Олег Кашин: Тихановская похожа на русского эмигранта 1921 года, которая ездит по своим и рассказывает, что мы когда-нибудь вернемся

О. Кашин:

- А мы поговорим о Белоруссии. Вот я читаю белорусские новости. МВД республики сообщает, что 7 октября проститутка и трое хулиганов ограбили гражданина Ирака и отобрали у него 300 долларов. Заманили в квартиру, где он хотел секса, а потом пришли трое парней, его побили и отобрали деньги. И дальше - удивительно - оказывается, эти преступники рассчитывали, что их никто не поймает, потому что, по их мнению, вся милиция белорусская была на подавлении протестов. И, более того, естественно, и проститутка, и трое бандитов, так же участвовали в протестах, и МВД Белоруссии называет их змагарами. Такой тонкий придуманный не знаю кем - москвичами или минчанами - колхозный опять же пиар белорусского МВД.

С. Мардан:

- Москвичами здесь, к сожалению, не пахнет. Как обычно. Все по-деревенски, все по-простому. В расчете на простого белорусского человека, который на ночь поест жареной картошки со свининой и ложится спать, обняв свою белорусскую жену. На самом деле это удивительно. Там с самого начала было понятно, что Лукашенко информационную войну не то что не в состоянии выиграть, он даже не в состоянии этот социальный фон стабилизировать. Почему так мало было выписано русских журналистов в Минск, для меня совершенно необъяснимо.

О. Кашин:

- Ты хотел поехать?

С. Мардан:

- Нет, я поехал бы с песнями и плясками, естественно.

О. Кашин:

- На площадь к стеле никто не пришел - вот вам фотка трехчасовой давности.

С. Мардан:

- Нет, у меня амплуа немножко другое. Я бы вел бы какую-нибудь пропагандистскую жуткую программу, где призывал бы не жалеть мускульных усилий… как ты говорил, да, типа, вот, людоед Мардан призывает стрелять в мирных белорусов.

О. Кашин:

- Ну, ладно, зачем про людоедов-то? Лучше про Лукашенко. Который сегодня рассказал такую морозную историю на тему того, как Тихановская пришла к нему, плакала, сказала, что отпусти меня, а то из меня сделают сакральную жертву и он, взяв на одном госпредприятии 15 тысяч долларов…

С. Мардан:

- Главное - на госпредприятии - вот это было совершенно замечательно.

О. Кашин:

- Да. К вопросу о госкомпаниях, как мы говорили о Роснефти, чем госкомпании отличаются от частной? Что вот можно прийти и взять денег, что иногда, наверное, и практикуется, в том числе, и для пропаганды. Понимаешь, мы можем сколько угодно смеяться над Лукашенко, но он удержался у власти. И это самый деморализующий, наверное, итог этих месяцев, что да, даже если, как ты говоришь, власть не умеет разговаривать с обществом, вести информационную войну и абсолютно ведет себя дико, грубо, топорно, она остается, ей хватает ресурсов, хватает оружия, хватает денег, чтобы остаться. А Тихановской остается быть вот таким… на самом деле я к ней очень хорошо отношусь, не хочу ироническую составляющую здесь добавлять, но да, она такой вот как русский эмигрант в 21-м году, который ездит из Парижа в Белград или из Белграда в Берлин и рассказывает другим таким, что, вот когда-нибудь мы вернемся в Петербург, вернемся в Москву. Вот даже сегодня эта история про датский парламент, где было онлайн-заседание комитета, посвященное Белоруссии, и у Тихановской не работала камера, и датчане заподозрили неладное только когда человек, выдававший себя за Тихановскую, спросил про бордель для животных, где можно изнасиловать черепаху, как говорил депутат Журавлев. И это оказались действительно российские пранкеры пресловутые, тоже друзья государства, телефонные хулиганы, любимые герои государства…

С. Мардан:

- Хакеры и пранкеры - это наше все. Слушай, что касается Тихановской, это, конечно, такая классическая мурзилка, про нее и говорить, мне кажется, совершенно бессмысленно. Ну, поляки, думаю, играют здесь первую скрипку, у них просто в запасе никого посерьезнее нету…

О. Кашин:

- Слушай, как имперец, скажи - поляки играют, литовцы играют… а великая Россия в кого играет?

