Как научить математике школьника, если учитель на нем «поставил крест»
М. Баченина:
- Здравствуйте, друзья. В эфире «Родительский вопрос». У микрофона Мария Баченина и Александр Милкус. В гостях у нас сегодня преподаватель математики, основатель онлайн-школы «Точка Знаний» Андрей Шелудько. Мы поговорим о нововведениях, о способностях или их отсутствии к такому замечательному и основополагающему в жизни, да и вообще во многих сферах предмету, как математика. Ну и, возможно, коснемся отличий онлайн-обучения от традиционного обучения в школах, как говорится, на земле.
А. Милкус:
- Почти за 15 лет существования нашей программы я мечтал начать учебный год с программы, посвященной математике. Именно с математики как такого водораздела, когда ребенку в какой-то момент говорят: так, всё, ты ничего не понимаешь в математике, ты гуманитарий. С хорошими математиками, с которыми я, к счастью, много общаюсь, так не проходит. Потому что просто говорят: тебе не повезло с учителем. Это не учителю не повезло с ребенком, это ребенку не повезло с учителем. Андрей, по вашему опыту, в какой момент происходит или слом, или торможение, или ребенок просто выходит на другую траекторию понимания предмета, а учитель ему обламывает крылья, говорит: у тебя нет способностей к математике, иди, играй на аккордеоне?
А. Шелудько:
- На самом деле таких моментов может быть много, когда человек перешел, например из 4-го в 5-й класс, поменялся учитель и вообще программа изменилась. Может быть, когда он в 10 класс перешел. Но самый частый момент – это 6 класс, он у нас насыщен по программе дробями, отрицательными числами. В частности, отрицательные числа часто через пару недель после того, как их прошли, почему-то тема забывается, и именно с нее начинается так называемый снежный ком, у большинства людей именно с этого момента, в 6 классе.
А. Милкус:
- Давайте копнем поглубже. Когда ребенок маленький, нет ребенка, который бы не сказал, сколько будет два яблока плюс три яблока. Когда ребенок идет в школу, 1-2 класс, сказать, чем отличается круг от квадрата или прямоугольник от квадрата, он тоже может. Это является какими-то математическими способностями или это является общечеловеческими способностями?
М. Баченина:
- Такое стандартное развитие ребенка, стандарт.
А. Шелудько:
- В целом стандарт. Но, конечно, уже начинается какая-то математика. Да, большинство детей с этим справляется, если у них нет каких-то больших проблем со здоровьем.
М. Баченина:
- Смотрите, квадрат от круга мой отличает, а вдруг он Ньютон? Как это понять? Он должен еще параллелепипед в этом возрасте понять? Способности отличаются в 5 лет, или здесь не надо копать под способности?
А. Шелудько:
- Вовсе необязательно. Способности можно не замечать очень долго. Я в себе заметил вообще способности только на первом курсе. До этого все было хорошо по математике, но я думал, что я просто обычный отличник. А когда большие какие-то большие успехи, тогда уже стал понимать, что я не просто отличник. Ну, вполне может быть, что много лет он просто будет как обычный, а в какой-то момент окажется, что он отличается, что он существенно лучше может работать, чем остальные его сверстники.
А. Милкус:
- Или хуже.
А. Шелудько:
- Или хуже.
А. Милкус:
- А как словить этот момент? Вы говорите, 6 класс, такой водораздел – отрицательные величины.
А. Шелудько:
- Да, отрицательные числа.
А. Милкус:
- Но, для того чтобы к ним подойти, тоже есть программа. Она же не просто обрушивается в 6 классе. Программу писали не самые дурные люди, и учебники писали тоже великие люди. Значит, не подготовили, не подвели правильно? Или он прогулял, или что-то родители сделали не так. Или учитель не смог подойти к такой теме. Я бы не сказал, что она сложная.
А. Шелудько:
- Всё вместе, что вы перечислили. И к этой теме подвести надо уметь. Если мы эту тему обсуждаем, там несколько уроков – такая подготовка, и они очень легкие. И самой теме надо уделить, и правильные фразы надо подобрать учителю, чтобы объяснить, привести примеры из жизни: выгляни за окно, там градусник у тебя есть. Русские математики гордятся, что нашим детям легче объяснять отрицательные числа, потому что у нас за окном градусник и отрицательная температура есть в отличие от многих других стран. Это раз.
