«Мочить до Победы»: Дмитрий Пучков «Гоблин» рассказал, как прекратить обстрелы Киевом Донецка
Н. Фридрихсон:
- Всем добрый вечер. С вами Надана Фридрихсон и Дмитрий Пучков.
Д. Пучков:
- Да!
Н. Фридрихсон:
- Хочу с вами поговорить о последних событиях, которые произошли только что у меня на глазах. По Донецку очередной прилет.
Д. Пучков:
- Вы сейчас там?
Н. Фридрихсон:
- Я сейчас как раз в Донецке. Только что вернулась с места, где был прилет. Это торговый центр. Там не было никаких военных объектов и никакой военной техники, и самих военных там тоже не было. Как долго еще Киев будет терроризировать население ДНР, которое вошло в состав России?
Д. Пучков:
- До тех пор, пока российская армия не угомонит. Никаких других вариантов нет. А угомонить можно, только дойдя до границы, где начинается Польша, Венгрия и прочие. Вот с той территории нельзя будет по нам стрелять. А какие-то половинчатые решения, до тех пор, пока они стоят возле города, полгода их никак оттуда вышибить не могут, так и будут стрелять. Там масса вопросов: а кто снаряды подвозит, а как снаряды подвозят?
Н. Фридрихсон:
- Западные партнеры.
Д. Пучков:
- Это понятно. Но почему-то железная дорога функционирует, по которой везут, и по асфальтовым дорогам везут. А этого быть не должно. Первая задача – отсечение фронта от тыла. Дабы никакое снабжение было невозможно. Ни еды, ни воды, ни боеприпасов – ничего. Тогда только оно работать начинает.
Н. Фридрихсон:
- Киевский режим пытается по-прежнему запугать население Донбасса. Хотя это довольно нелепо - после восьми лет обстрелов пытаться людей еще чем-то запугать. Но прошел референдум. Россия принимает ДНР в свой состав. Получается, это прилет, это удар по территории Российской Федерации.
Д. Пучков:
- Формально еще нет. Еще не приняли. Приняли решение принять.
Н. Фридрихсон:
- Сегодня Госдума единогласно проголосовала. На 95 % де-юре это уже территория Российской Федерации. И на этом фоне все громче и громче звучат предположения о ядерной войне. Даже наши американские партнеры, с позволения сказать, издание Politico дает обзоры, что это возможно. Действительно можем дойти до обмена ядерными ударами?
Д. Пучков:
- Мне непонятно, зачем это надо в боевых действиях на Украине. Военная целесообразность? Это для чего? Обыкновенных боеприпасов не хватает? Лично мне так не кажется. Тактические ядерные боеприпасы – это советские снаряды калибра 152, 203, они есть. Но их нет в войсках. Это никому не надо. Для того, чтобы стрелять подобными боеприпасами, их туда надо для начала привезти. Просто так, вот я схватил тут чемодан, открыл, а там такой атомный снаряд, я как жахнул, - так не бывает. И наши дорогие западные партнеры это прекрасно знают.
Поэтому, с моей точки зрения, когда они говорят о том, что вот-вот будет применено ядерное оружие, это говорит ровно об одном – о том, что они готовят какую-то провокацию. И это не наши, нам это не надо. А если чего и случится, то организуют это они. С какой целью? Для раздувания конфликта, безусловно. Уже очередные крики про то, что давайте мы «грязную» бомбу сделаем, а как мы ее применим, а куда это все пойдет, - это ж не на ровном месте. Они не самостоятельные, это самое украинское руководство. Делают то, что им говорят с Запада. Ну, и тут тревожно.
Потому что вспомните, как еще до Нового года: ой, ой, сейчас земля промерзнет – и русские нападут. Сейчас вот земля еще сильнее промерзнет, чтобы танки уже пошли, и нападут. Это при том, что Украина – это западная часть Советского Союза. Благодатный климат, огромные деньги, разветвленнейшая дорожная сеть, где асфальт не лопается, как где-нибудь в Норильске, а нормально лежит, там все хорошо с дорогами, и танки доедут туда, куда надо. Так случилось же.
Н. Фридрихсон:
- Да, все началось в феврале.
Д. Пучков:
- В конфликт они нас втянули. Это удача Соединенных Штатов. Ну, вот теперь следующая стадия. А вот-вот русские взорвут ядерный заряд. Честно скажу, я не понимаю, зачем нам это надо, какие это военные задачи решит. Никаких абсолютно. И зачем это? А вот им – да, им надо. Для того, чтобы им развязать руки окончательно в боевых действиях против Российской Федерации.
Н. Фридрихсон:
- Я опасаюсь, что киевский режим продолжит обстрелы того же Донецка и в целом ДНР, даже когда на все сто процентов де-юре эта территория будет принадлежат Российской Федерации. Как мы будем их останавливать? Действительно, это будут удары по нашей стране.
