Можно ли в школе учиться, чтобы это не было тоскливо и скучно

А. Милкус:

- Итак, доброе утро! Нас слушают от Калининграда, а у нас представитель этого замечательного региона сегодня, Ольга Олеговна Киселева, учитель математики «Школы будущего» поселка Большое Исаково Калининградской области. И до Южно-Сахалинска, где нас тоже слушают и часто нам звонят.

Я – Александр Милкус. И Дарья Завгородняя. И наш второй гость – Антон Алексеевич Скулачев, учитель словесности столичной гимназии 1514, председатель гильдии словесников, член совета по русскому языку при президенте РФ. Здравствуйте!

А. Скулачев::

- Здравствуйте!

О. Киселева::

- Здравствуйте!

А. Милкус:

- Мы будем говорить о том, как меняется школа и под действием цифровых технологий, и, на мой взгляд, те процессы, которые происходили лет десять-пятнадцать, пришли компьютеры, смартфоны, планшеты, они просто усилились и углубились в период коронавируса, когда нам пришлось переходить на дистанционное обучение.

Сейчас тоже ситуация меняется. У нас нет точной статистики, сколько школ перешли на дистант, но примерно можно сказать, что в каждом регионе есть классы, где дети занимаются на дистанте, потому что обнаружили больных детей. 3% - это официальные данные министерства образования Московской области, 3% учителей не было допущены на занятия с 1 сентября, потому что у них выявили вирус или они были вирусоносителями.

Вопрос: что будет дальше? И к чему нам всем готовиться?

А. Скулачев:

- Боюсь плохо справиться с ролью пророка, но расскажу о тенденциях, которые вижу. Всевозможный рост всех форм открытого образования. За пределами школьного класса, когда ко мне в ZOOM-кружок приходят ребята со всей страны. Образования, не связанного только с конкретной школой или конкретным кружком, где я занимаюсь. И образование, которое опирается на множество самых разных источников. Это, конечно, не только учебник, точнее, учебник в последнюю очередь, когда у меня в смартфоне есть доступ к широчайшей палитре любых образовательных ресурсов. Мы все знаем про взрыв образовательных сервисов весной, когда «Учи. Ру» массово показал, насколько он, к сожалению или к счастью, в разы эффективнее, чем многие учебники или системы начальной школы, хотя мы знаем, что у нас в начальной школе все очень неплохо.

Это взрыв всевозможных открытых способов получения знания, не ограниченного рамками.

О. Киселева:

- Сейчас то время, когда детям и родителям пришлось понять нас, учителей, которые, допустим, и до всех событий какие-то информационные технологии школы, но, к сожалению, не всегда родители это все принимают. И мы, как учителя, сталкивались с проблемами, что мы хотим, чтобы наших детей учили так, как нас когда-то. И вот здесь я выпускала учеников, у меня были 9-е классы. И мои ученики были готовы. От того, что мы перешли на дистанционное обучение, я скажу, что даже подготовка к экзамену у меня прошла гораздо лучше, потому что это было точечное обучение. Они были готовы к тому, что мы обучаемся на определенной платформе, они свободно владели какими-то инструментами. Как учителю математики, мне гораздо проще объяснить с помощью каких-то онлайн-конструкторов, калькуляторов гораздо эффективнее показать. И мне, что происходило, то, что сейчас происходит, часть уроков в нашей школе выведено на дистант. Один день у каждой параллели у нас полностью дистанционный. И мы стараемся, чтобы эти дистанционные уроки были не такими, как просто выложить задание из учебника, а это должно быть именно обучение. К сожалению, не всегда дистанционное обучение понимается как обучение. Многие учителя у нас горят желанием сразу проконтролировать, проверить, а вот они спишут. Они, правда, спишут. И вот это вот, когда были «читайте, не поворачиваясь», когда рассказывали стихи, многие видели, когда запрещали поворачивать глаза. Для меня дистанционное обучение более эффективное. И я знаю, что многие противники, но у меня дочери две, одна десятиклассница. И ряд репетиторов я принципиально выбирали именно олнайн, потому что экономия времени, высокий уровень репетиторов, которых, например, я не могу найти в Калининграде, и я могу преподавателей своей дочери обеспечить именно с помощью онлайн-обучения. Просто надо немного перестроиться нам самым, родителям нашим. А дети, поверьте, гораздо лучше обучаются.

