Бовт: «Если спросить, способны ли люди объединиться для борьбы с общими угрозами, мы ответим – нет, не способны»
Скачать передачу [mp3, 43.4 МБ]
Мы предлагаем полный текст радиопередачи.
И. Панкин:
- Здравствуйте, друзья. В студии радио «Комсомольская правда» Иван Панкин, на связи по скайпу – известный российский политолог и журналист Георгий Бовт. Георгий Георгиевич, вы знаете, что Евросоюз может развалиться?
Г. Бовт:
- Все может развалиться.
И. Панкин:
- Джузеппе Конте, премьер-министр Италии, усомнился в способности Евросоюза вообще пережить коронавирус. Об этом сообщили журналисты BBC News со ссылкой на него самого, то есть на Джузеппе Конте: «Глава правительства страны заявил, что ЕС вообще может провалиться как проект. К развалу соглашения может привести кризисная ситуация, которая складывается в мире из-за распространения коронавирусной инфекции. К тому же на сегодняшний день в Евросоюзе ведутся конфликты по множеству вопросов, включая финансовые».
Георгий Георгиевич, ваш прогноз, переживет Евросоюз коронавирусную историю или нет?
Г. Бовт:
- В этом году не развалится, переживет. Джузеппе Конте надо поделить на 5 или на 10. Дело в том, что Италия сейчас является главным лоббистом создания Единого фонда помощи странам, пострадавшим от коронавируса. Италия едва ли не самая закредитованная в Евросоюзе страна, ее внешний долг превышает годовые размеры ВВП страны. Поэтому она крайне заинтересована в том, чтобы такой фонд был создан, чтобы были выпущены единые общеевропейские облигации, с помощью которых в том числе финансировалась бы итальянская экономика. А Германия и Франция не в восторге от этой идеи, поскольку у них положение гораздо крепче. Для того чтобы напугать своих более богатых и организованных соседей и партнеров, я думаю, такие драматические вещи и произносятся. Обычно это такой расхожий переговорный ход: если вы не пойдете нам на уступки, значит, завтра настанет конец света. Это не значит, что он не настанет, и последствия этого пресловутого вируса могут быть очень тяжелыми, но это не значит, что Евросоюз приговорен к смерти, он еще побарахтается.
И. Панкин:
- Значит, все-таки в перспективе развалится? Вы так считаете?
Г. Бовт:
- Мы не знаем, как вообще будет выглядеть мир, после того как эта эпидемия пройдет - какими будут перевозки, как будет выглядеть шенгенское пространство, как будут выглядеть перемещения людей, товаров и услуг. Если сейчас удастся подавить эту вспышку, а потом она опять вспыхнет, опять надо будет вводить карантин, еще что-то. Нельзя же бесконечно будет печатать деньги. Конечно, нельзя исключать самых крайних событий и самого катастрофического развития ситуации.
Г. Бовт:
- С одной стороны, какое нам дело, развалится Евросоюз или нет. Но еще до коронавирусной истории, более того, задолго до коронавирусной истории поднимался вопрос, что Евросоюз ждет судьба СССР. Этот вопрос то и дело в СМИ появлялся. Именно поэтому я и задаю вам этот вопрос.
Г. Бовт:
- Если мы будем смело рассуждать о том, кто может развалиться под воздействием катастрофических эпидемиологических или экономических событий, то мы с вами далеко можем зайти, оказаться в том числе в нашей стране и задаться опасным вопросом – как это повлияет на нас? Я бы не хотел сейчас пускаться в эти опасные рассуждения.
Что касается развала Евросоюза, то это будет означать существенный кризис во всей европейской экономике. А Евросоюз это основной наш торговый партнер в Европе, это основной наш покупатель нефти и газа и много чего еще. Этот экспорт резко сократится под воздействием общеевропейского кризиса. Он и так уже почти что дышит на ладан, уже наша нефть в сорте Urals до 13 долларов за баррель, при которых ее вообще невыгодно добывать. Есть прогнозы, согласно которым она вообще до однозначных значений дойдет. А был уже прецедент сделок с отрицательной ценой, правда, не у нас, а в Северной Америке, на канадскую нефть.
