое? Осталось чуть-чуть, надо прихлопнуть эту ловушку. Они пытаются как-то разграничить. Что там мирные сюда, здесь мы будем работать и так далее. Понимаешь, там скопилось очень много людей. А просто уйти оттуда на последней стадии им не позволяет общество израильское, которое говорит, мы столько терпели, давайте, давайте до конца дожимаем, дожимаем. А вы говорите, нет, отступайте.

Стариков: Я вам говорю, что конфликт нерешаемый, можно не стрелять. Чтобы, дорогие друзья, понимали всю циничность позиций Запада, Канада решила принять у себя, выдать это значит, 5000 виз для жителей Газы. 5000 виз. Мы Канада берем 5000 человек и увезем к себе. А там останется еще 1 миллион 995 тысяч. Что это такое Канада сделала? Это как называется? Это называется попытка лицемерия политического в глобальном масштабе. Мы, мол, не виноваты, что тут происходит. Мы целых 5 тысяч человек себе заберем. Мы не знаем, сделают ли они это в конце концов.

Ворсобин: Николай, кстати говоря, Трамп интересное заявление сделал. Все подтапливают в России за Трампа. Трамп — это как-бы лучшее зло. Трамп заявил, что, когда он станет президентом, он вышлет всех студентов, которые поддерживают Палестину, которые там демонстрации проводят. Это будет абсолютно антипалестинский, произраильский президент, который, я думаю, введет туда еще пару эсминцев и авианосцев и будет еще такая большая движуха.

Стариков: В этом есть парадокс американской политической системы. Люди, которые сейчас начинают ненавидеть Байдена за то, что он убивает или помогает убивать детей Палестины, готовы голосовать за Трампа. Для того, чтобы свергнуть Байдена, надо, чтобы больше крови лилось и будут голосовать за Трампа, который поддерживает Израиль. Вот этот парадокс, собственно говоря, не может быть прекращен.

Ворсобин: Мы вернемся уже к нашим местным темам. Мы идем из большой политики, займемся нашей Россией. А тем для этого у нас припасено достаточное количество. Оставайтесь с нами. Владимир Ворсобин, Николай Стариков.

Ворсобин: У микрофона Владимир Ворсобин. Николай, давайте поговорим о наших делах. Ну, скажем так, я прочитал такую новость и сделал опыт дома. Тут Дмитрий Медведев ополчился на умную колонку Алису, которая оказывается жутко аполитичная и отказывается отвечать на знаковые вопросы. Тут и глава совета по правам человека Фадеев тоже сегодня об этом заговорил вдруг. Я решил поговорить со своей домашней Алисой и начал задавать ей разные коварные вопросы. Кстати, она не знает, кто сейчас Дмитрий Медведев. Не знает она его нынешнего поста. Она не знает, когда я задаю вопрос, Алиса, а в какой стране находится Донецк? Она говорит, я еще недостаточно умна, чтобы отвечать на такие сложные вопросы. А вот Алиса, говорю, а где находится Лиссабон? Она говорит, Лиссабон находиться в Португалии. А я говорю, Крым чей? Она говорит, что это очень сложный вопрос. И я, кстати, задал вопрос такой по поводу разных политиков, фамилий, которые страшно произносить. И она вполне себе так спокойно, доброжелательно рассказываю про них, и на самом деле все четко и по делу. Я как-то послушал и стал понимать Дмитрия Медведева. В нашей стране вот так себя вести даже искусственному разуму нельзя. Идут вопросы к Яндексу, почему? Они, конечно, не отвечают. Лучше вообще ничего не отвечать, чем ответить, а потом неизвестно от кого прилетит. Очень страшно ошибиться. Поэтому мы ничего не отвечаем, говорят в Яндексе. Какая у вас точка зрения?

