Зачем человеку каникулы? Приучаем ребёнка читать летом!
А. Милкус:
- Как всегда по воскресеньям, в эфире «Родительский вопрос». Я - Александр Милкус, со мной Дарья Завгородняя и сегодня наш собеседник из Питера - Юрий Ээльмаа, кандидат педагогических наук, известный педагог, автор подкаста для родителей «Полоска света под дверью»… с Юрием Владимировичем мы познакомились в то время, когда он в «Артеке» работал заместителем директора по образованию. То есть, это то время как раз, когда дети гуляют или находятся на каникулах.
Д. Завгородняя:
- Когда образовываться они не очень хотят.
А. Милкус:
- Да. Юрий Владимирович, а зачем нам такие каникулы? Вот три месяца безделья. Вот говорят - дети отдыхать будут… что они будут три месяца отдыхать? Они, что, переработались так?
Д. Завгородняя:
- Тем более, пятидневка сейчас и маленьких каникул больше стало даже.
Ю. Ээльмаа:
- Да, ну, здесь, скажем так, дьявол в деталях кроется и, когда взрослый человек произносит слово «отдых», это значит, что он очень много работал, сильно устал, пошел лег и ему нужно там неделю, две, три - ну, как вот мечта многих взрослых - закончу работу, поеду на море, лягу на пляж и буду три недели лежать. У детей эта история немножко другая. Памятуя тот же опыт «Артека», каждый ребенок, который ездил в «Артек», он становится исследователем поднимаясь на расположенную рядом с «Артеком» гору Аюдаг. Это довольно высокая гора, всход на которую труден и многие дети уже заползая, скажем так, на гору, сильно устают. Другое дело, что они спускаются обратно к десяти часам и в 11 часов они уже готовы делать что-то другое. Поэтому в смысле регенерация возможности ребенка, она очень быстрая. И представление о том, что они три месяца будут отдыхать и копить силы на новый рывок в виде следующего года - это несколько лукавая история. Это происходит даже физиологически немножко не так.
А. Милкус:
- Вот есть исследование американское - они опрашивали школьников с 7 до 15 лет, и выяснили, что за время летнего отдыха эти ребята теряют до четверти знаний, полученных за учебный год. Я знаю такие исследования аналогичные и по другим странам. И это при том, что американские дети отдыхают существенно меньше, чем наши дети. Вопрос - что делать? Может быть, нам все-таки сократить каникулы? Вот смотрите, у нас остались эти три месяца каникул вроде бы с советской школы, но в советской школе была пятая трудовая четверть и я прекрасно помню, как мы ездили в колхоз.
Ю. Ээльмаа:
- Это были старшие классы.
А. Милкус:
- Ну, вот мы в средних классах ездили в колхоз собирали лекарственную ромашку. Потом чем-то еще полезным занимались.
Д. Завгородняя:
- Я помню, мы мыли лестницу в школе.
