10 лет войне в Сирии: что получила Россия благодаря этой военной операции
Э. Чесноков:
- Здравствуйте! На линии Эдвард Чесноков. Ровно 10 лет назад начался военный конфликт, который определил жизнь целого поколения. Причем, далеко не в одной стране. Речь о войне в Сирии. Я напомню, хотя все уже, наверное, за последние шесть лет об этом знают, что с 2015 года Россия участвует в этом конфликте. Участвует официально, легитимно. Но зачем нам эта война? Об этом спрашивают не только либералы, но и даже некоторые патриоты. Что нам Сирия? Как так получилось, что некогда цветущая страна скатилась в хаос? Об этом нам сегодня расскажет человек-легенда, военный корреспондент «Комсомольской правды», спецкор Александр Коц.
А. Коц:
- Добрый день, Эдвард.
Э. Чесноков:
- Александр, скажите, как так получилось, что цветущая Сирия скатилась в тот кошмар, который мы наблюдали последние если не десять лет, то, по крайней мере, до 2017-18 года?
А. Коц:
- Наверное, начало конфликта в 2011 году в Сирии нельзя рассматривать в отрыве от событий, которые в принципе происходили в то время в регионе, а это период, который получил название «арабская весна» - это революция в Египте, в Тунисе, начало военного конфликта в Ливии, который продолжается до сих пор. Ну и Сирия, где определенная часть общества тоже захотела немного демократии. Но надо сказать, что, конечно, предпосылки для такого гражданского противостояния в Сирии были. Вот какой я ее увидел в 2011 году? Это страшно забюрократизированная страна. Это страшно запуганные люди. Я сейчас говорю не о политиках, а о простых людях, которые выходили на улицы Даръа - это такая колыбель той самой сирийской революции, у них требования совершенно были приземленные, чтобы не нужно было писать и запрашивать 50 разрешений, чтобы поставить забор на своем участке, чтобы не нужно было запрашивать 30 разрешений, чтобы вырыть колодец у себя на участке и т.д. Вот страшная бюрократия, кумовство, коррупция высочайшая, но при этом надо сказать, что Сирия была на тот момент довольно самодостаточным государством, которое совершенно нормально и спокойно себя само обеспечивало. И что очень важно для этого региона, в Сирии не было ярко выраженных межконфессиональных трений. Ну, если мы берем столичный регион. Понятно, что в глубинке, наверное, там между шиитами и суннитами какие-то трения были. Но вот все мои знакомые в Сирии говорят, что они просто до какого-то момента не знали, кто из них шиит, кто из них суннит, кто друг, кто враг… ну, понятно, что знали, кто христиане… Вот между христианами и мусульманами никогда там трений таких не было, какие появились, когда протест, ну, вот обычный протест, как это бывает во время бархатных переворотов, перехватила более организованная, но более радикальная сила. Это исламисты, спонсируемые различными государствами, в том числе там и Катар, и позже Турция к этому присоединилась. Вот они, конечно, пустили страну под откос. В одиночку Сирия выстоять не могла.
Э. Чесноков:
- Понятно. А у нас есть еще один уважаемый гость, эксперт, Владимир Исаев, профессор института стран Азии и Африки, эксперт по Сирии. Владимир Александрович, вы согласны с той оценкой причин войны, которую дал только что спецкор «КП» Александр Коц?
