Останется ли Европа совсем без газа

Сергей Мардан обсуждает вместе с главным редактором онлайн-журнала Геоэнергетика.ру Борисом Марцинкевичем, почему Россия перекрывает голубое топливо Европе только сейчас и кто выйдет победителем в газовой войне
Сергей Мардан обсуждает вместе с главным редактором онлайн-журнала Геоэнергетика.ру Борисом Марцинкевичем, почему Россия перекрывает голубое топливо Европе только сейчас и кто выйдет победителем в газовой войне

С. Мардан:

- Всем здравствуйте! Это радио «Комсомольская правда», я – Сергей Мардан и это программа «Русский доллар», сегодня у нас в гостях Борис Марцинкевич, главный редактор журнала «Геоэнергетика». Борис, здравствуйте.

Б. Марцинкевич:

- Всем добрый день.

С. Мардан:

- Что пишет газета «The Wall Street Journal»? Остановка «Северного потока» нанесла экономический удар по Европе. У меня даже вопрос не про то, нанесла или не нанесла, а чего Россия так долго ждала? То есть, если говорить о войне.

Б. Марцинкевич:

- Чего Россия ждет? Россия продолжает работать в том режиме, в каком и работала там, где есть возможность. Продолжаются поставки по Турецкому потоку, идут поставки по сети магистральных газопроводов «Сияние Севера», продолжаются поставки через газотранспортную систему Украины. Куда надо было что наносить? Что случилось?

С. Мардан:

- Надо было, видимо, дернуть стоп-кран, все остановить, задушить – ну, как они, собственно, писали, говорили, и до этого полтора года. Да больше говорили о том, что Северный поток-2 – это газовое оружие Путина. И мы тоже поверили в это – думаем, ну, ват же она, «вундервафле», а ее только сейчас пустили в ход, когда газовые хранилища уже наполнено.

Б. Марцинкевич:

- И что случилось в связи с тем, что газовые хранилища наполнены?

С. Мардан:

- А вот объясните.

Б. Марцинкевич:

- Газовые хранилища используются отнюдь не для того, чтобы накопить огромное количество газа и потом показывать всем фигу. Газовые хранилища – это инструмент своеобразный для регулирования колебаний спроса. Ночью нам нужно меньше электричества, значит, мы расходуем меньше газа. В выходные меньше, чем в рабочие дни, в мороз больше, чем в теплое время года и т.д. С магистральной сетью такую рваную поставку организовывать было бы слишком дорого, поэтому в подземные хранилища газа беспрерывно должен поступать газ из магистрали, а с распределительными сетями каждый владелец подземного хранилища и каждая компания-оператор справляется еже на свое усмотрение. Расширяет распределительные сети, ставит дополнительные компрессоры и т.д. Что совершенно очевидно, ни на что не влияют объемы запасов, ну, давайте на примере Великобритании. Годовой спрос, во всяком случае, в прошлом году был около 80 миллиардов кубометров объем подземных хранилищ газа на территории Великобритании – 3,2 миллиарда кубометров. Можно заполнить на сто процентов. На сто двадцать. Это ничего не меняет. Есть пример «Порше». Годовое потребление чуть выше 20 млрд. кубометров в прошлом году – 21 почти объем подземны хранилищ газа, заполненных на 100% - 3,8. Ну и так далее. Подземные хранилища газа справляются со своими обязанностями только при одном условии – если поставки по магистральным газопроводам продолжаются.

С. Мардан:

- И ни более того?

Б. Марцинкевич:

- И никак иначе. Неважно, откуда идут магистрали, а вот традиционных терминалов трубопроводы из глубины материка, из Северного моря, откуда угодно, они должны работать. Если они не работают, на какое-то время запасов хватит. Если смотреть на Германию – 100 млрд. кубометров годовое потребление, 26 млрд. кубометров объем подземных хранилищ газа. На отопительный сезон в обычных случаях приходится половина расходов. Значит, на отопительный сезон надо порядка 50%, сейчас они заполнены, по-моему, на 80% - то есть, порядка 20 млрд. кубометров у них есть. И что?

С. Мардан:

- Шольц, кстати, сказал, что эту зиму мы точно переживем. Врет, гадина?

Б. Марцинкевич:

- Он не уточнил, кто такие мы, а вы уже ищете какой-то подвох.

С. Мардан:

- То есть, те, у кого есть камин, те, возможно, и переживут?

Б. Марцинкевич:

- Да, правда, в Германии растет количество краж дров – но, ничего, люди уже готовятся к зиме как умеют.

С. Мардан:

- Получается, что в общем Путин, как всегда, всех переиграл, рассчитал предельно точно, начинается осень, начались прохладные ночи, в том числе, и в Германии, и вот в этот самый момент имело смысл повернуть газ.