С. Мардан:

- Вот это меня занимает более всего. Я хочу верить, хотя на свою веру я оставляю процентов, наверное, 25-30, максимум, что наша родная власть готовит хоть какую-то ротацию в городе-герое Минске, а пока что нет ни малейших объективных оснований быть в этом уверенным. Ничего не произошло ведь на самом деле. Не снят даже Макей. То есть, открытый враг России... бОльшего жупела даже нет… то есть, Макей остается на своем месте. Смотри, мне кажется, что про Белоруссию имеет смысл говорить вот в каком контексте. Что должно произойти в России в горизонте ближайших 6-12 месяцев, для того, чтобы мы могли, лоялисты и нелоялисты, сказать, что все было не напрасно, змагаров не зря лупили дубинками.

О. Кашин:

- Лупили не змагаров, а граждан Белоруссии, белорусов и русских. И еще раз скажу. Мы можем как-нибудь парить на высоте дискуссии, но, когда один из нас говорит, что хорошо бить людей, хорошо причинять людям боль, насилие - это хорошо… на самом деле для меня это харам абсолютный.

С. Мардан:

- Я в курсе, я знаю…

О. Кашин:

- Если твоим героем оказывается Лукашенко или Караев, министр МВД, у которого кровь буквально на руках - это плохо. Значит, ты что-то не так делаешь. И если ты соглашаешься с тем, что зло возможно для каких-то рациональных интересов, ты в себе теряешь человека. Хорошо, можно отдать душу злу, но зачем тогда вообще жить буквально?

С. Мардан:

- Как ты сейчас сказал!!! Слушай, мы сейчас упремся в тот же самый диалог, который был неделю назад.

О. Кашин:

- Нет, я сейчас вижу, что зло смеется мне в лицо. В исполнении Сергея Мардана.

С. Мардан:

- Да это ты воспринимаешь его, как зло…

О. Кашин:

- А на самом деле лупить змагаров дубинками - это добро, говорит Сергей.

С. Мардан:

- А я стою на том, что в 1990 году нужно было власть применить и эти сотни тысяч демонстрантов на Манежной площади нужно было разгонять всеми имеющимися средствами вплоть до саперных лопаток.

О. Кашин:

- Давай пофантазируем мы с тобой. Спецназ 1991 года, августа… мы с тобой идем с лопатками…

С. Мардан:

- Я уже был демобилизован в 1991-м. А в 1989-м меня готовили отправлять в Москву из Ковровской дивизии.

О. Кашин:

- Нет, давай про Белый дом. Вот мы идем к Белому дому и лопаткой фигачим Виктора Золотова, стоящего на танке.

С. Мардан:

- Нет, лучше навести было там 120-миллиметровое орудие танка Т-64 и шандарахнуть по этой баррикаде. Это было бы гораздо интереснее.

О. Кашин:

- Вот, твоя мечта сбылась в 1993 году, когда Борис Николаевич, которого ты почему-то не любишь, применил насилие к оппозиции…

С. Мардан:

- Да, да.

О. Кашин:

- Мечта Мардана - это вечное 4 октября. Просыпаешься - а там танки по Белому дому.

С. Мардан:

- Ну, поскольку 3 октября 1993 года единственная альтернатива расстрелу Белого дома была полномасштабная настоящая гражданская война по всей России, да, я готов смириться даже с этим. Хотя моя историческая оценка Ельцина от этого нисколько не меняется.

О. Кашин:

- Тоже удивительно. Я очень радуюсь сейчас. Поковырять путинского лоялиста, найдешь сторонника Ельцина. Даже если у него все эти лозунги - «лихие 90-е»…

С. Мардан:

- Какой сторонник Ельцина? Бог с тобой! Где Ельцин и где лоялизм?

О. Кашин:

- Правильно же Ельцин напал на Чечню в 1994 году? Надо было подавить Дудаева? То есть, первая чеченская это тоже хорошая война, справедливая война? Правильно русские солдаты погибали за Грозный?

С. Мардан:

- Да, конечно, естественно. Где русские - там Россия. Естественно. Так и есть.