Потом нужно эту тему тяжелую, если мы понимаем, что она такая, ее забывают сразу, повторять. И в следующем году приходит 7 класс, тоже нужно уделить несколько уроков этому. И важно, чтобы родители хотя бы просто иногда поглядывали на оценки, увидели: у ребенка было 4, стало внезапно 2. Значит, что-то не так, значит, давай мы что-то посмотрим, с родителем или с учителем поговорим. Или несколько уроков с репетитором, еще раз эту тему повторим, и все пойдет хорошо.
А. Милкус:
- Многие учителя мне говорили: это ребенок не нашел своего учителя. То есть для меня, человека, который плохо знает математику или не соображает по математике, это трагедия, потому что это логика, это понимание жизни, это умение добиваться цели. Это же не про два яблока и три параллелепипеда, это важнейшая мировоззренческая дисциплина. Если мы говорим о воспитании у нынешнего поколения критического мышления, то в основе тоже лежит математика. То есть это критичная вещь. Как понять и подобрать учителя по математике? Когда мы идем в первый класс, мы говорим: выбирай своего учителя начальной школы, выбирай не школу, не класс, а учителя. А с математикой?
А. Шелудько:
- Во-первых, Александр, вы абсолютно точно сказали, что математика для большинства людей это не плюс и не минус, а, как сказал, Ломоносов, математику затем учить нужно, что она ум в порядок приводит, просто помогает мыслить. Как искать учителя? Можно, например, посмотреть, как он проводит урок, можно поприсутствовать. Сейчас вообще есть интернет, у многих учителей есть записанные уроки. И в этом смысле как раз, если в обычную школу, которая у тебя рядом с домом, это, правда, сложно сделать, потому что школ может быть 5-10, они рядом с тобой находятся. Ну, вот здесь хороший математик, но по русскому языку не очень. И все это совместить очень сложно. В этом смысле, кстати, онлайн-формат очень помогает. Ты можешь взаимодействовать с учителями со всей страны, они могут находиться где угодно, и можно легко на них посмотреть. Даже родитель может почувствовать, он понятно или непонятно объясняет. Он посмотрел и понял. Это уже один из сигналов может быть. Если родитель понимает объяснение, то вполне возможно, что и ребенок будет понимать объяснение. Я уверен, легко найти какую-нибудь лекцию, видеоролик в интернете, где вообще ничего непонятно ни родителю, ни ребенку. Один из факторов – посмотреть, как он ведет урок.
А. Милкус:
- А как реагировать родителю, когда ребенок приходит из школы, или родителя вызывает завуч или учитель по математике и говорит: так, всё, ваш ребенок – гуманитарий, не мучайте его геометрией?
М. Баченина:
- А такое может быть? Такое может сказать учитель в общеобразовательной государственной школе?
А. Милкус:
- Очень часто такое бывает. Особенно сейчас в 7 классе, когда требуется профилизация. У нас же почему-то решили, что с 7 класса нужно уже делить детей на гуманитариев и технарей, хотя этого разделения нет, и не может быть. И очень многие дети, они как справку, индульгенцию получают, радостно сообщая: всё, я больше математику не учу, учитель сказал, что я к ней неспособен, я буду читать историю и конспектировать «Войну и мир». Иногда этим гордятся. Я знаю людей, которые гордо говорили: мне математика не дается, учитель сказал, что я к ней неспособен. Хотя я надеюсь, что мы в этой программе будем говорить: нет неспособных к математике людей, так же как неспособных написать свое имя или что-то про себя в сочинении или понять историю. Для меня это важный момент.
Что надо говорить родителю, когда учитель «приговор» сообщает родителям: всё, ваш ребенок – не математик?
