Французская олимпиадная бесовщина, триединство русских и попытка Галкина* избавиться от иноагентства
Максим Галкин* признан Минюстом России иностранным агентом
Ворсобин: У микрофона Владимир Ворсобин, как это ни парадоксально. Николай, здравствуйте.
Стариков: Я не вижу в этом никакого парадокса. Парадокс в другом, дорогие друзья. Сегодня у меня почему-то начал пропадать голос. Хотел бы сказать, что от этих новостей, которых мы сейчас с вами видим, слышим, пропадает дар речи. Но все-таки дар речи остался.
Ворсобин: У вас это профессиональное, вы пришли, наверное, с другого эфира, вы часто бродите по разным программам, поэтому у вас профессиональная боль. У педагогов, у них тоже сейчас срывается голос, они так поучают учеников, что иногда, к счастью учеников, у них голос садится.
Стариков: Дорогие друзья, я сейчас пью чаёк, так сказать, за ваше здоровье. Я думаю, что всё будет у нас хорошо.
Ворсобин: Я сейчас уверен, у вас голос прорежется, потому что мы будем говорить о, тут мне написано, о бесовщине на Олимпиаде в Париже. Так называется наша тема. Я уже много раз высказал свою точку зрения на это счёт. Я просто скажу, что у нас в России большинство не смотрели открытия французской Олимпиады, парижской Олимпиады. Те, кто смотрел, они имеют разную точку зрения. А вот те, кто не смотрел, примерно все солидарны, потому что они видели эти знаменитые два кадра - этот фрик голубой, лежащий на столе.
Стариков: Причем во всех смыслах голубой.
Ворсобин: Не знаю. Я не специалист в этом деле.
Стариков: И бородатая женщина, которая тоже омрачила сознание наших соотечественников.
Ворсобин: Я, кстати, в своем телеграм-канале «Ворсобин» опубликовал такое голосование на эту тему. Победила, кстати, в голосовании позиция «да, плевать». Второе место – «не смотрел, но осуждаю». Заметьте, не смотрел, но осуждаю. Вот этих людей много. Николай, как вы отнеслись к открытию Олимпиады?
Стариков: Ну, во-первых, я бы хотел сказать, что очень часто в жизни большинство людей складывают свое мнение, исходя из другого мнения. Ну, например, для чего существуют журналисты, в том числе и наши с вами программы? Для того, чтобы коротко объяснить человеку суть происходящих событий, побудить его, конечно же, изучить это все глубже, но поделиться моим мнением, вашим мнением и мнением наших уважаемых коллег. Итак, человек слушает, доверяет кому-то, проверяет. Некоторые, к сожалению, доверяют, не проверяя, и составляют свою точку зрения. Поэтому не обязательно смотреть трансляцию олимпийского безобразия, которую мы с вами обсуждаем, чтобы сложить свою точку зрения.
Воросбин: Почему?
Стариков: Ну, во-первых, потому что смотреть это сложно, во-вторых, потому что необязательно. Главное понять смысл. И смысл мы сейчас, Владимир, с вами объясним.
Ворсобин: Николай, секундочку, вы сейчас объясните. Заметьте такую интересную закономерность. Те журналисты, российские, заметьте, журналисты, кто были на самой церемонии открытия, они высказываются благожелательно. Я читал эти репортажи, они просто видели не только то, что сейчас показывают нашим, они видели много чего. Там 4 часа этого шоу. Шоу, как они говорят, красивое. Это не просто на одном стадионе все происходило, это происходило по всему городу. Это был скорее городской фестиваль. Непривычно, но интересно. Кроме того, Международный Олимпийский комитет выступил с официальным заявлением, заявил, что 86% посчитали церемонию открытия, французов, посчитали церемонию открытия Олимпийских игр в Париже успешной, несмотря на критику в социальных сетях.
Стариков: После чего с YouTube, с официального сайта Олимпийского комитета было удалено видео, видимо, по просьбам восхищенных французов.
Ворсобин: Это не французы, это скорее иранцы. Фундаменталисты из разных исламских стран, кстати говоря, они решили защитить пророка Иссу. Стариков: Владимир, вы сейчас по тонкому льду ходите, потому что, с вашей точки зрения, мнение иранца не равно мнению француза.
Ворсобин: Нет, просто я огласил проценты французов, я не говорил про иранцев.
Стариков: Давайте по сути. Вот смотрите, вы - футбольный болельщик, я это знаю, да? Скажите, пожалуйста, вы действительно смотрите каждый футбольный матч, в котором играет ваша любимая команда. Или иногда, я даю вам возможность красиво выйти из ситуации, иногда, в силу большой занятости, нахождение в горячей точке, вы ограничиваетесь просмотром голов или наиболее интересных моментов этого матча.
Ворсобин: Бывает.
Стариков: Вот видите? Бывает. Так вот, когда обычный российский гражданин, возмущенный тем, что Россия не участвует в Олимпиаде, он не стал смотреть все это, он посмотрел наиболее важные моменты. Почему это важно? Ну, известная поговорка, знаете, бочка меда...
