Алексей Нечаев: Нам нужно избавиться от шапкозакидательства в экономике
С. Мардан:
- И снова здравствуйте. В эфире Сергей Мардан. Срочная новость упала на ленты. Минобороны сообщает, что полностью освобождена Волноваха. Это очень важный город в Донбассе, за него шли крайне ожесточенные, тяжелые бои, и он очень важен с точки зрения окончательного окружения мариупольской группировки.
А сейчас мы переходим к экономике. Я коротко напомню, о чем хотелось сейчас поговорить. Вчера многие известные люди, причем главным образом политики, суетились, аж сучили ногами, проклинали «Макдоналдс», говорили: большей угрозы для России нет, они, твари, закрывают свои рестораны, и вот сейчас мы их закроем и на их месте откроем наши харчевни, и вообще, давайте будем национализировать все западные компании, которые не проявляют должного уровня лояльности, мы, типа, с этим справимся. Естественно, наш президент на фоне этих господ традиционно является образцом здравого смысла и трезвого подхода. И он сказал на вчерашнем заседании правительства: компании, которые прикрывают свою деятельность (и, видимо, предполагалось, имеют высокое социальное значение), давайте вводить внешнее управление. Путин вряд ли пришел в восторг от самой идеи что-либо национализировать. То есть это вещь не правовая, для этого должен быть какой-то закон, а закона о национализации в России вообще нет. Но ввести процедуру внешнего управления – да, технически и юридически это возможно. У меня есть только один вопрос, который мне вчера хотелось задать и Дмитрию Анатольевичу Медведеву, и господину Володину, и даже Олегу Сироте, который отметился, тоже по поводу «Макдоналдса» выступал. Вот вы предлагаете всё это заменить? А вы потянете? Вы хоть что-то сделали, подобное «Макдоналдсу», или нет? Вопрос риторический. Потому что ответ известен – конечно же, нет.
Ладно, я теоретизирую, а сейчас мы поговорим с настоящим предпринимателем, с человеком, который создал большой бизнес и хорошо понимает, о чем идет речь. Это Алексей Нечаев, предприниматель и лидер партии «Новые люди». Алексей Геннадьевич, скажите, кто-нибудь в России сможет эффективно управлять сетью ресторанов «Макдоналдс»?
А. Нечаев:
- Думаю, да, наверное, кто-то сможет.
С. Мардан:
- Вы таких людей знаете? Вы бы взялись?
А. Нечаев:
- Нет, я бы не взялся. Но я, во-первых, сейчас депутат Госдумы, поэтому не могу этим заниматься. Я с вами соглашусь, что действительно, политики… Я вижу в Госдуме очень мало людей, которые производственники, что-то создавали. У них много экспертизы такой, кабинетной, много воображения, мало практики. Слово «национализация», вы правы, абсолютно вредное. Потому что сейчас вздрогнут, мне кажется, и наши российские предприниматели, и даже часть людей, у которых есть собственные квартиры. Поэтому это слово использовать не надо, вреднее, наверное, ничего нет, чем такое слово.
С. Мардан:
- Я почему очень хотел в эфире поговорить именно с реальным предпринимателем, который создал большую компанию, человеком с опытом, не теоретиком? Я думаю, что Медведев, Володин и все прочие, они даже в «Монополию», наверное, не играли, то есть они вообще не понимают, о чем они говорят. Бог с ним, с «Макдоналдсом», это не более чем такой мем. Речь идет о том, что сворачивают (или приостанавливают) свою деятельность крупные розничные компании. Вот розничный бизнес, он сложный, я в нем работал. Я понимаю, что при такой небольшой марже, которая в продуктовой рознице существует, в общем-то, раскорячишься искать людей, которые смогут оперативно подхватить управление. Вроде как «Глобус» и «Ашан» уже опровергли слухи о своем уходе, но там ведь как пойдет. Давайте возьмем какую-нибудь западную продуктовую сеть Х…
А. Нечаев:
- Я хотел сказать два слова. Все-таки политики это политики, а Володин и Медведев – это люди, много понимающие, поэтому я бы их не ставил в один ряд с теми, кто просто горлопанит.
С. Мардан:
- Как вы хорошо сказали.
А. Нечаев:
- Они люди другого калибра, много что понимающие, разбирающиеся в ценах и т.д.
