А судьи кто? Они сумели «обнулить» уважение к власти, которое было еще вчера
Скачать передачу [mp3, 41.4 МБ]
Мы предлагаем читателям полный текст радиопрограммы.
В. Алфимов:
- В эфире Сергей Мардан и Валентин Алфимов.
С. Мардан:
- Главное событие всей прошлой недели – скандал вокруг заключения актера Павла Устинова. Молодой человек, 1995 года. Вчерашний пацан.
В. Алфимов:
- Видео все видели. Стоял парень на площади. Четыре омоновца подбегают. Они боятся потеряться в толпе, хотя там толпы не было. Они друг друга за плечо держали.
С. Мардан:
- Как учили, так и бежали. Его так же учили, он служил в тех же внутренних войсках, которые нынче Росгвардия.
В. Алфимов:
- Как профессионально он отмахивался, тоже учили.
С. Мардан:
- Если на тебя напали демонстранты – беги. И тут тупой росгвардеец споткнулся и упал и якобы вывихнул себе плечо. Этого дурака хоть чему-нибудь учили? Если он в пластмассовой амуниции умудрился вывихнуть себе плечо.
В. Алфимов:
- Против него был не просто митингующий хомячок…
С. Мардан:
- А бывший жандарм, который отслужил целый год. И его научили разгонять восставших зэков. Ничего смешного. На этом видео было очевидно, что парня повязали. В этом не было бы никакой беды. Менты вяжут вполне мирных людей сплошь и рядом. Но тут все закончилось судом, который присудил ему 3,5 года лишения свободы в настоящей колонии. Не как сидели некоторые, играя в футбол.
В. Алфимов:
- А потом вышли.
С. Мардан:
- Снова играть в футбол.
В. Алфимов:
- А этим уважаемым молодым людям дали намного меньше. А они одному морду разбили хорошенечко, второму стулом по башке…
С. Мардан:
- Они просидели в общей сложности меньше 11 месяцев.
В. Алфимов:
- Это мы про Кокорина и Мамаева.
С. Мардан:
- Там было все по-настоящему. Человека железным стулом пытались ударить по голове. А здесь худосочный пацан с бессмысленной бородой пытался убежать от трех жандармов, один из которых якобы вывихнул себе плечо.
В. Алфимов:
- Александр пишет: «Это плечо – у кого надо плечо. На этом плече погоны». И здесь я с ним отчасти согласен. У нас есть просто хулиганка, избиение, нанесение повреждений.
С. Мардан:
- А здесь нанесение вреда, нападение на представителя власти.
В. Алфимов:
- Это совсем другая статья. И здесь все серьезно. Что нападение, что убийство – разницы вообще никакой нет. Вплоть до пожизненного можно сесть. И то, что ему дали 3,5 года, это еще очень даже хорошо.
С. Мардан:
- С точки зрения статьи, да, это очень немного.
В. Алфимов:
- Но сразу поднялся хай. Не буду говорить – вой. Это будет немножко унизительно. Актерская братия поднялась. Александр Паль говорит: да вы чего там, совсем обалдели, что ли? И остальные - тоже. И Макаревич, и все. Проходили одиночные пикеты в Москве. 120 человек в очереди стояло к одиночному пикету. Очередь стала большим пикетом, чем сам одиночный пикет у Администрации президента.
С. Мардан:
- В результате мы имеем большой скандал. Это был редкий случай, когда даже группа охранителей, которые обычно оправдывают всякие решения власти, не находила что сказать. На этом видео все было очевидно. Стоит чувак, которого валят на землю. Для тех оправдательный приговоров после «московского дела», массу же народа отпустили, не стали уголовку открывать. Все предполагали, что Павла Устинова точно так же отпустят. Но вместо этого суд ему дает 3,5 года.
В. Алфимов:
- Там не только ему. Один кого-то дернул за запястье.
С. Мардан:
- По всем остальным делам особо вопросов не было. Если ты прикоснулся к омоновцу или росгвардейцу, значит, ты дурак. Нельзя трогать, опусти руки по швам. Дальше уже разбирайся сам, с помощью адвокатов. Если тебе перемкнуло башку, и ты решил в них кинуть мусорным ведром, баком, пластиковой бутылкой, ты можешь предположить, что тебе за это может прилететь. Но здесь совсем никак. Это онемение всех и вся, прежде всего корпоративной среды, было не прогнозируемым, с другой стороны, легко объяснимым.
В. Алфимов:
- Это видео смотрели все. Есть другое видео – с другой стороны. То же действие, просто с другой стороны. И преподносилось, что это видео снимает то ли жена, то ли сестра Павла Устинова.
С. Мардан:
- Там была масса людей, которые снимали. На любом московском митинге тысячи людей снимают на телефон.
В. Алфимов:
- Не спорю. А ты часто снимаешь человека, который стоит у метро?
С. Мардан:
- И что это меняет?
В. Алфимов:
- Он был в кадре 10-15 секунд.
С. Мардан:
- Я большой любитель теорий заговора. Это первая мысль, которая мне пришла в голову.
В. Алфимов:
- Снимали его как главное действующее лицо этого самого видео. И потом со стороны, из-за кадра к нему приходят полицейские и начинают его прессовать. А почему его снимали? А не кого-то другого? Я понимаю, если бы это было селфи, а нам на заднем фоне – вау, начинается!
С. Мардан:
- Давай сразу пропустим лирику и начнем обсуждать, против кого это направлено, кому это выгодно, кто все это инспирировал. Предположим, это подстава. С какой целью?
Очевидный ответ – дискредитировать прежде всего московскую власть. Поскольку протесты московские.
Телеграм-каналы имеют именно термин «московское дело». Хотя чего в нем московского, кроме того, что выборы были в Мосгодуму? Но они управлялись оппозицией с претензией на федеральный масштаб. Это был не более чем повод.
Я принимаю версию, что это была попытка дискредитировать мэра и московскую власть, которые мало того, что не справляются с умонастроениями москвичей, еще совершенно не контролируют силовиков. Для меня это странно. Мне последние 25 лет даже в голову не приходило, что местные власти, даже московские, могут контролировать силовиков. О ком бы ни шла речь. Московская ли это милиция, которая подчиняется МВД, Росгвардия, которая подчиняется тоже отдельному генералу, который все свои вопросы решает с первым лицом государства и ни с кем больше. Это отдельная силовая служба.
В. Алфимов:
- Он напрямую ему подчиняется.
С. Мардан:
- Кто должен был отчитываться перед московским мэром за эти правомерное, пропорциональное, не пропорциональное применение силы? Я думаю, что то ли цель ложная, то игра слишком длинная. Но если проанализировать умонастроения, которые были у людей последние полтора месяца, с начала всей этой истории бесконечных митингов, разрешений, неразрешений, разгонов, судебных процессов, - 99 % претензий, недовольства и даже ярости направлены на силовые структуры. А сегодня к этим силовым структурам присоединяется судебная система. История с Павлом Устиновым чудовищная не потому, что очевидно осудили невинного человека. Ни за что. Все эти мудовые рыдания, что он же пошел туда смотреть, - блин, в Москве 15 млн. человек, я могу пойти куда угодно.
В. Алфимов:
- Здесь вопросов нет.
С. Мардан:
- Это не является поводом. Даже если бы ему дали просто 15 или 30 суток – это все равно было бы несправедливо. Но то, что ему дали реальный срок, очевидно, что либо судья совсем не в себе. Понимая, как работает российская судебная система, понятно, что всякий федеральный судья – это не более чем исполнитель политической воли.
В. Алфимов:
- Наталья Г. из Москвы нам пишет: «Сотрудники не представились, не заявили законных требований, которые бы отказался исполнять гражданин. А могли бы тогда применить силу при задержании».
С. Мардан:
- Слушательница Г. совсем не в курсе и начиталась дурацких блоков или насмотрелась дурацкого кино. Когда происходит разгон незаконной акции, никто никогда не представляется. Там действуют другие регламенты. То, что они действовали таким образом, в этом ничего драматичного и криминального нет. Вопрос только – почему был выбран это объект атаки. Когда готовят росгвардейцев, там все понятно. Перед тобой агрессивная толпа, вы становитесь плечом к плечу со щитами и валите их. Но когда стоит какой-то мирный клоун хипстерской наружности, то какого рожна его втроем нужно валить? В итоге – парня посадили, начались протесты.
В. Алфимов:
- И тут взяли силовики и переобулись.
С. Мардан:
- Вся власть дружно обосралась. В прямом и переносном смысле. Сначала фигурально, сделали очевидную глупость. А дальше – со страху. Потому что в стране началось то, чего не было довольно давно. Когда в последний раз? С «делом Голунова». Но с ним было немножко другое. В «деле Голунова», на мой взгляд, «дело Голунова» стоит на целый уровень ниже.
Потому что там можно было ситуацию низвести к тому, что есть гнилая система МВД, есть продажные менты, которые выполняют любой заказ, которые подбрасывают наркоту, патроны.
Тема, отработанная сериалами НТВ за последние 15 лет от и до. Ничего нового. Никто не удивился. Уволили двух генералов. Я даже не уверен, что их уволили. Их сняли. Главного человека – советника главы УФСБ по Москве Медоева, который фигурировал в этом расследовании, которого многократно называли главным заказчиком этой посадки, про него вообще ни сном, ни духом никто не знает, что происходит.
Его делегировала ФСБ удаленным сотрудником в «Газпромбанк», по-моему. И он там получает свои 30 тысяч долларов в месяц благополучно. И ждет, когда все это рассосется.
Тема простая, ничего оригинального. Она никого в России не может в принципе удивить. Про ментов все всё знают.
Но здесь история другая. Судебная система – это то, что может действительно коснуться каждого. Хорошо, менты тебя повязали. Подбросили тебе наркотики, патроны, приняли донос.
В. Алфимов:
- Ты хочешь сказать, что здесь все понятно.
С. Мардан:
- Но у тебя есть надежда, что, по крайней мере, в суде все это дело развалится. Но эта история показывает, что если дана команда - тебе конец. Если тебя зарядили, поставили напротив твоей фамилии галку, все эти страшилки про страшного Сталина, про проклятого Берию и его подручных, которые составляли расстрельные списки, это страшилки, которым сто лет, мы не знаем – правда, неправда, насколько правда.
Но сейчас происходит то, что происходит по-настоящему. И то, что легко себе представить. Когда напротив твоей фамилии ставят галку, и ты уезжаешь в мордовские лагеря на 3,5 года не то что ни за что, а потому что кому-то так надо. Потому что кто-то придумал некую политическую конструкцию, и в этом кино ты играешь какую-то незначительную, но важную роль. Это совершенно невероятно.
В. Алфимов:
- Надавить на суды и дать команду могут в любой момент и в любую сторону. Сегодня будут менять меру пресечения. Будут рассматривать этот вопрос. В понедельник будет апелляция. С этим вышла не адвокатская защита. Это прокуратура сказала, вышла в суд, после того, как все это дело уже закончилось, когда ему дали 3,5 года, как отстояли 120 человек в очереди у Администрации президента, после этого флешмоба в соцсетях, после того, как все высказались. И теперь прокуратура выходит и говорит: мы считаем, что приговор надо бы поменять.
