Кашин: Оставшийся в головах СССР не имеет ничего общего с реальной страной
Скачать передачу [mp3, 42.9 МБ]
Мы предлагаем читателям полный текст радиопрограммы.
Р. Голованов:
- На связи с нами из Лондона Олег Кашин. Почему так популярна идея о возвращении Советского Союза? Уже и 7 ноября прошло, а народ все не успокоится. Вот что сказал глава ВЦИОМ Валерий Федоров про Советский Союз.
В. Федоров:
- Советская модель на самом деле позитивно воспринимается большинством. На все это запрос. И на справедливость, и на достаток, и на стабильность, и на спокойствие, и на предсказуемость, и на защищенность. Чего хотят восстановить? Хотят предсказуемости, прежде всего. Потому что, если ты родился в советской стране, я, конечно, говорю, скорее, о годах уже 60-70-х, то есть о последней фазе существования, не о революционных или военных годах, - предсказуемость и понятность. Понятно, по каким законам существует большая общественная система, большая страна. Защищенность, стабильность.
Р. Голованов:
- Еще он сказал, что если сейчас этот вопрос поставить на голосование, то чуть меньше половины россиян проголосуют за восстановление Советского Союза. Олег, почему в людях так сидит Советский Союз?
О. Кашин:
- При всей моей антисоветскости, я бы не стал драматизировать. Ответ простой. Люди за сорок просто не знают никакого другого большого стиля, никакой другой великой державы, никакого другого стабильного быта, кроме советского, который за давностью людей уже во многом романтизирован. Я начал читать книгу Алексея Ракитина про сибирскую язву в Свердловске. Когда вроде бы утекло бактериологическое оружие. И там сказано, что, поскольку болезнь обычно исходит от мяса, была версия, что может быть отравленное мясо в розничной продаже. Но поскольку в 1979 году в Свердловске в магазинах не было мяса, эту версию тут же отмели. Понятно, что тот Советский Союз, который есть сегодня в сознании людей, особенно молодежи, это совершенно не Советский Союз.
Представьте себе: советские туристы за границей с криком «Тагил!» бросаются в бассейн. Это невозможно. Или когда сейчас сталинисты по краудфандингу набирают деньги на то, чтобы купить автобус, на котором нарисовать Сталина. Это очень несоветское поведение. Вполне западное, вполне капиталистическое. На красном флаге, который таскают сегодняшние коммунисты, если присмотреться, написано: Made in China. И он куплен на китайской фабрике за доллары. Это история уже не про тот совок, который рухнул в свое время, слава богу. Не про тоталитаризм. Просто про эстетику и про фрондерство, которое в моей юности, когда по всем каналам у нас выступал Сергей Адамович Ковалев и говорил, что типа Советский Союз – зло, советские люди – рабы. Или Елена Боннер выступала. Естественно, у подростков 90-х советская ностальгия, для которой у нас не было оснований, у нас не было советского опыта, она была протестом. Поскольку прошло много лет, конечно, и эта тема отпадает. Я думаю, со временем этот культ советского уйдет. Потому что и фильмов народных хороших уже за постсоветские годы снято больше. Я думаю, что фильм «Брат-2» или «Движение вверх» для нового поколения значит гораздо больше, чем какая-нибудь «Москва слезам не верит».
7 ноября прошло. Странно что вы, молодой человек на эту цифру реагируете. Я по молодежи, окружающей меня, московской, российской, я спрашивал их, и мне парень один, художник, который мне рисует, Александр Петриков, сегодня ему 30 лет, говорит: погодите, а что 7 ноября? Революция же была 25 октября. Почему 7 ноября? Уже нет этого рефлекса. Я думаю, это даже не в смысле, что умрут старики, которые помнят советское. Просто ушла острота. Да, это советское делается таким плюшевым, как коньяк «Наполеон» или торт «Наполеон» не имеют отношения к тому злому свирепому Наполеону, который Россию покорял.