Д. Пучков:
- Я перебью, но как-то совершенно спокойно по Белгородской области, по Курской они давно стреляют. Начали с пограничных пунктов, с убийства пограничников. А дальше – по населенным пунктам шарашат. Я чего-то не вижу наших решительных действий в ответ. Что с этим можно сделать? Только победить. Ничего другого нет и быть не войне не может. Ни на какие переговоры они не пойдут – им не позволят. Ни о чем с ними, ни о каком мире речи быть не может. Только мочить.
Н. Фридрихсон:
- По поводу этого. Последние несколько дней большая эмоциональная реакция в Telegram-каналах, в социальных сетях по поводу Красного Лимана. Союзные войска оттуда отступили, чтобы не попасть в котел. Было принято такое решение, чтобы сохранить личный состав. Кто-то отступал под огневым поражением украинской стороны. Были потери. Но потери, слава богу, незначительные, если так можно говорить. Тем не менее, истерика была большой в соцсетях. Как вы это оцениваете?
Д. Пучков:
- С моей точки зрения, выглядит натурально дико. Внезапно все рехнулись. Истерика такая, что я даже не знаю, это уже какая-то украинизация общества. Чего вы орете? Бывают ли на фронте удачи? Да, бывают удачи. А бывают ли неудачи? Да, бывают. А хочется ли нам все быстро? Да, очень сильно хочется, чтобы завтра все закончилось. А еще лучше – сегодня. А давайте посмотрим в историческую сторону и внезапно узнаем, что товарищ Сталин (бог на земле, безусловно) почему-то Украину освобождал год и месяц. Год – точно. Это была Красная армия, это лучшая армия планеты Земля. Как же так получилось?
Могут ли у нас на фронте быть какие-то неудачи? Могут. А может быть неправильное руководство командованием? И это может быть. Да все может быть. Вопрос в другом. Как же так, вы что, хотите сказать, что вот все плохо? Если послушать этот вой в интернете, все, остатки российских Вооруженных сил уже добивают где-то у Урала. Ну что это такое? Хоть какой-то трезвый смысл, спокойствие.
При этом, как обычно, на фотографии видны уши фотографа. То есть там ЦИПсО орудует как турбина на электростанции. Все это крутится, разгоняется. Здесь, понимаешь, тотальный проигрыш, тут они в такое наступление идут, сметая все на свете, мобилизация уже провалилась, потому что только что моего брата привезли, ему дали тухлый пирожок и старую пилотку. Хорошо, ладно, вот если 300 тысяч мобилизуют, а вы озвучили тысячу случаев неправильной мобилизации, есть ли там что-то неправильно? Конечно, есть. Но, может, есть места, где нормально люди проходят боевую подготовку, у них форма есть, им оружие выдали, боеприпасы не считают, учат стрелять? Нет, такого нет? Почему только один негатив? А вот потому что.
Башка устроена так, тут же начинают рассказывать: все эти сводки Министерства обороны – это все ложь. Почему ложь? А вот наши пацаны сидят в окопах и говорят прямо противоположное. Я говорю: минуточку, правильно я понимаю, что твои пацаны в окопах – это они с кораблей Черноморского флота пускают «Калибры», наводят на цели, «Искандеры» летят, еще чего-то там, авиация, вертолеты? Это твои пацаны из окопа? Со всем уважением к пацанам, сидящим в окопах, но как вы можете говорить: вот это ложь? Какая же это ложь? На основании чего? А вот пацаны говорят: тут этого убило, а там того убило. Вечная память. И я не знаю, как выразить благодарность тем, кто в окопах сидит. Но в чего?
Как это: «Ты рассказал мне просто правду, а я ужасную хочу…» Такую, чтобы «завыть, забиться, захрипеть». Какие-то истерики сплошные. Вой нечленораздельный. Уже на мужиков натурально не похожи. Никакой сдержанности, никакого рационального рассудка, ничего вообще. Стыдно смотреть.
Н. Фридрихсон:
- Я тоже на эту тему писала большой пост в Telegram. Такая истерика. Я ломала голову: она управляемая или хаотичная? Фронт большой – больше тысячи километров. Да, на каких-то участках все не очень хорошо. На каких-то участках, наоборот. Я вернулась с Бахмутского направления. Медленно, но верно там действительно ведется продвижение. Но только в этой панике про Красный Лиман все как-то об этом забыли и даже старались не вспоминать.
Вы считаете, что все-таки это управляемая хаотизация, специально поднимают градус ципсошники?
