ЕГЭ-2020: Как пандемия сказалась на результатах экзаменов
Мы предлагаем полный текст радиопередачи.
А. Милкус:
- Здравствуйте, уважаемые радиослушатели! Сегодня у нас внеочередной выпуск «Родительского вопроса». У нас дополнительный выпуск, посвященный ЕГЭ. Не будем мы ждать по следующего воскресенья, чтобы поговорить о его итогах. Мы хотим поговорить с начальником управления организации и проведения Государственной итоговой аттестации Федеральной службы по надзору в сфере образования и науки Игорем Константиновичем Круглинским. Здравствуйте!
- Добрый день!
А. Милкус:
- Давайте попробуем разобраться. В этом году ЕГЭ, кроме того, что были сроки перенесены, с точки зрения организации, которая отвечает за его проведение, что-то было другое? Изменилось что-то или нет? Какие итоги, на ваш взгляд, первые же итоги есть?
И. Круглинский:
- Я бы хотел начать с того, что еще рассказать по поводу переноса сроков. Безусловно, это наложило свой отпечаток на общую схему организации проведения ЕГЭ, потому что сроки переносились несколько раз. И, наконец, они были утверждены, мы проводили основную волну ЕГЭ в этом году с 29 июня до 25 июля. Кроме этого, у нас экзамен проводился еще в определенных условиях, которые наложила эпидемиологическая ситуация, которая была у нас в стране, это, в первую очередь, рекомендации и требования Роспотребнадзора по организации пунктов проведения экзаменов, экзамена в аудиториях и так далее. Это наличие масок, перчаток, обязательное наличие дезинфицирующих средств, термометрия на входе, по возможности использования ламп для обеззараживания воздуха в аудиториях и так далее. Несмотря на то, что мы переносили экзамены, что были дополнительные требования к организации его проведения в пунктах, были дополнительные требования к организаторам в обдельных субъектах Российской Федерации, все-таки, экзамен, на наш взгляд, удалось провести без каких бы то ни было существенных сбоев и нарушений. Если рассматривать, например, такую характеристику экзамена, как технологические сбои, то в этом году количество таких незначительных сбоев, которые не привели к не проведению экзамена, оно существенно сократилось по сравнению с тем же количеством, которое у нас было в прошлом году.
А. Милкус:
- Минуточку! А что такое «технологический сбой»?
И. Круглинский:
- Например, когда в аудитории не работает принтер или компьютер, это приводит к небольшой задержке начала экзамена.
Д. Завгородняя:
- А если камеры наблюдающие выключаются, экзамен задерживают?
И. Круглинский:
- С камерами ситуация немного другая. Как правило, помимо источника питания, который есть у этой камеры, есть еще и бесперебойники, которые позволяют осуществлять съемку, пусть даже не в онлайн, а в оффлайн-режиме какое-то время. И этого времени, как правило, вполне хватает для того, чтобы восстановить штатное энергоснабжение всех камер в аудитории. То есть, отсутствие или временное отключение камер не приводили к задержке экзамена.
Д. Завгородняя:
- Камера – это святое. Она не отключается никогда.
А. Милкус:
- Камера бдит.
Д. Завгородняя:
- Камера всегда готова.
А. Милкус:
- Я прервал по поводу технических сбоев. Их было минимум. А почему в прошлом году было больше?
И. Круглинский:
- Мне кажется, потому что…
А. Милкус:
- Тренировочное ЕГЭ провели 29-30-го?
И. Круглинский:
- Есть несколько параметров. Зачастую к организации экзамена привлекаются одни и те же люди. И из г ода в год набор операций, в принципе, один и тот же. И подготовка пунктов проведения экзамена проводится всегда так же по одним правилам, поэтому, думаю, коллеги уже знают, на что надо обращать внимание и где могут возникнуть проблемы. И все эти риски нивелируют в ходе подготовки.
Опять же, вы правы абсолютно – это тренировочные мероприятия, новые организаторы, старые организаторы могли еще раз руками эти процессы проделать, чтобы на экзаменах каких-то сбоев не было. Кроме того, особенность была еще то, что мы в этом году на учебной платформе разместили набор тренажеров, которые фактически позволяли имитировать все те действия, с которыми сталкивается организатор в аудитории. Думаю, это имело определенного рода влияние.