В. Исаев:
- Добрый вечер. Вы знаете, в целом, бесспорно, не удивительно, что колыбелью, кстати, я могу только добавить, стал Даръа. Там выходили, уверяю вас, люди не только потому, что им нужно было 30 разрешений, чтобы поставить забор. Я хочу напомнить, что в еще в 80-е годы в Даръа очень сильно упали позиции исламистов и фактически этот город был уничтожен отцом нынешнего президента Хафизом Асадом, там погибло свыше 30 тысяч человек. И я думаю, что, хотя город был отстроен, все понятно, тем не менее, память об этом осталась и почва там для того, чтобы схватиться за оружие, в общем-то она всегда была. Ну, естественно, как совершенно правильно сказал Александр, не мог этот конфликт перерасти в столь кровавое столкновение без внешней помощи. Внешняя помощь была действительно очень серьезной, всем недовольным, которые были. Ну и помимо всего прочего, на территории Сирии еще появились и те люди, которых мы называем «дикими гусями», то есть, это в основном были, там были замечены уже в тот момент добровольцы из таких исламских крайних убеждений и из Марокко, и из Иордании, и из Ирака. Поэтому все это произошло. А то, что сирийцы, как Александр отметил, в общем-то особо не отличали друг друга по конфессиональному признаку, ну, к сожалению, времена изменились, стали отличать. Так же, как и в других арабских странах, уверяю вас.
Э. Чесноков:
- Хорошо. Наверное, все 10 лет этой войны даже за несколько часов, а у нас всего один час, обозреть крайне сложно, давайте уже перейдем непосредственно к российскому вмешательству. Ибо совсем недавно обнародованы цифры потерь. 112 человек. Ну, это официально, из числа российских военнослужащих. Это не говоря о частных военных компаниях и прочих парамилитаристских историях. Александр, скажите, эти потери действительно оправданы? Почему наши парни умирали в трех тысячах километрах от родины? За что?
А. Коц:
- А вот вы сейчас ошибаетесь, Эдвард. Не в трех тысячах километрах от родины. Если мы измерим расстояние от северной границы Сирии до южной границы России, до Дагестана, - это будет расстояние меньше чем расстояние между Питером и Москвой. Это около 700 километров. И на самом деле я бы все-таки говорил о вмешательстве не начиная с 2015 года, а, скорее, с 2013 года. Я помню, как я сидел тогда в гостинице «Dama Rose» рядом со штабом ПВО, и мы ждали американских ударов по правительственным объектам Сирии. Потому что тогда произошла первая химическая провокация в Восточной Гуте и Барак Обама готовился к ракетной атаке на Сирию. И, собственно, тогда уже отряды исламистов вот на этой волне были готовы штурмовать Дамаск, и это было видно, мы сами все это видели, и тогда только титаническими усилиями российской дипломатии удалось договориться о том, что ударов не будет, но при этом Асад берет на себя обязательства, а мы выступаем гарантом, уничтожения химического оружия и средств его производства. Вот именно тогда был сделан первый шаг к спасению сирийской государственности.
Э. Чесноков:
- Именно тогда, где-то в том году был создан самый известный проект ЧВК.
А. Коц:
- Ну да. Но это были ребята из славянского корпуса, но они не имели отношения к боевым действиям. Это все-таки больше охрана нефтяных месторождений, в результате чего они все-таки случайно поучаствовали в боевых действиях и спешно оттуда ретировались. Да, это было зарождение ЧВК. Но речь сейчас не о ЧВК, речь о том, кто спасал сирийскую государственность. Вот тогда, если бы не были предотвращены эти ракетные удары, мне кажется, что Сирию бы ждал либо ливийский вариант, либо, еще хуже, сомалийский вариант.
Э. Чесноков:
- Учитывая, что населения-то раза в четыре побольше, чем в Ливии. Вот и оценивайте сами.