Д. Пучков:
- Я бы сказал: старательно подогреваемая. Зачем идти на поводу у этих барбосов, для меня загадка. Я бы слушал и делил на десять сразу. На фронте паникеров при советской власти тупо расстреливали. Как только ты «завыл, забился, захрипел», тебя отвели в чистое поле и пристрелили. Потому что так делать нельзя.
Н. Фридрихсон:
- Итак, мы говорили про ту панику, эмоциональную реакцию на события в Красном Лимане. Напоминаю, союзные войска отступили, чтобы не попасть в котел, для хранения личного состава. Дмитрий Юрьевич считает, что отчасти эта паника, которая была в социальных сетях, ну, там ципсошники тоже подливали керосинчика. Скажите, а вот эта история, когда военкоры, находясь на месте событий, помимо того, что снимают репортажи, показывают то, что происходит, действительно важная работа, когда они начинают давать советы. Советы Минобороны, Главнокомандующему. Вообще вот начинают советовать. Как лично вы это оцениваете? Это правильно?
Д. Пучков:
- Двояко. То есть, с одной стороны, это обратная связь. Например, то, чего не хватает нашей власти как таковой в стране в целом, непрерывного прямого общения с гражданами. Когда власть понимает, чего граждане хотят. То же самое и там. Ничего плохого в том, что вышестоящее руководство узнает из разных источников, как обстоят дела на местах, ничего плохого в этом нет. Как раз наоборот – это позволяет массу вещей скорректировать, улучшить и направить в нужную сторону.
Другое дело, что, наверное, бывает и такое, когда действия командования абсолютно неправильные, например. Вот здесь вы чего-то не знаете, здесь не видите и слушать не хотите. И орать начинают, в моем понимании, орать начинают тогда, когда уже невыносимо на это смотреть. Невыносимо просто. Попытки это замалчивать и начинают – они вот там, вот этот военный корреспондент взял, заснял и туда прилетела ракета. А мы видим ролики, которые показывают результаты, когда ракета прилетела вот сюда, а вокруг бегает 10 граждан Украины с включенными телефонами и все это снимают. Дорогие друзья, это действительно виноват военный корреспондент, у которого это не первая война, не первый конфликт, в котором он принимает участие. Может, это у вас некие граждане ходят вокруг здания, в которое заезжает подразделение, где непрерывно подъезжают и отъезжают машины, тусуется личный состав и вот уже прилетело. Нет? Может, это вот так? И в чем там винить этих самых военкоров? Вообще непонятно. Наоборот, надо налаживать серьезнейший симбиоз, в большинстве случаев он налажен, потому что эти самые военкоры общаются не только с военными, но и с мирными жителями, которые, например, выступают на стороне Российской Федерации, которые, например, поставляют очень важную и очень ценную разведывательную информацию. Не надо немедленно в своих ошибках винить кого-то там – давайте его сюда не пустим и все станет хорошо. Не станет хорошо. Военные в силу определенного устройства армейских структур не могут ряд вещей вообще говорить и озвучивать. А корреспондент может. Вот он вам озвучит и расскажет. Пользоваться надо уметь просто-напросто.
Н. Фридрихсон:
- Кстати, по поводу отдельно взятых мирных жителей. Вот сколько я уже ни ездила, сколько ни говорила с разными военными, союзных сил, я имею в виду, многие говорят, что действительно зачастую наводку дают именно те мирные жители, кто не согласен с приходом союзных сил. Такие, конечно, тоже есть. Хотя есть и те, кто рад, кто ждал. Разные люди есть.
Продолжая эту тему, как вы знаете, Рамзан Кадыров, которого в шутку в народе называют главным военкором страны, глава Чечни, а потом и Евгений Пригожин, раскритиковали господина Лапина. И Кадыров говорил о том, что он лично доносил информацию по поводу Красного Лимана, тем не менее, произошло то, что произошло. То есть, сор из избы был вынесен. Как вы это оцениваете?
Д. Пучков:
- Лично я не обладаю такой полнотой информации, чтобы выносить какие-то мегасуждения о командирских качествах товарища Лапина. Я не знаю, что там происходит на таком уровне. Сказать, что это вынесение мусора из избы – наверное, да. То есть, это я понимаю как эмоциональный всплеск, когда вот что-то нехорошее случилось и вот такой эмоциональный всплеск. Я считаю, что это неправильно. Это резко деморализует бойцов, например. То есть, выносить характеристики командованию, безусловно, надо, да. Но не в общественном поле. Потому что бойцов это со страшной силой деморализует. Со страшной силой. Это порождает совершенно дикие конфликты. Это то, про что говорили вначале. Народ сразу погружается в какой-то совершенно нездоровый психоз. А дальше начинает выясняться, что товарищ Лапин как-то не этим заведует, и заведовал не тем, и, что, получается, вы врете? Это совсем нехорошо уже. Потому что дальше это публично озвучивать никто не будет и получается, что вот мы все лопатой по известной субстанции и мы тут все вокруг стоим в веснушках и друг на друга смотрим. Зачем это? Так нельзя, я считаю.
