Что нового ждет школьников и их родителей с началом учебного года
М. Баченина:
- Здравствуйте, друзья. В эфире «Родительский вопрос», у микрофона Мария Баченина. Вместе со мной эту программу традиционно ведет Александр Милкус. В гостях у нас сегодня директор образовательного центра «Южный город», Самарская область, победитель конкурса «Учитель года России»-2013 Владимир Михайлович Кильдюшкин. Владимир Михайлович, здравствуйте.
В. Кильдюшкин:
- Здравствуйте.
А. Милкус:
- Я бы добавил, что Владимир Михайлович руководит одним из самых больших образовательных комплексов не только в Самарской области, наверное, в нашей стране.
М. Баченина:
- А что такое большой комплекс? Саш, скажите, пожалуйста, для людей, ведь не все понимают, что значит «одним из самых больших»?
А. Милкус:
- Давай у Владимира Михайловича спросим, сколько у вас учеников? Сколько зданий?
В. Кильдюшкин:
- У нас статистика каждый день меняется и буквально сейчас я вам скажу, что у нас 12 зданий, а на следующей неделе их станет уже 13, потому что еще один корпус школы у нас достраивается и мы его будем открывать через несколько дней. То же самое касается и контингента учащихся. На конец учебного года, в конце мая, общая численность детей – а это не только школьники, но и дошкольники и еще воспитанники центра дополнительного образования, то там было у нас более 12 тысяч детей. А к началу учебного года, к сентябрю, будет уже почти 14 тысяч детей.
М. Баченина:
- А в обычной школе сколько детей?
В. Кильдюшкин:
- Если это просто школа, у нее одно здание, нет структурных подразделений, филиалов, то есть, если это не комплекс, то в обычной школе около тысячи детей.
А. Милкус:
- Я бы даже добавил, что здания, которые строились в 60-е годы прошлого века, может быть, даже некоторые из наших слушателей помнят эти здания, знают, они стоят по всей стране, это пятиэтажные здания, там 500 человек.
Мы Владимира Михайловича позвали к доске как бы накануне учебного года, чтобы разобраться, что у нас с новым учебным годом. Владимир Михайлович, очень много изменений. Это переход на обновленные федеральные государственные образовательные стандарты, новый учебник по истории, профориентация обязательная в школах и т.д. Что вы, как директор большого комплекса, какие новшества в школе с нового года для вас самые важные, самые актуальные?
М. Баченина:
- И почему?
В. Кильдюшкин:
- Да, действительно, различные новшества появляются у нас. Если с самого главного начинать, пожалуй, вы не назвали это новшество. Буквально несколько дней назад было объявлено, что выходит новый приказ Министерства просвещения Российской Федерации и теперь у школы появляется право привлекать учащихся к такому бытовому труду, не спрашивая разрешения родителей. Я думаю, вы слышали об этом, да? Потому что часто ведутся дискуссии по поводу того, а надо ли заниматься трудовым воспитанием учащихся в школе и, несмотря, мне кажется, на всю очевидность положительного ответа, что надо, дискуссии не прекращаются. Но здесь суть-то не в трудовом воспитании, оно и до этого так или иначе реализовывалось и родители писали свои согласия, а иногда не писали, но школы тем не менее привлекали детей к посильному труду. Для меня здесь более важным является тенденция. Я убежден, что на определенном этапе развития нашего законодательства в области образования мы слишком много делегировали прав родителям. Я не знаю, родители сейчас многие возмутятся и скажут – а как же, это наши дети…
М. Баченина:
- Владимир Михайлович, ведь родители всю дорогу кричали, что школа перестала воспитывать, на нас все свалили, а когда нам деньги зарабатывать? Во-первых, это весело – убирать в классе! Это лишняя коммуникация с другими детьми, выстраивание отношений, кидаться тряпками, в конце концов! Да и убирать за собой – это норма. Мы не будем возмущаться.
