Новый дивный мир, в котором нам суждено жить. Какой будет постковидная Россия?
В. Алфимов:
- Здравствуйте, дорогие друзья! Приветствуем вас в эфире Радио «Комсомольская правда». Меня зовут Валентин Алфимов, рядом со мной глава ВЦИОМВалерий Федоров. Как всегда, мы поводим итоги недели и говорим на самые главные темы с самыми авторитетными экспертами.
У нас в гостях Игорь Задорин, социолог, организатор и руководитель исследовательской группы «Циркон». Говорить будем о том, какой он у нас будет, вот этот замечательный новый мир. Постковидный, наверное? Постковидная Россия, так можно назвать?
В. Федоров:
- Сейчас обсудим, как это можно назвать. А повод у нас есть. На прошлой неделе завершилась очередная 11-я Международная социологическая Грушинская конференция. Почему Грушинская? Потому что именем Бориса Андреевича Грушина, не путать с Грушинским фестивалем бардовским замечательным…
В. Алфимов:
- Когда я увидел это название, сразу вспомнил про Грушинский фестиваль.
В. Федоров:
- Да, но там песни поют, а у нас умные разговоры ведут. И мы с Игорем Вениаминовичем в свое время как раз и задумывали эту конференцию для того, чтобы обсудить, а вот тот самый «дивный новый мир», словами Олдоса Хаксли, он насколько нов, что изменилось-то? Все-таки больше года мы уже находимся в этом ковидном состоянии. В состоянии кризиса, в состоянии разованности, непонимания. И как-то уже начали обживать его изнутри.
Я в качестве запевки кое-какие наброски зачитаю. Это наброски, которые я сделала по итогам пленарной сессии нашей конференции. Что же за новый мир? Это мир гибридный, постцифровой. Имеется в виду, что цифровой переход уже произошел. Это мир принципиально иерархичный, не демократичный. Это мир возросшего неравенства. Мир социоматериальный. Человек здесь все больше уступает место искусственному интеллекту и учится сосуществовать с ним. А в некоторых случаях даже подчиняться ему. Бывает, что и робот требует от вас доказательств, что вы не робот.
Это мир разделенный, разорванный, фрагментированный, перегороженный частоколами и рвами разнообразных границ и фронтиров. Еще недавно они казались прозрачными, легко пересекались. Сегодня это уже не так. Это мир фейковый. Переполнен дезинформацией и постправдой. Здесь, как сказал поэт, словом разрушают города. И не только города. Это мир растерянный, потерянный, не создавший пока собственного адекватного языка, квазирелигиозный и слабонаучный.
Это мир больной, разуверившийся в возможности излечения. И решивший, скорее, адаптироваться, смириться, приспособиться к болезни. Мир тревожный. Психически нестабильный, недоверчивый и, действительно, крайне небезопасный. Ну и, наконец, это мир подвижный, неустойчивый, зыбкий, текучий, недолговечный, смешанный и меняющийся динамично и малопредсказуемый.
Такой неутешительный, наверное, набросок. Главный вопрос, который возникает в этой связи, его задал один из комментаторов под моим постом в Facebook, Светлана Бодрунова, исследователь из Санкт-Петербургского государственного университета. Где разница с предыдущими десятилетиями? Насколько этот мир отличается от того, что мы видели до?
И. Задорин:
- Вы, конечно, нарисовали такую антиутопию, хлеще всяких Хаксли. Конечно, в этих элементах и в этих ужастиках он далеко не нов. И более того, очень многие специалисты, когда анализировали все пандемические сдвиги, в один голос говорили: да что тут произошло? Все тенденции были известны заранее. Просто пандемия COVID-19 их усилила, сделала более четкими, ясными и в некотором роде осуществленными, реализованными. Но все в той или иной степени было уже в определенных зачатках.
В. Федоров:
- То есть все, чего мы боялись, реализовалось.