Н. Фридрихсон:
- Тут действительно я так вот наблюдаю из Донецка за тем, что происходит сейчас в континентальной части России, назовем это пока так, - честно говоря, я немножко диву даюсь. И у меня складывается впечатление, что градус нервозности очень сильно стал нарастать и во многом этому поспособствовала частичная мобилизация, точнее, проблемы, которые стали выявляться в рамках этой частичной мобилизации. Я давно хотела с вами это обсудить. Вот смотрите, на первом этапе и Владимир Путин, и Сергей Шойгу озвучили, кто конкретно будет подходить под частичную мобилизацию, озвучили устно. Потом я увидела закон федеральный о мобилизации. Федеральный закон о мобилизации как бы говорит немножко о другом. И потом пошел вал видео – одно стало очень популярным, где один военком говорит: я ничего не знаю, я призываю всех согласно федеральному закону о мобилизации. Дальше его стали все распинать за уши, ах, ты нехороший человек, тебе же Путин и Шойгу сказали другое. Но, с другой-то стороны, он прав, он ссылается на федеральный закон. А то, что говорил президент и то, что говорил министр обороны, не было на тот момент документально никак проведено. Но народ стал по этому поводу кипеть, возмущаться, подключились журналисты. Вот очень хотела узнать ваше мнение.
Д. Пучков:
- Ну, лично я законы тоже читал, ни про какую частичную мобилизацию я ничего не знаю, это мобилизация, безо всяких там частичностей. Она происходит волнами, как это когда-то было придумано, реализовано, но в настоящий момент – да, я так понимаю, призывать тех, кто недавно служил, хорошо служил или имеет боевой опыт. Я так понимаю, что основная причина этого дела – это наша замечательная контрактная армия, которую непонятно зачем придумали, вот она, контрактная армия, в условиях специальной военной операции граждане военнослужащие, приезжающие в места, где идут боевые действия, могут написать рапорт – я вот вижу тут стреляют, убивают и на этом я, пожалуй, свою службу закончу. Потому что я здесь деньги зарабатываю, а зарабатываю их не для того, чтобы умереть, а для того, чтобы их нормально потратить на свою семью и на себя. Пишу рапорт – до свидания. И вы не поверите, его отпускают домой. Потому что по закону это вот так. Какое количество таких граждан уехало с фронта благополучно – не хочу я в этом принимать никакого участия. Ну, получается, как в анекдоте, про пожарного. Целый день играем в шахматы, спим, едим, как пожар – хоть увольняйся! Вот это именно оно. И вот оно в первую очередь для вот этих граждан, кто покинул места несения службы. Сейчас вернется. Есть люди, которые имеют боевой опыт, да, безусловно, их призывают. Есть которые командные должности занимали и всякое прочее. Умеют, знают. В первую очередь, вот их призывают. А дальше мы имеем дело с военкоматами. А военкомату, например, спущена норма – призывать условные там 150 человек – и тут перейдем к самому интересному. Вот была когда-то у нас советская власть, в рамках которой, если я, советский гражданин, отслужив в армии, уезжаю жить в другой город, для этого мне надо выписаться в моем городе Ленинграде и прописаться, например, в городе Тбилиси. А когда я пропишусь в городе Тбилиси, мне надо пойти и встать на воинский учет по месту прописки. И только после этого меня возьмут на работу. В Советском Союзе нельзя было устроиться на работу, не встав на воинский учет. Нельзя и все. А как это выглядит теперь? Надо? Да плевать всем вообще. Вот вы перенесли, например, какую-нибудь тяжелую болезнь – вы про это в военкомат сообщили? Нет. А сменили место проживания – сообщили? Нет. А вы вообще ничего не сообщаете. Ни про болезни, ни про изменение семейного положения, ни про новых детей – ни о чем не сообщаете. А дальше военкомат – так, давай, иди сюда. И все пошли сюда. Дальше начинается дикий вой – призвали не того и т.д. А вы зачем это разваливали? Оно работало нормально. Зачем вы это разваливали? Вам кажется, что вы в волшебной сказке живете? Нет. Вокруг злые волки. Нельзя это ломать, оно должно быть вот такое и должно работать. А теперь во всем виноваты, конечно, военкомы. Ну, даже как-то не смешно.
Н. Фридрихсон:
- Нет, есть, конечно, отдельные военкомы, которые, мягко говоря, перегибали палку, не проводя даже медосмотр людей, которых они мобилизовали. Есть кадры, где очевидно, что человек не должен был быть мобилизован ни по федеральному закону, ни по чему. Действительно, есть перегибы…
Н. Фридрихсон:
- Татьяна Броцман нам пишет: «Почему критиков называют паникерами?» Дмитрий Юрьевич говорил о том, что есть здоровая критика, а есть паникеры, которые просто кричат: «Шеф, все пропало!». В их числе, возможно, даже есть ципсошники.