В. Кильдюшкин:
- Я рад, что лично вы не будете возмущаться, но я вас уверяю, что будут родители, которые возмутятся. Но разговор сейчас не о них. И даже не о самом факте разрешения школе не спрашивать согласия родителей. Я буду надеяться на то, что это некая тенденция. Родители не только в этом вопросе, а и во многих других вопросах имеют, на мой взгляд, лишние права и начинают иногда этими правами, откровенно говоря, злоупотреблять. Нет, если родители нормальные и адекватные, а таких, слава богу, подавляющее большинство, то они сотрудничают со школой, они делают все для того, чтобы у их детей были максимальные условия их воспитания и обучения. Но есть родители, которые приходят и говорят – а у меня же есть право не согласиться? Да, право у вас такое есть. Но, скорее всего, это пойдет во вред вашему ребенку. Посмотрим, главное, у меня есть право, значит, я могу им воспользоваться. Давайте-ка я это и сделаю.
Вот мы говорим, что сейчас у нас идет цифровизация образования, мы сейчас уже не ведем бумажные журналы, мы ведем только электронные журналы – это очень удобно, для учителей это снижает отчетность, им в конце учебного периода не надо садиться и составлять жуткое количество отчетов. Нажал на одну кнопочку – все отчеты сгенерировались, все завучам переслал – и все. Очень удобно, даже по сравнению с тем, что было 10 лет назад. Но есть родители, которые приходят и говорят – нет, электронный журнал это зло. Почему? Я читал там на каком-то форуме, что, если мы введем персональные данные моего ребенка, то эти персональные данные могут быть украдены. Я начинаю волноваться и спрашиваю – зачем, кем, как это будет использовано? Транснациональные компании украдут эти данные, моего ребенка смогут похитить на органы. И родители на полном серьезе это рассказывают. Ну, это же сумасшествие какое-то, так же нельзя! Но у меня есть такое право, говорят родители, - и все, я могу им воспользоваться. Я так эмоционально рассказываю, потому что это разговор буквально вчерашнего дня мой.
М. Баченина:
- Я в шоке пребываю, я просто в шоке – как вы это выдерживаете?!
В. Кильдюшкин:
- Это далеко не самое сложное из того, что у нас есть во взаимодействии с родителями. Именно возможность родителей везде вставлять свое мнение… да, высказать мнение можно, но, когда мы принимаем решение, мы все равно опираемся на экспертное мнение. А экспертное мнение принадлежит специалисту, в данном случае специалист – это педагог. Или директор школы. Хорошо, у нас сейчас демократия, у нас сейчас плюрализм, мы можем каждый высказываться по любому вопросу, да. Но при принятии-то решения все равно надо опираться не на любое мнение, а на мнение эксперта. Правильно?
А. Милкус:
- Понятно. Да, я понимаю, что задели за живое, особенно после вчерашнего разговора, я бы вернулся все-таки к трудовому воспитанию, а потом поговорил бы про родителей. Честно говоря, я не выделял бы это, мне кажется, что этот закон, который разрешает привлекать детей к общественно полезному труду, по-моему, не имеет большого значения, потому что в школах, где нормально поставлена была работа с теми же самыми детьми, ребята и так занимались этим делом. Много сельских школ занимались развитием пришкольных участков, садовых участков. Мне кажется, ничего не изменилось. Это первое. Второе. Маша считает, что теперь разрешили убирать классы и бросаться тряпками после уроков, когда идет уборка класса. Как я понимаю, по этому закону как раз общественно-полезный труд техничек и уборщиц никто не отменял. И классы, и коридоры, и лестничные проемы все равно будут убирать специалисты, дети будут привлекаться к совсем другим работам. Поясните.
В. Кильдюшкин:
- Вы правы на сто процентов. Действительно, сам по себе этот приказ ничего не меняет. Он не обязывает школы привлекать детей к этому самому труду. Если в каких-то школах работа была поставлена плохо, навряд ли там с 1 сентября вдруг все начнут кидаться тряпками и т.д. А там, где были и так дети организованы, это будет продолжаться. Поэтому я и сделал акцент не на самом общественно-полезном труде, а на тенденции, что в школу какие-то права начинают возвращаться. Именно с этой точки зрения это изменение для меня кажется ключевым. А так – да, действительно, мало что изменится в организации трудового обучения.
