- Ну, снесли не канал, снесли меня, а канал – приложение. Про Дмитрия Анатольевича смешно получилось. Я строчу американцам письма, за что, не знаю, вдруг Дмитрий Анатольевич!

Н. Фридрихсон:

- Хотел как лучше, получилось – как всегда. Медвежья услуга как она есть!

Д. Пучков:

- Нормально. Приятно, что про тебя знают, заботятся. А то, что забанят, сомнений не было. Как и выгнали из Facebook год или два назад. Вы нарушили правила сообщества! Какие правила? И при этом ровно восемь лет висели ролики с Игорем Ивановичем Стрелковым, с различными ополченцами, про то, как мы помогаем донецкому МГБ, ролики с гуманитаркой, тотальная поддержка. Нет! А теперь, знаете, у вас преподаватель петербургского университета рассказал про денацификацию, мы за это вас закроем. Смешно!

Надана, я – жертва политических репрессий теперь! Вот!

Н. Фридрихсон:

- Это цифровой ГУЛАГ от Гугла!

Д. Пучков:

- Да.

Н. Фридрихсон:

- Видите, как времена изменились! Мне было дико неприятно, что ваш канал забанили. Я видела, какое количество людей не из России смотрели ваш контент. Я недавно работала в Россотрудничестве, прекрасно понимала, какой это информационный вклад в ту самую мягкую силу. И когда все это хлопается, используются подлые приемы, ну, не согласны с позицией Пучкова, выведите Джона из Америки, который говорит обратное. Давайте поконкурируем. Нет, взять и прикрыть.

Конечно, есть еще одна большая угроза. Тут второй Чернобыль на подходе! Украинская сторона продолжает обстрелы Запорожской АЭС с криком: так не доставайся ты никому! Уже полетели снаряды 155 калибра. И у меня большой привет тут Европе, потому что 155 калибр – это, в том числе, может быть тот самый топор, «три топора» американских, у них тоже такой замечательный калибр. А Европа по этому поводу кусает локти, кулаки. Как вы считаете, на что рассчитывает Киев? В самоволку ли обстреливается АЭС или по согласованию с британцами и американцами?

Д. Пучков:

- Конечно, нет. Там ничего самостоятельно не делается. Это все дают цели и указания, а после этого начинайте стрелять. Нет там никакой самодеятельности. И эти самые гаубицы М-777 калибром 155 у нас таких просто нет вообще. Наш 152, а потом 203.

Да, это все согласовано с кураторами. Не просто так наши войска эти атомные станции захватывали в первую очередь. Говорят, внутри административного корпуса этой АЭС там еще активные бои были внутри, потому что украинские подразделения пытались выволочь оттуда какие-то документы. Но только документация относительно того, что они там что-то делали, а что можно делать на ядерной электростанции? Наверное, запчасти для ядерного оружия, что еще? Не получилось это? Да. Давайте устроим вам еще один Чернобыль. Там отличная картинка: вчера была в интернетах, я в телеге у себя вешал, где, учитывая розу ветров, что ветер дует с северо-запада в сторону Крыма и в Краснодарский край. И если попасть в Запорожскую электростанцию, то как там понесет ветром радиоактивное облако на территорию России? В целом не знаю, это даже не шизоиды. А если в другую сторону понесет? А там люди живут: и в той, и в другой стороне. Даже если это украинская самодеятельность, то вы своих псов на поводке никак не держите? Тогда Чернобыль, мы же помним, сколько ору было, что все пошло в Европу и как вы смели, вы – угроза человечеству и прочее. А здесь человечеству угрозы нет, потому что угроза только России. А в России не люди живут. И давайте травить их радиацией. Вот вам наши американские пушки, снаряды, лупите , разносите все. Пусть русским не достанется ничего.

Н. Фридрихсон:

- Как считаете, это ядерный шантаж со стороны Вашингтона и Лондона, чтобы потребовать от России переговоров? Склонить, отыграть какие-то позиции? Или они готовы дойти до конца и устроить второй Чернобыль?