Д. Пучков:
- Да, все примитивно про обратную связь. Есть какие-то нарушения, допущенные военкомом, призвали человека с букетом болезней, четырьмя детьми и еще чего-то там. Явно ему там не место. Не надо вой поднимать. Есть случай нарушения. Разбираемся с нарушением? Да. Кругом горячие линии, телефоны, Telegram-каналы. Пишите – разберемся и наладим все как следует. Вы все на работе работаете как часы, вы сама безупречность? Вот у вас-то никаких ошибок не бывает вообще? Это же не так. Не бывает такого. А в родной стране – так это вообще из области фантастики. Давайте как-то поспокойнее.
Когда ситуация не разрешается, когда атмосфера накаляется, это совсем другое. Да, возможны вопли, крики. А тут – не успели… Разное пишут. А вот мой муж сообщает, что их вчера три часа на плацу заставили стоять. Представляете, какой идиотизм – три часа заставили стоять. Я, как некоторым образом человек военный когда-то и в душе – насовсем, мне интересно: а зачем это вас, взрослых, три часа заставили стоять? Может, вы вчера водки где-нибудь нашли и нажрались? Нет, муж не сообщал? Может, его сосед по койке командира послал известно куда? Или, хуже того, ударил? Такое тоже бывает после употребления спиртных напитков. Нет, такого не было? А зачем вас три часа держать?
Все такие вещи требуют разбора внимательного, а не истерики. И дальше: а вот тут Комитет солдатских матерей выступил. Я со всем уважением к солдатским матерям отношусь. Но мне интересно другое: комитет солдатских отцов случайно не выступил? Или у нас нет таких комитетов, где отцы интересуются службой своих сыновей? Мамы все вопросы за своих сыновей должны решать? Ну, докатились. Давайте комитеты солдатских отцов, пусть они интересуются, как их дети служат. Там, наверное, эмоций будет несколько поменьше. А порядка, возможно, побольше.
Н. Фридрихсон:
- Еще один комментарий, эта тема уже циркулировала в публичном доступе. «Для чего нужно мобилизовывать людей, если в стране такое количество силовиков?» Примерно об этом говорил и Евгений Пригожин, когда он комментировал, что айтишников точно не надо никуда мобилизовывать, что у нас много разных силовых органов. Как ответите?
Д. Пучков:
- А какое отношение имеют эти силовые органы… Во-первых, непонятно, кого они так называют. Это МВД и ФСБ, что ли? ФСБ должна все бросить и побежать на фронт? Их другому учат. МВД? Не знаю. Я служил в милиции, в уголовном розыске. И что? Вы считаете, что я выдающийся пехотинец-мотострелок? Это не так. Я в авиации служил. И ничего в мотострелках не понимаю. Стрелять умею хорошо, попадаю всегда.
Дальше хотелось бы узнать: а вы твердо уверены в том, что эти люди, состоящие на должностях в МВД, абсолютно там не нужны? Заметай, полками на фронт отправляй. Твердо уверены, что это так? Я почему-то не уверен. Я на службе не наблюдал людей, которые ходят и плюют в потолок. Они как-то все при деле. У каждого есть функциональные обязанности, и он их исполняет.
Другой вопрос: вы хотите сказать, что там Росгвардия не воюет? Разочарую, воюет, и в достаточных объемах. Их там много. Может, вы не в курсе, что там СОБРы наши воюют? И они воюют. Те, кто к войне причастен, те там ведут боевые действия.
Н. Фридрихсон:
- Вам на это ответят критики этой теории, что, согласны, может быть, не все сотрудники полиции подготовлены к боевым действиям. Ну, уж тем более не подготовлено гражданское население, которое сейчас мобилизуют.
Д. Пучков:
- Здесь я придерживаюсь прямо противоположной точки зрения. То, что нам тридцать лет в бошки вбивали непонятно зачем, какую-то там контрактную профессиональную армию, ну вот, пожалуйста, боевые действия. Как контрактная профессиональная армия, справляется? В ответ начинают говорить: вы представляете, там фронт протяженностью в тысячу километров, и личного состава просто не хватает. А хотелось бы узнать: о чем вы думали, когда вы такую армию формировали? Вам не приходило в голову, что вдруг образуются фронты в тысячу километров, которые надо будет держать и двигаться вперед?