С. Мардан:
- Это вообще настолько похабно выглядит. Это выглядит даже более похабно, чем момент, когда ему дали 3,5 года. Так себя ведут самые дешевые шлюхи.
В. Алфимов:
- Мы сейчас с тобой наговорим, что прокуратура скажет: нет, мы передумали, пускай так и будет.
С. Мардан:
- Они ведут себя как конкретные дешевые уличные шлюхи. По-другому их назвать нельзя. Если бы я думал, как дискредитировать всю систему власти, я бы лучше придумать не смог.
Чтобы настолько обнулить уважение, которое было, казалось бы, еще вчера. Вчера они явно по команде, потому что кто-то так решил, дают обычному пацану 3,5 года, и уже выглядят мудаками.
Проходит неделя, они говорят: нет, все не так, надо отменить. И очевидно, что сегодня они ему изменят, опять-таки по команде, меру пресечения на подписку.
А в понедельник опротестуют по апелляции и признают его невиновным. Вы хоть представляете, как вы выглядите? Русский человек этого не понимает. Вы либо давите, чтобы кровь из глаз шла, чтобы никто голову поднять не могу.
Либо вы получите снова 1989-1991 год в конечном счете. Такие игры здесь не проходят. Так не может быть.
Я ни к чему не призываю. Я не призываю ни давить, ни не давить. Но должна быть хоть какая-то последовательность.
А последовательность эту диктует, на мой взгляд, то очевидное соображение, что суд не может быть карманным. Если суд карманный, им же пользуются не самые главные. Судом командует не Путин, условно говоря. Ему до этого дела нет.
Когда он говорит о том, что у нас судебная система независимая, поэтому что вы от меня требуете? – я верю в то, что он говорит это совершенно искреннее.
Как это я буду звонить главе Верховного суда и чего-то требовать, а дальше он по команде будет решать? Это невозможно. Ни один юрист по первой профессии на это никогда не подпишется. Понятно, что судами пользуется всякая местная сволочь.
В. Алфимов:
- Может, Путин не знает, что они карманные?
С. Мардан:
- Может, и не знает.
В. Алфимов:
- У него нет такой возможности. А у этих царьков поменьше – да.
С. Мардан:
- А все вопросы, которые транслировались на прямых линиях к Путину, они же не решались по звонку ни разу. Я за 18 лет не помню, чтобы сказали: о'кей, сейчас мы решим этот вопрос. И вопрос в тот же день решался. Ни хрена. На самом деле всегда процедура соблюдается от и до. История с чиновницей в Иркутской области, которую месяц не могли уволить.
Хотя президент сказал: вы чего там, охренели, вы кого на работе держите? Это которая обзывала пострадавших бомбжами и бичами. Ее месяц не могли уволить.
Это означает, что либо в окружении Путина люди совершено мышей не ловят, либо на уровне регионов кладут просто на эти решения.
А что касается судов, да, верховная власть пребывает то ли в иллюзиях, то ли руки не доходят, то ли у них геополитика, то они борются с инфляцией, хрен поймешь.
Но на уровне местных царьков – средних и маленьких – вопросы с судами решаются на счет раз.
Если какой-нибудь губернатор, глава администрации или даже глава мощного муниципалитета хочет и знает, через кого позвонить, он позвонит и решит вопрос. Но этого не может быть.
Главное, на чем стоит любое государство, это даже не имеет отношения к демократии ни малейшего, любое государство, будь это монархия – конституционная или неконституционная – она стоит на законе. Римская империя возникла на бескрайних варварских просторах по одной причине.
Что римляне построили дороги, сделали их безопасными и гарантировали всем своим гражданам, жителям империи, соблюдение закона. Что если ты украл овцу, то не убьют всю твою семью, убьют только тебя.
На этом распалась Российская империя. Потому что закон не действовал. Имперским чиновникам было позволено то, что было не позволено не то что неграмотным крестьянам, а купцам первой гильдии – миллионерам. Этим закончится снова и здесь.
В. Алфимов:
- Может быть, поэтому сейчас пошли разговоры о том, что надо менять судебную систему? У нас судьи назначаются. Они не выбираются. Это как губернаторы некоторое время назад. Судья назначается указом президента. Понятно, что дело президента – просто подписать указ, там решают совершенно другие люди. Выдвигают несколько кандидатур. У них есть свои преимущества. Условные выборы. Там один человек буквально все решает. Потом просто президенту приносит три бумаги на подпись. И все. Так вот, Георгий Бовт, журналист и политолог, говорит: надо все менять. Надо возвращать выборность судей. И тогда вся система поменяется на корню.
С. Мардан:
- Я не очень понимаю, как можно выбирать судей. Как в вестернах показывают, как жители города выбирают шерифа. Наверное, примерно так же выбирают и судей. Есть некая коллегия, которая может выбирать. Судьи должны быть независимыми. Они не должны кормиться с руки местной власти.
В. Алфимов:
- А как они кормятся?
С. Мардан:
- Судьи получают квартиры от местных губернаторов, глав администраций. Все кормление – от местной власти.
В. Алфимов:
- Зарплату? Нет! Ништяки, которые в конвертах под дверь подбрасывают? Это что будут они зависимыми, что независимыми. Разницы никакой нет. Чтобы они никак не пересекались с местной властью, надо их отправлять на Марс. Они там будут сидеть и удаленно все решать эсэмэсками.
С. Мардан:
- Любой судья так или иначе пересекается с местной властью. Он сбоку, он не зависит от местной власти. Судьи давно уже стали влиятельными людьми. Мне есть с чем сравнивать.
Я помню 90-е годы, когда вопрос в суде с судьей мог решить предприниматель средней руки. Особо не обладавший никакими связями.
Сейчас не так. Для этого нужно выходить сильно высоко и сильно далеко. Тем не менее, вопросы решаются.
Что есть российский судья? Зашел я в своей деревенский магазин, который торговал паленой водкой и шашлыком. Расплачиваюсь за хлеб. Вдруг в соседнем закутке слышу крик и хай. Заглянул. Стоит мужик в очень дорогой кожаной куртке. И орет: вызовите мне срочно владельца! Таджик-продавец не понимаем. Он продолжает быковать. Владельца мне быстро! Я федеральный судья! Я не знаю, что его разозлило.
Но я видел, как он выходил. Он вышел, сел в Range Rover за 120 тысяч евро и уехал в сопоставимый по стоимости, в десять раз дороже дом. Вот что такое федеральный судья.
Истории, про которые я слышал, знаю или друзья мои знают, они подтверждают мои ощущения, что это часть нашей лицемерной гнилой коррумпированной системы. Если немедленно не начать ее менять, ничего хорошего нас не ждет. То, что повестку про независимый суд совершенно бессмысленно, неубедительно и эмоционально никак использует Навальный и вся оппозиция, это ни о чем. Они ее не отрабатывают. Они не формулируют ее.
В. Алфимов:
- Хочешь сказать, что ее отрабатывает сама власть?
С. Мардан:
- Когда Навальный в очередной раз через запятую упоминает: мы требуем независимых судов! – это как просто пернуть – и все. То же самое. Ты о чем, чувак? Вот была конкретная история. Невинного парня посадили. Его посадил суд, судья, которому явно позвонили. В это время чем занимался Навальный и моя любимая Люба Соболь? Один уехал тусоваться в Сан-Франциско.
В. Алфимов:
- А вторая на кабриолете каталась по Кипру.
С. Мардан:
- Отдыхала то ли на Кипре, то ли в Хорватии. Да плевать они хотели на этого Устинова. И плевать они хотели еще на десяток людей, которые в ходе этих протестов были посажены или получили условку, либо по которым дали подписку. Там же уголовный шлейф очень большой. Там полтора десятка людей получили гарантированные проблемы в жизни на ближайшие лет десять. Пока тебе судимость погасят, ты укорячишься. Тебя на работу просто никуда не возьмут. Все нормуль. Им эта тема про независимые суды до фонаря. А чего Навальному париться про суды? Суды ему дают 30 суток за нарушения, за которые остальные получают три года. Навальному дали три года, что ли, за нарушение законодательства о митингах и публичных шествиях? Нет. Тридцаточку отсидел. Никто ни разу не показал, как он там сидит. Я уверен, что он сидит так же, как герои фильмов про итальянскую мафию. С телевизором, холодильником, шлюхами и блэкджеком, наверное.
В. Алфимов:
- И котом.
С. Мардан:
- Хотя, может быть, он и хороший семьянин. И у него просто в соседней камере живет жена. Это нас касается. Это касается вообще любого человека. Это касается не протестующих, которым могут дать срок. Это касается предпринимателей, у которых отбирают бизнес сплошь и рядом – в Москве, в Петербурге, в любом российском регионе у людей отжимают бизнес. Его отжимают с помощью судов. Всегда. Потому что у нас демократия развитая, поэтому без решения суда ни у кого ты бабки не отнимешь. Но если отнимают, значит, суд является частью эффективной системы по отъему чужих денег.
В. Алфимов:
- Может быть, кто-то решил сломать эту систему, и поэтому сейчас все вот это происходит?
С. Мардан:
- И решили сломать ее до конца?
В. Алфимов:
- Сломать и сделать нормальную.
С. Мардан:
- Давай по-простому. Когда олигархи, полуолигархи, недоолигархи и просто богатые люди заключают крупные сделки, там всегда есть пункт о том, что любые спорные моменты, арбитражи, любые разбирательства решаются в лондонском или, как вариант, стокгольмском суде. Только полный идиот с лоботомией может этот пункт не включить в сделку стоимостью несколько десятков миллионов долларов. Потому что с такими активами идти в российский суд может только сумасшедший. У кого ресурс больше, тот и отожмет.
В. Алфимов:
- Либо оба останутся без всего.
С. Мардан:
- Скорее всего, тут сбоку нарисуются какие-нибудь энергичные молодые люди с погонами майоров, подполковников и полковников разных силовых ведомств, и оба эти барыги останутся голые. И появится очередной полковник Захарченко.
В. Алфимов:
- Ходят разговоры, что надо менять судебную систему. Будут менять? Или не работает здесь? Что должно произойти, чтобы было все по-человечески?
С. Мардан:
- Политическое устройство страны – это набор очевидных вещей. Ничего не надо изобретать. Три тысячи лет назад в Древней Греции за вас, дураков, все уже изобрели. Англичане 600 лет резали друг друга, натренировались. Американцы двести лет сжигали профсоюзных лидеров и расстреливали индейцев, чтобы построить современную демократию. Вы хотите на нас потренироваться? Давайте найдем индейцев сначала. Их тут нет. Якуты, что ли, будут? Не надо, руки прочь от якутов. Делайте, как люди уже научились. Если нужно выбирать судей – выбирайте. Но выборность судей – это лишь часть того, что есть целый набор людей, которых в стране надо выбирать. Не назначать.