Ворсобин: Неправда. И объясню, почему неправда. Я смотрю действительно самые интересные куски футбольной игры. Я действительно голы смотрю, это самое интересное. То, что скучно, никто не поставят в отрезки, в нарезку вот этой игры. А вот насчёт того, что самое было хорошее в открытии Олимпиады, у нас не показывали. Вот нет такой нарезки, где смотрите, как красиво было здесь, как красиво плыли корабли с командами, как это было прекрасно. Нет, у нас всё отрицательное, всё плохое. Как в Советском Союзе показывали, как загнивает Запад. Фу, это как, знаете, в своё время метал показывали, европейские рок-группы показывали, как чертей сатану. Вот просто сатанизм. Смотрите, если вы себя будете плохо вести и морально разлагаться, вы будете вот такими, как в Европе, говорили нам во время Советского Союза. Сейчас нам показывают то же самое.
Стариков: Нет, Владимир, подождите. Я так понимаю, что вы находитесь в восторге от этой церемонии.
Ворсобин: Нет, у меня есть свои претензии к этой истории. Она затянута, слишком много географии. Церемония открытия Олимпийских игр – это бочка меда, так должно быть.
Стариков: А туда положили такой субстанции, в результате чего там прекрасные какие-то моменты, творческие идеи превратились в ужасное зрелище.
Ворсобин: Вы смотрели?
Стариков: Я смотрел главное. Я смотрел главное, из-за чего мёд превратился в другую субстанцию.
Ворсобин: Вы мёд видели?
Стариков: Дайте мне сказать. Значит, что это было? Первое, к спорту это не имеет вообще никакого отношения, просто от слова «совсем». К истории Франции весьма опосредованное отношение. Там было глумление над историей Франции. И поэтому многие французы возмутились, сегодня даже молились на улицах, что, в принципе, вызвало даже у нас некоторую радость, потому что не все французы, как говорится, достойны порицания. Есть все-таки люди, которые понимают, что есть добро и зло. К спорту никакого отношения это не имело. Это имело отношение к вызову всему мироустройству, всему сегодняшнему мироустройству был брошен вызов. Вот смотрите, что там показали. Я не буду говорить о глумлении над христианством. Трансгендеры, которые показывают важное, сакральное для христиан, и не только, кстати, для христиан, вы начали говорить, и для тех, кто исповедует ислам, это недопустимо. И главное, зачем? Это не имеет никакого отношения к спорту. Но то, что это будет, было понятно заранее, потому что трансгендер, который несет олимпийский факел, возникает вопрос, зачем? Это какой-то олимпийский чемпион, который вдруг поменял пол? Нет. Это вообще непонятно кто.
Ворсобин: Это самая инклюзивная олимпиада. Они себе поставили такую цель.
Стариков: А при чем тут спорт? Причем тут спорт? Не надо превращать спорт в гей-клуб. Это немножко разные вещи, на всякий случай. Хотя вы и не разбираетесь, как говорится. Это был манифест глобалистов. Они сказали, нам плевать на мнение французов. Нам плевать на какую-то мораль.
Ворсобин: Нет, французы как раз обрадовались.
Стариков: Подождите вы. Это вам глобалисты написали, а вы все это читаете.
Ворсобин: Можно по-разному относиться к...
Стариков: Вы все-таки пытаетесь эксплуатировать мой сегодняшний голосовой проблем.
Ворсобин: Николай, наконец-то мы на равных. Обычно вы меня перебиваете.
Стариков: Можно по-разному относиться к Марии Антуанетте, но ей отрубили голову. И показывать, что она этой отрубленной головой что-то поёт, это глумление над смертью. Это недопустимо. Второе, там показали этих невероятных трансгендеров. Вот этого голубого мужика, который лежал на столе, непонятно что изображал. Кстати, там были отсылки, например, к совершенно иным, понятным индусам вещам, которые были в минус. Мы не погружены в их культуру. Всё в минус. То есть бросили вызов. А в конце показали, скажите, пожалуйста, как говорится, здравомыслящий мужчина, разбирающийся в разных сферах, при чем тут всадник апокалипсиса, обернутый олимпийским знаменем? Вот он там при чем?
Ворсобин: А почему вы решили, что это всадник апокалипсиса?
Стариков: А это было очевидно. Конь бледный.
Ворсобин: Он был черный.
Стариков: Бледный конь. Бледный он был. Понимаете, зачем вы это показываете? Если вы хотите изобразить это, по-другому изобразите. И самое главное, режиссер всего этого безобразия что сказал? Мы хотели и идут дальше вот эти бессмысленные слова про инклюзивность. Что интересного креативного нам показали? Вы сказали, женщина бородатая. Нет, это была не бородатая женщина. Это был мужик, одетый в женское платье. Вопрос, что нового в этом безобразии? Только что прошел конкурс Евровидения, там победил человек, мужик, который одевал женскую одежду. Вспомните Кончиту Вурст, сколько там, 10 лет назад она была? Он, она, он, оно выиграло только потому, что было в женской одежде.
Ворсобин: Николай, но это Европа, это Франция.
Стариков: Это Содом и Гоморра.
Ворсобин: Хорошо, хорошо. Олимпийские Игры, когда, дай бог, проведутся в Москве. Там, пожалуйста, весь ваш патриархальный настрой...
Стариков: Вы считаете взаимоотношения между мужчиной и женщиной - патриархальный настрой?