Д. Пучков:

- Его технически невозможно устроить, потому что реакторы очень крепкие. После чернобыльской катастрофы, которая была рукотворной, реактор взорвался не потому, что был плохой, а потому, что его взорвал человек. Он никогда в таких режимах не испытывался. И гражданин, который решил посмотреть, как оно получится, вот, получилось. Вот так. Но после этого у нас под Питером, например, в Сосновом Бору точно такие же реакторы. Естественно, после этого там были проведены серьезные работы. И ничего подобного случиться не может. А сами по себе блоки с реакторами настолько крепкие, что этим барахлом разбомбить не получится. Но можно ломать окружающие сооружения, где там отходы лежат. Вот это можно разбомбить. И это лишний раз подтверждает, что вот они все время говорят, что Донбасс – это Украина, там живут граждане Украины. Что никак не мешает обстреливать их из гаубиц и ежедневно убивать. А здесь: давайте взорвем ядерную электростанцию. Это же Украина! Там же украинцы живут. Это все для них. Ненормальные.

Н. Фридрихсон:

- Я тут смотрела выступление Зеленского, был же День шахтера. И он решил записать трогательное видео. И все бы ничего, но когда там прозвучала фраза, что это русские бомбят Донецк, что Украина вернется и вернет гордость этому городу, знаете, я подпрыгнула на шесть метров! Когда вы реально кидаете «три топора» над городом, когда вы убиваете людей, когда дети подрываются на минах-«лепестках», когда ваши снаряды их рвут на части, а эти кадры есть, где воют родители нечеловеческим голосом, а рядом маленькое разорванное тельце на несколько кусков. И после этого говорить, что это русские кого-то обстреливают, а мы вернемся, это, конечно…

Как вы считаете, он, действительно, допускает, что в каком-то измерении возможно, что Донецк после этого будет в составе Украины?

Д. Пучков:

- Если подразумевает занять его военной силой, как они собирались это делать по весне в этом году, да, конечно. Вдруг НАТО возьмет и стремительно введет полумиллионный контингент? На территорию Украины. И они там железным катком покатятся обратно. Можно ли о таком мечтать? Можно, конечно. Может ли Зеленский не знать, что это его войска под его руководством…

Н. Фридрихсон:

- Хороший вопрос!

Д. Пучков:

- Мы миллион раз обсуждали. И миллион первый раз повторю, что любой обстрел производится по приказу, где руководящие кадры говорят: нанести артиллерийский удар вот сюда таким-то количеством боеприпасов, и вот по таким-то координатам. Это все официально происходит, это не пьяные выехали в поле и жахнули. Это под руководством вооруженных сил Украины. А Зеленский там главнокомандующий.

Н. Фридрихсон:

- Тут не соглашусь. То, что Залужный владеет информацией, что происходит на земле, я не сомневаюсь, допускаю, что и Резников худо-бедно знает, просто не понимает. А знает ли Зеленский?

Д. Пучков:

- Конечно. Ему с трех сторон докладывают: министерство внутренних дел, ВСУ и министерство обороны.

Н. Фридрихсон:

- Запорожская АЭС, ВСУ при обстреле попали по крыше спецкорпуса, где хранится свежее топливо для реакторов. Публикуются фотографии остатков беспилотника-камикадзе, который не смог пробить крышу Запорожской АЭС. Били прицельно по хранилища ядерного топлива. Миссия МАГАТЭ уже выдвинулась в сторону Запорожской АЭС, чтобы провести замеры, выяснить обстановку. Россия настаивала, чтобы в делегации не было представителей стран, которые поставляют вооружение Киеву. Но там разные страны. Есть из Литвы, из Польши. У вас какие ожидания? Насколько миссия МАГАТЭ сделает объективные выводы о происходящем?

Д. Пучков:

- Да никаких ожиданий. МАГАТЭ – это что, какая-то военная структура? Они какие-то войсковые вещи идут расследовать? Или смотреть, куда падают снаряды? Скажут: да, упал вот сюда и сюда. А откуда стреляли? Они отправятся на украинскую сторону смотреть, откуда кто стреляет? Нет, никогда. Весь этот бред, который восемь лет несла украинская сторона, что русские сами обстреливают Донецк и Луганск, вот такие они люди. Когда начался вой, когда они полезли в метро в Харькове, в Киеве, я им всем бодро отвечал: так это вас ваши укронацисты обстреливают. Вы не переживайте, они никого не убьют. Вот такие они люди. Они просто сами себя обстреливают. И что, у кого-то хоть раз за восемь лет это вызвало какое-то смущение? Больше заняться нечем, кроме как лупить по своим мирным городам.