Д. Завгородняя:

- К вопросу о том, как перестроиться. Известно, что многие школы и классы написали всероссийские проверочные работы, которые перенесли на сентябрь-октябрь. Учителя были в стрессе на эту тему. И сейчас появились результаты этих ВПРов. И выяснилось, что многие написали плохо. И даже отличники скатились на тройки, потому что дистанционное обучение не то, что провалилось, но большинство признает его не таким эффективным, как обучение очное. Я вижу повышение эффективности обучения на удаленке в том, чтобы привлекать родителей сотрудничать с учителями, помогать, призывать детей, грубо говоря, к порядку. Вы какими-нибудь методами пользуетесь для того, чтобы мотивировать родителей, чтобы они мотивировали детей заниматься?

А. Скулачев:

- У меня очень многие задания во время дистанционного обучения были семейные, тем более, что многие проводили время в Подмосковье, на своих дачах. И, например, всей семьей снимали бок-трейлер к роману «Дубровский». И я понимаю, что это была своего рода семейная психотерапия, потому что все уже сходили с ума, особенно к маю. И совместное семейное творческое дело, которое было заодно и заданием, было прекрасным способом, понимаете, как заняться каким-то человеческим занятием.

Что касается результатов ВПР, я не уверен, насколько имеет смысл на них ориентироваться. Многие задание репродуктивные. И я не очень понимаю, что показывает результат выполнения репродуктивных заданий.

Д. Завгородняя:

- Давайте поясним, что такое репродуктивные задания.

А. Скулачев:

- Когда я выучил, а потом рассказал. Помните, как многие из нас готовились к экзаменам в университете? Сколько мы помнили, что выучили в ночь перед сессией? Ага? Вот так же.

Д. Завгородняя:

- Ну, я до сих пор помню. Ольга Олеговна, а что вы скажете?

О. Киселева:

- Здесь работа с родителями идет с первого дня знакомства с классом. Когда я вышла к девятому классу, у меня были девятые и восьмые на дистанте, это дети, которые были со мной четыре и пять лет вместе. Я так выстраиваю свою систему образования, чтобы у меня были всегда тесные связи с родителями. Я могу вершить все, что хочу, когда хочу, потому что у меня есть такая защита. И сильная поддержка.

Я проводила онлайн-собрания. Мы вечером собирались, у меня собрания родительские всегда как-то с чашкой чая или кофе проходили и в кабинете за круглым столом. А тут мы просто брали тот же чай, в ZOOM встречались. Они могли мне рассказать свои переживания, поделиться своими предложениями. И я выступала с просьбой, что, может, у них есть идеи, которых я не вижу, как учитель? Я могу где-то напирать, требовать, а они, возможно, видят исход событий гораздо проще. И мне подсказывали мои родители.

Каждое утро начиналось с того, что в вайбер я сбрасывала родителям точное расписание учеников, чтобы они не путались. Если кто-то терялся, в детьми в вайбере такая же была, они знали, куда обратиться, когда. Работала я гораздо больше, чем когда не было дистанционного обучения. Но я стала с ними ближе. Если говорят люди, что они стали скучать, я постоянно была и с родителями, и с детьми. Никто не потерялся, никто не заблудился. И такого отторжения абсолютно не было.

А. Милкус:

- Это потому, что вы давно этим занимаетесь, да?

О. Киселева:

- Я сама мама.

А. Милкус:

- Вы сказали, что и сейчас у вас один день дистант. Это с чем связано?

О. Киселева:

- Нам необходимо было, во-первых, каждый класс теперь в своем кабинете, нельзя, чтобы классы ходили. Школа у нас хоть и сельская, очень огромное количество детей – около двух тысяч.