С. Мардан:
- Согласен. Володин в бизнесе хорошо понимает, это мы знаем.
А. Нечаев:
- Да, и в целом ряде отраслей. Что касается международных компаний. В России их больше 1,5 тысяч. Уже 400 заявили о том, что они уходят. При этом примерно из тысячи компаний рейтинга РБК и других рейтингов по выручке иностранных компаний около 350. То есть треть наших лидеров в бизнесе – иностранные компании. То есть это большая доля экономики, это большая доля продаж, большая доля разнообразия в нашей стране. Эти иностранные компании делятся на несколько сегментов. Вы правильно сказали, что «Макдоналдс» - не главный сегмент, такие услуги, производство питания на месте, это более легкая история.
Вторая история, вы правы, это розница, это иностранные бренды. Например, Uniqlo, похоже, они все-таки уходят. Это одежда, она делается в Японии. Кто здесь что заменит в Uniqlo? Или Estee Lauder уходит (я про косметику больше понимаю). Оттого, что кто-то возьмет офисы, склады и сотрудников Estee Lauder, от этого… Сколько ни говори «халва», от этого слаще во рту не будет. В этом смысле что тут можно сделать? Ничего тут сделать нельзя. В России очень мало (я бы даже сказал, вообще нет) штаб-квартир международных компаний, потому что в Москве или других городах России сложно построить штаб-квартиру. Вот у нас, когда я занимался Faberlic, 20 с лишним лет понадобилось, чтобы построить международную компанию, которая работает в 40 странах мира. Это очень сложно – мало людей, мало компетенций. Штаб-квартир в России вообще мало (но, слава богу, есть). Поэтому такие бизнесы, где нужно много ингредиентов, где ты должен быть на таком передовом фронте научных разработок, где нужны реальные инновации, где мало просто, что берешь дерево, красишь и продаешь, - нет, нужно много научной составляющей, много маркетинга. Таких бизнесов в России вообще немного. И тут уже сложнее.
И третья часть – это те иностранцы, которые, условно говоря, сырьевые, промышленные, имеют какие-то активы в России. Это три больших таких категории, я бы сказал так: услуги, дальше для России это филиалы по продажам в основном каких-то произведенных за границей или даже здесь… Например, L'Oreal производит в России, у них большой завод, но он делает очень ограниченный ассортимент. Или у Unilever есть очень ограниченный ассортимент, который делается в России. Скорее всего, они и будут это в России делать, но поставки из-за границы они уже не будут делать. Все сложно.
Еще скажу, что 1,5 тысячи предприятий – это много. У нас есть самая яркая операция. Это начало Второй мировой войны (Великой Отечественной), когда мы 10 тысяч предприятий эвакуировали на восток. Есть история про то, как во время Первой мировой войны одно предприятие пытались из Риги перевезти в Санкт-Петербург. Ничего не доехало. Почему операция удалась в 1941 году по эвакуации? Ее готовили два года несколько десятков тысяч людей. Пишут, что людей разгружали в снег и станки разгружали в снег. Да, людей разгружали в снег, но станки ставили уже на построенные за два года до этого бетонные площадки, уже под крышами, со стенами. То есть такие вещи готовятся. У нас сейчас люди, которые понимают, как, например, управлять «Макдоналдсом», найдутся. У нас есть сеть «Теремок», например, у нас есть «АндерСон», то есть у нас есть те, кто понимает в общепите. У нас есть Аркадий Новиков, у нас есть люди, которые подхватят общепит, например, но сложные вещи, производственные фрагменты… Даже если кто-то придет, возглавит фабрику L'Oreal (если он вдруг уйдет) или Unilever, а сырье он где будет брать?
С. Мардан:
- Да, это вопрос – где он будет брать сырье? Ну, все источники сырья (я упрощаю, конечно), я так предполагаю, они где-то в Азии, в Китае. То есть они же из тех компонентов?
А. Нечаев:
- Нет. Понимаете, есть составляющая по импорту в России. Общий импорт в России – 300 миллиардов долларов. Понимаете, какие потоки импорта идут из Европы, и какие потоки идут из Азии? Да, из Азии поток растет, но он, во-первых, гораздо меньше. Во-вторых, я работал с сырьем, я понимаю, что такое европейское сырье и комплектующие, и что такое азиатские, китайские. Я понимаю, что такое европейские машины и запчасти к ним, а что такое китайские. Это две большие разницы, как говорится.