А. Коц:
- Ну да. А причины, по которым мы туда дошли, помимо того, что это близость к нам, ну, уже избитый штамп - это борьба с терроризмом на дальних подступах, я бы вот привел в пример статистику по терроризму на Северном Кавказе до начала сирийского конфликта и после. Мы сейчас забыли, что такое ежедневные убийства полицейских в Махачкале. Мы забыли про ежедневные контртеррористические операции в дагестанских селах. Потому что все уехали туда. И благодаря российским летчикам, они уже оттуда не вернутся. В конце концов, это колоссальный боевой опыт, который получили практически все российские летчики. Это колоссальный опыт, который получил российский спецназд. Это такая нативная реклама российского вооружения. В результате боевых действий, в результате демонстраций возможности российских систем, были заключены контракты, которые фактически окупили эту операцию. Поэтому, конечно, война это потери, конечно, это рождение новой героики, новых имен, о которых можно рассказывать на уроках мужества в школе, но это и некие плюсы…
Э. Чесноков:
- Владимир Александрович, вот мы только что услышали, что Россия билась с террористами на дальних подступах, спасла сирийскую государственность, но это, наверное, все очень хорошо и красиво звучит. А вот простому человеку, простому читателю «Комсомольской правды», что дало наше участие, наши затраты, ибо говорили там, что 30 миллиардов рублей или даже больше, - что все это нам дало?
В. Исаев:
- Видите ли, мне вообще очень не нравятся вопросы, а что делает та или иная страна там-то или там-то? Понимаете, я не люблю отвечать вопросами на вопрос, но скажу - а что делает Франция в черной Африке? А что делают американцы по всему миру? А что делают другие страны в других странах? Я имею в виду военное присутствие. Давайте определимся. Или же наша страна будет себя относить к великим странам и, соответственно, у нее есть свои сферы влияния, которые иногда нужно отстаивать силой, а не только дипломатическими переговорами. Или давайте мы определимся и запишем это в концепцию нашей внешней политики о том, что мы абсолютно нейтральны, мы, условно говоря, большая Швейцария и ни во что не вмешиваемся. И пусть там воюют на Ближнем Востоке, на Дальнем Востоке, где угодно, на Украине, к нам это не имеет никакого отношения и мы как бы запираемся, как говорят арабы, в башне слоновой кости и ни на что не реагируем. Это неправильный подход. Дело в том, что у любой страны есть свои какие-то интересы. Тем более у страны типа нашей, которая претендует на значительную роль в международных делах. И следовательно мы должны выполнять свои задачи по тому, что нас просят. Да, это сопровождается потерями. И я искренне горюю по поводу тех жертв, которые понесла наша страна. Это с одной стороны.
С другой стороны, обратите внимание, что то, что говорилось вроде бы, что надо уничтожать на дальних подступах, это превратилось в какое-то клише. Но я вам приведу пример. Вы знаете о том, что минимум от 7 до 8 тысяч выходцев из Российской Федерации и окружающих ее некоторых других бывших социалистических республиках воевали там. Вам ничего не говорят такие названия, как, скажем, туркестанский легион или солдаты Кавказа? Они, кстати, все по-русски говорят. И командиры их говорят по-русски. Забыли, что ли, чеченские войны, где тоже принимали участие и иорданцы, и любые тому подобные «дикие гуси» из различных сторон света. Поэтому, если мы себя будем позиционировать как страну, которая претендует на какие-то лидирующие роли во внешней политике, значит, мы должны, подчеркиваю, должны, соответственно, вести свою политику, защищая свои интересы в тех странах, которые всегда были к нам близки. А Сирия к нам всегда была близка, давайте говорить честно. Это одна из немногих стран, которая даже в постсоветские времена по-прежнему продолжала пользоваться, ну, тогда это не было базами, скажем, военно-морскими, тем не менее, в районе Тартуса был порт швартовки наших боевых судов, которые противостояли тому же 6-му флоту…
Э. Чесноков:
- Да, пункт технического обслуживания.
