Полицеймако: психологи – бездельники, они занимаются тем, что актеры делают на первом курсе
Скачать передачу [mp3, 44.0 МБ]
Мы предлагаем полный текст радиопередачи.
Д. Шнейдеров:
- И представляет «Комсомольская правда» нашего гостя артиста Михаила Полицеймако!
М. Полицеймако:
- Доброе утро, друзья! Кто не спит в это субботнее утро!
Д. Шнейдеров:
- Никто не спит.
М. Полицеймако:
- Надеюсь, есть люди.
М. Баченина:
- Посмотрел богатую творческую биографию Михаила и для себя выбрал три, на мой взгляд, провала. Самые любимые фильмы! Это «Даун хаус» и «День радио».
М. Полицеймако:
- Я не знал, что у вас это любимые фильмы. Неожиданно. Сначала хвалят, потом ругают…
Д. Шнейдеров:
- А как иначе? Психологи советуют: сначала хвалим, потом критикуем, потом снова хвалим.
М. Полицеймако:
- Как человек, который ведет медицинскую программу, психологи – бездельники.
Д. Шнейдеров:
- Серьезно?
М. Баченина:
- Абсолютные. Потому что они занимаются тем, чем занимаются актеры на первом курсе.
М. Баченина:
- И чем?
М. Полицеймако:
- Ну, бла-бла-бла. Человеку не с кем поговорить. Он приходит. Ему реально одиноко и скучно. У него есть проблема. И человек со стороны говорит, послушай, ты неправильно живешь. Я тебя научу. Просто уйди от нее. Собери вещи и езжай в другой город, начни новую жизнь. Если что, звони мне, я всегда на связи. Вот и все.
Д. Шнейдеров:
- И не забудь подписать чек.
М. Полицеймако:
- Это у секретарши.
М. Баченина:
- Какие вы строгие. Чувствуется, вы ни разу не были у психолога.
Д. Шнейдеров:
- А ты не путаешь психолога и психиатра?
М. Полицеймако:
- Это разные вещи. Психиатры ко мне приходят на программу. У них много работы в нашей стране. Они лечат людей от злости, от ненависти, от одиночества. Прописывают им таблетки и людям становится лучше.
Д. Шнейдеров:
- Психиатр – профессия, психолог – болтовня?
М. Полицеймако:
- Абсолютно.
М. Баченина:
- Нет, вы так не говорите, потому что психологи получают серьезное образование. Тем более, клинические.
М. Полицеймако:
- Мы не будем тебя расстраивать. Кивнем тебе.
М. Баченина:
- Хорошо. Поехали. Миша, тяжело быть ребенком актеров?
М. Полицеймако:
- Я уже как бы отец студента театрального института, поэтому у меня другое. Единственное, что сложно, это соблюдать какие-то семейные традиции, потому что, получается, я в третьем поколении артистом работаю. А дети мои, так я понимаю, старшая дочь тоже, она недавно выиграла чтецкий конкурс. И получила гран-при. На днях читала «Молитву» Окуджавы. И взяла гран-при. Я так понимаю, она тоже в эту сторону и будет продолжать династию.
Очень сложно держать марку, честно.
М. Баченина:
- А как ее держать?
М. Полицеймако:
- Это огромный труд, если говорить серьезно. Это надо понимать, где ты находишься, как ты поступаешь. Что ты делаешь, как разговариваешь с людьми.
М. Баченина:
- Как по минному полю, получается?
М. Полицеймако:
- Ну, нет. Думаю, это как-то и генетически заложено. В принципе, моя бабушка Евгения Михайловна Фиш была первой партнершей Менакера. И она с ним выступала, а потом она была медсестрой на войне, она в Ленконцерте выступала перед солдатами. Знаешь, это во мне генетически заложено. И никуда не денешься.
Сложно. И смотря на то, что происходит с коллегами, с товарищами, со страной, с людьми, немножко пытаюсь, когда я наедине с собой, а это бывает крайне редко, потому что у меня трое детей. Вчера был выходной, они: папа, папа, папа! Я пытаюсь свои мозги встряхивать. Перепроверять.
