Дмитрий Пучков: Для Запада главная задача - разрушить на Украине как можно сильнее то, что отходит России

Дмитрий «Гоблин» Пучков со своим иронично-язвительным взглядом на главные события нашей жизни.
Надана Фридрихсон и Дмитрий (Гоблин) Пучков обсуждают главные темы дня

Н. Фридрихсон:

- Всем добрый вечер! В эфире с вами Надана Фридрихсон, Дмитрий Пучков.

Д. Пучков:

- Здравствуйте, Надана!

Н. Фридрихсон:

- Дмитрий Юрьевич, как вы эту жару переносите?

Д. Пучков:

- А у меня есть кондиционер! Чудо зарубежных технологий! Хотя бы спать нормально можно. А так очень жарко.

Н. Фридрихсон:

- Я надеюсь, вы на Украине его намародерили-то? Вместе со стиралкой.

Д. Пучков:

- И унитазом.

Н. Фридрихсон:

- И унитазом, да. Ой, не знаю, меня совершенно не спасает. Я вареная, как незнамо что. Но вдохновилась я своим состоянием. Помните, как-то в эфире я предложила нашим слушателям, а, точнее, вашим поклонникам, придумать коктейль, который можно было назвать в вашу честь? И вот, изнывая сегодня от жары и помышляя уже о суициде, я решила таки почитать эти прекрасные комментарии. Я отобрала несколько рецептов.

Итак, друзья, это было недели три назад. Давайте озвучим некоторые варианты. Итак. Есть вариант замены «Мохито» - «Лондонский мятный свизл». Сухой джин - 50 мл., сахарный сироп – 20, лимонный сок – 15, содовая – 100 мл, мята – 2 гр., дробленый лед. Как вам?

Д. Пучков:

- Я чувствую, люди разбираются в том, о чем говорят. Я, к сожалению, нет.

Н. Фридрихсон:

- Идем дальше. Водка – 50 мл., сахарный сироп – 20 мл., содовая – 100 мл, лайм – 40 гр., мята – 4 гр., дробленый лед – 200 мл.

Д. Пучков:

- Ну, тут уже другое. Чувствуется, да.

Н. Фридрихсон:

- Чаек в стакане в подстаканнике. Подавать с Дементием. Ну и самый главный рецепт. Стакан спирта, 3 капли воды – вот коктейль «Гоблин».

Д. Пучков:

- Людей не проведешь, да.

Н. Фридрихсон:

- Друзья, не все рецепты я, конечно, отсмотрела, но вот из того, что увидела, отобрала то, что мне показалось наиболее симпатичным. Может быть, Дмитрий Юрьевич как-нибудь такое и приготовит. Посмотрим.

Ладно, давайте пойдем к хорошим, радостным новостям. Тем более, мы уже знаем, что даже выпить по радостному поводу. ЛНР полностью освобождена. Союзные подразделения вооруженных сил России и народной милиции ЛНР 2 июля освободили город Лисичанск. Это был последний форпост украинских сил в бывшей Луганской области. Бывших для них. То есть, по сути, сейчас ведется зачистка уже Лисичанска, какая-то работа еще проводится, ну и после этого в принципе можно говорить, что этот момент завершен. Как вы считаете, как на западе на это отреагируют?

Д. Пучков:

- Да никак, мне кажется. Они все прекрасно понимают, чего там происходит. Но наших парней и девчонок хочется поздравить, что наконец-то увенчалась успехом часть специальной военной операции. Погибшим, естественно, слава. Живым – жить и дальше. А что там думают на западе, у них, по-моему, задача номер один – это как можно сильнее разрушить все то, что отходит к России, когда они, отходя, так сказать, с позиций уничтожают населенные пункты целенаправленно. Вторая задача у них – это уничтожить как можно больше украинских мужчин, граждан Украины, которых гонят, территориальную оборону, на передний край, где их раскатывает российская артиллерия. Все это они прекрасно понимают, отлично знают и действуют осознанно. То есть, к западу там ни с какими вопросами от нас обращаться не надо. Это циничные, холодные и расчетливые люди, которые делают вот так.

Н. Фридрихсон:

- Я почему спросила, как вы оцениваете реакцию запада? Потому что меня смутил один момент. Вооруженные силы Украины не стали сражаться за Лисичанск до последнего, как это, например, было за Мариуполь. И вообще, в принципе, если посмотреть на продвижение союзных сил на Луганском направлении, да, бои были, не говорю, что это была увеселительная прогулка по пляжу, далеко не так, тем не менее, вооруженные силы Украины очень быстро отступали. И у меня возник вопрос, учитывая, что запад продолжает поставки вооружений, Киеву продолжает кричать «до последнего украинца стоим», очевидно, что они где-то накапливают силы. Поэтому, как вы считаете, возможно ли, что западные партнеры вместе с Киевом готовят какой-то кулак уже на Донецком направлении?

