Владимир Сунгоркин: «Путин предложил вполне внятную формулировку, она состоит из четырех «если»
Скачать передачу [mp3, 42.9 МБ]
Мы предлагаем полный текст радиопередачи.
Р. Голованов:
- Здравствуйте. У микрофона Роман Голованов. В студии главный редактор «Комсомольской правды» Владимир Сунгоркин. И мы поговорим о главных прогнозах, расскажем, как устроена наша страна, из каких механизмов и шестеренок состоит. Тем более, что на этой неделе мы увидели очень яркую историю, когда Госдума за один день сначала чуть не самораспустилась, а потом заново собралась, как такой трансформер. И все это было с лицом депутата Карелина, депутата Терешковой. Владимир Николаевич расскажет нам, что это было. И вообще, чего ждать дальше. Мы же известные прогнозисты.
В. Сунгоркин:
- Во-первых, добрый вечер. Во-вторых, я опоздал немножко. Ты про что говоришь?
Р. Голованов:
- Я делал вид, как будто никто ничего не видит.
В. Сунгоркин:
- Делал вид, что я сижу рядом. Мы же радио.
Р. Голованов:
- Я говорю про Госдуму. Хотелось бы разобрать этот великий день по косточкам.
В. Сунгоркин:
- Мы известные прогнозисты.
Р. Голованов:
- Мы говорили о том, что Госдума уйдет на досрочные выборы. Теперь этого точно не будет?
В. Сунгоркин:
- Ну смотри, как события развивались. Мы с тобой, как два известных прогнозиста, напомнили друг другу, что буквально около двух месяцев назад, после Послания президента, вполне исторического, январского, мы с тобой сидели и обсуждали, и я говорил, что вполне реально, что будет досрочный роспуск Думы. Судя по всем признакам, как все складывалось. Будет досрочный роспуск Думы после того, как примут изменения в конституцию. Их уже тогда просматривалось довольно большое количество. И вот начинается это утро.
Р. Голованов:
- Великий вторник.
В. Сунгоркин:
- Начинается великий вторник. Выходит депутат Госдумы Карелин и говорит: надо бы нас раньше времени распустить. Тут же Жириновский заявляет: нет, это не Карелин, это я сказал, что надо Думу распустить. Мы с тобой хлопаем друг друга по плечу и заранее гордимся, как мы опять угадали. Так все было?
Р. Голованов:
- Немножко иначе.
В. Сунгоркин:
- Как мы с тобой делили славу будущую.
Р. Голованов:
- Есть и продолжение истории. Потому что обычно еще Кашин после вас. И Кашин тоже рассказывал, что Госдума будет распущена. Я говорю: Олег, это невозможно, этого не будет, это бессмысленно. И он мне говорит: когда Госдуму распустят, тогда вы мне осмысленно расскажете, почему это случилось, когда вам установку дадут. И оправдываться мне не пришлось.
В. Сунгоркин:
- В журнале «Наука и жизнь» была такая рубрика дурацких анекдотов, все анекдоты заканчивались так: «И тут подошел Киндзюлис». Это было во времена советской власти. И вот там постоянно подходил Киндзюлис, который все радикально изменял. И тут пришел в Думу Владимир Владимирович Путин, который пожал плечами и говорит: слушайте, если консенсуса нет, то чего распускать? Все тут же хлопнули себя по лбу и сказали: о, точно! А зачем ее распускать?
Р. Голованов:
- А это какие-то интриги были византийские? Как это все готовилось? Не поверю, что Карелин выйдет просто так.
В. Сунгоркин:
- Вообще все, что происходило и происходит в эти дни, оно показывает, во-первых, на мой взгляд, большую степень импровизации. Во-вторых, безусловно, я могу поклясться, что, конечно, Карелин просто так бы не поперся, извините, на трибуну с таким радикальным предложением: а давайте мы Думу распустим.
Р. Голованов:
- Кстати, по-моему, это одно из первых его выступлений.
