Поможет ли геномная регистрация мигрантов в борьбе с преступностью?
Е. Афонина:
- Приветствуем всех! В студии Елена Афонина. Как всегда в программе «Радиорубка» мы с вами берем одну важную тему, смотрим на нее с двух противоположных позиций.
Итак, о чем будем спорить сегодня? Хочу напомнить, что председатель Следственного комитета нашей страны Александр Бастрыкин предложил ввести обязательную геномную регистрацию мигрантов. И объяснил свою инициативу ростом числа особо опасных преступлений, совершаемых приезжими. В частности, экстремизма на 33%, терроризма на 25%, убийств на 8%, изнасилований на 5%. И по его словам, за большим контролем за процессом миграции необходимо кодифицировать и сделать единообразным весь объем нормативных правовых актов в этой сфере. В частности, в ходе этого процесса можно было бы определить порядок учета мигрантов, в том числе, снятие отпечатков пальцев и ту самую геномную регистрацию.
Поможет ли геномная регистрация в борьбе с преступностью, которую совершают мигранты? С нами в студии правозащитник, вице-президент Российского подразделения международного комитета защиты прав человекаИван Мельников. Иван Владимирович, здравствуйте!
И. Мельников:
- Здравствуйте, уважаемые радиослушатели!
Е. Афонина:
- И будет оппонировать вам бывший оперативный сотрудник регионального управления по борьбе с организованной преступностью МВД Российской Федерации по городу МосквеМихаил Игнатов. Михаил Вячеславович, здравствуйте!
М. Игнатов:
- Здравствуйте!
Е. Афонина:
- Сначала каждый из спорщиков свою позицию доносит до радиослушателей, а затем у нас будет возможность вступить в словесный спарринг. А наша аудитория может сразу отвечать на вопрос: поможет ли геномная регистрация мигрантов в борьбе с преступностью? Да или нет.
Михаил Вячеславович, даю вам первое слово. И первый ответ на вопрос: действенная ли это мера, если мы говорим о борьбе с преступностью?
М. Игнатов:
- Полностью согласен с Александром Ивановичем Бастрыкиным. Эта мера должна была быть раньше, примениться на практике, но вот хорошо, что Александр Иванович озвучил эту инициативу.
На самом деле, ему, как никому другому, известна статистика совершенных мигрантами преступлениями. И эта статистика постоянно растет. Она не убывает, не стоит на месте, она постоянно в прогрессе.
Раскрывать преступления, совершенные мигрантами, очень сложно. Они живут в своей диаспоре, они живут в своем коллективе. И информация о них никуда не расходится. Даже если кто-то из той же бытовки в эту ночь убежал, совершил какое-то преступление, потом вернулся обратно, никто никогда не скажет, что такой-то отсутствовал полночи. Не будет такого никогда! Там круговая порука. Там все друг друга покрывают.
Даже если установят потом, когда-то, что данное преступление совершил этот гражданин, его мы здесь не найдем, потому что он давно будет в своем родном ауле или кишлаке сидеть и посмеиваться.
Любой преступник на месте преступления оставит свои следы, даже не явный. Но свое ДНК, там где-то будет ДНК. Это или будет на теле жертвы, или на других предметах, к которым прикасался убийца, бандит или грабитель.
А тут будет проще: сняли и нашли ДНК, пробили через компьютер и он тут же выдает информацию: кто оставил это ДНК при въезде в Россию.
Е. Афонина:
- Ваша позиция понятна: вы поддерживаете инициативу Александра Бастрыкина.
М. Игнатов:
- Целиком и полностью.
Е. Афонина:
- Даю слово вам!
И. Мельников:
- Действительно, я с большим уважением отношусь в Александра Ивановичу Бастрыкину. Много всего моих обращений и заявлений глава Следственного комитета рассматривал. И очень оперативно принимал соответствующие решения. Однако, на мой взгляд, вот эта инициатива, она нуждается в большой доработке. Почему? Давайте начнем с того, кто будет за это все платить. Мы обратим внимание на то, что на сегодняшний день, чтобы собрать у всех приезжающих в нашу страну сотен тысяч людей, обращу ваше внимание, биологические материалы, это, конечно, будет очень затруднительно. Где это будет все храниться потом? Начнется и уже началось, хочу вам сказать, огромное количество людей сейчас кричит о том, что это дискриминация по национальному признаку. И так далее. И на это тоже не стоит не обращать внимание. Нужно разъяснять, как это будет происходить. У мужчин, у женщин ли это будут брать? Будет ли браться у детей мигрантов, с которыми они будут приезжать? Вопрос предоставления биологических образцов несовершеннолетних – это отдельная история, на которую имеет смысл обратить внимание.
