Почему в России так плохо преподают математику и физику
А. Милкус:
- Добрый день! Рады приветствовать в новом году наших слушателей. Я – Александр Милкус, Мария Баченина и, как всегда, традиционно, «Родительский вопрос»… Сегодня будем говорить о сложной и тяжелой, на мой взгляд, теме, непростой, по крайней мере, и для меня очень важной. Это точные науки. Почему у нас происходит провал по точным наукам, по наукам естественно научного цикла, и я сегодня пригласил к нам в гости Ивана Чижова, кандидата физико-математических наук, доцента кафедры информационной безопасности факультета вычислительной математики и кибернетики МГУ, заместителя руководителя лаборатории криптографии «Криптонит». Вот мы с Иваном познакомились как раз на презентации книжки, переиздания знаменитого учебника Магницкого, к переизданию Иван имеет самое непосредственное участие. И Алексей Федоров, популяризатор науки, международный эксперт в области квантовых технологий, руководитель научной группы в Российском квантовом центре и вообще один из самых известных молодых ученых нашей страны, физик, в 26 лет, насколько я помню, Алексей стал профессором МФТИ. В чем проблема? Для меня вот прямо громом среди ясного неба были результаты в прошлом году ЕГЭ по физике и приема на инженерные специальности. У нас каждый год увеличивается количество бюджетных мест, причем, как раз на специальности, направление подготовки связано с естественными науками. Ну, понятно, инженеров нужно больше, нужно больше ученых, потому что страна развивается, технологии развиваются, и вот оказалось, что даже продвинутые вузы в этом учебном году не набрали достаточное количество ребят на бюджет. То есть, бюджетные специальности были не заполнены и объявляли донабор даже в сентябре. Как раз именно из-за того, что физику сдало очень немного ребят, и баллы были низкие. Гораздо больше ребят сдало информатику и в среднем на 10 баллов результат по информатике оказался выше, чем по физике. Я вот в конце прошлого года как раз был на совещании, собирали ректоров ведущих вузов страны. Министерство образования и науки, Министерство просвещения, администрация президента, как раз думали, что делать дальше, как развивать преподавание точных наук, точных дисциплин в школе, в колледжах, в вузах, и для меня, честно говоря, это не очень понятно, потому что в последние годы действительно очень много было сделано как раз для развития преподавания точных наук. Это и замечательный центр «Сириус», это и кванториумы, и точки роста, и IT-кубы, и открылись СУНЦы и т.д., много чего. А вот результат какой-то очень странный. Иван, давайте с вас начнем. Вас этот результат удивляет? Вот вы, как человек, который много работает как раз с лучшими студентами, которые поступают в МГУ… вот пусть не обижается Алексей – МФТИ тоже круто… вот несколько наших великих вузов, где всегда готовили известных ученых, специалистов по математике, по кибернетике, по физике… вы чувствуете, что падает уровень?
И. Чижов:
- Не знаю, падает или не падает, вообще физика, математика, точные науки – это сложно. Поэтому не может быть в принципе очень массовым явлением. Поэтому ожидать, что там будут какие-то космические наборы, что там все будут ломиться в математики, в физики, в программисты – наверное, сложно ожидать просто потому, что количество людей, которые понимают, разбираются, имеют способности к этому, их поменьше немножко, чем в гуманитарных науках или каких-то других. Но это не значит, что гуманитарные проще. Это не так. Просто статистически, наверное, так оно и есть. Если просто посмотреть по среднему проходному баллу в гуманитарные или в технические, в точные. Падает ли на ВМК уровень студентов, которых мы набираем? Скорее всего, не падает, а он просто каждый раз другой. То есть, это какие-то другие студенты. Из-за того, что динамически развивается и программа образования, студент изменяется, поэтому вуз тоже должен немножко подстраиваться под новых студентов.
А. Милкус:
- Вопрос в том, что сложно – все сложно. Учиться – сложно. Неужели школьная программа по физике такая сложная, что нельзя освоить?
И.Чижов:
- Да нет, ее, наверное, можно освоить, но, мне кажется, что просто вот человек такой сидит, изучает физику и он как бы понимает сложность этой физики… и говорит – что, я вот буду всю свою жизнь заниматься чем? То есть, какие-то там уравнения, опыты какие-то делать… то есть, ну, что? Если я могу заниматься более таким… ну, тем, в чем я более разбираюсь – например, в медицине, может, я люблю людей лечить…
А. Милкус:
- Подождите, я вот вас срежу вашими же словами… До эфира вы сами сказали, что в магистратуру приходят очень странные ребята, которые даже не знают, что такое матрица. В магистратуру ВМК!