А. Милкус:
- Я хочу зацепиться за права родителей. Я считаю, что не надо сокращать или обрезать права родителей, потому что и так, к сожалению, активных родителей, которые участвуют в жизни школы, очень немного. Вопрос немножко в другой плоскости. Мы делали программы, и не одну, про обеспечение школ горячим питанием. Но сейчас вот с нового учебного года все ученики младшей школы должны получать горячее питание. Мы общались с моим другом Владимиром Черниговым, который много сделал для того, чтобы это положение продвинуть на федеральном уровне, он говорит, что многие школы сталкиваются с тем, что родители при всей их «активности» не так легко участвуют в родительских комиссиях, которые тоже создаются для того, чтобы контролировать или организовывать правильно процесс питания. Вот где инициатива родителей должна быть на первом месте. Как у вас?
В. Кильдюшкин:
- Все то же самое. Действительно, организация горячего питания – это вопрос, который должен быть на контроле у родителей, потому что дети – они, наверное, больше любят другую еду. Не та, которая полезная, а та, которая вкусная. Поэтому, конечно, всегда возникают конфликтные ситуации. Когда ребенок приходит домой, мама спрашивает – ты ел сегодня в школе? Он говорит – мам, там так невкусно все, там все холодное, просто непонятно чего. Приходит мама возбужденная в школу – чем вы кормите наших детей?! Откуда вы это взяли? Мне ребенок дома сказал, я ему верю. Хорошо, идемте в столовую, посмотрим, чем же там кормят на самом деле. Такой диалог у нас происходит на каждом родительском собрании. Возмущений много. А родителей, которые готовы прийти и поучаствовать в контроле и качества приготовления школьного питания, не так много. Хотя нам удалось за последний учебный год выстроить систему работы так называемой бракеражной комиссии, когда, в том числе, родители каждый день приходят в каждый корпус школы и проверяют и качество приготовления, и скорость накрытия. Родители контролируют. И те родители, которые приходят, говорят – все отлично, нам нравится. Но потом приходят другие родители, которые там не были и на собраниях начинается все то же самое. Уже другие родители встают и говорят – я ходил, я контролировал, все вкусно, ничего не холодное. В общем, это вечный вопрос, который будет стоять. Здесь работу с родителями проводить необходимо, чем больше – тем лучше. И она у нас ведется, и она как раз приводит к тому, что сотрудники комбинатов питания тоже чувствуют дополнительную ответственность и контроль, и это приводит к повышению качества питания. В моем понимании это один из передовых таких опытов качественного взаимодействия школы и семьи.
А. Милкус:
- Давайте прямо из нашего эфира обратимся к родителям, потому что во всех школах с 1 сентября будут малышей кормить горячим питанием. И я прошу родителей – хотите проявить активность, подключайтесь к проверке, организации питания. Школа – это образовательное учреждение все-таки. Вот сейчас Владимир Михайлович продемонстрировал знание большого количества терминов, связанных совсем не со школьным образованием, а с организацией питания. В общем, призываем родителей подключаться вместе со школьной администрацией – организуйте рабочие комиссии, смотрите, как организовано питание, если вы хотите проявить активность. Потому что взваливать на администрацию еще и проверку холодное или горячее блюдо подали ребенку 2-го класса на перемене, это не совсем правильно.
А где еще можно родителей привлекать к некоему общественно-полезному труду, как детей, для развития школы, а не для того, чтобы загрузить учителя и директора дополнительно какими-то заданиями?