Вот русские захватили атомную электростанцию и сами начали ее обстреливать. А зачем? Удобно же, она же под ними. Бред сумасшедшего. Поскольку МАГАТЭ, точно так же, как ООН, находится под американцами, а у нас там нет никакого влияния, потому что внезапно тридцать лет оказалось, что они наши друзья и партнеры, и вместо того, чтобы там всех скупать, платить всем взятки, со всеми дружить, везде распихивать своих людей на все места, нет, оказывается, там американцы этим занимались, а мы у них были друзья.

Это же повсеместно, начиная от мерзкой ВАДА, которая «уличает» наших спортсменов в употреблении допинга, нет у нас своих людей в Международном олимпийском комитете. А американцы требуют в отношении нас делать вот так. И МАГАТЭ происходит абсолютно то же самое. И пока ситуация не переломится, пока не будут созданы правильные МАГАТЭ, другие, с блэкджеком и всем остальным, которые с нами дружат, а не с американцами, хотя бы какой-то баланс держать. Это во всем, куда ни сунься.

Помните, как этот придурок, который в Константинополе сидит, в Стамбуле, этот Варфоломей, который что-то там, какой-то барбос никчемный, что-то решает в отношении православной церкви на Украине.

Н. Фридрихсон:

- Который томос выдавал.

Д. Пучков:

- А мы не считаем нужным, чтобы он дружил с нами, чтобы он подчинялся нам. Чем занимается этот персонаж? Может, любит деньги, как это часто бывает при капитализме? Или, может, любит маленьких мальчиков? Это можно заснять. Или маленьких девочек? Тоже можно заснять. И иметь рычаги влияния на него. И двигать его в ту сторону, в которую нам надо. Но почему-то вот у американцев рычаги влияния на него есть, а у нас почему-то нет. Кто это у нас за такие вещи отвечает? Хочется протереть очки тряпочкой и посмотреть поближе: вы где, граждане? Государство зачем вас тренировало, учило, деньги давало? Вот для такого результата? Стыдно смотреть.

Н. Фридрихсон:

- После вашего предложения насчет блэкджека и прочего, не могу не спросить: а прочее-то у нас легализовать надо?

Д. Пучков:

- Нет. Зачем? И так все работает. Есть какие-то края, где это надо, а это не надо.

Н. Фридрихсон:

- Это мы о проституции, для тех, кто не понял шутки юмора. Вы не считаете, что ее надо легализовывать в России?

Д. Пучков:

- Зачем? Она и так прекрасно живет.

Н. Фридрихсон:

- Чтобы девушки были с медицинской страховкой, чтобы не были разносчицами заболеваний. Платили бы налоги.

Д. Пучков:

- Я неплохо в предмете разбираюсь, я не представляю, как это можно под крышу завести. Я давно уволился из органов, 25 лет назад. Но как это происходит, я неплохо знаю. Там все эти Сони Мармеладовы и прочие – это Федор Михайлович придумал. Там все организовано совершенно не так. Люди зарабатывают серьезные деньги, получают удовольствие, развлекаются, налоги платить не будут. Плюс с появлением интернета все это с улиц спряталось по квартирам, по сетям и прочее. Оно имеет серьезнейший размах. В связи с появлением интернета, а есть масса заинтересованных граждан, которые в обед ходят, например, развлечься. Никто не стесняется публиковать фотографии, адреса: бегите туда, бегите сюда. Размах вселенский. Как под крышу завести, я не представляю.

Н. Фридрихсон:

- Я ожидала такой праведной фразы: я давно вышел из этой темы. А тут, смотрю, нет, вы на гребне информации.

Д. Пучков:

- Вокруг же люди.

Н. Фридрихсон:

- Вернемся к Запорожской АЭС и миссии МАГАТЭ. Согласна, что там нет ярых сторонников России. Но там есть тихие сторонники Путина. Например, издание «Политика» писало недавно материал, что и Макрон, и Шольц хотели бы, чтобы украинский кризис уже вышел на уровень переговоров, и все это решалось уже за столом переговоров. Другое дело, что они не могут это публично озвучить, как они думают. Потому что там идет межвидовая борьба в рамках Евросоюза. Поляки начинают кусаться, и прочее. Но это не значит, что если в составе миссии МАГАТЭ есть представители Франции и Германии, будучи тихими друзьями Путина, они могут написать объективный отчет?