Помимо этого, конечно, не стоит недооценивать тот факт, что у нас есть увеличение количества преступлений. Но будет ли их меньше? Давайте обратим внимание на недавнюю амнистию, когда была объявлена амнистия для двухсот тысяч узбекских граждан, которые уже нарушили наш режим пребывания. И совершили правонарушения и преступления на территории нашей страны. Мы говорим, пускай они обратно въезжают! Извините, нам, наверное, надо разобраться, в первую очередь, с тем, мы, если хотим не допустить преступности увеличения? Давайте мы не будем… Здесь мы откроем окно, да? Дверь откроем. И закроем форточку. Что, не будет сквозняка после этого?
Е. Афонина:
- Уважаемые радиослушатели, вы поняли, какой точки зрения придерживаются наши спорщики. И вам решать, чье мнение вам показалось убедительным.
Хочу начать наш интеллектуальный спарринг с простого вопроса: сколько сейчас в России мигрантов?
М. Игнатов:
- У меня точной статистики нет.
Е. Афонина:
- Вот!
М. Игнатов:
- Я думаю, что эта статистика условная. Никто точно вам не скажет, сколько мигрантов на и территории России.
Е. Афонина:
- Вы поняли, почему я это спросила? Если мы говорим о такой сложной процедуре, как геномная регистрация, даже снятие отпечатков пальцев, сбор биоматериала, если мы даже не можем при нынешнем уровне возможностей подсчитать количество мигрантов в нашей стране, я не очень понимаю, каким образом мы будем выстраивать дальнейшие сложные цепочки для того, чтобы их идентифицировать.
Вы же поддерживаете позицию Александра Бастрыкина.
М. Игнатов:
- Да.
Е. Афонина:
- Если мы не можем даже сказать, сколько у нас мигрантов! Это не только сегодняшняя история, это тянется десятки лет.
М. Игнатов:
- Если инициатива будет принята, правительство своим постановлением изменит правила въезда мигрантов в Россию, то мы будем знать каждого поименно и поголовно. Если строительная организация пригласила, то будь добра, заплати за мигранта, за его прибытие сюда и за весь социальный пакет. И в том числе, за эту геномную экспертизу, которая будет проводиться каждому мигранту. Просто одно постановление правительства России! И все встанет на свои места. Постановления не было. Они въехали сюда хаотично. И этот хаос надо прекращать!
Е. Афонина:
- Сегодня МВД опубликовало проект, согласно которому у тех, кто приобретает гражданство нашей страны, кто прибывает в страну на срок более 90 дней, могут начать собирать отпечатки пальцев. Еще одна инициатива. Кстати, думаю, можно рассматривать все эти инициативы пакетно, поскольку они содержатся и в новом федеральном законе о миграции, который сейчас проходит антикоррупционную экспертизу.
Иван Владимирович, вам слово.
И. Мельников:
- Мне вспоминается, если вернуться в прошлое, указка советских времен: хочешь – не хочешь, делай! Это то, что сейчас предлагает Михаил Игнатов, мой оппонент. Здесь я не могу с ним согласиться. Опять бизнесу платить. Опять! Здесь есть проблема. Кто будет делать? Предприниматели. И путь они решают вопрос.
Знаете, сколько будет стоит хранить этот геномный паспорт? Обработать эти все документы. Создать целый ЦОДы – центры обработки данных и так далее. Мне кажется, что это миллиарды!
Е. Афонина:
- Издание «Коммерсант» подсчитало, что ДНК-тестирование трудовых мигрантов из ближнего зарубежья потребует ежегодно почти 6 миллиардов рублей. Если число мигрантов вернется к доковидному уровню, то потребуется уже 14 миллиардов рублей.
И. Мельников:
- И опять бизнесу платить!
Е. Афонина:
- Цена вопроса.