В. Сунгоркин:
- Первый блин комом. Но все-таки: а что это было? Я думаю, что тема досрочного расформирования Думы готовилась абсолютно серьезно. А почему случилось то, что случилось? А потому что президент он же не в вакууме с небольшой группой помощников действует, а он постоянно, ежечасно получает новую информацию, обрабатывает ее и приходит к определенным выводам. Так вот, я думаю, что за роспуском Госдумы была та самая логика, которую Кашин обещал, что мы ее найдем и расскажем. Но думаю, что буквально в последний час президент пришел к выводу, что слишком много нам всякой турбулентности и без этого. И что российское общество может так обалдеть от того, что еще и к коронавирусу, к поправкам в конституцию, к тому, что правительство поменялось, к тому, что президент отнесся благосклонно к тому, что он может продолжать деятельность президента после 2024 года. И к этому еще добавить роспуск Госдумы. Может, я еще чего забыл.
Р. Голованов:
- Иран у нас сначала едва не вспыхнул. Год начинался страшно. Потом Турция полыхает.
В. Сунгоркин:
- Да уже эту Турцию все забыли. Какая Турция?
Р. Голованов:
- Повестка войны где-то вот тут, под носом.
В. Сунгоркин:
- Еще и война где-то там чего-то с турками. И поэтому, я думаю, президент сказал: нет, давайте хотя бы то, чем мы можем управлять. Мы много чем не можем управлять. Но уж Думой - давайте мы ее не будем распускать. Но так как у нас программа «Что будет», всякие гадания на кофейной гуще, - я, тем не менее, думаю, что вполне возможно, что будет придумана такая формулировка - не досрочный роспуск Думы, а вполне возможно, воспользуются еще одной заготовкой, которая давно обсуждается. А именно - изменить день голосования. И, возможно, он будет пораньше.
Что такое единый день голосования? Он у нас в третье воскресенье сентября, по-моему. Но день очень неудобный. То ли специально так придумали, то ли нечаянно получилось. Но получилось так, что, возможно, когда придумывали, и не хотели, чтобы многие пришли голосовать. Такое может быть в политтехнологии. Что получилось? Последние денечки сентября в России. Во-первых, заканчивают урожай собирать, прибираются на дачах, выезжают за город, потому что это золотая осень, бабье лето. И кому на фиг нужно ходить в этот день на выборы и оставаться в городе?
Есть такой рефрен, нехитрая мысль периодически вбрасывается, что давайте проводить голосование не в предпоследнее воскресенье сентября, золотое, грибочки идут в это время еще, - а, допустим, в апреле. Апрель - такой собачий месяц. Еще ничего не расцвело, травка еще не зеленеет, солнышко не блестит. Особенно первая половина апреля - она же такая, снег сошел, кругом грязь, кругом окурки валяются. На даче делать абсолютно нечего. Вот может быть такой день. И я не исключаю, что могут поменять день голосования. Тогда все красиво.
Р. Голованов:
- И он станет близкий к 22 апреля?
В. Сунгоркин:
- Я думаю, он может быть близким к 12 апреля. Потому что 22 апреля - день голосования по поправкам в конституцию, его сделали выходным днем. Тоже логика как работает. Почему 22-е? Потому что среда. Сделать четверг - народ разбежится. Вот начинается священный месяц у мусульман. Он с 24 апреля. Сделать на четверг - убегут, собаки, на дачу уже. 1 мая близко. Нынче еще весна ранняя. Сделать пораньше - там пасхальные мероприятия, не получается.
Р. Голованов:
- 19 апреля - Пасха, 20 апреля - день рождения Гитлера.
В. Сунгоркин:
- Тоже как-то нехорошо. Мы его вспомнили, не к ночи будь помянут. Так вот, я про то, что среда - очень важно. Чтобы народ не был сильно соблазнен идеей на дачу уехать. Или в гости к кому-то с ночевкой. По такой же логике наверняка могут изменить и единый день голосования.