А. Милкус:
- Да. Парты таскали…
Ю. Ээльмаа:
- Это, конечно, очень сильно развивает ребенка - помыть лестницу в школе, особенно в течение месяца - это понятно…
А. Милкус:
- Нет, ну, не бездельничали же…
Ю. Ээльмаа:
- Давайте разберемся с ошибкой, которую вы сейчас сформулировали. Человек, который отдыхает, он бездельничает. Вот здесь скрывается некая ошибка, мне кажется. Вот давайте возьмем сейчас шашку в руки и сократим каникулы - ну, давайте обсуждать то, на что мы можем реально влиять. Вот мы сейчас проведем на радио передачу и по щелчку пальцев автоматически каникулы сократятся до двух месяцев, да? Да, действительно, с советских времен в России очень длинные каникулы. Бежать в Думу или куда-то еще вносить предложения по исправлению - это сложно, долго и от сокращения времени мне не кажется, что что-то изменится. Давайте на эту историю посмотрим по-другому. Лето - это другое время. Потому что девять месяцев ребенок живет в очень понятной структуре дня. Первая половина дня он в школу ходить, а во вторую половину дня либо он делает уроки, либо у него допобразование. Итак, девять месяцев. От однообразия ребенок устает намного больше, чем от различной деятельности. У нас есть три месяца подаренные и давайте этот недостаток - вот вы начали с залога, что это плохо, что вот они потеряли там… давайте наоборот - что можно приобрести за это время? Тут может быть только два ответа. Если лето другое время, то либо надо заниматься, чтобы сохранить то, что, как вы сказали, они там потеряют. Или дать свободу - то есть, предоставить время другое. Знаете, в 21 веке сильно изменилось по сравнению с поколением наших родителей представление о том, что такое работа и отдых. Раньше, в индустриальную эпоху, человек восемь часов ходит на работу или стоит у станка - и устает. А потом он приходит, забывает про работу и начинает там выжигать по дереву или рыбок кормить - это у него хобби, это не работа. Сегодня многие исследователи говорят, что это разделение устарело и люди просто выбирают себе образ жизни. А образ жизни - это я могу два часа поработать, после этого я могу полчаса отдохнуть, иногда у меня рабочий день длится до ночи, а иногда я вообще целый день не готов ничего делать. Это стала более подвижная история. А вот дети продолжают жить в истории - девять месяцев каждая первая половина дня грустно идти в школу - и от этого однообразия ребенок устает. Если мы рассматриваем лето как смену образа жизни и получение другого опыт - ну, каждый день ребенок учится и получает опыт, даже если мы его обманули и он об этом не знает. Если у человека мало физической нагрузки, ее летом можно сделать много. Если он в чем-то увлеченный и ходит там два раза в неделю на какое-то занятие и оно ему безумно нравится, то именно летом можно сделать полное погружение в эту историю и, например, есть лагеря, есть спортивные лагеря - то есть, это можно устроить по-другому. И эти три месяца не балбесничанье, а три месяца другой жизни. Вот в этом смысле я бы точно был бы сторонником, чтобы каждый ребенок поехал в хороший лагерь. Их огромное количество и огромное количество качественных лагерных программ. Во-первых, ребенок выедет из дома - это огромный опыт. Нам кажется, что просто переехал в другое место - нет, это потрясающий опыт для каждого ребенка. У многих есть не лагерь, а дача и есть дачные дети, а есть городские. Это время обретения другого опыта. В образовании, как мы знаем, современном образовании, есть разделение результата образовательного на результаты предметные и то, что называется компетенции. Школа обычно - это такие твердые предметные знания. А есть то, что очень важно для современного человека. Быть самостоятельным, делать выбор, учиться общаться. Я не говорю, что школа этого ничего не делает - у нее задача другая. И вот лето - это такое время, наверное, компенсации того, что недополучаешь ты в течение девяти месяцев…
А. Милкус:
- Я согласен по поводу лагеря…
Д. Завгородняя:
- Но лагерь стоит на 5 дней 23 тысячи рублей.
А. Милкус:
- Да… И остаются еще два месяца абсолютно не лагерной жизни… и у родителей не так много вариантов для того, чтобы ее разнообразить…
Д. Завгородняя:
- А я в это время, пока Юрий Владимирович рассказывал, вспоминала, как дети стоят на ушах весь сентябрь. В классе невозможно работать - разговаривают, не слушают ничего. Вот я сразу вспоминала свою печальную жизнь.
А. Милкус:
- Хорошо, давайте не будем представлять себе, что мы можем что-то изменить - вот эти три месяца как пришли из Советского Союза, так они и будут, вот эти каникулы. Я думаю, что их можно и нужно менять и, может быть, через Госдуму и т.д. Я помню, лет 8-10 назад были очень серьезные разборки на самом верху с нашими политиками, с образовательными людьми, когда Дума Приморского края предложила перенести каникулы - начинать их в Приморском крае с 1 октября. Потому что июнь у них месяц нехороший, дождливый, холодный, зато сентябрь как раз вполне себе нормальный. На что им сказали - не имеете права, потому что есть у нас такой святой день - это День знаний. Ну, во-первых, День знаний у нас появился только в 1984 году и я не знаю, вот что важнее?
Ю. Ээльмаа:
- Но кажется, что он уже был всегда.