Ворсобин: Нет, я не об этом говорю. Пусть цветут все цветы.
Стариков: Это сорняки.
Ворсобин: Каждая из сторон будет считать, что именно ее представление о красоте, о том, куда движется цивилизация, верно. Поэтому вкус не нужно навязывать друг другу.
Стариков: Здесь перебор. Не стоит переходить некую черту, они перегнули, перешли.
Ворсобин: Это отсутствие чувства юмора, отсутствие чувства терпимости к разным проявлениям искусства. Решающее для меня значение имеет, французы сами были довольны, те зрители, которые столпились у Сены. Всё-таки я считаю, что очень многие были, в принципе, восхищены. Оставайтесь с нами, прервёмся на пару минут.
Ворсобин: У микрофона Владимир Ворсобин. Следующая тема грустная. К счастью, всё-таки, вроде бы, смертельных жертв там нет.
Стариков: Смертельных жертв нет, 140 человек пострадали.
Ворсобин: Да, поезд сошёл с рельсов в Волгоградской области. Много вагонов сошли с рельсов, один был аж переломан пополам. И выглядело это страшно. Было много детей, которые отправлялись на отдых. И вот по счастливой случайности, я считаю, каким-то чудом, все-таки жертв нет. Но многих зацепил виновник этого происшествия. Это водитель КамАЗа, который не перескочил дорогу. Как он сказал, меня больше всего возмутило, что он не успел затормозить. Как надо было гнать, чтобы не увидеть поезд. Там, видимо, сигнализация работала при переезде. Его фамилия, имя у многих вызывали гнев.
Стариков: Да, его зовут Асламбек Усматов, 43 года. И когда мы взяли с вами эту тему, дорогие друзья, то мне кажется, здесь очень показательно, как тема железнодорожной катастрофы, ошибка, как общество на это отреагировало. В этот момент на первый план вышла фамилия того, кто совершил это страшное ДТП. Вот это оказалось самым важным. Во-первых, пошла разносторонняя информация. Но вопрос, это гражданин России, не гражданин России - до сих пор полной ясности в этом нет. Сразу много людей задавали вопросы, если так, то как он получал гражданство и тому подобное. Это говорит о том, что тема миграции, она действительно самая острая. Мы ее с вами обсуждаем практически в каждом нашем с вами эфире, и эту тему необходимо решать.
Ворсобин: Государственная Дума приняла очередной закон, который упростит процедуру выдворения с территории России тех, кто совершил правонарушения или превышает срок нахождения на нашей территории.
Стариков: Острота общественного реагирования говорит нам о том, что здесь надо действовать быстрее.
Ворсобин: Действительно, мы говорим об этом с вами часто. Я, кстати, с вами чаще всего соглашаюсь и считаю, что это действительно проблема. Но насколько эта проблема есть как таковая и насколько ее расчесывают? Насколько ее любят использовать те, кто пытаются как-то какие-то политические очки на нем нажить. Ведь вот сейчас в Госдуме проходит законопроект, видимо пройдет, что те, кто обрел гражданство, будут служить не год в армии, а два. Нет, я, честно говоря, понимаю логику.
Стариков: Не совсем так. Тем, кто будет получать гражданство, будет немедленно предлагаться встать на воинский учёт.
Ворсобин: То есть, те, кто не обрёл гражданство, они год служат, те, кто обрёл – два. Я не считаю, на самом деле, что это плохо, что они будут служить два года. У меня такое ощущение, что мы делим уже людей, наших граждан на сорта. То есть, этот сорт будет настоящие русские, россияне, а вот этот – ненастоящие. Эта коллизия меня удивляет. И второе, я скажу сразу, чтобы два раза не вставать. Вот мы хотим даже ввести визы, мы хотим упорядочить, мы хотим наказывать, мы хотим их депортировать. Это общее народное желание. Но какие новости приходят. В Пятерочке, Перекрестоке, Чижике в городах Золотого кольца, на полках стали исчезать продукты, и не потому, что их нет. На складах полно. Просто не хватает рабочей силы на распределительном центре. Это официальное заявление эксперт-группы. Цитирую: «в настоящий момент на распределительном центре в Ярославской области наблюдается сезонная нехватка рабочей силы, связанная с внешними, заметьте, рыночными факторами, в том числе с отъездом рабочих мигрантов на родину. И в части городов опустили полки. Некому завозить товар». С одной стороны, мы боремся с мигрантами. Давайте говорить прямо. С другой стороны, у нас у самих в России не хватает рук, потому что многие уехали, многие находятся на СВО, а промышленность военная высосала все, что могла из-за рабочей силы. Тогда, может быть, вам шашечки или ехать? Может быть, мы не можем вообще обойтись без этих мигрантов, и мы смиримся с ними, поругивая каждый раз в нашем эфире?
Стариков: Ну, во-первых, мы боремся с незаконной миграцией и за упорядочение этого важного процесса, чтобы соблюдались законы, и законы исходили из здравого смысла. Вы процитировали, простите, конечно, бессмысленный набор слов. В рыночных условиях летом мигранты куда-то уехали, перевел я вам с бюрократического на русский язык. Слушайте, а невидимая рука рынка больше не работает? То есть, если у вас в большой корпорации, которые магазины в каждом населенном пункте и на каждой улице, в этом конкретном, я так понимаю, Ярославской области, не хватает 10, 20, 30 человек, наймите местных жителей. А, местные жители не хотят за рубль работать? Так заплатите два. В чем проблема? Нет, мы хотим только рубль. Это что такое? Я вам не буду говорить, какие наценки в этих компаниях, чтобы мы их не рекламировали. Уверяю вас, они могут заплатить и два, и три, и даже четыре рубля, и они просто не заметят. И это никак не скажется на стоимости продуктов.