В. Исаев:
- Это не имеет значения. Как его называть. Дело в том, что я хочу сказать, что ничего подобного нам не предоставляла ни одна страна, которая имеет выход к Средиземному морю. И только сирийцы позволили это делать. Это была страна, с которой у нас велись очень серьезные торговые операции. Это была страна, через которую мы выходили, скажем, в страны залива. А страны залива выходили через сирийцев на наши рынки. И так далее. И я должен сказать, что именно сирийцы, и во многом они пострадали от того, что они пошли на такой шаг, как, например, они отказались от прокладки газопровода через свою территорию, чтобы катарский газ поступал в Европу, составляя конкуренцию нашему газу. И за что тоже серьезно поплатились, недаром Катар начал финансировать всех этих бандитов, которые там действовали. Ну, правда, эти бандиты достаточно жестоко заплатили. Вот передо мной есть цифры. Если вы откроете газету под названием «Красная Звезда» от 30 сентября прошлого года, то министр обороны Российской Федерации господин Шойгу заявил, что сирийская армия при поддержке наших ВКС, уничтожила 133 тысячи боевиков, в том числе, 865 главарей. Ну, наверное, миру от этого легче стало, если эта публика не бегает сейчас то по горам, то по лесам, то по пескам…
Э. Чесноков:
- Да. Теперь я хотел бы переадресовать вопрос второму нашему гостю, Александру Коцу, который многократно бывал в Донбассе, - беспокойство, которое разделяют очень многие представители, так скажем, правопатриотического фланга в России, на кой ляд нам лезть в Сирию… когда у нас под боком неурегулированный конфликт в Донбассе, когда там убивают русских людей - да, уже меньше, чем в 2014 году, но убивают. Вот не было ли это некоторой такой недальновидностью - залезать в еще один конфликт, когда у нас не менее масштабный конфликт не урегулирован в ДНР?
А. Коц:
- Мне кажется, если ты чувствуешь, что у тебя хватает сил и на то, и на другое, почему не залезть в еще один конфликт? Турция, которая сейчас претендует на такой рост из регионального игрока в глобального игрока, вот чтобы не ошибиться, залезла в Сирию, в Ливию, в Ирак, в Карабах, то есть, уже в наше подбрюшье, и у них там почему-то не возникает вопросов, за что же гибнут наши мальчики, почему мы где-нибудь в другом месте не прикладываем свои силы. Как Владимир Александрович говорит, если ты претендуешь на роль великой державы, ты должен отстаивать свои интересы по всему миру. А у нас бомбардировщики летали в Каракас и те же ЧВКашники летали в Венесуэлу, поэтому те же гражданские специалисты у нас работают в Центрально-Африканской Республике, патриоты тоже могут возмутиться, почему они тренируют полицию ЦАР, а не народную милицию Донбасса? И так далее. То есть, это вопросы на самом деле в пользу бедных. Конечно, мне, как человеку, прожившему самые горячие месяцы в Донбассе, хотелось бы, чтобы Россия более активно и более открыто вела свою политику в отношении русских людей в Донбассе, но при этом я прекрасно понимаю, что без России не было бы сейчас никакой ни ДНР, ни ЛНР, все бы закончилось летом 2014 года, думаю, не позднее августа это бы все закончилось и была бы сейчас это территория Украины, на которой была бы проведена операция охоты на ведьм, были бы посажены сотни людей по статье госизмена и тысячи людей по статье пособничество в терроризме, потому что, чего уж, не будем лукавить, без помощи России ополчение бы никак не справилось с наступлением крупномасштабным украинской армии. Поэтому можно сколько угодно говорить о том, что Россия что-то делает не так, но понятно, люди страдают на линии соприкосновения, люди семь лет уже под обстрелом, но постепенно Россия тоненькими ниточками пришивает эту территорию к себе и признанием документации, и признанием номеров автомобильных, и раздачей российского гражданства - уже около 600 тысяч человек… собственно, и причин сейчас более открыто себя вести на 600 тысяч больше.
Э. Чесноков:
- Я хотел бы сразу же задать следующий вопрос. 17 марта 2016 года, ровно пять лет назад, геройски погиб Александр Прохоренко, 25 лет ему было на тот момент, при боях за Пальмиру. Герой России. Посмертно. Видимо, один из тех 112 человек, о которых нам сказали, что они погибли. И возникает вопрос. Вот вы Турцию упомянули, но Турция как раз не боится поименно называть свои потери. А я, как журналист «КП», узнал о смерти Прохоренко из сообщений английской прессы, которая его именовала русским Рембо буквально. Вам не кажется, что нам как-то все-таки нужно больше говорить, причем, не нам, журналистам, а Минобороны, военным, рассекречивать. Потому что страна должна знать имена героев.