А. Милкус:
- На какой платформе? Слова-загадки. То есть, организаторы могли где-то потренироваться перед экзаменом?
И. Круглинский:
- У нас есть специально созданная платформа, она размещена на сайте Федерального центра тестирования. Мы называем ее учебной платформой для подготовке к ЕГЭ. И все организаторы, которые привлекались в этом году, прошли там обучение.
А. Милкус:
- А сейчас они могут пройти обучение или она открывается, когда начинается пора сдачи ЕГЭ?
И. Круглинский:
- Сейчас, думаю, в этом нет смысла. Было некоторое дообучение до дополнительного периода, который у нас стартует завтра тех, кто вновь привлекается. Но больше я не вижу смысла, чтобы она функционировала.
А. Милкус:
- Все-таки, какие итоги? Хуже в этом году сдали? Лучше? Что повлияло? Я знаю, что многие не то, что родители, но учителя настраивали ребят, что в этом году из-за того, что пандемия и так далее, может, будут какие-то послабления по заданиям, по атмосфере в пункте проведения экзамена. Надеялись на преференции какие-то.
Д. Завгородняя:
- А потом выяснилось, что все усложнилось, как многие сочли. Многим показалось.
И. Круглинский:
- Если говорить про какие-то характеристики стало лучше или хуже, надо понять, что мы вкладываем в эти слова. Я, например, сказал с точки зрения количества технологических сбоев. Дальше можно рассматривать такую характеристику, как количество удаленных ребят. В этом году количество удаленных на 30% меньше, чем аналогичное количество в прошлом году. Если говорить про результаты проведения экзамена, то, на наш взгляд, они, в принципе, стабильны, нет всплесков или глобальных падений. Они сопоставимы с результатами прошлого года. Если относиться к тезису, который вы сказали по поводу настроя ребят на иную процедуру и на иные контрольно-измерительные материалы, то, думаю, тут необходимо пояснить, как разрабатываются КИМы. Для того, чтобы провести экзамен в этом году, задания начинают готовиться практически одновременно с публикацией спецификации демо-версии, что происходит еще в августе-сентябре предшествующего года.
А. Милкус:
- То есть, в этом году сейчас готовится задание на следующий год?
И. Круглинский:
- В конце августа эта работа начнется. И она, как правило, завершается к концу года, максимум, в январе. В феврале материалы уже начинают передаваться для шифровки и тиражирования. И в апреле, если рассматривать этот год, часть материалов уже должна была быть направлена в субъекты, в первую очередь, это касается трудно доступных отдаленных местностей. И тех предметов, которые шли первые. То есть, говорить о том, что можно было сделать задание проще или сложнее, это неправильно. Просто потому, что они уже были сформированы еще до того, как у нас были введены те ограничительные меры, связанные с распространением коронавируса.
Д. Завгородняя:
- А почему тогда так люди возмущаются? Пробники демонстрационные, которые были выложены в банке заданий, в том числе, не было ничего подобного по сложности окончательному варианту. В частности, эта претензия выдвигалась к экзамену по химии, который мы много здесь обсуждали.
А. Милкус:
- Я считаю, что один из самых страшных грехов нашего времени – это обобщение. Ты говоришь «все». Я читал только про химию. Может, ты про другие предметы?
Д. Завгородняя:
- Я тоже читала про химию.
А. Милкус:
- Тогда почем «все»? Вот про химию.
Д. Завгородняя:
- Мне еще про историю говорили.
А. Милкус:
- По истории была другая история. Давай про химию. Что за этим стоит? Было возмущение некоторой, небольшой части учителей или репетиторов по химии о том, что в этом году задания были не такие привычные, как те, к которым они готовили детей.
И. Круглинский:
- Здесь бы я хотел сказать, что каждый год мы получаем различные письма и обращения, которые касаются содержания экзамена фактически по всем учебным предметам. В какой-то год больше по одному предмету, в какой-то по другому. Где-то пишутся общие слова, что экзамен сложнее, где-то есть ребята, которые примерами пытаются показать те моменты, которые у них вызвали затруднения.