А. Милкус:
- Да, кажется, что был всегда. Но я не знаю, что важнее - здоровье ребенка или вот следование того, что давайте все 1 сентября пойдем на День знаний - пустим в небо шарики и понесем цветочки. Может быть, действительно, регионы могут сами менять начало и окончание учебного года? Ну, как во всем мире… учитывая природные особенности, учитывая возможности. Может, надо где-то два месяца отдыхать летом или в начале сентября, зато потом подкинуть побольше каникул после третьей четверти - длинной, дурацкой, серой, непроходимой вообще. По-моему, нужно рассуждать с точки зрения ребенка, а не следования вот этим каким-то фетишам. День знаний - и все, и плевать, что потом дети в самую хорошую погоду должны сидеть на уроках и смотреть в окно, вместо того, чтобы погулять и приобрести эти самые навыки, о которых Юрий Владимирович говорит.
Ю. Ээльмаа:
- Мне кажется, что романтический ведущий Александр немножко забыл, что любые изменения в законодательство обычно вносят депутаты, а среди них очень мало педагогов. И про ребенка тут думают во-вторых и в-третьих, а в первую очередь человек, который инициирует такую ситуацию, он нарвется на дичайшее отторжение. Не потому, что солнышко не светит или дождь идет. Вспомните, пожалуйста, прошлую весну, когда из-за первой волны ковида мы все радостно остались дома и, что важно, родители остались дома… ??? Хочу напомнить, что было проведено такое исследование, которое выявляло отношение людей к первому опыту вот этой онлайн-учебы. И там до 70% родителей сказало - можно ребенка забрать, я не готов с ним постоянно сидеть, без остановки. Можно, он пойдет в школу, а я пойду на работу? И здесь вопрос продолжительности каникул связан совсем не с детством, а с тем, что есть какое-то место, куда ребенка можно условно сдать, ну, хотя бы на полдня. Это показывает очень сильно качество в нашем обществе родительского отношения. В том же Израиле такие цифры были бы обратные. И здесь очень важная история вот в чем. Лето - это возможность родителя, я понимаю, что он должен работать, но обычно у людей есть отпуск хоть какой-то в этот период - провести время с ребенком. И если мы все равно маркируем этот период как безделье, балбесничанье, отупение и потерю предметных результатов, в первую очередь, то мы почему-то забываем, что это время коммуникации семьи с ребенком. С ребенком можно много чего сделать. И сделать самому. То, чего ты не можешь в остальной год сделать по причинам своей занятости. Вот мне не кажется, что предмет разговора - три месяца, два, четыре, когда солнце… давайте подумаем, что в этот период можно сделать, чтобы с ребенком сблизиться.
А. Милкус:
- Хорошо, если есть у родителей отпуск. Но это опять же три недели. Даже если мы считаем, что родители очень заботливые…
Ю. Ээльмаа:
- Ну, давайте брать четыре, потому что 28 дней…
А. Милкус:
- Ну, хорошо, давайте четыре. Но я не знаю людей, которые брали бы отпуск на все четыре недели.
Д. Завгородняя:
- Обычно две и две берут…
Ю. Ээльмаа:
- Подождите, две и две берут, думая о ребенке? Или потому, что им так самим удобно?
Д. Завгородняя:
- Потому что так начальство разрешает.
А. Милкус:
- Нет, давайте не будем - мы уходим в сторону. Хорошо, 28 дней - месяц это родительский. Наскребли деньги - три недели смена в лагере. Еще месяц. Вот пишет из Московской области наш слушатель - «30 лет говорю коллегам, что детей в июне надо чем-то занимать в школе».
Ю. Ээльмаа:
- Ну, понятно, сдать их тоже туда. Отличная позиция! Мне нравится!
Д. Завгородняя:
- Ну, сейчас, говорят, в школах закрываются вот эти летние лагеря и некуда отдавать ребенка и родители озадачены.