В. Кильдюшкин:
- Мне кажется, вообще никаких ограничений нет. Хорошая школа – это открытое пространство. И если родители в позитивном ключе готовы присоединяться, то это может быть и урочная деятельность, и дополнительное образование, и организация мероприятий, и профориентация, о которой вы вначале упоминали. Все, что угодно. У нас в этом плане есть такая практика, которая не могу сказать, что сильно уникальная, но достаточно редко встречающаяся. У нас внутри классов образуются так называемые семейные клубы. Потому что, если процесс образования определить коротким определением, то это достаточно просто – воздействие личности на личность. Мы можем долго дискутировать об учебниках, о программах рабочих, о чем-то еще, но ребенок воспитывается только на личном примере. И здесь личный пример педагога и родителя должны более-менее совпадать. Поэтому у нас достаточно часто родители приходят в школу не только для того, чтобы поспорить о чем-то или прийти на некие формальные родительские собрания, но и для того, чтобы вместе с детьми участвовать в неких образовательных событиях. Это может быть все, что угодно, начиная от понятных и традиционных для всех каких-нибудь «Веселых стартов», совместное участие в каких-то экологических акциях по тем же высадкам деревьев, по наведению порядка в тех же кабинетах (у нас, кстати, это тоже очень развито и я к родителям на собраниях обращаюсь). Я говорю – а давайте мы не просто детей отправим в последний день четверти навести порядок в кабинете, а придем вместе с ними и своим примером покажем, как это делается. И это очень хорошо работает на самом деле. Запретов в моем понимании нет никаких. Приходят родители, которые являются узкими специалистами высококвалифицированными и проводят профориентационные занятия для детей? Вообще супер! Это имеет потрясающий эффект! Участвуют родители в общественных защитах проектов детей, когда, например, дети написали проекты и комиссия их оценивает, и там сидят не только педагоги, но и родители. Тоже отличная практика, которую мы начинаем у себя в образовательном центре развивать. Я могу долго на эту тему говорить. Вот говорю и параллельно думаю – а что же нельзя? Пока в голову еще ничего не пришло. Пожалуй, везде можно родителей привлечь. Даже к государственной итоговой аттестации – и там у нас есть такое понятие, как проведение акции «ЕГЭ для родителей», когда родители пришли и попробовали, как это – зайти на экзаменационный пункт, пройти процедуру досмотра, инструктажа, получить контрольно-измерительные материалы и заполнить правильно бланки. Когда они после этого приходят домой и говорят своим детям – я попробовал, ничего страшного. Дети, правда, успокаиваются и идут более уверенно на экзамен. Никаких ограничений.
А. Милкус:
- Владимир Михайлович, время от времени я общаюсь с ребятами старших классов и спрашиваю – какая основная проблема в их возрасте и в их классах? Практически 80% говорят – профориентация, мы не понимаем, кем мы хотим стать, или кем мы должны стать, кем мы можем стать. Вот как раз ребят на рубеже 9-10 класса очень сильно это тревожит – что нужно выбирать профиль, нужно выбирать, какие ЕГЭ сдавать и т.д. Скажите, вот то, что с нового учебного года будет профориентация – насколько это важно и насколько это будет у вас по-другому организовано?
В. Кильдюшкин:
- Как говорится, жизнь покажет. А то, что касается детей, что оин пока не знают, кем они хотят стать, это нормально. Развитие человека должно проходить определенные этапы и человек должен чуть позже определяться, и в этом плане есть всегда конфликт интересов. То есть, школа требует, какие ты экзамены будешь сдавать, в какой вуз поступать, на какую специальность и кем ты будешь работать, а он говорит – я пока не знаю, какое я мороженое больше люблю: сливочное или шоколадное, а вы хотите уже на такие вопросы ответы получать. А вот то, что они не знают, кем они могут стать, это плохо. Тогда это уже недоработка школы, тогда им просто не рассказали. То есть, они даже не представляют, кем они могут стать. Здесь как раз и надо усиливать работу эту самую профориентационную. То, что сейчас некий стандарт вводят в вопросе этой работы, я почитал документы нормативные, что там должно быть, пока ничего революционного для себя я там не обнаружил. Это как раз тот вариант, который вы называли, что мы и так вроде бы все это делали.
М. Баченина:
- Как проводятся эти уроки профориентации? Это просто рассказывают о профессии и все? В теории, на словах?