Если про химию, давайте в целом начнем с того, что у нас все экзамены, химия в том числе, все-таки это экзамены профильного уровня. То есть, для того, чтобы сдать экзамен, необходимо, чтобы владеть этим предметом на профильном уровне. Это логично, потому что это экзамен профильный для поступления в вуз на выбранное направление подготовки специальности. Что касается химии. Мы внимательнейшим образом разобрали все задания, все КИМы, которые использовались в основной период и в резервные дни по химии. Никаких ошибок, никаких некорректностей и неточностей выявлено не было. Если говорить про сами задания, то здесь можно сказать, что часть заданий однозначно была взято из открытого банка, это еще раз проверили. Часть заданий, которые были использованы на ЕГЭ, это задания с прошлого года, такая практика у нас есть. Единственное, что здесь можно выделить не то, что особенностью, а такой корректировкой, это включение в отдельные задания по химии дополнительного контекста. То есть, для того, чтобы решить это задание, надо понимать суть того, что тебя спрашивают. Не достаточно уже, увидев знакомые слова, применить впрямую заученный какой-то метод или формулу решения этой задачи, получить ответ.
А. Милкус:
- Я разговаривал с председателем предметной комиссии по химии Людмилой Семеновной Левиной. Она сказала коротко: надо было включить голову.
И. Круглинский:
-Здесь можно с ней полностью согласиться, потому что я тоже много отзывов читал учителей химии в соцсетях, в СМИ. Они говорят, что экзамен стал более химическим, вот такой вот термин, что для того, чтобы решить эти задания, недостаточно было использовать только впрямую заученные знания, не понимая того, чего у тебя спрашивают.
Д. Завгородняя:
- Оказывается, все-таки включили задания, в которых нужно было применять голову.
А. Милкус:
- А по другим предметам, когда будут включены задания, когда надо будет применять голову, а не просто набить руку на тестовых заданиях предыдущих?
И. Круглинский:
- Позволю себе немного вас поправить. Не включены задания, а изменился контекст и условия. Задания, в принципе, остались такими же.
А. Милкус:
- Я имею в виду, что нужно было прочесть и сообразить, о чем идет речь.
И. Круглинский:
- Совершенно верно. Такая работа ведется планомерно по всем предметам. И по всем предметам корректировки есть. Если вы вспомните, какое-то время назад был большой шум, который касался экзамена по математике.
Д. Завгородняя:
- Да.
А. Милкус:
- Профильного экзамена.
И. Круглинский:
- Да. Профильного уровня. Потихоньку эти формулировки, так или иначе, начинают присутствовать у нас во всех предметах, потому что если мы с вами почитаем какие-нибудь обзоры, связанные с участием наших ребят в международных исследованиях, в международных олимпиадах, мы, как раз, и увидим, что мы западаем именно там, где необходимо применить знания в новой измененной ситуации. Поэтому, мне кажется, это правильный планомерный ход. Думаю, что какие-то движения в этом плане будут сделаны в следующем году и, например, в экзамене по истории.
А. Милкус:
- Я хотел бы акцентировать. Я очень часто веду дискуссии по поводу ЕГЭ. Как человек, который участвовал в составлении материалов информационных, когда ЕГЭ пошло в 2000-м году, в 2001-м году, тогда было по-другому. Но меня до сих пор в дискуссиях макают лицом куда-то там о том, что ЕГЭ – это угадайка. Со времен, когда были тестовые четыре ответа вариантов на вопросы, мы уже очень далеко ушли.
Д. Завгородняя:
- Сейчас уже даже ОГЭ не угадайка.
А. Милкус:
- Да. И нет у нас уже таких заданий ни по одному предмету. А дальше, как я понимаю, мы делаем, как сказала директор ФИПИ недавно Оксана Александровна Решетникова: практикоподобные, как-то так было сформулировано.