Д. Пучков:

- Тут не совсем понятно, а что там объективное, что необъективное. Ведутся обстрелы атомной электростанции. Они об этом не знают? Там точно так же отдаются приказы письменно, конкретный командир орудия отдает приказ расчету, который ведет огонь. Все всё знают. Никто там ни от кого ничего не может даже в теории скрыть. Вот данные российского видеонаблюдения, кто это стреляет и откуда. Вы не видите, что ли? Вы своей псине можете поводок и намордник накинуть? Нет? Значит, вы не не можете, а это вы командуете вести обстрелы. А то, что вы туда приедете, посмотрите, ну, да, наши наверное, могут это как-то ловко использовать в переговорах. А запретить кто может? Это же ваши люди, это же вы их тренируете, обучаете, платите им деньги, даете им оружие, снабжаете их боеприпасами. Ой, представляете, мы не знаем, кто это стреляет. Это же сумасшедший дом. Не смешно абсолютно.

А что до макронов и шольцев, как это говорилось: господа, похоже, мы на пороге грандиозного шухера! А вот сейчас придет замечательная осенняя пора, когда начнет холодать, а у вас там газ уже за три штуки евро зашкалил. А дальше начнут закрываться предприятия. А люди останутся без работы, без денег. И на какие шиши они будут топить дома и что они будут жрать? И это будут не какие-то «желтые жилеты», а будет совершенно другое. Когда граждане не будут выкрикивать оскорбления в адрес полиции, а начнут полицейских убивать массово. Потому что вы – представители власти, которая нас до этого довела. И не только во Франции, а в Германии, в Британии, в Испании, в Италии. Нам надо только подождать.

Н. Фридрихсон:

- Сейчас линия фронта в зоне проведения СВО глобально встала. Да, там есть локальные бои, в основном позиционные. России сейчас нужны переговоры?

Д. Пучков:

- Они бесполезны. Там все время двояко получается. Для того, чтобы бодро наступать и бодро катиться вперед, надо много народу в наступлении. Если посмотреть правде в глаза, наступающих российских войск там тупо меньше, чем обороняющихся украинских. Медленно наступаем, поэтому у нас меньше потери, чем на украинской стороне. Давайте усилим наскок – у нас больше будет потерь. Нам это надо? Нет. И тут натурально змея, кусающая себя за хвост. Чем медленнее наступаем, тем они опять сильнее окапываются в разных местах. Окопались, здесь промедлили, они опять зарылись, оборудовали бетонные укрытия. И давай заново вскрывай оборону. А это опять медленно. Выход один – миллион человек туда пригнать сразу. Тогда изменится.

Н. Фридрихсон:

- Мобилизация нам нужна?

Д. Пучков:

- Нет. Зачем? Я не политическое руководство. Мне разведсводки на стол не кладут. Я не понимаю, какие стоят задачи и цели, в какие сроки должны их войска добиваться. Идет как идет. Я так думаю, что все вот эти замедления как раз про то, что в это время идут подковерные активные переговоры.

Н. Фридрихсон:

- С одной стороны, добровольческие батальоны, мы понимаем, что это не профессионалы. Может, у них горит душа и патриотизм, но они не профи в военном деле.

Д. Пучков:

- Как раз, наоборот. Это когда все вот эти рассказы, что категорически нельзя отправлять срочников, с одной стороны, мне детей жалко, с другой стороны, в 18 лет я готов был бежать куда угодно, убить кого угодно, и сдохнуть сам не задумываясь. А вам для чего в армию призывают? Чтобы мама вас жалела, вы приехали домой?

Есть другая сторона, если вы посмотрите на тех, кто изначально воевал на Донбассе, кто там воюет сейчас, я очень сильно сомневаюсь, что вы в массе увидите людей младше сорока лет. О чем это говорит? О том, что это советские люди, которых правильно воспитывали, которые любят свою Родину. И за Родину готовы безо всяких дурных размышлений идти и воевать.

Если вы посмотрите на тех, кто идет в добровольцы здесь, это будут те же люди – от сороковника и старше.

Н. Фридрихсон:

- То есть, военные профессионалы?