И. Панкин:
- Поговорим еще про Евросоюз. А какое нам дело, что, допустим, границы перестанут быть общими у стран Европы?
Г. Бовт:
- Простым людям вместо одной шенгенской визы придется получать несколько разных. Это не великая человеческая трагедия, конечно, сама по себе. Но мы не знаем, когда вообще возобновятся международные путешествия, и возобновятся ли они, скажем, этим летом или вообще не возобновятся в этом году. А когда возобновятся, то на каких условиях? Во всяком случае, я уже видел некоторые планы американских регуляторных властей, которые регулируют полеты авиации, они там предусмотрели возможность сокращения летних (подчеркну – летних) перелетов на 90% по сравнению с прошлым годом. Это значит, что никто никуда этим летом летать не будет.
И. Панкин:
- Вы делаете такой прогноз?
Г. Бовт:
- Я говорю, что такая возможность существует. Во всяком случае, сейчас власти Евросоюза отложили вопрос о возобновлении полетов авиации как минимум до середины мая (а я думаю, что потом еще отложат). Вообще самый оптимистичный лично мой прогноз – раньше июля никто никуда не полетит.
И. Панкин:
- Премьер-министр Италии Джузеппе Конте сделал еще одно интересное заявление. Он дал интервью журналистам ВВС, и среди прочего они его спрашивали по поводу публикации в ведущей итальянской газете La Stampa. В этой газете появилась публикация о том, что русские на самом деле не просто так помогают итальянцам, гуманитарная помощь это только прикрытие, и совсем не врачи туда полетели, а военные. И все это сделано для того, чтобы захватить Италию. Конечно, этот вопрос был озвучен Джузеппе Конте. Он сказал, что это оскорбление правительства Италии, а также Владимира Путина, который никогда не намеревался использовать это в качестве рычага. Насколько я понимаю, вы полностью солидарны с Джузеппе Конте?
Г. Бовт:
- А с чем тут спорить, собственно говоря? Не с чем.
И. Панкин:
- В Швеции призвали ввести санкции против России.
Г. Бовт:
- Кто именно? Почему этот человек не на самоизоляции?
И. Панкин:
- В Швеции нет самоизоляции. Это единственная страна в Европе, насколько я знаю, которая проводит эксперимент, которая почти не закрывала никаких общественных мест. По-моему, там только университеты закрыты, а детские сады, те же школы работают.
Г. Бовт:
- У них даже авиация летает.
И. Панкин:
- Только непонятно, куда она летает, весь мир закрыт.
Г. Бовт:
- Она по Швеции летает.
И. Панкин:
- Они проводят такой эксперимент. Видимо, им заняться совсем нечем. Так вот, рассказываю, о чем нас информируют шведские новости. Местные парламентарии призвали возобновить санкции против России в рамках ПАСЕ. Авторы отмечают, что правительство Швеции проголосовало за преобразование действующих правил Комитета министров Совета Европы. А после этого Россия вновь приступила к работе в ПАСЕ. И некоторые депутаты считают, что произошедшее – не что иное, как отмена санкций в отношении России.
Г. Бовт:
- Мне вообще смешно сейчас слышать такие высказывания, которые как из потусторонней повестки какой-то. Когда сейчас мир стоит перед величайшей угрозой, можно сказать, после Второй мировой войны, какие-то идиоты начинают обсуждать какие-то вещи, которые вообще ни к селу ни к городу. Ну повремените вы с этими санкциями, пока все это пройдет. Потом вы опять возьмете свою старую свиристель и начнете свистеть в ту же самую дуду, в которую вы дудели еще 3-4 месяца назад. Но сейчас-то чего? Все равно вас никто не слышит, потому что это – как вести с Марса. Это все равно, что сейчас бы Конгресс США вместо того, чтобы обсуждать, сколько триллионов выделить еще американской экономике, все это отложил и стал бы обсуждать, что там в 16-м году какие-то русские тролли делали в штате Висконсин, и как они влияли на ход выборов в этом несчастном захолустье.