А. Милкус:

- И к нам присоединились учительница географии липецкой гимназии №12 Виктория Александровна Чернышева. Здравствуйте!

В. Чернышева:

- Здравствуйте!

А. Милкус:

- Дорогие родители, а вы за какую форму обучения? Звоните, пишите нам.

Виктория Александровна, года три, как я участвую в собеседовании с абитуриентами, которые поступают на факультет коммуникации медиа-дизайна ВШЭ, почему у детей с хорошими баллами по русскому, по литературе, по математике абсолютно нет в головах географии? Что происходит? Когда я спрашиваю детей элементарные вещи, обычно удивление: а зачем вы нас спрашиваете? У нас пятерка по географии, мы ее получили в 9 классе.

Д. Завгородняя:

- И все забыли!

А. Милкус:

- Если они и знали! Что происходит?

В. Чернышева:

- Это очень хороший вопрос. Достаточно мало учителей географии, потому что многие педагогические вузы не набирают учителей географии. Географию ведут те, кому не лень, скажем так. И качество предмета теряется, интерес теряется.

А. Милкус:

- Какой бы ни был замечательный учитель, я после того, как поговорил с ребятами, взял эти учебники. Это же тоска зеленая!

Д. Завгородняя:

- Она была всегда, тоска. Эта традиция добрая, что они тоска. Я тоже не знаю географию,
А. Милкус:

- Написать учебник так, чтобы они не хотели знать, где находится родная страна!

А. Скулачев:

- Это вы еще учебники по литературе не видели для пятого-шестого классов.

Д. Завгородняя:

- Видели!

А. Милкус:

- Я учебники по литературе для четвертого видел.

В. Чернышева:

- Это наша боль – учебники географии. Сейчас много педагогов, которые творческие, они находят разные выходы на электронные варианты учебников. Есть классные учебники в электронном виде. Есть разные цифровые платформы, которые позволяют нам изучать географию на современном уровне.

Если педагог талантлив и способен что-то сотворить, он сделает урок и на плохом учебнике. Нельзя только зацикливаться на учебнике, говорить, что я не могу провести качественный урок. Конечно, нет. Все зависит от педагога.

Д. Завгородняя:

- Получается, что у вас авторские уроки.

В. Чернышева:

- В принципе, да.

А. Скулачев:

- У хорошего учителя всегда авторские.

В. Чернышева:

- Мало того, мы учитываем региональный компонент. Учебников с региональным компонентом вообще нет. Мы не говорим про общее, конечно, мы рассматриваем в целом страну, мир, но дети должны знать тот край, в котором они живут.

Я знаю, что есть география Московской области, классный учебник. А в Липецке у нас такого нет, поэтому педагоги являются такими авторами. И их уроки – это то творчество, которое только у них.

А. Милкус:

- Мое ощущение, что бумажные учебники – это рудимент уже. Очень интересная тенденция, объявили новый федеральный перечень учебников 15 сентября. Если три-четыре года назад вокруг этого списка были серьезные баталии, сейчас это прошло незамеченным. Там 1560 учебников. Это значит, что мы учебниками, педагогическое сообщество, переболело?

В. Чернышева:

- Нет.

А. Милкус:

- И у прогрессивных педагогов больше ставка на электронные учебники?

В. Чернышева:

- В школьном коллективе не только учитель, да, он выбирает, но мы должны выбрать тот учебник, у которого есть и электронная, и бумажная версии. Есть родители, которые не согласна, чтобы дети работали по электронным учебникам. И мы тоже должны это учитывать. И никто не говорит о том, что ученик, побывав на уроке, работая на уроке, с учителем индивидуально, обязательно дома должен пользоваться учебником. Если он на уроке активен, включен в деятельность, то домашнее задание он может сделать легко и быстро, не используя учебника.

А. Милкус:

- Антон, пришла пора сворачивать старые учебники?