И. Чижов:
- Почему нет? Понимаете, сейчас возможность поступления в магистратуру в принципе у любого, даже из отдаленных регионов ребят реально увеличилась. Поэтому ожидать, что туда придут только наши студенты с бакалавриата, странно.
А. Милкус:
- Которые знают, что такое матрица?
И. Чижов:
- Да.
М. Баченина:
- Да что ж вы прицепились? Это первый курс вообще. Вам не стыдно такие примеры приводить? Я никогда в жизни не поверю, что приходит человек и не знает программу первого курса.
И. Чижов:
- Вот человек сидит, он уже проучился, условно, в своем бакалавриате… О, смотрите, а ведь программисты хорошо получают, а чем я-то хуже, я тоже хочу стать программистом. Другое дело, что он закончил юриспруденцию - почему нет? Кстати, у меня были такие случаи… Ну, чего, на ВМК, смотрите, конкурс какой-то, на мой взгляд, не очень большой, попробую… то есть, не 100 человек на место, как на госуправление… Все. Собираюсь, подаю документы, тем более, это можно сделать сейчас дистанционно. Все, он на экзамене у нас и мы должны у него принимать экзамен. Другое дело, что он понимает – о, так тут матрицы какие-то, а что это такое вообще? И понятно, что мы их начинаем отсеивать…
А. Милкус:
- А вот Алексей хотел добавить…
М. Баченина:
- Получается, они не понимают, зачем им это? Или их в другое место не приняли? То есть, результат того, что вы проговорили – у нас нет нормальных физиков.
И. Чижов:
- Я надеюсь, что есть…
А. Федоров:
- Я бы хотел подтвердить, что, значит, с приумножением матриц, векторов есть проблемы в магистратуре, такое случается, такое происходит. Не то что это носит массовый характер, но иногда бывает, поэтому эти примеры случаются, да, как бы печально это ни было. Вместе с тем, хочется отметить, что я тут с вами согласен, мне кажется, нынешнее поколение школьников, у них есть такой как бы вопрос – вот я потрачу очень много времени на обучение чего-то очень сложного, то есть, учиться на ВМК, мехмате, физтехе, в других технических университетах – а это сложно в том плане, что необходимо осваивать большой объем технического материала. Ты понимаешь, что, если ты собираешься сделать какое-то открытие в области математики, то вообще про все математические задачи уже долго думали много умных людей и сделать что-то быстро и увидеть этот результат довольно сложно, а такой вот психотип ребят, с которыми я общаюсь, у них есть ощущение и желание видеть довольно быстро результаты своей работы. И поэтому зачастую они выбирают траектории, в которых можно было бы этот результат видеть. Вот правильно подчеркнуто программирование – ты написал некую программу, увидел, что она работает и тебе нет смысла сравнивать себя с другими программами, написанными на эту тему. Ты увидел, что работает, все хорошо. А если ты собираешься доказывать теоремы, писать уравнения, то тебе нужно писать научные статьи, рецензировать, ты будешь проходить через все эти сложности… Поэтому тот факт, что мгновенно результат не всегда появляется, мне кажется, это добавляет дополнительные сложности при выборе людей, когда они стоят на распутье, куда пойти – в математику, физику, фундаментальную науку или куда-то еще…
А. Милкус:
- Ну, у нас все-таки программа массовая, мы говорим не только про матрицу и проблемы поступления в магистратуру, все-таки хотелось бы поговорить про точные науки преподавание наук естественно научного цикла в школе, как массовый школьный предмет. Мы зашли в первой части нашего разговора в такой тупик о том, что это сложно, это не каждому дано. Вот я, например, абсолютно точно уверен, что школьный курс физики, математики, биологии, химии – это всем дано и это обязательно должно быть дано, потому что это логика, это понимание жизни, это мировоззрение.
М. Баченина:
- Саш, это приходит не в 12 лет…
А. Милкус:
- Если ты в 12 лет упустил, ты уже в 20 лет ничего не сделаешь.