Б. Марцинкевич:

- С газом случилось то, что случилось. Ростехнадзор не разрешает работать, значит, нельзя работать. Точка. Если есть обязательства у компании «Сименс» по ремонту газоперекачивающих агрегатов, пусть будут добры выполнять свои обязанности. Если нет – то нет.

С. Мардан:

- Поскольку вы хорошо знаете статистику по энергопотреблению и как устроена европейская экономика вот с этой точки зрения, так российская газовая труба является удавкой на шее Европы или нет, если называть вещи своими именами ? Ну, чтобы можно было притянуть, чтобы придушить, отпустить…

Б. Марцинкевич:

- В свое время у австрийской компании OMV был замечательный генеральный директор Райнер Зеле и на одной из конференции немецкий журналист у него спросил – вы понимаете, что, когда вы выступаете за строительство Северного потока-2, вы увеличиваете зависимость Европы от российского газа? Ответ был таким. Господин журналист, а вы готовы поговорить о том, что строя Северный поток-2, мы увеличиваем зависимость России от европейских денег? Вы не готовы к этому вопросу? Всего доброго. Чья удавка на чьей шее? Это была взаимовыгодная торговля, это был взаимовыгодный проект, участников там было более чем достаточно. Говорить об удавке могут только те, кто думает не головой, а совсем другим местом, которые не понимают, что такое международная торговля, которые не понимают, что зависимость между покупателем и продавцом возникает в любом случае, даже если вы покупаете пирожок в киоске. Такие люди сейчас стоят у власти в Европе и мы с этим ничего сделать не можем. А они могут говорить.

С. Мардан:

- А мы за то, чтобы и дальше вести бизнес с Европой или нет? Или в любом случае его придется пересматривать?

Б. Марцинкевич:

- Давайте так. Я не знаю, опять же, кто такие «мы»?

С. Мардан:

- Те, кто командует в Газпроме. Кто бы они ни были.

Б. Марцинкевич:

- В команде Газпрома людей много, но реально Газпромом командует Верховный Главнокомандующий. Верховный Главнокомандующий в апреле этого года на совещании по развитию топливно-энергетического комплекса свое слово сказал – в среднесрочной перспективе европейский рынок будет второстепенным для экспорта российских энергетических ресурсов. Точка. Среднесрочная перспектива в энергетике – это 7-8 лет. С учетом того, что нужно планировать, у нас есть пятилетка, новые направления экспортных поставок Главнокомандующий обозначил – восток и юг, правительство не делает ничего. Все в порядке.

С. Мардан:

- Идеи европейцев ввести каталог цен на газ – это что? Это такая информационная судорога или они всерьез считают, что с этим что-то можно и нужно делать?

Б. Марцинкевич:

- Я думаю, наиболее точные комментарии по этому поводу давали бы специалисты по психиатрии, по другим заболеваниям, а если говорить с юридической точки зрения, у Газпрома на руках долгосрочные контракты на поставку газа. Есть подписи сторон. Сторона является и заявляет – я желаю покупать газ у тебя дешевле. Вот у тебя тарелка черной икры стоит 1000 долларов, я тебе даю 10 – давай мне сюда тарелку! Ну, что ответит продавец? Всего доброго, до свидания, ты не хочешь выполнять условия договора, у меня нет к тебе никаких замечаний! Ничего другого на руках у Газпрома нет и быть не может, потому что в 2021 году был проигран иск со стороны польской компании ПГНГ в стокгольмском арбитраже в вердикте Стокгольмского суда не только сумма штрафа, но и указание на то, что Газпром обязан учитывать стоимость газа на европейских газовых хабах. Точка. Если партнер Газпрома принесет решение судя, отменяющий предыдущий вердикт, тогда, может быть, Газпром о чем-то задумается. Пока этой бумаги не будет, пока Урсула фон дер Шольц или как ее там, будет заявлять о чем-то с трибуны, словесные интервенции в адрес Газпрома предпринимаются с того момента, как концерн вообще был создан. Я думаю, что Газпром к этому привык… Пусть говорят. Но юридического обоснования для того, чтобы принудить Газпром выполнять иные обязательства, чем записаны в двухсторонних контрактах, у них на руках нет. Если они желают затеять судебную тяжбу, средний срок прохождения документов по судебным инстанциям в Европе года три.

С. Мардан:

- То есть, это в любом случае будет после окончания зимы 2022-23 годов.

Б. Марцинкевич:

- Совершенно очевидно.

С. Мардан:

- А турбины по-прежнему не работают. Я тогда сразу чтобы тему труб закончить, спрошу – почему украинская газовая труба, с вашей точки зрения, продолжает функционировать?

Б. Марцинкевич:

- Ответ до предела прост – потому что России деньги нужны. Такой не тривиальный ответ. Я напомню, что ситуация отнюдь не уникальна. 1980 год, Союз Советских Социалистических республик вводит ограниченный контингент на территорию Демократической Республики Афганистан.