А знаете, как это решается? Это решается только массовым призывом на военную службу. Не вот этим вот, когда год походят вокруг машины и поехали домой обратно к маме, а хотят бы два нормальной службы. И вот эти крики: о, призывников ни в коем случае туда не отправлять! А куда их отправлять? Или вы думаете, что это вот взрослые дяденьки решат все вопросы? Я вас разочарую. А вот сейчас, когда ты год отслужил и демобилизовался после года, а тебя раз по мобилизации – и поехал дальше. А тебе по-прежнему 19 лет. А ты опять поехал на войну. И чего? Где разумные решения?
Армия в России должна быть организована не так. Людей, которые тащат сюда какой-то бред с Запада, вообще на пушечный выстрел подпускать нельзя. Нужны ли нам какие-то спецназы, подразделения суровых военных? Да, нужны. Только армия – это не они. Они решают свои задачи, а армия решает другие задачи. И в окопах сидеть будет некому вот с таким подходом. А то, что вы не тренировались в воинской службе, разочарую, друзья, надо было тренироваться.
НВП в школе. Наши программисты, эмигрировавшие в США, проживая в Калифорнии, тут же все накупили автоматов Калашникова и ездят в тир, стреляют. А в промежутках между стрельбами они: а давай, кто быстрее автомат соберет-разберет? 11 или 12 секунд, не помню, за сколько его собирают и разбирают. Разбирали и собирали с такой скоростью, что пришел американский инструктор, наморщив лоб, задал вопросы: это где вас научили? В школе, сказал советский программист. Тот говорит: значит, нам не врали. Да, вам не врали, нас к войне готовили. А вас почему-то нет.
И вот беда пришла в дом. И что же делать? И кто же воевать будет? Тут полное непонимание. Да, контрактная армия какие-то задачи выполняет и в определенных аспектах хороша. Но при серьезных боевых действиях выбьют в первую очередь ее, как бы она ни была обучена. Прекрасные люди, серьезная подготовка, ее выбьют. А кто придет на смену? Вот они придут – айтишник Вася и слесарь Петя. И войну доломают, если кто не в курсе, именно они, а не профессиональные военные. Вот как-то так. Больная тема.
Н. Фридрихсон:
- Вы имели отношение к силовым органам. Да и в принципе у вас очень взвешенная позиция. А ситуация в стране эмоционально очень накалена. Например, господин Володин посчитал, что люди, которые убегают от мобилизации, отправляясь в Грузию, в Казахстан, они предатели. Он показал бумагу, которую люди должны подписать, заезжая на территорию Грузии. А в бумаге сказано, что ты такой-то подписываешься под тем, что Россия – страна-оккупант. У нас с Грузией была Пятидневная война, когда мы останавливали агрессию Саакашвили. И с тех пор официальный Тбилиси топает ногами и кричит, что мы – оккупанты. Хотя мы признали независимости Абхазии и Южной Осетии.
Господин Володин, показав эту бумагу, сказал, что люди, которые убегают от мобилизации, предатели. По сути, это считывается как сигнал, что на родине их больше не ждут. Это было неофициальное заявление. Как вы относитесь к этой ситуации?
Д. Пучков:
- Я считаю, как бывший сотрудник, что, прежде чем объявлять мобилизацию, надо закрыть границы. Это первое, что должно быть сделано. Для лиц призывного возраста границы должны быть закрыты. Не надо свои вещи раскладывать на улице, провоцируя окружающих их украсть и унести. Граница для лиц призывного возраста и подлежащих призыву должна быть закрыта. Цифры никто не говорит. 300 тысяч призывают. А сколько тысяч убежало за кордон, прежде чем вообще шевелиться начали? Кто это делает? Это насколько внутри государства несогласованно? Сколько их убежало? Сто тысяч, двести? Может, триста? И что это получается? Вот так мы триста тысяч вынимаем из экономики, а тут что? Шестьсот вынулось? Так же нельзя. Как так можно? При чем тут предатель – не предатель? Это действия настолько странные, что я даже характеризовать не берусь. Такого быть не должно категорически. Закройте границы – потом начинайте мобилизовать. А как с этим разбираться? Поздравляю, здорово сделали.
Н. Фридрихсон:
- Итак, тему не простую мы сегодня с Дмитрием Юрьевичем обсуждаем, но я рада, что на радио «Комсомольская правда» мы можем без купюр обсудить эти сложнейшие темы, которые действительно волнуют очень многих наших сограждан. Я сейчас опять открыла чат, не буду зачитывать вопросы, но вижу, что людей это действительно беспокоит. Дмитрий Юрьевич, вы очень важную вещь сказали. Часто людей сейчас мобилизуется, часть людей уезжает от этой самой мобилизации. И вы правильно отметили, что по сути мы вынимаем из экономики людей, которые могли производить что бы то ни было. Плюс частичная мобилизация как бы нам показывает, что СВО становится масштабней. Получается, мы переходим на военные рельсы. Вы допускаете, что мы в одном шаге от полномасштабной войны? И что будем делать с нашей экономикой? Потому что санкции и мы вынимаем людей из этой самой экономики.