А. Скулачев:

- Я бы поостерегся…

А. Милкус:

- Два года назад лаборатория медиа-коммуникаций в образовании, которую я возглавляю в ВШЭ, мы проводили опрос. Почему-то раньше никому в голову не приходило спросить, а мы 20 тысяч учителей спросили: какими учебниками вы пользуетесь? Процентов шестьдесят пользуются старыми. Если учебник выходит, двадцать лет его перелицовывают, вот большинство учителей будет пользоваться именно этим учебником. Это такая вот приверженность старому.

Когда мы перейдем к более прогрессивным? Или мы уже перешли?

А. Скулачев:

- Я бы поостерегся формулировок, что надо что-то сворачивать, а предпочитаю формулировки, что надо разворачивать. И что активно разворачивается. Действительно, история про учебники во многом заканчивается. И заканчивается не только и не столько для учителей, сколько для учеников. Есть данные Яндекса о поисковых запросах, связанных с учебными темами, где поисковые запросы про готовые домашние задания в десятки и сотни раз превышают все остальные учебные запросы.

Для чего пользуется ученик учебником? Чтобы найти номер того упражнения, которое он спишет в готовом домашнем задании на сайте ГДЗ.ру.

А. Милкус:

- А сейчас уже есть приложения. Наводишь смартфон на формулу, она тебе дает решение. Все!

А. Скулачев:

- Отлично! Да. На мой взгляд, пришло время всевозможных платформ учебных, кстати, они не обязательно только цифровые, могут иметь бумажные версии, их можно распечатывать, разные варианты.

Д. Завгородняя:

- Это все хорошо – вот так теоретически рассуждать. Но когда тема очень сложна, например, спряжения, хочется ребенку какого-то единого источника информации, единого унифицированного ресурса, где он всю тему исчерпывающе возьмет. Учебники совершенно не годятся для этого.

А. Скулачев:

- Более того, когда у ребенка появляются его конкретные проблемы, связанные с тем, например, что у него дислексия или дисграфия, а мы видим, много сейчас, учебник и любая унифицированная система ему не поможет. Ему нужен индивидуальный тренажер, а это может ему обеспечить платформа, которая видит с помощью искусственного интеллекта, какие, например, типы глаголов у него западают. И выдает ему из огромного банка упражнений, а это принцип, по которому работает яндекс-учебник, платиформа сбер-класс, которая сейчас мощно заходит в страну, когда под индивидуальную ситуацию, связанную с тем, что эта тема мне тяжела, система подбирает упражнения. И учебник тут никогда не поможет. Особенно, что в учебниках по русскому языку тексты, в которых детям большая часть слов детям просто непонятна. Это в основном сельскохозяйственная лексика и данные по сбору урожая и сортам грибов.

А. Милкус:

- Нет! Могу поспорить. Недавно я приглашал исследователя из института русского языка имени Пушкина. Они провели компьютерный анализ учебников русского языка для младшей школы. Это учебники не по сельскому хозяйству, а по орнитологии.

А. Скулачев:

- Отлично!

А. Милкус:

- В этих учебниках 300 названий птиц. Когда они посчитали, у них вылезли глаза на лоб!

Д. Завгородняя:

- Никогда не забуду птицу зуй. Вы знаете такую?

В. Чернышева:

- Хочу сказать спасибо Антону за то, что он пропагандирует школьные цифровые платформы, в том числе, сбер-класс, на котором я работаю. Там уже зашита теория, поэтому ребенку не приходится копаться и искать. Это очень важно.

А. Милкус:

- А если все-таки детей сгоняют в класс, худо или бедно, они все равно учатся, они вынуждены слушать учителя. А вот при учебе в дистанте или на каких-то платформах, можно и халявить, можно не заниматься. Известный феномен, о котором говорят российские да и советские исследователи образования уже давно: если в первом и в четвертом классе дети еще как-то учатся, то с пятого по седьмой такой провал мотивации.