О. Кашин:

- Где русские могилы - там Россия. Где русские цинковые гробы - там Россия. Это вечная, неизбывная тема… которая на самом деле, конечно, не русская, не государства…

С. Мардан:

- А как возникла бы Россия без могил и без мертвых солдат?

О. Кашин:

- Россия возникла, а потом она кончилась 7 ноября 1917 года, когда вместо нее создали то государство, которое сейчас называется Российская Федерация.

С. Мардан:

- Да, большевики собрали из обломков Россию. Именно так. Россия развалилась, а они ее собрали.

О. Кашин:

- Из обломков страны построили концентрационный лагерь. Интересная технология, конечно, но гордиться здесь, в общем, нечем. Что называется, Колыма, конечно, хорошо, но мне бы хотелось, чтобы Россия была Россией и чтобы в ней русский человек не чувствовал себя ничтожеством в ватнике и в ушанке, которым понукает НКВДшный надзиратель с синим околышком…

С. Мардан:

- Мне тоже нравилось в нулевые. Я тоже не хочу надзирателей и не хочу, чтобы собаки лаяли. Мне тоже нравился вот этот гламур образца 2003-го, 2005-го и 2007-2008-го годов. Меня все устраивало и устраивает. Мы вернемся к Белоруссии теперь?

О. Кашин:

- Да что к ней возвращаться-то? Отрезанный ломоть. Сегодня - день рождения Бориса Немцова, кстати говоря, которого ты, я думаю, не любишь и, наверное, Навального ставишь в один ряд с ним. Нет?

С. Мардан:

- Нет. Никогда не ставил. Вообще не ставлю их в один ряд. Они люди совершенно разных биографий, разных судеб. Где покойный Немцов и где Навальный? Немцова я не любил никогда. С первого его появления в телеэкране. Да, для меня это образ того первого ельцинского набора этих вот…

О. Кашин:

- Тогда Немцов или Кадыров? Кто тебе симпатичнее, кто лучше?

С. Мардан:

- Конечно, Немцов.

О. Кашин:

- А, вот, спасибо. Я уже, если честно, ждал, что тебе симпатичнее те, кто стоит за его убийством…

С. Мардан:

- Извините меня, я исхожу из того, что Россия - это Европа, Россия - это часть христианского запада, поэтому какой может быть здесь другой выбор?

О. Кашин:

- Слава Богу! Порадовал, что называется, старика…

С. Мардан:

- Ну, хорошо, лови на здоровье!

О. Кашин:

- Я поздравляю Сергея Мардана с тем, что Нобелевскую премию мира сегодня получил не Алексей Навальный, хотя могли дать, я думаю.

С. Мардан:

- А я тебя поздравляю, что ее получил не Владимир Путин.

О. Кашин:

- Если бы получил Владимир Путин, было бы прикольно, у нас было бы два президента – нобелевских лауреата, причем два живых президента, Горбачев и Путин. Я думаю, Путину было бы приятно тоже. Поскольку, когда его назначали Человеком года по версии журнала «Тайм», Песков так скромно говорил, что Путину, конечно, до этого нет дела, но он, по крайней мере, в курсе. А тут Нобелевская премия. Я думаю, дудели бы во все дудки – Крым присоединил, Сирию замирил…

С. Мардан:

- Олимпиаду провел, чемпионат по футболу провел, премию получил. Согласен.

О. Кашин:

- Я думаю, для Путина она была бы заслуженной и ожидаемой наградой. А если бы дали Навальному, была бы такая черная метка, что мировая закулиса хочет, чтобы в России сменилась власть. В общем, обошлось, можно выдыхать. И те люди, которые наверняка сегодня тоже имели в виду этот вариант, готовились к какой-нибудь контрпропаганде, я думаю, вечером идут в бары и напиваются, пока бары не закрыли из-за коронавируса.

С. Мардан:

- Да, я думаю, сегодня последний вечер, когда можно будет сходить в московские бары и спокойно там нажраться.