Д. Пучков:

- Я не могу сказать, что мы – профессионалы. Я в армии служил. И я неплохо помню, чему меня учили. И если меня две-три недели, пускай месяц подтаскать, да, я не могу так быстро бегать в 60 лет, как в 20 лет, но я все… Там ничего хитрого нет. Воевать тяжело, но воевать может каждый. А мы умеем, знаем, мы учились. Если эти люди пойдет в добровольческие батальоны, это для государство лучше. И этих вот, которые должны вернуться к маме, пусть они и возвращаются. А у нас уже есть дети, мы уже взрослые, мы идем заниматься этим осознанно. Я про свои поколения говорю.

Пустите людей. Они хотят воевать. Пусть идут. Считаю, что это правильно. А вот когда они закончатся, вот тогда можно думать про мобилизацию, наверное.

Н. Фридрихсон:

- Я-то говорила, что зачастую добровольцы – это не профессиональные военные. С военным прошлым, может быть, но одно дело, когда у тебя армия за плечами, но лет двадцать назад, другое – профессиональный военный, который обстрелянный и знает запах пороха.

Д. Пучков:

- Их всех обстрелять невозможно. Поверьте. Только в ходе чудовищных войн население обретает этот нездоровый военный опыт. Все остальные по мере сил. Любая армия мирного времени, она не воюющая, воевать толком не может, не знает и не умеет. И только в процессе обретает соответствующие качества. Точно так же и тут. Считаю, что это правильное начинание,

Там другое, конечно, лично мне видно. Когда я по телевизору смотрю, что непрерывно показывают пацанов из Бурятии и пацанов из Тувы. Массово. Они отлично умеют воевать. Это люди крайне суровые. Но о чем это мне говорит? О том, что там работы, наверное, нет, что они все служить идут, что вот они все в армии. Вот это вот не хорошо.

Но это как в Чечне. Из Москвы и Питера никого не было, а вот Рязань, Ярославль, Кострома представлены настолько богато, что вот так. На этих людях Россия и держится.

Н. Фридрихсон:

- Я в коридоре встретила Ворсобина, считайте, он меня немножко покусал, поэтому в продолжение того, что вы сказали. То есть, если цинично подходить, в принципе, к государству как системе выгодно, чтобы часть людей ушла добровольцами и, возможно, не вернулась, потому что это люди, которые без работы, из депрессивных регионов, потенциальные люмпены или криминальные элементы.

Д. Пучков:

- Нет, криминальные элементы туда вообще не попадают, то есть, весь вот этот бред, что наш гражданин Пригожин ездит по лагерям и собирает уголовников.

Н. Фридрихсон:

- Это бред полный, да.

Д. Пучков:

- Это в идиотских фильмах Квентина Тарантино набирают уголовников, чтобы они бегали и кого-то резали других уголовников. Это у него там больные фантазии. Зачем уголовник в армии? Самое главное, зачем уголовнику армия? Да он убежит сразу на другую сторону и будет радостно хохотать там. Никто не хочет, чтобы люди гибли. Это не так. Наоборот, людей надо подготовить, чтобы они вернулись живыми с победой. Не надо, чтобы их там убивали.

Н. Фридрихсон:

- Но их будут убивать.

Д. Пучков:

- Тут другое. Но чем лучше обучат, тем меньше их будут убивать. Там другое. Это, как говорят наши еврейские друзья, проблема, которую можно решить за деньги, это не проблема, это деньги. То есть, если людей можно за деньги нанять и отправить, то это гораздо лучше, чем мобилизация, военное положение и война.

Поэтому если могут справляться силами вот этих добровольцев, считаю, что это прекрасно. Главное, чтобы государство не жлобилось и платило нормальные деньги.

Н. Фридрихсон:

- Если дойдет до всеобщей мобилизации, все-таки, Россия выдержит этот момент или у нас начнутся уже внутренние деструктивные процессы? Да, я намекаю на вот Первую мировую и судьбу Российской империи.

Д. Пучков:

- Ну, в настоящий момент это просто не надо. Понимаете, это точно так же, как наши вопли, что у нас 300 миллиардов арестовали за кордоном, а они, гады такие, даже не вынули эти деньги. А как это люди представляют? Вот мы берем и начинаем наши 300 миллиардов изымать оттуда. Это о чем говорит той стороне? Ага, вон они чего затевают.