И. Панкин:
- Надо уточнить, что ПАСЕ – это Парламентская Ассамблея Совета Европы, старейший в Европе орган межпарламентского сотрудничества.
Г. Бовт:
- Если старейший, значит, у него могут появляться какие-то старческие проявления деменции, слабоумия и еще чего-то подобного.
И. Панкин:
- Значит, он в зоне риска для коронавирусной инфекции.
Г. Бовт:
- Да.
И. Панкин:
- Вы не отрицаете того, что мир уже не будет прежний, после того как вся эта коронавирусная инфекция сойдет на нет, снова откроют границы, и мы уже не будем говорить об оружии, а будем говорить о том, как нам придумать какое-то новое лекарство, например, от рака?
Г. Бовт:
- Я в своей жизни слышал много таких выводов, что мир уже не будет прежним. Я их слышал в 8-м, 9-м году, когда был финансовый кризис, я слышал их после окончания холодной войны, после событий 11 сентября 2001 года. Но что с человечеством ни делай, оно все равно ползет по направлению к кладбищу.
Мир в чем-то меняется, конечно. Например, после последнего кризиса 2008-2009 годов существенно изменились формы и методы финансового регулирования во всем мире. И мы это почувствовали. В том числе они коснулись и банков, и персональных транзакций. Но еще и антитеррористическая борьба сказалась на этом, началась борьба с офшорами и т.д. То есть что-то меняется, но по большому счету, если говорить о том, способны ли люди сейчас, отбросив все свои фобии, межстрановые распри, гонку вооружений, как-то объединиться для борьбы с общими угрозами, мы ответим – нет, не способны. Более того, все международные институты, которые были созданы после Второй мировой войны, становятся на протяжении этих прошедших десятилетий все более и более немощными и все менее эффективными.
И сейчас мы видим практически полный паралич. Какова роль Всемирной организации здравоохранения в этой пандемии? Такая, что она фактически ее прохлопала, проморгала. Она выдавала рекомендации сохранять международные полеты уже тогда, когда многим простым обывателям было страшно, и они догадывались, что это надо прекращать. Она не оценила вовремя во всей полноте угрозу этого коронавируса, не были приняты никакие упреждающие меры, более того, этот международный орган не имеет никаких ни прав, ни полномочий. Ну и экспертиза ее была убогая.
Что касается того же Евросоюза, о котором мы говорили. Сейчас он как бы пробуксовывает с тем, чтобы принять какие-то общие согласованные меры. Хотя я думаю, что в конце концов они сдадутся и создадут какой-то фонд, который будет аналогом плана Маршалла, для того чтобы спасать свою европейскую экономику. В общем, налицо кризис международных институтов, а главное, что люди никак не научатся действовать сообща, никак не научатся бороться с общими угрозами. В данном случае единичные какие-то гуманитарные акции остаются единичными случаями, а системной работы нет. И я не вижу, чтобы она возобновилась. Опять все придет на круги своя, начнут трындеть про русскую угрозу, что мы хотим захватить Прибалтику, Восточную Европу, Украину и т.д. И все это возобновится, и санкции против нас никто не отменит, скажут, что так и надо.
И. Панкин:
- Кстати, в Швеции тоже говорили, что мы можем их захватить, даже специальные буклетики выпускали, как действовать в случае агрессии России.
Г. Бовт:
- Сейчас же удобный случай на самом деле посадить наших танкистов на танки и отправиться захватывать Таллин, Ригу, Вильнюс…
И. Панкин:
- La Stampa об этом и написала, что мы под видом гуманитарки захватываем Италию.
Г. Бовт:
- Но почему-то нет этого. Почему-то нам не хочется никого захватывать. Удивительное дело. Никто не может в это поверить.