Р. Голованов:
- Александр из Твери нам дозвонился. Вы из тех, кто поддерживает восстановление Советского Союза?
Александр:
- В принципе, да. Я против антисоветчиков, особенно вот таких махровых.
Р. Голованов:
- А что бы вы сделали с антисоветчиком Кашиным?
Александр:
- Антисоветчики, которые слушали всякую фигню типа «Радио Свобода» и «Голоса», это какой-то московский дурдом. Я слышал, что говорили: есть такие сдвинутые по фазе. Но основная масса народа, я жил в двух областях, я не видел антисоветчиков вообще.
О. Кашин:
- А в какой год вы бы хотели вернуться?
Александр:
- Если честно, даже не знаю. Любой из этих годов каждого из нас поставил бы перед жутким выбором. Как бы мы себя повели.
Р. Голованов:
- Особенно 1937-й.
Александр:
- 1937 год – это были репрессии… Лаврентий Павлович Берия в 1938-1939 году проводил реабилитацию. А то, что Хрущев подписывал подмосковные, бутовские расстрелы.
Р. Голованов:
- И Хрущева к стенке поставить.
О. Кашин:
- Гагарин при Хрущеве полетел – это плохо?
Александр:
- Ракетная отрасль начиналась и развивалась при Сталине.
О. Кашин:
- Вы хотели бы вернуться в сталинские годы? Какой сталинский год лучший? И где?
Александр:
- Вы хотите сказать, что если ваши родители жили достаточно хорошо, то остальные – нелюди? Люди жили, пахали и строили.
О. Кашин:
- В 1939 году жили плохо все. Кроме чекистской и партийной элиты.
Александр:
- Не надо ля-ля. Я думаю, ваши дедушки жили лучше намного.
О. Кашин:
- Лучше, чем вы или я? Да нет же.
Александр:
- Я безработный, как и большинство.
О. Кашин:
- Вы что сегодня кушали? «Доширак»?
Александр:
- Нет. «Дошираков» в деревне нет. Ел щи. У меня жена корячится из последних сил. Нам чуть-чуть за 50. И у нас вокруг огромное количество безработных. Нам не платят денег.
Р. Голованов:
- Вы хотите Советского Союза или этой справедливости, защищенности?
Александр:
- Справедливость без любви – это жестокость. Без милосердия.
Р. Голованов:
- При Советском Союзе была возможна христианская любовь?
Александр:
- Да.
Р. Голованов:
- Вы сами нам напомнили про христианскую любовь с маузером.
Александр:
- Тогда были верующие люди. И большинство осталось живо.
Р. Голованов:
- У нас в Тульской области стоит храм, из которого вынесли иконы, из которых сколотили мост через речку, по которому местные боялись ходить. Но были те, кто эти иконы туда и приколачивал.
О. Кашин:
- Роман, чего-то вы добрый сегодня. Скажем Александру: пошел ты, коммунист, куда-нибудь туда в прошлое! Давайте я нагрублю.
Р. Голованов:
- Я с христианской любовью.
О. Кашин:
- Я тоже люблю людей. И даже таких. Но при этом, когда люди идеализируют то время, просто надо на них орать, чтобы они очнулись.
Р. Голованов:
- Мы еще порем. А пока проклинают и вас, и меня в чате за то, что мы говорим про священный Советский Союз. «Да что ты знаешь о советской жизни? Враг народ! Я бы тебя поставил к стенке. Сейчас миллионы живут в бараках, а жулики и болтуны жируют. Голованов – сырой, несформированный дальтоник. Кашин – тварь из Лондона». Послушаем отрывок из интервью с Валерием Федоровым. Он подвел к тому, что Советский Союз – это взгляд в прошлое. Но люди хотят перемен.