И. Задорин:
- Да. И я оцениваю перспективы этого нового дивного мира более оптимистично, в том смысле, что надеюсь, что человечество как-то, скажем, испугавшись этого звериного оскала, когда будущее пришло не с улыбкой, а именно с такой ухмылкой, с издевкой, человечество осознало эти перспективы, оно увидело, в некотором роде такой был проведен глобальный социально-психологический эксперимент по внедрению будущего. По тестированию будущего.
В. Федоров:
- Футурологи должны быть в восторге.
И. Задорин:
- Безусловно. Они и так уже в восторге. Потому что это такой редкий случай, когда они исследуют будущее, прогнозируют, а тут им такая модельная ситуация была этого будущего мира показана.
В. Федоров:
- Уже не надо ничего прогнозировать. Уже песочница объемом со всю планету в вашем распоряжении.
И. Задорин:
- Теперь на ближайшие три года можно только анализировать и осваивать этот самый эксперимент. И вот здесь как раз очень важно, как будет проведена ревизия этих самых последствий этого самого прихода будущего и фильтрация, я бы сказал, разного рода элементов. Все-таки человечество должно разобраться, все ли то, что дивно и ново, все ли хорошо. Я все время повторяю фразу, что не все нововведения, не все новации одинаково полезны. Теперь мы имеем возможность аккуратно разобраться, действительно ли прогресс всегда несет хорошее.
В. Федоров:
- Творцы атомной бомбы имеют ответ на этот вопрос.
И. Задорин:
- Это, кстати, тоже был один из глобальных «экспериментов» по тому самому будущему. Как раз в тот случай человечество разобралось и приняло экстренные меры. И надо сказать, что это же беспрецедентно. Что такое 70 лет сохранять то, что в некотором смысле было прорывом в будущее, сохранять в режиме нераспространения, в режиме сохранения и неиспользования. Это показывает, что человечество в принципе может быть разумным. И не обязательно играть во все те игрушки, которые футурология и будущее им приносит.
В. Федоров:
- Еще один аспект. Мы в начале этого кризиса, когда повсеместно жесткий локдауны установились, начали прогнозировать, что мегаполисы, которые бесконтрольно расширяются и сосредотачивают в своих границах основную часть мирового населения, более того, становятся локомотивами мировой экономики, а вся периферия приходит в запустение, что вот эта тенденция остановится, и теперь, так как мегаполисы становятся зоной повышенной опасности, люди начнут постепенно перебираться туда, где поменьше собратьев наших. То есть начнут расти пригороды, более свободное расселение будет. Не квартиры в многоквартирных домах станут пользоваться спросом, а дома сами. и это, в принципе, более органично, более экологично, более гармонично для человека.
Я недавно почитал обзоры рынка недвижимости, и там вердикт такой. По крайней мере, в России вот этот призыв «назад, в пампасы!», он обанкротился. Реальная статистика показала, что за первым интересом и волной широкого спроса на загородные дома, коттеджи, дачи, участки, пришло уныние. Все, что можно было, продали. Дальше продавать нечего. А строить не получается. Нет земли в самой большой стране мира. Нет коммуникаций, нет дешевых типовых решений. Как выяснилось, сейчас уже дерева нет.
Во всем мире развивается глобальная инфляция, дорожает все - металлы, продукты питания, даже дерево так подорожало, что теперь уже нерентабельно строить дома с применением дерева в России. Нет желающих их купить – слишком дорого все стало. В общем, этот прогноз пока не оправдался. А какие другие прогнозы, которые на заре ковидной истерии широко нас захватывали, уже не сбылись?
И. Задорин:
- Я бы хотел все-таки поправить Валерия Валерьевича, поспорить насчет несбывшегося прогноза, связанного с так называемым перетоком городского населения из мегаполисов в малые города, в пригороды и в сельскую местность. Действительно, с пандемией из одной только Москвы, по данным сотовых операторов, выехало 2 миллиона человек. Конечно, они все вернулись. И тут очень интересный момент. С одной стороны, действительно, оказалось, что мегаполисы небезопасны. Более того, сельская местность оказалась еще и привлекательной по совершенно неожиданному параметру. Наша деревня оказалась зоной свободы. В отличие от ограничений, цифровых пропусков крупных городов.