И. Мельников:
- Да. И вопрос просто… Конечно, я всецело выступаю за то, чтобы были условия труда, они соблюдались. Несмотря ни на что: россиянин это или выходец из стран ближнего или дальнего зарубежья. А тут у нас получается… Не получится ли так, что золотыми станут эти мигранты?
Обратите внимание, огромное количество людей, которые у нас на уровне правительства рассказывают о том, что вот мы без мигрантов не справляемся со стройками, не можем…
Е. Афонина:
- Наоборот! Я хочу напомнить, что вице-мэр столицы по вопросам градостроительной политики и строительству Андрей Бочкарев сказал о том, что столичные власти готовят план, который предусматривает полный отказ от использования труда мигрантов на стройках столицы. Будут работать свои, людей будет занято в три раза меньше, зарплаты будут в три раза выше. Вот такая идеальная картинка.
И вопрос. Может, надо начинать не с того, чтобы собирать волосы, слюну и прочее – биоматериал, где-то его хранить, фиксировать, потом при необходимости искать мигранта по всем этим базам данных, которые должны быть едины для всей страны, то есть, это еще один момент. Может, надо подходить с другой стороны? И такие предложения звучат. Если мы говорим, что нужно брать количество мигрантов, пребывающее сюда, под контроль, может, с других инициатив начинать?
М. Игнатов:
- Если вы хотите мигранта, господа строители, будьте добры исполнить то, что вам предписано правительством России. Необходимо общежитие, социальный пакет и это все оплачивает работодатель, кто его нанимает. В том числе, биоэкспертизу. Понимаете, все эти волосы, они не в пробирках находятся, это все в компьютере – данные о мигрантах. Там ничего сложного такого нет.
Е. Афонина:
- А что мешает сейчас подсчитать количество мигрантов?
М. Игнатов:
- Поймите, их очень много едет просто! Тупо берут билет и летят. Они не знают, что им тут делать!
Е. Афонина:
- Прекрасно! И скажите, что они просто едут, летят, тут болтаются, то на каком этапе у них будут брать биоматериал? В самолете? Останавливать машины? Ловить их по кустам, не знаю. Каким образом?
М. Игнатов:
- Не надо ловить по кустам! Каждый мигрант должен зарегистрироваться в течение трех суток. И он сдает документы на регистрацию, ему не будет оформлена регистрация до тех пор, пока он не оформит свои биоданные.
Е. Афонина:
- Честное слово! Еще раз: что мешает сейчас подсчитать количество мигрантов?
М. Игнатов:
- То, что нет точных данных, сколько их въехало и сколько… Нет, сколько въехало можно подсчитать. Если взять информацию из пограничной службы, сопоставить ее с количеством, опять же, данные будут разрозненными, потому что кто-то летит напрямую в Россию, кто-то в Белоруссию приехал.
Е. Афонина:
- В таком случае что изменится после того, как принимается решение? Все, теперь все въезжающие в Россию, у всех мигрантов будет взято ДНК.
М. Игнатов:
- Это как профилактическая мера будет. Допустим, каждый будет знать, что он здесь оставил свой биоматериал. Он уже под колпаком. О нем уже известно.
Е. Афонина:
- Нет, вы говорите, что если он официально въезжает. А если не официально?
М. Игнатов:
- А вот здесь, если он будет задержан любым патрулем полиции в городе Москве, у него будет проверка документов. И при проверке документов у него не окажется то, что он сдал… Не знаю, QR-код можно создать, как угодно. Ему просто сертификат дать, что он прошел эту вот экспертизу. И если ее не окажется, то он попадает в фильтрационный пункт. И попадает под депортацию. И все!
Е. Афонина:
- Понятно, будем их мелким бреднем в городах просеивать.
М. Игнатов:
- Можно и крупным.
Е. Афонина:
- А если не попался, как бы все. В домике.
Иван Владимирович, мне интересно, как это в реальность воплотить?