Я, может быть, не до конца понимаю, каким образом выдаются Нобелевские премии мира, но мне кажется, что Навальный точно не успевал ее получить. Если бы его траванули хотя бы год назад, и он чудесным образом воскрес бы, тогда вероятность этого была бы достаточно высока, а тут все уже было сверстано.

Давай про Нобелевскую премию по литературе лучше поговорим.

О. Кашин:

- Давай. И начнем с того, что 7 октября 1970 года, 50 лет назад, Нобелевскую премию по литературе получил последний (не считая Светланы Алексиевич) русский прозаик Александр Солженицын, великий русский писатель. Мы тоже это вспоминаем с гордостью и нежностью. Я не знаю, как ты к Солженицыну относишься, думаю, не любишь…

С. Мардан:

- Можешь прочитать мою колонку на «Взгляд.ру». Я уже второй день получаю тонны говна по этому поводу.

О. Кашин:

- От нас, солженицынистов?

С. Мардан:

- Наоборот, от тех, кто называет его литературным власовцем.

О. Кашин:

- То есть ты его любишь?

С. Мардан:

- Я вообще написал колонку совершенно о другом. Моя идея в чем заключалась? Солженицына имеет смысл обсуждать не с той точки зрения, любишь, не любишь, нравится, не нравится, как он тебе как писатель. Он, конечно, явление своего времени. Не зря тот же «Один день Ивана Денисовича» хотели выдвинуть на Ленинскую премию.

О. Кашин:

- Я достаю «Архипелаг ГУЛАГ» с полки. Потому что меня безумно бесят люди, которые говорят, что это плохой писатель. Таких писателей у нас не было.

С. Мардан:

- Что касается награждения Солженицына Нобелевской премией. Я исхожу из того, что 50 лет назад русская литература вернулась на то свое место в русской жизни, которое она занимала, наверное, до начала 20-х годов. Русский писатель был главным человеком в русской жизни. Как Лев Толстой или Достоевский, или Гоголь, или Максим Горький говорили, так оно и было, они действительно были моральными авторитетами. И то, что произошло после 25-го года, когда был создан Союз писателей, Литфонд, когда писателей посадили на сытый паек и на короткий поводок, с этого своего царского места русская литература была низвергнута до положения служанки. Вот такова была роль советского писателя.

О. Кашин:

- И русская литература, забитая советской властью, загнанная под плинтус, убитая, уничтоженная, прорвалась тогда, в начале 60-х, когда рязанский учитель математики опубликовался в журнале «Новый мир».

С. Мардан:

- Я хочу напомнить, что при всех этих моих оговорках про Литфонд, Союз писателей и прочее, тем не менее, русская литература смогла породить из себя великого Шолохова и целую плеяду действительно великих писателей. Но Солженицын стал главным человеком в русской жизни именно в 1970 году как писатель. Вот, собственно, о чем я говорю.

О. Кашин:

- Пусть это прозвучит в эфире. «Вас отводят в сторону на заводской проходной, после того как вы себя удостоверили пропуском, и вы взяты. Вас берут из военного госпиталя с температурой 39, и врач не возражает против вашего ареста. Вас берут прямо с операционного стола с операции язвы желудка и еле живого, в крови привозят в камеру. Вы добиваетесь свидания с осужденной матерью, и вам дают его, а это, оказывается, очная ставка и арест. Вас в гастрономе приглашают в отдел заказов и арестовывают там. Вас арестовывает странник, остановившийся у вас на ночь Христа ради. Вас арестовывает монтер, пришедший снять показания счетчика. Вас арестовывает велосипедист, столкнувшийся с вами на улице, железнодорожный кондуктор, шофер такси, служащий сберегательной кассы и киноадминистратор. Все они арестовывают вас, и с опозданием вы видите глубоко запрятанное бордовое удостовереньице».

Почему это плохая литература? Кто говорит, что он политик, влиятельный общественный деятель, а писатель плохой? Это гениальный писатель, гениальный прозаик.

К вопросу о Нобелевской премии этого года. Давай назовем имя поэтессы. Луиза Глюк, 77 лет. Я, грешным делом, не знал, кто это такая. Но поэты, которых я знаю, русские поэты, современные, в частности, Мария Степанова, о ней отзываются очень высоко. Я им верю. И вчера ты читал, конечно, этот нашумевший пост автора книги «Черные глаза», которая пишет, что это плохой поэт, Луиза Глюк, потому что у нее нет рифмы.