М. Баченина:
- Я недавно включила телевизор, что большая редкость, и напоролась на ток-шоу. Там рассуждали, кто и чей сын, стыдно не стыдно, ужас и кошмар!
М. Полицеймако:
- Я там был?
М. Баченина:
- Да! Все сидят эксперты так называемые, каждый хочет сказать, урвать кусок эфира. Сидит Михаил Полицеймако такой, значит, руками обхватил голову. Смотрит на это и по лбу бегущая строка: какого я здесь делаю?
М. Полицеймако:
- Бывает такое.
М. Баченина:
- Как не замараться во всем этом?
М. Полицеймако:
- Слушай, очень сложно. Иногда бывают различного рода подставы всякие и когда люди в это еще включаются… Вот это налетное озлобление, которое происходит у нас, а у нас же сейчас общество разделено. И это, я считаю, не психологическое заболевание, а неврологическое. Люди никак не могут перестроиться. И понять, что реально СССР уже нет. Это огромная проблема. Я считаю, что это раздел заболевания. Есть люди и среди моих знакомых и близких тоже, которые считают, что он есть. И что он вернется.
М. Баченина:
- Тогда вопрос. 80-е, 90-е или нулевые? Выберете.
М. Полицеймако:
- Поскольку я родился в 76-м году, я вам не советчик про 70-е.
М. Баченина:
- Почему? Мы с вами ровесники!
М. Полицеймако:
- Я помню, знаете… У меня было хорошее детство. Я единственный сын у папы. И он стал отцом в 42 года, поэтому он меня…
М. Баченина:
- Из губ не выпускал.
М. Полицеймако:
- Да. Вы все знаете. И у меня в Коктебеле было детство на Литфонде, хорошие люди. И мы ходили к Цыгалю и Полищук в гости постоянно, купались в тихой бухте. Потом папа в 86-м году в Италию. Я привез жвачки со вкладышами. На гастроли ездил с Таганкой. 80-е – это прекрасное детство!
90-е? Понятие «лихие девяностые», которые существуют, почему-то все забыли, что людям дали возможность говорить то, что они хотят. Сейчас, если я начну говорить то, что хочу, вас сразу двоих уволят. Поэтому я это говорить не буду. А в 90-х это можно было делать. Конечно, были бандиты, я это помню. Я шел с первого курса ГИТИСа домой пешком от Красных Ворот до дома, бежал человек, который кричал «спаси меня!». И его через триста метров расстреляли какие-то бандиты.
Д. Шнейдеров:
- Почему ГИТИС, а не «Шука»?
М. Полицеймако:
- Мне понравился ГИТИС. Я, на самом деле, честно могу сказать, меньше умный, я более интуитивный. Когда я поступал и увидел Елену Михайловну Долгину у Алексея Владимировича Бородина, мне так она напомнила мою бабушку! В хорошем смысле. По отношению, по всему. И я пошел в ГИТИС. А у меня сын сейчас поступил в «Щуку». Бабушка довольна, которая тоже закончила «Щуку» в 64-м году.
Д. Шнейдеров:
- Ты актер в третьем поколении. Дети твои в четвертом? Актерство – это работа? Судьба? Или диагноз?
М. Полицеймако:
- Сейчас есть мнение, что актером может стать любой. Я выступаю где-то, меня представляют: Михаил Полицеймако – актер, режиссер, певец, телеведущий. Я говорю, напишите еще: психоаналитик. Это достаточно сложная профессия – актер театра и кино. Когда ты попадаешь в театральный институт, ты начинаешь пахать. И пашешь ты четыре года. Мне вот повезло. У меня не было такой зоны раздолбайства. Я сразу попал в театр российский академический молодежный. Со второго курса играл Гекльберри Финна, смотрел великих артистов, которых многих уже нет. Они работали еще с Эфросом. Я сейчас работаю с великими актерами и продолжаю у них учиться. Это очень сложная работа. Не именно, когда ты в результате что-то показываешь, а огромный путь от начала читки пьесы до выхода на сцену. Это то же самое, что говорить о хирурге, который говорит, а я там хоп и сделал операцию на сердце! До этого он семь лет фигачил в институте, потом у него была практика.