И. Мельников:
- А я предлагаю: где поймаем, там биоматериал и берем! На самом деле, это сложно. И я бы хотел обратиться к статистике, о которой мы с вами говорили. За 2019 год у нас более 2 миллионов 300 тысяч человек – это официально трудоустроенных мигрантов было. И по некоторым подсчетам столько же не официально трудоустроенных. Отдельно я бы обратил внимание на то, что у нас есть безвизовый режим с рядом стран. И так же у нас есть свободный проезд через границы с рядом стран, в частности, с Белоруссией, Киргизией, Арменией, Казахстаном. Конечно. И что мы будем с этими людьми делать? Будем их выдворять? Не сдал?.. Мне кажется, что многие уйдут в серую схему, если вдруг… Обратите внимание, многие из мусульманских стран могут иметь свои, так сказать, предубеждения. Вообще, и православные люди могут их иметь. Многие до сих пор считают, что QR-код – это некий дьявольский знак. И паспорта, более того, некоторые не готовы получать и менять. Что нам с этими людьми делать?
Действительно, соглашусь, что невозможно будет отследить в действующей системе. И надо, на мой взгляд, то, что Александр Бастрыкин предложил, инициатива, которую надо обсуждать 100%. Я приглашаю в прямом эфире сейчас, давайте мы встретимся с экспертами, правозащитниками, юристами, сотрудниками правоохранительных органов почетными и известными.
Е. Афонина:
- Это называется: наша песня хороша, начиная с начала. Сам же Александр Бастрыкин с такой же инициативой выступал еще в 2011 году, в 2017-м году идею поддержало МВД. Это не первое возвращение к этой теме.
И. Мельников:
- Да, но рабочую группу создать нужно.
Е. Афонина:
- Давайте прямо сейчас в эфире создаем рабочую группу с участием наших радиослушателей!
Вот Иван Владимирович предложил устроить такую открытую дискуссию. Будем слушать мнения нашей аудитории. Сразу зачитаю несколько сообщений. Юля из Санкт-Петербурга: «Лучше всего мигрантов вообще к нам не пускать. Это люди другой культуры, другого менталитета. Они не ассимилируются у нас. Они у нас пытаются навязывать свои порядки и традиции». Удмуртия пишет: «Да-да, когда берут их по горячим следам, тогда кричат: вы разжигаете, вы националисты, и прочее, прочее. Пусть мигранты и платят в виде въездной пошлины по максимуму». Нам напоминают, что амнистия была для мигрантов, которые были выдворены по административным делам, совершив правонарушения. Теперь вот собираются их сюда обратно возвращать.
Саратовская область, Юрий пишет нам: «У всех поголовно брать ДНК, у всех мигрантов из Средней Азии». Владимирская область не согласна с предложением Бастрыкина и объясняет это тем, что таким образом будут только находить преступников, а преступление-то уже совершилось.
И. Мельников:
- Да, действительно, важный аргумент, о котором я хочу сказать. На самом деле предложение Александра Ивановича Бастрыкина, скорее, направлено не на профилактику в данном случае, а, скорее, на расследование. Это, действительно, поможет при расследовании. Но я подчеркну - для тех, кто зарегистрируется. Сколько будет незарегистрированных товарищей? В 2019 году 2,3 миллиона официально, неофициально цифра была в два раза выше, говорят. Зачастую именно те законопослушные мигранты как раз все сдают, все делают, все проходят. А вот незаконопослушные как бегали, так и будут бегать. Это очень важный момент.
Но здесь я бы не хотел забывать про еще одну важную историю, которую мы упомянули. В частности, о том, что предлагает кто-то не пускать мигрантов, вот, они у нас преступления совершают. Но я так скажу, совершают. В том числе есть увеличение среди мигрантов, действительно, уровня преступности. На мой взгляд, по тем статистикам, которые, по крайней мере, видел я и в открытых источниках, и так далее.
Но, насколько мне известно, есть и другая информации.
Е. Афонина:
- Совершенно верно. Мы цитируем председателя Следственного комитета Александра Бастрыкина, который предлагает ввести обязательную геномную регистрацию мигрантов и говорит, что, в частности, растет число особо опасных преступлений, которые совершают приезжие. Рост экстремизма – на 33 %, терроризма – на 26 %, убийств – на 8 %, изнасилований – на 5 %.
А вот теперь давайте вспомним, в конце сентября начальник Главного управления по вопросам миграции МВД Валентина Казакова говорила вот о чем. Она сказала, что большую роль играют СМИ, особенно которые финансируются из-за рубежа, которые признаны иностранными агентами. И именно они вопрос мигрантов и преступлений со стороны мигрантов превращают в том числе в тренд и серьезную проблему. В МВД считают эту проблему выдуманной историей.