А. Шелудько:
- Мне, кстати, тоже в школе ставили диагноз. Ну, не то что я не математик, а то, что у меня с языками проблемы. Но если вот так четко, как вы сейчас произнесли, наверное, правильно будет любому родителю с этим не соглашаться. И тут есть несколько важных аспектов. Первый. Надо понимать, что в нашей культуре в принципе очень много у нас технарей, мы нацелены на то, чтобы у нас их было еще больше в стране. И у нас серьезная программа и по математике, и по физике. Правда, в какой-то момент в старших классах, в вузе программа становится настолько сложной, что не все тянут. Вот мы обсуждали 6 класс. Я убежден, что до 6 класса, правда, любой ребенок может. И даже если он с какими-то отклонениями, скажем так (с такими ребятами я тоже работал), до 6 класса всё можно понять. И это такие базовые вещи, которые в жизни постоянно встречаются – проценты, дроби, мы их видим, и иногда надо уметь посчитать.
С 7 класса называется алгебра, там уже новый уровень абстракции, и в жизни a² + b² мы не сильно часто встречаем. С этого момента, может быть, действительно, не всем нужно туда углубляться. А дальше, грубо говоря, где-то с 9-10 класса, еще один виток усложнений происходит, намного больше плотность информации повышается, не все дети выдержат.
Александр, вы правы, если такому ребенку не просто поставили диагноз, ему, возможно, каждый день этот диагноз повторяют: у тебя ничего не получится, ты такой нехороший, что не можешь это решить, - возможно, какие-то оскорбления используют. Это очень сильно давит на ребенка, его демотивирует, и он просто испытывает отвращение к математике. И даже если ему потом попытаться что-то объяснять, очень сложно идет. Возможно, даже неизлечима уже эта рана в старших классах становится. Ну, вполне возможно, если у ребенка с тем же самым английским языком, например, все хорошо или с другим предметом, с химией, ладно, пусть у него с химией все будет хорошо, пусть он ею занимается и станет великим химиком. Но до 6 класса, я согласен, любой ребенок может всю программу освоить.
А. Милкус:
- Вы сказали про химию. У меня стойкое убеждение, что хороший химик – это тот, у кого математика хорошая. Так же как и физик, так же как и биолог.
А. Шелудько:
- В базе – да, элементарные вычисления физик, химик должен понимать. Ну, это элементарные. Даже до 6 класса, если ты всю математику понимаешь, я думаю, в химии больших проблем не будет.
А. Милкус:
- Андрей, давайте вернемся к водоразделу 6-7 класс. Все-таки получается, особенно сейчас, когда ввели (или вернули) элементы высшей математики в школу в 10-11 классе (статистика и т.д.), все-таки можно говорить, что здесь уже это уровень выше среднего, и не каждый школьник его можно потянуть?
А. Шелудько:
- Ну, назовем так. Тот школьник, которому первые 6 лет повторяли, что у него ничего не получится, и он негодяй, ему себя перестроить или нам как учителям его перестроить, чтобы он начинал вдруг все понимать, очень сложно. Конечно, на базовом уровне можно, но это будет вызывать большие проблемы. И с 7 класса начинаются вещи, которые в быту уже не так сильно нужны.
М. Баченина:
- Мол, зачем мне этот твой английский, когда есть ИИ, и зачем мне складывать? На самом деле я бы здесь поспорила. Я, конечно, отталкиваюсь от собственного жизненного примера. Я снова вспоминаю своего педагога по математике, к которому в 8 классе я пришла, он мне нарисовал что-то и говорит: «Что это?» Я говорю: «Не знаю». – «А это?» - «Отстаньте». Прямо яркий такой пубертатный ребенок. Но где-то через месяц я из дома не выходила, потому что решала, мне нравилось. То есть он меня увлек, не объясняя ничего. Где найти такого преподавателя? Я даже конкретизирую вопрос. Допустим, я подбираю репетитора. Во-первых, где та точка отсчета, на ваш взгляд, когда нужно понимать, что ребенку необходима помощь профессионала, а не твоя? Потому что ты вроде понимаешь, а объяснить не можешь.
Во-вторых, как понять, это тот самый педагог, который нужен? У вас же тоже есть ребенок, и когда-нибудь он не захочет с вами заниматься, потому что вы его папа. Ваша точка зрения как родителя и педагога?