М. Баченина:
- Не всегда так все положительно заканчивается. Бывает же, когда за спектакль стыдно, кто в этом случае виноват и что делать?
М. Полицеймако:
- Честно могу сказать, не хвастаюсь, вот у меня сейчас, когда мне 43 года, у меня нет спектакля, за который мне стыдно. У меня есть спектакль, допустим, я вас пригласил. Вы мне потом: Миш, не понравилось. Я скажу, что я с вами полностью согласен.
М. Баченина:
- Это вкусовщина.
М. Полицеймако:
- Но то, что я играю в данный момент, я играю два спектакля в театре «Квартет И», которыми я горжусь. Играю с Марией Валерьевной Ароновой и Сергеем Каюмовичем Шакуровым «Маленькие комедии» по Чехову. Я выпустил новый спектакль с Маше Порошиной, Владом Котлярским. У меня нет спектаклей, про которые скажу: не ходи.
Д. Шнейдеров:
- А бывает, публика захлебывается от восторга, а ты выходишь за кулисы и режиссер говорит: Миш, какой говно ты играл! И наоборот.
М. Полицеймако:
- Наверное, много раз было. Но если публика сидит мертвая, напрягаюсь я, а не режиссер. Для меня современный пример, я не понимаю, а я говорю о Вите Шамирове, вот он может стоять в кулисе тайком, не сказав артистам, что пришел. И тихо смотреть. А потом в антракте вставлять. И это тебя бодрит.
Д. Шнейдеров:
- Как Юрий Петрович махал фонариком.
М. Полицеймако:
- Но Юрий Петрович был на виду, а у Виктора…
М. Баченина:
- Речь идет про Любимова. Сноска.
М. Полицеймако:
- Основатель театра на Таганке.
Понимаешь, у каждого режиссера есть свой почерк. Сейчас много мнений и это повод поругаться на просторах интернета, что сейчас нет режиссеров. Сейчас есть очень хорошие режиссеры, просто им мало, что дают. И есть новые идеи. И у молодых есть новые идеи.
Я выпустил спектакль с Гарольдом Стрелковым, который вместе со мной параллельно учился у Петра Наумовича Фоменко, потом был режиссером в Питере, потоми в Сургуте. Сейчас он в Сочи режиссер. Я у него играл последний раз двадцать лет назад в спектакле «Жанна Д’Арк». А сейчас мы сделали спектакль, у него абсолютно новые идеи. Я вижу, как он развивается.
М. Баченина:
- Про кино. Лет шесть назад я смотрела с вами интервью и вы сказали, что в кино мало хорошего. На сегодняшний день что-то изменилось?
М. Полицеймако:
- Стало еще хуже.
М. Баченина:
- Переиначу вопрос. Я смотрю за современных знаменитых актеров. И на актеров-моих ровесников или поколение моих родителей. Между ними есть разница? Вот взять актера Александра Паля и вас. В плане школы, подхода. Почему-то я вижу разницу и не могу понять.
М. Полицеймако:
- Очень сложно говорить о коллегах, потому что это не актерское дело – сравнивать. Из молодых артистов есть прекрасные новые волнующие имена, которые неплохо обучены. Плюс их одарила природа. Артист не может сам сделать кино.
Д. Шнейдеров:
- Кино делает режиссер.
М. Полицеймако:
- А сейчас, к сожалению, кино делает продюсер. И то, что у нас это поколение, которое много ругают за их бунт, несогласие, оно зависит от того, что у них украли их время. Детей учат и постоянно им говорят о Великой Отечественной войне. Я не против, я только за. Но почему-то дети вообще не знают пласт, в который они тоже не жили. Это ужасное издевательство советское власти над людьми, это огромное количество репрессированных и расстрелянных людей господином Сталиным.
Д. Шнейдеров:
- А вот твой коллега Дмитрий Певцов…
М. Полицеймако:
- Я не обсуждаю коллег, Давид.
Д. Шнейдеров:
- …говорит о том, что Сталин – это для нашей страны!.. Елена Ямпольская говорит, что Сталин послан богом.
М. Полицеймако:
- Давайте мы не будем обсуждать моих коллег. Я буду вам говорить свою позицию.