С. Мардан:

- 1979-й.

Б. Марцинкевич:

- 80-й – это начало криков о том, что необходимы санкции. Кричали все. А газ и нефть шли. Это уже было.

С. Мардан:

- Ровно то же самое, думаете?

Б. Марцинкевич:

- Ровно то же самое. Война войной, а обед по расписанию.

С. Мардан:

- С точки зрения идеологии специальной военной операции вам не кажется, что здесь возникает некий диссонанс между идеей денацифицировать Украину и платежами ей за транзит газа?

Б. Марцинкевич:

- Нет диссонанса, потому что Россия в 1993 году, принимая Конституцию, запретила себе иметь идеологию. Если мы не отказываемся от этого положения в Конституции, о какой нравственности может идти речь? У нас нет идеологии. Не верите – открывайте Конституцию.

С. Мардан:

- Я верю.

Б. Марцинкевич:

- Все.

С. Мардан:

- То есть, в отсутствие идеологии единственной идеологией по-прежнему остается таблица Excel и подсчет денежных знаков?

Б. Марцинкевич:

- Не более того. Нам это запрещено. Мы не желаем ничего менять, нас вот это все устраивает.

С. Мардан:

- Сегодня мы говорим про энергетику, про очень большую экономику и очень большой бизнес и в общем, поскольку речь идет о больших деньгах, здесь волей неволей нам с Борисом приходится обсуждать темы, связанные с решениями глав государств и правительств. У меня еще вот какой вопрос. С предельными ценами на газ вы все объяснили. Понятно, что это бред сивой кобылы, это к психиатру – я услышал. А вот что касается предельных цен на российскую нефть? Министры большой семерки вроде как встретились, вроде как договорились. Серьезные же люди.

Б. Марцинкевич:

- Кто бы спорил?!

С. Мардан:

- Будет продолжение или нет?

Б. Марцинкевич:

- Разумеется, ведь скоро выборы. Большая семерка, которая обычно обозначают буквой G или для краткости «Америка и ее шестерка» - замечательные люди, они рассуждают о введении потолка цен – я думаю, что во всем мире наблюдают за этим просто с удовольствием. Речь идет о декабре, о том самом времени, когда шесть стран из группы G7, а также Евросоюз сами для себя вводят эмбарго на морские поставки российской нефти и нефтепродуктов. Они уже вводят, они уже сами на себя наложили эмбарго и отказываются покупать нефть. И призывают весь остальной мир покупать нефть по той цене, которую придумала группа G7. Это выглядит настолько абсурдно, что даже обсуждать-то особо ничего не приходится. Если говорить о подробностях, то поставки Россией на мировой рынок нефти и нефтепродуктов это порядка 7,5 миллионов баррелей в сутки – 7% мирового рынка. Ответ со стороны России устами вице-премьера Александра Новака уже прозвучал: есть потолок – нет нефти, нет потолка – есть нефть. Утром стулья – вечером деньги, но – деньги вперед! Если предположить, что весь мир послушался этих ребят из G7, с рынка исчезает 7% нефти. Это означает взлет цен где-то под 200 долларов за баррель, по крайней мере, так оценивают аналитики отрасли и первая критика этой идеи прозвучала в Соединенных Штатов от их министерства финансов. В такие игры играть никому не хочется. Цена и так сейчас более чем серьезная, что на самом деле в предыдущие годы считалось, что порядка 70 долларов за баррель брент вполне достаточно для того, чтобы и нефтяники могли собрать деньги на инвестиции в продолжение разведки и разработки, и чтобы потребитель спокойно потреблял. Соответственно, если почитать заявления этих ребят из G7, они говорят о том, что необходимо создать некую широкую коалицию. Кто должен войти в эту коалицию, почему они должны войти в эту коалицию, науке неизвестно. Китай свое мнение уже высказал вот этим ребятам из G7, он в эту букву, собственно говоря, и предложил пройтись, понимая, чем это грозит. Поведение ОПЕК+ тоже известно. Сейчас состоялась встреча мониторинговой комиссии, то есть, министры энергетики стран, подписавших соглашение ОПЕК+ - решение по объему добычи на октябрь минус 100 тысяч баррелей в сутки. То есть, на самом деле вот в сентябре на 100 тысяч увеличили, в октябре на 100 тысяч уменьшили, но это говорит о том, что вестись на поводу ребят из G7 никто не собирается. Причина? Ну, казалось бы, вот цены взлетят, как раз в этот момент имеющие кое-какие резервы Саудовская Аравия и Объединенные Арабские Эмираты нефть раз на рынок, а там цена высокая – все хорошо. Но здесь есть другая логика. Если ребята из G7 окажутся способны вышвырнуть с мирового рынка Россию – то кто следующий?