В. Федоров:
- Конечно, мы хотим перемен. Безусловно. Потому что там какая постановка вопроса: или стабильность, или перемены. А если перемены, то быстрые или медленные? Ну конечно, мы хотим перемен, разумеется. Хотим ли мы сейчас стабильности? Ну, в общем, никто не хочет революций. Это тоже правда. Но вот какая нам стабильность? Неужели нам мила нынешняя стабильность, когда у нас ВВП растет один или полтора процента в год? Когда реальные доходы либо не растут, либо даже падают. Тут статистики разные метрики предлагают, но вообще-то, если брать последние пять лет, то ничего особо не выросло.
Неужели мы хотим стабильности, где цены растут быстрее, чем наши доходы? Неужели мы хотим стабильности, где вроде бы все при деле и безработицы особо не ощущается, но есть огромный дефицит высококвалифицированных и высокооплачиваемых рабочих мест? Поэтому, конечно, нас это все не устраивает. Это и президента не устраивает цели. Проблема в том, что эти перемены либо идут слишком медленно, либо они где-то там совершаются, но на моем кошельке и на моем социальном самочувствии они пока не отражаются.
Р. Голованов:
- Может быть, люди, желая перемен, справедливости, оборачиваются в прошлое, в Советский Союз, который, как ампула с анастезией, и сразу все забываешь в эйфории?
О. Кашин:
- Безусловно, это запрос на возвращение в прошлое – выдуманное прошлое. Но еще это и банкротство – моральное, символическое – того, что есть сейчас. Все-таки, даже не беря девять лет Ельцина, у нас есть 20 путинских лет. За которые не получилось, да и не пытались на самом деле, создать новую мифологию, новую систему координат, новую систему смыслов. Юбилей Александры Пахмутовой, великого композитора, это просто манифест того, что мы, современная элита России, не хотим думать про сегодня, не хотим думать про завтра. Нас интересует только вчера. Нам уютно только во вчера. Давайте мы заберемся в домик и будем делать вид, что у нас Советский Союз и святое прошлое. Мы с вами беседуем на радиостанции, которая называется "Комсомольская правда". И в газете, которая называется "Комсомольская правда".
Р. Голованов:
- Именно в этой газете публиковался Солженицын.
О. Кашин:
- Разумеется. Но название газеты – почему не решились от него отказаться на каком-то этапе? Это тоже знак неуверенности в себе.
Р. Голованов:
- Это великий бренд, великое название.
О. Кашин:
- - Великий бренд, но в нем есть корень «комсомол». И портрет Ленина на ордене.
Р. Голованов:
- Но вы же не отказываетесь от своего детства, от своих родителей, если они родились в Советском Союзе.
О. Кашин:
- А вам Ленин родитель? Или комсомол – вам папа? Эта организация, которая начинала как союз воинствующих безбожников.
Р. Голованов:
- Мне "Комсомольская правда" как мама.
О. Кашин:
- Мне тоже. Я начинал в ней карьеру. Но мне неприятно, что это слово «ком» - коммунистическая и слово «правда», которая в газетном контексте тоже звучит довольно зловеще, оно осеняет этот бренд. Вы смеетесь над украинцами, которые провели декоммунизацию.
Р. Голованов:
- Кто – мы?
О. Кашин:
- Российские современные патриоты. Лоялисты. Но на Украине "Комсомольская правда" выходит под брендом «КП» - две буквы, расшифровывай как хочешь. Наверное, нам надо к этому прийти. Извините, что я подсказываю вам какие-то брендовые ходы. Но я думаю, рано или поздно упрется мысль ваша коллективная редакционная в то, почему мы до сих пор носим имя советского комсомола.
Р. Голованов:
- Нам дозвонился Александр из Санкт-Петербурга. Вы тоже за Советский Союз?
Александр:
- Я не буду дискутировать на эту тему. Я не за Советский Союз. Он распался, к сожалению, без единого выстрела. По идеологическим мотивам. Я за стабильную социалистическую Россию, социально справедливую. Если бы была моя власть, я бы внес в конституцию такое понятие как «Россия – государство социальной справедливости».
О. Кашин:
- Это же такая демагогия! У Пол Пота была социальная справедливость.