Ворсобин: Сколько зарплата у тех, кто возит продукты в marketplace? Больше 100 тысяч.
Стариков: Где? В Москве. А мы сейчас говорим про что?
Ворсобин: Про Ярославскую область. Я думаю, что там сопоставимые цены, конечно, не 100 тысяч, но все равно больше, чем...
Стариков: Есть места с высокой зарплатой. Да, но я уверяю вас, что, если вы захотите устроиться в это место, вас туда не возьмут. Вас, гражданина России, великоросса, вы не заметили, что все, кто ездит на всевозможных транспортных средствах, развозя все, что заказывают москвичи, в основном выходцы из Средней Азии?
Ворсобин: Наш слушатель отвечает на наш вопрос. Добрый день, 100 тысяч рублей зарплата комплектовщика в Ярославле, пишет наш слушатель из Вологодской области. Вот как я и сказал, 100 тысяч.
Стариков: Прекрасно. Так почему они не ищут местных жителей? Они рассказывают нам, что гастарбайтеры уехали. А где объявление о том, что мы ищем и поняли, что не нужны нам гастарбайтеры, которые уезжают, как перелетные птицы, улетают.
Ворсобин: Наш прекрасный слушатель из Вологодской области, напишите, пока мы обсуждаем, действительно, в чем логика, почему люди не идут работать?
Стариков: Да нет там логики. Они хотят иметь дешевую рабочую силу, вот что волнует. Капитализм чистой воды, вот такой классический, кристальный.
Ворсобин: Наш слушатель из Московской области отвечает на наш вопрос. Мы все можем обойтись, общество должно регулировать экономические проблемы самостоятельно, без привлечения граждан других стран и подрыва культурной идентичности, пишет наш слушатель. Пусть студенты ездят в распределительные центры работать, как раньше ездили на картошку.
Стариков: Вполне возможно. Но я хотел еще, с другой стороны, зайти к той новости, с которой мы начали эту часть. Вот фамилия, имя местного жителя, возможно. У нас жители в России совершенно разные. Общество встревожено. А вот из-за чего общество встревожено? Потому что правоохранительные органы, вообще государственная машина, не уделяет миграции столько, сколько необходимо, либо даже не реагирует на проблемы, которые возникают. О чем речь? Вот смотрите, случилась эта даже катастрофа, наверное, правильно сказать, и выяснилось, что этот мужчина, Асламбек Усматов, у него было 30 штрафов неоплаченных за нарушение правил дорожного движения. И он ездил на самосвале. И обратите внимание, как он объяснил случившееся. Он сказал, я не успел притормозить. Но ведь это не он в поезд врезался, а поезд в него, так куда он тормозил-то? Он просто выехал, и поезд в него врезался. Здесь торможение как процесс отсутствует. То есть он даже говорит что-то непонятное.
Ворсобин: То есть если бы это был русский водитель, российский водитель, это бы ситуацию изменило? Он не мог попасть в такую ситуацию?
Стариков: Общество бы не так болезненно реагировало. Вот смотрите, мы сразу с вами нащупали просто недоработку. У человека 30 неоплаченных штрафов и он работает водителем. Это нормально? Нет. Если на человеке висит 30 штрафов, почему он работает? Он не должен работать водителем вообще, а уж тем более при неоплаченных штрафах.
Ворсобин: Почему, ответить не могу. Наш слушатель пишет, у нас люди готовы работать в магазине за 30-40 тысяч. Вот смотрите, за 30-40 тысяч в магазине готовы люди работать. А за 100 тысяч, чтобы ездить куда-то, не готовы.
Стариков: Это вы из одного письма вывод сделали? Ну, человек знает, о чем говорит. А вы детали знаете? Где находится этот распределительный центр? Как туда надо добираться? Обеспечена ли доставка? Какие будут транспортные расходы? Может быть, чтобы туда съездить, нужно потратить такие деньги, которые обесценят разницу между зарплатой в магазине небольшой и стоимостью того, что вы получите в этом распределительном центре. Я просто вам говорю. Фактов-то может быть очень много. Надо приглашать своих соотечественников. Если им что-то необходимо для того, чтобы они пошли, вот за 100 тысяч не идут, а за 120 пойдут. Или за 100 тысяч плюс транспортные расходы. Маршрутка купленная, там, не знаю, две-три штуки, которые доставят от электрички до места.
Ворсобин: Я скажу, что если оштрафовать поставщиков магазина за то, что они привезли продукты на сопоставимые цены, они сами в итоге, чтобы такого не было, они пойдут на повышение зарплаты. То есть здесь действительно контролирующие органы могут нести свою лепту, чтобы собственники этих бизнесов все-таки не доводили дело до такого греха.
Стариков: Обратите внимание, в первой части, Владимир, вы возмущались репрессивной политикой, во второй части...