Д. Пучков:

- Очень даже может быть, да, безусловно. Вернусь немножко назад. Что перед штурмом Мариуполя все эти, к сожалению, у вас нельзя ругаться нехорошими словами, а очень сильно хочется… то есть, все эти укроэнтузиасты хором орали – мы вам в Мариуполе устроим второй Грозный. Наверное, никто не в курсе, что Грозный взяли – как-то так получилось. И нехорошие люди, которые в нем засели в тот момент, они как-то закончились очень быстро. Ну и Мариуполь взяли. И если там кому-то кажется, что вот этот штурм населенных пунктов – это что-то невыполнимое – это глубочайшее заблуждение. Уже неоднократно говорили, что при наступлении в чистом поле соотношение должно быть 3 к 1, наступающих должно быть втрое больше. А в горах и в городах 7 к 1. Так вот, замечу, что российских войск там кратно меньше, в разы меньше, чем украинских. А тем не менее, продвигаемся вперед именно мы. То, что они куда-то там прячутся, ну, я вот сегодня слышал, что они поутащили куда-то все американские гаубицы, которые там далеко стреляют, и вот якобы уже их где-то там с этими гаубицами как-то усиленно готовят, обучают, показывают, чего и как, потому что где-то там они скопятся и после этого на нас нападут. Ну, скапливайтесь на здоровье, ничего против никто не имеет. По местам скопления очень удобно лупить из всего, что у нас есть. А у нас всего есть гораздо больше, чем у них. Создаст ли это проблемы? Определенные, естественно, да. На какой-то успех я бы на их месте не надеялся. Даже не надеялся бы – вот так.

Н. Фридрихсон:

- Тем не менее, мы прекрасно понимаем, что есть две линии фронта. Одна реальная линия фронта, на земле, вторая – информационная. И чего уж греха таить, в информационном плане украинская сторона не без помощи западных советников действительно периодически уделывает нас. Я за прямоту. Может, вы со мной не согласны? Но я считаю, что в информационном плане мы российской стороне проигрываем. Это плохо. Но, на мой взгляд, это так. Славянск - это очень важный город, это абсолютно исторический, эпохальный момент. 2014 год Славянск и сейчас. Как вы считаете, как нам не допустить вот именно информационных ошибок, когда начнется уже активное продвижение в сторону Славянска? Военным советы давать не будем, давайте по мирянке пройдемся.

Д. Пучков:

- Ну, знаете, это как в начале спецоперации, непрерывно говорили, что мы информационную войну проиграли. Тут вроде очевидно, что нас на нее не звал никто, и не пустили нас туда. Потому что западные СМИ наши выметают оттуда просто железной метлой. Ничего быть не должно – никаких RT, никакого российского телевидения, ничего вообще. Категорически. Даже таких, как я, там быть не должно.

Н. Фридрихсон:

- Без вас жизнь не та, как без кота.

Д. Пучков:

- К сожалению, да. Ну и что? Вот они сами там друг друга окормляют и рассказывают друг другу всякую чушь. Я уже говорил, вернусь еще разок, что когда-то была такая советско-финляндская война, перед началом Великой Отечественной, в 1939 году, когда финские СМИ яростно рапортовали – вот здесь уничтожена советская колонна танков, вот здесь уничтожен советский полк, здесь уничтожен батальон, уничтожено это, разбито здесь, смотрите, горящие танки, мертвые русские. Бац – подписываем капитуляцию! Это на финнов подействовало вообще как ведро с ледяной водой, на так называемую нацию – как же так, мы же только что все победили? И вот эта самая информационная война с их стороны сыграет с ними, с моей точки зрения, точно такую же злую шутку. Да, я тоже, как и все, мы привыкли просто к этому безумному напору информации, которая просто натурально сшибает с ног. Когда спецоперация началась, я неделю не работал, я только сидел и смотрел в экран. Наверное, как и все. Потому что такое количество событий, такой напор, а руководство военное ограничивается – вот Конашенков выступит и расскажет, чего там произошло. Сначала это бесило, а потом, оказывается, он говорит-то о том, что действительно произошло. Не выдумывает ничего, а то, что действительно произошло. И эти сообщения заслуживают полнейшего доверия. Потому что вот так они готовят информацию. Мало? Я согласен, да, мало. Но глядя на Украину, ну, там смехотворное все просто. И последняя их победа – это признание борща где-то там в ЮНЕСКО или еще чего-то… ну, это же сумасшедший дом! Вас здесь нахлобучили, тут нахлобучили! – Борщ признан культурным наследием! Поздравляю! Какая-то этническая фигня где-то сбоку, не пойми о чем, не пойми зачем. Страшная победа.

Н. Фридрихсон:

- Ну, мы ж тоже понимаем, что в 21 веке, если ты правильно что-то не преподнес в медийном пространстве, считай, этого не было. Грубо звучит, тем не менее, это так. Перед генеральным сражением за Славянск, так скажем, лично я выделила два таких медийных момента в контексте российской специальной операции на Украине.

Первый – это Буча. Потому что украинская сторона придумала этот фейк, она активно его внедряла в западное сообщество, жуткий, чудовищный, отвратительный фейк, но мы не смогли предупредить, этот фейк и, на мой взгляд, грамотно его отбить.