В. Алфимов:
- Что поменяется?
С. Мардан:
- Выборность судей – это мало. с чего начались эти гребаные московские процессы? С невинной вещи – с выборов депутатов Мосгордумы.
В. Алфимов:
- Менять надо все сильно заранее?
С. Мардан:
- Начните тренироваться выбирать людей, которые принимают решение. Я понимаю, что все привыкли, что это 25 лет как-то работает. Я помню, как в 90-е по всяким областным думам, советам, петросоветам сидели реальные бандосы, которые на заседание с двумя пистолетами Макарова приходили. Но жить событиями, которым 15-18 лет, это смешно. На дворе 2019 год. Выросло целое поколение, которое про 90-е знает только по фильмам Балабанова. Для них это кино. Им бесполезно про это рассказывать. Когда назначают людей, это не то чтобы не эффективно.
Если сидит какой-то охрененно умный чувак, я, например, даже я мог бы лажануться. Мне сказали бы: Сергей, вы не могли бы выбрать из этого списка десять судей? Блин, я бы начал морщить лоб и сказал бы: так, давайте я с ними пособеседую сначала. Пришла бы ко мне группа клоунов, показала мне свои дипломы. Сразу возникает вопрос: дипломы фальшивые или не фальшивые. А как он его получил? А тянули ли за него мазу? Может быть, он блатной? А какая твоя биография? А где работали? И поскольку я в этой теме ни бельмеса не понимаю, скорее всего, минимум в половине случаев я ошибусь. Так всегда. Я много людей брал на работу. Это статистика. Ты берешь десять человек – пять из них через два месяца точно надо увольнять, потому что они дураки или бездельники. Здесь ровно то же самое. Те, кто назначают судей, депутатов Мосгордумы, Госдумы, и до бесконечности, - они постоянно ошибаются. Так работает система. Демократия – не самая идеальная система. Но, как говорил Черчилль, лучше, к сожалению, не придумали. Народ тупой. Народ хронически выбирает дебилов, популистов, лжецов, мерзавцев, краснобаев. Но это хоть какая-то гарантия того, что они не обосрутся.
В. Алфимов:
- Почему это гарантия?
С. Мардан:
- Вспомни выборы московского мэра, на которые допустили Навального. Он получил много? Достаточно много – 20 %. Но 80 % посмотрели на эту жуликоватую белоглазую рожу и сказали: нам жуликов не надо. У нас жуликов достаточно. А это какой-то новый. На хрена нам дополнительные риски в жизни? И поэтому он получил всего 20 %. Я верю в здравомыслие взрослых людей. Я бы на самом деле демократию ограничил как в древних Афинах, чтобы избирательное право получили только отцы семейств. У тебя есть семья, у тебя есть дети, у тебя есть активы и недвижимость, - ты отвечаешь за кого-то в жизни, тогда ты можешь голосовать. А если ты голодранец, который живет с собакой на мамкины деньги, какое тебе, на фиг, избирательное право? Ты никто, тебя нет. К сожалению, это невозможно.
В. Алфимов:
- Нам пишут, что Навальный получил 27 %.
С. Мардан:
- Он не получил большинство. Потому что человек с такой мордой и с таким голосом получить большинство не может никогда. У взрослого человека, у отца семейства такой хлыщ в красных кедах доверия вызывать не может. Мы голосуем за красномордых людей в костюмах.
В. Алфимов:
- За бронзовые задницы.
С. Мардан:
- Вы на выбор дайте нам хотя бы три красномордых, чтобы можно было сориентироваться.
В. Алфимов:
- «Согласен, народ тупой, и в этом трагедия».
С. Мардан:
- Я согласен, народ в массе своей тупой.
В. Алфимов:
- По отдельности – каждый классный парень. Разбирается во всем. И адекватно мыслит.
С. Мардан:
- Разбирается в политике, в футболе и в автомобилях.
В. Алфимов:
- А как вместе собираются – боже мой, что происходит, куда все мозги деваются?
С. Мардан:
- Вместе ведут себя как животные и проголосуют в конечном счете за Жириновского. Я согласен с мыслью, что устраивать настоящую парламентскую демократию в России – это было бы крайней степенью идиотизма. Русский народ за последние сто лет доказал свою незрелость. Это как минимум. А на самом деле – невменяемость. В 1917 году тренировались. Неграмотные крестьяне, им задурили голову. Хотя, как показывает статистика предреволюционная, русские крестьяне очень неплохо разбирались в политической ситуации и всегда голосовали за эсеров, которые обещали им отдать землю. Но тут пришли большевики, перестреляли эсеров – все пошло по-другому. Ладно, хорошо, это было давно и неправда.
В. Алфимов:
- А что изменилось с 1917 года?
С. Мардан:
- Начиная с 1988 год советский народ, который на самом деле в массе своей все равно оставался русским, показал себя просто сборищем дебилов, которые были готовы проголосовать за что угодно, чтобы просто насрать в карман халата маме. Просто из вредности. Мы не хотим так. Поэтому давайте подожжем хату. Это очень по-русски – нажраться на свадьбе до изумления, отмудохать жениха и сжечь дом. Это образ настоящей русской свадьбы. Это образ русской демократии. Поэтому не надо нам предлагать такого. Но подменять ее просто назначениями – для этого нужно иметь полноценную элиту. Но эта элита, которая принимает эти решения, они ведь такие же чуваки из 90-х.
Я прекрасно помню, кто шел в 1993 году заниматься политикой. Мог пойти только человек, который не находил себя ни в чем. Прежде всего – в бизнесе. Это было время, когда можно было заработать денег на ровном месте. И если вдруг человек в возрасте 20+ немного шел заниматься политикой, шел работать в администрацию, значит, он был либо хронически тупой, либо он был социопатом, либо он боялся всего и ему не давали девушки. Он себя там самореализовывал таким образом. Но по прошествии почти тридцати лет они дослужились до мест очень больших начальников. И вот эти люди, обремененные массой психологических комплексов, сейчас устраивают нашу жизнь. Мою жизнь! Я не хочу, чтобы они устраивали мою жизнь, потому что я им не доверяю. Поэтому я бы хотел в важных вопросах выборности главы моего города, выборности даже этих сраных депутатов, которые ничего не решают, - мне достаточно выборов мэра, более чем. Меня более чем устраивает московский мэр. Лучше мэра в моей жизни не было. Сергей Семенович, это я, Сергей Мардан.
В. Алфимов:
- Все, хорош, отработал!
С. Мардан:
- И судей. Это единственное, что меня по-настоящему беспокоит. Не надо за меня решать. Если не так – что происходит? Вот эта история, когда людей, управляющих нашей жизнью, которые отвечают за соблюдение закона, я имею в виду полицию, их назначают, их набирают по непонятным критериям…
В. Алфимов:
- Отучился – пошел работать.
С. Мардан:
- Это как кто-то написал, почему у нас такие тупые ментовские генералы. Почему они такие продажные, почему они не умеют принимать правильных решений, почему у них такая гибкая спина в плане политического руководства. Он говорит: вы вспомните, кто в начале 90-х шел работать в ментовку? Люди, которые совершенно себя не могли найти в жизни. Они никакой нормальной работы не могли найти. И они шли работать в ментовку. Мой одноклассник работал в такси. Таксопарк распустили, приватизировали. Разграбили фактически. И ему ничего не оставалось, кроме как идти работать в муниципальную милицию. Ничего плохого, но жизнь так устроена. И вот эти люди, которые в 1993-1994-м по необъяснимым причинам пошли работать в милицию, они сейчас дослужились до генералов. Это они возглавляют министерства, главки, они принимают решения. Вот эти люди с очень специфической биографией и психотипом…
В. Алфимов:
- То, что ты сейчас говоришь про полицию, это можно перенести на все, что угодно.
С. Мардан:
- Я про это и сказал!
В. Алфимов:
- Они все сейчас у руля, те, кто из 90-х.
С. Мардан:
- Вообще в стране у руля те, кто начал свою взрослую жизнь, условно, в 1991 году. Это послесоветское поколение.
Даже высшие лица государства, которые начали делать свою карьеру, еще будучи членами КПСС, они к 1991-му были довольно молодыми людьми, которые были только-только в самом начале.
Поскольку это было их самое начало и уже конец СССР, эти люди никогда не верили в эту систему, они были абсолютно циничны, они не верили ни в какую программу «догнать и перегнать Америку», «каждая советская семья должна получить отдельную квартиру не помню в каком году», также «будет выполнена Продовольственная программа».
Продовольственную программу, правда, выполнили, но не каждая советская семья получила отдельную квартиру. Приходится платить ипотеку в 13 % годовых, у кого есть хоть какие-то деньги.
В экономике рулят люди, которые начали настоящую новую жизнь. А вот в областях, от которых вся социально-политическая среда зависит, там совсем другие. Там большей частью все же не те, кто в 90-е. Там, к сожалению, случился своего рода отрицательный отбор.
И вот его результаты на этом этапе пора бы заменить. Вот почему эту систему сейчас необходимо менять. Все, она изжила себя. Первая четверть века…
В. Алфимов:
- Всех убить, все отнять?
С. Мардан:
- На пенсию, свободны. Даже не надо у них ничего отнимать. Пусть они живут в своих дворцах. Просто отлучить их от кормушки.
В. Алфимов:
- Продолжим разговор про силовые структуры. Позавчера появились новости о стрельбе на станции метро «Рязанский проспект». В шесть вечера стрельба. Первые новости: якобы местный полицейский, прапорщик, собирал взятки с уважаемых товарищей, которые без паспортов, с гастарбайтеров. И тут приехали оэсбэшники и решили его за это дело принять. А он достал ствол и начал стрелять. Удивительная история?
С. Мардан:
- Кино американское.
В. Алфимов:
- Но верит же.
С. Мардан:
- С трудом.
В. Алфимов:
- Это же логично. Мент, который собирает деньги с гастарбайтеров.
С. Мардан:
- Поскольку мы живем в России, в первую версию, которую озвучивают государственные органы, в нее никто никогда не верит.
В. Алфимов:
- Все было на самом деле совсем не так. Вадим Лялин, адвокат, бывший сотрудник спецподразделения МВД с нами на связи.
В. Лялин:
- Два не совсем добросовестных сотрудника отдела собственной безопасности на метрополитене пытались сделать свою реализацию, совершив провокацию в отношении того самого прапорщика – стрелка.
Фактически подговорили гастарбайтера, который должен был дать взятку в 2 тысячи рублей. А тот не смог выполнить свою задачу правильно. И провокация не удалась.
После этого они его пригласили на беседу. И как раз перед тем, как идти на беседу, стрелок подошел к дежурному, сказал: со мной хотят поговорить сотрудники отдела собственной безопасности, я пойду с ними разговаривать.
Ну хорошо, если что, сообщи мне. И пошел спокойно.
И после этого произошли эти события. Поэтому говорить о том, что его при задержании, во время попытки получения взятки он отстреливался от сотрудников, - этого не было. Все записано на видео.