Р. Голованов:
- Если с Думой более-менее все понятно, то главная интрига теперь - что будет делать Путин. Потому что он все делает так непредсказуемо и непонятно, что ты не понимаешь, как ты завтра проснешься и будешь в поте лица работать, или опять будет одна из заготовленных серий интервью Ванденко. Можем ли мы уже сказать, что однозначно Путин идет в 2024 году на выборы?
В. Сунгоркин:
- Нет, не можем. Я думаю, вероятность, что он пойдет, процентов 50. Я, наблюдая за людьми, очень приближенными к президенту, видел в эти дни большое и искреннее изумление и у них. Честно говоря, я сам изумился вот этому прямому выходу на продолжение его президентской деятельности.
Р. Голованов:
- Тут важно ответить: а он сам такое заготавливает? Или это администрация делает?
В. Сунгоркин:
- Сам. Я тебя уверяю, что это сам. Конечно, он по должности слушает большое количество людей. Ему и в правое ухо, и в левое ухо при любой возможности успевают выкрикнуть его близкие люди - министры крупные, сподвижники по предыдущей деятельности его. Я думаю, людей, которые имеют возможность ему сказать: Владимир Владимирович, давайте туда или давайте сюда, давайте это или давайте то, - я думаю, их примерно так в стране человек сто. Ну, может быть, семьдесят.
Р. Голованов:
- Это и так много.
В. Сунгоркин:
- Это много. Которые имеют возможность ему что-то сказать. Кто чаще имеет возможность, кто реже. Это не обязательно официальные должностные лица. Это большой круг в том числе и бизнесменов, связанных с ним совместной молодостью и так далее. Руководители госкорпораций и так далее. Он получает полезные советы довольно часто. Всех разновидностей советы. Но принимает решение, безусловно, он сам. Этим он и отличается. Принимает решения не всегда самые популярные. Что случилось в эти дни? Почему это, я считаю, очень неожиданное решение? Ты же помнишь, что витиевато шло. Понятно, что он останется в политике.
Р. Голованов:
- Тут важно рассказать предысторию. Карелин объявляет о том, что Дума самораспускается. Нам всем говорят, что в три часа в парламент приедет президент. Перед этим Валентина Терешкова берет папочку с написанной речью, идет к трибуне. Не доходит до трибуны, возвращается назад. С трибуны президиума Володин говорит Терешковой вернуться. Она говорит: или снять полностью ограничения по президентским срокам, или же разрешить Путину выдвигаться в 2024 году. И вот три часа дня, приезжает Владимир Путин.
В. Сунгоркин:
- Без опоздания, что интересно. Что тоже уникальная вещь. Он не опаздывает очень редко. Не потому, что ему нравится опаздывать, держать в напряжении, а потому что его график настолько плотный, что он начинается, он любит добросовестно мероприятие какое-то провести, точку поставить. Переходим к следующему. Но вот из-за этой добросовестности возникают часто задержки. Это меня тоже впечатлило. Просто как зрителя: опаньки, сказали через полтора - и он через полтора часа приехал. Видимо, все расчищал. Учитывая сверхважность этой встречи.
Р. Голованов:
- Он приехал. Если нам сказали об этом часов в двенадцать, то сам Путин приехал с уже заготовленной речью на 15-20 минут точно.
В. Сунгоркин:
- Если впадать в детальки, в подробности, в красоту неописуемую, она была заготовлена, но было видно, что она вся перечеркнута. Камера показывала, что она в значительной степени написана от руки. Его аппарат быстренько заготовку сделал, но пока он имел возможность, не знаю, 15-30 минут, он ее сильно переделал. Это тоже медицинский факт. Речь была переделана процентов на семьдесят. Это было видно. Мелькнула эта его речь, было видно, что она вся от руки.
Р. Голованов:
- Он давно принял это решение - использовать эту возможность с поправкой? Или это было разыграно в последние часы, дни? Как с премьером - никто не знал до последней секунды.