А. Коц:
- Ну, если это вопрос ко мне, то я эту тему много раз поднимал, много раз об этом писал, что на сайте министерства обороны должен быть специальный раздел, там пантеон героев, или как угодно его назови, потому что это действительно те примеры, на которых можно воспитывать современную молодежь. У нас были свои примеры, у нас были герои Великой Отечественной войны на уроках мужества… Это вопрос к Минобороны.
Э. Чесноков:
- Владимир Александрович, нам часто говорят, что все снабжение нашей группировки войск в Сирии идет через Босфор и Дарданеллы. И всемерно зависит от милости Турции. Получается, мы с ними сейчас вроде бы как в друзьях, но если у Эрдогана опять случится перепад настроения, то мы окажемся в западне. Так ли это?
В. Исаев:
- Нет, это не так. Дело в том, что не следует забывать о том, что у нас сейчас есть и другие каналы доставки. Например, дело в том, что у нас сейчас достаточно серьезная военно-транспортная авиация, которая в случае необходимости может снабжать наши ВКС и военную полицию в этих местах всем необходимым. Не следует забывать о наших отношениях с тем же Египтом, который в любой момент может нам помочь. Напомню, что нынешний президент Египта Ас-Сиси тоже очень хочет, чтобы мы помогли ему в некоторых его боевых действиях, о чем свидетельствует тот факт, что мы уже с ними провели достаточно серьезные пару раз военные учения. И египтяне просят расположить нашу базу, предоставляет любые возможности в районе египетской территории ближе к верховью Нила. Учитывая тот факт, что обостряется проблема распределения вод этой реки. Это противоречие между Эфиопией, которая строит там плотину.
Там же и Судан принимает в этом участие. И все это базируется на договорах еще времен существования кондоминимума – Англо-Египетского Судана под английским прикрытием. Никто с тех пор там ничего не менял, в этих договорах.
И опасаться нечему в этом плане. И мы ведем достаточно серьезную работу с Эрдоганом. Да, у нас с Турцией есть определенные противоречия. И сейчас особенно – сбитый самолет, убийство нашего посла в Анкаре, но это были очень серьезные вещи, которые препятствовали российско-турецкому сотрудничеству. Сейчас достаточно часто наши президенты встречаются. Я не говорю о многих совместных проектах – «Турецкий поток», атомная электростанция и так далее.
Туркам, учитывая, что они рассорились со всеми, и с США из-за наших систем, которые мы им поставили – С-400, и с Грецией, и с Израилем из-за того же газопровода, который Греция с Израилем сейчас строят в Европу. И через пару-тройку лет его запустят. И рассорились с Ираном. Сейчас, правда, начали восстанавливать отношения с Египтом, хоть посольство появилось.
Турки тоже находятся в изоляции. Им терять таких партнеров не с руки. И я на это дело не смотрю пессимистически, что завтра они закроют Босфор и Дарданеллы, тем более, что они не имеют права этого сделать по всем декларациям и соглашениям, которые были подписаны.
Э. Чесноков:
- Наивный вопрос. Я рад, что мы боремся с террористами на дальних подступах, что наша армия получает опыт, хотя она и в других местах получала. Но с экономической точки зрения есть цифры, что нам война (цифра на 2017 год) обошлась в полмиллиарда долларов. Сейчас, наверное, еще больше.
В. Исаев:
- Экономически мы получили достаточно прочные позиции в той же Сирии. Учитывая, что она находится в изоляции, фактически там сейчас все контракты распределяются между тремя странами – нами, Китаем и Ираном. Китай не очень активен, причем. Иран не в состоянии помочь сирийцам. В основном вся помощь, учитывая закон Цезаря, который был принят летом прошлого года о полной блокаде Сирии, туда даже ИВЛ нельзя поставлять для борьбы с COVID-19. И Европа присоединилась к этому акту Цезаря, инициаторами которого были американцы.