И. Круглинский:
- Практикоподобное, практикоориентируемое. Если хотите, могу привести пару примеров по математике, чтобы люди понимали, о чем идет речь. Мне кажется, что эти примеры могут быть показательными, но это примеры пятилетней давности апробационных заданий, когда, например, было условия задачи, что ребенок приходит в магазин, ему надо купить количество краски в банках, чтобы покрасить стену. Заданы параметры стены, количество слоев, расход краски и так далее. И многие ребята записывали в качестве ответа 3,25 там, 6, 44 и так далее. То есть, а вопрос был: сколько банок краски надо купить. То есть, записывая ответы, ребята даже не понимали контекст того условия, что у них спрашивают. Никто же в магазине вам не продаст 6,44 банок краски.
Д. Завгородняя:
- То есть, надо было округлить.
И. Круглинский:
- Надо было ответить на вопрос, сколько банок краски.
Д. Завгородняя:
- На смекалку, на самом деле.
А. Милкус:
- И слава богу, правильные вопросы.
А тогда вопрос на засыпку. А почему тогда изменили шкалу перевода первичных баллов по химии в этом году?
И. Круглинский:
- Здесь бы я не стал выделять отдельно химию. Пересмотр шкалы переводов баллов первичных тестовых – это такая штатная процедура, которая есть везде, она есть во всех национальных экзаменах, в том числе, она есть и у нас. Если мы вспомним недавнее наше прошлое, то по всем предметам шкалы переводов баллов устанавливались после проведения экзаменов. То есть, прошел экзамен, появилась статистика, собирается отдельная комиссия, которая устанавливала и минимальный балл, и шкалу перевода баллов. Потихоньку мы от этой практики отошли, потому что у нас более-менее однородная была всегда выборка, примерно ничего не менялось в заданиях, то есть, корректировки шкалы есть каждый год. Как правило, по тем предметам, по которым что-то там изменяется. Либо увеличивается балл, либо уменьшается, включается или исключается задание. В этом году есть результаты по статистике по химии, которые были внимательно комиссией рассмотрены. И было принято решение, что в силу специфики и выборки этого года, тех статистических результатов, которые у нас есть, есть определенные рекомендации по корректировке той шкалы, которая была установлена.
Но говоря о шкале, коллеги, мне кажется, очень важно понимать следующее. Результаты сдачи экзаменов используются всеми выпускниками для поступления в вуз, больше ни для чего. Если мы отбросим из конкурса в вуз тех, кто поступает по внутренним вступительным испытаниям, льготы, квоты и так далее, то подавляющее большинство абитуриентов идут с результатами этого года, то есть, все дети, придя в вуз, они все оценены по одной и той же шкале. Поэтому тут никаких манипуляций, нарушений чьих-то прав нет в силу того, что они все по этой шкале были оценены.
А. Милкус:
- Условно, если раньше в прошлом году ребята получали 90 баллов, то сейчас у них за то же самое 92 балла. У них лучше результат в этом году?
И. Круглинский:
- Я не готов сказать, лучше или хуже. Я готов сказать, что сопоставимо внутри года. И так же он будет сопоставим с результатами прошлых лет.
А. Милкус:
- А вот смотрите, в этом году… У нас ЕГЭ вводилось как совмещенный выпускной и вступительный экзамен. В этом году из-за того, что ситуация с пандемией приняли решение тем ребятам, которые не собираются поступать в вузы, выдать аттестаты без ЕГЭ. Во-первых, это наверняка улучшило ситуацию, я думаю, что шкодили и выходили на ЕГЭ, пытались списывать, как раз, те, кто для поступления в вуз не готовились. Но в этом году, получается, ЕГЭ выполняло только единственную функцию – вступительную. Может, так и оставить? Только для тех, кто будет поступать в вузы сдавать ЕГЭ. А те, кто нет, средний балл аттестата, корочку в руки и до свидания.
И. Круглинский:
- Действительно, в настоящее время такая дискуссия идет. Она идет в СМИ, мы видим, что и в профессиональном сообществе она имеет место быть. Но какого-то финального решения еще нет, потому что есть как плюсы, так и минусы, в первую очередь, в организационном плане, в плане обеспечения безопасности. Ну, мы понимаем, что сейчас ЕГЭ проходит в школах, а школа находится в относительной близости от всех участников образовательного процесса. В то же время, если экзамен проводится на базе вузов, например, будет, то далеко не везде есть возможность безболезненно добраться до вузовского центра. Или оставлять экзамены в школах, но при этом тогда организационная модель должна быть какой-то другой, потому что это уже будет экзамен, который не привязан к школе.