Второй – это тема обмена военнопленных. Я думаю, вы тоже в курсе этой повестки, что украинская сторона первая озвучивает эти моменты, первая их вбрасывает, а тут тоже такое правило – кто первый, тот и прав - для такого глобального медиапространства.

Итак, Дмитрий Юрьевич, в контексте Славянска какие выводы мы должны сделать, как не допускать повторения этих ошибок?

Д. Пучков:

- С моей точки зрения, это все уже давно ничего нельзя заглушить, как когда-то глушили всякие там голоса Америки, свободной Европы. Ничего нельзя отменить, все всё равно все увидят, а поэтому должен главенствовать принцип «не можешь победить – возглавь». Я это вижу в информационном поле только так. То есть, опережающее руководство, репортажи и всякое такое. И даже если вдогонку, то оно должно быть. Вот случилось нечто в этой самой Буче. Я не увидел никакого документального фильма с глобальным разбором, что же это случилось. Да, а мы, как деятели медиапространства, сидим в специфических каналах, все видим, все знаем, но, чтобы целиком гражданам показывали – нет, не видел. Я такого не видел.

Н. Фридрихсон:

- И я не видела.

Д. Пучков:

- До того был во Краматорске, по-моему, когда они там «Точку У» запустили на вокзал, убили сколько-то человек – это было как-то раскручено в СМИ как таковых? Нет. Вот опять там чего-то случилось – и это не раскручено, когда там этот их Герасименко или как его, там бегал – во всем виноваты русские… где Зеленский сказал, что убило тысячу человек. А оказалось, что тысячу человек не убило. А, оказывается, он закрытый давным-давно магазин стоит этот. Оказывается, вообще никого не убило, вы все лжете. Это прекрасно, что это все на глазах у западных кураторов происходит. Но это их не остановит. Нет. Они будут гадить и дальше. С моей точки зрения, я, конечно, не знаю, но вот сегодня я, наверное, первый раз увидел, что обстрел Белгорода, где эти укронацисты убили семью из Харькова, где муж вывез из Харькова свою первую жену с детьми и их убили. Это вообще безумие какое-то! Вот, пожалуйста, посмотрите. Так эти твари тут же заявили, что это мы сами себя обстреливаем. Блин, тут ни стыда, ни совести у людей, хоть испражняйся на голову – для них это все божья роса, у них все хорошо, они ни на что не реагируют. Ну, так должна быть, на мой взгляд, опережающая информация, которая все подробнейшим образом показывает – обстреляли мирный город, люди погибли, так вы покажите этих людей. Чего рассказывать, что в Донецке кладбище, где детей хоронят? Сделайте страничку в интернете на английском языке, куда можно пойти и увидеть, кто это сотворил, что сделали. И опять в сотый раз возвращаюсь уже, что все знают, кто на этих артиллерийских батареях служит, все знают, по чьему приказу стреляют. Покажите - вот убийцы и вот кого они за сегодняшний день убили. Нет. Все время гробовая тишина, а я считаю, что это неправильно. Когда говорят – три человека погибло – согласен? Да. Погибло. Ну, это живые люди, в общем-то. А нам надо показывать живых людей, которые были живыми, а вот они уже мертвые. За что и кто их убил? За что они пострадали? Это надо показывать.

Н. Фридрихсон:

- Что касается темы обмена пленными. Вот опять была обмен 144 на 144, украинская сторона здесь опять взяла пальму первенства. В медиа они оперативнее и поворотливее в этой части. Как вы считаете, что нас сдерживает? Готовим обмен, понятно, его ж не за пять минут решили до того, как опубликовали, да. Был период подготовки. Это какая-то старая советская школа в нас говорит – главное, молчать до последнего? Или что?

Д. Пучков:

- Ну, советскую школу лично я могу понять. Там все-таки кругом были люди из народа. Безо всяких преувеличений. Это люди из народа, из крестьян, из рабочих и прочее, у которых к дипломатии отношение, мягко говоря, крайне настороженное. Вот не принято в народе выметать сор из избы. Поэтому мы не будем рассказывать, что плохого было в истории Советского Союза. Если про это не говорить, значит, ничего не было. Потом на этом месте объявляется гражданин Солженицын, который несет настолько лютую ахинею… а граждане в это верят. Вы же молчали. А вот вам сказали. И теперь, давайте, разберитесь вот с этим. Вы зачем это делаете? Почему нельзя нормальным людям взять и рассказать – да, готовим обмен. То есть, если с точки зрения надо ли менять пленных, с моей точки зрения, да, надо. Это пока кого-то лично не касается. Если это не ваш отец, не ваш муж, не ваш брат, вообще он не ваш, вы можете покричать – ни фига себе, нацистов судить надо, а их на пленных обменяли. А если это мой отец, да мне плевать, хоть на Гитлера живого его меняйте – это мой папка и я хочу его видеть дома. Это абсолютно нормально. И то, что руководство меняет вот так – и это абсолютно нормально. Но зачем оно молчит и ничего не показывает? Ни процедуру подготовки, ни кого отобрали, вот потом какие-то обрывочные сведения вылезают, что там 95% - это инвалиды с украинской стороны, потерявшие руки, ноги и которых на фронт уже не призвать. То есть, условно скажем, они воевать-то больше не смогут, потому что нет конечностей. Ну да, но так это какие-то отзвуки там долетают, вот какие-то фотки. А другие фотки кричат – вон, смотри, у них все руки и ноги на месте.