Ворсобин: Я за здравый смысл.
Стариков: Перевоспитывайтесь прямо на глазах во время нашей программы. Отлично.
Ворсобин: Меня трудно перевоспитать. Я как был за здравый смысл, так и остаюсь с детства. Оставайтесь с нами. Владимир Ворсобин, Николай Стариков. Перейдём уже к другим проблемам.
Ворсобин: У микрофона Владимир Ворсобин. Вот решили продолжить тему миграции. Слишком много людей сейчас пишет нам, очень много мнений, и вот одно из них: «У нас в Твери некоторые коммунальные предприятия принципиально не берут на работу мигрантов, и ничего работает», — пишет Дмитрий из Твери. Из Волгоградской области наш информатор говорит, что вообще-то нет, что доставка от квартиры до распределительного центра, то есть не надо особо добираться. Это сообщение поставило Николая в небольшой тупик. Николай, признайтесь.
Стариков: За время нашего перерыва у меня родилось решение. Я думаю, что есть какая-то причина. И вспоминая, что происходит в Париже, я думаю, что нужно отправить батюшку, он осветит распределительный центр. И черти, которые там вводятся и всякая нечисть, уйдут, и я думаю, что хорошие, добрые русские люди пойдут туда работать.
Ворсобин: Очень патриархальное, прям по-нашему, решение проблемы. Надо с помощью освящения и батюшки, решать всё по кругу, по большому счёту.
Стариков: А что плохого в этом?
Ворсобин: Ничего, это по-нашему. Не надо больше завозить мигрантов из Таджикистана и Узбекистана, пишут наши слушатели из Тверской области. Есть молдаване и, внимание, северокорейцы. Ладно, кстати, я бы северокорейцев всё-таки с опаской, потому что эти ребята не захотят вернуться на родину точно.
Стариков: Северокорейцы, я открою вам маленький секрет, на Дальнем Востоке давно работают.
Ворсобин: Да, но их централизованно привозят, централизованно увозят. Вот если их оставить без присмотра...
Стариков: Так, подождите, вот давайте, чтобы поставить точку. В чём заинтересована Россия? Россия заинтересована в том, чтобы, если нам необходимо какое-то количество рабочей силы, эти люди приехали, хорошо поработали, пусть хорошо заработали, и уехали. Не надо превращать трудовую миграцию в получение паспорта. Это один поток, а второй поток — люди, которые хотят переехать в Россию. Они, может быть, не хотят сейчас идти куда-то работать. Они просто хотят с семьёй переехать. Вот это вообще другие люди. Они не должны пересекаться, и во многом они не пересекаются. А у нас приехал, скорее всего, малограмотный, плохо говорящий по-русски, поработал, смотрит, что здесь хорошо, здорово, а давай-ка я останусь. И ему через некоторое время паспорт, его жене, его детям, тёще и всему аулу. Зачем? Поработал, спасибо, получил деньги, уехал. А на постоянное место жительства другие люди. Из Европы после вот этого всего безобразия, которое вас так восхитило, вы уж меня извините. Из Америки. Когда мы говорим о русских людях, нужно понимать, что мы говорим о коренных национальностях. И вот здесь я бы хотел перейти к одной из тем, которую мы с вами сегодня отложили для дальнейшего обсуждения.
Ворсобин: Знаете, меня две вещи зацепило. Первое, вот вы так говорите по поводу, что семьями не приезжайте. У нас же даже есть госпрограмма по возвращению соотечественников, и формально соотечественниками считаются все народы, которые были в Советском Союзе и в Российской империи. Не так должно быть. Ну, опять, мы говорим, что есть, а вы говорите все время, что должно быть. Я говорю, что там думают наверху. Это ошибочная программа, которая должна быть скорректирована. Наверху считается, что на самом деле нужно именно с семьями, чтобы будущий россиянин был сплавом всех народов, населявших Советский Союз. Иначе, если вы ограничите все, столько людей не потянет такую большую территорию. С рождением 1,4 на женщину не потянет.
Стариков: Вот вы сейчас опять все смешали в кучу. Я только что вам все разложил по полочкам, а вы легким взмахом своего ума все опять свалили в кучу. Смотрите, что говорю я и огромное количество людей. Человек приехал, поработал и уехал. Если ты хочешь переехать в Россию, говори по-русски, переезжай с семьей. Это разное. А вы это все время объединяете. И у нас получается, человек приехал работать на стройке, через три месяца у него паспорт. Зачем? По миллиону, больше миллиона мигрантов приезжает в Россию. Кто? Таджикистан, Узбекистан, часть Казахстана. А если к вам приедут из Германии, из Франции, из Соединённых Штатов Америки? К ним будут люди терпимые. Так их никто не отличит. Так давайте этих людей принимать, с которыми нет проблем никаких, потому что они люди одной с нами культуры. И если немец не говорит по-русски, то, уверяю вас, драк между немцами и русскими на улице не будет, потому что немец через неделю будет говорить по-русски и работать пойдет.
Ворсобин: Знаете, я знаю, здесь очень много мигрантов, которые говорят по-русски, но это ничего не значит, потому что разница и в менталитете, и в культуре огромная. То есть дело…
Стариков: Давайте звать тех, у кого нет разницы в менталитете.