И. Панкин:
- Вы сказали, что люди никак не научатся действовать сообща. В Чехии (конкретно – в Праге) научились действовать сообща. И сообща пришли к выводу, что нужно снести памятник советскому маршалу Ивану Коневу, одному из освободителей этого города в 45-м году. Причем за сохранение монумента высказывались очень многие – от простых граждан до президента страны Милоша Земана, но по закону местные власти здесь обладают большей свободой. Так называемая сносная инициатива формально исходит от руководства района Прага-6, где находился памятник. Ну и решили снести.
Г. Бовт:
- Если бы там была принята такая поправка к Конституции, как у нас, которая бы ликвидировала самостоятельность местного самоуправления, то этого бы не было. Если бы все это подчинялось президенту (правда, Чехия это парламентская республика), то памятник бы тоже устоял. Но это из серии: если бы у бабушки были яйца, то она была бы дедушкой. Конечно, антироссийские настроения сильны, и находятся политики, которые их разыгрывают. Под шумок, когда на улицах нет народа (потому что там были довольно массовые протесты против сноса этого памятника, насколько я знаю), местный муниципалитет принял такое решение. Ну и черт с ним. Я думаю, этот памятник надо перевезти в Россию и поставить его где-нибудь у нас. И так поступить со всеми памятниками, которые сносят в странах Балтии и в Восточной Европе. Не хотят – не надо, мы можем своих героев у себя разместить и чтить их, например, там, где они родились.
И. Панкин:
- Кстати, совсем недавно в Праге открыли площадь Немцова и аллею Политковской.
Г. Бовт:
- Я против этого, кстати, ничего не имею, открыли – и хорошо.
И. Панкин:
- Я о том же говорю, какие-то хорошие дела там все-таки совершаются время от времени. Хотя я не понимаю. Очень много российских туристов в Праге бывает, это серьезное подспорье для экономики Чехии. И зачем сносить памятник Коневу, это действительно вопрос.
Г. Бовт:
- Дело в том, что российский турист не переставал ехать туда.
И. Панкин:
- Я узнал, обиделся и больше не поеду.
Г. Бовт:
- Я думаю, вы в меньшинстве все-таки. Потому что люди в основном аполитичны, они принимают решение, не оглядываясь на политические отношения. Давайте вспомним пример с Грузией. Политические отношения скверные, а рост числа туристов в прошлом году, тем не менее, состоялся, несмотря на то, что прямого воздушного сообщения не было. Поэтому людям на это плевать, они сейчас довольно аполитичны, они смотрят на свое удобство, на соотношение цены, качества и многих других вещей. Поэтому они не принимают это во внимание.
И. Панкин:
- А это правильно, по-вашему?
Г. Бовт:
- Я не судья этим людям.
И. Панкин:
- А ваше мнение каково?
Г. Бовт:
- Я бы лично не поехал в ту страну, которая враждебно относится к нам. Я бы не поехал, например, в Польшу в качестве туриста. Потому что мне бы там было некомфортно. В Чехию… То, что я слышал от других людей, отношение по большей части нормальное. Это главное в оценке. Я же не буду встречаться с этим главой муниципалитета, который снес в данном случае памятник. А там же есть президент, который был против снова этого памятника. В Чехии дружески расположены к русским. Если говорить о такой политике, то да. А если реагировать на всякого идиота, который что-то сделал в какой-то стране, тогда мало куда мы вообще попадем, потому что везде есть люди, которые настроены против нас.
И. Панкин:
- Я в конце прошлого года был в Хельсинки, там общался со многими поляками, рассказывал о том, какое отношение нам рисуют наши медиа здесь, в России, о том, как к нам относятся в Польше. Они говорили, что это все пропаганда, поляки к русским относятся хорошо. Это то, что я слышал от нескольких людей.
Г. Бовт:
- Я тоже сталкивался в третьих странах с поляками, и мы имели весьма дружеские отношения. Но если, допустим, встал бы вопрос, что через Белоруссию на своей машине с русскими номерами поехать в Польшу, то как человек, который, может быть, излишне политизирован, я бы поостерегся. Вы же не поедете на своей машине, скажем, на Украину, если бы туда был допуск.