А. Шелудько:
- Конечно, полностью оценить профессионализм учителя сложно, когда ты сам в его области не понимаешь. Что делать родителям? Во-первых, вы спросили, когда нужна помощь. Тут тоже очень индивидуально, каждый сам определяет. В какой-то семье, как вы рассуждаете, что это очень важный предмет, и в любой момент, как только что-то пошло не так, сразу ищут помощи, с чем я, безусловно, соглашусь. В каких-то семьях считается, что это не так уж важно, ну, 3 и 3, и нормально. Каждый сам это определяет. Но самая лучшая ситуация, если было 5 и 4, а внезапно что-то поменялось, это тот момент, и лучше, конечно, не затягивать, сразу начинать искать какую-то помощь, поддержку. Сам родитель может пытаться объяснить, в интернете есть куча роликов. Либо репетитор.
Как понять, что он тот самый? На что может опираться родитель? Во-первых, на отзывы. Будет классно, если вам его порекомендовали. Когда я работал офлайн, я приглашал родителей на первые уроки, и они тоже могли посмотреть, что вообще на этом уроке происходит. Понятно ли мне как родителю, тем более, если это будут какие-то дроби? По идее, большинство родителей должны быть в силах понять. Либо он вроде что-то целый час говорил, а что в итоге было, непонятно, буду надеяться, что мой ребенок понял. У него спрашиваю, он тоже ничего не понял. Значит, что-то не совсем так. Может, неподходящий уровень группы был, если это вместе с какими-то другими ребятами. Может, этот репетитор замахнулся на какой-то не тот уровень. Либо, как в любой сфере, есть не совсем компетентные специалисты, и учителя тоже такие бывают.
Если вам порекомендовали этого учителя, на первом уроке было все понятно, дальше тоже какие-то периоды, первая неделя, месяц, точно так же можно спрашивать у ребенка: тебе вообще понятно, что там было? Вообще идеальный тест, который я обожаю, это спросить: какая у тебя сегодня была тема? Допустим, сегодня у меня были натуральные числа. А что такое натуральные числа? Если ребенок внятно хотя бы одно предложение скажет, что это такое, вообще никаких вопросов. Если мой ребенок мне ответит на этот вопрос, мне вообще будет без разницы, какие у него оценки, я знаю, что он понимает, о чем вообще шла речь на уроке, если он смог связно несколько предложений сказать. Не просто что-то пробормотать, а вполне объяснить, и так, чтобы еще и родитель понял: натуральные числа – это вот это. Вопрос сразу будет закрыт, мне кажется.
М. Баченина:
- А ценник, он характеризует репетитора, то есть, чем дороже, тем круче?
А. Шелудько:
- Как и везде. Иногда это переплата за бренд, просто создали цену ради цены, но отчасти этот признак вполне возможен. Если, допустим, у каких-то родителей есть неограниченные финансовые возможности, наверное, лучше более дорогостоящих специалистов нанимать.
А. Милкус:
- Смотрите, есть алгебра, есть геометрия. Когда ребенок хорошо разбирается в алгебре… У меня было много одноклассников, которые абсолютно не понимали геометрию, планиметрию в первую очередь. Ну, нет пространственного мышления, не видят люди фигуру в объеме, всё в плоскости. А это можно развивать? Сейчас же это очень популярная вещь, когда ребята занимаются 3D-моделированием, работают с тем же искусственным интеллектом, когда производят видео всякое. А дети сейчас любят монтировать такое объемное видео, как мультик. Эти знания, понимания, они больше востребованы, чем раньше, когда, действительно, это была абстрактная история, и она была нужна только тем, кто уходил в инженеры, чтобы представить, как деталь в объеме выглядит.
А. Шелудько:
- Если быть точным, этот раздел геометрии называется стереометрия, когда в 3D. Я убежден, что это можно развивать, и это как раз на уроках и делают. В 10 классе эта история начинается. У любого ученика всегда есть кардинальная разница в начале 10 класса, мы можем элементарную пирамиду полчаса разбирать, путаться, что в ней находится. И в конце 10 класса, когда просто можно на этот элемент посмотреть: ага, если я проведу эту линию здесь, а эту здесь, наверное, они будут перпендикулярны, сейчас я это докажу. Уровень совершенно разный.