М. Баченина:
- Конечно, сделаешь! 150 тысяч раз, аж бегом, волосы назад, сделаешь. Я на себе это испытала. Я физику вообще не могла видеть, слышать, я ушла из школы из-за нее, а потом я как-то стала соображать – ага, это поэтому, а вот это поэтому. Гораздо позже, когда мозг созрел…
А. Милкус:
- А если мозг созрел и записал тебя в группу плоскоземельцев, которые сейчас просто популярны, да? Или в астрологов?
М. Баченина:
- Вот не надо… подождите. Алексей, вот вы же молодой человек, как вас-то занесло сюда, в эту физику? Что, у вас в школе был такой прекрасный педагог или вас заставляли? Вы-то должны помнить, почему вдруг вы…
А. Федоров:
- Мне стыдно признаваться, но я расскажу. На самом деле я смотрел какие-то научно-популярные сериалы и научно-популярные книжки читал про путешествия во времени и там рекомендовалось в одном из сериалов посмотреть книжку Стивена Хокинга «Краткая история времени». И я был убежден, что, если я ее прочитаю, то я пойму, что дальше в сериале будет происходить. У меня был корыстный интерес. На самом деле, ничего там связанного с сериалом не было, а глубина теоретической физики, понимание самых сложных проблем, которые есть в мире приоткрылась. То есть, я понял, что физика на самом деле очень сильно отличается от того, как о ней говорят в школе и вот если говорить о школьном курсе, то от него у меня создавалось впечатление, что это, знаете, такое уже давно выстроенное здание, где все всё знают и тебе нужно просто шаг за шагом, кирпичик за кирпичиком, этаж за этажом его освоить. А оказалось, что, когда ты поднимаешься на какой-то этаж, то он недостроен и люди не понимают, как выйти на этот следующий этаж. И это совершенно поменяло мировоззрение и я понял, что есть такая вообще задача – заниматься физикой и какие-то новые знания приобретать.
М. Баченина:
- Ну, вас и занесло в квантовые технологии – это ж вообще…
А. Федоров:
- Вот именно поэтому это и занесло. А вот квантовые технологии почему? Потому что там есть вот это сочетание интересной фундаментальной науки и возможность почувствовать какой-то практический результат, который ты видишь. Что это воплощается в какие-то реальные технологии, в устройства, и это как-то происходит. Поэтому вот это сочетание оно меня удерживает в научной траектории.
А. Милкус:
- Подождите. Алексей, с вашей точки зрения, то, что у нас курс физики школьной давно сложился, что это такое уже здание, может быть, ветшающее, потому что там новых знаний не прибавляется, это плохо? Лучше, когда здание современнее, но не все двери ты знаешь, как открыть?
А. Федоров:
- С моей точки зрения, плохо, что не объясняется, что есть нерешенные физические задачи. Что вот можно что-то решить, да, и кажется, что любую задачу в физике можно решить… Уже так много всего сделано, что какие-то новые вещи не делаются. А на самом деле открытия делаются каждый день. И само это ощущение очень важно передать школьникам. Вот я когда с ними общаюсь, им очень важно услышать, что, если они займутся физикой, они могут что-то открыть – есть задачи, есть проблемы, над которыми мы все думаем, и они хотят тоже над ними думать…
М. Баченина:
- Да, именно челлендж, а еще вызов бросить, а еще учебники написаны так, что, вы меня извините, я, журналист, перечитываю учебник раза три, как пресс-релизы какого-нибудь министерства… Это просто невыносимая скукота, скрежет зубов…
А. Милкус:
- Подождите, мы же гордимся – у нас 40 лет переиздается учебник Перышкина…
М. Баченина:
- Очень неинтересно и скучно, я сейчас говорю про учебники не только по физике. Это такой язык, сплошное крючкотворство, формализм… Ты можешь ребенку объяснить на пальцах, с какой-то эмоцией и видишь – глаз начинает гореть… Вот вы же должны меня понимать, как популяризатор науки, да… на самом деле, в этом вся проблема. И физика – это очень интересно. И вот если увлечь с самого начала, то все будет хорошо.
А. Милкус:
- Вопрос – как и кто увлечет?
И. Чижов:
- Учитель должен увлекать.
М. Баченина:
- Как увлечь учителя?
И. Чижов:
- Вот вы говорите, что учебник скучный – ну, так, может, и хорошо, что он скучный?
М. Баченина:
- Почему?