Нет, надо ширше освещать, на мой взгляд.

Н. Фридрихсон:

- Я с вами согласна и хотелось бы больше информационной открытости, потому что вы абсолютно правы. Когда что-то где-то замалчивается или не договаривается, уже неважно, какие, кстати, были мотивы, этим активно потом начинают пользоваться. Вот один из последних, на мой взгляд, очень показательных примеров. Понятно, что сейчас будет активно именно донецкое направление – Славянск, Краматорск, Авдеевка. Что вы думаете, три дня назад в Донецке в Telegram-пабликах, абсолютно патриотических, вдруг появляется информация с видео, что выпускников академии МВД народной милиции ДНР мобилизовали на фронт без документов. То есть, никак юридически не оформили. И к зданию, соответственно, пришли мамы, сестры этих самых ребят, которые стали задавать вопросы и возмущаться. И это попало на видео, и это видео стало расходиться именно по патриотическим Telegram-пабликам. Вот я хочу понять, как это можно оценивать? Потому что раньше такое себе представить было невозможно. С чего вдруг такая искра? Причем, такая мощная искра?

Д. Пучков:

- Ну, я бы поискал для начала. Мы помним, когда в предыдущий раз туда прилетела «Точка У» и людей поубивало, там перед этим жен и матерей собирали специально в определенном месте, куда должна была прилететь «Точка У». Я, честно говоря, как-то очень слабо представляю, как в военизированных организациях кого-то можно без документов куда-то забирать? Не представляю просто. То есть, документы у тебя всегда при себе, штатное расписание в штабу лежит и никуда не девается, и отправлять вас без списков и без документов это как-то непонятно. То есть .с этим для начала было бы неплохо разобраться. Но интернет – это, в первую очередь, инструмент для стремительного распространения слухов. Тут ключевое – правда ли это? Или это специально вброшено для вызова всеобщего недовольства? А как вы, граждане, это определяете, вот все время хочется поинтересоваться. Вот как вы определяете, правда это или неправда? Вася сказал – правда, а Петя сказал – неправда? А, может, наоборот? Как вы это проверяете? Я бы на подобные психотические заявления перво-наперво не велся бы и заходил с другой стороны. Это не повод собираться толпой, по которой можно жахнуть из гаубицы. Вот не повод. Категорически.

Н. Фридрихсон:

- Тем не менее, это видео почему меня зацепило? Повторюсь, если бы вышла в каком-то Telegram-канале, где три подписчика, внимания бы не обратила – мало ли кто там чего вбрасывает? Повторюсь, пошло по сетке довольно патриотических донецких Telegram-каналов. И о чем я в тот момент подумала? Не наблюдаем ли мы некую небольшую раскалибровку внутреннего управления в ДНР и ЛНР? Мы же прекрасно понимаем, что теперь Россия признала их независимость – это важный момент. Второй момент – границы ДНР и ЛНР расширились. Третий момент – на западе не идиоты, мы все, конечно, любим Задорнова и мы все любим вот это – ну, тупые, ну, тупые – давайте смотреть правде в глаза. Попытка расшатать ситуацию внутри ДНР и ЛНР на фоне продолжающейся спецоперации вполне в духе и стиле наших западных партнеров. На ваш взгляд, как нам лучше держать руку на пульсе в этих республиках, потому что что-то, по-моему, уже пошло не туда и не так?

Д. Пучков:

- Ну, так и должно быть. Никто ничего не прекращал и, что самое интересное, не прекратит, никакой деятельности, нацеленной на развал, внесение смятения и прочее. То есть, для меня лично в наших интернетах, да и не в наших только, как только к вам обращаются не с фактами, а как только пытаются вам надавить на эмоции, неважно где, сразу знайте – вас обманывают. Вот сразу. Как только обращаются к эмоциям – это сразу обман. Здесь разъяренные матери, тут несчастные дети, тут еще чего-то – это обман. Естественно, они и дальше будут так делать. При этом, когда нечто подобное вбрасывают, подсовывают, люди могут совершенно прилично и добросовестно это распространять. Потому что им давят на эмоции, они это распространяют. Так делать нельзя. Должна быть информационная гигиена. Заниматься этим должен известно кто. Людей, которые работают с большими массами граждан, надо специально учить этому. Это не место для заполошных, визжащих, истеричных. Нет, нельзя такое. И показывать такое нельзя, и контролировать надо тех, кто это публикует. Увы, вот мир устроен так.

Н. Фридрихсон:

- Есть еще одна важная тема – освобожденные территории.