Как это можно развивать? Во-первых, сами уроки сильно должны помогать. Во-вторых, как вы сказали, любые пространственные представления где можно посмотреть? Часто в школах есть эти фигурки объемные, их держать в руках и на них смотреть важно. Можно просто из бумаги сделать. У меня даже в 10 классе есть такое смешное домашнее задание – из бумаги склеить какую-то фигуру, ту же самую пирамиду. Это реально помогает, когда ты ее держал в руках, сразу понятно, как она выглядит с разных сторон.
М. Баченина:
- А еще, когда непонятно, рисуй. Это ваши слова.
А. Шелудько:
- Да, нарисовать, изобразить, может быть, даже несколько раз. И смотреть те же самые видео. Я в старшей школе много смотрел всяких этих 3D-видео, как там какая-то деталь с разных сторон выглядит. Есть современная любимая детьми игра «Майнкрафт». То есть объективно можно сказать, что дети, которые много играют в «Майнкрафт», у них со стереометрией лучше. Потому что вот эти кубики, они постоянно вокруг них бегают, и они представляют, как с разных сторон этот кубик выглядит. Это, правда, помогает. Как ни удивительно, можно даже рекомендовать играть в «Майнкрафт» для развития пространственного мышления.
М. Баченина:
- В наше время не было «Майнкрафт», да и вообще игр не было. Но я сразу могла представить сверху, сбоку. Напоминаю, я из семьи гуманитариев. Я бы хотела задать такой вопрос в связке с тем, что в последнее время идут в большом количестве разговоров о том, сколько отпущено на домашнее задание, сколько на классные уроки и пр. Сколько, на ваш взгляд, Андрей, ребенок должен делать домашнее задание по тому или иному предмету?
А. Шелудько:
- Все зависит от важности предмета, от того, какая школа, может, есть какой-то уклон, ну, и от того, как это видят родители. С моей точки зрения, наверное, до экзаменов, то есть до 9 класса, я думаю, час на математику – это максимум. Если больше часа – это, наверное, уже какая-то нездоровая ситуация. А в целом и на все предметы неплохо бы, если бы в это время, в час-два, мы укладывались. Очевидно, есть более важные предметы, назовем их так, которые обязательно нужны всем (математика, русский), и экзамены по ним надо сдавать. Большинство родителей считают не самыми важными (хотя не всегда это так) музыку, ИЗО. Наверное, странно, если на изобразительное искусство тоже много часов будет. У меня, например, так в школе было. Очень сложные были домашние работы по ИЗО, я очень много часов тратил. Наверное, это тоже странно, тем более, если я не хочу профессионально этим заниматься.
М. Баченина:
- Вы меня, честно говоря, удивили. На математику или на физику, еще иностранный язык, потому что там заучивать надо, по часу – это очень круто. А в чем секрет?
А. Шелудько:
- Домашняя работа должна адекватно соответствовать тому уровню, которым занимается ученик. Может, у него есть какая-то углубленная школа, и там всё совсем по-другому, например, по математике. Я часто практикую, что в домашней работе есть хотя бы одно, но очень простое задание, оно важно, чтобы поднять настроение: ничего себе, у меня получилось. Чтобы была мотивация дальше решать. То есть задания разной сложности. А когда экзамены приходят, тут уже начинаются «голодные игры», особенно в 11 классе. Там же принцип какой? Кто больше набрал, тот и победил. То есть дети соревнуются между собой. Когда они относят свои баллы в вуз, у кого больше, тот и победил. И тут уже, естественно, чем больше ты можешь вложить усилий в свою подготовку, тем лучше, и тем лучше будут твои результаты. Вот сколько у тебя хватает терпения, сил вкладываться, столько каждый ребенок и вкладывается, тут каких-то пределов нет. Есть какие-то супермотивированные ребята, которые каждый день по 3-4 часа занимаются только математикой.