Ворсобин: Вы все концентрируете на русском языке. Вот как будто это какая-то панацея.
Стариков: Человек выучит русский язык, значит, он впитает с русским языком все русские коды, всю эту нашу ментальность, наши культурные привычки. Но гарантии, что человек, говорящий по-русски, будет нормальным русским человеком, конечно же, нет. Но давайте двигаться к следующей теме.
Ворсобин: У нас дальше тема: инициатива о законодательном признании триединства. Сейчас вы мне расскажете про эту загадку. Инициатива о законодательном признании триединства русского народа. Это, значит, белорусы, малоросы и великоросы – русский народ. Поправьте, если я не прав.
Стариков: Вход всегда там, где и выход. Или выход всегда там, где и вход. Вот эта несложная истина объясняет, почему определенные вещи необходимо зафиксировать на законодательном уровне. Трагедия русского народа началась после того, как нашим геополитическим врагам удалось поделить русский народ на несколько и сначала сказать, что это дружественные и братские. А потом, на следующем этапе предательства, в 1991 году, создали отдельные государства и столкнули части русского народа в гражданской войне. Хорошо, что в Белоруссии у них этого ничего не получилось. Но переворот 2021 года был направлен под будущую войну, которую Запад уже запланировал на территории Украины. Ничего у них не получилось. Так вот, трагедия русского народа началась, когда вместо принятой в Российской империи и отработанной веками схемы другую предложили. Эта схема была такая. В Российской империи есть великий русский народ, состоящий из трех ветвей. Это великороссы, малороссы и белорусы. Малороссы — это те, кого позднее назовут украинцами. В чем разница, казалось бы, какая разница, малороссы или украинцы? Во-первых, ничего оскорбительного. Малороссы — это исконность. То есть Киевская Русь, откуда пошла русская земля, это малая наша родина. Отсюда и название малороссы. Так вот, когда вы говорите, великоросс, малоросс, белорусс, корень один, это чувствуется даже в языке. А Украина, это как будто другой народ.
Ворсобин: В чем суть законопроекта просто? Скажите мне.
Стариков: А вот прям зачитаю вам. Во-первых, где это произошло? Это произошло в Севастополе, на втором всероссийском форуме Всемирного Русского Народного Собора предложили делегаты этого съезда разработать законопроект о триединстве русского народа. Губернатор Севастополя предложил его доработать. Но что было уже предложено? Какие тезисы? Признание исторически сложившегося триединства государства, образующего русского народа, объединяющего великороссов, малороссов и белорусов. Это очень важно. Это охраняемая законом традиционная российская духовно-нравственная и культурно-историческая ценность. Охраняется законом, а не просто произносится. Если это охраняется, то вся государственная политика, вся историческая наука, весь словесный аппарат должен подтачиваться вот под это.
Ворсобин: Что это значит практически? Это пока набор слов. Все.
Стариков: Две минуты вашего терпения, дальше не смогли уже. Наберитесь терпения. Защита, сохранение, укрепление, триединство русского народа. Вот так должно быть. Это защищается законом. И, собственно говоря, очень важный пункт - признание за соотечественниками, проживающими на территории иностранных государств и страдающими от дискриминации разного сорта, право на воссоединение с Россией на основании односторонней сецессии. Для наших уважаемых зрителей, поясню, сецессия — это термин из международного права, когда часть государства выделяется и вступает в другое государство.
Ворсобин: Николай, у вас вышли две минуты из всего, что вы сказали. И вот из практической точки, то есть вот что закон должен? Как мы должны действовать, когда этот закон будет принят? Какие правила изменятся? Может быть, мы не должны называть украинцев, а называть их малороссами? То есть, что практически диктует этот закон?
Стариков: Сегодняшняя позиция российского государства звучит так - на Украине нацистский режим, мы с ним боремся, проводим денацификацию, а здесь меняется подход. Русский народ состоит из трех частей, он разделен, имеет право на воссоединение уже исходя из этого.
Ворсобин: Как он будет работать?
Стариков: Так он еще не закончен. Я выскажу свою точку зрения. Уход от термина Украина, украинцы. Понимание того, что это единое целое. И другая идеологическая подложка под объединение. Мы один народ. Мы обращаемся к гражданам Украины, объясняя, мы один народ. Мы должны быть в одном государстве, мы должны быть вместе. А те, кто препятствует этому, это изменники, предатели русского народа.
Ворсобин: Конкретно введите административное наказание. Кто назовет себя украинцем, тому штраф. Потому что ты малоросс. Все понятно и нормально. А иначе это просто набор звуков. Мы поговорим об этом. Давайте еще договорим об этом в следующей части передачи. А сейчас прервемся на небольшой блок рекламы. Оставайтесь с нами. Владимир Ворсобин, Николай Стариков.
Ворсобин: Тема инициативы о законодательном признании триединства русского народа - белорусов, малорусов и великороссов. Я в перерыве пытал Николая, что это значит, потому что я наполовину мордвин, а мордвины народ упрямый. Николай, пожалуйста, если человек скажет, что он украинец, и что он к русским отношений не имеет, его оштрафуют или посадят. Я правильно понимаю?