С. Мардан:
- Вы адвокат, поэтому должны говорить очень аккуратно. Я попробую перевести на общепонятный русский язык. Сотрудники СБ решили прессануть честного мента, который не хотел брать взятки и относить их наверх, как делают в этой системе. Организовали провокацию. В этой провокации что-то пошло не так. Они пошли внутрь помещения полиции на транспорте. Видимо, начали его прессовать. Может быть, помянули маму обидным словом, или жену, или кого-то еще. Он достал волыну и завалил их.
В. Алфимов:
- При этом они еще пообещали, что он будет сидеть.
В. Лялин:
- А вот теперь смотрите, какая интересная вещь. Все примерно так. Попробую продолжить мысль в вашем контексте. Человек, которого пытаются прессануть два недобросовестных оэсбэшника, сидит и думает: я всю жизнь жил честно, у меня есть семья, друзья, родственники.
Если мне говорят, что я все равно сяду за то, что я не совершал, для меня это позор, который я не собираюсь выносить. Плюс к тому, тюрьма для меня равносильна моей смерти. Подумал он, наверное. Я предполагаю.
И принял решение импульсивно взять и сесть за то, что он точно совершил. Но при этом утащить с собой тех двух недобросовестных сотрудников.
С. Мардан:
- Спасибо. Вот такой неожиданный поворот.
В. Алфимов:
- И мне эта версия нравится намного больше. Она действительно очень похожа на правду. Мы до конца не знаем, что там есть. Следствие разберется.
С. Мардан:
- Там стоят камеры, но на камерах не пишется звук. Там немые люди производят какие-то телодвижения, что-то друг другу говорят. Потом один достает пистолет и в них стреляет.
А дальше нам будет озвучена ровно та версия, которая будет выгодна всем. Всем выгодно представить эту историю новым «делом Евсюкова».
Это был хрен знает какой лохматый год, еще при мэре Лужкове, когда довольно высокопоставленный сотрудник тогда еще милиции, зам. начальника РОВД, у него поехала крыша, он пришел в супермаркет, достал пистолет и начал стрелять по мирным людям. Просто поехала кукуха.
Когда стали это дело выяснять, выяснились страшные подробности о том, что его лично прикрывал и занимался его карьерой начальник Московского ГУВД Пронин, лужковский такой был генерал, его после этого быстро отправили в отставку.
Реально большой мент с большими погонами, не важно, психически он был больной или нет, экспертиза была, его признали вполне вменяемым, просто его перемкнуло, вся логика его жизни о том, что люди для него – это овцы, которых стригут, и говно, - и вот она его заставила достать пистолет и в этих людей стрелять.
Скандала было много. Ничего не изменилось на самом деле. Просто прошло десять лет – история повторяется. Вроде бы как. Когда мы обсуждали эту тему к эфиру, самое очевидное решение для меня – опять начать разжигать ненависть к социальной группе под названием сотрудники полиции.
Отрицательный отбор, в ментовку идут те, кто ничем больше в жизни заниматься не может и не хочет. Конечно же, жизнь намного сложней и устроена совершенно по-другому.
И люди занимаются чем-то, потому что так складывается жизнь. И ни одна профессия не является ни приговором, ни социальной чертой. Она вообще ничего не значит.
Я понимаю, возьми толпу людей выборочно, на улице, и там будет какое-то количество ублюдков, а остальные будут нормальные люди. И по профессиональной деятельности это совершенно никак не коррелируется и не оценивается.
Но версия, которую нам рассказал адвокат и к которой, я полагаю, нужно отнестись со всей серьезностью, она меня пугает гораздо больше.
Мы что, не знаем, что система гнилая? Да, мы знаем, что система гнилая. Мы не знаем о том, что коррупция пронизывает все снизу доверху в этой системе? Да мы прекрасно это знаем.
Но в частной беседе можно расспросить любого отставного мента, а я общался довольно много с отставными сотрудниками полиции, которые по разным причинам уходили, и прежде всего большинство из них уходили в адвокатуру, которые не хотели в этой системе жить.
Уровень правонарушений – преступлений на самом деле – все время повышается. Сегодня ты берешь тысячу рублей от мирного киргиза. Вообще это тоже уголовка. И тебе за коррупцию могут самый настоящий срок дать.
И не просто срок. Тебя могут не на красную зону отправить сидеть с такими же ментами, а на зону черную, где тебя просто порежут в первый же день. Как в американском кино. И, скорее всего, именно это они ему и обещали.
Мы же поговорили, как суды решают. Так и решают. Встать, суд идет. Подтвержден факт коррупции. Вот показания двух сотрудников службы собственной безопасности.
В. Алфимов:
- А ты еще, оказывается, уволился два дня назад!
С. Мардан:
- Прапорщик Смирнов опозорил гордое звание российского полиционера, отправляется на кичу на пять лет строгого режима в Ямало-Ненецкий автономный округ.
В. Алфимов:
- Да пусть в Мордовию.
С. Мардан:
- Его на пересылке и режут сразу. А что дальше происходит с его семьей - не знаю. Кино же видел, все, что угодно, может происходить с его семьей.
В. Алфимов:
- Я общался с Михаилом Пашкиным, главой Московского межрегионального профсоюза полиции и Росгвардии. Он говорит, что это вообще система.
Такие подставы со стороны оэсбэшников - это норма. И об этом все знают. И поэтому с оэсбэшниками даже разговаривать никто не хочет нормально.
С. Мардан:
- Это отбор. Кто идет работать в полицию – мы говорим. По разным причинам, но те, кто не может заниматься ничем более вменяемым.
А кто идет в СБ? Если ты честный мент, тебя что может заставить идти в СБ?
Ты понимаешь, что система гнилая. Ты на своем уровне лейтенанта, младшего лейтенанта изменить ее не можешь категорически. Ты можешь только возглавить некое узкое подразделение этой системы. И повысить уровень и качество своего кормления.
Версия адвоката альтернативная. Она точно выбивается из того, что все СМИ начали скармливать нам уже вчера, о том, что это один продажный поехавший кукухой мент. «Он всегда брал с киргизов по две тысячи рублей» - заголовок. Вы ничего тупее не могли придумать? Это я к ментовским начальникам пресс-служб, которые писали эту информацию, которую сегодня тиражируют информагентства. История другая. Смирнов успел написать СМС жене и отцу. Человек в аффекте, он явно не мог это продумать. Он пишет жене: меня подставили. Ищи адвоката. Это первая мысль. Вот почему я в эту версию верю. Что его оэсбэшники решили прессануть, но что-то пошло не так. Вот что сказал по этому поводу Михаил Пашкин, глава Московского межрегионального профсоюза полиции и Росгвардии.
М. Пашкин:
- Я на 90 % придерживаюсь этой версии. Потому что у нас огромный опыт в профсоюзе, когда сотрудники собственной безопасности подставляют сотрудников рядовых – участковых, пэпээсников, оперов.
Причем аналогичным способом, как в метро. Недавний случай в Южном округе, когда три уголовных дела по трем сотрудникам, они год отсидели в СИЗО, год под домашним арестом, год под подпиской. И потом Мосгорсуд признал, что в отношении них была провокация, совершенная сотрудниками собственной безопасности Южного округа. И все эти сотрудники получили повышение. Ушли кто в ГУСБ, кто в УСБ Москвы. Не понесли никакого наказания. В Ростове гаишнику помазании оэсбэшники руку спецсоставом, чтобы доказать, что он якобы тысячу рублей положил под коврик, помазанные тем же спецсоставом. Слава богу, видео было. И следователь Следственного комитета отказал в возбуждении уголовного дела. Правда, потом этого следователя уволили. Вот наша правоохранительная система какая. Я не знаю, что делать в этой ситуации.
С. Мардан:
- Это полный коллапс.
В. Алфимов:
- Клим Лютый пишет: «Два человека из ОСБ не смогли справиться с одним человеком – это полный кирдык». Да, не смогли справиться, потому что, думаю, не ожидали такой истории.
С. Мардан:
- Они думали, что прессанут его, он присядет. А чего им было справляться? Они привыкли. Жирные, наглые твари. Они привыкли разговаривать: значица так! Сроку у тебя два часа. Звони жене, принесешь нам 200 тысяч рублей. А через неделю принесешь еще лимон. Не знаешь, где взять? Почку продай. Иначе тебе конец, иначе мы тебя закроем. А семью твою порежем.
В. Алфимов:
- Ты говоришь как бывший.
С. Мардан:
- Я кино насмотрелся. А как по-другому? Их логика, уровень их интеллектуального развития сформирован кинематографом и телеканалом НТВ. Вот этими низкопробными сериалами.
В. Алфимов:
- «Улицы разбитых фонарей» - хороший сериал.
С. Мардан:
- Это давно снималось. То, что снималось потом, спустя 10-15 лет, это уровень для перенесших лоботомию. Вот на этом они выросли. Они же даже с сидельцами не общаются. Они даже этого жаргона не знают. Они могли общаться с ним примерно так. И чувак, у которого, как выяснилось, пистолет в кармане.
В. Алфимов:
- Он мент.
С. Мардан:
- Он в кобуре обязан его носить. Но я думаю, что они все его носят либо в кармане, либо за поясом. Но на самом деле тот, кто первый вынул ствол, тот и победил. Как показывают в американских фильмах. А там семь патронов. Плюс запасная обойма. Пока они расслабленно стояли и быковали, он достал и засадил в каждого по несколько пуль. Один на месте…
В. Алфимов:
- Всего десять выстрелов, говорят очевидцы. То есть он еще и магазин поменял.
С. Мардан:
- Конечно. Их же трое было. Одного убили на месте, второго – тяжелое ранение. Плюс был один майор, что ли, который сидел. Там странные показания. То ли он стрелял в него, то ли недострелил, или промахнулся. И был еще четвертый, который сидел там же в ментовке, смотрел на все это, не сделал ничего.
В. Алфимов:
- Наверное, дежурный.
С. Мардан:
- Наверное, это был самый умный.
В. Алфимов:
- Я так понял, что оэсбэшников было два. Одного он сильно ранил, а второго убил. Он его ранил, тот побежал, по камерам видно, как он бежит из метро. Где-то упал – и уже без шансов. Менять надо систему.
С. Мардан:
- Я не понимаю, как ее менять. Я не понимаю! Мой любимый пример. Товарищу Саакашвили в его микроскопической Грузии было легко. Там все ГАИ – полторы тысячи человек. Их уволить можно было в один день и в один день нанять еще полторы тысячи молодых ребят, которые никогда не работали в системе, не испорчены. Саакашвили давно нет, а полиция в Грузии по-прежнему взяток не берет. Я видел лично. На какой-то деревенской горной дороге, когда мы ехали, нас остановил полицейский, проверил документы у водителя, отдал честь и уехал дальше. Я помню советскую Грузию, это невозможно было себе представить. Достаточно на машине поехать на юг России через Кущевку, в которой либо ты башляешь, либо тебе подбрасывают наркотики, и ты присаживаешься.
В. Алфимов:
- Уже нет.