С. Мардан:

- Да.

Б. Марцинкевич:

- На мой взгляд, вот все эти творческие инициативы от группы «США и ее шестерка» связаны с предстоящими в октябре выборами в конгресс и в Сенат, бодрому Джо надо демонстрировать свою победоносность – ну, надо было что-то говорить, вот он и сказал.

С. Мардан:

- А то, что американцам удалось снизить внутренние цены на бензин, повлияло на это решение, как думаете?

Б. Марцинкевич:

- Я думаю, это ни на что не влияет. В отличие от российской налоговой системы, в Америке она выстроена так, что в стоимости на автозаправках налоги составляют не более 20%, то есть, даже не такое серьезное снижение нефти на мировом рынке со 115 вот до нынешней чуть менее 100 – оно сказалось. Разумеется, бодрый Джо заявляет, что это его большая победа. У всех все хорошо.

С. Мардан:

- Ну, у американцев-то действительно все более-менее неплохо, они-то в плане нефти и нефтепродуктов себя вполне обеспечивают.

Б. Марцинкевич:

- Нет, не обеспечивают.

С. Мардан:

- Нет?

Б. Марцинкевич:

- Нет.

С. Мардан:

- Они же крупнейший в мире производитель нефти.

Б. Марцинкевич:

- С матушкой природой очень сложно спорить. Для того, чтобы нефтеперерабатывающий завод выдавал всю палитру нефтепродуктов, перерабатывать только один сорт нефти невозможно. Всегда нужна смесь. В обычных случаях микшируют легкие, то есть, низкой плотности сорта с тяжелыми.

С. Мардан:

- Это то, для чего нужна Венесуэла?

Б. Марцинкевич:

- Да. Матушка-природа распорядилась так, что в Северной Америке месторождений много, но нефть легкая. Нефть, добываемая гидрокрекингом пластов, она же сланцевая нефть, легкая, соответственно, если говорить о крупнейших нефтеперерабатывающих заводах в США, они расположены на побережье Мексиканского залива и заточены они были под получение тяжелой нефти из Венесуэлы. Венесуэла вполне могла себе позволить даже не строить нефтеперерабатывающие заводы. Поставили тяжелую нефть, убыли с нефтепродуктами. Все в полном порядке. После того, как предыдущий ковбой на посту президента Соединенных Штатов наложил вето на Венесуэлу, у владельцев нефтеперерабатывающих заводов возник легкий ступор, потому что по химическому составу ближайшая к венесуэльским сортам нефть марки Iran Heavy, на которую Дональд Трамп тоже наложил санкции, следующая по химическому составу нефть марки Юралс, на которую наложил, как известно, уже бодрый Джо. Вот так выглядит независимость. Если посмотреть статистику, то да, Соединенные Штаты добывают много, перерабатывают много, но и закупают немало. Если говорить об объеме чистого экспорта, то при объеме добычи в 12 миллионов баррелей в сутки порядка 2.5 миллионов баррелей – это вот чистый остаток, что можно позволить себе экспортировать.

С. Мардан:

- А вот учитывая количество производителей нефти, ну, чисто теоретически, на рынки эмбарго того или иного производителя, вообще можно или нет? С любой стороны, причем. Я вам продаю – а вам не продаю, мы у вас покупаем – нет, мы у вас не покупаем.

Б. Марцинкевич:

- Это уже проходили. Под санкциями находится Венесуэла, под санкциями находится Иран, теперь Россия находится под санкциями.

С. Мардан:

- С 1 декабря вроде бы как…

Б. Марцинкевич:

- Соединенные Штаты с апреля не закупают. Они так отмечали день рождения Владимира Ильича Ленина – с 22 апреля поставки нефти из России в Соединенные Штаты запрещены. Но игра правительства «поймай нефтяника» она началась достаточно давно – в 19 веке. Неожиданно резко выросли поставки мазута в Соединенные Штаты из Индии. Абсолютно настоящий индийский мазут. Может быть, конечно, это связано с тем, что Роснефть выкупила в Индии завод мощностью 20 млн. тонн в год и этот завод резко увеличил закупку нефти марки Юралс. Но это индийский мазут, все в порядке. Владельцы американских нефтеперерабатывающих заводов тщательно соблюдают положение эмбарго.

С. Мардан:

- То есть, все делают вид, что все идет по плану.

Б. Марцинкевич:

- Все идет по плану. Мало того, европейские государства докладывают о том, что они перестали покупать нефтепродукты из России. Правда, цена на заправках вылезла, но, в общем-то, не удивительно. Сначала нефть танкерами из России в Индию, там переработать, бензин и дизель в Европу, мазут – в Штаты – ну, конечно, непросто. Немножко проще с такими тихими странами, о которых все забывают, а еще норовят ругать, вспоминая нашу историю. В три раза в этом году увеличила объемы закупки российской нефти страна Турция. Ну, так, внезапно. Связано это с тем, что два года назад на ее территории компания SOCARпостроила завод нефтеперерабатывающий, разумеется, он рассчитан под нефть Азербайджан-лайт, ну а тяжелую нефть надо где-то было докупать.