Д. Завгородняя:

- Начинают резко дети разделяться на замотивированных и нет. И учитель зачастую занимается с кучкой заинтересованных детей. Остальные сидят и спят. И сейчас онлайн-школа при МИСИС про вела опрос, что родители думают об дистанционном образовании. И выяснилось, что 72% родителей обеспокоены тем, что начнется расслоение среди учеников. Троечники скатятся на двойки, потому что у учителя не получается призывать всех к порядку, если он находится на расстоянии.

А. Милкус:

- Их много!

А. Скулачев:

- Мне кажется, что важно сместить фокус разговора. Я вообще сказал бы, что дело не в дистанционном образовании. Для меня очевиден тезис о том, что очное ценнее и важнее, нужнее. Но все мы знаем, как личный контроль драгоценен. Я бы сместил фокус разговора на тот вопрос, который вы задали, на вопрос о мотивации. Это важнейшее дело школы, учителя и тех людей, которые создают учебные материалы. Ученик, знакомясь с учебником, должен понимать, что все, что он изучает, это про него. Не названия птиц, которых он никогда в жизни не слышал, а это язык, который он использует, используют его родители в повседневной речи. И это важнейшая задача, переход.

В моей практике я на мотивационную часть урока трачу до 20 минут. И мне не жалко ни секунды этого времени, потому что все, что произойдет после этого, мы с детьми хорошо вместе отработаем эти двадцати минут, оно все будет для них осмыслено. И оно внутрь ляжет.

А дальше можно обратиться к психологической мотивации. Можно говорить о том, что мотивирует наличие своевременной развернутой обратной связи. Не оценки, что это на три, а вот это на четыре, а обратной связи. Мотивирует ощущение результата, когда ребенок делает 100 упражнений, из которых большая часть не проверена, и он не понимает, зачем он их делает – это одна ситуация. А другая, когда он в результате изучения темы по русскому создает свой собственный видеоблог по русский язык, где вместе с одноклассниками обсуждает сложные случаи и объясняет их младшеклассникам.

Мотивирует ощущение успеха. И это очень важное ощущение, дополняя его, конечно, конструктивной обратной связью. Мотивирует понимание того, что предмет про тебя, я возвращаюсь, про то, что для тебя важно. И тут принципиально важно разворачивать учебный материал к ученику.

О. Киселева:

- Урок дистанционный дается учителям гораздо сложнее, потому что тут какой-то спектакль, чтобы заинтересовать каждого ученика. На самом деле, удержать внимание детей во время дистанционного обучения на том же ZOOM, когда мы ведем онлайн-уроки, это должна быть настолько продуманная программа поминутно. Если я выйду на встречу с детьми и просто начну решать и никакой смены деятельности, это будет просто пересказ любого онлайн-урока, то они, в итоге, выключают видео, придумывают различные причины. Моя дочь вообще лежала в кровати, слушала просто уроки учителей, говорит, что мне так комфортнее, хочу есть во время урока. Разные ситуации есть. Я никогда детей не напрягала, чтобы они включали камеры. И если тебе не комфортно, не включай.

Я скажу, что урок у меня строился таким образом, что отработка тренажерная, кстати, про учебники. Для меня это некий тренажер без обратной связи. И все свои объяснения материала я записываю. У них всегда есть некий канал в основном в Telegram, где все объяснения материала у них выложены, потому что читая учебник, дети не всегда понимают. И объяснение материала я выдаю в качестве домашнего задания. Они слушают меня без моей прямой связи. А вот когда мы встречаемся с ними, тут идет живой разговор. Иногда сложно, не видя их глаз, заинтересовать, чтобы они начали говорить. И тут включается, наверное, талант учителя. Это некий такой вызов – увлечь тех ребят, которые не хотят учиться. Это сложно. И я не скажу, что именно отличники стали хорошо учиться. У меня есть ученики, которые отличники-зубрилки, это особая каста деток, которые воспроизводят выученные знания. И когда ты даешь некое задание на платформе, допустим, у нас есть тема неравенства, я могу просто решить дать несколько штук неравенств, а могу попросить нарисовать картинку. И поверьте, пока до них доходит, что такое неравенство и что закрашивается часть области и нужно элементарный (не слышно), отличники не всегда справляются. А вот троечники, когда ищут разные подходы, вот у меня многие троечники стали лучше учиться во время дистанционного обучения. Но нужно найти, правильно сказал Антон, когда даем задание интересное им, которое невозможно списать. И мы их этим заинтересовываем. Но это очень сложно. Но это и есть некий вызов учителя.