В. Кильдюшкин:
- Да нет, по-разному проводится. И в теории, и на словах тоже иногда рассказывается. Вообще правильная организация – это либо формирование предпрофильных и профильных классов или групп, и у нас такие классы и группы формируются. Раньше мы с 10-го класса начинали, сейчас с 7-го класса, чтобы у детей профпробы раньше начинались. У нас есть медицинские классы, инженерные классы, педагогические классы. И дети приходят и начинают погружаться в мир этой профессии не только за счет каких-то уроков, на которых им рассказывают, что быть педагогом – это хорошо, да. Нет, дети ездят в высшие учебные заведения, где им показывают, как учатся студенты, они даже ходят на некоторые лекции вместе со студентами. С ребятами работают преподаватели из профильных вузов – или из педагогического, или из медицинского, вот национальный исследовательский университет у нас прекрасный есть в Самаре имени С. П. Королева, где у нас инженерный класс занимается регулярно. Потом ребята участвуют в различных мероприятиях, то есть, они практикуются. Дети из педкласса помогают организовывать все педагогические конференции, какие-то детские праздники и т.д., по сути выступая уже в роли помощника учителя. Чтобы у нас случилась некая революция в вопросе профориентации, надо сформулировать четко очень не просто минимальные требования к каким-то проведенным урокам, как вы сказали, где рассказали, что такое хорошо и что такое плохо, а именно к практикам. Кроме как на практике, дети не смогут понять, нравится ему это или нет. У нас некоторые дети идут в медицинский класс и после первой практики они отваливаются. Почему? Потому что первая практика у них в анатомическом музее. Они туда зашли, и, если ты в обморок не упал, то можешь на вторую практику идти. А если тебе плохо стало, голова закружилась – ну, какой из тебя медик, зачем тебе это надо? Иди пробуй что-то другое. Поэтому все только через пробы. В этом плане в советское время учебно-производственные комбинаты были как некий очень такой позитивный опыт, и к нему, наверное, отчасти стоит возвращаться – к опыту учебно-производственных комбинатов. На сегодняшний день попытки такие делаются. Но пока это все очень еще плохо отрегулировано. Там есть сейчас изменения в законе об образовании, в соответствии с которыми мы можем некое сетевое взаимодействие выстраивать как с учреждениями среднего специального и высшего образования, так и с какими-то предприятиями. Но пока практик таких очень мало. В этом направлении надо двигаться. К практикам.
М. Баченина:
- Коллеги, я предлагаю успеть поговорить об учебниках. Саша в самом начале сказал про учебники. Какие новые учебники у нас появляются? Вот единый учебник по истории.
В. Кильдюшкин:
- Я тоже только наслышан пока что об этом, если честно. Меня это на самом деле очень волнует. Я историк и мне бы очень хотелось уже подробно изучить единый учебник истории, но у меня пока такой возможности нет. 1 сентября на носу, а учебника… пока их презентовали, рабочая группа рапортовала президенту о том, что учебник разработан, президент задал очень правильный вопрос, успеют ли эти учебники до 1 сентября привезти в школы? Через некоторую паузу был ответ, что да, успеют. Это радует. Потому что мы хотя бы в ночь перед 1 сентября мы успеем их полистать и понять, с чем же нам предстоит работать. Сама идея единого учебника хороша, она уже десять лет как развивается, с 2013 года, когда появился историко-культурный стандарт. Тоже, кстати, было поручение президента. И вот 10 лет мы этим путем идем, делаем его все более и более единым. Теперь получился единый учебник для 10-11-х классов. Я подержал его в руках буквально 15 минут, полистал. Нормальный учебник в моем понимании. Он отличается в целом от тех, что есть, описанием новейших событий. 21 век, вплоть до начала специальной военной операции.
М. Баченина:
- Владимир Михайлович, а в чем был минус разных учебников по истории? Самый главный минус. Только новейшая история там подавалась по-разному?