С. Мардан:

- В общем, и туркам некуда деваться, то есть, исключительно из технической целесообразности?

Б. Марцинкевич:

- Да. Турки ни к каким санкциям не присоединяются, а если страны Европы желают покупать нефтепродукты, так почему бы и нет? Ну и так далее. То есть, Latvian blend, статистика Малайзии мне очень нравится, по итогам прошлого года объем добычи 600 тысяч баррелей в сутки, поставки на экспорт – 800 тысяч баррелей в сутки. То есть, смешивая, видимо, иранскую и российскую нефть, получаешь малазийскую. Или смешивая венесуэльскую и иранскую…

С. Мардан:

- Или можно назвать ее как-нибудь по-другому, например. То есть, полное раздолье для изобретения новых нефтяных брендов.

Б. Марцинкевич:

- Да. То есть, восстанавливаются всевозможные серые схемы, криминализируется мировая экономика, но, если Соединенные Штаты решили, что им нравится играть в такие игры, кто ж будет отказываться? Эрдоган, например, не против.

С. Мардан:

- Никто не откажется.

Все разговоры про энергетику по какой-то причине крутятся вокруг нефти, газа. Даже уголь, которого Россия добывает до черта, все равно не вызывает такого живого интереса. А про уран вообще никто не говорит. По нефти вы объяснили, что у американцев нефть легкая, им нужно покупать венесуэльскую, иранскую, российскую нефть, чтобы их НПЗ работали. По газу – они справляются. А вот по урану у них никак не получается прожить без нас. Как устроен глобальный рынок ядерного топлива?

Б. Марцинкевич:

- Действительно, там есть котировки на урановую руду, очищенную по максимуму от примесей. На спотовых рынках крутится порядка 7-8 % уранового концентрата. Все остальное – в долгосрочных контрактах. Принципиальное отличие Государственной корпорации по атомной энергетике «Росатом» в том, что она продает ядерное топливо, еще какие-то железяки, чтобы из этого топлива электроэнергию получать. «Росатом» не поставляет уран на некую мировую биржу или еще куда-то. Это принципиальное отличие от того, что делают наши нефтяные, газовые, угольные компании, которые свой товар везут как чистый биржевой товар. Классика жанра – наши угольщики. Два года назад цены низкие, угольным компаниям плохо. В этом году цены высокие, угольным компаниям хорошо. Как мировой рынок скажет, с учетом того, что ставки на налоги в России устанавливаются на основании котировок частной английской компании Argus и частной английской компании Platt, угольщикам обычно бывает больно. Потому что они не законтрактованы.

Что касается урана, то одно дело – поставка руды, это один сегмент рынка. Второй – низкообогащенный уран до энергетического уровня, МАГАТЭ считает, что это 5 %, 46 % мировых мощностей по обогащению урана – это Российская Федерация. Если говорить о Соединенных Штатах, то там объем переработки по собственным технологиям, объем обогащения урана равен 0, у них нет этих технологий, они ими не владеют. Единственный завод на территории Соединенных Штатов, который обогащает уран, принадлежит европейской компании URENCO, технологии не передаются.

С. Мардан:

- А как же они все эти десятилетия строили атомные электростанции во времена холодной войны?

Б. Марцинкевич:

- Во времена холодной войны обогащение шло за счет диффузионного метода. Освоить газовые центрифуги им не удалось. Обогащение за счет газовых центрифуг в 20 раз дешевле, чем за счет диффузии. Конкурировать с Министерством среднего машиностроения и с компанией URENCO у США не получилось. Самостоятельное освоение этой технологии – попытки осуществлялись трижды, трижды ничего не получилось. Не тянут, слабенькие они.

С. Мардан:

- А после 1991 года и необходимость пропала. Потому что появилась дружественная Российская Федерация, у которой все это можно было покупать?

Б. Марцинкевич:

- Если вы говорите о сделке Гор – Черномырдин, она закончилась в 2013 году. И с тех пор доля «Росатома» на американском рынке определена законодательством – 20 %. Законодательство США характерно тем, что все атомные электростанции принадлежат частным компаниям. Они вполне могут проявлять инициативу в поисках сырья. Режим давальческого сырья. Покупаем казахстанский уран. Вот сертификаты качества – казахстанский уран. И заказываем обогащение в России.

С. Мардан:

- Как услугу? И получаем казахстанское ядерное топливо.

Б. Марцинкевич:

- Все в полном порядке. Узбекское, казахское топливо. Так и живут. Правительство Соединенных Штатов живет на одной планете, люди, которые обеспечивают работу атомных электростанций в США, на другой.