Теперь, я думаю, возникает вопрос: у нас все-таки растет преступность, совершенная приезжими, или, как нас уверяют представители МВД, это мы, злобные СМИ, раздуваем эту истерику, а на самом деле это точечные правонарушения? Я не понимаю, Бастрыкин и Казакова – кто из них в данной ситуации правее?
М. Игнатов:
- Здесь все ясно и понятно. Казакова не занимается раскрытием преступлений. Она далека от этого. Они занимаются регистрацией мигрантов. Так вот ей лучше заняться тем, чтобы заставить работать добросовестно своих подчиненных, чтобы не было болтающихся незаконно в стране мигрантов, которые не зарегистрированы, которых их сотрудники не отслеживают, в том числе с участковыми вместе. А вот как раз у Александра Ивановича Бастрыкина вся полная статистика о совершенных преступлениях, в том числе тяжких и особо тяжких. Так что в данной ситуации я целиком и полностью на его стороне. И согласен я с ним, а не с Казаковой в данной ситуации.
Меры, предложенные Бастрыкиным, направлены, в первую очередь, на защиту российских граждан от преступных посягательств приезжих. И не только приезжих. Но мы сейчас говорим о приезжих. Людям нашим абсолютно все равно, как государство их защитит. Потому что это обязанность государства – защитить своих граждан от преступников. С нашими внутренними преступниками мы разбираемся по-другому, их проще найти. Они находятся здесь, они живут здесь, они в социуме. А вот с этими сложнее приходится. Поверьте, я сам раскрывал преступления, я знаю, что это такое. Знаю, как непросто работать с так называемыми мигрантами. Даже с теми, кто приезжал из республик Северного Кавказа, и то были трудности. Хотя это Российская Федерация. А уж о ближнем зарубежье вообще говорить тяжело.
Так вот, эта мера, в первую очередь, направлена на обеспечение безопасности граждан Российской Федерации. Наших детей, наших людей обезопасить от преступлений, совершаемых мигрантами. И в том числе это профилактическая мера очень хорошая. Каждый второй мигрант будет понимать, что, что бы он ни совершил, он будет изобличен в совершении данного преступления. Не просто сказали, что экстремистско-террористической направленности преступления. Вот эти выходцы из мусульманских стран, они и только они, в первую очередь, подвержены влиянию со стороны всех этих эмиссаров международного терроризма. И с ними проще намного работать, там намного проще найти благоприятную среду для того, чтобы здесь совершать какие-то действия, в том числе и террористического характера.
Славянина тяжело или невозможно будет склонить к какому-то там…
Е. Афонина:
- Те теракты, которые были в Волгограде, там как раз один из тех, кто совершал эти преступления, был славянином.
М. Игнатов:
- Это один из тысячи. Есть люди, у которых уже помутнение рассудка, они уже сами заблудились в своих помыслах, в своих религиозных взглядах. Но таких единицы. В основном, конечно, это выходцы из стран Средней Азии.
Е. Афонина:
- Давайте послушаем мнение нашей аудитории. Андрей из Абакана, ваш ответ на вопрос.
Андрей:
- Вопрос на поверхности. Можно говорить и год, и два, и три, и пять, и десять. Все очень просто. Отказ от мигрантов, как в любых цивилизованных странах. Австралия, Америка и так далее.
Е. Афонина:
- В Америке от мигрантов отказались?
Андрей:
- Там вся миграция поставлена на поток, регулируемый государством. У нас государство не в состоянии регулировать это. А в России должен работать человек с российским гражданством.
Е. Афонина:
- Я понимаю, что идеализировать Запад и Америку – это у нас почему-то стало как водички попить. Если вы видели, каким образом те самые, вполне вероятно, будущие нелегальные американские мигранты идут толпами со стороны Мексики в сторону Америки, я думаю, что иллюзии развеются так же, как и число тех, кого высылают из Америки.
И. Мельников:
- Не просто так Трамп пытался стену построить, которая не помогла. И количество как легальных, так и нелегальных мигрантов в Соединенных Штатах просто гигантское. В первую очередь, из стран Латинской Америки. На самом деле туда очень много приезжает людей. Там гигантское количество мигрантов, многие из них даже не говорят на английском языке. У нас-то хотя бы из стран ближнего зарубежья люди все-таки язык знают.