Итак, мы продолжаем. Мы должны будем поговорить про работу России в медиаполе и в социальной части на освобожденных территориях. Но перед тем, как мы к этой части перейдем, такая небольшая новость. Лидер партии «Справедливая Россия – Патриоты – За Правду» Сергей Миронов предложил переименовать Калининград в Владибалтийск.

Д. Пучков:

- Я думал, это шутка.

Н. Фридрихсон:

- Никак нет. Докладываю, это не шутка. Как вы оцениваете? Сейчас время для того, чтобы переименовывать Калининград? Мы понимаем, какая обстановка вокруг города, но вот такая инициатива как вам?

Д. Пучков:

- Для меня переименования все время как-то странно выглядят. То, что в Питере происходит, это какая-то такая мелкая гнусненькая месть: вот мы большевиков-то ненавидим, сейчас вот мы переназовем всё. Была улица Герцена и улица Гоголя, а теперь это Большая и Малая Морская. Для меня они никогда не были ни Большой, ни Малой Морской. Вот никогда. Я вообще не понимаю, где там чего теперь. Так, наугад смотрю: вот касса «Аэрофлота» тут была, это помню. А остальное – не помню. Зачем? Это для меня загадка. Я не знаю. При этом никогда не оглашают, в какие деньги это все обойдется. Мне вот интересно послушать, в какие деньги обойдется. Вижу иногда хорошие примеры. Была милиция, а давайте ее назовем полицией. Что это изменит, с одной стороны?

Н. Фридрихсон:

- Там внутренняя структура немножко поменялась, если вы про полицейскую реформу. Она так и называлась – полицейская реформа, наследие Дмитрия Медведева.

Д. Пучков:

- Переназывание ничего не меняет. Для того, чтобы машина быстрее ехала, не надо из зеленого в красный цвет ее перекрашивать. Двигатель надо перебирать, вот это – да. Но вот внутри было подразделение ОМОН, которое было отряд милиции особого назначения. Он так ОМОНом и остался – отряд мобильный особого назначения. Но все равно же, это нашивки не поменяли, а внутри? А сколько денег на изменение документов? А сколько денег на изменение табличек? Одно, другое, пятое, десятое.

Какие цели-то преследуются, в конце концов? Была улица Салтыкова-Щедрина, давайте это будет Кирочная. Кирочная гораздо дальше от меня, чем Салтыков-Щедрин. Зачем это? Ну, зачем? А тут – что это такое? У меня есть один вопрос.

Н. Фридрихсон:

- А тут – Владибалтийск.

Д. Пучков:

- Я понимаю, если Волгоград переназвать обратно в Сталинград, это я понимаю. А все остальное – нет, не понимаю.

Н. Фридрихсон:

- Я и хотела это обсудить. Мы понимаем, что вокруг Калининграда сейчас, мягко говоря, очень непростая обстановка. Наши западные партнеры-непартнеры переносят центр силы, в том числе, в прибалтийский регион, саммит НАТО в Мадриде это показал. И вот, пожалуйста, партия Миронова официальная, в Госдуме. И вот реакция официальной партии из Госдумы на вызовы вокруг Калининграда: давайте его переименуем. Я хотела обсудить сам подход, саму реакцию. Каких-то других вариантов у нас, видимо, нет?

Д. Пучков:

- Это настолько странно, что я даже не знаю, что сказать. Вместо того, чтобы смотреть в глаза этой самой Литве со значением, выключая электричество, воду, газ, воздух, чего мы им вообще можем выключить.

Н. Фридрихсон:

- Воздух не можем никак.

Д. Пучков:

- И интересоваться: как там, нормально у вас? Нормально? При чем тут какие-то переназывания? Что это дает? Ничего, по-моему, кроме смеха как внутри страны, так и снаружи, ничего, кроме смеха и издевательств, это не вызывает.

Н. Фридрихсон:

- А теперь переносимся на освобожденные территории. Давайте возьмем такие крупные моменты: Мариуполь, очевидно, который стал, в принципе, одним из успешных брендов российской спецоперации, и возьмем Херсон. В частности, Херсонскую область. Положа руку на сердце, если в Мариуполе, действительно, был значительный процент людей, которые ждали Россию, которые хотели освободиться от Украины, которые несколько были ошарашены тем, что кто-то потерял дом, кто-то потерял родных и близких в ходе спецоперации, тем не менее, определенный процент людей, готовых жить в России, там есть, в русском мире.

Что касается Херсонской области, этот процент ниже. Там много людей сомневающихся. Много людей, которые допускают: а вдруг вернется украинская власть? Там самые разные настроения. Теперь вопрос: есть в России специалисты – политики, политтехнологи, медийщики, люди, отвечающие за социальный блок, которые могут работать в таких непростых зонах? Не предлагая им переименование улиц, например, или покраску чего-нибудь под какой-нибудь флаг, а предлагающих что-то, что действительно возымеет успех на сознание людей, особенно сомневающихся.