Пока однозначного ответа и мнения даже у нас на этот вопрос нет.
А. Милкус:
- Пока решения нет. Эта ситуация форсмажорная этого года.
И. Круглинский:
- Да.
А. Милкус:
- Скажите, есть письма, жалобы в соцсетях о том, что ребята в этом году сдавали в более тяжелых условиях не потому, что у них маски и тому подобное. В Поволжье, в Астраханской области, знаю точно, в Сибири в это время стояла жара жуткая – 34-35 градусов в тени. Есть какие-то правила, при которых в связи с такой климатической ситуацией сдавать, переносить, отменять, по-другому как-то организовывать. Ведь далеко не во всех школах есть кондиционеры.
Д. Завгородняя:
- И окошки запрещали открывать в некоторых школах, потому что боялись, что бумажки куда-то улетят. Сидели в духоте.
И. Круглинский:
- Я бы начал с того, что касается соблюдений требований санпинов, думаю, тут компетентнее всего ответят на вопросы коллеги из Роспотребнадзора. Но в свою очередь хотел бы сказать, что, безусловно, ситуация этого года с жарой, мы ее понимаем. Совместно с коллегами из субъектов мы вели большую работу по, например, определению классов, где будет сдаваться экзамен. Конечно, рекомендовали по возможности выбирать те стороны, где в этот период времени еще не будет солнца. По возможности использовать системы кондиционирования, безусловно, они есть не везде, но так же есть обратная сторона, мы так же получали обращения, связанные с тем, что дети жаловались, что использовались системы кондиционирования. И это может привести к заболеваниям.
Что касается проветривания, то, наоборот, на наших совещаниях, во всех наших рекомендациях мы писали об обязательности фактически этой процедуры. До экзамена, в период проведения его, но с акцентом на то, что это надо делать аккуратно, открывать окна по возможности либо в начале класса, либо в конце класса, где участники экзамена не присутствуют. Это могут быть и окна в середине класса, но тогда надо просто предупредить детей, что сейчас открывается окно, чтобы у них бланки не разлетелись,
Мы и коллеги из субъектов принимали все возможные усилия. Кроме того, эта ситуация была характерна у нас только фактически для первых экзаменов. Потом погода стала более комфортной. И если была такая необходимость, то всегда шли навстречу участников экзамена, если те говорили, что не получается у них сдавать экзамен, лучше его куда-то перенести, коллеги всегда шли навстречу. И по возможности переносили это либо на резервные дни, либо тем, кто совсем не мог, испытывал плохое самочувствие в этой погоде, переносить экзамены на август.
А. Милкус:
- А вы собираете ведь всю информацию, вы знаете все, что происходит в любом углу страны. Были ли объективные жалобы в Рособрнадзор по такой ситуации, что класс не смог написать из-за высокой жары.
И. Круглинский:
- То, что класс не смог написать, таких обращений вообще не было. Были единичные обращения от родителей, я даже могу вам статистику привести. Мы получили более трех тысяч обращений в период проведения ЕГЭ. Из них было 75 на жару, но эти 75 из различных субъектов, соответственно, различные школы и различные классы.
А. Милкус:
- Если брать статистику, это очень немного. Опять же, ситуации раздута, потому что человек пишет на эмоциях, другой его перепощивает, тому подобное. Это каждый год происходит в связи с ЕГЭ.
А вот ситуация с учителями. Дети по правилам Роспотребнадзора не должны были сидеть в перчатках и масках. А вот учители, организаторы, наблюдатели обязаны всегда находиться, даже в эту жару, в масках, перчатках и тому подобное. Я знаю точно, что на это жаловались учителя, что им было тяжело шесть часов выстоять в такой ситуации. Как с ними сейчас? Какие были рекомендации Роспотребнадзора? Компенсировать их затраты? Многие выходили в свой отпуск.