И у детей украли кусок истории. У нас нет фильмов про 68-й год про Чехословакию.
Д. Шнейдеров:
- Про 56-й Венгрию.
М. Полицеймако:
- У нас, извините, после того, как гениальные американцы сняли «Чернобыль», мы стали снимать «Чернобыль», где мы были до этого.
М. Баченина:
- Там параллельно как-то.
М. Полицеймако:
- Нет, снят американский «Чернобыль» потрясающе при всем при том, что консультант там, видимо, в какой-то момент запил, забыл им сказать, что мы не разговаривали в то время через каждое слово употребляя слово «товарищ». Но на второй серии я забыл об этом! И просто, открыв рот, смотрел прекрасный сериал.
У них украли кусок истории из головы. И они не понимают, а почему вы, взрослые, украли у нас кусок истории? Мы хотим знать. Мы не хотим одеваться в пилотки и ходить, кричать «да здравствует Ленин и Сталин!». Мы хотим знать нашу историю. Почему так произошло? Почему развалился СССР? У нас есть такой фильм? Нет.
Там были и плюсы, и минусы, и история то, что происходило в Беловежской пуще, да? Это было при нас. Это мы… Я уже был половозрелым ребенком, а я не видел это. Ладно я, а вот мои дети, которые задают мне вопросы. Я имею в виду старший сын. Поэтому возникает протест.
Д. Шнейдеров:
- Как ты отнесся к приговору Егору Жукову?
М. Полицеймако:
- Я отношусь к этому… Я не понимаю, как можно бить детей и женщин. Даже если они протестуют. Они же ничего не громят. Они протестуют? Пожалуйста, протестуйте. Это ваше право. Или мы делаем вид, что живем в демократическом обществе? Ну, люди вышли на протест. Вот, например, вышли и сказали, слушайте, а мы не можем жить на пенсию в девять тысяч. И дубинкой по голове им дали! Заткнись, собака! Девять тысяч? Восемь будет!
Если человек нарушает закон, реально нарушает, то он должен нести свою ответственность. Если человек выходит и выражает свое мнение… Опять же, мы очень много говорим о Франции. А ведь никто же не рассказывает людям, что те люди, которые протестовали с желтыми жилетами, они громили, поджигали машины. Их били, потому что нельзя громить машины.
М. Баченина:
- Сажают до сих пор.
М. Полицеймако:
- Нет ни одного срока. Найди мне человека. Если человек призывает во Франции мочить, тогда его сажают.
М. Баченина:
- В этом и обвиняли Жукова. В том, что призывы к экстремизму.
М. Полицеймако:
- Что касается этого парня, это смешно. Это не может быть в демократическом обществе. Даже такого дела, потому что если мы говорим о том, что мы хотим, то мы говорим. Или мы делаем вид. По поводу Егора Жукова, про которого говорят все, даже из утюга, я скажу о другом парне, которому дали год.
М. Баченина:
- Более 1 тысячи приговоров по делам, связанным с митингами по делу желтых жилетов. Задержаны и 13 человек помещены под стражу.
М. Полицеймако:
- На сколько?
М. Баченина:
- Не уточняется.
М. Полицеймако:
- Я был в Париже много раз. 15 суток они сидят. Потом им дают общественные работы, они чистят унитазы.
М. Баченина:
- Ну, не лишают жизни на четыре года.
М. Полицеймако:
- Вот этот парень, который ударил по голове сотрудника Росгвардии. Ну, ударил. У Росгвардии работа такая. Когда они бьют и их могут побить. Интересно, а что бы они делали, если бы вышли не вот эта вот молодежь, есть какие-то шокирующие кадры, когда человек на инвалидной коляске или женщина с ребенком…
Д. Шнейдеров:
- Когда парню ногу сломали.
М. Полицеймако:
- Как бы вот пойти и поговорить с болельщиками «Спартака».
М. Баченина:
- С теми же нацболами.
М. Полицеймако:
- Нет, с фанатам «Спартака». Сейчас много об этом говорят. Вы не понимаете, что это.
М. Баченина:
- Почему?
М. Полицеймако:
- Потому что я помню момент, когда убили парня случайно, болельщика «Спартака». Когда просто на Манежную площадь вышло тысяч двадцать. И это они увидели. И они пошли с ними разговаривать. Они не пошли их мочить, потому что это вышли другие люди.