Д. Пучков:

- Такие люди, возможно, есть. Но я их чего-то в родной стране как-то не наблюдаю. И деятельность их кипучую, несущую положительные плоды, тоже как-то не вижу. про Херсон я бы сказал, что, судя по беседам с тамошними гражданами, там большинство нормальные люди, которым вообще плевать на все это. Им жить надо. Как они сами говорят: там проживают хатоскрайники. Ничего не знаю, моя хата с краю. И ключевое в работе с такими регионами – это налаживание нормальной мирной жизни. То есть, как только люди нормально живут, а значит, у них есть работа, они получают зарплату, на эту зарплату они могут снять нормальное жилье или какое у них там есть, отвести детей в школу, отучить в институтах, самим ходить в больницу, ездить в отпуск, - вот как только все это есть, на остальное откровенно плевать. Никому ничего не интересно.

Там есть другая беда. Когда начинают перечислять, что там кто-то хочет, кто-то не хочет, вот в условиях специальной военной операции это все, конечно, прекрасно, что у разных людей разные желания, но к этим желаниям не сильно будут прислушиваться. Поскольку руководство страны говорит, что мы пришли туда навсегда, думать надо о том, как там жить навсегда. Если что-то не нравится, ну, наверное, можно оттуда уехать. Возможно, в Россию. Возможно, если совсем мозгов нет, на остатки этой самой Украины, куда скоро опять придут российские войска. Вот так оно решается. Жизнь это не сказка, там все достаточно сурово. Россия туда пришла и уходить оттуда не будет.

Могут ли туда вернуться украинцы? Да, с терактами, убийствами. Это то, чем бандеровцы в основном-то и занимались. Да, такие вернуться могут. Как это пресечь? Исключительно сотрудничеством с властями, которые там наводят порядок. Ничего другого нет. Больше всего мне импонирует, когда вторая мировая война начиналась, гражданин Черчилль обратился к нации – к англичанам – и сказал: дорогие сограждане, соподанные или… ничего не могу вам предложить, кроме крови, пота и слез. Это, по крайней мере, честно. Вот что нас ждет впереди.

Если граждане думают, что завтра там аналог египетских и турецких курортов будет, - нет, не будет. Там достаточно длительная работа по восстановлению предстоит. Будет тяжело. К этому надо быть готовыми, не в сказку попали. Но вот то, что украинские вооруженные формирования туда не пустят в том виде, как это было, это да, это точно.

Н. Фридрихсон:

- Новым главой правительства Херсонской области стал калининградский экс-чиновник Елисеев. Действительно надо на освобожденных территориях, может быть, и в ДНР, и ЛНР ставить как можно больше людей – выходцев из России? Или лучше искать на местах?

Д. Пучков:

- По-моему, там дело не столько в том, что эти люди – выходцы из России, сколько в том, что конкретно вот эти люди имеют серьезный опыт государственного управления. Вот у нас же есть теперь Академия государственного управления при Президенте. Да, там людей специально готовят, учат для работы на административных должностях. Потому что нас все время вводят, не специально, но вводят в заблуждение: сейчас мы вот этого выберем, который нам больше всех наобещает, и с нетерпением будем ждать, когда мы окажемся в сказке. Не окажемся. Демократия не про это. Выбирать вы можете кого угодно. Но когда вы хотите лечить родную маму или папу, вы почему-то ищете толкового профессора. Не того, кто громче всех и лучше всех рассказывает, а того, у кого большое количество операций проведено и очень большой процент выживаемости.

Так и тут, давайте позовем специалиста. Он же не один там. Там же масса народу местного. Может, он, как глава, он понимает лучше, просто в силу опыта и стажа, умения у него другие. А так-то там местные руководят. За ними, кстати, тоже надо смотреть. Точно так же, как за нашими, кто там чем занимается, в какую сторону тянет, и как вообще.

Н. Фридрихсон:

- Как пресечь коррупцию в рамках работы на освобожденных территориях? Понятно, что стройка идет в том же Мариуполе, и понятно, что, возможно, никого не обвиняю – предполагаю, что, в том числе, там есть и коррупционный момент, допускаю. Как пресекать?

Д. Пучков:

- Элементарно. У меня есть готовый рецепт. Зарплату на карточку. Вот столько ты получил, и дальше смотреть, сколько ты потратил. Потратил больше – отчитайся, где деньги взял.

Н. Фридрихсон:

- С карточками там проблема.

Д. Пучков:

- Это ненадолго. Да, на старте могут быть какие-то там отклонения туда-сюда, это неизбежно. Нельзя держать мед во рту и не попробовать. Но потом все это душится на раз, два, три. Точно так же, как и в России. Просто делать этого никто не хочет.

Н. Фридрихсон:

- Это и смущает. Вы сказали, что вы тоже не наблюдаете и по России-матушке таких управленцев.

Давайте поговорим с вами о такой замечательной стране с замечательным лидером, я имею в виду Белоруссию. Александр Григорьевич, действительно, сложный политик, который иногда, на мой взгляд, делает довольно сложные внешнеполитические маневры, в которых лично я хотела бы разобраться. Но без ста грамм одного из коктейлей, которые в честь вас уже назвали, я, боюсь, не сдюжу.