И. Чижов:
- Ну, смотрите, в учебнике максимально сухо передается, ну, изложены определенные факты физики, химии, математики – да. Но эти факты, ну, не хватит учебника, чтобы их оживить. Ведь для этого и есть профессия учителя, что он должен эти факты сухие для школьника оживить. Вот я на презентации книги Магницкого говорил, что математика должна стать человечной. Задача учителя вот эту дистанцию между человеком и математикой, физикой – сократить до минимума. И показать, что, вот, смотрите, здесь математика, тут физика, я бросаю камень – это физика…
М. Баченина:
- Так это и есть популяризация…
И. Чижов:
- Не совсем.
А. Милкус:
- Иван, ну, у нас же был замечательный учебник математики, который вы готовили – вот Магницкого, переводили на какую-то современную платформу. Там же все про жизнь.
И. Чижов:
- Про жизнь, безусловно.
А. Милкус:
- То есть, он был написан в 17 веке.
М. Баченина:
- Введите в курс дела, о каком учебнике речь…
И. Чижов:
- Это первый учебник, самый знаменитый…
А. Милкус:
- Самый знаменитый учебник арифметики в России и вообще, может быть, в мире – это учебник Магницкого. Просто это легенда, он очень интересный, он очень умный. Вот Иван очень интересно о нем рассказывал на презентации. Он о чем? Он о том, что все эти числа… Иван, давайте вы.
И. Чижов:
- В этом учебнике как раз много практики и как раз там попытка донести математику человеку. Ведь с математикой мы сталкиваемся везде. Например, купцы сталкивались с математикой, им нужно было считать просто, им нужно было уметь переводить из одних денег в другие, из одних мер в другие. Более того, если помните, в 18 веке развивается мореплавание в России… навигация, а это все математика. Нужно систематическое изложение математики. И Магницкий пишет эту книгу как раз для человека-практика. Все числа у него имеют имя, у него нет абстрактного понятия числа. У него есть – 5 граммов, 5 килограммов, 5 сантиметров. 5 сантиметров нельзя сложить с 5 килограммами и т.д. Таким образом, в некотором смысле он излагает математику для человека, который будет ею пользоваться.
А. Милкус:
- Как можно практически ею пользоваться.
И. Чижов:
- Да, практические советы, абсолютно точно. Он дает систему мер. Как там из одной меры перевести в другую…
М. Баченина:
- Но это же далеко от науки, получается.
И. Чижов:
- Да, от науки, может быть, это и далеко, но в том-то и дело, что современные учебники они как раз попытка сделать шаг к науке. Потому что, безусловно, Магницкий… ну, может быть, тогда еще и не было такого серьезного развития математики в то время, потому что, конечно, учебник Магницкого очень практический, и в этом его, может быть, и основное достоинство, и основной недостаток. Потому что современная наука – все-таки это наука, она оперирует некоторыми абстракциями. Как в физике, например, идеальный газ – что это, кто его когда видел? Вы видели идеальный газ? Я - нет. Или там абстрактная единица или там абстрактная двойка в математике – что это такое? Вот дети учатся складывать 2 апельсина и 3 апельсина, да. Если меняем апельсины на яблоки, дети уже не знают, сколько будет 2 яблока плюс 3 яблока…
М. Баченина:
- Да, когда цифры на буквы меняешь, у детей пружинка выскакивает, какая буква вместо цифры…
А. Милкус:
- Сегодня мы говорим о том, что наша задача, как родителей, воспитать умное, образованное поколение, а не поколение, которое уходит от сложностей, потому что физику сейчас, вот в прошлом году, сдало гораздо меньше ребят, чем информатику. Причем, когда начали изучать, что кто сдавал, выяснилось, что это одни и те же дети – которые способны к техническим наукам…
М. Баченина:
- Ботаники, как мы их называем…
А. Милкус:
- Нет, не ботаники, а инженеры будущие… Они посчитали, что выгоднее сдавать информатику, потому что она легче вроде бы по экзаменам – средний балл по информатике на 10 баллов выше, чем средний балл по физике. Поэтому у тебя больше шансов поступить в вуз, а многие вузы в прошлом году брали или с физикой, или с математикой… И народ бодро пошел в информатику, а физику мы потеряли.
М. Баченина:
- Вот Иван сейчас высказывался по поводу прикладной, очеловеченной математике – мне здесь все предельно ясно. Благодаря вот такому методу я в свое время стала понимать и любить математику прямо как мать родную… Но с физикой так не пройдет. Это очень дальний родственник. Как очеловечить физику, Алексей? И можно ли ее очеловечить? Вот на таких же примерах, как в учебнике Магницкого?