А. Милкус:

- У нас звонок от Рината из Челябинска.

Ринат:

- Добрый день. У меня сейчас двое учеников – старшая дочь и средняя. Старшая в шестом классе. Я сам имею два высших образования. И с математикой очень хорошо знаком. Меня удивляет, у нее сейчас серьезный провал с начальной школы знаниями математики. И я не мог понять, наша школа слишком академична, а дети любят играть. И очень любят впитывать что-то новое. Для них любопытство – встроенная их мотивация. Я не понимаю, почему в школе этот момент никак не используют. Ведь математика нас окружает везде, это так интересно!

А. Милкус:
- Школа гасит интерес к любознательности ребенка.

Ринат:

- Отбрасывает вообще! Я этот провал заметил, меня это сильно удивляет и расстраивает. Моей дочери в начальной школе не привили интерес к математике, сейчас она в шестом, она в простейших арифметических действиях не может закрепиться.

О. Киселева:

- Шестой класс – один из самых сложных курсов математики. И большое количество подсчета. Если не заложена таблица умножения, то шестой класс становится провальным. Это так и есть.

На мой взгляд, проблема обучения математики в начальной школе. Я виду учеников, которые приходят ко мне в пятый класс, они хорошо натасканы на тесты, которые у нас на ОГ лежат, они ничего общего не имеют с жизнью. И математика, которая окружает нас, что это прекрасная и красивая наука, взята из жизни, ее так не преподают. И если посмотрите учебники начальной школы, то учебники среднего звена никак вместе не идут.

А. Милкус:

- А что это за история с искусственным интеллектом, который помогает учителю контролировать ребенка? Как относиться родителям к этой истории? Привычно, когда ребенок приходит в класс, а тут компьютеры какие-то…

А. Скулачев:

- Я был осторожен, прежде всего, незаменимые есть, и это, прежде всего учитель, как и врач, как мы узнали в этом году. Мне кажется, важно в современной ситуации, чтобы у учителя была возможность заниматься важной и незаменимой работой. Например, давать развернутую письменную или устную обратную связь на ответы детей, подробно обсуждать с детьми их работы. Общаться с детьми, в том числе. На внеучебные и человеческие вопросы, которые, мы знаем, иногда воспитывают лучше и глубже, чем школа. Действительно, можно перепоручить искусственному интеллекту, например, у меня по определению не может быть двух тысяч упражнений на пропущенные буквы при правописании глаголов. А у искусственного интеллекта они есть. И он может подобрать, исходя из ошибок детей, те упражнения, которые ему нужны. Многие из нас учат иностранные языки в приложении Duolingo. Это похожая история: те ошибки, которые ты делаешь, анализирует искусственный интеллект, и подбирает тебе упражнения самых разных типов под твои запросы. Но я говорил о скучном примере про 4 тысячи упражнений на вставить пропущенные буквы, а ведь у нас есть и разные типы восприятия у разных детей. Кому-то органично работать с визуальным, кому-то с вербальным, все это тоже может помогать подбирать для ребенка искусственный интеллект. Может, страшно звучит искусственный интеллект – та или иная цифровая платформа. По этому принципу работает Учи. Ру, так работает сбер-класс. Кроме того, эти электронные системы позволяют оперативно получать обратную связь. Думаю, многие родители сталкивались с тем, с ситуацией на дистанте, когда не получали оперативно обратную связь от учителей по сданным заданиям. Почему? Нам, учителям, очень понятно, я на дистанте садился в 7 утра за компьютер и до 11 сидел, это тяжело и огромная нагрузка, но, опять же, электронная система позволяет здесь то, что можно с учителя снять, с него снять. Для того, чтобы, повторюсь, он занялся самым интересным. В нашем предмете, в литературе учебным диалогом с ребенком, творческими заданиями. И это замечательная возможность, которая предоставляется.