Ю. Ээльмаа:
- Ну, опять - девать ребенка. Извините, пожалуйста, я вот помню свое детство, у меня не было ни дедушек, ни бабушек, но на месяц меня куда-то отправили, в июле брала отпуск мама, а в августе брал отпуск папа. Что здесь сложного? Это наши дети вообще-то - почему мы это как подвиг рассматриваем? И вот эта словоформа «девать ребенка» - она какая-то мне не близкая.
Д. Завгородняя:
- У всех же по-разному…
Ю. Ээльмаа:
- Ну, это же ведь зависит от ценностей. Если для тебя это ценность, ты ищешь, что можно сделать. Если нет, ты ищешь, куда девать ребенка. Вот и все.
Д. Завгородняя:
- Просто есть очень занятые люди, которые очень много работают. Хотя есть исследование, что дети меньше забывают во время каникул учебной программы, если родители с ними проводят больше времени.
Ю. Ээльмаа:
- Вот! Вот давайте в эту сторону пойдем. А не будем искать, как ради ленивых взрослых сократить лишний месяц другой жизни ребенка и сделать ему 10 месяцев, которые он ходит в школу, которая бывает разной. Можно я еще здесь скажу насчет того, как вот эти предметные знания, о которых вы говорите, ребенок не забыл. Я не скажу, что это сделают все родители всего класса… но, вот если родитель с высшим образованием… вот мы сейчас закончим с вами разговор и мы обязательно с ребенком час почитаем какие-то интересные книжки на английском. А есть онлайн-платформы, которые сегодня достаточно дешевы, и на планшете можно выполнять какие-то задания. Есть познавательные различные онлайн-курсы, которые не для того, чтобы ты выучил три параграфа, а выучил что-то, что может стать поводом для диалога с тобой, с родителем. Вот учеба - это не жизнь, это такой ?? во времени. Сейчас мы мучаемся - а потом мы пойдем на перемену. А можно учиться в радость. И вот учеба, как образ жизни - что ты встал, почистил зубы, позавтракал и сел час почитал. Или сел и час с папой или с мамой поразбирал английский язык. Да, папе надо в это вложиться. В детей вообще надо вкладываться, и это сложная мысль для многих из нас, которые ищут, как его сбагрить и сдать.
Д. Завгородняя:
- Есть исследования, кстати, американские ученые провели, что детям полезно читать вслух, чтобы осваивать навыки чтения. Когда они читают людям, они не так хорошо осваивают эти навыки, когда они читают собакам. Вот собакам дети читали прекрасно…
А. Милкус:
- Вот, вот, есть с кем позаниматься детям! С собаками.
Ю. Ээльмаа:
- Да, вот, вот… Ну, вот у меня сыну девять лет, я не могу сказать, что каждый день, но периодически, перед сном, я читаю ему вслух. Особенно книжки, которые вот такие, на вырост. Ему сложно в силу встречающихся непонятных слов понять - это же всегда повод для разговора…
А. Милкус:
- Вот нам люди пишут очень интересные сообщения. «В каникулы властям, педагогам, да и вообще другим важно для детей организовать уроки трезвости», «Сейчас дети не умеют играть, нужно обучить их подвижным играм отечественным и зарубежным. Почему не вспомнить такие игры, как лапта, бабки, городки, кегли?». Ну, в этом смысле действительно правда, ведь мы чего боимся - что детишки-то, получив такую свободу от того, что не надо вставать рано утром и идти на занятия, просто погрузятся в интернеты, в планшеты, в компьютеры и т.д.
Д. Завгородняя:
- Ну, потому что не все родители такие педагогически грамотные и психологически зрячие.