С. Мардан:
- Таких Кущевок десятки. Я понимаю, что, может быть, у юга России не очень хорошая репутация. Несколько дней назад всплыла новость про то, что пришли пьяные армяне, что-то им не понравилось, они прикладом выбили зубы девушке в тире. Это телесные повреждения средней тяжести. Судья отпустила под подписку о невыезде. В то время как Кокорин и Мамаев несколько месяцев чалились в СИЗО за никакие повреждения. Они по этому чиновнику Паку даже не попали. Он на своих ногах ушел оттуда. Это к вопросу, как работает система. Как работает полиция, как работают суды, как работает всё. Ощущение, что оно системно не работает никак. Система разболтана. Самое просто было бы сказать: давайте мы их всех уволим. Но любой человек, который когда-то был в любом РОВД и общался, я бывал неоднократно, там работают нормальные люди, которые принимали от меня заявления, они нормально со мной общались. Они пытались мне помочь. Но когда я начинал разговаривать, я понимал, что я со своим дурацким делом, что у меня, пока я менял колесо, вытащили сумку, я просто прихожу и отнимаю у них время. Я сейчас напишу заявку со своей этой сраной сумкой. И они не будут заниматься чем-то серьезным. А тут же на моих глазах приходят к дежурному два патрульных и говорят: мы в соседней деревне в пожарном пруду выловили труп. Что я должен при этом думать? Как нормальный взрослый человек, я говорю: ребята…
В. Алфимов:
- Да бог с ней, с этой сумкой.
С. Мардан:
- Плевать на эту сумку, занимайтесь своими делами. У них нет никакого графика, они ночь-полночь едут в этот сраный пожарный пруд доставать труп, выяснять, кто он, откуда, открывать дело. На них повесят висяк, они не получат премию. Это не эти жирные московские менты, которые подбрасывали наркоту Голунову. Это областные менты, которые получают жалкую зарплату, еще какие-то такие же жалкие ништяки. Они такие же, как мы. Что, нам их считать за нелюдей? Нет, конечно. Это разговор о том, что нет системы. Она развалилась. Ею никто не занимается.
В. Алфимов:
- Хороший пример. У меня на районе обнесли лестничные клетки и увели несколько велосипедов. Сраные велосипеды, которые стоят на площадке. Квартирки маленькие – не затащишь. У подруги украли, в соседнем подъезде. Что делать? Она пошла в отдел к следаку, написала заявление. Поулыбалась ему. Молодой парень. Так нашли через две недели. Сидел и отсматривал по камерам, куда эти черти пошли. Нашли в Александрове этих чертей, нашли точку сбыта, нашли ее велик. Вернули. Занялись и сделали.
С. Мардан:
- О чем и речь. Мы живы, мы не боимся выходить на улицу ровно потому, что вот эти самые парни, кого я сейчас называю ментами в хорошем смысле этого слова, они делают свою работу, несмотря на то, что они не должны ее делать. В таких условиях ее невозможно делать. Скорее, мой пафос и вопрос обращен не к этим прапорщикам и лейтенантам, а к этим полковникам и генералам, которые думают только о том, чтобы набить свои счета на Кипре.
Это все из области нашего бесконечного ручного управления – здесь поправим, здесь настроим, здесь начальники нас научат и т.д. Слушайте, не хватает начальников реально. Невозможно, чтобы страна управлялась раз в полгода участием лично президента РФ. Так не может быть. Более того, даже губернаторы не могут управлять целыми губерниями, министры не могут управлять целыми министерствами. Потому что либо у тебя работает система, либо у тебя будет идти все через жопу. Система не работает нигде, и всё идет через жопу. Это касается абсолютно всего. Система не работает в том числе и на уровне региональной власти. Последний смехотворный, казалось бы, скандал прилет к нам из нищей Ульяновской области. Советник губернатора с фамилией Опенышева, простая русская женщина средних лет, выложила в Инстаграме свою фотку с азербайджанского курорта, где она принимала лечебную ванну из нефти.
В. Алфимов:
- И подпись сделала – «Шоколада много не бывает».
С. Мардан:
- Губернатор Морозов тут же в эту историю спрягся, созвал специальную комиссию.
Она не поехала в Баден-Баден пить минеральную воду, мазаться целебными минеральными водами. Вместо этого она поехала в Азербайджан. И ее начинают дрючить самолично целый губернатор.
В. Алфимов:
- За то, что она порочит честь этой фотографией. Слушайте, а чего вы докопались до нее? Она лежит в этой нафталановой ванной. Эта процедура стоит 650 долларов за неделю.
С. Мардан:
- Даже это три процедуры, каждая из которых стоит 200 долларов, курс стоит 650 долларов. Переводим на русские деньги. Это 40 тыс. рублей. Много это или мало? Это до хрена. За 40 тыс. рублей можно, конечно, купить не новый айфон, который стоит 100 тысяч, и за ним уже очередь выстроилась, но можно купить очень хороший Samsung или какой-нибудь Huawei. А применительно к Ульяновской области это вообще…
В. Алфимов:
- У нее декларация. За прошлый год она получила 2 млн. рублей.
В. Алфимов:
- В жопу они могут идти со своими декларациями. Знаешь, какая средняя зарплата учителя в Ульяновске?
В. Алфимов:
- 20 тысяч дай бог.
С. Мардан:
- Нет. Я статистику посмотрел. 35% учителей в Ульяновской области получают от 10 до 15 тысяч рублей. Меня там убила последняя цифра. Больше 30 тысяч не получает никто. То есть это люди, которые получают по 15-17 тысяч рублей на руки, они должны прочесть про то, что… И это не губернатор, не вице-губернатор, это не большой начальник. Это какая-то мелкая сошка, отребье, какой-то сраный советник всего лишь может себе позволить лишь одну из процедур стоимостью 40 тыс. рублей. Но очевидно, что весь этот курортный тур вместе с перелетом обошелся минимум тысяч в 200.
В. Алфимов:
- Какие 200 тысяч? В Азербайджан за 200 тысяч?
С. Мардан:
- Если у тебя одна только процедура стоит 40 тысяч, значит, вся эта поездка не могла стоить меньше 200 тысяч на человека.
В. Алфимов:
- Надежда пишет: «Мы для них тупое стадо».
С. Мардан:
- Да, так и есть. Люди реально краев-то не видят. Самое простое было бы сейчас сказать, что губернатор Морозов молодец, а эта гадина, которая купалась в нефти, наверное, единственная продажная сволочь во всей нищей Ульяновской области, которая…
В. Алфимов:
- Но она в Азербайджан поехала, а не на Мальдивы, не на Ямайку, не на Кубу даже.
С. Мардан:
- Значит, они уже так с жиру бесятся, что уже на Ямайку не хотят ехать. Вменяемый человек в возрасте 45 лет в Азербайджан не поедет. Для этого есть другие места. А она явно недостатком денег не обременена.
В. Алфимов:
- Ее, кстати, защитил какой-то ее коллега по ульяновскому правительству. Выложил фотку из похожей ванной. Он написал: «Я тоже делал такую процедуру. И вообще-то съездить в санаторий в Азербайджан дешевле, чем отдохнуть в санатории в Ульяновской области».
С. Мардан:
- Не надо врать! Стоимость 10-дневного санатория в какой-нибудь Новгородской области, с грязями, минеральной водой и т.д. стоит даже без всяких профсоюзных компенсаций в районе 30 тысяч. Это стоимость обычных российских санаториев. Чиновники не ездят туда, им западло. Их не интересует даже, что там хорошая грязь. Им надо обязательно поехать куда-нибудь, где будет круто, гламурно, где не будет этого быдла, которое бесит тебя своими рожами, своей плохой одеждой и плохой прыщавой кожей. Поэтому они и носятся, как подорванные, за границу, чтобы почувствовать себя нормальным человеком.
То, что эту историю ульяновский губернатор вытащил на поверхность, это о большом уме губернатора не говорит. Это твой частный вопрос, ты решай его частным образом. Уволь человека. Что, не можешь? Так какого хрена ты это вытаскиваешь в федеральную повестку, выставляя себя клоуном?
В. Алфимов:
- Может, захотелось прессануть, как в других регионах?
С. Мардан:
- Именно так. Если чуть-чуть покопаться в истории, то выясняется, что эта советница долгое время…
В. Алфимов:
- Кстати, он решил ее не увольнять.
С. Мардан:
- Ну конечно, кишка тонка. Видимо, кто-то впрягся. Потому что она много лет была главой правительства Ульяновской области. После этого она стала замглавы правительства, потом ее переместили на должность советника. Но дальше забуксовала. То есть у губернатора не получается ее слить. Но дело не в этой тетке. Очевидно, что они все такие. Что такое Ульяновская область? Она по уровню социального развития занимает… Это не Бурятия, не Алтай нищий какой-нибудь, но она занимает 28-е место. То есть это настоящая русская историческая Россия, это бедное, нищее Поволжье, где средний размер зарплаты 20 тысяч рублей, и то если ты ее найдешь. Где говорят, что зарплата сельских учителей высокая, потому что они получают по 23 тыс. рублей. Там есть небольшие месторождения нефти. Кстати, она могла нефтяные ванны там принимать, там нефть добывают. То есть там такая нищета, что там в нефтепровод до сих пор в деревнях врезаются и эту нефть продают. Там до такой степени людям не на что жить, что они живут в формате 1995 года. Вот что такое Ульяновск. И чиновники позволяют себе такое. А губернатору приходит в голову вытаскивать это на повестку. Ты не вытаскивай на повестку, а проверяй их декларации и смотри, как они живут. И если чиновник живет хотя бы в 3-5 раз лучше, чем позволяет средняя зарплата по области, то это уже не твой вопрос, а вопрос местных правоохранителей, которые должны разбираться.
Имеет ли право чиновник принимать ванну за 40 тысяч рублей или нет? Это смотря где и смотря как. Я же исхожу всегда из здравого смысла, из обычной жизни. Когда ты в Москве встречаешь на улице очередной «Роллс-Ройс» или кабриолет «Бентли» с прекрасной женщиной с накачанными губами, взгляд твой скользит совершенно равнодушно. Потому что эти кабриолеты «Бентли» ты встречаешь по 100 раз в день, их тут полно. Тут до хрена богатых людей. Но эту ванну за 40 тысяч рублей в нищем Ульяновске будут обсуждать пару месяцев.
В. Алфимов:
- Мое мнение. Что вы на тетку набросились? Она всего лишь в Азербайджане, всего лишь в нафталановой ванной. Эту процедуру могут пройти абсолютно все, приложив немножко усилий и немножко средств. Если бы она была обмазана сусальным золотом, ее бы чернокожие парни из порнофильмов обмазывали золотом на яхте на фоне пальм, вообще вопросов бы не было.