И. Панкин:
- Я и не на своей не поеду.
Г. Бовт:
- И я тоже не поеду. В принципе и Польша по этой же части где-то находится.
И. Панкин:
- «В условиях распространения коронавируса и падения цен на нефть США и лидеры европейских стран могли бы выступить с инициативой о снятии с России санкций и положить конец конфликту на Украине», - такое мнение высказали три бывших американских посла в Киеве – Стивен Пайфер, Джон Хербст и Уильям Тейлор. Что-то добавите к этому?
Г. Бовт:
- Я заметил за американскими политиками, что как только у них появляется определение «бывший», довольно многие меняют свою точку зрения, становятся более терпимыми, либеральными, меньшими ястребами и т.д. В данном случае с этими тремя бывшими послами тоже произошла такая же метаморфоза. Кстати, я думаю, что на фоне этой коронавирусной эпидемии и паники действительно в отношении Украины может что-то сдвинуться, когда эта эпидемия пройдет. Потому что на фоне этой пандемии нынешний украинский конфликт тоже выглядит достаточно нелепым. И мне кажется, что уже пора как-то его заканчивать.
И. Панкин:
- Они добавили, что «кризис коронавируса может заставить Кремль согласиться». Георгий Георгиевич, Крым отдадим, только чтобы санкции с нас сняли… Сколько уже, 6 лет не отдаем?
Г. Бовт:
- Я, выступая на какой-то международной конференции то ли в 14-м, то ли в 15-м году, сказал, что вижу только одно условие, при котором Крым может вернуться обратно на Украину. Если представить себе, что Россия вдруг развалится под воздействием каких-то катастрофических внутренних событий, то в этом случае, как в 1917-1918 годах отваливались части Российской империи, так в этих условиях может такое произойти. Для этого нужно, чтобы это случилось. Но этого пока не предвидится.
И. Панкин:
- Георгий Георгиевич, ну что, Саудовская Аравия и Россия договорились о крупном сокращении добычи нефти. Сегодня проходила видеоконференция ОПЕК+. Обсуждались пути перемирия в нефтяной войне. Будем надеяться, что далее они придут к чему-то более конкретному. А пока информация о том, что саудиты и Россия договорились о крупном сокращении добычи нефти. О чем это вам говорит?
Г. Бовт:
- Что мы на пути к компромиссу. Я надеюсь, что он состоится. Потому что низкие цены на нефть не нужны никому. И я думаю, что сейчас обе стороны страшно жалеют, что они ввязались в ценовую войну в начале марта. Мы сделали ошибку, когда вышли из сделки с ОПЕК. И саудиты сделали ошибку, когда начали заливать рынок нефтью. В результате произошло неконтролируемое обрушение цен. А главная цель, которая ставилась нами якобы, - выбить с рынка американские сланцевые компании, - она не достигнута и, я вам больше скажу, достигнута быть не может. Это был изначально ошибочный посыл. Я надеюсь, что те, кто советовал Владимиру Владимировичу Путину принять такое решение, получат по заднице нагоняй.
И. Панкин:
- С чего вы взяли? Так или иначе все-таки договор какой-то идет.
Г. Бовт:
- Озвучу некоторые цифры. Тогда речь шла о сокращении с нашей стороны максимум на 300-500 тысяч баррелей в сутки. Сейчас саудиты выдвинули ультиматум о сокращении нами 1,5 миллионов баррелей в сутки. То есть в три раза больше. Вот и весь расклад. Но вопрос теперь в том, надо будет посмотреть на конечные цифры, сейчас на рынке, по разным оценкам, лишних в день качается от 15 до 20 млн. баррелей. Нужно сокращать. Мы озвучивали цифру 10 млн. баррелей. Если мировая экономика срочно не стартанет, этого будет мало. И тогда избыток составит уже через два-три месяца 20-25 млн. баррелей лишних, которые девать будет некуда. Потому что, по многим оценкам, все нефтяные хранилища через два месяца просто закончатся. Не будет ни танкеров, куда можно закачать, ни трубопроводов, где их можно будет держать. И тогда падение цен будет еще сильнее. Нужно посмотреть на цифры, насколько это удастся сделать.