Сирия – это подступы к арабскому региону. Обратите внимание, когда возникают какие-то сложности, то обращаются арабские страны к нам, а не к США. С США сейчас неважные отношения особенно после того, как пришла администрация Байдена.
Э. Чесноков:
- Они наехали на саудов в связи с убийством…
В. Исаев:
- Это мягко сказано. Они запретили поставки оружия тем же Саудовской Аравии, Эмиратам и Бахрейну. И теперь эти страны обращаются в этом плане к нам. Речь не идет о тяжелом вооружении, оно требует длительного времени на обучение. Не следует забывать о создании суперджета нами и Объединенными Арабскими Эмиратами. Этот суперджет, в принципе, можно создать эту модель, которая превращается в легкий скоростной бомбардировщик.
И помимо всего прочего есть нефтяные проблемы. Тот же Катар, который крайне резко принимал сначала наши действия в Сирии, сейчас вынужден работать по-другому. Всем известно, что американцы хотят снабжать Европу газом своим сжиженным. И даже построили для этого у берегов Литвы достаточно крупный терминал. Он заправляется каким газом, извините? Катарским? Американским? Было соглашение заключено с Катаром. А не подскажете, что два года подряд тут делал эмир Катара? Дело в том, что сейчас метановозы идут с Ямала до этого терминала в Клайпеде. Но записывается это как катарский газ, а катарский газ идет в счет наших поставок в Китай. И обе стороны очень довольны, потому что экономия на транспортном плече перевозок.
Катар тоже резко понизил свою долю требований к российской стороне и между нами налаживаются очень серьезные связи. А Саудовская Аравия, которая за последний год предложили нам контракты. И они были подписаны на 10 миллиардов долларов. Это все последствия того, что мы показали себя в Сирии. И тем самым, пусть не в самой Сирии мы зарабатываем те деньги, которые тратим на поддержку этой страны и содержания нашего контингента там, но еще есть побочные эффекты – сейчас устремляются к нам.
К кому обратились египтяне по поводу модернизации Суэцкого канала и углубления его дна? К нам.
Той операцией, которую мы проводим в Сирии, мы серьезным образом укрепили свой авторитет на общеарабской платформе. Если вы откроете сайты арабских СМИ, то там говорится, что с американцами сложно переговариваться, с русскими тоже сложно, но если американцы обещают и не делают, то русские, когда заключают договор, они его четко выполняют.
А. Коц:
- Если позволите, добавлю, что помимо прочего, мы получили бесплатно и бессрочно две базы на Средиземноморье – авиабазу Хмеймим и морскую базу Тартус. Как говорил мне в интервью верховный муфтий Сирии, если не будет Сирии, то на всем Средиземном море не найдется ни одной страны, которая в случае чего нальет нам хотя бы один стакан пресной воды. И это чистая правда.
Э. Чесноков:
- Александр, что происходит в Сирийской Арабской Республике сейчас?
А. Коц:
- Сейчас, как минимум, нет горячей фазы войны, когда страна, как это было в 2015 году, на 70% была под контролем террористических группировок, под контролем запрещенного в России и других странах Исламского государства. Я помню, что в 2015 году мы приехали за неделю до легализации российской группировки на Хмеймиме. И вот чтобы было понятно, бои шли тогда в трех километрах от российского посольства в Дамаске, где находились тысячи боевиков, полностью разрушенный район, но оттуда мины долетали до российского посольства. И взрывались на территории российского посольства.