В. Сунгоркин:
- Мы же с тобой гадаем. Я думаю, это на уровне двух гадалок, а не прогнозистов, я думаю, что событий навалилось. Мы еще не сказали об обрушении рынка нефти и очередной девальвации рубля. Доллар по 75 - это серьезное обесценивание. Это примерно 12-13 % обесценивание в эти дни. Ну как - обесценивание? Он у нас был доллар, он же был году в 2016-м на этой позиции.
Р. Голованов:
- 80 даже было.
В. Сунгоркин:
- 80 - недолго. А вот на 70 с копейками он был довольно долго. А потом рубль осторожно отыграл эти примерно 10 рублей. Это много. Так вот, я думаю, что вот этот перечень, то, что творится с пандемией. Так вот, пандемия - это означает, что это коснулось всего мира. Это серьезный удар по экономике. Плюс нефтяные дела. Мы от нефти зависим уже меньше, чем давеча. Но если у нас так бюджет формировался - сначала на 75 % за счет нефти, потом на 60 %, сейчас он порядка под 50 % зависит от нефти. От нефтИ - как они говорят, чтобы было брутально.
И все это, мне кажется, привело президента к такой брутальной мысли: а чего мы будем сейчас законопачивать себе вот эту дверь, не иметь возможности снова избираться? А если кризис будет серьезный? А если все будет еще хуже? А мы во имя красоты демократической должны будем некоего кота в мешке выбрать, а потом всем дрожать, что получится. А потом эти все реформы - трансформеры. А самое главное - не 2024 год. Я думаю, в той формулировке, которую он принес… Я тебе хуже скажу. Самое главное, о чем он размышлял, это 2020 год. То есть то, что происходит именно здесь и сейчас.
Ведь смотри, что происходит. С приходом правительства Мишустина оживилось. Большие группы элиты начали лихорадочно вычислять, такие азартные наши ребята, с большими ресурсами, с деньгами. Это самые разная часть элиты - силовая, спецслужбы, бизнес такой, бизнес сякой, политологи бегают толпами и шушукаются. Вот они стали уже вычислять, а кто будет после Путина. Дальше появятся, к бабке не ходи, через четыре месяца появятся претенденты на престол. Из тумана, друг другу по секрету будут говорить: а ты знаешь, принято решение, что Медведев возвращается. А там где-то принято решение, что Шойгу, например. А там где-то принято решение, что Мишустин и так далее. Все уважаемые люди. Всем желаем успеха. Это вот движение приводит к тому, что не работают во славу Родину и выполняя поручения президента, с которыми у него щедро, а гуртуются. А счетчик-то тикает, все ближе 2024 год.
И вот чтобы прекратить вот это дело, как у нас один из наших авторов сказал: чтобы обнулились все надежды на то, что вот завтра мы схватимся у трона, в битве за престол, под это мы будем ресурсы собирать. У кого медийные, у кого мешок с деньгами и пряниками. Кто будет на Запад рассчитывать. Вот для того, чтобы всю эту вакханалию успокоить, эту тему «хромой утки», уходящего президента, Путин в этом плане такой великий политик, он пришел и сказал: ребята, всем спасибо. Я не исключаю, что я, пожалуй, выдвинусь на следующий срок.
Р. Голованов:
- Разбираем, что случилось у нас в стране, когда Владимир Путин сказал: если Конституционный суд разрешит, то можно и в президенты еще раз пойти, если народ проголосует за такую поправку.
У нас звонок. Михаил из Питера. Михаил, скажите, что вас беспокоит?
Михаил:
- Вы знаете, нам президент говорит «наступили новые времена, нужна новая Конституция», но, по-моему, мы будем жить с новым старым президентом. Как это возможно вообще?
Р. Голованов:
- Михаил, я дополню ваш вопрос. Мои ровесники, 22-25-30 лет, говорят: Путин навсегда, он еще переизберется, а потом еще что-нибудь придумает, и так вся жизнь будет проходить при Путине. Это так?