М. Баченина:
- То есть, у нас в стране понимают язык силы, а не язык нормальных разговоров?
М. Полицеймако:
- У нас в стране мало читают. И мало смотрят на историю. Есть определенные примеры. Например, других развитых стран. Вот что происходит сейчас в Париже, про который вчера показывали во всех новостях. Людям сказали, мы отодвинем пенсионную реформу и вы будете меньше получать. Люди…
М. Баченина:
- Для тех, кто не понимает. В Париже начались забастовки по поводу пенсионной реформы.
М. Полицеймако:
- Люди говорят, мы хотим жить лучше. И чем эти люди виноваты? Они имеют право высказывать свое мнение? Они не имеют право громить витрины, бить полицейских. Они могут устраивать забастовки?
М. Баченина:
- По нашим законам они не имеют права оскорблять власть, призывать к экстремистским действиям.
Д. Шнейдеров:
- А девушку, которая Конституцию читала, ее привлекли к ответственности?
М. Полицеймако:
- Эта девочка никого не ударила и ничего не сделала. Она выражала свое мнение.
Д. Шнейдеров:
- Она читала Конституцию – основной закон Российской Федерации.
М. Полицеймако:
- Поэтому если вы меня спрашиваете как человека, гражданина, отца троих детей, я вам скажу, что бить детей и женщин, даже если они не правы, нельзя.
Д. Шнейдеров:
- Миша, у тебя есть четкая политическая позиция?
М. Полицеймако:
- Я не политик, я артист.
Д. Шнейдеров:
- А тебя лавры Рональда Рейгана не прельщают?
М. Полицеймако:
- Нет. Политикой я не занимаюсь, потому что она мне скучна. Обманывать людей можно в театре, но люди тебе за это будет только благодарны. А когда ты их обманываешь… Мне не нравится профессия политика.
Д. Шнейдеров:
- А что ты думаешь о всеобщем движении толерантности? О тех женщинах, которые вспоминают спустя сорок лет, что их режиссер изнасиловал. Одна известная актриса сообщила, что Гайдай ее посмел попытаться поцеловать. Спустя сорок лет.
М. Полицеймако:
- Давид, если тебя это так взволновало, я могу сказать, что это болезненный фактор нашего времени, того, что если человек высказывает свое мнение, его надо обязательно после этого обделать. Что касаемо тех актрис, которые об этом заявляют, ну, у нас этого уже нет. Ты имеешь в виду что? Что на желтых программах происходит?
Д. Шнейдеров:
- Кстати, ты как-то в своем интервью сильно обругал Первый канал. А сам ходишь на ток-шоу, ведешь программу на телеке.
М. Полицеймако:
- Почему я обругал? Откуда у тебя такая информация?
Д. Шнейдеров:
- Желтая пресса.
М. Полицеймако:
- Это их работа. Они бедные люди, сидят с гастритом в своих комнатках, им надо придумать какую-то хрень. Какой-то человек написал много лет назад, что я Норильске пьяный требовал водку. И фотография была не со мной. Что можно сказать об этих людях? Надо их пожелать, наверное.
А что касается тех женщин, которые говорят о том, что их Гайдай поцеловал в 56-м году, им катастрофически не хватает внимания.
М. Баченина:
- Месяца два назад я сказала, причем, мягко, да, женщина всегда остается женщиной. Ей нужно внимание.
М. Полицеймако:
- Да. Она хочет кокетства. Что в 52-м на нее посмотрел Юрий Гагарин, понимаешь? Она будет об этом говорить.
М. Баченина:
- Давайте выдохнем. Время новогоднее, елки. Все актеры прошли через елки.
М. Полицеймако:
- У меня неудачный опыт с Дедом Морозом.
М. Баченина:
- Что сейчас надо сделать, чтобы Полицеймако начал играть елки?
М. Полицеймако:
- А что надо сделать?
М. Баченина:
- Вы же не играете сейчас елки?
М. Полицеймако:
- Не играю уже двадцать три года. Последний раз играл с 28 декабря по 10 января 45 спектаклей «Мальчик-с-пальчик». Три спектакля в день.