С. Мардан:
- Может быть, ей это все уже надоело. Может быть, это уже было столько раз, что уже тошнит. И захотелось нефтяную ванну, в конце концов. Но речь не об этом. Вообще дело не конкретно в этой тетке, которой не хватило немножко ума не постить фотографии в Инстаграме. Понятно, что этот социальный класс благородных людей, они действительно жизнь воспринимают в слегка искаженном виде. Это по-человечески объяснимо, я очень хорошо их понимаю. Когда ты общаешься с людьми с уровнем дохода от миллиона рублей в месяц, вы разговариваете о привычных, хорошо знакомых вам вещах: а неплохо ли поехать после Нового года покататься на лыжах в Монтрё, а может быть, летом поедем на Капри, там не очень жарко…
В. Алфимов:
- А здесь Азербайджан.
С. Мардан:
- Про Азербайджан я сказал. До такой степени, видимо, тошнит уже от Капри, что давай махнем в Азербайджан.
В. Алфимов:
- С нами на связи Дмитрий Смирнов. Дима, мы завидуем немножко чиновнице из Ульяновска…
Д. Смирнов:
- Да не врите вы. Вы оба можете позволить себе поехать в Азербайджан и там купаться в нафталановой ванне.
В. Алфимов:
- Ты ездил, что ли?
Д. Смирнов:
- Нет. Ты что, меньше 40 тысяч зарабатываешь, что ли? Вот это лицемерие погубило и Советский Союз, и сейчас мы идем по этому же пути. Эта история про то, что давайте делать, но не постить, это советская распределительная система - с заднего крыльца получить продуктовый паект
С. Мардан:
- Я извиняюсь, тебе сколько лет?
Д. Смирнов:
- Мне 44.
С. Мардан:
- Я постарше, поэтому про распределительную систему могу рассказать чуть больше. Я организовывал распределение иностранных финских туфель в Ковровской дивизии. На дивизию пришло 5 пар финских и 2 пары французских туфель. Мой непосредственный начальник, замполит артиллерийского дивизиона, его назначили возглавлять эту комиссию по распределению. Это были времена – перестройка, гласность, все по справедливости. Он хотел организовать какой-то конкурс, чтобы все тянули жребий, кому достанутся эти гребаные ботинки. И вдруг накануне конкурса выясняется, что обе пары французских туфель забрал себе командир дивизии, у которого были жена и взрослая дочь.
Но это невозможно сравнивать. Потому что очевидно, что генерал на свою зарплату вполне мог себе позволить за настоящие деньги купить две пары французских туфель. А советник ульяновского губернатора, который может за какой-то непонятный курорт в Азербайджане отдать 200-300 тысяч, это вызывает некоторые вопросы.
Но не будем об этом. Дима, расскажи, в самых высших эшелонах-то что? Будет меняться что-нибудь?
В. Алфимов:
- Не просто так про войну заговорил Серега. У Владимира Владимировича какая-то военная повестка, оружейная.
Д. Смирнов:
- Не то чтобы оружейная. «Искандер-М» запускали вчера в Оренбурге.
В. Алфимов:
- Это ему показывали?
Д. Смирнов:
- Нет, еще не показывали. Сегодня будут показывать, причем не только ему, но и президенту Киргизии. Потому что у нас в этом году учения «Центр», они международные, там вся наша братская Средняя Азия участвует, Китай, Индия и даже Пакистан. Отражать будут террористическую угрозу.
С. Мардан:
- «Искандерами», что ли?
Д. Смирнов:
- Вчера вот «Искандерами» отражали. А чем сегодня, не знаю.
С. Мардан:
- Может малым ядерным зарядом херакнут куда-нибудь?
Д. Смирнов:
- Это все-таки Оренбург, там, наверное, не стоит.
В. Алфимов:
- Дальше какие планы у президента?
Д. Смирнов:
- Надо вернуться чуть-чуть назад. Вчера в Ижевске началась эта, как вы говорите, оружейная тема. Вчера был День оружейника, и 100 лет Михаилу Тимофеевичу Калашникову стукнуло. И вчера Путин приехал в детских технопарк, который тоже называется «Калашников». И, открывая заседание военно-промышленной комиссии, он сказал, что вы недоработали с импортозамещением, потому что вроде как мы планировали 5 лет назад, что все пойдет гладко, а, между тем, не так все хорошо, и некоторые виды вооружений пришлось сдвигать, потому что мы не успели.
В. Алфимов:
- Что после Оренбурга?
Д. Смирнов:
- Дальше выходные будут. Пусть человек отдохнет немножко.
В. Алфимов:
- Он отдыхает?
Д. Смирнов:
- Видимо, в той или иной степени – да.
В. Алфимов:
- Еще одна тема недели…
С. Мардан:
- Тема, которая касается сотен тысяч людей. Я не про футбол сейчас, не то, что Кокорин и Мамаев вышли из тюрьмы. Они правда вышли из тюрьмы, но дело не в том, что они играют в ногомяч, я даже не знаю, они хорошо играют или нет. А дело в том, что они вышли из тюрьмы. Мы обсуждаем очередную позорную историю.
В. Алфимов:
- А что позорного? Парни отсидели столько, сколько дал суд. Притом что все были уверены, что им не дадут реального срока.
С. Мардан:
- Им не должны были давать срок, потому что его не за что было давать. И дали его только потому, что стул этот опустился на плечо большого российского чиновника, который ситуацию дожал до конца, и позвонили кому надо. И даже двум известным футболистам дали по полторашке.
В. Алфимов:
- Из которых они часть отсидели в СИЗО, поэтому на зоне провели немного.
С. Мардан:
- На самом деле миллионы людей, которые приходят в российские отделения полиции с заявлениями, что мне в рожу дал сосед, я подрался с Васей или меня ударил муж, они не заканчиваются ничем, им полицейские говорят: ребята, не отнимайте наше время, мы тут убийц и бандитов ловим. Тут все получилось по-другому. Но история эта характерна совершенно в другом контексте. Наверное, недели три назад, когда было понятно, что они выходят по УДО, началась волна обсуждений, выглядящих для меня довольно дико: их возьмут обратно играть или нет? Я опешил. А почему их не должны взять играть? Они что, человека убили? Они у бабушки пенсию отняли? Или они ездили на «Гелендвагене» по Москве, посылая матом милиционеров и мирных граждан, как дети больших руководителей «Лукойла»? Ничего подобного не было. Это была обычная, банальнейшая русская хулиганка, за которую чуваки получили срок, который они благополучно отсидели. Причем почти весь срок они сидели не на домашнем аресте, как некоторые, а сидели в московском СИЗО, где медом не намазано, лобстерами не кормят, как этого убийцу по делу Цапков.
И дальше возникает вопрос. Если человек отсидел… Почему мы живем в логике советских 40-50-х годов, когда ты – враг народа, и, несмотря на полученную «десятку» по 58-й статье, ты получаешь еще плюс 8 поражение в правах? Тем более удивительно, что того советского поколения, которое имеет непосредственно этот эмоциональный опыт, давно в живых нет, эти люди давно умерли. Сейчас 50-60 лет это люди, которые родились в 60-е годы прошлого века. Они точно не могли этого застать. А те, кому 30-40, вообще этого не могут помнить, то есть вот этого «советского ГУЛАГа». Весь российский ФСИН – это ГУЛАГ в чистом виде, но общественного сознания о том, что все сидевшие это враги народа, по идее, давным-давно не должно быть, но оно все равно живо. И на полном серьезе обсуждался вопрос, что Кокорина и Мамаева ни в коем случае не должны были брать…
В. Алфимов:
- Я тебе объясню. Дело не в тюрьме. Дело, во-первых, в бэкграунде, то есть в шлейфе, который тянется за ними. Помнишь эти истории с частными самолетами после проигрыша сборной, с отмечанием с Монако в каком-то супердорогом ресторане то ли сборной, то ли клуба, когда под гимн России вносили поднос с десятком бутылок шампанского, которое стоит 3 тыс. евро за бутылку? Они были на видео, и все это видели. И когда появилось видео драки, знаешь, какая первая мысль у меня была? Опять они. Это слово – опять.
Это первая история, почему многие считают, что им вообще надо запретить вход куда-либо.
С. Мардан:
- Да почему? У них на лицах написано, что они такое тупое быдло. Но футболист и должен быть таким на самом деле.
В. Алфимов:
- Вторая история (и она, кстати, достаточно справедливая). У нас в стране болельщиков футбола миллионы…
С. Мардан:
- Да ладно! Серьезно, что ли?
В. Алфимов:
- Посмотри на матчи сборной России. Где бы ни играла сборная – везде битком. Даже в Саранске.
С. Мардан:
- Поэтому я и говорю, что у русских надо отнять право голоса. Потому что болеть за сборную, которая гарантированно всегда проигрывает, это как бы нарушение сознания.
В. Алфимов:
- У них огромное количество болельщиков. И огромное количество детей смотрит на них. И они перенимают всю эту историю.
С. Мардан:
- Какую? Дети и должны стремиться к прекрасному. Они должны хотеть зарабатывать 4 миллиона долларов в год…
В. Алфимов:
- И лупить всех стулом по башке?
С. Мардан:
- Чтобы покупать шампанское Crystal. Это нормально.
В. Алфимов:
- Я согласен, чтобы мой ребенок к этому стремился. Ко всему, кроме стула, водителя, ведущей Первого канала и т.д. Вот поэтому я и не хочу, чтобы эти парни возвращались. Я не хочу, чтобы на них мой сын смотрел. В футбольной школе, где занимается мой сын, Кокорин и Мамаев это такая история нарицательная. Кто плохо себя ведет – «Ты что, хочешь быть Кокориным или Мамаевым?» Я не хочу, чтобы на них смотрели.
С. Мардан:
- Я считаю, что здесь две истории. Пункт первый. Если совершенно одуревшие от денег, от бесконтрольности два молодых парня, интеллектуальный уровень которых находится, очевидно, на самой низшей ступени развития (иначе бы они не играли в футбол), понятно, что они недееспособны, и ими должен был заниматься тренер, продюсер, директор команды, те люди, которые башляют. Они играли в клубах, у которых есть акционеры. Все эти необъяснимые для меня ништяки под названием 4 миллиона долларов за игру в футбол в командах, которые гарантированно проигрывают. Кто-то это все оплачивает. И если я оплачиваю, то я бы добился того, чтобы их моральный облик был бы образцом подражания для детей.
В. Алфимов:
- Как делает Сергей Галицкий, президент «Краснодара», у которого играл Павел Мамаев.
С. Мардан:
- Так Мамаев себя вел, как животное, даже несмотря на то, что он играл у Галицкого. И Галицкий очнулся ровно в тот момент, когда ему дали срок. Он что, до этого не знал, что он ведет себя, как животное?
В. Алфимов:
- И ровно в этот момент Галицкий сказал: «Что бы ни произошло, я этого молодого человека не хочу видеть у нас в команде».