С. Мардан:
- Итак, вопрос по близкой вам теме. Тот же Procter & Gamble – продукция, которая знакома каждому человеку, каждому гражданину нашей прекрасной Родины, заявил о том, что они приостанавливают операции. Но главное, что они приостанавливают маркетинговые инвестиции. Ни для кого не секрет, что Procter & Gamble ворвался на российский рынок в начале 90-х, просто скупив весь рекламный эфир на корню. Вот сейчас они уходят с телеканалов, им будет плохо, я им сочувствую. Но ведь это окно возможностей для русских производителей, которые там могут делать мыло, шампунь, отбеливатель и вот всю эту технологически очень не сложную байду. Как вы думаете? Это окно возможностей или нет – уход транснационалов.
А. Нечаев:
- Во-первых, это очень сложное технологическое производство. Попробуйте делать мыло – это вам совсем не байда.
С. Мардан:
- Ну, это не мерседесы, согласитесь.
А. Нечаев:
- Да, но у нас производителей, готовых делать такие простые продукты, как вы говорите, не так много. У нас «Невская косметика», немного есть в Сибири, но мало кто может делать… Была фабрика «Свобода», которая делала мыло в Москве, все, она уже не делает.
С. Мардан:
- Я знаю, да.
А. Нечаев:
- Первое. Это не так просто сделать. И второе: ингредиенты, сырье, думаете, российское? Нет. Оно тоже из разных стран мира приходит. Варить мыло из простых жиров, наверное, это легко сделать. Но готовы ли женщины мыться мылом из сороковых годов, не знаю, это сложный вопрос.
Все это шапкозакидательство мне не очень нравится, потому что технологические цепочки выстраиваются много лет. Сейчас они разрушены. Сейчас будут новые поставщики. Например, есть производство тюбиков, флаконов. Кажется, у нас есть мощности для производства этих флаконов. А часть полиэтилена, часть сырья импортная, европейская.
С. Мардан:
- Да нет, это все понятно, я меньше всего склонен к шапкозакидательству, я задаю конкретный вопрос: вот уход с рекламного рынка гигантского Procter & Gamble, который создавал просто невероятно высокий порог входа в эту отрасль, это окно возможностей или нет?
А. Нечаев:
- Отчасти да. Вы правы, это окно возможностей. Но я не думаю, что русские компании пойдут на рекламный рынок. Потому что у них нет для этого денег. И сейчас под 25% годовых кредиты не стимулировать, а вкладываться в рекламу…
С. Мардан:
- Родина поможет!
А. Нечаев:
- Родина, да.
С. Мардан:
- Я слышу скепсис в вашем голосе.
А. Нечаев:
- Сейчас правительство выдало первый пакет мер, сегодня в Госдуме мы будем рассматривать второй пакет мер правительства. Это уже неплохо, потому что выданы те решения, которые готовые, которые апробированы были в 2008 году. Андрей Михайлович Макаров, глава бюджетного комитета прямо старые заготовки взял и выложил на стол. Есть меры, которые принимались в 2020 году правительством, они опробованные. И то, что на поверхности лежит, то, что было готово, сейчас в первом пакете пошло, во втором пакете пошло, но даже третий пакет правительство берет, неделю готовит. Я понимаю, это новая ситуация. И второе. Вся помощь требует денег, но если бюджет, он же тоже не резиновый, а если начать печатать деньги, это будет инфляция.
У нас очень узкий коридор маневра. Золотовалютные резервы частично блокированы. Поэтому здесь очень сложный маневр в отсутствии ресурсов. Вообще, стратегия возможна, когда у тебя есть избыток ресурсов. И когда ты знаешь, куда их направить. А у нас нет ни избытка ресурсов, ни особо понятно, куда их направить, потому что все лоббисты сейчас будут ходить и говорить: помогите нам, у нас сотрудники.
С. Мардан:
- Это понятно. Это мы проходили много раз.