Александр:
- Вы сидите за рубежом. Я слушаю ваши посылы – вот это демагогия. Все отрицать и ничего положительного. Так жить нельзя!
О. Кашин:
- Упаси бог! У нас есть великий народ, великая культура, мы русские, с нами Бог, мы христианская цивилизация. Эти 70 аномальных лет, когда международные бандиты захватили Россию, это была трагическая случайность нашей истории, которую нужно преодолевать.
Александр:
- Вы, к сожалению, все похожи друг на друга, даже внешне.
О. Кашин:
- Давайте переливать из пустого в порожнее. Когда Советский Союз распускали трое негодяев в Беловежской пуще, у которых была задача Горбачева свалить, хоть один человек вышел на улицу: эй, не разгоняйте мою Родину!
Р. Голованов:
- Вышла элита. Вот ГКЧП.
О. Кашин:
- Посмотрите на эту элиту. Какие-то вырожденцы. Опять же, комсомольский работник Геннадий Иванович Янаев, царство ему небесное, при всем уважении, я сам и тогда, и сейчас был не на стороне Ельцина. Но глядя на Геннадия Ивановича даже восторженными глазами, я не могу представить себе его лидером пассионарного сопротивления, спасения великой державы. Мы с вами, условно говоря, правые. И что, мы плачем теперь по поводу того, что в нашей державе нет провинции под названием Таджикистан? Вам нужен Таджикистан в вашей стране? Вам нужна еще гигантская Чечня, которая бы украшала карту Российской Федерации? Я думаю, нет. Нормально, что мы с ними расстались. Ненормально, что мы потеряли конкретные исконно русские земли, которые кроме РСФСР, были еще, к сожалению, в трех республиках. При этом Крым вернули, остальное не вернется уже никогда. Тоже надо с этим жить.
Может быть, новый город, который будет когда-нибудь построен в тайге, назвать Верный или Красноводск. Те русские имена, которые уже утрачены навсегда. В этом проблема. А не то, что под красной пентаграммой какие-то люди лишены возможности маршировать по Красной площади. Слава богу, что вместо этой пентаграммы теперь наш русско-византийский двуглавый орел. И слава богу, что наша страна называется Россия, как она и должна быть, а не странная аббревиатура СССР.
Р. Голованов:
- «Тебя, тварь расстрелять надо. Ты бы лагерной пылью был. Ты, что ли, пассионарий, сволочь, урод? Дед правильно вам сказал, что вы все тут твари. Олег, ты далеко не Герцен. Подлец и подонок – два человека, которые сейчас в эфире. В СССР цены не росли десятилетиями». Это то, что без мата нам пишут.
О. Кашин:
- Это условный рефлекс. Тыкнешь в советского человека палочкой в брюшко, он начинает пищать. Это дикая вещь, которая особых эмоций не вызывает. Алло, друзья мои, мы действительно принадлежим к России. России уже 28 лет. Это взрослая жизнь человеческая. Сколько можно? Кошмар же! 2019 год. Уже было 100 лет Октябрьской революции. Скоро пойдут юбилеи – 100 лет коллективизации. Давайте праздновать! 100 лет Большому террору – давайте праздновать! У нас великая история без советского прошлого. У нас Пушкин был, в конце концов.
Р. Голованов:
- «Коммунистов не любили гитлеровцы. Теперь Кашин не любит».
О. Кашин:
- Гитлер – это стандартная точка любого разговора. Мы уперлись в Гитлера. О'кей, значит, интернет закончился. От Гитлера вам не могу передать привет, поскольку, я думаю, он бы сейчас вместе с вами писал эти комментарии, будучи таким же злым и жестоким человеком, как вы.
Р. Голованов:
- Мы в эфире спрашивали людей: вы готовы сейчас к революции? 68 % было за революцию, 32 % было против. О чем говорят эти цифры?