Д. Пучков:
- В целом, естественно, да. То есть, украинцы получают гигантскую помощь с запада – это первое и оно же главное. В этом основа их успеха. И если бы Соединенные Штаты и объединенный запад не вбухали туда, по-моему, 85 миллиардов долларов, если бы не гнали советское оружие со всех бывших восточно-европейских стран советского блока, когда у них там 120 самолетов было в истребительной этой бомбардировочной авиации на начало конфликта, а теперь уже 300 с чем-то сбили – откуда они берутся-то? Добрые люди с запада гонят, гонят. Инструкторы обучают, готовят, снабжают разведданными, наводят высокоточное оружие и прочее, прочее. А мы что? То есть, если масштаб ширится и ширится, то нам-то что остается? Только точно так же расширять. Война идет.
Н. Фридрихсон:
- Извините, Дмитрий Юрьевич, вклинюсь. Идет СВО.
Д. Пучков:
- Боевые действия, так назовем. Ну, то, что Владимир Владимирович неоднократно сказал, что у нас есть ядерное оружие и не надо с этим шутить, это прекрасно и, я надеюсь, что до употребления ядерного оружия дело не дойдет, но оно все вот на грани балансирует. Хотелось бы, чтобы конфликт был решен с помощью так называемого конвенционального оружия. То есть, пушки, снаряды, РСЗО, самолеты, бомбы – вот этого, на мой взгляд, должно быть достаточно. А для этого надо прикладывать серьезные усилия. Каковых мы, глядя на то, что нам говорят, пока что не видим почему-то. Как раз получается? Вот уже полгода идет специальная операция, а американские и французские пушки успешно бьют по Донецку. Как так получается? То есть, они стоят в 30 километрах все эти полгода и мы с ними ничего сделать не можем. Так, что ли? Это для всех загадка.
Н. Фридрихсон:
- Мы воюем сейчас с НАТО по сути. Действительно, это уже факт. Это не пропаганда.
Д. Пучков:
- Ну, оно ж изначально такое. С самого старта. Именно поэтому с ними и воюем. Что это придаток НАТО. Обученный, вооруженный и натравленный на нас.
Н. Фридрихсон:
- Так вот у меня и вопрос был – как вы считаете, мы в одном шаге от перехода СВО к полномасштабной войне с НАТО?
Д. Пучков:
- Нет. Я, наверное, малость отвлекся. Война с НАТО – это однозначно сразу применение ядерного оружия. Сразу, безо всяких разговоров. Все вот эти потуги Зеленского – сейчас я тут заяву напишу и нас сразу в НАТО возьмут – натурально клоун все-таки. Что даже Байден обалдел там – вы что такое говорите? Никуда мы вас не возьмем. Для вас отдельное НАТО будет. Вы пока там подыхайте за наши интересы а мы вас к себе не возьмем. А не берут именно потому, что это сразу спровоцирует ядерный конфликт. Хотелось бы, чтобы конвенциональным оружием все это решили как можно быстрее.
Н. Фридрихсон:
- Тут написал некий Алексей: «Надана, не фейкуй, мы не воюем с НАТО». Позвольте, Алексей, что мы де-юре с НАТО не воюем, а де-факто мы с НАТО воюем. Потому что и Дмитрий Юрьевич сейчас перечислил абсолютно точно и правильно, какое вооружение поставляют страны НАТО украинской стороне. С недавних пор появились очень такие опасные мины. Они меняют мины-лепестки, которые детонируют в принципе на металл, то есть, на них даже наступать не обязательно, можно пройти мимо и, если на тебе есть металл, она сдетонирует. Семен Пегов в своем репортаже это показывал. То, что там инструкторы НАТО, то, что там наемники из стран НАТО (Польша, Британия, Франция) – Алексей, выводы делайте сами, это не фейк, это та самая печальная реальность. Просто я не могла не отреагировать, потому что меня раздражает, когда люди начинают заниматься вот такой странной пропагандой – ко мне НАТО в окно не лезет. Ну, давай подождем, когда полезет к тебе НАТО в окно, давай посмотрим, как ты отреагируешь.
Д. Пучков:
- НАТО залезло на Украину. И конфликт начался именно из-за того, что НАТО залезло. В задачи руководства страны не входят консультации с гражданами с улицы – а что вы считаете по этому вопросу и как нам надо поступить? Вас это не касается, вы имеете дело уже только с последствиями.
Н. Фридрихсон:
- И второй мой вопрос – так учитывая обстановку на фронте и то, что часть людей уезжает, а часть людей мобилизована, плюс санкции, что будет с нашей экономикой?
