«Выглядит модно, круто, это сейчас важно»: в чем космонавты полетят к Луне и Марсу
Мы предлагаем полный текст радиопередачи.
М. Баченина:
- Ну что, друзья, вчера состоялось историческое событие. Компания SpaceX со второй попытки, но запустила к МКС свой первый корабль с астронавтами на борту. Ракета Falcon-9 c кораблем Crew Dragon, который должен доставить на МКС двух астронавтов, стартовала с площадки космического центра Кеннеди во Флориде. Корабль отправили на орбиту со второй попытки. Запуск 27 мая отменили за 16 минут до старта из-за плохой погоды. На борту Crew Dragon астронавты Дуглас Херли и Роберт Бенкен. Для США это первый с 2011 года пилотируемый космический полет на собственном корабле. И кроме того, это первая пилотируемая миссия, которую NASA поручила частной компании. Капсулу Crew Dragon по контракту с Агентством создала компания SpaceX.
Я напомню, что в 2014-м NASA и SpaceX заключили контракт стоимостью 2,6 млрд. долларов на создание пилотируемой версии космического грузовика Dragon. На момент записи программы первая и вторая ступени успешно отделились от ракеты. При этом первая уже приземлилась на плавучей платформе в Атлантическом океане. И корабль вышел на орбиту и продолжил самостоятельный полет к станции.
В гостях у нас сегодня из Соединенных Штатов Америки по скайпу специалист по скафандростроению, основатель компании Final Frontier Design Николай Моисеев.
Н. Моисеев:
- Здравствуйте.
М. Баченина:
- К вам обращались за комментариями по поводу скафандров SpaceX. И вы дали не самую высокую оценку. Хотелось бы узнать, почему вы критично отнеслись к костюмам Crew Dragon?
Н. Моисеев:
- Я могу сказать, что я не имею права критиковать скафандры SpaceX. Я могу высказывать свое частное мнение , не как сотрудника Final Frontier Design. Я хочу вам привести несколько моментов этого скафандра. Вход в скафандр через пах. Молния от лодыжки через пах до другой лодыжки. Как его надеть самостоятельно? Поднять руки вверх и сверху его натягивать на себя. Трясти руками. Ты долго будешь пролезать лицом через живот, грудь, потом шею, потом в шлем пролезешь. Душно будет. Кто-то должен одергивать на тебе тот скафандр вниз. Потом ты вставляешь руки в рукава, ноги – в ноги, в ботинки. Это настолько плохо, настолько неудобно. Если молния спереди, ты сам расстегнешь, никого звать не надо. То же самое – вылезать из него тоже проблема.
М. Баченина:
- Неужели они сами этого не увидели, не поняли во время испытаний?
Н. Моисеев:
- Я тоже обратил на это внимание. Понимаете, какие-то конструктивные особенности. Например, тесный шлем, очень толстый шлем. Вместо 1,5 миллиметра – 25 миллиметров они сделали. Вместо молнии на груди – молния в паху. Получается, что астронавт пожевать не может ничего. В той системе, в которой я работал, космонавты говорят: мне вот тут где-то жмет или не нравится, можно ли улучшить. Я вот тут руку не могу поднять. И шли на поводу, если могли сделать. А тут получается, скафандр сделан известным модным дизайнером. И его менять нельзя.
М. Баченина:
- То есть сейчас на первый план выходит не рациональность, а эстетика, такой героический облик чтобы был у астронавта? Или это только характеристики для миссии SpaceX?
Н. Моисеев:
- Получается, что выглядит модно, круто. Это сейчас важно. Рынок требует, покупатели требуют. Но функциональность теряется в процессе всех этих модных изысков. Меня учителя учили: Николай, скафандр должен быть строго функциональным. Если лента нашита, то она нужна для чего-то, а не для красоты. Скафандр и так выглядит круто.
М. Баченина:
- А зачем Илон Маск потратил огромную сумму денег? Почему он не взял уже существующие, проверенные прототипы костюмов для астронавтов?
Н. Моисеев:
- Ответ простой. Он об этом говорил: у меня есть мнение, у меня есть собственное видение, как должен выглядеть скафандр, я хочу, чтобы он такой был.
М. Баченина:
- То есть хозяин – барин, как говорят русские.