Более того, я частично согласен с тем, что сделка бессмысленна без американцев. Вопрос в том, как это будет подано. Потому что официально, конечно, американцы, на мой взгляд, не пойдут на то, что они скажут: мы тоже солидарны с ОПЕК, будем сокращать. Нет, они, скорее всего, скажут, что: у нас под действием рыночных факторов и так происходит сокращение добычи. Вот это сокращение по факту вот такое произошло уже. Поэтому можете это сокращение приплюсовать к себе в соглашение и утереться им. И быть довольными.
Будет заседание так называемой Техасской железнодорожной комиссии 14 апреля. Причем тут железные дороги? При том, что именно этот орган регулирует объемы добычи сырья. Так получилось исторически. И вот он может договориться с американскими нефтяниками самого большого нефтедобывающего штата Техас, чтобы они сократили добычу нефти, исходя из того, что все-таки нефтяные компании, как и наши, и саудовские, вообще по всему миру, они испытывают огромные трудности в связи с тем, что очень низкие цены на нефть. Окончательно это станет ясно 14 апреля.
Я думаю, что американцы пойдут по факту на некоторое сокращение. Потому что им тоже некуда девать нефть. Но будет ли это сокращение достаточным для того, чтобы сбалансировать цены, у меня большой вопрос. 10 млн. баррелей сократить может оказаться недостаточным. Потому что сейчас лишним 15 минимум.
И. Панкин:
- Еще про США. Трамп заявил о праве США на коммерческое использование ресурсов Луны. Вы тут про нефть рассказываете, а они вон что. В документе отмечается, что США должны иметь право вести коммерческое исследование, добычу, использование ресурсов в космическом пространстве. Вашингтон не считает космос всеобщим достоянием. И планирует стимулировать международную поддержку добычи и использования ресурсов в космосе со стороны государственных и частных действующих лиц.
Г. Бовт:
- Я не уверен, что это нарушает какие-либо международные конвенции, которые касаются Луны. В данном случае мы тоже можем издать такое же распоряжение и начать коммерческое освоение Луны. И предоставить «Норникелю» Потанина право копать там редкоземельные металлы. Речь идет о частном освоении. Но это все равно что сейчас бы Америка издала указ о том, что частные компании могут пойти и в Антарктиде что-то начать исследовать. Антарктида – это, очень условно и упрощенно говоря, ничейная земля. Там есть какие-то научные базы, но в принципе все туда могут путешествовать. Очень многое не урегулировано.
Я думаю, что уже пора человечеству договариваться о том, как совместные правила определить, совместно использовать ресурсы Луны. Там много чего можно накопать. Гелий добывать и так далее. Может быть, вот это решение Трампа подтолкнет к разработке общих правил игры. Понятно, что вторыми будут китайцы. И мы тоже не останемся в стороне и издадим какой-нибудь эдикт. Но надо будет подтянуть космическую технику на достаточно высокий уровень. Она у нас пока сейчас отстает.
И. Панкин:
- Не знаю, как можно что-то добывать на Луне.
Г. Бовт:
- Можно автоматами все это делать. Послал автомат, он чего-то там набурил, привез сюда и сдал в утиль. Закон не устанавливает монополию Америки на разработку лунных ресурсов. Он не запрещает другим странам это делать. Он просто предоставляет право американским частным компаниям этим заниматься. Он не ущемляет ничьих других прав. Пожалуйста, заявляйте такие же права в отношении Луны. Потом будем разговаривать. Это приглашение к разговору – это так можно воспринимать.
И. Панкин:
- Человечество не может договориться по освоению Арктики. Американцы претендуют на исконные российские территории. Где американцы и где Арктика!
Г. Бовт:
- Американцы – это проданная им Аляска. Вот там и Арктика.
И. Панкин:
- Не об Аляске идет речь.