О. Кашин:
- Понятно, что революция сегодня немножко в другие цвета окрашена. Она уже не советская, в представлении российской элиты, народа. Я думаю, Украина повлияла на антиреволюционный консенсус в России. Спроси каждого прохожего, он будет говорить, что революция – это когда горят покрышки, а не когда матросы бегут. И в этом смысле за оставшиеся еще пару лет путинской стабильности, которые у нас впереди, мы скажем спасибо украинцам, которые отпугнули Россию от такого настоящего протеста с вилами и топорами, а не с пластиковыми бутылками.
Р. Голованов:
- Переместимся в эпоху Наполеона. Олег Соколов зверски убил любовницу, но расплакался в суде. Это историк-маньяк. Как все это было?
О. Кашин:
- Спасибо за такой переход хода. Все знают эту историю. Она жуткая. Она жутка тем, что произошла в наше время, в 2019 году. Очень известный и очень авторитетный ученый из главного сейчас университета, который закончили все в российской власти, вдруг обнаружился плывущим по реке Мойка с рюкзаком, в котором были отрубленные руки. Остальные части тела нашли у него дома. Это его студентка, его любовница, с которой они выясняли отношения. Он ее застрелил из обреза дома у себя, потом, выпивая водку бутылку за бутылкой, распилил пилой на кусочки. И якобы хотел покончить с собой в Петропавловской крепости. Думаю, это уже позднейшее вранье. Наверное, он просто бросал эти останки в реки и упал, будучи пьяным.
Кошмарная история. Снято видео членами общественной наблюдательной комиссии, на котором этот пожилой жалкий плачущий мужчина. Удивительно, насколько эти оэнкашники – казенные правозащитники – добры и предупредительны к этому упырю. Вот если бы они вели себя так с теми, кого сажают за митинги или за репосты. Но нет, это социально далекие. А вот этот расчленитель – он социально близкий.
Р. Голованов:
- С нами на связи Евгений Понасенков, публицист, историк, телеведущий, режиссер. Евгений Николаевич оказался ввязан в эту историю. Уже давно предсказывал, что Соколов этот – сумасшедший. А что у вас с ним было?
Е. Понасенков:
- С ним у меня ничего не было. Наткнулся я на него, потому что он натыкался на окружающих. Это кошмарная, трагическая история. Я о ней предупреждал. Я был весьма конкретен. 26 сентября 2018 года я записал ролик, где с документами в руках обращался официально к декану истфакта СПбГУ Даудову и к ректору Кропачеву. Я требовал уволить Соколова, потому что он опасен для студентов. Я публиковал фото с несчастной Настей погибшей. Если бы они его тогда уволили, то они бы развенчали ореол. И Настя бы раньше времени, возможно, его покинула бы. Потому что его защищали как только можно.
О. Кашин:
- Постараюсь говорить корректно. Я понимаю, почему лично к вам не прислушались. Дело в вашем очень экстравагантном образе. Вы такой публичный фрик.
Е. Понасенков:
- Нет, нет.
О. Кашин:
- Если бы вы были чуть-чуть респектабельней, если бы вы иначе себя вели, иначе говорили, иначе одевались…
Е. Понасенков:
- Фрик – это ряженый Олег, который бегает по полю не то Наполеоном, не то Клеопатрой. Я – ученый. У меня, в отличие от Олега Соколова, две капитальных монографии с маркером «научное издание». А вы в курсе, что у этого псевдоисторика нет ни одной книжки за 63 года с маркером «научное издание»? Я – частый участник и докладчик научного совета Российской академии наук.
О. Кашин:
- За вашей войной мы наблюдаем много лет.
Е. Понасенков:
- Я прошу дезавуировать и извиниться за слово «фрик».
О. Кашин:
- Вы, безусловно, фрик.
Р. Голованов:
- Олег, вы так кого угодно можете взять и обозвать.
О. Кашин:
- Бывает серьезный мужчина Владимир Путин. Его фриком не назовешь никогда. Евгения Понасенкова, конечно, назовешь.