Точно так же мобилизация всегда обозначает начало полноценных военных действий, то есть, объявления войны, ты еще ее не начал, еще никому не сказал, а ты уже готовишь солдат. И это вызовет совершенно другую реакцию Запада. Поэтому нам это не надо. Как там в песне при Иосифе Виссарионовиче? Малой кровью, могучим ударом и на чужой территории все вопросы надо решать.

Нет, всеобщая мобилизация – это полноценная война. Обмен ядерными ударами, а кто там выживет после этого? Я железно уверен… В Европе не выживет никто, они очень густо живут. Им достанется больше всех. В Америке выживет гораздо меньше, чем у нас. Потому что они там по побережьям расселились, а мы очень сильно разбросаны, поэтому мы останемся живее всех живых. Лично мне ничего подобного не хочется. Я не сомневаюсь, что не хочется никому. А на Западе просто боятся этого.

Н. Фридрихсон:

- А спецоперации уже полгода 24 августа, вот смотрите, один из результатов. Мэр Одессы Геннадий Труханов в интервью итальянской газете призвал к переговорам с Россией. «Думаю, что важно вести переговоры в политическом ключе. На кону жизни миллионов людей». Но дальше он отмечает, что «Украина должна вернуться к границам 1991 года (это он имеет в виду и Крым), но сделать это нужно постепенно. Труханов призвал найти компромиссы, избегать логики стенка на стенку». Как оцениваете заявление градоначальника?

Д. Пучков:

- Строго положительно. Оно сильно предсказуемое и строго положительное. Потому что сидит в Киеве балбес Зеленский, призывает всех сражаться до последнего украинцы. Например, в Харькове, в Николаеве и в Одессе живут вовсе не киевляне. Вот ты там командуешь, а в Киеве что-то его особо никто не бомбит, а ты тут команды такие раздаешь! А чего это наши умирать должны! Видели, что получилось в Мариуполем! Мы хотим того же самого в Одессе? Нет. А есть ли варианты, что это закончится не так, как в Мариуполе? Нет. А мы не хотим ни город ломать, ни людей губить. А мы тут живем, у нас тут свои интересы. У вас в Киеве свои, а ты сюда уже не лезь, ты все, что можно, уже профукал. Часть страны потерял. А мы тут как-нибудь сами будем разбираться. А вот придет другая власть, а как поделятся места, а у кого чего отнимут, у кого что останется? Вот мы вперед смотрим. Это же Украина. Там же все умные и наперед знают: предать – это значит вовремя предвидеть. Давай, да. У нас свои расклады. И давай, дорогой, до свидания! Мы так хотим. А в конце ритуальную фразу надо: конечно, мы за восстановление в границах 1991 года, конечно. Но русские придут, мы без тебя как-нибудь разберемся. И это правильно. Да. Договариваться надо с этими местными администрациями, они там, им на месте виднее. Это они держат все нитки в руках. Да. И если он такое заговорил, значит, остальные давным-давно думают то же самое. В правильном направлении идут.

Н. Фридрихсон:

- Допускаю, что даже Коломойский думает в этом направлении. Насколько я понимаю, он не покинул просторы Незалежной, ибо пока некуда, там американцы за ним охотятся юридически.

И о культуре. Ваша любимая примадонна Алла Пугачева, и не говорили, что не подпевали ее песням, все подпевали, уверена – и вы. Пугачева, ее домашний Галкин, Меладзе, все обратно, домой, ибо холодно, а в России не холодно, а тепло. Как лично вы оцениваете этот обратный исход артистов? Надо ли докапываться до того, что они не поддерживали СВО? И вообще надо ли заниматься этими вопросами. Может быть, у каждого свое мнение, что хочет, то и думает?

Д. Пучков:

- Я бы уточнил, что Пугачева величайшая советская звезда. Но она звезда для тетенек. А я мальчиком был в те времена, когда она появилась со своими «Арлекинами». Я был еще подростком. Я слушал группу Led Zeppelin, Black Sabbath, Deep Purple. Пугачева мимо вообще. Что никак не отменяет того, что это наша мегазвезда, супер-дупер. Ей равных нет вообще.

То, что гражданка Пугачева взяла и убежала куда-то там, я вообще без понятия. Я не знаю, чего она поехала. По свистку побежала? Все побежали, и она? Самостоятельно поехала? Ну, поехала. Дальше что? Ну, у нее, возможно, мнение, отличное от моего, например, про Советский Союз или в отношении спецоперации. Это запрещено законом? Это уголовно наказуемое или хотя бы административно? По-моему, нет. Если ты какими-то гнусными словами обзываешь российскую армию или сравниваешь Ленина с Гитлером, или товарища Сталина, за это, говорят, нынче там как-то пожурят тебя. А если нет?