А. Милкус:
- Вот сейчас посмотришь летом на улицы - дворов нету, дети во дворах не гуляют… и родителям спокойнее, когда они сидят дома перед компьютером, вылупив глаза…
Ю. Ээльмаа:
- У нас сегодня с вами разговор, Александр, как вот с человеком из 20 века… До этого был разговор куда деть детей, сейчас вспомнили про двор. Двор - это тоже была история... Дети утром вышли во двор, а я могу быть свободен и заниматься своими делами. Я очень рад тому, что сейчас наступает лето, потому что поводов для того, чтобы с ребенком пообщаться, провести время - оно наступает. Я вот в конце той части начал говорить о том, что вот этот тоже миф о том, что современные дети не читают, а раньше читали, да. Ну, во-первых, дети читают и, если в этом начать разбираться, то поколение современной детской литературы оно в разы, оно космически более многообразное, чем Майн Рид, Жюль Верн и Дюма, который стоял у нас на полках в 70-80-е годы. С другой стороны, книжка - это не для того, что вот прочитай и ты будешь больше знать. Это следствие. Книжка - это повод для разговора. Поездка - это повод для разговора. В окружающей жизни я могу найти больше, чем в течение года, возможностей со своим ребенком пообщаться на те темы, на которые раньше не общался. Вот я хотел привести пример - это просто личная моя реклама - потрясающая книжка, которая называется «История старой квартиры». Она, может быть, не самая дешевая, она стоит тысячи полторы, но это вложения такие, мне кажется, правильные. Издательство «Самокат», Александр Литвин и художник Аня Десницкая сделали маленькую книгу на примере придуманной старой квартиры московской, на которой на каждой странице рассказ о том, как обитатели этой квартиры многообразной, сперва коммунальной, а потом не коммунальной, переживают 20 век. Революцию, коллективизацию, сталинское время, войну, после войны, запуск Гагарина, перестройку. Можно дать ребенку учебник и сунуть мордой в стол - вот. читай, иначе ты вырастешь дураком и ничего не будешь знать - это рождает только отторжение. Либо можно взять любой предмет и сделать его поводом для диалога. А вот у них это так, а наша семья прожила это таким образом. Или реклама номер два - у замечательного портала «Арзамас» есть специальный детский раздел, называется «Гусь-гусь», там познавательные подкасты, познавательные лекции, именно для детей сделанные - короткие, емкие, хорошо сделанные. Этого продукта вокруг огромное количество. И, если у вас ребенок сидит в планшете, не ребенок виноват - значит, вы не удосужились придумать повод для новой формы диалога.
А. Милкус:
- Хорошо. Скажите, вот такие мягкие навыки, как мы говорили, они важны. А насколько важно поддерживать те знания, которые были получены во время школы? Вот нужно ли давать ребенку задания из школьного учебника по математике или по русскому, по физике и тому подобное? Вот у тебя каникулы, но час ты должен прорешать там дополнительные занятия по математике или оставить его в покое?
Ю. Ээльмаа:
- Александр, дьявол в деталях опять таки. Если этот час выглядит так, что у нас муштра на плацу, наказание там шпицрутенами и 59 минут мы просидели, решая проклятую математику - это одна история и абсолютно неважно, что тут психологическая травма намного сильнее, чем компенсация этой математики. Если это становится образом жизни... то вот как кандидат педагогических наук… то есть, не надо рассказывать ребенку, что он будет повторять и заниматься математикой, чтобы компенсировать отставание, иначе у него неуспеваемость. Это вот разговор слепого с глухим. А можно порешать интересные задачи… ну, почему надо делать все, исходя из залога насилия и заставления? Проблема не в том, что он отстанет, а в том, что у вас не будет нового интересного повода для диалога с ним на предмете математики или физики, или английского, или чего-то другого.
А. Милкус:
- Вы знаете, я уйду от образа романтика педагогического в другой образ. Вот вы упомянули уже школьной барометр, который проводился на базе института образования Высшей школы экономики и моя лаборатория тоже в этом вопросе участвовала, так вот, ситуация в том, что многие родители как раз отторгали или злились на это время пандемии, когда приходилось заниматься с детьми больше, именно потому, что они сами плохо знают школьную программу. Многие говорили, у кого дети в 6-м, 7-м, 8-м классе, о том, что они не могут им помочь, потому что они сами либо не помнят, либо не знают школьную программу… что мы им скажем - давайте заново проходите среднюю школу?