М. Баченина:
- А кем вы там были?
М. Полицеймако:
- У меня было три роли. Волшебник, дух, разбойник. Переодевался. Молодым и трезвым играл по три спектакля в день.
Д. Шнейдеров:
- А Деда Мороза тоже трезвым?
М. Полицеймако:
- Вот у меня негативный опыт. Трезвым, да. Негативный. Мне однокурсник позвонил, был 95-1 год, слушай, там денег платят в садике, я не успеваю, съезди. Я почитал все эти игры, надо обманывать как-то детей. Говорю, а костюм? Говорит, я там тебе оставил. И я приехал куда-то на «Профсоюзную» в садик. Мне открыла дверь завуч детского сада.
М. Баченина:
- Это заведующая называется.
М. Полицеймако:
- Сказала: здравствуйте! Меня зовут Фаина Соломоновна. А вы Саша? Говорю, нет, я Миша. Говорит, понятно. Вы Дед Мороз? Я: да. Вот ваши вещи. И когда я открыл вещи, я увидел там солдатские сапоги, бороду страшную, пахнущую перегаром. Красную шубу и синюю шапку. И я подумал, что это несоответствие дети не заметят, но потом они это заметили. И подумали, что это чмо пришло, а не Дед Мороз. Но я с ними пытался играть в разные игры.
М. Баченина:
- Почему негатив? Мы ржем сидим!
М. Полицеймако:
- Негатив в том, что я видел детей, которые были так расстроены своей мечтой, что пришел не Дед Мороз, а чебурашка с бородой. Единственное, я им подарил подарки. И понял, что это не мое. Хотя даже сейчас я хожу с детьми на елки. И выходит прекрасный артист, который играет Деда Мороза.
Д. Шнейдеров:
- Трезвый.
М. Полицеймако:
- Не всегда, но он верит в то, что он Дед Мороз. И выходит Снегурочка! И у меня екает сердце, я в детстве верил. У меня дети ездили куда-то под Вологду в резиденцию Деда Мороза. И там он их принимал.
М. Баченина:
- Там он крутой!
М. Полицеймако:
- Мне кажется, что… Моя старшая дочь все время говорит, пап, не надо больше, не приглашай дядю, который переодевается.
М. Баченина:
- Знаете, Бред Пит подрабатывал, чтобы обучение оплачивать, он изображал сумасшедшего цыпленка, а вы были курицей. Курица-женщина?
М. Полицеймако:
- Конечно. Это огромная конструкция, которая на тебя надевается, тебе даются лапы. Это было зимой. Есть смешная история про моего коллегу, актера Олега Зиму. Там подходили люди, хлопали по конструкции, говорили, да мы знаем, там чувак сидит! А очень смешно, Олег работал этой курицей, он серьезный человек такой. Он стоял в этой курице, махал руками. Около палатки, где давали бесплатный бульон. Вот. И вдруг на него налетели роллеры. Вот эти, которые на роликах катаются. И сбили его с ног.
М. Баченина:
- Специально.
М. Полицеймако:
- Не специально. Сбили с ног. И он снял с себя эту курицу. И в этих лапах побежал их колотить. Вот это, конечно, было! Думаю, у этих подростков был шок! Из курицы вылез человек, с лапами курицы побежал их бить.
Послушайте, я еще работал кроликом. По школам. Пел песню. И мне кричали: заяц, козел! Все это у меня было в жизни. Потом я еще рекламировал водку в супермаркете. У меня богатая жизнь, на самом деле.
М. Баченина:
- Вы хорошо зарабатывали!
М. Полицеймако:
- Нет, зарабатывал не хорошо, потому что в 90-х годах кто-то работал курицей, зайцем и кроликом, а кто-то купил три квартиры на Тверской и сейчас прекрасно их сдает.
Д. Шнейдеров:
- А твои коллеги никогда тебя не осуждали за съемки в рекламе?
М. Полицеймако:
- Я думаю, что они мне тайно завидовали. Как и я многим сейчас завидую. Это деньги, во-первых, достаточно хорошие деньги. Потом ты постоянно на виду. Смотря какая реклама. Если ты находишься в стиральной машине, тебя колбасит…
Д. Шнейдеров:
- А если «простамол – просто будь мужчиной»?