А. Федоров:
- Мне кажется, что можно и совершенно необходимо, потому что физика абсолютно всегда вокруг нас и практически любой вопрос… ну, не любой, но очень много вопросов, которые можно слышать от детей, они объясняются абсолютно физическими явлениями. Начиная от того, почему небо голубое…
М. Баченина:
- Почему мы не падаем, раз земля круглая?
А. Федоров:
- Да. То есть, очень много этих вопросов именно связаны с пониманием физики.
М. Баченина:
- Давайте я скорректирую вопрос. Когда ты берешь два яблока в правую руку и два апельсина в левую и складываешь, и у тебя получается общее количество фруктов, ты это видишь.
А. Милкус:
- А потом сажаешь под дерево Ньютона.
М. Баченина:
- Подождите, Александр! А вот по поводу физики ты можешь это объяснить, но показать это практически невозможно. А у ребенка есть в этом необходимость. Потому что очень сложно некоторые вещи представить. Не согласны со мной?
А. Федоров:
- Я отчасти согласен в том, что это следует в том, чтобы это как-то пересмотреть на более современных примерах, но все-таки масса, грузики, ускорение свободного падения – все это на школьной физике людям демонстрируют. Но, возможно, демонстрируют не так, чтобы это как-то внутри что-то зажигало. Вот здесь я, наверное, соглашусь, что, может быть, те примеры, которые выбираются, не всегда соответствуют ожиданиям и, может быть, хочется, как сейчас принято говорить, больше экшн в том, что делается. И здесь я хотел бы обратить внимание, что появляется такой контент, появляется довольно большое на видеохостингах количество видеолекций, видеоуроков, где на очень ярких примерах показывается физика, то, как она работает, очень харизматичными учителями школьной физики показываются какие-то примеры, раскручиваются маятники, так что человек может уворачиваться и маятник никогда его не задевает. То есть, я соглашусь с тем, что нужно ее демонстрировать, возможно, более ярко и более соответствующе ожиданиям детей, чем это делается сейчас. Но вообще физика такая наблюдательная наука, то есть, я из своей школьной программы помню, что все, что можно было попытаться проиллюстрировать, было проиллюстрировано примерами из жизни.
М. Баченина:
- Все-таки у меня эта палочка эбонитовая…
А. Федоров:
- Но зато на всю жизнь!
М. Баченина:
- Видимо, это единственный опыт, который не поленились нам продемонстрировать.
А. Федоров:
- Вот из моей школьной программы я помню, что было больше опытов, конечно. Но, наверное, сами опыты могут быть ярче и более запоминающимися по тем или иным причинам.
М. Баченина:
- А нужно школьникам давать вот эти ролики? Допустим, по той же физике – видеоролики, которые суперсделаны популяризаторами? Вот как бы в дополнение. Или это избалует?
А. Федоров:
- Мне кажется, да. Мне кажется, это совершенно не вредно. Потому что это язык, который школьники понимают, пересылая друг другу видео, да, это такой, знаете, мем, коммуникационный инструмент, который школьники используют, поэтому вполне возможно, что приблизить их к интересу, можно, сказав – смотрите, сколько людей интересуются тем, чтобы просто понять, как правильно проиллюстрировать физическое явление. Поэтому я здесь горячо за, чтобы включить эти форматы. Но я тут с Иваном хочу согласиться, что не в ущерб тому, чтобы это сопровождалось конкретной, понятной, фундаментальной программой. То есть, посмотрели ролик, покрутили какой-нибудь маятник, но потом сели, написали уравнение, научились перемножать, делить… Это совершенно необходимо. Тут вот не уйти в другую крайность – тоже очень важно.
А. Милкус:
- Я бы вот как точку входа в эту замечательную науку, физику, я бы посоветовал ролики и видео «Физика от Дмитрия Побединского». Дмитрий Побединский – замечательный популяризатор.
М. Баченина:
- Это для более старших поколений, да. Допустим, моему 11-летнему подростку это не будет понятно. Для него Пушной отлично демонстрирует на телеканале вот этот маятник как раз, когда у него сначала стаканы падают, потом… Я вижу эту реакцию ребенка, он так хохочет, а потом… Не падает! Ну, вот ступенечки, ступенечки… Побединского мне можно смотреть. Симпатичный парень, понимаю теперь все, чувствую себя рядом с ним умной, вообще отлично все.