Стариков: Нет, конечно, нет. Термин «Украина» был введен для того, чтобы расколоть русский народ. И его надо потихонечку выводить из обращения. Это перспектива, стратегическая линия. Но когда вы хотите пример, давайте исходя из того, что мы обсуждали уже сегодня. Смотрите, миграционная программа возвращения соотечественников должна касаться в первую очередь коренных народов России. Не волнуйтесь, мордвины – коренное население России. Итак, три корня русского народа, потому что мы воспринимаем русский народ единым, а это значит, что великоросс, проживающий в Канаде, имеет право вернуться и получить российское гражданство. Это значит, что белорус имеет право получить российское гражданство, потому что мы его воспринимаем как часть коренного русского народа. И малоросс тоже имеет право получить российское гражданство. Поэтому вы приходите в российское учреждение за рубежом и говорите, я хотел бы начать эту программу возвращения соотечественников, я представитель коренного народа России. Вас спрашивают, а вы кто? Вы говорите, я украинец. Открывается список, и вам говорят, что, а может быть вы малоросс? Да, я малоросс. Добро пожаловать. Надо склеивать, соединять. И это записать в школьные программы, в учебники, чтобы выросло поколение, которое не знает термина «», который был введен, чтобы расколоть русский народ.
Ворсобин: Во-первых, вы сообщите об этом белорусам для начала.
Стариков: А мы белорусам ничего плохого не говорим.
Ворсобин: А я думаю, что там не соглашаются с этим.
Стариков: С чем?
Ворсобин: Они считают, что Белоруссия, белорусы, это все-таки отдельный народ.
Стариков: Да вы что? Вы никогда не слышали выступления главы Белоруссии. Он всегда говорит, что единый русский народ, и Белоруссия — это часть его. Никто не спорит с этим. Более того, у нас Союзное государство с Белоруссией.
Ворсобин: Хорошо, если нас слушают белорусы, и получается, знаете, что по этой схеме, получается, что все русские.
Стариков: Все, кто относится к этим трём корням, да. Владимир, если вы мордвин, то вас никто русским не будет называть, если вы того не хотите. Вы мордвин, уважаем.
Ворсобин: Хорошо. Главное, чтобы это действительно никого не оскорбило. Ладно, идём дальше. Галкин, вот уж сейчас сколько будет людей обозлено и оскорблено, обжаловал в Верховном суде отказ исключить его из числа иноагентов. Мне кажется, очередной раз. Николай, вы хотите это обсудить?
Стариков: Давайте поясним, что обжаловал – это значит, что он подал документы в Верховный суд как высшую инстанцию. И он пытается снять с себя это позорное клеймо иностранного агента. При этом ведет себя, как самый настоящий иностранный агент. Поэтому, конечно, он проиграет.
Ворсобин: А скажите, пожалуйста, почему Пугачевой сейчас пришел ответ от, если не ошибаюсь, от Генпрокуратуры, по-моему.
Стариков: От Роскомнадзора.
Ворсобин: А, от Роскомнадзора, прошу прощения. В котором был отказ от того, чтобы наградить Аллу Борисовну званием иноагента. Нет, она не иноагент. У нас официальное сообщение об отказе присваивать ей звание. Почему Галкин, значит, ходит по Верховным судам и пытается, ее муж, как-то сделать, чтобы статус иноагента снять, а Пугачевой этот статус не дают?
Стариков: Вы меня простите, а вы считаете, что иноагентство, оно передается от мужа к жене половым путем? Или для этого необходимо выполнять какие-то, а точнее, нарушать какие-то пункты российского законодательства, и тогда, внимательно их изучая, Роскомнадзор вносит вас в список иноагентов?
Ворсобин: Николай, а Пугачева не давала подозрений? Пугачёвой можно, а другим нельзя? У нас как вообще работают вот эти весы правосудия этих органов, где один иноагент, а другой нет? Трудно различить этих двух людей.
Стариков: Для чего создан суд? Для того, чтобы, взвесив всё, принять решение.
Ворсобин: Суд вообще не решает по иноагентству ничего. Вот взвешивает на весах Роскомнадзор и говорит, иноагент или нет. А тот, кто не согласен, идёт куда?
Стариков: Вы сказали, что суд ничего не решает. А что же Максим Галкин туда подает, если суд ничего не решает?
Ворсобин: Я вам скажу, почему. У вас есть версия, почему он туда подает?
Стариков: Вот у вас, который говорит, что суд ничего не решает, есть версия?
Ворсобин: А я думаю, что он пойдет в Конституционный суд.
Стариков: В Конституционный суд он не может пойти с этим.
Ворсобин: Почему?
Стариков: Ну, потому что, насколько я знаком с законодательством, я не юрист, я вижу, что это дело в Конституционный суд не может быть отнесено ни в коем случае, потому что его права никто никак не уменьшает.
Ворсобин: Вы про Пугачева не хотите ничего сказать, да?
Стариков: Если вы хотите объяснения, спросите у Роскомнадзора. Что я могу сказать?
Ворсобин: Блестяще. Блестяще. Мне кажется, знаете, кого-то за пару слов или за одно видео сажают, а других целуют в ручки. И для вас очень важны вот эти формальные институты. А для общества на самом деле важно справедливость. То есть, коль вы принимали всякие законы, и вы гоняетесь за иноагентами, так почему вы не последовательны так?