Д. Пучков:
- Ничего хорошего. Но у нас есть опыт. Опыт Великой Отечественной войны, когда страну сначала готовили, а потом воевали. Я обращаю ваше внимание, что голод у нас приключился в 1946 году, когда ввиду природных причин – засухи – неурожай случился. Карточки в Советском Союзе, вы не поверите, отменили быстрее, чем в Британии. Опыт у нас есть.
Н. Фридрихсон:
- Но мы не Советский Союз!
Д. Пучков:
- Но никто не голодал во время войны. В смысле голода. Жили впроголодь – да, но это не голод. От голода никто не помирал. И сейчас, например, сельское хозяйство несколько не так устроено, как тогда. При советской власти, как сейчас помню, мы все время покупали пшеницу в Канаде, в США. В Канаде в основном. А теперь почему-то продаем. Мы чуть ли не первый экспортер зерна на планете Земля. Я думаю, что от голода не помрем. Фронт прокормим, да и сами не пропадем. Ну, будет тяжело. Здесь я регулярно привожу пример, как гражданин Черчилль, обращаясь к гражданам Британии, в начале второй мировой войны сказал – я ничего вам не могу обещать, кроме крови, пота и слез. Не надо никого убеждать в том, что мы тут, хихикая и бегая в розовых платьях, всех победим. Нет. Это не так. Война – это кровища, грязища и горе людское. Готовиться надо к самому плохому. И хорошо, я вас уверяю, не будет.
Н. Фридрихсон:
- Ну, это тоже несколько пессимистичный прогноз. Есть версия, что все-таки мы выйдем на переговорный процесс. Версия, подчеркну, еще раз, версия, не инсайд – часть людей считает, что мы выйдем на переговорный процесс.
Д. Пучков:
- Пусть считают, да. Вон Зеленский уже сообщил, что он готов к переговорам с президентом России, но только не вот с этим. Сам ли это Зеленский говорит? Нет. Уверяю вас, не сам. Он, как Петрушка, повторяет то, что ему велено сказать.
Н. Фридрихсон:
- Вот по поводу этого. Допускаете ли вы, что попытаются в России устроить революцию? Ведь все-таки есть люди и в управленческой вертикали Государства Российского, которые не совсем согласны с тем, что происходит. Плюс вы правы, да, сигнал от наших западных партнеров ртом Зеленского. Допускаете?
Д. Пучков:
- Я бы не стал называть это революцией. Революция подразумевает революционные изменения в обществе. То есть, был феодализм – стала монархия. Тут буржуазная революция, здесь коммунистическая. А это – государственный переворот. Да, безусловно, да, вот эти бегущие за кордон Гребенщиковы, Макаревичи – это говорят отголоски того, что не получилось. Это лидеры общественного мнения, которые бежали за кордон, по свистку, дабы оттуда выступать, окармлять население, как дальше действовать вот в такой создавшейся ситуации. Я все-таки надеюсь, Владимир Владимирович он обладает специфическим опытом, да и люди, которые вокруг него, тоже этим самым опытом обладают. Видят, наверное, что вокруг происходит, кто там чего готовит, и подобных вещей не допустят. Потому что, ну, что наша оппозиция показала за последний там десяток лет? Она есть? Ну, есть, да, такая, какая есть. Только законным путем она к власти прийти не может. И все усилия этой самой оппозиции даже в мирное время были сведены только к организации цветного переворота. Все. Пытаются ли они устроить его сейчас? Да, конечно, пытаются. И чем дальше, тем сильнее будут пытаться. И плюс Зеленский же говорил, что после присоединения областей ни о каких переговорах уже не может быть и речи.
Н. Фридрихсон:
- Тут речь шла не про Зеленского, а люди, которые считают, что возможен переговорный процесс, как раз таки имеют в виду наших западных партнеров и уж точно не Зеленского. Слушайте, ну, пессимистичная нота. Скажите что-нибудь жизнеутверждающее на прощание.
Д. Пучков:
- Наше дело право и победа будет за нами! Нельзя ничего другого говорить ни самому себе, ни окружающим. Не надо впадать в какие-то истерики, слезы, заламывать руки и бегать по потолку. Нет. Надо помогать фронту, надо помогать тылу. Вы можете помогать солдатам? Помогайте. Отправляйте что есть, деньгами, товарами, какими-то приборами. Можете помогать семьям, кого эвакуировали, не эвакуировали, кому трудно в тылу. Помогайте. Занимайтесь этим и не забивайте себе головы всякой ерундой.
Н. Фридрихсон:
- Спасибо большое. Дмитрий Юрьевич Пучков (рада была категорически увидеть), Надана Фридрихсон были с вами на радио «Комсомольская правда». Увидимся, друзья. Подписывайтесь на новые выпуски и слушайте, когда удобно!