Ю. Ээльмаа:
- Нет, это опять телега впереди лошади. Я найду еще десять примеров, почему я это сделать не могу. Либо я поищу возможность это сделать. Школьная программа ориентирована на детское восприятие. Если для тебя это ценно, то ты садишься и выясняешь. Извините, мы каждый день чему-то учимся… и как-то головы хватает. А когда нас посадили вместе с ребенком - а я считаю, что это большое счастье было, что ты мог на материале школьных предметов найти повод для общения со своим ребенком. Мы еще не поговорили о такой теме, что в поход с ребенком можно сходить.
Д. Завгородняя:
- Хорошая тема. Но я хочу добавить свои пять копеек. Обычно это бывает у подростков. Обычно к концу учебного года дети вымотаны не только от школы, но и от контроля родителей. Родители же контролируют учебу. И вот мне подростки иногда говорят - я очень устал, я хочу, чтобы меня просто все оставили в покое. Просто отцепитесь от меня.
Ю. Ээльмаа:
- А что он будет делать? Ну, смотрите, да, все отстали, уходите, закройте дверь… час просидит, два, день, два, три дня…
Д. Завгородняя:
- Ой, там есть чем заняться. У меня социализированные дети, у них друзья есть… куда-то пойдет с друзьями… иногда просто сидят в торговом центре, разговаривают. Им хорошо. И никакие взрослые им вообще не нужны.
Ю. Ээльмаа:
- Это прекрасно. Дарья, я вы не помните, сколько глупостей мы все сделали в 13-16 лет… насколько вот педагогически непродуктивно было проведено это время. Но оно было в наше время, оно было. И мы его прожили, и именно благодаря вот этим глупостям мы такие, какие есть. И если есть возможность безопасности оставить ребенка - оставьте. Или отправьте в другую среду - в лагерь. Или сходите вместе куда-то. Но ключевой месседж моей точки зрения в том, что не рассматривайте это так, как «ах, куда сдать», потому что он три месяца «ах, мне будет мешать». Превращайте ошибки в возможности - вот и все.
А. Милкус:
- Тут у нас вот такой отклик пришел из Краснодарского края: «Это как надо не любить своего ребенка, чтобы думать о том, как его занять на каникулах! Для этого не надо высшего образования». Вот мы уже и пришли к понимаю, что каникулы - это…
Ю. Ээльмаа:
- Вам дается трехмесячный шанс и попробуйте его не профукать.
А. Милкус:
- Юрий Владимирович, два таких серьезных, глобальных вопроса. Мы говорим, что три месяца каникул - это возможность сблизиться с детьми. Но все-таки с подростком не очень получится сблизиться… природой заложено так, что пубертат - это время, когда дети отдаляются от родителей и, если вы придете к нему и скажете - давай с тобой книжку почитаем… он скажет - до свидания… Что делать? А старшие классы - 8-1, 9-й, 10-й, 11-й? Так-то они хоть ходят в школу, хотя бы полдня они под присмотром учителей…
Ю. Ээльмаа:
- Ну, я знаю несколько примеров, когда ребенку с детства читали на ночь и они совершенно нормальные, не инфантильные, и лет до 13-14 лет они просили родителей почитать - это зависит от предшествующего опыта. Но согласен, что с подростковой историей немножко по-другому, но к этому времени, наверное, неплохо бы, чтобы ребенок понял, а что его увлекает. Вот в этом смысле, наверное, это уже профильная история. Либо он будет балбесничать, как мы выше говорили, в торговом центре, либо это какой-то отъезд из дома, но безопасный и осмысленный - в детский лагерь, спортивный, опять же, походы, но уже самостоятельные, без родителей. Это же выйти в мир одному - это такой серьезный критерий взрослости. Он все равно произойдет. Но либо он произойдет на улицу, если до этого мы его ни на что не сфокусировали, либо в какое-то более защищенное пространство. Но отпускать в какой-то момент придется. Страшно всем. Но качество этого отпускания же может быть разное.
А. Милкус:
- И еще один важный вопрос. Я вот много лет был редактором отдела образования и науки газеты "Комсомольская правда" и мы каждый год в августе писали - как вернуть ребенка в рабочий ритм, давайте за две недели до начала 1 сентября снова будем их поднимать ни свет ни заря и т.д.