Н. Моисеев:
- Совершенно верно.
М. Баченина:
- Маск мог бы заказать, допустим, скафандры в вашем бюро Final Frontier Design? Или же сразу было понятно, что мы сами все разрабатываем, делаем? Были, может быть, какие-то тендеры?
Н. Моисеев:
- Все было сложнее. Они к нам обращались три раза. И три раза мы им посылали подробные отчеты. И они, получается, эту информацию собрали. Они ко всем обращались, ко многим другим фирмам. Все дали какие-то технические данные. Они собрали эту информацию и никого не наградили контрактом. И потом, когда мы встречались на разных конференциях, все люди говорили: SpaceX собирал информацию и в 99 процентах никому не дал контракта.
М. Баченина:
- То есть они просто решили бесплатно воспользоваться?
Н. Моисеев:
- Это не только по скафандрам произошло. По солнечным батареям, по всяким узлам, по всем таким штукам, которые использовались для полета.
М. Баченина: - А нельзя ли как-то, как у нас говорят, прижучить? Это как-то нечестно, мне кажется.
Н. Моисеев:
- Они спрашивают. Приходит письмо. Мы начинаем прыгать от радости. SpaceX на нас внимание обратил. Получает от нас предложение, митинг первый был в 2011 году. Я не понимаю, почему Илон Маск говорит, что они затратили почти четыре года. Прошло уже 9 лет.
М. Баченина:
- Достаточно критично прозвучало, что Илон Маск поручил дизайнеру костюмов для фильмов о супергероях Хосе Фернандесу внешний облик скафандра. Но ваш партнер, президент Final Frontier Design - Ted Southern по образованию художник и скульптор.
Н. Моисеев:
- Тед проникся тем глубинным пониманием сути скафандра. Скафандр – это аварийно-спасательное снаряжение в данном случае. Должен спасать в случае аварии, а не украшать. В этом плане у нас стопроцентное совпадение взглядов. И надо сказать, что наше объединение, наш симбиоз – это просто потрясающий случай кооперации, когда два человека с разным опытом, с разным образованием встретились вместе и создали новый продукт. Мы, действительно, сделали новое поколение скафандров, которые лучше по подвижности, легче, удобнее. О! – говорит космонавт, - это удобно! Он еще устает меньше. Он потребляет кислорода меньше в данном случае. Если он носит на себе тяжелый неудобный скафандр тесный, то начинает тяжело дышать. А если он носит легкий и комфортный скафандр, как какую-то футболочку с короткими рукавами, то он счастлив, доволен и не глубоко дышит.
М. Баченина:
- Это очень понятно. Как вы считаете, когда мы окажемся на Луне и на Марсе?
Н. Моисеев:
- Администрация Трампа приказала NASA в 2024 году. На настоящий момент нет скафандра, корабля и ракеты. NASA очень сильно работает над этим. Многие эксперты говорят, что 2024 год – нереально. Поживем – увидим. Я надеюсь, что это случится. А дальше NASA ориентировано на Марс. Там примерно 2030 год.
М. Баченина:
- А можно ли рассуждать, что SpaceX опередят NASA?
Н. Моисеев:
- Допустим, у SpaceX перестанут взрываться корабли. Starship – очень амбициозное название. «Звездный корабль». В четвертый раз взорвался. Они быстро двигаются, учатся на ошибках. И с каждым разом они все дальше идут. Но срок плывет. Он говорил о 2023 году. Получается – маловероятно в 2023 году. Допустим, в 2024 году на месяц раньше NASA сядет. Сядут, поглядят в окошко и улетят обратно. Лунного скафандра не существует. Его нет ни у кого.
М. Баченина:
- Сейчас 2020 год. Самое время, четыре года, пусть закажут вам лунный скафандр.
Н. Моисеев:
- Пусть закажут. Они не работают над ним. Они нам сказали: пока этот не сделают, пока не полетят, мы не занимаемся никакими другими проектами. Может быть, после этого они начнут делать. А может быть, и нет.
М. Баченина:
- А нельзя использовать скафандр, в котором американцы уже выходили на поверхность Луны?
Н. Моисеев:
- Нельзя. Нет технологии. Вся оснастка уничтожена. Тот скафандр требовал большого количества оснастки.