М. Баченина:
- Это понятно, это подготовка к экзаменам. Мы все-таки говорим сейчас о более-менее стандартной жизни, без подготовки к экзаменам. А как родителю догадаться, в ком проблема? Вы говорили о том, что понимание предмета – это единственное (сейчас можно добавить, что не единственное), что уменьшает время выполнения домашнего задания. А как мне как маме понять, проблема в моем сыне или же проблема в педагоге, а мы уже в середине учебного года?
А. Шелудько:
- Как понять, в чем проблема?
М. Баченина:
- Да.
А. Шелудько:
- Во-первых, бывают так называемые медлительные дети. Я, например, был таким ребенком, кстати, поэтому, возможно я и неидеально подхожу для выступления на радио, мне часто говорят, что я медленно говорю. И домашнюю работу я тоже делал медленно, и вообще, я всё по жизни делаю медленно, и это многих людей бесит. Но это, скорее, редкий случай. И тут, наверное, родители в целом об этом знают, потому что ребенок всё так делает. Во всех остальных случаях, если очень долго выполняется домашняя работа, есть, наверное, какое-то сопротивление. Откуда оно берется? Например, если ребенок не понимает, естественно, ему не хочется это все трогать, потому что оно страшное, непонятное, и там точно будет плохо и неприятно, когда он будет решать. Он хочет это все отложить, и во времени будет сильно растягивать.
Почему еще у него может быть сопротивление? Потому что, как я уже сказал, у него выработалось какое-то отвращение к предмету. Ну, наверное, у большинства людей есть такое к математике. Когда с взрослыми людьми разговариваешь, они говорят, что в школе это был тяжелый предмет, давалось очень тяжело. Конечно, это влияет на негативное эмоциональное отношение к математике и на то, что не хочется вообще за нее хвататься.
Можно сравнить с другими предметами, например. Если с математикой у него все очень долго, а с русским все очень быстро, вполне возможно, что что-то не так именно с самим домашним заданием или с форматом учебы, может, слишком большое домашнее задание, может, слишком сложное. Либо, как я уже сказал, много раз ему повторили, что у него ничего в жизни не получится.
М. Баченина:
- Вы ни разу еще не сказали, что проблема в ребенке. Ну, бывают же такие люди, ну, не понимают они.
А. Шелудько:
- Да, есть. Как я сказал уже, с 7 класса можно начинать говорить о том, что такое есть. А 9-10 класс – сильно повышается плотность информации.
М. Баченина:
- А 8 вы почему пропускаете, с 7-го сразу на 9-й?
А. Шелудько:
- 8-й комфортный вполне. Он – как 7-й. В 9 классе начинаются всякие истории про вектора, сложная тригонометрия. И в 10-м есть одна тема… Только один предмет – математика, только одна тема – тригонометрия. Там 100 или несколько сотен формул.
М. Баченина:
- Я такого ужаса не помню.
А. Шелудько:
- Правда, эта тема много времени проходится, несколько месяцев, но тем не менее. В 7 классе вообще 100 формул нет за весь год, а тут все по-другому.
М. Баченина:
- Там эти ваши страшные многочлены.
А. Шелудько:
- Вообще это очень приятная вещь, и если разобраться, от этого можно получать удовольствие. И от этих сотен формул тоже. Но, чтобы в них разобраться, много часов надо. Даже если ты способный, любишь математику, тебе надо…
М. Баченина:
- …терпением запастись и усидчивостью.
А. Шелудько:
- Да, очень много усилий приложить.
А. Милкус:
- Скажите, это спасение, что в последние годы появилась базовая и профильная математика?
А. Шелудько:
- Скорее да. Раньше был экзамен такой, интегрированный. То есть там были и простые задания, которые сейчас в базовой, и слабые ребята решали их, и были сложные, которые решают сильные. То есть в целом старый экзамен это всё тоже учитывал. Я скорее соглашусь, что это сделало чуть легче. Те, кто идет учиться на учителя русского языка, ему математика сильно не нужна, он может чуть больше, чем в старом формате экзамена, расслабиться, сдать базовую спокойно и заниматься своими предметами. Наверное, это облегчает нашу жизнь. Ну, это философский вопрос, и в разных странах, культурах к этому по-разному относятся, и сказать, что все правильно… Но я соглашусь, что у нас это делает жизнь людей чуть комфортнее.