О. Киселева:

- То же самое могу сказать про математику. У нас все равно есть понятие набить руку на решение уравнений или определенного типа задач. Так же подбираются некие платформы, спасибо директору, у нас вся школа подключена к определенным платформам, у нас проблемы нет. И если мне нужно, чтобы дети научились решать определенные уравнения, я им выдаю задание. И они набивают руку. Допустим, на неделю. И они получают обратную мгновенную связь. Когда я что-то решаю, отправила решение, я не всегда помню, что я отправила учителю, когда придет через два-три дня, мне уже не столько важно, что мне ответили, главное – оценка. А когда ты решаешь, получаешь тут же, что в тебя неправильно, и тебя программа заставит остановиться и разобрать пример или предоставить правильное решение, ты разбираешься, запоминаешь, что сделал ошибку. И через три задания повторила, только с другими числами. И если совершила ошибку, не закрывается тема. И это помогает набить руку. Это не критическое развитие ребенка, это просто некий тренажер, который заменяет учителя. Это хорошо. У меня домашние задания удаются в тренажерах, когда мне нужно, чтобы они прошли определенную тему.

Мы немного не проговорили, что любое обучение, в том числе, дистанционное, мне, например, выявило, что если между мной и учеником не было доверия, то я этого ученика теряла. Моментально. Какие бы я не предложила интересные платформы, игры, поверьте, сколько всего испробовала. Игра практики. Я все испробовала. Но пока не выстраивается то, что он воспринимал меня как друга, как человека, который хочет помочь в этой сложной ситуации, потому что родители старшекласснику помочь уже не могут, единственный друг и помощник – это я. Вот тогда что-то получается. Наверное, все равно учитель останется важной фигурой, которая поведет его вперед. Это мое такое мнение.

А. Милкус:

-Эта система классно-урочная, которой уже четыреста лет, на ваш взгляд, она размывается?

А. Скулачев:

- Вопрос в том, что мы имеем в виду классно-урочной системы. Если мы имеем в виду историю, когда ученики сидят строго отведенное время в затылок друг за другом на одном месте перед одним учителем, потом перегоняются табором в другое место, там табором сидят перед другим учителем, мне кажется, она размылась очень давно. Когда я учился в школе, мы так, слава богу, не учились. Более того, у каждого из нас есть опыт образовательных событий, который происходили в поездке ли, в пионерлагере, в стройотряде, на коммунарских сборах, я специально говорю, привязываясь к разным поколениям, которые были гораздо важнее всех уроков вместе взятых, потому что там проживалась подлинная жизнь. Мне кажется, что оно все хоронить поздно.

О. Киселева:

- Вам больше повезло. У меня было так: математика, потом русский, потом география. И предметы между собой ничего общего не имели. И в этом плане даже я вижу, мы стараемся. И эта классно-урочная системы, мы, каждый учитель даем свой предмет. И не пытаемся даже находить связи с другими предметами. Если я приезжаю в другие страны и смотрела, я пытаюсь реализовать в проектной деятельности на пятых классах, когда берется некая важная тема и все предметы стараются подойти, учитывая ту программу, которая у нас сейчас идет.

А. Милкус:

- Очень интересно! Спасибо!

Понравилась программа? Подписывайтесь на новые выпуски в Яндекс.Музыке, Apple Podcasts и Google Podcasts, ставьте оценки и пишите комментарии!

Для нас это очень важно, так как чем больше подписчиков, оценок и комментариев будет у подкаста, тем выше он поднимется в топе и тем большее количество людей его смогут увидеть и послушать.