Е. Афонина:
- Председатель Духовного собрания мусульман муфтий Альбир Крганов предложил организовывать курсы российской истории для прибывающих в страну мигрантов. А в некоторых странах предлагают следующим образом проблему решить. Сначала в стране изучают русский язык и историю те, кто потом приезжает к нам сюда работать. Разные инициативы звучат. Нам же главное, чтобы не просто люди работать приезжали, деньги зарабатывали, чтобы они потом не пополняли ряды преступников, которых приходится из страны изгонять на энное количество времени или навсегда.
Из Белгородской области пишут: «Ага, своим платить справедливые деньги жаба давит? Установить единый аэропорт и только через него всех пропускать. Платить только бизнесу, своих устраивать на работу и обучать в приоритете». Удмуртия написала: «А поддельные сертификаты вам ни о чем не говорят? У нас ведь этих нелегальных регистраций очень много». Свердловская область: «Конечно, скоро мигранты станут золотыми. Наконец-то прозреваем и научились считать. Это отдача своей территории, биосферы, жилья и ресурсов на их содержание. Плюс преступность от них, грабежи, разбой и наркотики». Из Москвы пишут: «Если острая необходимость в рабочих местах важна для развития региона, оплата вполне уместна из бюджета. Если специалист прибыл по приглашению коммерческой структуры, по всей видимости, должна оплачивать она, и это обоснованно. Ведь проверка кандидата должна проводиться и сейчас, но бизнес не в состоянии обеспечить в полной мере безопасность для граждан».
Анатолий из Волгограда:
- С мигрантами надо учиться у Меркель. Она всосала всех немцев Екатерины, из Казахстана, которые были переселены. Была у нас Немецкая Поволжская республика. Все республики были восстановлены. В силу наших комплексов Немецкая Поволжская республика не была восстановлена. Если сейчас ее восстановить, и не устраивать все эти экзамены, как у нас устраивают. Вот парень из Донецка приехал и говорит: экзамен сдал по русскому языку. Заплатил 5 тысяч.
Е. Афонина:
- Ваша идея пойти по стопам Меркель – благо только наполовину. В той части, о которой вы сказали, да. А то, что происходило в последние годы с Германией и с мигрантами отнюдь не из Поволжья российского, уж поверьте, честное слово, Германия стонет и плачет от того, кто туда понаехал.
И. Мельников:
- А что нам делать с ребятами из Донецкой и Луганской народных республик? В принципе-то они же наши, русские.
Е. Афонина:
- Более 600 тысяч – граждане России.
И. Мельников:
- Это пока только часть. Мы у них тоже будем брать ДНК?
М. Игнатов:
- Некорректное сравнение – Донецк и Луганск.
Е. Афонина:
- Тут речь вот о чем. Мы для кого-то все-таки делаем какие-то особые условия, для дончан, луганчан? Или они тоже будут проходить геномную регистрацию и биоматериал сдавать?
И. Мельников:
- По поводу этого вопроса, вы говорите о том, что у нас некорректное сравнение. А вот по закону, разве вы со мной не согласитесь, что они точно такие же мигранты, которые приезжают.
М. Игнатов:
- Объясню, в чем некорректное сравнение. Потому что эти люди православные, славяне, они близкие нам по духу, по менталитету. А здесь речь идет о мигрантах из стран Средней Азии.
Е. Афонина:
- В странах Средней Азии по-прежнему живут русские во втором-третьем поколении, чьи родители туда приехали работать. Они не меньше русские, чем мы с вами.
М. Игнатов:
- А вы много видели русских в Российской Федерации, приезжих из Узбекистана, которые работают на наших стройках? Я ни одного еще не видел.
Е. Афонина:
- Тут встает другой вопрос, что эти люди, может быть, и хотели бы вернуться в Россию на вполне законных основаниях, даже стать гражданами нашей страны, но вот как-то не очень у них это получается. Возвращаясь к Донецку и Луганску, вы знаете, честное слово, стыдно и обидно до слез, когда здесь у нас по нашим законам, о которых вполне справедливо Иван Владимирович говорил, под эту общую гребенку так называемых террористов попадают те, кто воевал в Донбассе, граждане даже, может быть, и не ДНР и ЛНР, а граждане Узбекистана, Таджикистана. Такие тоже есть. Они не могут вернуться в свои республики, потому что они там террористы, по их законам. Мы с этими республиками имеем взаимные обязательства. И они и у нас тоже террористы. И человек оказывается просто в тупиковой ситуации. Мы эти вопросы не решаем. А мы биопаспортами занимаемся.