С. Мардан:

- Они зависимы. Для Соединенных Штат с точки зрения энергопотребления атомная энергетика – важно?

Б. Марцинкевич:

- Это порядка 20 % их генерации.

С. Мардан:

- Критически важно. В плане поставок топлива для атомных электростанций, топливо с российских обогатительных фабрик критически важно?

Б. Марцинкевич:

- Конечно.

С. Мардан:

- Это возможная следующая итерация большой сделки или большой войны?

Б. Марцинкевич:

- Атомная энергетика очень редко лезет в политические дебри. Там долгосрочные контракты, там живут в другом мире. Начиная со строительства атомной электростанции Эль-Дабаа в Египте, топливные контракты подписаны на 60 лет. Там нет понятия, как что-то очень быстро кто-то сделал за год, за два. Так не бывает. Там счет идет на десятилетия. «Росатом» не заинтересован в том, чтобы лишать какие-то страны поставок. Потому что это означает потерю рабочих мест и компетенций в самой России. Уран нужно не только добыть, очистить руду от примесей, его нужно обогатить, сфабриковать само ядерное топливо. Потому что обогащенный уран – это еще топливные таблетки в тепловыделяющих элементах. Если мы перестаем их поставлять в Соединенные Штаты, значит, все эти производственные мощности у «Росатома» не работают. «Росатом» недополучает прибыль, люди не получают работу.

С. Мардан:

- В мирной жизни так оно и работает. Но в ситуации, когда США балансируют, настоящие «красные линии» очень близко.

Б. Марцинкевич:

- Близко. Но я не думаю, что мы из тех, кто желает их перейти. Насколько я понимаю, сейчас мы желаем посмотреть, как пройдет отопительный сезон в Европе. Поэтому СВО не сворачивается. Европа громко заявила, что она намерена поддерживать Украину. Будем посмотреть, хватит ли у них седалища на два стула.

С. Мардан:

- Основная поддержка Украине идет со стороны США. Пока что никаких рычагов – политических, экономических, военных – Россия против США не применяла.

Б. Марцинкевич:

- Я не военный человек. Объем поставок вооружений из Европы, на мой взгляд, выше, чем из США. Тем более, что в последнее время специалисты по поставкам вооружений задумались над тем, что они эти вооружения обнаруживают в самых разных местах планеты, отнюдь не только на Украине. Оказывается, еще бы и деньги неплохо получают за эти вооружения. Уровень инфляции в Соединенных Штатах бьет рекорды. Самый красочный анализ того, что происходит в экономике США, в июле этого года был в одной из редакционных статей CNN: «Экономика США находится в унитазе, и мы должны приложить все усилия, чтобы никто не нажал кнопку спуска».

С. Мардан:

- Согласно статистике 62 % добычи уранового сырья приходится на Китай, республики бывшего Советского Союза, Иран и Пакистан. Bloomberg печально умозаключает, что абсолютно критическая зависимость от авторитарных режимов. Непонятно, что с этим делать. Придется как-то учиться жить в альтернативной реальности.

Б. Марцинкевич:

- Либо вкладываться в добычу урана. Вопрос – по каким ценам. Очень много урана в Канаде. Но для того, чтобы для него добраться, необходимы серьезные вложения. Самые большие запасы урана на планете – Австралия. Там уран добывается в тех же шахтах, где идет добыча золота и платины. Если идут колебания на золото и платину, уран не добывается. Надо просто вложиться в этот замечательный карьер и добывать уран.

С. Мардан:

- Но западная экономика устроена немножко по-другому пока.

Б. Марцинкевич:

- Пока – да.

С. Мардан:

- А как американцы решали эту проблему с обогащением топлива для атомных электростанций во времена холодной войны?

Б. Марцинкевич:

- Они были монополистами достаточно долгое время. Компания URENCO освоила обогащение на центрифугах во второй половине 70-х, до того момента диффузионные заводы в США, а их было два, были практически монополистами в западном мире.

С. Мардан:

- Предлагаю потолковать про нашу прекрасную родину. Снизятся ли цены на бензин? В условиях того, что не сегодня – завтра мировая цена на нефть будет 200 долларов. А вдруг? Снизятся ли цены на электричество? Получит ли продолжение вчерашнее совещание с Путиным по поводу Сахалина?

Б. Марцинкевич:

- Цены на бензин у нас не снизятся ни при каких обстоятельствах, потому что такова воля тех, кто нами правит, я имею в виду Министерство бухгалтерии, которое с 2015 года проводит так называемый налоговый маневр, с которым все смирились, на который никто не обращает внимание. Ежегодно увеличивается ставка на добычу полезных ископаемых для нефтяников. Ежегодно снижается экспортная пошлина. Если вырос налог на добычу полезных ископаемых, значит, нефть внутри России дороже. Значит, ее переработка и превращение в моторное топливо дает дорогой продукт. Такова воля Минфина.