А. Нечаев:
- При этом я не чувствую готовность правительства дать рынку самому разобраться, дать людям волю. Вот президент сказал: дайте свободу бизнесу. Но я смотрю, многие политики: ну, как, надо цены регулировать, надо маркировочки добавить. Ну, это все путы. Это все связывание творческих сил людей на отчетность. Да, свободу дадим, но вот в таких отраслях не дадим. Министерство просвещения говорит, что детские лагеря летом все равно будет регулировать. Понимаете, до смешного доходит. Все хотят регулировать. У нас страна контролеров.
С. Мардан:
- Это правда, да.
А. Нечаев:
- Не то, что поддержку ждать, что свободу дадут экономическим игрокам, даже это сложно ждать.
С. Мардан:
- Ясно. Спасибо вам большое!
Я нами был Алексей Нечаев, создатель компании «Фаберлик». Почему я делаю на этом акцент, чтобы вы понимали, что мы не какого-то там представителя Общественной палаты или очередного омбудсмена пригласили, а человека, который создал большую компанию. Он понимает, о чем он говорит.
О чем вчера было совещание, в котором принимал участие Путин? Я предполагаю, что нам показали только небольшую часть, но показали политическую очень важную часть. И сейчас я попрошу вас послушать прямую цитату из президента, поскольку это так же важно, как какая-то программная статья товарища Сталина в 1934 году. Позволю себе такое сравнение.
Владимир ПутинПрезидент Российской Федерации- Мы сами ни от кого не собираемся закрываться. Мы открыты для работы со всеми нашими партнерами. Именно партнерами, которые сами этого хотят. В этой связи права тех иностранных наших инвесторов и коллег, которые остаются в России, работают в России, должны быть надежно защищены. И я прошу правительство не упускать это из виду.
Те, что собирается закрывать свои производства, здесь нужно действовать решительно. И ни в коем случае не допускать какого-то ущерба для локальных поставщиков, российских поставщиков каких-то комплектующих материалов. Нужно тогда, как предложил председатель правительства, вводить внешнее управление и передавать потом эти предприятия тем, кто работать хочет. Инструментов легальных, рыночных инструментов достаточно.
С. Мардан:
- Собственно, вот о чем идет речь. Принципиальный момент, на котором нужно заострить внимание: легальных инструментов достаточно. Повторяю, закона о национализации в стране не существует, его несколько раз пытались разработать и даже принять, но его, естественно, торпедировали в Государственной Думе даже на этапе разработки. Такой сложный закон сделать на коленке невозможно. Все люди, а в правительстве люди, мягко говоря, очень не глупые, они не позволят этого. Не пойдут на это. Поэтому все происходящее будет двигаться в том достаточно разработанном правовом поле, хозяйственном и административном, которое есть. А внешнее управление, да, режим внешнего управления можно вводить.
Смотрите, я об этом вчера говорил. Россия 30 лет как любая другая страна прикладывала колоссальные усилия для того, чтобы привлекать сюда иностранных инвесторов. Во всем мире идет конкуренция за мозги, за технологии и за капитал. Капитал идет туда, где ему выгодно, где ему безопасно, где ему комфортно. Он идет туда, откуда его можно выводить, где большая доля рынка и так далее. Те компании, которые сюда привлекли, вы помните, как открывали завод «Мерседес» в Солнечногорске подмосковном? Кто приезжал? Напомню, Путин приезжал. Вот насколько это важно. Поэтому нынешние разговоры абсолютно безответственных людей, которые говорят, давайте мы сейчас все национализируем к чертям собачьим! Это разговор людей бессмысленных и безответственных. Россия завтра никуда не девается с карты мира. Любая крупная страна существует в парадигме мировой торговли. Так было всю историю человечества.
Почему Китай был великой цивилизацией? Потому что было два полюса много тысяч лет – это западный мир и это Китай. И были периферийные транзитные империи-государства: то монголы, то Арабский Халифат, то еще там кто-то, неважно. Это, кстати, важно для понимания того вот, какова историческая логика Китая, китайского руководства. Китай не собирается превращаться в Северную Корею, зачем? Китай будет сохранять торговые связи, сохраняя свою независимость, потому что второе, что у них в башке – это осознание себя срединной империей. Вот и мы должны преследовать свой суверенитет, в том числе, экономический. Поэтому те, кто готов работать, их будут просто вот расцеловывать, никаких сомнений. Ну, а в положении всех прочих, ну, в положение чье-то войдут. А кого-то и, в общем, да, возьмут на строгое обслуживание.