В. Кильдюшкин:
- Разной трактовкой событий. Вот если мы именно про учебники по истории говорим, то главное – это разная трактовка событий. С чего началась вообще вся эта история? С того, что надо было единый учебник сделать и вот историко-культурный стандарт почему разработали? Во время одного из визитов, бесед в образовательную организацию, нашему президенту показали учебник истории, где описывались события 16 века, когда Иван Грозный присоединял Поволжье к России. Так вот, в учебнике истории, который был, кстати говоря, рекомендован Министерством образования Российской Федерации, и по которому учились некоторые школы Татарстана, было написано примерно следующее. Иван Грозный присоединил Казань в таком-то году и с тех пор многострадальный татарский народ продолжает вести свою освободительную борьбу от российского ига. Ну, плюс-минус что-то такое. Это учебник истории России, по которому в России преподают российским детям, да, в конкретном национальном регионе, но, слушайте, а какая цель-то у нас? Продолжать распад, что ли? Поэтому было удивление, возмущение и была задача убрать все это. Потому что, когда все это очень плохо регулировалось и контролировалось, там же столько заказчиков было! У нас же когда-то учителя гордились тем, что они соросовские учителя – был такой титул, звание: соросовский учитель! А какие задачи решали соросовские учителя?
М. Баченина:
- Это всем на сегодняшний день известно хорошо. Но это был, как говорится, грех невольный, потому что не понимали многие, зачем это и почему.
А. Милкус:
- Давайте к учебникам вернемся. Владимир Михайлович, но ведь заменить учебники во всем объеме школ нашей страны невозможно. Я так понимаю, что все равно школы в выпускных классах будут учить еще и по старым учебникам.
В. Кильдюшкин:
- Я не знаю. Нас ориентируют на то, что всем школам, всем 10-11-м классам до 1 сентября учебники будут привезены. Я тоже очень удивлен быстроте такой работы. Обычно на это уходит не один год. В этот раз учебник написан в кратчайшие сроки – всего за 4 месяца – и уже была презентация в начале недели, и один из авторов, Мединский, сказал, что тираж готов, и мы рассылаем по школам. Чудеса, но, по всей видимости, у всех будет.
М. Баченина:
- Ну, если знаем, к кому обращаться с вопросом «где учебники?», будем звонить Мединскому. Это касается только истории – новые учебники? Или есть еще какие-то предметы, где новые учебники, новые стандарты, или всех остальных предметов это не коснулось?
А. Милкус:
- Обновленные стандарты.
В. Кильдюшкин:
- В очередной раз обновленные, я так скажу, потому что обновление идет постоянное. Министерство просвещения говорит, что в 2024 году у нас появится единый учебник истории для 5-9-х классов. А к 2025 году появятся единые учебники для всех параллелей по всем предметам. То есть, через два года все учебники будут написаны как единые учебники.
М. Баченина:
- Мне кажется, самые главные вопросы могут возникать не к точным наукам, а, в первую очередь, к гуманитарным. История, литература, география…
В. Кильдюшкин:
- Обществознание. Ну, географам тяжелее всего, им и так приходится постоянно менять…
М. Баченина:
- Почему? Ну, новую карту прикупить и повесить, и все хорошо.
В. Кильдюшкин:
- Да пока купишь, пока привезут, там еще что-то изменится. Политическая карта меняется постоянно. Нет, все позитивно, поэтому – да, наверное, больше гуманитарного и социально-экономического цикла предметы, хотя наведение порядка требуется и в точных дисциплинах. Потому что мы же ставим задачу не только единой трактовки, но и просто какого-то здравого подхода, когда в учебнике по математике идут задачи, а в качестве условия задачи надо посчитать – три мальчика плыли, а двое утонули – сколько доплыло? Это же…
А. Милкус:
- Ну, это же не школьный учебник, это учебник был для ребят, которых готовят к олимпиадам, но он такой шаловливый, игривый был.
А. Милкус:
- Владимир Михайлович, до сих пор есть же большая дискуссия и среди экспертов, и среди родителей – что лучше? Большая школа-комплекс или маленькая школа, родная, где директор знает по фамилии всех учеников, да и родителей… На ваш взгляд, мы как эти две тенденции соединяем? Как, всех ли вы учеников по фамилиям помните?