С. Мардан:

- Ну, да.

О. Кашин:

- По-моему, рифма не есть признак хорошего поэта.

С. Мардан:

- В моем традиционном воспитании и образовании рифма это обязательная опция для поэта. Я человек, выросший в русской литературной традиции, я не понимаю белый стих. Для меня главная проблема даже не в том, что стихотворения она писала на английском языке, который, мягко говоря, я не знаю на том уровне, чтобы оценить, насколько она великий поэт, а в том числе еще и в том, что стих должен быть с рифмой, и никак не по-другому.

О. Кашин:

- Знаешь, я тоже не читал ее в оригинале, и вообще это имя услышал впервые на этой неделе. Но к вопросу о рифме. Вот, пожалуйста, только что вышел второй из прогремевших альбомов народной российской певицы Монеточки, и дословно ее самая популярная песня по скачиваниям «Я хожу на фортепьяно, на вокалы и балет. Я духовно разрастаюсь и воспитываю вкус». Рифмы нет, песня хорошая. Парадокс?

С. Мардан:

- Эта цитата – просто готовый пирожок. Это, скажем так, из городской речевой культуры просто цитата.

О. Кашин:

- Да, такой странный диалог. А должна ли быть рифма? Что такое поэзия, что такое рифмованная какая-нибудь публицистика? В 2020 году об этом спорить… Да, и со смайликами стихи теперь можно писать.

С. Мардан:

- Да, конечно, о чем спорить? У нас девять десятых слушателей вообще не понимают, о чем мы говорим. Какой Солженицын, какая литература?

О. Кашин:

- Я думаю, люди знают Солженицына, знают Монеточку. И теперь знают Луизу Глюк.

С. Мардан:

- Американцы говорят Луиза Глик.

О. Кашин:

- Давай говорить Глюк, потому что это хорошее русское слово.

С. Мардан:

- Мы с тобой уже завтра забудем ее фамилию. Ты помнишь нобелевского лауреата по литературе прошлого года?

О. Кашин:

- Нет, не помню.

С. Мардан:

- Правильно, и не должен помнить. Русские люди не должны их помнить, у нас свои писатели.

О. Кашин:

- 15-го года помню – Светлана Алексиевич.

С. Мардан:

- Которая отрекается от своей русскости, поэтому мы ее и знать не хотим, что она нобелевский лауреат. Она, оказывается, не русский писатель.

О. Кашин:

- Я думал, ты сейчас сошлешься на ее цитату про Дзержинского. Но давай перейдем к другим новостям дня. Мне сегодня понравилось, что в Вологде мужчина пришел в полицию. Освобожденный по УДО не имеет права уезжать из региона. Он попросился переехать в Сочи. Почему? Он сказал, что его друг Гоша замерзает. Открыл сумку – из сумки вылез живой крокодил. Крокодила изъяли полицейские.

С. Мардан:

- Это иллюстрация к великой русской жизни. Я думаю, что в Голливуде эту историю обязательно используют и экранизируют каким-нибудь образом.

Почему важно, с моей точки зрения, вспомнить юбилей Нобелевской премии для Солженицына? Потому что Россия без литературы, без писателей вообще не может существовать. Так действительно думают европейские и американские интеллектуалы, для которых России без Толстого и Достоевского вообще не существует, они не понимают, что это такое. Но вообще русская интеллигенция на том стоит и стоять будет.

О. Кашин:

- Как ты предполагаешь, кто может быть любимым писателем (и тем более поэтом) Владимира Путина? Или Путин вообще далек от этого, как ты считаешь? Какие стихи ему подходят?

С. Мардан:

- Я думаю, что он типичный ленинградский мальчик, освоил он весь тот курс школьной литературы, который проходили все. А что ему из этого курса нравится… Ну, думаю, ему нравится Пушкин, Ершов («Конек-Горбунок»). Сегодня я ехал в машине и почему-то вспоминал, насколько потрясающий русский язык, и как этот русский язык в голове потомственного дворянина мог родиться.