М. Игнатов:
- Тут надо конкретно, я такого случая конкретного не знаю, где он тут террорист и там террорист. Если он террорист для свое страны почему-то стал, то почему мы должны укрывать террориста?
Е. Афонина:
- Потому что это Украина сообщила о том, что этот человек для них террорист.
И. Мельников:
- И в международный розыск объявляют, и регулярно таких людей задерживают. И более того, ко мне обращаются такие люди. И удается в том числе благодаря взаимодействию со СМИ отстаивать их и не выдавать. А там их в каких только преступлениях ни обвиняют, лишь бы получить и посадить их в тюрьму. Хотя на самом деле нападали как раз на них зачастую. И у нас получается, действительно, такая проблема, с которой мы сталкиваемся.
М. Игнатов:
- Это не проблема. Украине никто никого не выдаст.
И. Мельников:
- Выдают периодически, к сожалению. Это очень страшно, но, бывает, выдают. А иногда они придумывают какие-нибудь лже-причины. Они человека запрашивают, понимают, что они его не смогут получить как противника того же майдана, они берут и обвиняют его в угоне автомобиля. И такие случаи есть.
М. Игнатов:
- Я помню, когда выдали украинскую журналистку Елену Бойко.
И. Мельников:
- Я к ней ходил даже в спецприемник тогда.
М. Игнатов:
- Она себя сейчас неплохо чувствует во Львове. Так что, знаете…
Е. Афонина:
- Давайте вернемся к теме мигрантов. Может быть, действительно, проводить какую-то предварительную работу, и без знания, например, русского языка вообще въезд в страну категорически запрещен тем, кто хочет здесь работать. Может быть, эта мера хотя бы как первая мера?
И. Мельников:
- Адаптировать нужно, безусловно. Но я еще раз подчеркиваю, нужно посмотреть на следующие вещи. Нельзя людей подвергать определенной сегрегации. Если мы будем говорить, что одним мы разрешим, другим не разрешим, простите, есть Нюрнбергский трибунал, который установил вещи, что нельзя по национальности, по расовой принадлежности, по принадлежности к тому или иному государству людей разделять. Это те вещи, которые мы взяли за основу. И получается, если мы будем разрешать одним, не разрешать другим, если в целом мы говорим про всех мигрантов, это одно.
А если мы говорим: вот эти нам ближе по-братски. Я согласен с этим в части адаптации и знания русского языка зачастую, и литературы, наших традиций. Зачастую это так. Хотя я лично общался с доктором наук из Таджикистана, который за пояс заткнет абсолютное большинство историков у нас в стране.
М. Игнатов:
- Только он не будет на стройке работать.
И. Мельников:
- Но при этом у нас так получается.
Е. Афонина:
- По поводу работы на стройке. В той инициативе, которая сейчас от МВД прозвучала, по поводу дактилоскопии, ведь эта процедура и раньше применялась. Только в ней была оговорочка: за исключением высококвалифицированных специалистов и граждан дальнего зарубежья. А вот сейчас эту оговорочку хотят убрать. То есть уравнять абсолютно всех. Любой въезжающий сюда, не важно, пусть ты экстра-класса специалист, сдавай отпечатки пальцев, и будет тебе в России полное счастье.
Все эти вопросы пока только прощупываются. Общественное мнение выясняется. Я благодарю наших уважаемых спорщиков. Огромное спасибо бывшему оперативному сотруднику Регионального управления по борьбе с организованной преступностью МВД России по Москве Михаилу Игнатову. Правозащитник Иван Мельников.
Поможет ли геномная регистрация в борьбе с преступностью. Да – так ответили 55 % слушателей. Нет – 45 %.
Понравилась программа? Подписывайтесь на новые выпуски в Яндекс.Музыке, Apple Podcasts и Google Podcasts и слушайте, когда удобно!