Сегодня освобождены крупнейшие некогда промышленные центры – это Хомс, Алеппо. Да, наполовину разрушенный город, но он сейчас полностью под контролем сирийского правительства. К сожалению, полностью восстановить свой суверенитет Асаду не удалось, потому что очень много интересов сталкивается разных игроков на этой точке на карте. И сейчас есть территории не под контролем правительства – северо-запад под контролем Турции. И Заевфратье – под контролем американцев. Заевфратье богато нефтью. И какого-то мирного решения этой территориальной проблемы я не вижу. Мне почему-то кажется, что рано или поздно, как минимум, в идлибской зоне эскалации, которая сейчас находится под контролем Турции, все-таки, будет какая-то военная операция, потому что очень много со всех концов страны туда так называемыми зелеными экспрессами свозили боевиков, которые соглашались освободить те или иные территории. И слишком много накоплено там оружия. Слишком много противоречий между сирийским правительством и турецким. К сожалению, эта точка напряжения по-прежнему остается. И будет оставаться.
Будет оставаться достаточно напряженной ситуация вдоль северной границы Сирии на границе с Турцией, потому что турки хотят вот сделать…
Э. Чесноков:
- То, что Турция называет зоной безопасности там.
А. Коц:
- Она хочет заселить туда миллиона беженцев, которые находятся на территории Турции. Но и выгонять с насиженных нефтяных мест американцев, мне кажется, очень сложно. Мне, как человеку, который работает на земле, общается с людьми, кажется крайне сомнительными дипломатические возможности решения этих территориальных споров. Надеюсь, я ошибаюсь.
Э. Чесноков:
- Вы в начале говорили, что люди десять лет назад выходили на улицы из-за бюрократизма, из-за беспросветности. А сейчас эти проблемы там сняты?
А. Коц:
- Конечно, бюрократии стало поменьше. Насчет коррупции, думаю, она приобрела иной характер. Известно, для кого - война, для кого – мать родна. Как минимум, партия Баас не имеет главенствующей роли. Не знаю, в этом году выборы. Посмотрим.
Мне кажется, что глубинные проблемы, за которые выходил народ, проблемы свобод – они остались, но не воспринимаются очень остро сирийским обществом. Может, оно доросло до того, что вот эти западные ценности - демократия, свобода СМИ, они не для этой страны и не для этого региона, как бы это цинично ни звучало. Но мир в доме – он более ценен, нежели мифические понятия о свободах и демократии.
Э. Чесноков:
- У нас есть своеобразный бренд родился – это ЧВК Вагнера. Некоторые люди говорят, что вот Россия цинично посылает наемников в Сирию, чтобы отстаивать свои империалистические интересы.
С этим можно согласиться?
В. Исаев:
- Я с этим не могу согласиться. Дело в том, что это не Россия посылает. Если там есть организации такого рода, то они работают по соглашению с определенными правительственными кругами Сирии. И говорить, что они там вносят огромный вклад, я никак не могу согласиться с этим.
Я занимаюсь экономикой. И давайте говорить следующее, что в войне погибло по разным оценкам от 400 до 560 тысяч человек. Именно сирийских граждан. И впервые в мировой истории, это данные ООН, каждый второй житель страны был вынужден покинуть место своего обитания. Летом 2019 года число зарегистрированных беженцев из Сирии составляло 5,6 миллиона человек, внутренне перемещенных лиц больше 6 миллионов, в том числе, 2,5 дети.
Сейчас 800 тысяч примерно вернулись из-за рубежа. Из Ливана, Ирака, Иордании. И больше миллиона двухсот тысяч вернулись в места своего проживания. И для них сейчас не свобода слова важнее, правильно говорил Александр, а кров, электричество и вода. И питание. Этим сейчас занимается сирийское правительство, наша та же военная полиция, да и вся Россия, которая, предоставила Сирии экстренную помощь в размере ста тысяч тонн пшеницы, чтобы у них хоть что-то было.
Э. Чесноков:
- У нас завершается программа. Мы обсуждали ситуацию в Сирии. Спасибо!
Понравилась программа? Подписывайтесь на новые выпуски в Яндекс.Музыке, Apple Podcasts, CastBox и Google Podcasts, ставьте оценки и пишите комментарии!