Итак, Белоруссия ввела временный безвиз для граждан Польши. Эта новость совсем недавно прошла по новостной ленте. Польша была одной из тех стран, которая через Telegram-канал Nexta пыталась взломать внутрибелорусскую обстановку. Вы можете объяснить, в чем идея – сейчас вводить хоть и временный, но безвиз для граждан Польши? Чтобы что?

Д. Пучков:

- Мне кажется, Александр Григорьевич так бодро троллит эту самую Польшу, которая уже в пене заходится и в корчах по поводу Украины. А он делает широкий жест: приезжайте к нам.

Н. Фридрихсон:

- Вы намекаете, что он заманивает врагов белорусского народа, чтобы потом как «мы котов душили, душили», или что?

Д. Пучков:

- Откровенные враги туда проникнуть не могут. В Белоруссии КГБ работает так, как положено работать КГБ. А остальные – добро пожаловать. Посмотрите, нас все душат, а мы к вам всем сердцем. Правильно делает.

Н. Фридрихсон:

- Думаете – правильно?

Д. Пучков:

- Да.

Н. Фридрихсон:

- А наши западные партнеры – Британия, которая ввела очередные санкции, теперь в Белоруссии британскую сумочку днем с огнем не сыщешь.

Д. Пучков:

- Жуть!

Н. Фридрихсон:

- Как считаете, попытаются они по новой раскачать ситуацию в Белоруссии на фоне российской спецоперации? Поджечь еще одну точку? Тем более, уже обкатывали.

Д. Пучков:

- Я думаю, что нет. Я бы тут про другое сразу задумался. А если бы эти БЧБшники, замагары победили не так давно, что бы сейчас было на Украине и что бы сейчас было в Белоруссии? Там бы реки крови лились просто. Потому что всех их передушили, вместе с этой Nexta. Условно, Nexta – это «никто» в переводе. Там со спецслужбами в самом правильном смысле полный порядок. Там все это передушили на корню. Их там сотнями депортировали за границу, всех этих барбосов, которые хотели совершить государственный переворот. И тут, с моей точки зрения, ну, да, не всем Александр Григорьевич нравится. Но вот главное-то, между прочим, государственный переворот не случился благодаря ему. И, между прочим, очаг напряженности и военной угрозы у России не образовался благодаря ему же. Это он проявил мужество, это он дал команду все это душить. И задушили, и задавили. Слава тебе, господи.

Люди, которые так активно участвуют в так называемых цветных революциях, они же государственные перевороты, они вообще не понимают, что за этим следует. А потом, как на Украине – то же самое, в 2014 году им говорили, чем это все закончится. «Ой, ты такой умный, можно подумать! А мы считаем, что будет не так». Считайте как хотите. Вот теперь вы все видите, чем это закончилось, - кровавой баней. «Ой, мы не думали!». А мы – думали. «Ой, мы не знали!». А мы – знали. Не получилось ничего из этого, и слава богу. А сейчас, я думаю, нет, уже такие ходы, которые прокатывали раньше, нет, не прокатят. Ни английские, ни американские, ни немецкие.

Н. Фридрихсон:

- Думаете, спящих там нет, готовых на низком старте?

Д. Пучков:

- Есть, конечно. Непонятно, куда стартовать и в какую сторону бежать. Как выводить людей на улицы? С моей точки зрения, уже никак не вывести.

Н. Фридрихсон:

- Хорошо, давайте перенесемся в другую страну, где уже была попытка что-то там раскачать. Узбекистан. Когда было предложение ввести поправки в конституцию по поводу статуса автономии Каракалпакии. Это 40 % территории Узбекистана. Там начались протесты. Президент Узбекистана приезжал в эту автономию. И сейчас там введен комендантский час. Тем не менее, официальные власти Узбекистана говорят о том, что наблюдалось влияние внешних сил. вам не кажется, что прощупывают любую постсоветскую страну, где можно что-нибудь подорвать, поджечь и прочее?

Д. Пучков:

- Нет, не кажется. Там везде, как на фотографии видны уши фотографа, там и там – везде видны уши МИ6 и ЦРУ. Везде, повсеместно. С моей точки зрения, это никакие не народные волнения. Народных волнений я, честно говоря, видел только драки на уровне деревни, да и то там всегда бывают заводилы, зачинщики и прочие. Здесь, в моем понимании, действует некая часть элиты. Так бывает, да, этой элите на Западе что-то обещают, какие-то бонусы. Ради этого они готовы поднять восстание и подпалить родную страну. Ради личной выгоды. Так бывает. Такое мы видели в Грузии, такое мы видели на Украине, во всей Прибалтике. Мы все это сто раз видели.

Сможет ли товарищ Мирзиёев с этим справиться, я не знаю. Вот товарищ Каримов был мужчина крайне решительный. Когда у него в Андижане нечто подобное в Ферганской долине затевали, там народ, мягко говоря, живет не сильно богато, пытаются раздуть исламистские фундаменталистские настроения, ваххабитов там наплодить и устроить религиозный переворот, - он с этим достаточно сурово в городе Намангане разбирался. И разобрался. Сможет ли товарищ Мирзиёев? Я думаю, что сможет. Он тоже мужчина серьезный.