Стариков: Помните, Владимир Ильич Ленин бессмертную фразу сказал, политические проститутки. Он Троцкого имел в виду. Есть, видимо, экономические проститутки, которые считают, что в таких, как вы сказали, в трудных вопросах нужно колебаться. Да, все очень просто. Компания производит этих зверьков с искусственным интеллектом, которых вы мучаете своими сложными вопросами. А дальше, если она ответит так, как реально есть…

Ворсобин: Как российское государство считает.

Стариков: Как есть, российское государство считает как есть. И мы считаем, как российское государство, как российская конституция, то против кого-нибудь введут какие-нибудь санкции. Вот этот кто-то говорит, не-не-не, подождите, давайте на этот вопрос, она не будет знать, не будет знать. Это к вопросу, что искусственный интеллект, он как бы сам учится. Так сам или кто-то его учит? Вы реально думаете, дорогие друзья, что такой хитрый искусственный интеллект, чтобы Василий Васильевич не попал под санкции Евросоюза и США, его продукция вдруг решила, подмигнув ему, помочь, не отвечать, где находится Донецк, чей Крым и так далее. Слушайте, это продолжение истории, которую мы видели на протяжении десятилетий, когда ведущий российский банк не приходил в Крым. Это безобразие совершенно.

Ворсобин: Потому что, значит, боялся за свой бизнес. А как вы продадите такую колонку в Казахстан?

Стариков: Так и буду продавать.

Ворсобин: Подождите, подождите. Там скажут, что это неправильно, уважаем международное право.

Стариков: Мы никакого права не нарушаем. Эта колонка сделана в России, не хотите, чтобы это было, не задавайте ей вопросы про Донецк, спросите про Алма-Ату, она четко и ясно ответит, где находится Алма-Ата. У вас, как говорится, к Алма-Ате есть претензии? Нет. Поэтому желание всем понравится в сложной международной обстановке, когда много чего спорного, оно ведет к экономической проституции. Нам это совершенно не нужно. Нужно занимать понятную позицию. С точки зрения российского народа, российского государства, всего российского бизнеса, должно быть так.

Ворсобин: Николай, вы прямо мне напомнили, что я хотел сказать, когда обсуждали визит Путина в Пекин. Владимир Владимирович съездил в Пекин, переговорил с Си, все ждали, что после этого разговора эти транзакции пойдут. Ведь у нас было заблокировано, банки отказывали. У нас сейчас очень тяжело. Я специально слежу за этой ситуацией. И вчера была новость на бизнес-каналах. Ничего не изменилось. Хотя по большому счету и Россия заинтересована, и Китай. А все почему? Вот ровно то, что вы говорите. Что выгодно, то и делают. И бизнес делает и государство делает. Поэтому, извините, Яндекс тоже делает ровно то, что выгодно в текущих условиях.

Стариков: Чтобы наших слушателей не расстраивать, а вас не обрадовать сильно, скажу следующее, что новости всегда будут одинаковые, будут эти транзакции или нет. Если есть реальные проблемы с платежами с китайскими партнерами, то будут говорить, есть проблемы. А если эти проблемы были обсуждены и найден путь их решения, то все равно в новостях надо говорить, что проблем так много, так много.

Ворсобин: Не бизнес говорит, это не подделка, это не чиновники. Это чиновники так делают и политологи, а бизнесмены этим не занимаются.

Стариков: Эта проблема не может быть решена на 100% за столом переговоров, если есть 10 миллионов различных экономических субъектов, которые хотят торговать на рынке Соединенных Штатов больше, чем на рынке России. Это абсолютно нерешаемая задача. Как ее решать? Очень просто, чтобы наш торговый баланс с Китаем, который сейчас перевалил за 220 миллиардов, сначала догнал американо-китайский, который примерно 600 миллиардов, а потом перевалил. И тогда торговать с нами будет выгоднее, дружить с нами будет выгоднее. И все. И китайские банки начнут ориентироваться в большей степени на нас, а не на Соединенные Штаты Америки. И я вам скажу, Владимир, что нужно делать для этого. В первую очередь, увеличивать доходы населения. Если каждый раз вы будете решать экономические проблемы в стране путем девальвации нашей национальной валюты, то есть объединения всех тех, кто работает в рублях, сберегает в рублях и покупает в рублях, то вы никогда не сможете догнать Соединенные Штаты Америки. Потому что у вас в долларах доходы будут все время меньше и рынок Соединенных Штатов будет всегда привлекательный.