Ну, уехала, ну, приехала. Вот мы никогда не видели! И он какой-то этот, Меладзе вернулся, поет на корпоративах, который отрицательно отозвался о начале специальной военной операции. Ну, у меня нет вопросов к Меладзе. Вот такое у Константина мнение. У меня есть вопрос к тем, кто побежал его слушать.

Н. Фридрихсон:

- Только Валерий.

Д. Пучков:

- Простите. Талантливый исполнитель тоже, никаких сомнений, хорошие песни пел. Он сказал такое и перестал мне быть интересен как человек. И песни я слушать не буду. Но зрители побежали.

Н. Фридрихсон:

- А вот почему?

Д. Пучков:

- Потому что бараны. Потому что с ними надо строже разбираться. Вы гражданам мозги не парьте. Вы либо запретите, либо не лезьте туда. То давайте все публично осудим такие антироссийские действия (антироссийские ли они?), то: а давайте вот не будем ходить. А давайте будем ходить. А они все равно пойдут. И Пугачева с тридцать пятым последним туром отправится – и туда пойдут благополучно. И Макаревич какой-нибудь обратно приедет, и к нему побегут. А чего такого, а мне песни нравятся. Как вы этому человеку что-то объясните?

Коммунистов у нас больше нет, которые какую-то партийность в литературе, какая-то ответственность перед чем-то. Ничего этого больше нет. У нас есть свобода. И если это законно ненаказуемо, уголовно, административно, - отвалите и смиритесь с тем, что есть. Выведите на первый план людей, которые соответствуют политической линии нынешней. У вас эти люди есть?

Н. Фридрихсон:

- А они есть?

Д. Пучков:

- Вот я перед вами. Всё, больше никого нет. Сунься туда. Мы же обсуждали, кто первый поехал в госпиталя к нашим раненым? Григорий Лепс и исполнители блатных песен. А все вот эти «Ногу свело», «Зад оторвало» и еще чего-то там – им это абсолютно чуждо. Они не поедут. Это не их солдаты, это не их страна, не их заботы. Они там про любовь будут петь друг другу в основном.

Н. Фридрихсон:

- Вы озвучили тезис: не лезьте, раз там не было нарушения закона. Меня сегодня поразило одно заявление. Зампред комитета Госдумы по культуре Елена Драпеко сделала заявление: артистам, уехавшим из России, стоит дать шанс исправиться, съездив в зону проведения спецоперации. Представить себе Меладзе, которые едет куда-нибудь в Донецк или в Марьинку, где боевые действия, - перестаньте, этого не будет никогда. И Пугачева не приедет в Мариуполь петь, танцевать, плакать, курить или раздавать гуманитарку. Этого не будет никогда. Что за странный подход?

Д. Пучков:

- Во-первых, они не поломались, они всегда такие и были. Обращаю ваше внимание, Андрей Вадимович Макаревич ездил петь песни украинским нацистам еще в 2014 году. И его дружок Боря Гребенщиков там же сидел за столом с укронацистами и распевал им песни. И говорил: музыка превыше всего! Почему-то на Донбассе он песен не пел, а нацистам он песни пел. Потому что музыка превыше всего. Боря недавно писал письма в защиту Ройзмана, в защиту этого человека высочайшей культуры. Есть отличные скриншоты из постов Ройзмана, там мат в восемь этажей. Даже я, бывалый парень, пару записал. Я таких не слышал Ройзман судимый, он глубоко в теме. Эти люди такие и были.

А что значит – дать им возможность исправиться? Ну, дайте. Они сейчас едут, у них есть возможность, у какого-нибудь Саши Васильева из группы «Сплин»…

Н. Фридрихсон:

- Вы сегодня по всем моим кумирам прошлись. Я уж молчу.