М. Полицеймако:
- Ну, во-первых, ты сейчас бренд назвал. Во-вторых, смотря как она снята. Потому что есть очень хорошие американские рекламы про потенцию. Не грязно, не пошло, с юмором. У нас сейчас, честно могу сказать, не хочу обидеть многих рекламщиков, со многими я дружу, реклама немного отупела. И отупела она благодаря тому, наверное, что требуют заказчики. Юмора практически нет в рекламе. А юмор притягивает. В той рекламе, в которой я снимался, мне не стыдно.
Д. Шнейдеров:
- А когда ты смотришь фильм со своим участием, приходит лит мысль, блин, я мог сыграть это лучше!
М. Полицеймако:
- Глубоко копнул. Я смотрю фильмы, в которых участвовал, в наушниках. Потому что я в этот момент озвучиваю.
Д. Шнейдеров:
- Нет, кино. Вот ты дома смотришь.
М. Полицеймако:
- Я вижу все свои ошибки на озвучании. Но уже поздно пить боржоми. Конечно, иногда хотелось бы переснять, но… Опять же, тут зависит от монтажера. Я вот сейчас озвучивал, что Михаил Семеноваич Шевчук снимал «Маскарад» по произведению Михаила Юрьевича Лермонтова. И я на озвучании говорю, а вот тот дубль-то был лучше, Миша! Почему ты не взял? Он говорит, я считаю так. И все окей. Я как бы смотрел, смотрел. Я в этот момент не был достаточно наполнен, как многие говорят, смотрю, а вот оно, прочитывается. Конечно, открываешь для себя.
Д. Шнейдеров:
- А я вот сейчас скажу волшебное слово, на которое Михаил отреагирует. «Спартак»!
М. Полицеймако:
- «Спартак» - чемпион! Безусловно!
Д. Шнейдеров:
- Михаил футбольный фанатик.
М. Полицеймако:
- Нет, я не фанатик.
Д. Шнейдеров:
- Михаил болеет за «Спартак».
Д. Шнейдеров:
- Но ЦСКА лучше.
М. Полицеймако:
- К сожалению, я не фанат, потому что у меня нет времени. Если бы я нашел где-нибудь нефть или газ…
М. Баченина:
- Вы бы их купили, чтобы они всегда были с вами.
М. Полицеймако:
- Нет! Я бы зарабатывал деньги и все время ходил бы на их матчи. Потому что в «Спартаке» есть какой-то дух.
М. Баченина:
- Откуда это пошло? Я думала, что это семейственное должно быть.
М. Полицеймако:
- Ну, не могу сказать. Папа мой любил футбол, играл в футбол, смотрел футбол, но у него не было определенности. Сколько я себя помню, все время болел за «Спартак». Слушай, имена были великие. Федя Черенков, Шавло.
Д. Шнейдеров:
- Ловчев.
М. Полицеймако:
- Ловчева я не застал.
Д. Шнейдеров:
- Это поколенческий разрыв, извини.
М. Полицеймако:
- Гаврилов, потом…
Д. Шнейдеров:
- Дасаев!
М. Полицеймако:
- Дасаев! Я помню, включаю, Бубнов сидит и что-то комментирует. Я помню этого защитника, как он играл.
М. Баченина:
- Вот посыпалось сразу: «В «Спартаке» дух! Ха-ха-ха». Нет, он против вас.
М. Полицеймако:
- Этот человек, который написал, я говорю сейчас в «Спартаке» дух. Отвечу вам. Вы лучше это не говорите болельщикам «Спартака».
Д. Шнейдеров:
- Побьют.
М. Полицеймако:
- Не побьют, но могут покалечить. В «Спартаке» дух, реально.
Д. Шнейдеров:
- Миш, ты в метро давно спускался?
М. Полицеймако:
- Я очень часто езжу в метро.
Д. Шнейдеров:
- Люди узнают?