Ворсобин: Да, Николай, вы сейчас снова выходите в спор с Набиуллиной. Давайте дальше пойдем по темам. Очень интересная тема, она такая психологическая. ГИБДД вернули прежнее название, теперь это ГАИ.

Стариков: Отлично. Отлично.

Ворсобин: Николай, это вроде бы здорово. Я так понимаю, что скоро и полицию в милицию переименуют и так далее. Знаете, такое ощущение, что наши элиты, у нас стареет страна, ностальгия по прошлому, она не только берет свое, она уже кристаллизуется в возвращении этих названий. Это говорит, мне кажется, только о том, что направление, вектор развития у нас держится на прошлом. Причем так психологически жестко держит, что нам больше делать нечего, как переименовывать ГИБДД в ГАИ.

Стариков: Вы тут сейчас наворотили, так сказать, если бы это говорили вы, вы бы говорили о теории заговора. Я просто вам вопрос задам. Уважаемые радиослушатели, а вы послушайте и тоже ответьте, пожалуйста. Вам, Владимир, какое больше название нравится: ГАИ (короткое, понятное) или ГИБДД, которое выговорить сложно?

Ворсобин: А меня знаете, что еще волнует? Сейчас «Березки» возвращаются. Знаете?

Стариков: Это совсем не так. Отдельно поговорим.

Ворсобин: Да, но уже идут новости. Я боюсь, что наши властители, каждый воплощает то, что он видел во время своего расцвета силы, это остается в голове. Я боюсь, что это навязывание нашему будущему поколению, которое, в гробу видали это все, они только в черно-белых фильмах видели. Вот сейчас, если переименуют полицию в милицию, я скажу, что это точная психология уже пошла.

Стариков: Ну, во первых, умная власть всегда смотрит на психологию и на желания своих граждан, а второе, переименовать в ГАИ давно нужно было сделать. Это правильно. Третье, не все знают, что такое «Березка». Это были такие магазины, в которых советские граждане, которые получали зарплату в неких таких квази-валютах, типа там какие-то чеки, боны, они могли прийти, купить иностранные товары, которых в других местах не было. Значит, о чем идет речь? Речь идет об открытии магазинов для иностранных дипломатов, где они будут покупать определенные товары. Это общая мировая практика. Для меня единственное не понятно, зачем их открывать сейчас? То есть во всех странах такие магазины есть. Почему вдруг мы решили открыть их сейчас, чтобы они купили какой-то Мальборо? Видимо, потому что нет каких-то товаров из-за санкций, чтобы западные и другие дипломаты могли прийти, а там только с дипломатической карточкой, и могли купить себе эти товары. Об открытии этих магазинов начали говорить. Но я, честно говоря, не понимаю, зачем это нужно. В этом нет ничего страшного, но я не вижу смысла для этого. А безграмотные комментаторы в интернете начали писать про «Березки». Это вообще между собой общего не имеет.

Ворсобин: Да, будем привыкать теперь к ГАИ. Кстати говоря, переименование тоже требует денег. Если кто-то мне объяснит, зачем это, я тому бутылку лимонада поставлю, потому что для меня это странная история. Я еще не понимал, почему милицию в полицию переименовывали. Это тоже, кстати, страсть к переименованию.

Стариков: Все переименования не стоят ни копейки. Например, про улицы, города и про такие службы уважаемые.

Ворсобин: Интересная новость. Николай Стариков, Владимир Ворсобин, услышимся через неделю.

Проект реализуется при поддержке Президентского Фонда культурных инициатив.

#Фондкультурныхинициатив #Грантдляреактивныхкоманд

Подписывайтесь на новые выпуски с Николаем Стариковым и слушайте, когда удобно.