В. Сунгоркин:
- Первая часть ответа. Никогда не говори «навсегда». Вторая часть ответа. Путин предложил вполне внятную формулировку. Она состоит из четырех «если». Первое – это если народ проголосует за поправки 22 апреля, включающие эту. Второе – если Конституционный суд примет решение, поддерживающее эту поправку об обнулении срока Путина. Напомню, что в 1994 или 1995 году Конституционный суд принял решение по аналогичному поводу, по Ельцину, что ему зачли все сроки, и обнуления ему не было.
Р. Голованов:
- Почему мы и думали, почему вариант Суркова не сработает про обнуление.
В. Сунгоркин:
- Ну, например. Еще «если». Если вообще Путин пойдет на выборы. Он не сказал, что пойдет на выборы. Он сказал: как сложится. Вот если всё пройдем, а дальше – как сложится к тому времени. И, наконец, последнее «если» и самое интересное. Российский народ, начиная с 1992 года, участвует в реальных выборах. Российский народ привык выбирать примерно из 10-14 кандидатов. Слушайте, у нас в 2018 году кандидаты были на любой вкус, от бизнесмена до…
Р. Голованов:
- Собчачка…
В. Сунгоркин:
- Это она тебе Собчачка, а для молодежи она перспективная, молодая, интересная.
Р. Голованов:
- Да ладно!
В. Сунгоркин:
- Вот тебе и «ладно». Одна из моих дочерей, например, считает, что это вообще классно, Ксения Собчак это идеальный президент. Ну и далее по списку. Там был Явлинский, Титов, Грудинин… И в 2024 году, я глубоко убежден, вам никто не будет предлагать кандидатуру Путина вместе с двумя, условно говоря… Помните, как Жириновский своих охранников выставлял? Ничего подобного. Будет снова большой список. Слушайте, если русский народ выберет снова Путина, смиритесь. Но это же большие выборы. Что же вы отдаете 1% голосов тому… Это же не подделаешь, если за человека отдадут 50%, никто же сможет подделать. А мы сейчас напишем ему 1. Так невозможно. Есть экзитполы. Кстати, экзитполы показывали все вполне нормально.
Но есть очень интересное «если», которое зависит в том числе и от Михаила. Голосуйте, ходите на выборы. А нам говорят: чего туда ходить, все равно там без нас всё решат. Но вы хоть попробуйте, сходите.
Р. Голованов:
- Есть еще одно «если», которое нам умные политологи объясняют. Это кризисы, которые могут случиться. Когда стоял Путин у трибуны в Госдуме, он вспомнил коронавирус, вспомнил, что происходит с долларом, с рублем, с нефтью. Если будет кризис (а он обязательно будет), а если не будет, то выдумаем и создадим…
В. Сунгоркин:
- Классная конспирологическая теория.
Р. Голованов:
- Почему? А коронавирус?
В. Сунгоркин:
- Коронавирус мы создали?
Р. Голованов:
- Я не говорю, что мы. Я говорю, что мы такие коллективные, абстрактные как человечество. Я мыслю в таких масштабах, всепланетных.
В. Сунгоркин:
- Конечно, хотелось бы уже перестать мучиться. Но в тот момент, когда он настанет, это будет 2024 год… Тут нам правильно пишут: «Да бросьте вы про 24-й год говорить, еще 4,5 года». Но если это случится, пусть народ и решает, что ему важнее. Вот в этой ситуации ему важнее избирать, допустим, опытного, проверенного много лет Путина либо нового спасителя России.
Р. Голованов:
- Ксению Собчак.
В. Сунгоркин:
- Да ладно, Ксению. Понятно, что у нее будет если не 1, то 3%. Ну, приходит имярек, пусть он будет Поддубный. Если народ решит, что надо выбрать Поддубного – ради бога. Я напомню нашим слушателям очень интересную историю про «если», «навсегда» и т.д. Она, правда, давняя. На дворе июнь 45-го года. Мы (все прогрессивное человечество) разгромили Гитлера. Идут в Потсдаме переговоры, Сталин, Черчилль, великие люди, делят будущий мир. И Черчилль, великий руководитель Великобритании, говорит Сталину и Трумэну, президента США: ребята, у меня выборы, я слетаю в Лондон на пару дней, но ясно всем, что выберут меня. Ты знаешь, чем кончилось?