М. Баченина:
- Что это значит?
Н. Моисеев:
- Например, вы знаете, как изготавливают резиновые перчатки? Такие руки керамические, их окунают в латекс несколько раз. Потом сушат, потом в печку. Печка при определенной температуре, латекс вулканизируется в присутствии определенных химических веществ – сера и другие. Из жидкого латекса мы получаем упругую резиновую пленку, которая тянется. И потом эту резиновую перчатку снимают с этой оправки. И эта модель должна быть, без нее мы не сделаем. И вот этот скафандр «Аполлон» - коленки, локти, плечи, перчатки, они все были с этими оправками, которые макались в жидкий латекс. А если их нет, надо же новые делать.
М. Баченина:
- Меня увлекает ваша личная история. Простому российскому инженеру, чтобы создать компанию, конструкторское бюро в Соединенных Штатах, с чего нужно начать?
Н. Моисеев:
- В нескольких словах: я об этом не мечтал и не думал. Я, как простой советский парнишка, мечтал о космосе. И всю жизнь посвятил ему. Но жизнь так сложилась, что были нищие 90-е, потом оказалось в 2000-х, что ситуация еще хуже. Я участвовал в конкурсе «Перчатка астронавта» с двух раз. Первый заход, можно сказать, зарубили русского. Потому что они увидели, что это будет для них не очень приятно, если русский выиграет. Они поменяли правила во время конкурса, исключили много пунктов. Например, исключили разделение призов. И через месяц они прислали новые правила. И там было написано, что так и так.
А второй конкурс мы выиграли вместе с моим бизнес-партнером Ted Southern, 100 тысяч долларов. И основали компанию. После, как оказалось, все только начинается. Мы оформили рабочую визу на меня по категории О-1 для выдающихся ученых, в 2010-м оформили компанию. В 2012-м я переехал в США. Билет в один конец. В начале 2013-го получил грин-карту тоже по категории «выдающийся ученый». Два месяца я потратил на сбор документов, рекомендательные письма от NASA, дипломы, патенты.
В чем была сложность? В США очень строгие законы по передаче технологий. Скафандры входят в эту категорию. И просто так иностранцам ничего нельзя показывать, рассказывать, объяснять. И я вам не могу рассказать, иначе будут последствия. Когда мы начали работать, Тед выяснил, что я не могу на него работать. Специалист по скафандрам, который приносит знания в США, не может работать над проектом. Мы сразу гранты стали получать от NASA. И он на меня оформил лицензию, чтобы я имел право работать.
М. Баченина:
- Почему разработать новый скафандр так дорого? Нужно платить зарплату людям. Что самое дорогое?
Н. Моисеев:
- Это очень хороший вопрос. В целом в скафандр входят материалы, из которых он сделан. Если вы владелец компании и думаете начать делать новый скафандр, вы не можете называть с новых материалов, которых не существует, которые вы не можете купить. Вы не можете сказать: о, я хочу, допустим, какую-то вторую кожу. Ее нету, ни на рынке, ни образцов нет. То есть вы должны брать только те материалы, которые уже существуют. Прогресс по материалам очень серьезный. Когда мы начинали, был ассортимент – один артикул, а сегодня несколько десятков артикулов этого современного материала. Они прочнее стали и так далее. На втором месте – это работа. Но самый дорогой пункт – это сертификация. Это стоит огромных денег. Была в открытых источниках объявлена цифра, что сертификация новой перчатки стоит 1 млн. долларов. Многочисленные испытания.
М. Баченина:
- Я слышала, что в NASA тестируют, многие люди завещают свои тела науке, на трупах тесты проходят. Потому что это гораздо эффективнее, чем на манекенах.
Н. Моисеев:
- Верно. У нас этого нет. Сейчас NASA испытывало на трупах перегрузки. Клали трупы в скафандрах, корабль «Орион», это новая капсула на смену «Аполлону», спейс-шаттлу, и эту капсулу «Орион» они сбрасывали в воду, на землю. Эти тела умерших людей облеплены датчиками. И потом их в рентген смотрели, где есть переломы. Это используется широко.
М. Баченина:
- Для создания скафандра необходимо досконально знать атмосферу, климат и прочие характеристики планеты, куда в этом скафандре отправляется космонавт или астронавт. Или все-таки можно создать универсальный скафандр, который подойдет для полета на любую планету.