О. Кашин:

- А Бродского Путин может любить или нет?

С. Мардан:

- Понятия не имею. Вот мне Бродский не нравится от слова совсем.

О. Кашин:

- Президент Азербайджана Алиев сказал, что «статус-кво не существует, мы изменили это на поле боя, линия соприкосновения отсутствует, это наша историческая победа». То есть азербайджанцы ломят, армяне гнутся.

С. Мардан:

- Я не понимаю, что такое «линии соприкосновения больше не существует». Нельзя ли по-русски: мы победили, мы взяли Степанакерт или еще что-то? Что это за азербайджанские эвфемизмы какие-то? Что он хотел сказать в итоге? Выпускник МГИМО, он же русский язык хорошо знает.

О. Кашин:

- Я не знаю, что он хотел сказать.

С. Мардан:

- Принимаем звонки. Александр, Москва.

Александр:

- Вопрос у меня такой карабахско-коронавирусный. Сегодня вечером был в одном московском торговом центре. Можете мне объяснить, почему негры, люди азиатской внешности, корейцы, все ходят в масках, а все кавказцы – нет?

С. Мардан:

- Потому что они гордые и свободные. Я как гордый и свободный не кавказец, как правило, хожу тоже без маски. Надеваю ее в своем деревенском магазине, просто из уважения к кассиршам, которых за это наказывают рублем. А так пусть они подавятся, я намордник не надену. Так что считайте меня с сегодняшнего дня кавказцем.

Олег, а ты носишь маску?

О. Кашин:

- Я всегда ношу маску.

С. Мардан:

- Настоящий европеец.

О. Кашин:

- Извини, штраф уже 6400 фунтов.

Нам дозвонился Андрей из Московской области.

Андрей:

- У меня вопрос к Олегу Кашину. Олег Владимирович, в одной из своих предыдущих передач вы сказали, что родину нужно любить, но умирать за нее не надо. Мне это выражение очень понравилось. А как вы относитесь к тому, что ровно по такому принципу жил известный наш исторический герой Андрей Власов?

О. Кашин:

- Он не по такому принципу жил. Он как раз добивался в течение всей войны, чтобы наконец-то его армии дали оружие, чтобы идти воевать с большевиками, но Гитлер посчитал иначе. Нет, Власов не такой совершенно, но по вашей вкрадчивой интонации я подумал, что вы как раз скажете: «А вы знаете, кто еще так думал? Гитлер». Нет, Гитлер так не думал.

Следующий звонок. Александр, Москва.

Александр:

- Как вы считаете, кто более ценен для государства сейчас – специалисты в области естественных наук, биологии, химии, математики или специалисты в области какой-нибудь истории, философии и так далее?

О. Кашин:

- Полицейские ценнее для государства, конечно, силовики, люди, умеющие держать в руках дубинку или автомат, я так считаю.

С. Мардан:

- Нет, полицейские нужны только тогда, когда есть что охранять. А созидают то, что можно охранять, люди, получающие естественнонаучное образование, биологи, математики и прочие.

О. Кашин:

- Подожди. То есть твои слова про то, что Россия держится на писателях, это был обман?

С. Мардан:

- Нет. Писательское образование получить нельзя.

О. Кашин:

- То есть можно закончить физмат и стать…

С. Мардан:

- …и стать писателем. Можно побыть артиллерийским офицером, а потом стать Львом Толстым, например. Или можно поработать на дипломатической службе и стать Грибоедовым.

О. Кашин:

- Кстати, можно побыть омоновцем и стать Захаром Прилепиным.

С. Мардан:

- Да, именно так.

О. Кашин:

- Следующий звонок. Игорь, Ростов-на-Дону.

Игорь:

- У меня не вопрос. Если можно, я хотел бы выразить большую благодарность Сергею за то, что он выступает от лица русских, поддерживает русских и всегда говорит о русском народе.

С. Мардан:

- Спасибо. Слава России!

Игорь:

- Это очень ценно. И практически больше никто этого не делает.

С. Мардан:

- Следующий звонок. Андрей из Волгоградской области.