С. Мардан:
- А «Зенит» подписал контракт с Кокориным ровно за сутки до того, как он вышел с зоны. А знаешь почему? Потому что Галицкий свои платит, заработанные. Он из своего миллиарда оплачивает это все, а «Зенит» тратит деньги «Газпрома», он наши деньги тратит – твои, мои и тех миллионов людей, которые слушают сейчас радио «Комсомольская правда». Они наши деньги им платят. И им насрать (извиняюсь, конечно) на то, что делают эти люди за не их деньги. Но это простая часть истории, и она чисто административно, организационно очень легко решается. То есть одна команда, и все футболисты могут быть образцом для подражания, участвовать в благотворительных акциях, подписывать детям открытки, приносить им плюшевых мишек. Неважно, что им на самом деле плевать на это, они будут вести себя, как надо. Но история в другом. Люди отсидели. Дальше к ним не может быть никаких вопросов. И дело ведь не в этом Кокорине и Мамаеве, а дело в тех десятках тысяч людей, которые каждый год выходят из русских тюрем. И что их ждет? Нет, их не ждет клуб «Зенит». Их ждет в лучшем случае работа землекопа вместе с киргизами. Потому что никто их не берет на работу. Они никому не нужны. Потому что ты фактически поражен в правах, ты пыль под ногами, ты никому здесь не нужен. И это не один, не два, не тысяча, это десятки тысяч людей, которых общество по какой-то необъяснимой для меня причине, по необъяснимой своей жестокости выталкивает на обочину жизни.
В. Алфимов:
- «Какой бред он несет», - написали нам. Я так понимаю, что это, Сергей, про тебя. Что отталкивает общество сидельцев и т.д. Да нет, не бред. Как только человек узнаёт, что вы сидели (неважно, за что – изнасилование малолетних или кража бутерброда в столовой), вы для него перестаете быть человеком.
С. Мардан:
- Дело совершенно не в том, кто как относится. С этим можно было бы смириться, можно было бы призывать. Но это именно система выталкивает этих людей. Очень у многих есть кредиты. У вас всегда спрашивают: у вас судимости есть? А вам какое дело, есть у меня судимость или нет? Тогда спросите, нет ли у меня судимости по экономическим статьям. Хотя это скорее плюс, потому что я разбираюсь в экономике, и ваш кредит буду отдавать. Но в принципе, если человек приходит получать потребительский кредит на покупку стиральной машины, какая разница, есть у него судимость или нет? С моей точки зрения, это прямое нарушение конституции, равных прав всех. Людей поражают в правах. Почему банкиры позволяют себе открыто это спрашивать? Но бог с ними, с банкирами. В любой анкете, которую вы заполняете, всегда есть графа – есть ли судимость. Причем никто не спрашивает, погашенная или нет.
В. Алфимов:
- У нас есть звонок.
С. Мардан:
- Артур, вы были в тюрьме?
Артур:
- Я – нет, папа был.
С. Мардан:
- Что было после освобождения?
Артур:
- После освобождения был полный ад, никакой социальной адаптации, нигде не помогали, везде только отрицательное отношение.
В. Алфимов:
- На работу устроился в результате, жизнь как-то наладил?
Артур:
- Нет, конечно.
С. Мардан:
- Так и не нашел работу? А чем он занимался до тюрьмы?
Артур:
- У него был бизнес. Сел он по самоуправству.
С. Мардан:
- После тюрьмы он пытался бизнесом заниматься или пытался устроиться на работу как наемный сотрудник?
Артур:
- После тюрьмы он продолжал своим бизнесом заниматься. Но после этого начались всякие проверки и очень негативное отношение к нему. У меня друг сидел в Европе 3 года. После выхода ему во всем помогали. Ему помогали адаптироваться, начиная с психологов, до предоставления ему различной работы. Какая ему понравилась, он ту и выбрал.
В. Алфимов:
- А где в Европе?
Артур:
- В Амстердаме.
В. Алфимов:
- У нас еще звонок. Иван, вы сидели?
Иван:
- Да, 4 года.
В. Алфимов:
- А что было после?
Иван:
- Дополнительная мера наказания у меня была – 5 лет не занимать должностей, связанных с материальной ответственностью.
С. Мардан:
- То есть вы даже не могли быть директором склада?
Иван:
- Да. Я ходил отмечаться. А если я буду дворником, мне дадут метлу и она пропадет, кто будет отвечать?
С. Мардан:
- То есть вас, по идее, не могли в какой-нибудь «Магнит» взять на работу даже кассиром, потому что он тоже лицо материальное.
Иван:
- Слава богу, я устроился по специальности.
С. Мардан:
- Какая у вас специальность.
Иван:
- Я фотограф. Устроился лаборантом. Вроде не материально ответственное лицо. Но тут же хотели привлечь по той же статье, потому что, снимая в обкоме партии комсомольскую конференцию, я нажал на кнопку «спуск затвора». И меня опять хотели по той же статьи 92, ч. 2 старого Уголовного кодекса (хищение государственных средств) отправить отбывать наказание.
В. Алфимов:
- У нас Михаил на связи.
Михаил:
- Я к тюрьме отношения не имею, не был никогда. Но на работе мне нужен был технический специалист. И пришел устраиваться человек, который имел судимость 20-летней давности (за драку). Характеристики у него были весьма положительные с прежнего места работы. Но, к сожалению, наша служба безопасности отказала.
В. Алфимов:
- Про службу безопасности. Я пытался устроить своего друга к моей маме на работу на склад одной компании. Его не взяли. Потому что его брат сидел за непреднамеренное убийство. Подрался с кем-то. Парень пришел домой, у него было сотрясение. Ему родители сказали: иди в ванной полежи, погрейся. Кровоизлияние – и парень умер. Соответственно, того, кто подрался, посадили, дали 8 лет. И вот его брата не взяли на работу на склад с мобильными телефонами и аксессуарами.
С. Мардан:
- Это тянется с давних времен. Я застал эти анкеты (причем, мне кажется, они были уже после 91-го года), где была графа: есть ли у вас родственники, находившиеся на территории, оккупированной врагом? При советской власти, если у тебя была родня, которая была под оккупацией (а под оккупацией была вообще-то половина европейской части России), ты реально был поражен в правах, тебя могли не принять в партию…
Не успел выехать в эвакуацию, значит, ты потенциальный изменник и шпион. Это логика абсолютно гулаговская. То есть видеть врага потенциального врага народа, если у тебя такие сложности в биографии.
В. Алфимов:
- Зачитаю сообщение. «О чем спор? Что футболисты будут иметь сложности после отсидки? Бред, пустой треп и т.д.». Как раз мы и говорим о том, что они, скорее всего, сложностей не будут иметь. И это хорошо. Потому что никто не должен иметь сложностей после отсидки, кроме насильников.
С. Мардан:
- Но закон – вещь такая…
В. Алфимов:
- Их вообще просто выпускать не надо.
С. Мардан:
- На самом деле да, это вопрос к устройству Уголовного кодекса. Если есть насильник, если люди, которые сидят по преступлениям против детей, они вообще, на мой взгляд, не должны выходить на свободу. Либо, как в той же Европе или Штатах, они находятся под вечным надзором полиции, чуть ли не с браслетом на ноге перемещаются. То есть общество делает все, чтобы люди не совершили повторного преступления. У нас-то все по-другому.
Речь о том, что в сегодняшний момент в российских тюрьмах сидят больше 650 тыс. человек. С одной стороны, можно хлопать в ладоши, говорить: круто, мы побороли преступность, общество становится разумным, послушным и т.д. Ни хрена. Ничего не происходит. 27% людей садятся повторно. То есть те, кого называются рецидивистами. Вопрос – а они почему становятся рецидивистами? Человек выходит из тюрьмы, он мается, его никуда не берут, он не нужен никому. Либо ты идешь работать землекопом, а ты не хочешь либо уже не можешь работать землекопом… И что происходит дальше? Тебе же нужно жить как-то. Плюс на тебя действует эта среда, она же тоже не отпускает никогда. И человек идет, чалится по следующей ходке. И на нем после этого вообще можно ставить крест – он для системы рецидивист, отребье.
Артур, который звонил и рассказывал про своего знакомого, отсидевшего в Голландии, которого реабилитировали, это же просто работающая государственная логика. Если ты человека, пережившего серьезный стресс… Ну, тюрьма же это не просто так, тебя выключают на время из нормальной жизни, из общества, общество пытается тебя изменить, чтобы ты понял, что может быть так, а может быть и так…
В. Алфимов:
- При этом ты сидишь в гостиничном номере, по сути, смотришь телевизор и занимаешься в спортзале.
С. Мардан:
- Не суть важно. Их идеология следующая…
В. Алфимов:
- Тебя лишили свободы. Ты не можешь, когда хочешь, выйти на улицу.
С. Мардан:
- Можно рассматривать тюрьму как каторгу в русской традиции. То есть тюрьма должна человека желательно замучить до смерти, чтобы он оттуда вышел с туберкулезом.
В. Алфимов:
- Нет, ты не прав. По мне, так у нас логика какая? Тюрьма должна быть такая, чтобы ты сделал все, чтобы туда не попасть. И почему у нас многие, может быть, и хотели бы, но не идут на преступление? Потому что не дай бог, чтобы я туда попал. Я лучше не буду тянуть свои грязные ручонки к этим двум тысячам рублей, которые можно взять у таджика какого-нибудь.
С. Мардан:
- Да не так. Тут достаточно посмотреть на криминальную статистику. Можно взять криминальную статистику Норвегии, Дании или Голландии и нашу. Их тюрьма, похожая на курорт, и наша тюрьма. Мы-то вторая страна в мире по количеству заключенных. Эта каторга людей не отпугивает.
В. Алфимов:
- У нас просто народа много.
С. Мардан:
- Да не много у нас народа, у нас всего 140 миллионов человек.
В. Алфимов:
- В процентном соотношении сколько у нас народа сидит и сколько в Норвегии?
С. Мардан:
- В процентном соотношении мы на втором месте в мире после США. Только в Штатах сидит большее количество людей. Но там есть особенность. В Штатах могут дать месяц тюрьмы, два месяца тюрьмы, три месяца тюрьмы. Поэтому у них до хрена заключенных. Но у нас статистика другая. У нас сроки начинаются от 3 лет. И примерно треть людей сидит со сроком больше 10 лет, это рецидивисты.
Но общество, переживающее затяжной многолетний демографический кризис, должно быть заинтересовано в том, чтобы возвращать трудоспособное население в нормальную жизнь. То есть человек, который совершил преступление, отбыл положенное, вернулся, вы сделайте все возможное, чтобы он, сохранив этот опыт, стал нормальным членом общества, налогоплательщиком, главой семьи, отцом или матерью, которые будут воспитывать своих детей и т.д. Это экономически целесообразно. А сейчас работает логика какого-то недоделанного ГУЛАГа, которому проще на этого человека забить, не давать ему возможность работать, не давать возможность почувствовать себя просто банально нормальным человеком. И опять его принять в свое лоно и отправить в лагерь делать автомобильные номера либо работать на лесопилке. Это же объективно существующий рабский труд. То есть в стране есть 600 тысяч рабов под названием заключенные. Они как были, так и есть. Раньше еще было 2,5 миллиона солдат, которые фактически были рабами.
В. Алфимов:
- Потом стройбат закрыли.