И. Круглинский:
- Пользуясь случаем, я хотел бы поблагодарить всех наших коллег, всех педагогических работников, которые, несмотря на эту тяжелую ситуацию, несмотря на то, что июль у нас традиционно отпускной период, все-таки, пришли в пункты проведения экзаменов. Провели достойно экзамен без каких-то сбоев. И благодаря вам, в первую очередь, ребята могут получить заслуженные баллы. И поступить в вузы.
Если говорить про компенсации и так далее. До начала проведения экзаменационной кампании Рособрнадзор совместно с министерством просвещения, мы провели индивидуальные собеседования с каждым руководителем органа управления образованием, где одним из основных вопросов был вопрос, отработана ли схема предоставления отпусков, потому что в каждом регионе она могла быть разной. Где-то педагоги уходили в июне, потом в августе, потом могли быть еще осенние каникулы. Где-то педагоги изъявляли желание получить компенсацию вместо дней отпуска, которые есть. В каждом регионе в э том процессе обязательно участвовали профсоюзы работников образования. К счастью, везде консенсусы были найдены. Это касается отпусков. А что касается компенсаций, хотел бы отметить, что в соответствии с законом об образовании, у нас все педагоги, которые привлекаются для организации и проведения экзаменов ив девятых, и в одиннадцатых классах, в обязательном порядке могут рассчитывать на компенсацию, но в этом году, опять же, мы ориентировали всех рассмотреть возможность еще и стимулирующих выплат. Потому что в этом году все знаете, что мы отказались от проведения основного государственного экзамена.
А. Милкус:
- После девятого класса.
И. Круглинский:
- Да. На этот экзамен так же были заложены деньги в региональных и муниципальных бюджетах. И если оставались средства после того, как было закуплено средство в соответствии с рекомендациями Роспотребнадзора, необходимые для проведения экзаменов, все те средства, которые оставались, коллеги в обязательном порядке пускали еще и на выплату определенных стимулирующих выплат для педагогических работников, привлекаемых к экзаменам.
А. Милкус:
- Игорь Константинович, чиновники всегда могут договориться. Но бывает ситуация, тем более, мы напомним, школы муниципальные, а не региональные. И ближе к РОНО. Если учитель не получает компенсацию, положенных отпускных и отгулов, куда ему жаловаться? Кто его защищает в данном случае?
И. Круглинский:
- Давайте тогда еще один момент отмечу, что в этом году было поручение и председателя правительства, и заместителя председателя правительства в адрес глав регионов взять под личный контроль вопрос организации и проведения ЕГЭ. И обеспечить все те моменты, которые предусмотрены нормативно-правовыми актами, связанными с его проведением. А вопрос компенсации, все-таки, он напрямую прописан в законе об образовании. Поэтому если в каком-то муниципалитете или в какой-то школе не соблюдается требование федерального закона, то, думаю, для начала стоит обратиться в региональный орган управления образования. Мне кажется, что уже на том уровне все вопросы будут сняты.
А. Милкус:
- Я на всякий случай добавлю. 17 июня Министерство просвещения на своем сайте разместило все документы, касающиеся юридической защиты учителей, которые задействованы в этот летний период. Вы можете эти документы посмотреть. И, насколько я помню, может, Игорь Константинович меня поправит, в каждый регион должны завести были на этот летний период, по крайней мере, горячие линии, где должны были прокомментировать, проконсультировать и помочь.
И. Круглинский:
- Более того, они работали. Мы проводили мониторинг, мы сами обзванивали все эти горячие линии и проверяли, насколько они работоспособны. Везде все у нас работало.
А. Милкус:
- Хорошо.
Д. Завгородняя:
- Мне хотелось бы задать вопрос по поводу штрафов. Ведь предусмотрены штрафы для учителей, которые что-нибудь на ЕГЭ делают не так, потому что камеры следят не только за детьми. Штрафовали ли в этом году? И, вообще, за что их могут штрафануть?
И. Круглинский:
- Говоря о штрафах для учителей, наверное, стоит немного шире сказать. Есть кодекс об административных правонарушениях, где записаны все те правонарушения, после совершения которых на вас может быть заведен протокол. И наложен соответствующий штраф.
Д. Завгородняя:
- А вот на ЕГЭ?