Д. Пучков:

- Дай-то бог, все вернутся. Ну, пусть Саша Васильев съездит и споет нашим раненым солдатам. Чего-то Саша не едет. А у него возможность такая есть. Или какой-нибудь Юра Шевчук с песней «Не стреляй!» чего-то не поехал в этот раз. Странно, в Чечню ездил, а тут не поехал. Странно у Юры в мозгу переключилось. И все остальные – чего, у вас возможностей таких нет, что ли? Да есть. Не надо даже никуда ездить, пацаны. Если вы талантливые исполнители, не надо никуда ездить. Давай концерты в онлайне, мы все это поддержим, кто может. По ходу концертов собирайте деньги.

Н. Фридрихсон:

- Зачем это делать? Что бы они ни городили, к ним все равно на концерты пойдут. И к Меладзе, и к Гребенщикову. Так зачем им это все делать?

Д. Пучков:

- Я про то, что если они хотят исправиться. Давайте концерты в онлайне, собирайте деньги, езжайте лично. Не надо ничего предоставлять. Все возможности у них и так есть. Поэтому гражданка Драпеко, на мой взгляд, как-то погорячилась.

Н. Фридрихсон:

- С этими артистами все понятно. У меня вопрос к Госдуме – что опять за оторванность от земли? Из серии: мы что-то заявить должны. Что заявлять – мы до конца не знаем. Но что-нибудь заявим. Для кого это заявление? Оно вызывает недоумение и раздражение.

Д. Пучков:

- Мне кажется, им просто хочется что-то сказать. Их не устраивает ситуация, надо что-то сказать, ну, вот сказали. На что это влияет? Что это меняет? К чему призывает? Плевать всем с высокой горы. Я который раз говорю: Дума – законотворческий орган. Сидеть там должны юристы, специально обученные, с дипломами. Не актеры, не спортсмены. Они там точно не нужны. А юристов бы побольше, которые на пальцах объяснят, что кому за что светит, куда бежать, за что хвататься.

Н. Фридрихсон:

- Доколе у нас Госдума будет такой немножко странной, немножко оторванной? Мы получим другую Госдуму?

Д. Пучков:

- На все надо время. Людей надо воспитывать с детства. Вот Макаревича плохо воспитывали, он ездит выступать перед нацистами. Теперь сидит в Израиле и нацистов изо всех сил поддерживает, будучи евреем. Это может в башке у советского еврея сложиться? По-моему, нет. А у Макаревича нормально. Плохо воспитывали, недоглядели Андрея Вадимовича в раннем детстве и Бориса Борисовича. Вот они такие. Что уж говорить про людей помельче, которые хором побегут на Меладзе, Пугачеву и на всех остальных. Помяните мои слова, в этом году будет «Голубой огонек», опять с теми же самыми персонажами. И ничего, съедят и будут радоваться.

Н. Фридрихсон:

- Я с вами согласна в этой части. Но какие выводы мы должны сделать? Помните, когда в 2015 году турецкая сторона сбивает наш самолет? Большая трагедия, долго у нас с турецкой стороной после этого были прерваны отношения. Но не успели эти отношения чуть-чуть потеплеть, все самолеты до турецких берегов были забиты до отказа. Они вообще-то нашего летчика убили. Не проблема.

То же самое и здесь. Осуждай, не осуждай – все равно пойду. У нас национальной гордости массово нет?

Д. Пучков:

- Ее не бывает. Ее надо насаждать, ее надо продвигать. Когда у нас было две чеченских войны, когда из Турции засылали всех, кого только можно, снабжали оружием, лечили раненых боевиков и прочее, нормально, все ездили туда на отдых. Турецкими товарами завалена вся Россия – нормально, это же капитализм, это же бизнес. Люди, которые покупают турецкие джинсы, а вот там твоих детей покупают – нормально? объяснить нельзя. Это государство должно стукать кулаком по столу и говорить: нет, больше мы туда не поедем, там у них опасный вирус обезьяньей оспы. Вот тогда они не поедут. А полагаться на какую-то совесть общественную, еще что-то, бесполезно.

Н. Фридрихсон:

- Гордость общественная. Но гордость из-под палки тоже не вылезает. Человек либо гордый, либо нет. Я гордый, я туда ни разу не ездил.

Д. Пучков:

- А на «Голубой огонек» пойдете, если позовут в этом году?

Д. Пучков:

- Нет, нечего мне там делать.

Н. Фридрихсон:

- Для баланса.

Д. Пучков:

- Я в банях не танцую, мне телереклама ни к чему.

Н. Фридрихсон:

- Иногда и журналисты попадают на «Голубой огонек».