С. Мардан:

- Мы платим дополнительный налог в такой форме?

Б. Марцинкевич:

- Да, нам так хочется. Вернее, так желает Минфин. Все остальные здесь не важны совершенно. Цель была обозначена в 2015 году. Минфин считает, что нефтепродукты внутри России должны стоить столько же, сколько на мировом рынке, наше естественное конкурентное преимущество мы обязаны уничтожить, чтобы нам было плохо. Мы исполняем эту волю Минфина.

Разумеется, и электричество не подешевеет. В 2008 году было закончено реформирование РАО «ЕЭС России» по сценарию, который был предложен командой Анатолия Борисовича Чубайса. Один в один были повторены все те маневры, которые мы наблюдаем сейчас в Евросоюзе. Есть небольшие технические отличия. За исполнением этой реформы следит Федеральная антимонопольная служба. Каким будет результат – мы в Европе уже видим. Евро за киловатт-час – вот цель нашей ФАС, мы к этому идем.

С. Мардан:

- Звучит как политическое обвинение, но хочется понимать суть. Чубайс – это маркер. Все, что он делал, это во вред России.

Б. Марцинкевич:

- Он делал по лекалам, но это всех устроило. Кто сопротивлялся, не был услышан. Эти люди никуда не делись. Недавно мы создали самопальный общественный клуб энергетиков, издательство «Аврора» нам в этом помогает. Те люди, которые сопротивлялись продавленной реформе, на месте. Скорость тока в электрическом проводнике – 100000 км/с. С того момента, как электроэнергия выработана на электростанция, до того момента, когда она зарядила этот микрофон, проходит 0,001 секунды. В процессе передачи электроэнергии от производителя к потребителю участвуют: Центральное диспетчерское управление – это наш дирижер, без него невозможно; компания, владеющая электростанцией; магистральные электросети с максимальным напряжением, по которым идет наибольшее количество электроэнергии, - это Федеральная сетевая компания; распределение внутри населенных пунктов – это наши «Россети»; гарантирующий поставщик – нечто абстрактное, не владеющее ничем, кроме бумаг; территориальная сетевая организация, работающая внутри квартала с конечными потребителями.

В 0,001 секунды втиснуты, не считая диспетчеров, четыре организации. Каждая из них желает получать прибыль, каждая свою прибыль индексирует в соответствии с уровнем инфляции. Только в том случае, если государство не дает этого делать, например, если бы все было так, как написано, если бы ФАС выполнила распоряжение господина Чубайса, в этом году электроэнергия должна была бы подорожать на уровень инфляции.

Для того, чтобы цены реально не росли, методы госрегулирования продолжаются. Это смесь бульдога с носорогом. С одной стороны, у нас частные владельцы на электростанции, государственная собственность на естественные монополии, желание, чтобы все регулировал рынок. Но при этом государственное регулирование, чтобы уровень жизни в России не упал навзничь. В состоянии этой странной смеси мы существуем с 2008 года.

При этом нам очень часто говорят, что внедрение рыночных отношений в энергетику России прошло удачно. Забывая о том, что не прошла реформа на территории Дальневосточного федерального округа, в Магаданской области, в Якутии и на Камчатке, на Чукотке, во всей арктической зоне. Нам врут изначально. Реформа прошла на 35 % территории России, на 65 % - нет.

С. Мардан:

- Там, где было выгодно, там ее и провели.

Б. Марцинкевич:

- Там, где есть возможность получать деньги за счет обилия потребителей, там все в порядке.

С. Мардан:

- А на других территориях за все платит родина по-прежнему?

Б. Марцинкевич:

- Да, там по-прежнему все регулируется государством. Весь Дальний Восток отдан в ведение компании «РусГидро». При этом она управляет компаниями, работающими не только на гидроэнергетике, но и угольными, мазутными, газовыми, какими угодно еще. Логика была следующая. Когда стало ясно, что никакой частный инвестор строить электростанции на Дальнем Востоке не идет, потому что там электрифицировать можно только берлоги медведей и рога у лосей по случаю праздников, - последовало следующее. «РусГидро», у тебя электростанции на Дальнем Востоке есть? Да, есть. Ну, и забирай весь Дальний Восток. Но я «РусГидро», там уголь. Ну, у тебя же есть электростанции?

С. Мардан:

- Ты же электричеством занимаешься, значит, понимаешь.

Б. Марцинкевич:

- При этом Федеральная антимонопольная служба соблюдает все требования, она у нас поставлена для того, чтобы следить за внедрением всех либеральных доктрин в нашу экономику. В частности, вот «РусГидро», вот угольная электростанция. Компания, добывающая уголь, с китайскими потребителями договор на десять лет вперед можешь подписать, с «РусГидро» - нет. Обязан проводить ежегодно тендеры и выигрывать, проигрывать и так далее.