Стариков: Это вы к кому сейчас обращаетесь?
Ворсобин: Но это же не к вам, Николай.
Стариков: Я думал, что, может, вы ко мне в уважительной форме, а оказывается, вы к кому-то во множественном числе.
Ворсобин: А я к вам как к Толмачу, как к человеку, который переводит тот непонятный для нас язык верхов на наш.
Стариков: А я, по-моему, перевел.
Ворсобин: Да как-то формально.
Стариков: Нет, абсолютно неформально. Есть структура, которая определяет. Это вопрос тонкий. Она определила, если кто-то не согласен с этим решением, он может пойти в суд. Вот Максим Галкин вместе с кучей других иноагентов примерно, по-моему, года полтора назад, у них была такая массовая подача исков. Вот все с дистанции сошли. Остался один Максим Галкин. Изначально это все, на мой взгляд, выглядело как кампания в попытке дискредитировать само это позорное звание. Все иноагенты подадут, выиграют с кого-то...
Ворсобин: А свое отношение к Пугачевой, к тому, что ей не дали иноагента, вы высказывать не будете категорически?
Стариков: А вы хотите, чтобы я высказал свое отношение к чему?
Ворсобин: К тому, что она не иноагент, а Галкин иноагент.
Стариков: Я вам сказал, что от мужа к жене это не передается. Решение принимает инстанция, назначенная государством. Я не вижу причин, чтобы ей в этом смысле не доверять. Так вот, констатируем как точку, что попытки провалились, попытки судебным путем дискредитировать эти позорные звания.
Ворсобин: А вы не понимаете, что на самом деле в этой истории суд, это вообще выглядит смешно, когда мы смотрим на эту ситуацию в масштабе даже одной семьи Пугачевых. На самом деле это очень странная и трагикомическая картина. Это очень странная картина. Когда ощущение, что власть просто боится дать Пугачёвой звание иноагента. Это очень странно, и это вызывает, кстати, удивление, потому что ничего страшного, конечно, не случится.
Стариков: Вы знаете такое слово «логика»? А мне кажется, что нет, потому что вы ее нарушаете. Вы сейчас что сказали? Если я ошибся, поправьте. Вы сказали следующее, власть якобы боится дать звание иноагента Пугачёвой, а в чём бояться-то?
Ворсобин: Оно боится общественного мнения.
Стариков: Опять-таки это вы говорите. Может быть, всё-таки дело-то в законе? Дело в критериях? Вот в этом взвешивании Роскомнадзора? Потому что власть всегда с удовольствием сделает то, что хочет общественное мнение.
Ворсобин: То есть вы хотите сказать, что есть некие нормативы, по которым иноагенту одному можно дать, другому нет, и Пугачёва еще не выбрала те причины, по которым ему можно дать это звание. Интересно. Хотя на самом деле, я думаю, сейчас можно набросать ее заявлений на несколько месяцев, по которым мало того, что иноагентство, ее вообще предлагали, сделать невъездной в Россию.
Стариков: Вот смотрите, мы многократно с вами возвращаемся к этому вопросу, а суть-то немножко другая. Вы считаете, что ярлык иноагента раздается, как захотела левая нога и правая пятка. А я считаю, что его выдают, исходя из строгого перечня нарушений закона, и следит за этим, и делает это Роскомнадзор.
Ворсобин: Прекрасно. Так, у нас остается тема, успеем ли мы с ЧВК «Вагнер». Конечно, страшная история. Погибла целая группа, там несколько десятков человек.
Стариков: Мы не знаем точно сколько погибло.
Ворсобин: Я поэтому говорю несколько десятков. Была совершена некая ошибка, наверное, в планировании, потому что там на 30 километров оторвались от основных сил, попали в бурю песчаную и засаду. Давайте уйдем от военных подробностей. Вопрос такой. Как вы думаете, это конец «Вагнера»? Оно не уходит вообще с наших обсуждений?
Стариков: В этой истории очень много удивительного и важного. Первое, ЧВК «Вагнер» не существует. Юридически их нет. И об этом говорил наш президент. Второе, информация о том, что врагам наших парней в Африке помогает украинский спецназ, да. А на самом деле и за туарегами, и за ВСУ, и за другими врагами России стоит одна и та же злая сила, которая называется англосаксы. А за англосаксами стоят те, кто устроил сатанинский шабаш на Олимпиаде. Вот таким образом мы все с вами закольцевали. Очень, дорогие друзья, простите, коротко пришлось объяснить про то, что произошло. И не надо смеяться.
Ворсобин: Николай, я мог бы это за вас сделать.
Стариков: Это не смешно. Потому что все-таки там погибли наши ребята.
Ворсобин: Нет, я сейчас больше про Олимпиаду и про англосаксов. Подождите, вы все сводите к одному. Несколько даже неуважительно все-таки объяснять примерно одним клише. Ну ладно, Николай, это ваше дело. Прервемся и поговорим с вами через неделю об остальном. До свидания.
Проект реализуется при поддержке Президентского Фонда культурных инициатив.
#Фондкультурныхинициатив #Грантдляреактивныхкоманд
Подписывайтесь на наш подкаст, чтобы не пропустить новые выпуски с Николаем Стариковым.