Н. Моисеев:
- Ни в коем случае не подойдет универсальный скафандр. Если мы полетим с вами на спутник Сатурна – Титан. Там давление атмосферы близкое к земному. То есть, если скафандр для Луны – нужно сделать скафандр для вакуума, то на Титане вакуума нет. Космонавт выйдет из космического корабля, а там атмосфера с таким же давлением, там температура -150.
М. Баченина:
- Если снаружи -150, а внутри должно быть, как минимум +20.
Н. Моисеев:
- Это совершенно другой скафандр получается. – для Титана, для Марса и для Луны. Почему для Марса очень близко к Луне, но другой скафандр нужен? Сила тяжести выше. Скафандр должен быть легче. Это вызов для инженеров, для конструкторов, для дизайнеров. Он должен быть значительно легче лунного. Потом – атмосфера. Все системы терморегулирования в атмосфере не работают, которые для вакуума. Нужно пересматривать этот вопрос.
М. Баченина:
- Какие тесты нужно провести для того, чтобы проверить работоспособность скафандра и ударопрочность шлема? Чаще всего в кино показывают – пробито стекло. Действительно, шлемы настолько хрупкие у космонавтов? Или это придумка киношников?
Н. Моисеев:
- Один прыжок в 1960 году со стратостата из стратосферы закончился смертью пилота. Два человека поднялись на стратостате в Советском Союзе, открыли люк, первый выпрыгнул. Гондола резко подскочила вверх, потому что от веса избавилась. Второй ударился шлемом о какой-то болт на обрезе люка, образовалась маленькая дырочка 5 миллиметров, и быстро вышел воздух, он умер практически мгновенно. И он упал вниз мертвый. Парашют раскрылся на определенной высоте, сработал автомат раскрытия парашюта. Он приземлился погибшим. Первый до сих пор держит мировой рекорд по длительности падения без выпуска парашюта. Это ужасная трагедия. И материал того остекления шлема был – акриловое стекло. Сейчас это стекло не применяется очень давно.
Поликарбонат намного прочнее. Если я вам дам шлем, молоток, любую другую железку, и вы начнете лупить по этому остеклению, ни вы, ни даже я, я более мощный физически, мы не сможем руками, молотком пробить дырочку в этом поликарбонате. Отверстие мы не сможем сделать. Мы не сможем его расколоть. Мы его поцарапаем, нанесем глубокие царапины, но не сможем пробить сквозную дырку. Этот материал намного прочнее. Допустим, метеорит, летящий с большой скоростью, или микрометеороид пробьет, конечно. Он летит издалека, с очень большой скоростью. И тут несчастный астронавт попадается, он ударяет ему в шлем. Но это и вероятность очень низкая этого. Но возможно. У современного скафандра «Орлан» три слоя остекления. В три раза прочнее, чем в тех ужастиках, которые показаны.
М. Баченина:
- А как они тестируются?
Н. Моисеев:
- Не молотком. Это специальная пушка или ружье, которое стреляет с космическими скоростями, специальным шариком. Оговорен диаметр шарика, скорость шарика, расстояние между ружьем и стеклом. И определяли, какую массу, скорость, инерцию они выдерживают. Какие еще испытания? Мы собираем скафандр целиком. Там есть стекло. И все это проверяется на разные величины давления. И рабочее давление самое низкое – в полтора раза давление опрессовки выше. Прежде чем засунуть человека в скафандр, надо на полтора раза больше испытать, чтобы быть уверенным, что нигде ничего не лопнет. И есть еще трехкратное превышение в российских скафандрах. Тоже ничего не должно измениться. После этого испытания в этом скафандре нельзя в космос летать. Он только для сертификации.
М. Баченина:
- Для полета строится по этому образцу новый скафандр?
Н. Моисеев:
- По тем же технологиям, по тем же образцам, из тех же материалов. Мы уверены, что это все выдержит. Надо построить скафандр целиком, попытаться его разрушит и убить. Это же денег стоит. Поэтому сертификация – одна из значительных частей стоимости создания новых скафандров.
М. Баченина:
- Спасибо! Будем держать руку на пульсе до 2024 года.
Н. Моисеев:
- До свидания.