А. Милкус:
- Нет, я о чем говорю? Я говорю о том, что родителям надо в какой-то момент, если они хотят вырастить умного, развитого, интересующегося современной жизнью человека, надо показывать в разном возрасте, может быть, Пушного, может быть, Побединского…
М. Баченина:
- Да, да, нужно знать контент – вы хотите об этом?
А. Милкус:
- Да, точка входа может быть не обязательно школьный учитель. Потому что у него много дел. Кстати, у нас большущий дефицит вообще учителей, а учителей точных наук так вообще. А учитель физики, как правило, в обычной школе еще ведет и математику. А это нагрузка ого-го какая!
М. Баченина:
- Возможно. У нас вообще с физикой дефицит. Потому что тех же самых блогеров их тоже – вот которые видео – их тоже мало, и по физике конкретно – их мало. Потому что это действительно требует неординарного мышления: продемонстрировать в видеоролике вот ту или иную вещь, а еще придумать, как это объяснить, и обладать при этом эмоциональностью, артистичностью и сделать этот видеоряд там… Мне кажется, тут государство должно как бы не положить свою мохнатую лапу сверху, а просто денег дать и сказать: ребята, работайте, парни. Мне так кажется. Это очень и очень здорово было бы.
И. Чижов:
- Я бы тут еще хотел отметить следующее, что блогеры – это дело хорошее, но что может сделать обычный учитель? Просто задать правильный вопрос, который интересен школьнику. К примеру, если мы возьмем забытую, наверное, уже книгу «Занимательная физика» Якова Перельмана – там же вопросы…
М. Баченина:
- Помните какой-нибудь пример?
И. Чижов:
- Вот у нас есть человек-невидимка или там плащ-невидимка. Мы его надеваем на себя. Вопрос – мы будем видеть окружающую действительность или нет? То есть, видит ли человек-невидимка? И дальше давайте порассуждаем. Все. Или берем человека-паука – а как вот он может висеть так… то есть, какая сила и т.д. То есть, это же ведь и есть наука. Наука – она вырастает же из таких вопросов. И для этого не нужно показывать фокусы. Для этого не нужно смешивать какие-то реактивы, чтобы там фонтанировала какая-то…
М. Баченина:
- Это химия, мы туда еще не дошли…
А. Милкус:
- Кстати, я, как носитель статистики, скажу, что химия и биология сейчас популярнее, чем физика. Хотя химия, на мой взгляд, сложнее, чем физика.
И. Чижов:
- Да, на химии тоже можно всякие штуки такие задать… а может ли быть дым без огня? Или что-то близкое человеку. То есть, для того, чтобы в классе было не просто тупо заучивание там каких-то физических или химических формул, а чтобы было обсуждение. Вот какую-то простую проблему, которую можно объяснить – вот и все.
М. Баченина:
- Вы меня плащом-невидимкой вообще… я только об этом и думаю…
А. Федоров:
- Я здесь хотел бы дополнить. Это маленькая ниточка просто. Вот я когда был уже глубоко не школьником и не студентом, был на лекции, где совершенно серьезно рассказывалось о метаматериалах, то есть, о специальных таких материалах, которые обладают необычными свойствами. Например, из метаматериала можно сделать плащ-невидимку. И это совершенно недавние эксперименты. То есть, еще при этом школьнику сказать, что люди пытаются создать этот плащ-невидимку … то есть, казалось бы, это вопросы школьного учебника, но на самом деле – это мечта. Да, и есть прогресс в этой области, и есть целая область науки, которая этим занимается, и эта область науки развивается, она дает много интересных результатов. Вот это дополнение, которое, мне кажется, может еще и воодушевить человека, запомнить на всю жизнь этот пример.
А. Милкус:
- Я вообще считаю, что надо говорить про курс естественных наук, как единый курс. Почему мы брезгуем так делать? Такой курс есть в школе, но его очень мало школ выбрали, а наши курсы физики, математики, химии, биологии – они же не сочетаются. То есть, ребенок, выйдя из кабинета физики, зайдя в кабинет биологии, думает, что это абсолютно разное. Хотя это об одном и том же. И химия тоже об этом же. А математика – это просто все процессы описываются математическими формулами. Почему мы туда не ушли, мне абсолютно непонятно. Это первое.