В. Кильдюшкин:
- Нет, конечно, я не могу вам похвастаться тем, что я всех могу помнить по фамилии, тем более, вы должны понимать, что, если бы это были бы 14 тысяч, которые стабильны и из года в год это одни и те же дети – наверное, бОлььшую часть я бы к определенному моменту запомнил. Но речь-то идет о том, что у нас каждое лето идет огромное увеличение контингента, потому что наш образовательный центр находится в новом микрорайоне. Жилые кварталы вводятся в эксплуатацию каждые 2-3 месяца и заезжает сразу по несколько тысяч человек, сотнями новые дети идут к нам в школу, поэтому, конечно, не могу я этим похвастаться. А вопрос – что лучше? Мне кажется, здесь нет однозначного ответа. Есть очень хорошие небольшие камерные школы. Мне кажется, это зависит от местности. У нас так исторически сложилось. У нас же она не была такая большая всегда. Вот мы шесть лет назад открыли наш образовательный центр. У меня было три здания, там была одна школа и два детских сада. И было 2000 детей. Тоже немало, да. Но то, что за шесть лет в шесть раз увеличилось и количество зданий, и количество контингента, это просто обстоятельства такие. Растет микрорайон – растет образовательный центр. А там, где все достаточно устойчиво, там, где уже есть своя какая-то субкультура. Какие-то традиции, все сложилось, все друг друга знают, все педагоги, работающие в школе, это ее бывшие выпускники, чаще всего так бывает в большом количестве в таких школах. Поэтому и так хорошо, и так хорошо. Главное – отношение. Просто делать свою работу хорошо, а какие условия у тебя при этом будут – не всегда от нас это зависит. Я бы тоже, может, очень хотел бы, чтобы у меня прекратился рост контингента. Но город растет, растет и количество жителей.
А. Милкус:
- С учителями как? Понятно, что район развивается – детей много. Но ведь многие жалуются на нехватку учителей.
В. Кильдюшкин:
- Она есть, да. И количественная, и качественная нехватка. Хотя тенденция сейчас в отрасли такова, что она постепенно устраняется и дети с большим интересом идут в педагогические вузы, и у меня в этом году рекордный выпуск педкласса именно детей, которые со мной сразу заключили целевой договор. То есть, я точно знаю, что эти дети ко мне вернутся работать. Если каждый год одного-двоих мы таких выпускали, в этом году 9 человек у меня целевиков. Значит, через 4-5 лет они ко мне вернутся точно работать.
А. Милкус:
- Вы со своими выпускниками договора заключаете? Интересная программа.
В. Кильдюшкин:
- Да. Она сейчас стремительно развивается. Раньше это тоже было, то есть, это не появилось вчера, но раньше это были единичные случаи, а сейчас очень многие школы это делают, когда ты своему выпускнику подписываешь договор на целевое обучение, ученик, скажем, на более таких лояльных условиях поступает на бюджет, то есть, он может не волноваться, что ему пару баллов не хватит, там все равно есть конкурс и все равно нельзя с низкими баллами поступить. Но конкурс более лояльный для целевиков. Соответственно, он точно знает, что, когда он закончит учиться, ему обеспечена работа в его школе. Потому что это проблема для молодых специалистов – не всегда можно потом еще найти работу. Казалось бы, нет специалистов, а для тех, у кого нет опыта, для них нет работы – это всегда проблема выпускника вуза: найти работу. А здесь ребята уверены в том, что у них будет работа. А я уверен в том, что у меня будет работник.
М. Баченина:
- И в них тоже уверены, да?
В. Кильдюшкин:
- Да, да, это же мой выпускник. А пока он будет учиться в вузе, он все практики у меня еще педагогические пройдет. Поэтому я его еще всему научу на практике.
М. Баченина:
- Владимир Михайлович, я хочу спросить про наполненность классов. Это тоже одна из самых больших проблем – огромное количество детей в классе, что влияет на качество обучения. Как с этим в этом году, такая же проблема остается или хоть куда-то меняется тенденция?