Андрей:

- У нас в Волгоградской области происходят некие странные действия. Смысл в чем? У нас в 18-м году проходил референдум по поводу перевода…

О. Кашин:

- Да, местное время.

Андрей:

- На референдуме большинством голосов было принято решение о том, что мы будем жить Москва + 1.

О. Кашин:

- Я знаю, у вас рассветы какие-то безумно ранние из-за этого времени.

Андрей:

- Да, в 3 часа утра.

О. Кашин:

- К вопросу о федерации, о реальном федерализме, когда местные жители не могут себе выбрать правильный часовой пояс, за них это решает Москва.

С. Мардан:

- Не могут. Русский царь должен решать, в каком поясе вы должны жить. А жить вы должны просто по рассвету и ложиться спать с закатом. Это оптимально.

О. Кашин:

- Когда одичаем, к этому придем.

Следующий звонок. Сергей, Московская область.

Сергей:

- Я бы хотел обратиться к Кашину. Почему он иногда очень плохо отзывается о нашем правительстве, из себя кого-то корчит? Я вам скажу одно. Когда вы вспоминаете Немцова, я хорошо помню, когда он заявил, что не надо пенсионерам платить пенсию, пусть заботятся об этом дети. А получилось так, что мы, пенсионеры, заботимся о детях.

О. Кашин:

- Слушайте, у нас пенсионная реформа была два года назад, и ее придумал совсем не Борис Немцов. Поэтому перестаньте жить прошлым, перестаньте думать о 90-х, у вас есть актуальное наше время.

Следующий звонок. Ирина, Екатеринбург.

Ирина:

- Уже оскомину набил этот Навальный. Мне кажется, это сделано для того, чтобы эмигрировать, но таким образом, чтобы был везде на содержании. Но я не об этом. Я хотела поинтересоваться по Дальнему Востоку. Что там сейчас?

С. Мардан:

- Там ничего. Если вы о Хабаровске, протесты там почти что закончились. Какое-то количество людей выходит, но это несопоставимо с тем, сколько народу выходило 2-3 месяца назад. Исчезла ли эта ситуация из сознания людей? Нет, никуда она не исчезла, люди по-прежнему обижены и недовольны. Вот, собственно, что происходит на Дальнем Востоке.

Следующий звонок.

Сергей:

- Несколько замечаний по литературе. Кашин цитирует Солженицына, те места, которые ему как либералу очень близки.

С. Мардан:

- Да он вообще не либерал.

Сергей:

- А вот такие, например, цитаты: «И после всего этого я говорю: спасибо тебе, тюрьма», - он цитировать не будет.

О. Кашин:

- То есть вы считаете, что он был благодарен Сталину и Берии за то, что они сделали его таким?

Сергей:

- Это более глубокая вещь.

О. Кашин:

- Это более глубокая вещь, я с удовольствием ее процитирую – «спасибо, тюрьма». Она никак не оправдывает советских мразей, палачей и карателей. Товарищ, не ищите оправдания сталинизму, тем более в русском писателе Солженицыне.

Следующий звонок. Александр, Москва.

Александр:

- У меня вопрос Сергею Мардану. Ради своих идей он готов пожертвовать жизнью, своим жильем, своим благополучием?

С. Мардан:

- А зачем я должен жертвовать ради своих идей жизнью и жильем, с какой целью?

Александр:

- Значит, получается, вы не настолько идейный, как тот же самый Владимир Ильич Ленин, например.

С. Мардан:

- Абсолютно.

О. Кашин:

- Слушайте, Ленин тоже жизнь не отдавал.

С. Мардан:

- Я совершенно не идейный, как Ленин. А с чего вы решили, что я Ленин-то?

О. Кашин:

- Давайте еще звонок примем. Владимир, Московская область.

Владимир:

- У меня к вам просьба большая. Мы, старые люди, не очень грамотные. Когда вы говорите: гештальт, квест, черт знает что, - вы, пожалуйста, переводите на русский язык.

С. Мардан:

- Ладно, будем переводить. Спасибо.

О. Кашин:

- Пролетели наши два часа. Надеюсь, все были довольны, кто чего-то от нас сегодня ждал.

С. Мардан:

- Пока. До следующей недели.