С. Мардан:
- Да, потом закрыли стройбат. Потом наняли поваров за деньги и т.д. Сейчас во время срочной службы, типа, солдаты занимаются тем, чем и должны заниматься. Но эти-то 650 тысяч заключенных, которые фактически бесплатные рабы, они-то остались. Но если смотреть на реальный КПД, они нам нужны с точки зрения тактического решения в моменте. Давай посчитаем. У тебя есть 100 тыс. человек, которые шьют тапки либо делают табуретки и воспроизводят каждый день некую добавленную стоимость, приносят бабки. Почему хорошо быть начальником лагеря? Потому что у тебя есть несколько тысяч человек, которые на тебя работают, и тебе всегда что-то остается. Та же самая система, которую многократно пытались реформировать, но ничего с этим не получилось. В итоге глава ФСИНа сам получил 8 лет за хищение в особо крупных размерах. То есть система, которая должна людей карать и исправлять, сама часть этого криминального мира.
То есть в моменте это выгоднее, но если ты смотришь хотя бы на 5 лет вперед… Если человек отсидел 2-3 года, выходит на свободу, это налогоплательщик. Потрать на него еще немного денег, социализируй его. Все, что от тебя требуется, - выстроить модель, которая… Ему психолог потребуется? Я уверен, что после русской тюрьмы каждому требуется психолог. Я вообще считаю, что человек, живущий в России, в принципе нуждается в психологе. Потому что жить в России и сохранять рассудок – желательно раз в неделю встречаться с психотерапевтом, который будет тебя успокаивать.
Ему нужно помочь банально найти работу. Но мы же понимаем, это Россия, здесь работы, типа, и для нормальных людей нет. Попадая в эту ловушку, вы сами свой уровень общественной безопасности понижаете. Потому что вы человека выбрасываете, вы говорите ему: пошел вон, ты отребье, ты не нужен, ты прокаженный, живи, как хочешь. Он дальше идет, совершает очередное преступление. А преступление может быть уже более социально опасное, это могут быть тяжкие телесные повреждения, это может быть и убийство, в конечном счете. Убийства совершаются в России по каким причинам? Первое – по пьяни. И вы получили очередного убийцу. А нужно было потратить немного денег и вырастить за короткий срок еще одного нового человека. Я не понимаю, почему европейцы считают необходимым на это тратить деньги, а у нас это вроде бы как не надо.
И в массе своей мы говорим про русских людей, которых каждый год становится все меньше и меньше. Статистики констатируют - количество трудоспособного населения катастрофически в стране сжимается, рабочих рук не хватает. Поэтому наша дорогая родина из года в год последние 25 лет пачками везет сюда гастарбайтеров. То есть гастарбайтеров привезти дешевле, чем вернуть к нормальной жизни этого русского Егора из «Калины красной».
В. Алфимов:
- Притом что все больше в России становится людей, недовольных этими самыми гастарбайтерами. Если еще два года назад 58% говорили, что надо закрыть границы, то в этом году, по опросам, 72% уже говорят, что надо ограничить трудовую миграцию.
С. Мардан:
- Когда я вижу все эти опросы… Их для кого делают? Люди, принимающие решения, может, до них не доходят эти цифры, может, они их не понимают, может, они их не умеют читать? Будь я человеком, принимающим решения (премьер-министром Медведевым, например), я бы сказал: 72% граждан России требуют ограничить приток трудовых мигрантов? О чем мне это говорит? О том, что завтра могут быть те пресловутые погромы, которыми «Эхо Москвы» пугает русских людей последние 30 лет.
В. Алфимов:
- Нет, не так. А он слушал Сережу Мардана до этого, который сказал, что народ это быдло и тупое стадо. А что им тогда верить? Это же быдло. Зачем быдло слушать?
С. Мардан:
- Руководствуясь логикой быдла, если бы я был чиновником и считал, что электорат это быдло, я бы понимал, что народ руководствуется низменными инстинктами. Он же животное, русские, они же антисемиты и ксенофобы, но евреев просто не осталось, они умные, уехали все в Израиль, поэтому эта корневая ненависть русских обращена сейчас на мирных азиатов. Они же устроят очередные погромы опять. Надо же с этим что-то делать. Так я про это и говорю. Вы же начните что-нибудь с этим делать. Вы прекратите сюда киргизов сотнями тысяч завозить. Может, тогда что-то и изменится?
В. Алфимов:
- 12 миллионов сейчас у нас, по официальным данным, мигрантов в стране.
С. Мардан:
- Плюс еще 50% нелегальных. Когда мне в очередной раз говорят: давайте напишем или поговорим про тему гастарбайтеров, - я говорю: мне не хотелось бы выступать в амплуа разжигателя межнациональной розни. Тем более что лично я никакой межнациональной розни не испытываю к этим людям. Эти мирные киргизы-таксисты, которые работают, они честно себе на кусок хлеба зарабатывают.
В. Алфимов:
- В смысле не воруют. Тебе сейчас возразят многие наши слушатели, которые говорят: они ездят без документов, не оформляются, налоги не платят.
С. Мардан:
- Это не к ним вопросы. Это вопросы к тем, кто их нанимает. Это вопросы к тем, кто их пачками сюда привозит. А это система целая.
В. Алфимов:
- Да что привозят? Их там собирают, загружают в автобусы и везут сюда?
С. Мардан:
- Да.
В. Алфимов:
- Да бред это! Они сами приезжают сюда и ищут себе работу.
С. Мардан:
- Гастарбайтеров с самого начала сюда экспортировали, как товар, как овец.
В. Алфимов:
- Единственные гастарбайтеры, которых сюда экспортируют, как товар, как овец, это северокорейцы.
С. Мардан:
- И таджиков так же, и киргизов. Ты спроси у людей, которые занимаются наймом линейного персонала на стройке. Там есть отдельные компании, отдельные люди, которые работают с крупными подрядчиками. И они этих киргизов, таджиков, без имен, без фамилий, просто по головам привозят на стройки. Их там рекрутируют, с ними договариваются, им дают какие-то подъемные. Это работающая индустрия. Везде, где есть спрос, есть организованное предложение. С теми же самыми гастарбайтерами, с рабочей силой есть организованное предложение. Плюс в этом много чисто медийного мусора. Потому что если где-то задержали таксиста без прав… Слушайте, таксистов постоянно проверяют гаишники – техпаспорт, права. Как это нет прав? Это всё полная ерунда. Не об этом идет речь на самом деле.
В. Алфимов:
- Вот нам пишут, подтверждают мои слова: «Таджики едут сами, корейцев привозят».
С. Мардан:
- Не так. Я знаю людей, которые таджиков сюда с 90-х завозили. Это был бизнес. Их реально привозили, как овец.
В. Алфимов:
- Так же можно сказать, что русских возят в Турцию. Это обычные туркомпании, которые помогают добраться по-человечески.
С. Мардан:
- Вообще не об этом речь. Речь идет о том, что те люди, которые должны регулировать некие процессы, они их либо не хотят регулировать, либо не умеют их регулировать, либо их логика совершенно обратная.
В. Алфимов:
- Они не такие дураки. Они всё хотят и умеют. У них цели немного другие.
С. Мардан:
- И я считаю, что люди не дураки. Поэтому, допустим, та же самая миграционная служба и люди, которые ведают в стране миграцией, они заточены совершенно на другое. Они заточены на извлечение денег из этого народа. Вообще все хотят заработать денег. Строительные компании, которые нанимают таджиков в Москве за 10-15 тысяч рублей (а в Москве это ничтожно маленькая зарплата), им это выгодно. Им невыгодно напрягаться, искать русских строителей, привозить их из какой-нибудь Костромы, Ярославля и пр. и платить процентов на 70 дороже. Они хотят снизить свои издержки. Им дела нет до того, что эти русские мужики сидят без работы. Это офшорная экономика. Эти богатеи не здесь живут, они здесь только зарабатывают. Но для того чтобы эти люди учитывали наши долгосрочные интересы, людей, которые живут в России, для этого есть государственная власть, которая регулирует приток мигрантов. Потому что если бы этого не было, в той же Германии турок было бы не 6 миллионов человек, а 30 миллионов. Ну, сейчас-то нет, а раньше, когда Турция была нищая, турок приехало бы еще больше. Или тунисцев приехало бы во Францию. При всем при том, что они проклятая гей-Европа, которая убивает свою европейскую идентичность, нам-то что за дело до их идентичности? Но они всегда регулировали этот процесс. Они пересчитали всех своих беженцев. Да, они знают, что к ним приехали 1 или 2 миллиона беженцев. Это большая проблема? Да, это большая проблема. Но их приехало не 22 миллиона беженцев, сколько могло бы быть. Попробуй въехать в Германию или в Голландию с русским паспортом, без визы.
В. Алфимов:
- С русским – нет, а с сомалийским – да.
С. Мардан:
- Сомневаюсь. Для меня все это похоже на большую ложь: беженцев всегда принимают. Вообще не об этом речь. Все страны регулируют этот приток. Соединенные Штаты борются с нелегальной миграцией из Латинской Америки, прежде всего, из Мексики. Богатые европейские страны с этим борются. С этим борется Сингапур, с этим борется Китай. Все, где уровень жизни выше, чем в соседних странах, с этим борются. Только в России, по-моему, с этим не борются, более того, на этом наживается некая компактная группа чиновников, которым это выгодно. Которым плевать на коренное население этой страны (я имею в виду сейчас русских людей прежде всего). Поэтому в стране 12 миллионов гастарбайтеров. То есть мне, гражданину России, пытаются продать, причем в таком нарядном политическом, геополитическом антураже: у нас есть Евразийский союз, у нас есть потрясающий союзник в виде братской Киргизии. В жопу идите с такими братьями. У меня там братьев нет. Мои братья живут в Тамбове и в Ростове-на-Дону, а в Бишкеке у меня братьев нет. И я лично заинтересован в том, чтобы мои братья из Тамбова, из Архангельска, из Оренбурга имели стабильную работу, могли кормить свои семьи и больше рожать детей. А вот эти, типа, братья из Бишкека… Ничего не имею против. Я правда считаю, что эти люди честно зарабатывают себе на хлеб. Там они пусть зарабатывают. Экономическая логика, она же примитивная. То есть люди, которые свои 60 тысяч рублей зарабатывают, безжалостно таксуя в Москве, они их не здесь тратят. Здесь они оставляют максимум четверть из этих денег, а остальное отправляют туда. И этими деньгами мы финансируем братскую Киргизию. Да какого хрена? Мы что, тут от жира лопаемся? У нас лишние деньги в стране есть? То есть нам ради этого пенсионный возраст подняли, для того чтобы мы простили долги Киргизии и финансировали их в размере 2 миллиардов долларов в год? Что, лишние, что ли? Мне кажется, не лишние. Я бы, например, придумал, на что их потратить. Дорогу какую-нибудь построил бы, наконец. Не только до Питера, но еще и до Нижнего Новгорода или даже до Казани, не побоюсь этого слова.
Всё. Вернемся через неделю, если меня не арестуют.