М. Баченина:
- Вы сказали про разные культуры. Саша, вы помните, мы общались с учителем родом из Испании. И он нам рассказал, что в Испании это абсолютная норма, никто это не стигматизирует, не демонизирует, когда ребенок остается на второй год. И мы вроде как становимся современными родителями, говорим: не надо торопить ребенка и т.д. Андрей, а как вы к этому относитесь? Вы такой стандартный человек нашей формации, что нельзя, давай нагоним?
А. Шелудько:
- Как я и говорил, все зависит от того, как к этому относятся в культуре. Я, естественно, тоже был воспитан в этой культуре, что на второй год остаться – это что-то близкое к тому, что преступление какое-то совершил. Ну, и в целом у нас всем детям помогают, их подталкивают, и кто хоть чуть-чуть старается, их переводят на следующий год.
М. Баченина:
- Давайте поговорим о разнице между очным и не очным, то есть заочным, семейным, обучением. Объясню для слушателей, почему я перечисляю. Это юридические названия разного формата обучения. По сути, это обучение, о котором я сейчас говорю, когда ребенок учится дома, у компьютера, он смотрит уроки либо в прямом эфире, либо потом в записи, либо сначала в прямом эфире, а потом пересматривает. Ну, и выполнение им домашних заданий контролирует тьютор. Скажите, какие, на ваш взгляд, плюсы и минусы? Потому что сейчас какой-то бум, что ли, начался. Или у меня ощущение только такое, что все идут на это онлайн-обучение, как будто там медом намазано?
А. Шелудько:
- Бум действительно начался. Почему? Наверное, потому, что такие возможности появились. Раньше так полномасштабно, удобно не было, и предложения такого не было. В чем плюсы и минусы? Ну, в целом разговор тут достаточно короткий. Если у вас рядом с домом есть хорошая школа, и вы ею довольны, такие родители даже не задумываются. То есть они знают, что там объясняют, ребенок понимает, все у него прекрасно, он доволен. Такие мысли у родителей начинаются, когда все-таки их не устраивает то, что происходит в школе. Первое, о чем они говорят, это то, что ребенок получает недостаточный уровень знаний. То есть урок прошел, а знаний нет, он ничего сказать не может, решить домашнюю работу не может, контрольную работу тоже. Это первое, то есть вопрос к знаниям.
Второе. Грубо говоря, это можно назвать буллингом, возможно, со стороны одноклассников или со стороны тех же самых учителей (такое тоже, к сожалению, встречается). Я лично, когда учился в школе и в вузе, ужас был в этом смысле полный. Возможно, поэтому я в учителя и пошел, и мне комфортно, что я хотя бы могу какой-то части детей обеспечить комфортную атмосферу. Ну, в основном эти вопросы. И еще есть маленькая доля людей, кто профессионально спортом, танцами занимается.
М. Баченина:
- Ну да, актеры и т.д. Но мы их сейчас не берем, мы берем стандартного ребенка. Может ли онлайн-школа заменить репетиторство?
А. Милкус:
- Это и есть репетиторство.
М. Баченина:
- Нет, Саша, это не репетиторство. Говорю вам как человек, который знает, о чем идет речь. Репетиторство – это когда я вам объясняю и показываю, и только с вами общаюсь. А здесь ты сидишь, а потом, если тебе надо спросить, ты это у тьютора спрашиваешь либо сам пересматриваешь. Это не репетиторство.