И. Круглинский:
- Там есть позиция, связанная с ЕГЭ. Безусловно, каждый год у нас есть определенная статистика по протоколам, по административным правонарушениям как в отношении участников экзамена, так и в отношении учителей. Были ли такие нарушения в этом году, к сожалению, я сейчас вам не могу назвать цифру.
А. Милкус:
- Но были ли?
И. Круглинский:
- Не рискну сказать. Знаю, что в прошлом году однозначно были, в этом итоговая статистика у нас будет после проведения дополнительного этапа. И смогу сказать, были ли и если были, то сколько.
А. Милкус:
- Давайте про дополнительный этап поговорим. Он начинается 3 августа. Много там детей будет? Много ли ребят, которые не смогли, не справились, по болезни не участвовали в первой волне, участвовать во второй? Насколько она массовая? Что ждать вузам?
И. Круглинский:
- Я хотел бы отнестись к тезису «не сдали экзамен». В этом году у нас нет пересдач вообще, поэтому в августе придут те ребята, которые не смогли по тем или иным причинам участвовать в экзамене…
А. Милкус:
- А что значит нет пересдачи? Сдали так, что не надо пересдавать?
И. Круглинский:
- Нет, в прошлом году можно было пересдать экзамены по двум предметам - русский и математика, если баллы ниже минимального. В этом году этого нет, потому что все аттестаты получили на своей промежуточной аттестации.
Мы прогнозируем, что в августе к нам придет порядка трех с половиной тысяч участников экзамена. Если говорить про категории, то это 690 человек – это выпускники прошлых лет, которые изначально заявились на август, им неудобно было сдавать экзамены в июле по обстоятельствам, они приняли для себя решение, что будут сдавать в августе. Есть определенное количество лиц, которые не смогли сдать экзамен – это зарубежные граждане, они не смогли сдать в силу закрытия границ, но с 1 августа с определенными государствами границы открываются, поэтому ждет, что какое-то количество ребят оттуда к нам приедут, и сдадут экзамен. И в эту категорию входят ребята, которые не явились по уважительной причине – это могла быть и болезнь, могло быть что-то еще. Либо отстраненные от экзаменов в связи, возможно, наличием контакта на коронавирус. И те ребята, которые не завершили экзамен по уважительной причине в основной день или в резервный день.
А. Милкус:
- А сколько всего в этом году сдавало ребят?
И. Круглинский:
- 713 тысяч.
А. Милкус:
- Прилично.
И. Круглинский:
- Результаты последних экзаменов мы выдали в субъекты вчера. И завтра-послезавтра все участники основного периода будут знать свои результаты.
А. Милкус:
- Ждите, господа в приемных комиссиях! Сейчас вас завалят документами. Правда, можно было заранее подать документы в этом году, а уже потом дослать баллы ЕГЭ.
Последний острый вопрос. Обсуждается два последних дня – это возможная отмена ЕГЭ по иностранному языку. Насколько она, на ваш взгляд, проблематична? Я знаю, что есть две точки зрения. Мы планировали в один из ближайших «Родительских вопросов» посвятить этой дискуссии. Сильные преподаватели иностранных языков считают, что без иностранного языка никак, он должен быть обязательным. Управленцы в регионах считают, что пока у нас не хватает квалификации учителей в массовой школе, которые могли бы этот ЕГЭ обеспечить на должном уровне. Может, в 25-м году…
И. Круглинский:
- Вопрос обязательности иностранного языка – это даже вопрос не документов, регламентирующих ЕГЭ, то вопрос в ФГОС. ФГОС – это в компетенции Министерства просвещения. И мы так же, как и вы, и коллеги, которые работают в других СМИ, видели проект, размещенных внесений изменений ФГОС, где остаются…
А. Милкус:
- Извините, прерву. Мы говорим на профессиональном языке – ФГОС – это Федеральный государственный образовательный стандарт, который сейчас действует в старшей школе.