Второе. То, о чем мы говорили. Я занимаюсь медиаобразованием, встречаюсь с медиаклассниками, сидят эти дети несчастные и я говорю - как вы в этот класс попали? Они – нам сказали, что мы гуманитарии и нас отправили в этот класс. А наши друзья попали в физико-математический класс. И я им говорю тут же мою любимую фразу – не то что вы гуманитарии, вам просто не повезло встретить хорошего учителя физики или математики. Мне кажется, что на среднем, на бытовом уровне, эти науки могут совершенно точно понимать все, никаких проблем нету и комплекс у детей взращивать не стоит. Поэтому, Алексей, вот что делать, где взять достаточное количество физиков, математиков и вообще учителей естественных дисциплин, потому что, если этого не будет в массовой школе, мы будем собираться и обсуждать, почему физику так мало ребят сдают на высокий балл ЕГЭ и участвуют в олимпиадах, и мы можем десятилетиями обсуждать это все.
А. Федоров:
- Моя точка зрения состоит в том, чтобы заинтересовывать всех интересными большими задачами. То есть, показывать, что математика, физика, биология, химия нужны нам не абстрактно, а для того, чтобы решать какие-то очень серьезные вызовы, да. Ведь с проблемой, как воспитать большое поколение математиков и физиков, наша страна уже сталкивалась, когда ставила перед собой очень крупные научно-технологические задачи. Атомные проекты, космические проекты. Они стимулировали настолько большой поток молодых людей, которые заинтересовывались физикой, математикой, точными науками, инженерными науками, что позволяло нам создать крупнейшие индустрии в этом направлении. Поэтому первично, мне кажется, особенно сейчас, для молодого поколения, которое много рефлексирует на предмет вопроса «зачем мне нужно изучать, почему я должен тратить на это время» - заинтересовывать большими задачами.
А про учителей, наверное, не скажу ничего такого оригинального, мне кажется, что, конечно, нужно серьезно задуматься о снижении бюрократической нагрузки. Бюрократического трения, которое сопутствует образованию и среднему, и высшему, потому что преподаватель, я знаю, как много времени он тратит на сопутствующие бюрократические вопросы. Мне бы хотелось, чтобы он как можно больше времени тратил на общение со студентами и на передачу знаний, нежели чем на это. И вот стимулирование, наверное, лучший показатель. Успех учителя – это успехи его учеников и, конечно, учителя должны за это максимально поощряться. Вот мы видим, что олимпиадники у нас продолжают показывать очень высокие результаты и, конечно, это должно сказываться на поддержке учителей, которые этих олимпиадников, да и не только олимпиадников…
М. Баченина:
- Допустим, у нас нет такого учителя. Можете посоветовать, что делать? Я ж не буду менять школу в поисках того самого учителя? Жизнь одна и она идет сейчас, и мы, конечно, можем с вами рассуждать о будущем, но надо решать проблемы нынешнего поколения. Что думаете?
И. Чижов:
- Во-первых, вы же делаете уроки, вам же приходится делать уроки?
М. Баченина:
- Конечно.
И. Чижов:
- К сожалению, родитель… или к счастью, тоже должен становиться участником образовательного процесса и интересоваться. Плюс, конечно, говорить, что давайте мы сейчас наймем какого-нибудь репетитора… ну, безусловно, здесь, чтобы поднять и заинтересовать человека, поднять его уровень, возможно, что стоит и, если вы считаете, что у ребенка есть способности, почему бы не нанять ему репетитора? Тем более, их огромное количество. Там-то как раз можно найти людей, которые умеют зажигать ребенка. И плюс все, что мы с вами обсуждали, не отменяет никто блокинг, всякие передачи…
А. Милкус:
- Я могу прорекламировать. Во-первых, есть Петр Земсков, замечательный учитель математики из Челябинска, победитель премии «Знание», вот буквально недавно ему вручили, потрясающе короткие ролики в Тик-Токе, 30-40 секунд…
М. Баченина:
- Он был у нас на программе, можете подкаст найти.
А. Милкус:
- Это первое. Николай Милованов, 69 лет, замечательный репетитор по физике и математике. Потрясающие у него ролики. Вот через них можно войти и ребят заинтересовать, даже если нет хорошего учителя по физике, можно через таких учителей просто посмотреть, зажечься, а дальше поискать возможность, может быть, по онлайну поучиться, может быть, по учебникам. Да откопайте вы Перельмана, о котором мы говорили.
И. Чижов:
- Просто вот эти люди, которых вы перечислили, как блогеров, они зажигают людей.