Р. Голованов:
- Расскажите.
В. Сунгоркин:
- Кончилось тем, что он приехал, а Англия его не выбрала. Почему? Ну, Англию можно понять. Англия устала уже…
Р. Голованов:
- Тут же была война. Военная повестка всегда помогает лидеру развиваться.
В. Сунгоркин:
- Он был яркий, но для войны. И вот Черчилль с его сигарой, стаканом виски, образом героического военного. Он военный в своем анамнезе, он лично участвовал в Первой мировой войне, в Африке воевал. Это был человек, который сплотил нацию. И они взяли и выбрали кого? Они выбрали такого профсоюзного лидера, абсолютно серого. Сейчас никто в мире не вспомнит его фамилию. Что самое интересное, потом Черчилль снова пришел к власти, но был такой случай.
Р. Голованов:
- Я же не просто так к кризису подходил. Мы сейчас видим всю эту историю с долларом и боимся, что все это отразится на прилавках. Возможен сейчас такой поворот? Об этом тоже говорил Путин, когда выступал с трибуны в Госдуме. Нам хочется, чтобы, как он проводит нас, как капитан, через все эти штормы, чтобы и дальше он нас вывел куда-то.
В. Сунгоркин:
- Правительство, Силуанов как глава Минфина сказал, что у нас сейчас в отличие от 2008 года, даже в отличие от 2014 года, предыдущих финансовых кризисов, финансовое положение гораздо лучше. Это ответ и про то, что вряд ли они (правительство и Центробанк) дадут сильно опустить доллар, вряд ли будут какие-то катастрофические катаклизмы. Потому что финансовый запас есть, и он создан за эти годы. Финансовый блок правительства сказал, что они смогут поддерживать исполнение бюджетных обязательств, то есть всю социалку, примерно в течение 6 лет.
Р. Голованов:
- Владимир Николаевич, возможно кроме президентства что-то другое – возглавит Путин Госсовет или правительство, Госдуму? Или это двоевластие, про которое он сказал, он допускать не хочет?
В. Сунгоркин:
- Действительно, в последние дни он так дозревал, видимо, шла такая эволюция его, осмысление, что происходит. Ведь в Послании, которое он огласил 15 января, он действительно говорил об усилении такой ветви, сякой ветки, разделении властей, и все это было достаточно убедительно. Но потом, видимо, он, понимая все то, чего мы с тобой не видим (он же внутри этого реактора сидит), видимо, понял, что дело пахнет двоевластием. Конечно, существуют (и будут существовать позиции), на которых Путин вполне может быть и уместен, и, скажем так, без двоевластия. Например, председатель Конституционного суда. Это очень интересная позиция, она и комфортная по-своему, она недоступна для большого количества наездов, но она интересная, интеллектуальная. Это Конституционный суд – разбирать новые типовые явления, которые жизнь будет подкидывать. Председатель Совета Федерации – тоже интересная работа. Ну, пожалуй, Госсовет. Там непонятно что, но про него много говорили. Совет безопасности. На самом деле для него, если он захочет оставаться в политике, вариантов много, страна у нас серьезная, большая. Америка же демонстрирует, и достойно уважение управление американцев. У них есть президент, но президент ничего не может сделать, если Конгресс, двухпалатный парламент… Как в России, кстати. Это единственный пустяк. Конгресс может блокировать президента, Сенат (другая палата парламента) может блокировать президента. И они все втроем ищут консенсус. А за каждым сенатором, конгрессменом и за президентом стоят те или иные реальные политические и экономические силы страны. И нормально. Но мы этого боимся. Может быть, и справедливо боимся. Потому что у нас все в драку уйдет, а про родину некогда будет подумать. Чего и президент боится. Я думаю, он цену знает нашим парламентариям.