Д. Завгородняя:
- Засадим за математику…
А. Милкус:
- Да, пусть вспоминают школьную программу. Насколько эффективна такая методика? Я чем старше становлюсь, тем больше понимаю, что не нужно было это писать.
Ю. Ээльмаа:
- Абсолютно не нужно. То есть, если действительно на три месяца человек эту «мышцу» учебы не развивал, она у него не работала, то она немножко атрофировалась и ее надо немножко поднакачать. Каждый год поднимать эту тему - да, у журналистов всегда есть предмет - написать - он совершенно бессмысленный… ну, если ничего не делали, да, сентябрь будет как бы трудный, ну, просто его надо пережить. Моя точка зрения, что не надо отпускать совсем и я готов часа два в день в течение лета потратить на то, чтобы ребенок остался в контексте… Мы чего-то проходим, она может быть не по программе, но это не потеря ритма жизни, где учеба является образом жизни, а не насилием, где в девять утра полусонного меня привели и я лежу на парте, да. Вот такой истории не надо.
А. Милкус:
- Нет, я хотел бы подчеркнуть, что вот два с половиной месяца вы ничего не делали, а потом где-нибудь числа 15 августа достали пыльные учебники и сказали - так, что вы изучали в мае, давай снова это пройдем. Вот это не работает, да?
Ю. Ээльмаа:
- А зачем это родители делают? Тут опять забота о ребенке? У меня сомнения в этом возникают. Мы с вами два месяца ничего не делали, а через две недели он пойдет в школу и там в школе что? А там в школе он будет хуже всех. И как же он будет хуже всех? Ну, очень лукавая родительская позиция? Мне кажется, что о своем статусе родителя здесь родитель больше заботится, нежели о том, насколько его ребенку комфортно.
Д. Завгородняя:
- Мы много говорим о том, что вот учителя обязаны заниматься ребенком во время учебного года, о том, что родитель не должен участвовать в учебном процессе, а тут - бабах и…
Ю. Ээльмаа:
- А можно я вас перебью? Мне кажется, что это очень важно. Я еще до пандемии, месяца за два, был в Лондоне в одной школе, разговаривал с директором, и мне запомнился совершенно потрясающий пример. Что при устройстве ребенка в школу, не только смотрят аттестат, а между школой и родителем заключается договор. И меня один из моментов этого договора просто поразил. Если вы захотите учиться в нашей школе, вы подпишите договор, где не про деньги сколько сдавать, а там был такой оборот - я очень буду стараться каждый вечер со своим ребенком разговаривать об итогах прошедшего дня и читать ему на ночь. Я могу быть как угодно занят, но я обещаю, как родитель, у меня есть эта обязанность, что я вот так буду проводить время с ребенком. И школа, заключая такой договор - он о ценностях, а не о том, во сколько приводить, где сменка и когда отправлять на экскурсию - он о ценностях, он о том, что школа и родители вкладывают совместно в этот процесс… И вот ребенок приходит в школу, а его спрашивают - тебе что вчера читали? - и ему становится стыдно, если его папа и мама вечером ему не читали. Вот этого школа имеет право требовать. А у нас родитель - заказчик образовательного процесса, он говорит только о том, что учитель обязан, а ты-то чего обязан сделать?
Д. Завгородняя:
- Еще психологи и педагоги говорят о том, что не нужно принимать участие конкретно в приготовлении домашнего задания. Не надо осваивать школьную программу, не надо проходить ее за ребенка…
Ю. Ээльмаа:
- Лучше бы они задали вопрос, как продуктивно сформировать ситуацию, в которой он будет самостоятельным. И тогда автоматически решится вопрос с домашним заданием. Я могу сказать, что пока мы во втором классе ее не решили. Но - пытаемся.
А. Милкус:
- В общем, я хочу сказать, что одну из ближайших программ мы посвятим как раз чтению - как и что читать с ребенком, сейчас появилось несколько очень интересных сервисов, национальная библиотека российская сделала подборку бесплатных книжек, Яндекс сделал подборку интереснейших детских бесплатных книжек - и мы об этом расскажем в следующих программах. Всем большое спасибо!