А. Шелудько:
- Ну да, есть индивидуальное репетиторство, когда один на один. То, что Мария рассказывает, это наш формат занятий. В других онлайн-школе, вполне возможно, может не быть тьютора, не у кого спрашивать, только сам смотри, разбирайся. Еще раз про плюсы и минусы. Тут нет такого, что всем подходит только одно. И я точно убежден, что весь мир не перейдет на онлайн-образование в ближайшие лет 100 точно. Но есть дети, которым это в целом подходит, и я с такими встречался. Которые говорят: мне эти одноклассники не нужны, я сяду дома, всё посмотрю, всё сделаю, и у меня еще куча свободного времени останется, пойду гулять с друзьями, которые у меня есть во дворе, еще пойду на секцию, потанцую или поиграю и буду счастлив абсолютно. Есть дети, которые говорят: мне вообще все равно, что там, в школе, и пусть там хоть вообще ничего не учат, главное, чтобы были вокруг меня дети в этом классе, я хочу с ними общаться.
Следующее. Требуется какая-то доля мотивации учиться и ответственности. Хотя бы какое-то зерно. Это зерно уже можно прорастить на уроках и т.д. Но бывают дети, которые почему-то вообще не готовы учиться. Я видел таких, которых реально мама физически, за руку приводит в школу, потому что он не хочет туда идти. Такой ребенок онлайн не сможет заниматься, он найдет тысячу способов не смотреть урок, закрыть его, сделать вид, в домашней работе что-то случайное написать вместо реальных рассуждений. Так не пойдет. Но если у ребенка есть понимание, что учиться нужно, и, может быть, есть еще какой-то интерес в принципе к учебе, это все может работать.
Еще важный плюс, если мы занимаемся в онлайне, можно не соглашаться на обычного учителя, когда есть рядом школа, и у тебя нет выбора. А тут есть огромный выбор учителей, и ребенок и родитель могут выбрать того, кто им нравится, нравится его подход, возможно, его манера объяснения. В этом смысле во всех онлайн-школах базово будут хорошо уроки проходить, потому что еще и все это видят, любой родитель может посмотреть любой урок. То, что в школе происходит, часто родители не знают, ну, они же не присутствуют.
М. Баченина:
- То есть осознанность должна быть у ребенка, он должен быть осознанным, и не то что шалтай-болтай, и онлайн-школа нас как-то спасет.
А. Шелудько:
- Какая-то доля осознанности должна быть.
А. Милкус:
- Хочется всех поздравить с началом нового учебного года. Хочется пожелать нашим слушателям (и детям, и родителям), чтобы нашли своего учителя, а учитель нашел своего ученика. Это первое. Второе. Конечно, прививать интерес к точным наукам. Мне кажется, это очень важно. Сейчас много внимания уделяется (а будет еще больше уделяться) предметам естественнонаучного цикла, что тоже, на мой взгляд, очень важно для формирования мировоззрения современного человека, тем более, в период развития искусственного интеллекта. В общем, люди дорогие, математика – наше всё.
М. Баченина:
- И это очень интересно. И реально все зависит от педагога.
А. Милкус:
- Интересно, важно, перспективно. Это первое. Второе. Мне бы очень хотелось подчеркнуть, мы об этом много раз говорили в наших программах, приглашая лингвистов, физиологов, которые говорят о том, что сегодня науки на стыке. Если раньше лингвист – это чисто филологическая, гуманитарная специальность, то сейчас одни из самых востребованных специалистов – компьютерные лингвисты, которые разбираются в программировании, то есть в математике, и в филологических науках. То же самое по многим другим совмещенным, так сказать, сегодня и очень востребованным специальностям.
М. Баченина:
- Андрей, огромное вам спасибо, что уделили нам время. Понимаем, какой, извините, дурдом творится сейчас в любой школе – онлайн, на Марсе, на Земле. Потому что, действительно, начало учебного года – это ого-го какая ответственность. Поэтому большое вам спасибо не только за то, чем с нами поделились, но и за то, что нашли для нас время.
А. Шелудько:
- Спасибо, что пригласили. Всем счастливого нового учебного года.
Подписывайтесь, чтобы не пропустить новые выпуски нашего подкаста для родителей и слушайте, когда удобно.
➤ Слушать прямой эфир: https://radiokp.ru
➤ Читать эксклюзивные новости: https://www.kp.ru
➤ Подписаться на наш телеграм: https://t.me/truekpru
➤ Самое интересное из эфира: https://t.me/radiokp