А. Милкус:
- А дальше надо поддерживать, да.
И. Чижов:
- Не просто. Вот у ребенка возник вопрос и к кому он приходит? Он приходит в школу или к родителям. И у него какой-то вопрос, и вот должен быть человек, который сможет ему на этот вопрос ответить, иначе потеряется всякий интерес.
М. Баченина:
- Это абсолютнейшая правда. Как говорится, проверено на себе. Потому что, когда ты сталкиваешься с одной стеной и не понимаешь, и некому объяснить, с другой стеной… а тебя вот уже в медиакласс. В мое время это называлось класс коррекции…
А. Милкус:
- Так, так, не надо…
А. Федоров:
- Да, да, и потом тебя еще начинают обзывать гуманитарием…
М. Баченина:
- Да, да, да… А я-то хотела, а я-то могу, понимаете. Это обидно. И это просто топчет и унижает. Так нельзя. За это надо наказывать.
А. Милкус:
- Алексей, а у вас как с учителем-то было? Вы через учителя вошли?
М. Баченина:
- Через Хокинга.
А. Федоров:
- Через Хокинга, не через учителя.
А. Милкус:
- Нет, это я помню. Но учитель все равно… кому вопросы-то задавали?
М. Баченина:
- То есть, Перельмана откопали, Хокинга откопали… извините, пожалуйста, за черный юмор, но это прекрасно, я считаю.
А. Федоров:
- С учителем было сложно на самом деле. Учитель подходил более так строго формально к школьной программе. То есть, обсудить какие-то вопросы, почему электрон не падает на атом до определенного момента, было абсолютно невозможно. Потом как-то через личное общение стало чуть проще, но я не могу сказать, что как-то школьный учитель повлиял.
М. Баченина:
- А он не мог ответить на вопрос почему электрон не падает на атом?
А. Федоров:
- Он часто говорил – потом, все потом… Сейчас рано задавать такие вопросы, вот в 11-м классе в такой-то четверти у нас будет квантовая физика, вот тогда и обсудим. То есть, был строго формальный подход такой. Я не говорю, что это неправильно, но просто в моем случае не было зажигательного примера, что физикой надо заниматься, и вообще, когда я сказал о том, что я вот подумываю, чтобы заниматься физикой, как-то не увидел тот отклик, на который я рассчитывал в этот момент.
А. Милкус:
- Давайте, как итог подведем. Мы много говорили сегодня о физике и математике, может быть, впервые на моей памяти два наших разделенных министерства образования – министерство просвещения и министерство науки и высшего образования – сейчас разрабатывают совместную программу по совершенствованию преподавания физики и математики в школах, как раз вот из-за той проблемы, о которой мы говорили. Но пока эту программу разработают, пока она дойдет до педагогических вузов, пока педвузы проучат учителей, поэтому обращение нашей программы и наших гостей к родителям – думайте о ваших детях сейчас, очень важно, чтобы они проходили вот эти предметы естественно научного цикла. Это будущее! Все, что может быть интересно ребенку, если это интересно рассказать, оно важно, потому что это формирует мировоззрение человека, логику, возможность жить в современном мире, чтобы тебя не сковывали проблемы из-за того, что ты этого не знаешь и это не понимаешь. Современный человек должен знать предметы естественного научного цикла, для того, чтобы выживать в этом мире.
М. Баченина:
- Друзья мои, я вам скажу сегодня огромное спасибо.
А. Федоров:
- Можно еще один совет? Вот продолжая свою мысль, я хотел бы родителям посоветовать, что, если к вам приходит ребенок и задает какие-нибудь странные вопросы по любым наукам, найдите время, разберитесь, объясните ему сами. Найдите время и объясните! Не надо ему говорить, что иди ты в гуманитарии…
М. Баченина:
- Да нет гуманитариев и этих вторых, как их, не знаю…
А. Федоров:
- Лирики и физики. Нет, ни в коем случае.
М. Баченина:
- Нет, ни в коем случае. Есть два в одном и вообще… Слушайте, спасибо вам. Мне давно так хорошо не было. Спасибо большое. Иван Чижов, кандидат физико-математических наук, доцент МГУ, заместитель руководителя лаборатории криптографии и криптонита.
А. Милкус:
- И Алексей Федоров, популяризатор науки и международный эксперт, руководитель научной группы в Российском квантовом центре, профессор.
М. Баченина:
- Спасибо вам огромное. Это был «Родительский вопрос».