Не сможет сам, ну, рядом есть мы, мы можем помочь всегда. Вот Казахстану помогли – неплохо получилось. Прекратилось ли все в Казахстане? Я сильно сомневаюсь. Нет, пакостить будут. Нас, повторюсь, на оперативных работах все время учили, что оперативная деятельность должна быть агрессивной и наступательной. В этом ее суть. Ее нельзя останавливать ни на секунду. Всех остальных, я вас уверяю, там учат точно так же. Нельзя останавливаться, нельзя бросать. Поражение тут – это победа вон там. Не снижать накал, мочи всех подряд.

Н. Фридрихсон:

- Хороший призыв. Гуманистический.

Д. Пучков:

- Это с их стороны. С нашей стороны – нельзя расслабляться категорически. Ни о каких расслаблениях не может быть и речи.

Н. Фридрихсон:

- То есть все-таки прощупывают они?

Д. Пучков:

- Естественно. Никуда они не денутся. Так будет всегда. Это ж как вот был Советский Союз, там же все время кто-то через границу лез, привязав к ногам коровьи копыта, задом наперед, с парашютами. Я не рассказывал отличный случай, как через советскую границу лезли толпами. Я как-то приехал в Берлин, я там в школе учился рядом. Когда Восточный Берлин был, нас туда не пускали, к Рейхстагу. А посмотреть интересно. Он там расписан или нет? Вот до Бранденбургских ворот было не дойти. А когда приехал уже взрослый – границы нет, пошел, посмотрел Рейхстаг, сфоткался. Надписей нет. Там есть только кусочек внутри, оставили. Зато рядом на заборе висит некий мемориал из фотографий граждан, которых застрелили гэдээровские пограничники при попытке перелезть через Берлинскую стену. То есть пересечь государственную границу. Было их там не то 16, не то 18 человек.

А вот у меня в Советском Союзе была книжка про нашего пограничника Карацупу и его собаку Индуса, который нес службу на Дальнем Востоке. Так вот, только один Карацупа лично пристрелил, по-моему, 345 нарушителей государственной границы. Один! А так-то ваши вот эти, которые в открытую нарушают границу и знают, что по ним будут стрелять, и туда лезут, это как-то непонятно. Спецслужбы должны нести службу четко.

Н. Фридрихсон:

- Даже не вздумайте работать в детском садике. Так ласково рассказывать, как кто-то кого-то застрелил, таким голосом: дружок, я расскажу тебе сказочку.

Д. Пучков:

- Это же враги откровенные.

Н. Фридрихсон:

- Хорошо, по поводу врагов или не врагов. Бывшая сотрудница одного нашего федерального канала Марина Овсянникова вернулась в Россию. Потому что Die Welt не продлил с ней контракт, который был заключен на три месяца. Теперь, оборачиваясь назад, мадам выскочила с каким-то безумным плакатом. Мадам покричала, за мадам заступился Макрон, уехала в Европу, устроилась на работу, работу не продлили, вернулась. Что это было?

Д. Пучков:

- На мой взгляд, обыкновенная глупость. Для меня тоже загадка, а как вот эти люди оказываются в государственных СМИ? Я ничего против не имею свободы слова, свободных взглядов. Но ты здесь работаешь, здесь получаешь зарплату. И, значит, ты не согласна с государственной политикой, работая на государство? Для меня вот это странно. Я бы не стал работать, например. Мне вот претит что-то, я с этим человеком работать не буду. Или с организацией, просто не буду. Потому что так моей душе спокойнее. Это раз.

Во-вторых, вот она там выскочила с этим своим дурным плакатиком. Зачем это, для чего? Тоже, кстати, странно, что можно такое производить. Там нет задержки, чтобы можно было нажать на кнопку, и это не попало в эфир. Очень странно. Далее, поехала за кордон. Три месяца отработала, показала себя совершенно профнепригодной. Ты там не нужна. И вот она едет в Россию.

Н. Фридрихсон:

- Вам ее жаль?

Д. Пучков:

- Нет, конечно. Это глупость какая-то человеческая. Смешно просто. Но я особо бы обратил внимание, ее не записали во враги народа, не пустили по следу СМЕРШ ликвидировать. Ее пустили обратно: да живи ты на здоровье! Кому ты тут нужна? Никому никакого интереса нет. Тетенька полностью похоронила свою профессиональную карьеру, реноме. Поздравляю, молодец.

Н. Фридрихсон:

- Ах, будем надеяться, что Дмитрий Пучков пожалеет Марину Овсянникову и предложит ей поработать на его канале. Это будет сильный ход перевоспитания. Вернемся через неделю!

Понравилась программа? Подписывайтесь на новые выпуски в Яндекс.Музыке, Apple Podcasts и CastBox, Google Podcasts и Spotify, ставьте оценки и пишите комментарии!