В. Кильдюшкин:
- Это зависит от школ. Есть школы, которые находятся в таких микрорайонах, где идет отток населения, соответственно, идет отток детей, и там недоукомплектованные классы. А есть школы, как у нас, куда постоянно дети приезжают, и посреди года, в том числе. У нас средняя наполняемость класса где-то 30 человек. Много это или мало? Мне кажется, нормально. Сейчас достаточно гуманные санитарные нормы и правила. Я помню, что в 90-е годы, когда я ходил в школу, санитарные нормы и правила позволяли до 42 детей в классе. И у нас вот в классе было 42 ребенка, при этом кабинеты были значительно меньше по площади. Там действительно это приводило к некоей тесноте, к снижению качества. Ну, это в некоторой степени миф о том, что количество детей в классе сильно влияет на качество. Среда влияет. То есть, насколько в классе модно учиться. Можно и в небольшом классе, где будет сидеть 10 человек, но у них будет не принято хорошо учиться, для них это не будет модным – поэтому какая разница, что их мало? А можно в классе и на 30, и даже больше человек, организовать такую образовательную среду, когда это еще некую конкуренцию среди детей будет создавать. Может быть, хотелось бы, конечно, чтобы у нас были условия, когда в классе поменьше детей находится, но сейчас в среднем 30 человек – мне кажется, это нормально.
М. Баченина:
- Мне очень понравилась эта ваша идея – то, что вы сейчас произнесли – модно, конкуренция. Меня даже это как-то зацепило и я поняла, что это бы сработало, ну, вот в моем случае. Потому что, мне кажется, если из людей пытаться воспитывать лидеров или людей, которые пытаются чего-то добиться, это сработает.
В. Кильдюшкин:
- Это один из ключевых педагогических столпов. Это называется мотивация к учению, что ли. Это достаточно простое правило, но не всегда просто его сформировать. Потому что со стороны детей иногда идет сопротивление. На сегодняшний день учитель не является, как это в обществознании говорят, агентом социализации первого уровня. У детей есть другие референтные группы. Так всегда было. Особенно это касается подростков, они больше доверяют своим сверстникам, а сейчас с развитием цифровых технологий они очень много трендов берут из социальных сетей, различные там молодые тиктокеры больше влияния оказывают, чем учителя, да. Раньше было чуть по-другому, но в целом проблемы были всегда те же самые. И если посмотреть историю педагогики, с этим всегда сталкивались учителя. Сейчас чуть сложнее стало. Но в целом это решаемые проблемы и, если квалифицированный педколлектив работает с учебным классом, то в классе можно создать среду и эта среда будет подпитывать детей, и это не будет зависеть от количества детей, качество будет высокое.
М. Баченина:
- Спасибо большое. День Знаний не перенесли, надеюсь?
В. Кильдюшкин:
- В этом году все отлично. 1 сентября на пятницу выпадает. Провели День Знаний и ушли на выходные.
М. Баченина:
- Супер! Это самый кайф был всегда.
А. Милкус:
- Я подведу итоги нашего разговора. Несмотря на действительно большое количество решений и изменений в законах, которые были приняты в последнее время, связанных со школой, никаких революционных изменений, что хотелось бы подчеркнуть, в школе не ожидается в ближайшее время. Те законы, те правила, которые приняты, по сути дела подтверждают те тенденции, которые и так в образовательных учреждениях у нас происходят. Просто какие-то вещи приняты, чтобы помочь педагогическому коллективу, руководителям, управленческой команде выстраивать образовательный процесс. Не надо родителям волноваться, не надо школьным учителям волноваться, ничего принципиально нового и неожиданного не ожидается. Все.
М. Баченина:
- Сегодня в «Родительском вопросе» был директор образовательного центра «Южный город» (Самарская область), победитель конкурса «Учитель года России»-2013 Владимир Михайлович Кильдюшкин. Спасибо вам большое.
В. Кильдюшкин:
- Спасибо вам.
Подписывайтесь на новые выпуски нашего подкаста и слушайте, когда удобно.