И. Круглинский:
- Размещен проект нормативного акта, который уже предусматривает обязательное проведение экзаменов только по русскому языку и математике. Говоря про иностранный язык, давайте посмотрим сейчас. ЕГЭ по иностранному языку – это экзамен по выбору. И его сдают порядка 10% от всех участников ЕГЭ. И даже притом, что это является профильным экзаменом, который выбирают для себя ребята именно для продолжения обучения с использованием этого предмета, у нас есть определенное количество ребят, которые не преодолевают минимальный порог. Это тоже может говорить, быть как один из аргументов по поводу готовности или неготовности выпускников и учителей к проведению экзамена. Кроме того, мы проводили всероссийские проверочные работы в 11-м классе два года назад, где результаты тоже были, так скажем, не очень хорошие. На мой взгляд, для обеспечения проведения какого бы то ни было экзамена в обязательном порядке необходима планомерная работа по подготовке, начиная с учителей, а уже потом и выпускников.
А. Милкус:
- Ну, да. Мы пока ставим телегу впереди лошади. Сначала надо подготовить учителей, методическую базу, чтобы все могли сдавать иностранный язык. Но это моя точка зрения. Но я знаю, что крутые учителя английского языка считают… То есть, учителя учат тому, что будет требоваться на ЕГЭ. Ведь экзамен по иностранному языку у нас развивается. В прошлом году впервые китайский у нас появился в палитре возможностей.
И. Круглинский:
- Да. И мы сейчас посмотрели на результаты языка в этом году. У нас подрос средний балл по английскому.
А. Милкус:
- Спасибо. Думаю, мы исчерпали вопросы.
Д. Завгородняя:
- У меня есть вопрос. Нет ли идеи сделать схему ЕГЭ попроще, если мы хотим усложнить задания, заставить детей работать головой, не имеет ли смысл упростить схему, чтобы менее нервным был этот экзамен? Учителя волнуются, дети – психоз зашкаливает совершенно. Может, психологов как-то привлекать? Потому что и металлодетектор, и подготовительная комната какая-то, заводят в комнату экзамена один учитель, в туалет провожает другой, то есть, сложная система. Нет ли мысли как-то это все упростить?
И. Круглинский:
- Я позволю себе с вами не согласиться, потому что и когда нахожусь в пунктах проведения экзамена, я и мои коллеги, мы все экзамены начинаем, смотрим по видеонаблюдения, как проходит экзамен в целом в стране. Со стороны выпускников я не вижу такого большого волнения. По моим глубоким ощущениям в основном переживают родители и учителя. Дети же… ЕГЭ проводится с 2001 года. Фактически 19-й год. Все уже прекрасно понимают правила, по которым он проводится, все видят, как он проводится. Он проводится в школе. Все видят, как он организовывается, все общаются между собой и с выпускниками. С ребятами, которые учатся в старших классах. С точки зрения детей все те меры, которые есть на экзамене, они практически не заметны. Конечно, если ты не планируешь чем-то воспользоваться во время проведения экзамена, тогда, безусловно, ты начинаешь нервничать и переживать, что у тебя может что-то не получиться. Если ты идешь подготовленным, то все то, что происходит в пункте, фактически остается для тебя незаметным. А что касается родителей, я бы порекомендовал им поучаствовать, а мы уже несколько лет проводим такую акцию, как «День сдачи ЕГЭ с родителями», где родители могут записаться, пройти всю процедуру, как она есть настоящая на ЕГЭ. И даже выполнить экзаменационный материал, получить оценку своих знаний. После того, как они эту процедуру проходят, мы с ними общаемся, они говорят, слушайте, все не так уж и страшно, как мы где-то читали. Все логично, понятно и организованно.
А. Милкус:
- Я помню еще со времен министерства, которым руководил Андрей Александрович Фурсенко, смотрели статистику, это была очень интересная ситуация. Чем больше детей вместе с родителями проходили ЕГЭ, все равно было какое-то количество недовольных, потому что большинство не участвовало, но вот процент прошедших ЕГЭ, вот на этот процент в социологических опросах, а министерство проводило их каждый год, количество поддерживающих ЕГЭ увеличивалось. Вот именно на этот процент. Это очень интересное явление.
Д. Завгородняя:
- Интересная практика – сдавать ЕГЭ вместе с детьми.
А. Милкус:
- Спасибо большое. Мы закончили нашу программу.