С. Мардан:

- Никого это не смущает?

Б. Марцинкевич:

- Это никого не смущает. Это все в порядке вещей. Но это смущает «РусГидро». Потому что она не имеет права поднимать цены на электроэнергию в Дальневосточном федеральном округе. А угольные компании имеют право поднимать цену. Потому что образование цен у нас – частная английская компания Platt и Argus. Министерство бухгалтерии привязало стоимость и все ставки налогов к стоимости эталонных сортов австралийских углей. Почему? Правильный ответ – потому что. Исходя из этого, поднимают налоги. Как реагировать угольным компаниям?

С. Мардан:

- Поднимать цены.

Б. Марцинкевич:

- Поднялся налог, значит, и у меня подорожало. А «РусГидро» каждый год обнаруживает, что она то покупает уголь и вырабатывает электроэнергию с отрицательной прибылью, то с положительной, как повезет. В таком режиме живем.

С. Мардан:

- И никого это не интересует. Хочется спросить про историю с «Сахалин-1». Как возник, зачем возник? Вчера на совещании с Путиным прозвучало удивительное: мы начнем газифицировать Сахалин, сказал Михельсон, за свои деньги.

Б. Марцинкевич:

- Камчатку. На Сахалине газификация идет. Речь шла о Камчатке.

С. Мардан:

- До этого вопрос даже не обсуждался?

Б. Марцинкевич:

- Вопрос обсуждался. Там были в советские времена найдены месторождения и оценены. Исходя из них, когда «Газпром» получил задачу газифицировать всю территорию России, он какие-то планы выстраивал. Но при уточнении запасов выяснилось, что советские геологи ошиблись раз в десять. Были слишком оптимистичны. И «Газпром» в легком шоке. Газифицировать надо, а где газ взять? Возникла проблема. Что касается «Сахалин-1», «Сахалин-2» - это в 90-х годах соглашение о разделе продукции. На территории России действовало три до последнего времени, еще один в Ненецком автономном округе, но там норвежский Equinor плавно выскочил, никаких проблем, там все полностью наше, 90 % акций теперь принадлежит компании «Зарубежнефть», она полностью государственная, 10 % - самому Ненецкому автономному округу. Там не очень большие объемы. Ласковый Equinor: денег не дадите? Хорошо, не надо, я уже ушел.

Здесь сложнее. Эти соглашения – это времена Ельцина Бориса Николаевича, со всеми отсюда вытекающими. Отказаться от них не удалось. Был момент, когда «Сахалин-2», это в основном газ, это первый в России завод по крупнотоннажному сжижению природного газа на Сахалине, там акций не было, пока в России в 2000 году не появился новый президент. И там буквально через два года его работы неожиданно вся эта компания в лице Shell, двух японских компаний, сами попросили о встрече с Владимиром Путиным и сами пришли к выводу, что, если не отдать контрольный пакет «Газпрому», то работать просто невозможно. Они попросили, и Путин не отказал.

С. Мардан:

- И вот сейчас не отказал Михельсону в своем страстном желании помочь газификации Камчатки.

Б. Марцинкевич:

- Да.

С. Мардан:

- Думаю, даже предвосхитил просьбу.

Б. Марцинкевич:

- Один раз он уже посылал с предложением газифицировать Камчатку. «Ямал СПГ» завод расположен на Ямале. Оттуда вывозить СПГ можно только за счет газовозов ледового класса. Они дорогие. Если обычный танкер-газовоз – это 150 миллионов, то в ледовом исполнении – 300 миллионов. Гонять такой дорогущий транспорт не по Северному морскому пути, а до конечного потребителя, по деньгам невыгодно. Еще пять лет назад возникли две перевалочные базы – на западном и восточном окончаниях Севморпути. Переваливаем с ледового танкера на обычный, а они подешевле, уже по конечным потребителям растащат. Один из них приходился на Камчатку. Когда «Газпром» окончательно выяснил, что с месторождениями у него там не сложилось, обратились к «Новатэку», ответ был: хорошо, если Камчатка будет платить мировые цены, мы готовы.

Сейчас речь об этом не идет. Вроде бы он уже согласен. Там нужны достаточно серьезные вложения. Это и регазификационный термин, который мы строить не умеем. Надо опять где-то покупать технологию, кто какую даст. Это строительство танкеров-газовозов небольших объемов. Перевалочная база в море, чтобы никому не мешать. До берега надо доставить. Отсюда возникла идея, что можно будет брать СПГ не только перевальную на этой базе, но и с завода на Сахалине.

С. Мардан:

- Спасибо. Все вы нам разъяснили.

Понравился подкаст? Подписывайтесь на новые выпуски и слушайте, когда удобно!