Р. Голованов:
- А Олега Кашина можно фриком назвать?
О. Кашин:
- Да легко, на самом деле. Но я наверное, другой фрик. У меня, по крайней мере, нет этих агрессивных фанатов, которые взламывают почту, кому-то угрожают.
Е. Понасенков:
- Если вы хотите нарваться на статью или на что – глупость вы делаете. Какие агрессивные фанаты? Откуда вы эту бредятину взяли про агрессивных фанатов?
О. Кашин:
- В «Медузе» подробная статья.
Е. Понасенков:
- Я учу слушать Пласидо Доминго, Клавдию Шульженко. У меня вчера был концерт стихов, я читал Цветаеву, Ахматову, Пушкина. Вела Анна Николаевна Шатилова. Аншлаг. 21 ноября я пою в Кремлевском дворце с солистами Большого театра. Я выступаю как ученый-историк на научном совете РАН.
О. Кашин:
- Когда ученый-историк поет на концерте, это вызывает вопросы.
Е. Понасенков:
- Это называется – талант, мой дорогой.
Р. Голованов:
- У нас есть история важнее – убийство.
Е. Понасенков:
- Нет, это принципиальный момент. Нельзя быть грязным. Вот то, что сейчас делает Олег, непонятно почему. Какая-то глупая зависть, нездоровье, профанация. Это бред и клевета.
О. Кашин:
- Не хочу ругаться.
Е. Понасенков:
- Я два года терплю ад от этого человека – Соколова.
Р. Голованов:
- Как он вас не убил?
Е. Понасенков:
- Я единственный, кто предупреждал. Я хотел спасти девушку. Мне орден за это надо. А вы смеете сейчас в эфире оскорблять. Вы что-то сделали в жизни, как я? Вы написали капитальный труд?
О. Кашин:
- Я пел только на митинге. И на сцене Михайловского театра пел с Алишером Усмановым. Вот сейчас на вашей улице перевернулся грузовик с пряниками. Вашу правоту доказывает вот это кровавое убийство. И сейчас от вас зависит дальнейшая судьба наполеоновского движения в России. Вы это понимаете?
Е. Понасенков:
- Абсолютно понимаю. В чем основная причина? Олег утверждает, что Наполеон – это он. А на самом деле ведь Наполеон – это я, это очевидно.
Р. Голованов:
- Вам угрожал Соколов?
Е. Понасенков:
- В течение года поступали угрозы почти ежедневно. Я два года вынужден ходить с охраной. Вчера, когда мне программа Андрея Малахова предоставила свою охрану, у моего подъезда стоят почти круглые сутки бандитского вида ребята, некоторые такого южного свойства. Они не разрешают их фотографировать. Эти охранники не имеют права проверить их паспорта. Я сегодня просил в эфире у Малахова прокуратуру заняться этим. Сейчас прошу Следственный комитет, МВД, прокуратуру заняться связями Олега, изучить связи декана факультета. И оградить меня от возможных неприятностей. Я – очень очевидная жертва. Они в бешенстве от того, что произошло. Они в бешенстве от того, что их Сир сделал мерзость и таким образом полностью проиграл свою жизнь в сравнении со мной. Я никогда, к сожалению, не ошибался в прогнозах. И в том числе вот с этим. Я прошу, пусть мне сейчас МВД предоставит охрану, которая имеет право проверять документы у тех, кто дежурит у моего подъезда.
О. Кашин:
- Я поддержу здесь Понасенкова абсолютно. Потому что ему нужна госзащита. Нас наверняка слушает Колокольцев или Ирина Волк. Евгений, а в эти дни вы себя нормально ведете?
Е. Понасенков:
- Откуда это снижение лексики? «Нормально ведете». Это что, пионерлагерь?
О. Кашин:
- Мы простые люди. Мы же не Наполеоны.