Р. Голованов:
- Давайте почитаем, что нам пишут в сообщениях. «Почему в Конституцию не внесли поправку о недрах, газе, нефти, что богатства принадлежат народу и доходы от продажи должны распределяться среди населения?»
В. Сунгоркин:
- Тем или иным способом они распределяются среди населения, как выразился наш слушатель. Большая часть от продажи нефти и газа идет в налоги. Мы только что говорили, что половина налогов как раз от продажи. Как их еще раздавать? Есть, конечно, экзотические способы, типа, все станем совладельцами нефтяных месторождений и т.д. По-моему, мировая мысль ничего не создала, кроме этих фондов, которые в нормальной стране работают. Они работают в Арабских Эмиратах, в Норвегии. И у нас есть фонд, он называется Фонд национального благосостояния.
Р. Голованов:
- Товарищ Гаврилов пишет: «Что вы лапшу на уши вешаете? Выборы президента неконкурентны. Все возможные конкуренты подстрижены…»
В. Сунгоркин:
- Чем вам был неконкурентен список 2018 года? Я не могу понять, кого там еще не хватало. Учителям и нянечкам – Явлинский, брутальным коммунистам - Грудинин, молодежи, хипстерам – Собчак, бизнесменам – Титов. Народ проголосовал в итоге в массе своей за Путина.
Р. Голованов:
- Это был цирк, честно говоря. На дебатах как они все себя вели, было даже страшно.
В. Сунгоркин:
- Как говорил товарищ Сталин, других писателей у меня для вас нет. Хорошо, так предлагайте, выдвигайте. До выборов, между прочим, четыре с половиной года.
«Пролетариату нечего терять…» Слушайте, там был такой пролетарий – Максим Сурайкин.
Р. Голованов:
- Какой он пролетарий?
В. Сунгоркин:
- Он же за то, чтобы отнять и поделить.
Р. Голованов:
- Это смех.
В. Сунгоркин:
- Хорошо, найди правильного пролетария.
Р. Голованов:
- Для меня Путин – правильный пролетарий, правильный либерал, правильный оппозиционер.
В. Сунгоркин:
- Холуй ты, вот ты кто.
Р. Голованов:
- Путинист и холуй, не еретического толка, а прямого и нормального.
Р. Голованов:
- «Почему Навального не пустили?»
В. Сунгоркин:
- Да, такой интересный вопрос. Я думаю, что там и без Навального были. Он же у нас осужденный. Вот вам и ответ про Навального.
Р. Голованов:
- Нас тут пытаются подловить. «А вам слабо Навального позвать на радио?»
В. Сунгоркин:
- Ну, можно позвать. Знаете, мы Навального звали. У нас было с Навальным интервью, правда, несколько лет назад. Мы отправили корреспондента сделать интервью с ним. Из интервью получилась такая махровая агитка. Черт знает что получилось.
Р. Голованов:
- «Почему мы будем голосовать за поправки все разом?» - спрашивает Антон.
В. Сунгоркин:
- Хороший вопрос. Насколько я помню, в конце осталось 200 поправок. Я понимаю, у каждой поправки должен быть квадратик. Мне кажется, никакая машина не выдержит эти 200 поправок. У меня ответ готов уважаемому слушателю. А чего мы за Конституцию в 93-м году голосовали сразу, чего мы ее постатейно не обсуждали? Это же то же самое. В 93-м году было голосование за Конституцию. Но это мировая практика, Конституцию принимают всегда именно целиком. А если мы будем говорить: за этот абзац у нас 15%, за этот 18, за этот 13, - что дальше будем делать? Потому что без этого абзаца Конституция не годится. Тогда будем голосовать всю оставшуюся жизнь.
Р. Голованов:
- Владимира Николаевича Сунгоркина слушайте в следующий четверг в 8 вечера или открывайте подкасты, там все записано. Спасибо.
В. Сунгоркин:
- Спасибо большое.