Г. Бовт:
- Но шельф-то! Это все вопрос дискуссий и договоренностей. Есть спор и нет его разрешения. Мы заявили свои права, Канада заявила свои права. И другие приарктические страны тоже заявили свои права. Надо всем садиться и договариваться. Как это будет происходить, пока трудно представить. Ни о чем договориться люди не могут пока что.
И. Панкин:
- Или не хотят.
Г. Бовт:
- И то, и другое.
И. Панкин:
- Полиции дали право штрафовать нарушителей самоизоляции в Москве. Уже пошли первые случаи. Собянин подписал накануне закон о том, что можно. Вопрос – нужно ли? Оштрафовали женщину, которая гуляла с ребенком на детской площадке якобы далеко от дома. Я вижу из окна этих людей. Людям надоело сидеть дома. Какая логика в том, чтобы штрафовать людей? В стране и в мире глобальный экономический кризис.
Г. Бовт:
- Мы сталкиваемся с кризисом, где власти принимают те или иные законы. В кризисных условиях, мне кажется, надо выполнять законы, которые приняты. А потом уже обсуждать, правомерны ли были власти в принятии этих решений. Если мы будем исходить из того, что законы выполнять не надо, тогда мы ни из какого кризиса не выберемся. Власти приняли сейчас такое решение, я не считаю его мудрым. Но у нас все-таки эпидемия. И нужно соблюдать какой-то карантин. Если это окажет устрашающее действие на тех, кто может посидеть дома, но не хочет, то штрафы я бы поддержал.
И. Панкин:
- Сейчас все массово ушли на удаленку. Учатся даже по удаленке. Эта система насколько эффективна?
Г. Бовт:
- Я от разных родителей слышу разные вещи. Одни говорят, что никогда еще столько много не было заданий. Дети зашиваются. В принципе, это хорошо. Я считаю, что дети должны напряженно учиться и должны именно зашиваться. А не слоняться по пустой квартире или перенаселенной квартире и бить баклуши. А есть те, которые говорят, что они хотят учиться. Это зависит от отношения к учебе. Конечно, у нас не принято так относиться к учебе, что ты берешь столько знаний, сколько хочешь. А если ты не берешь эти знания, то это твои проблемы. В принципе, не проблемы учителя.
У нас не такое отношение. У нас считается, что надо заставить учиться. Мне тоже кажется, что без принуждения тут не обойтись. Тем не менее, на каком-то этапе даже ребенок, тинейджер должен проникнуться мыслью о том, что учиться нужно, что он должен сам стремиться получить больше знаний, а не отлынивать от них и не увиливать от заданий. Это вопросы воспитания. Дистанционное обучение может быть эффективным.
И. Панкин:
- Мне кажется, в школе учиться проще. В четырех стенах круглосуточно находиться, с редкими небольшими вылазками, не далее чем сто метров от подъезда, без возможности общаться и что-то обсуждать со сверстниками, - просто тупо сидеть и листать учебники, на мой взгляд, это еще тяжелее, чем учиться в школе.
Г. Бовт:
- Опять же, это вопрос воспитания, усидчивости, роли родителей. Они же сидят вместе с детьми. Вот пусть наконец займутся этим. Они сейчас тоже многие на удаленке. У них есть возможность усилить свою воспитательную функцию в том, чтобы дети учились более тщательно и усердно. Что делать, вот такая ситуация. Приходится с этим жить. Я думаю, что после этой эпидемии, если она закончится, я уж теперь не знаю, когда, многие, кто ушел на удаленку, там и останутся.
Надо будет пересмотреть надобность во всех этих огромных офисах, где сидят клерки только для того, чтобы услаждать взгляд начальства. чтобы оно вышло из своего кабинета с сортиром, оглядело бы этот простор, увидело: ох, е-мое, сколько же у меня подчиненных! Какой же я крутой! А так он выйдет – нет никого. И он тогда не чувствует себя достаточно крутым. А надобность их присутствия именно в этом месте всем скопом, без личного пространства, в огромном офисе, за который надо платить огромную арендную плату, она вовсе не очевидна.