Е. Понасенков:
- Я ученый, я живу в эпохе восемнадцатого, девятнадцатого века. Этому посвящены мои труда. Эта лексика омерзительна. Что касается поведения. Кто-то вякает, что я пиарюсь. Вот здесь Роман Голованов. Можете вы сейчас честно и откровенно сказать, сколько десятков раз я отказывался быть у вас в эфире?
Р. Голованов:
- Пять, восемь – не знаю.
Е. Понасенков:
- Мы должны предотвращать трагедии, а не потом это все мусолить. И мы должны начать уважать тех людей, кто создает.
Р. Голованов:
- То есть Евгения Понасенкова.
О. Кашин:
- Вы реально как Навальный. В этом тоже проблема. Критику со стороны послушайте.
Е. Понасенков:
- Начинается. Что с вами случилось? Почему Навальный?
Р. Голованов:
- Это такая секта.
Е. Понасенков:
- Навальный книжек не создавал пока. Давайте начнем создавать.
О. Кашин:
- Навальный – секта. Понасенков – секта. Послушайте со стороны.
Е. Понасенков:
- У вас что, с головой проблемы?
О. Кашин:
- Вы тратите половину своих усилий на создание образа.
Е. Понасенков:
- Что вы кричите? Откуда у вас столько энергии в пустоту? Если вы журналист, то кроме хамства и шуток уровня пятого класса, надо что-то посерьезней. А то вы занимаете время аудитории.
О. Кашин:
- Именно вы тратите время на создание своего образа.
Е. Понасенков:
- Вы перебили. Это хамство, это невоспитанность.
О. Кашин:
- Это радио, это нормально.
Е. Понасенков:
- Радио – это не быдляцкое место. Надо, чтобы это было культурное место. Меня когда-то Максим Ковальский, ныне покойный, очень попросил вас взять в соавторы, потому что это было правильно, вы тогда были в очень серьезной проблеме.
О. Кашин:
- Это он меня попросил взять вас в соавторы.
Е. Понасенков:
- Тема – война 1812 года, я специалист, автор монографий. А вы кто? Вы никто.
Р. Голованов:
- Кашин – Наполеон.
О. Кашин:
- Я тогда был главный автор этого журнала.
Е. Понасенков:
- Тема статьи была – 1812 год.
О. Кашин:
- Тема статьи была – поведение российских властей в период 1812 года.
Е. Понасенков:
- Это уже невозможно, это перебивание, хамство.
Р. Голованов:
- Олег Кашин будет извиняться перед Евгением Понасенковым или нет?
О. Кашин:
- Конечно, извините, пожалуйста, Евгений. Я не знал, что у вас ударение в фамилии так.
Е. Понасенков:
- Мужской силы не хватило и характера на порядочное поведение. Тогда я вас оставляю в вашей замечательной компании. И удачи…
Р. Голованов:
- Евгений Николаевич, вы к Милонову придете или нет? Все, не придет. Смотрите, какая подводка у нас получилась. Мы хотели поговорить про Рамзана Кадырова. А тут взяли и Олега Кашина заставили извиниться.
О. Кашин:
- Я извинился.
Р. Голованов:
- Вы добрый человек. Вы и Стрелкова обнимали.
О. Кашин:
- Давайте про Кадырова. Интересная тема, когда он… Удивительное дело, как эти смелые чеченские парни себя ведут. Вначале некая речь на чеченском языке, ВВС ее переводит. И оказывается, Кадыров говорит, что надо убивать, сажать и запугивать тех, кто чего-то не то пишет в интернете. А потом дедушка Альви Каримов объясняет, что ВВС неправильно перевело. Почему эти бравые парни, которые никого не боятся, в итоге трусливо берут свои слова обратно? Хотя уже другие чеченские спикеры перевели его речь, что нужно убивать. Просто понятно, что российское официальное лицо не имеет права призывать к убийствам. Тоже неприличная история.
Р. Голованов:
- А вдруг, и правда переврали слова Кадырова?