М. Полицеймако:
- Кто-то узнает, кто-то не узнает. Я к этому отношусь спокойно. Я пытаюсь соблюдать те как бы, пытаюсь быть скромным человеком в жизни, пытаюсь. И не скромным на сцене. Потому что так жили многие артисты. И папа мой так жил. И те артисты, с которыми я в детстве сталкивался. И не посчастливилось общаться и с Александром Гавриловичем Абдуловым, и со многими другими. Сейчас мы вспоминали Димку Марьянова, которому 1 декабря… Был трогательный вечер, мы вспоминали. Я могу сказать, что Дима был очень скромным человеком в жизни. И потрясающим артистом.
Д. Шнейдеров:
- Я с ним учился в «Щуке» параллельно. А как ты отбиваешься от назойливых поклонников?
М. Полицеймако:
- Театральные поклонники отличаются, они интеллигентнее, они не лезут в душу. И у меня нет такого, что какой-то человек меня достает. Если человек пишет какие-то гадости, вот в фейсбуке написал. И я его баню сразу и все.
Д. Шнейдеров:
- А от поклонниц?
М. Полицеймако:
- Я уже в такой весовой категории…
Д. Шнейдеров:
- Ты похудел сильно!
М. Полицеймако:
- В чем связь сейчас? Я в той весовой категории, что у меня прекрасная жена, которую я люблю. У меня дети. И поклонницы? Придут подарят цветы, я с ними сфотографируюсь, скажу спасибо. Искренне я им благодарен за то, что они меня любят как артиста.
М. Баченина:
- А уроки детям успеваете помогать делать?
М. Полицеймако:
- Очень редко, но да.
М. Баченина:
- А в чем сильны?
М. Полицеймако:
- Я?
Д. Шнейдеров:
- Папа у Васи силен в математике?
М. Полицеймако:
- Нет, с математикой у меня сложно. У меня старшая дочь сейчас в шестом классе, мне сложно уже. Дроби для меня уже сложны. Я всегда имел пятерку по географии, у меня два последних года был исторический класс. История, география, литература.
М. Баченина:
- Я про кино. Следите за новинками?
М. Полицеймако:
- Я сейчас скажу, может, не очень здоровые люди у вас тут возбудятся. Я в основном смотрю сериалы. Сейчас я смотрю «Элементарно». И получаю огромное удовольствие. Это американские сериал.
М. Баченина:
- Я о нем слышала. Но не видела.
М. Полицеймако:
- Из нашего мало что смотрю, потому что…
М. Баченина:
- А, это про Ватсона и Холмса!
М. Полицеймако:
- Да.
М. Баченина:
- Только это мужчина и женщина!
М. Полицеймако:
- Миллер меня просто убил, как он играет.
М. Баченина:
- Что значит убил? Как играет. У меня иногда возникает профессиональная зависть, а у вас возникает такой чувство? И как вы с ним справляетесь?
М. Полицеймако:
- Знаете, к чему у меня зависть? Кто-то говорил из великих артистов, что не в то время родился. Она играет роль. Я немного старомодный артист. И, например, смотрю на пацанов, я даже снимался с Харламовым, давно. Мы с ним снимались в шоу на СТС. И вот как-то он современный парень, поймал… При всем при том, что он очень порядочный, очень хороший чувак. То, что я помню о нем, хотя мы не виделись лет шесть. А вот я к этому времени не адаптирован. Мне говорят, а что ты хочешь сыграть? И я, как дурак…
М. Баченина:
- Мальчики Гамлета, девочки Джульетту.
М. Полицеймако:
- Нет. Кстати, Гамлет тучно одышлив. А что касаемо?.. Мне хочется Петруччо сыграть. Мне говорят: это ставлено – переставлено! Уже все было! Возьми современную. Драматургию! Иди в Театр.doc! А мне неинтересно, понимаешь?
Д. Шнейдеров:
- Миша, если бы тебе предложили на выбор Израиль или США, куда бы поехал жить?
М. Полицеймако:
- Хорошо заканчиваем! Я русский актер с национальностью еврей. Как мне тебе ответить? Израиль или США? Вот если радио «Комсомольская правда» подарит мне небольшой домик на Мальдивах! Я буде не против туда ездить.
М. Баченина:
- Михаил Полицеймако! Спасибо! Хороших выходных!