В. Федоров:
- Полиция туда не совалась.
И. Задорин:
- Там все это было в гораздо меньшей степени. И в некотором роде этим тоже привлекало. Но оказалось, что принимающая сторона не очень готова к приему такого количества и в принципе не готова к приему горожан. Нет инфраструктуры, нет подобающих форм занятости. Но вот этот эксперимент показал слабые места. Мне кажется, что будут запущены процессы, которые эти слабые места будут как-то улучшать.
Этот тренд по перетоку населения крупных городов в более экологичные и более приспособленные к человеческому проживанию места сохранится. Просто он приобретет немножко более обоснованные и постепенные темпы, не взрывом, не разовым образом, а более подготовленно. Будут запущены процессы, которые и делают более экономичным «зеленое» домостроение. Будут запущены процессы, которые будут внедрять автономную распределенную энергетику. И в некотором смысле этот постаграрный смысл существования села, действительно, приобретет такое воплощение.
В. Федоров:
- Но пока наше правительство идет в противоположном направлении. Пока жилищная программа, ипотечная программа, вся мощь нашей строительной индустрии нацелены на совершенно другой ориентир.
И. Задорин:
- Обсуждается и сельская ипотека. Я думаю, что это тоже будет запущено. Обсуждаются и многие другие проекты.
Какие еще из прогнозов можно считать несбывшимися? Например, прогноз по поводу того, что все образование уйдет в онлайн. Выяснились совершенно понятные вещи, что непосредственное общение учителя и ученика, а еще более того важно – непосредственное общение самих учеников, студентов друг с другом, очное общение, это важный элемент образования. Передача знаний происходит не только по каналам интернета, она переходит в ощущениях. Эта передача осуществляется в атмосфере определенной, которая существует в студенческих группах или классах.
Понятно, что сейчас очень многие говорят, что, конечно, образование, получив мощный толчок через онлайн, все-таки сохранит и определенные формы очного образования. Образование выполняет еще и функцию социализации. И без этой функции не обойтись.
В. Федоров:
- А то дистантное образование, которое мы получили, по факту это пародия на образование. И сами преподаватели это признают. А вот, скажем, офисы и удаленная работа. Помните, все в одночасье перевели свои компании на удаленку. У нас во ВЦИОМ три дня этот перевод занял. Уже год прошел, мы всех призываем вернуться к привычному образу работы. Но до сих пор постоянно ходят процентов 25. Остальные – время от времени. А часть вообще не ходят. Мы не стали насильничать, все добровольно. Но тренд такой сохраняется.
Предполагалось, что офисы закроются, бизнес-центры придется перепрофилировать, вырастут коворкинги, в лучшем случае. А в нелучшем – просто все рассядутся по домам, в просторных квартирах, в хорошо оборудованных кабинетах. И будут там работать. Этот прогноз сбылся?
И. Задорин:
- Нет, конечно. И по причине опять же неготовности тех самых квартир к тому, чтобы они еще и стали одновременно офисами, детскими садами и школами. Наши дома не были подготовлены к этому. Когда говорили, что у нас спальные районы, квартиры фактически выполняют функцию рекреации – отдыха от работы. А когда работа пришла туда же вместо отдыха и вместо подготовки людей к той же работе, то это, конечно, конфликт разных образов жизни. А если члены семьи находятся еще и в разном возрасте, кто-то учится, кто-то в детский сад ходит, кто-то работает, то это совмещение оказалось невозможным.
В. Федоров:
- Огромный дискомфорт.
И. Задорин:
- Но надо сказать, когда вы говорите: вот все переехали на удаленку домой. Конечно, далеко не все. Заметим, что металлургические заводы работали. Как выяснилось недавно, они еще и заработали хорошо.
В. Федоров:
- Удвоили выручку.
В. Алфимов:
- Игорь Вениаминович, спасибо большое!
Понравилась программа? Подписывайтесь на новые выпуски в Яндекс.Музыке, Apple Podcasts, CastBox и Google Podcasts, ставьте оценки и пишите комментарии!