О. Кашин:
- Там было много переводчиков, и все говорят одно и то же. Там не выдернуто из контекста, сплошной пересказ. Здесь проблемы не вижу. Интересная история, когда Тема Лебедев написал ему открытое письмо на днях. Брат мой дорогой Рамзан, ты не прав, потому что ты считаешь, что надо чего-то добиваться силой, а надо добиваться умом. Меня этот текст впечатлил гораздо сильнее. Потому что эти выступления Кадырова уже приелись. Он постоянно кому-то грозит, постоянно кого-то его люди заставляют извиняться. А Лебедев как-то оригинально выступил. Тем более это не неизвестный блогер.
Р. Голованов:
- Как говорится – «не зассал».
О. Кашин:
- При этом очень интересный текст. Я представляю себя на месте Кадырова. Я читаю текст Лебедева, вроде бы смелый, вроде бы жесткий текст. И я понимаю, что мне, Кадырову, даже не к чему здесь прицепиться, чтобы Тема передо мной извинялся. Там нет ничего. Он называет Кадырова братом, говорит ему правильные слова. Но очень почтительно. Тема, конечно, фрик, но при этом очень умный, очень осторожный человек. Меня даже вот какая мысль посетила: уж не Тема ли Лебедев на самом деле, потому что понятно, что сам Кадыров не в состоянии вести свои соцсети, не в состоянии писать эти посты, - уж не Тема Лебедев ведет Инстаграм, Телеграм-канал за Кадырова? Не он ли пишет от его имени? То колхозное крестьянство, с которым принято связывать ведение соцсетей Кадырова, оно не могло бы так вести эти соцсети. А Тема бы мог. Я легко представляю себе Тему, который в свободное от своего дизайна или подрядов мэрии время садится и пишет от имени Кадырова посты.
Р. Голованов:
- Я открыл пост Артемия Лебедева. Он заканчивается такими словами: «Держи своих псов на цепи, пожалуйста. Обнимаю, брат».
О. Кашин:
- Как можно заставить извиняться в ответ на «обнимаю, брат»? Тут все Тема сыграл по правилам. Тема написал ему письмо не просто на русском языке, а на российско-чеченском языке. Буквально на том же языке, на котором ведется Телеграм Кадырова.
Р. Голованов:
- Все-таки надо иметь смелость, чтобы это написать.
О. Кашин:
- Конечно. Не хочется соревноваться даже в этой смелости. Потому что придут потом бородатые абреки, заставят извиняться или еще что хуже. Потому что именно люди Рамзана Кадырова и, вероятно, по его приказу убили Бориса Немцова. Люди Рамзана Кадырова осуждены за это убийство. Это очень опасная социальная группа – чеченские власти. И любой диалог, даже добрый диалог с ними, требует, безусловно, большой человеческой смелости.
Р. Голованов:
- Вы постоянно на эту тему нарываетесь. Вам хочется про нее говорить.
О. Кашин:
- Это одна из важнейших тем сегодня в России. Потому что в России есть особый анклав. Мы, Россия, два раза воевали с Чечней. И в итоге получили себе Чечню буквально даже не на шею, а не знаю куда, - в душу. Каждый россиянин теперь вынужден немножко быть чеченцем, живущим и в травме этой войны, и в страхе перед кадыровщиной. Это проблема. Она гораздо более важна, чем толстый кот, которого не пустили в «Аэрофлот».
Р. Голованов:
- Кот – тоже важно.
О. Кашин:
- Если говорить про Кадырова, да, Кадыров… Мы привыкли даже на уровне языка говорить: а вот в Чечне то, в Чечне се, в Чечне английского блогера недавно заставили извиниться. Это не в Чечне – это в России. Грозный – это Россия. Я боюсь, что это та образцовая Россия, к которой федеральный центр рано или поздно подтянет остальную Россию. И Москва тоже рано или поздно приобретет такие традиции, которые есть в Чечне. Даже пытки в центре «Э».
Р. Голованов:
- Нам написали: «Кашин – хамло. Голованов – дурачок. Займитесь кадрами».