И. Панкин:
- Но это серьезный удар по экономике, если аренды не будет.
Г. Бовт:
- Это переориентация экономики. Может быть, нам не нужно столько больших торговых центров. В Америке уже давно наметился, еще до этой эпидемии, кризис больших торговых моллов. Потому что люди стали больше товаров покупать онлайн. В Китае сейчас это будет огромная проблема. Потому что они три месяца посидели на карантине и привыкли все покупать онлайн. И я теперь смотрю тоже. У меня есть несколько служб доставки, я вхожу во вкус: а чего я туда поеду? Это купил, мне привезли до двери. В мою деревню. И замечательно. Карточкой оплатил. Доставщик отошел на три метра, я взял коробочку и понес себе.
И. Панкин:
- Вчера Владимир Путин провел совещание с главами регионов и предложил сосредоточиться на ключевых вопросах. Это борьба с распространением эпидемии коронавируса, защита здоровья и жизни, безопасность людей, обеспечение устойчивости экономики, сохранение занятости и доходов граждан. Медики получат дополнительные выплаты. Массового ограничения работы предприятий не будет. А для бизнеса и граждан, прежде всего семей с детьми, временно потерявших работу, будут новые меры поддержки. Вы, конечно же, слушали Владимира Путина. Что скажете?
Г. Бовт:
- Меры поддержки бизнеса и людей могли бы быть гораздо более масштабными. И по примеру других стран мы видим, что там принимаются в разы большие усилия по прямой поддержке бизнеса и людей. Не только тех, кто имеет детей. Если это не сделать сейчас, то во второй половине года мы можем столкнуться с катастрофическим падением российской экономики. Сейчас прогнозируют 5-6 %, я думаю, что может упасть гораздо сильнее.
А что касается врачей, то хотелось бы, чтобы были наказаны и уволены со своих постов без права их больше когда-либо занимать все те, кто все эти годы занимался оптимизацией медицины. Сокращал количество коек, уничтожал санэпидемслужбу в России. Она была уничтожена именно. Оставшаяся в наследство от Советского Союза. Уничтожена целенаправленно и злонамеренно. И сейчас, вместо в том числе в Москве закрытых санэпидембольниц, вынуждены наспех сооружать новые больницы подобного назначения. Вот где эти люди? Почему они еще не под арестом?
И. Панкин:
- Вы у меня спрашиваете? Я не знаю.
Г. Бовт:
- Это риторический вопрос. Они и не будут под арестом. Эти люди, включая Скворцову, которая переместилась из одного министерского кресла в другое начальственное место, они продолжают вещать и учить нас жизни. И о том, как надо лечиться.
И. Панкин:
- В Москве ограничили посещение кладбищ из-за коронавируса. Правильные меры?
Г. Бовт:
- Это частности. Может быть, и да. Потому что сейчас на кладбище перед Пасхой началось бы массовое столпотворение. Обычно очень многие люди едут туда как раз в последнюю неделю перед Пасхой. И сейчас этот момент наступает. Поэтому, если мы ограничили доступ людей в церкви и вообще во все публичные места, призываем их не скапливаться, то было бы логично ограничить посещение.
И. Панкин:
- Церкви открыты, на мой взгляд. Я видел открытые церкви.
Г. Бовт:
- Значит, это непоследовательное выполнение карантинной политики.
И. Панкин:
- Врачи, работающие с заболевшими коронавирусом, получат спецвыплаты в течение трех месяцев – 80 тысяч, средний персонал – 50 тысяч, младший персонал – 25 тысяч, врачи скорой помощи – 50 тысяч, фельдшеры и водители – 25 тысяч. Неплохие выплаты.
Г. Бовт:
- На три месяца неплохие. Надо пересматривать вообще все принципы финансирования нашей медицины. Прекратить ее оптимизацию. Более того, повернуть этот процесс вспять. И вернуться к тем показателям, которые были после распада Советского Союза.
И. Панкин:
- Спасибо.
