А был ли «Крот»: почему Бари Алибасов путается в воспоминаниях об отравлении

Бари Каримович как мог откровенно отвечал на вопросы радиоведущей … но выяснилось, что на некоторые у него есть несколько ответов, иногда противоречащих друг другу. Это последствия травмы или недоработанный сценарий скандала? Вам предстоит решить это самим.

Предыстория инцидента с отравлением

День 4 июня, вторник, был обычным будним днем в жизни продюсера и создателя группы «На-на» Бари Алибасова. Его день рождения должны были отмечать 6 июня, а в предпраздничный день случилось страшное происшествие, по слухам, чуть не стоившее Алибасову жизни – он умудрился перепутать жидкость для промывки труб «Крот» и сок.

Итог: экстренная госпитализация в Институт Склифосовского, медикаментозная кома, две недели лечения. И чуть позже – триумфальный марш по федеральным телеканалам и радиостанциям, десятки интервью.

Не слишком ли быстро восстановился Бари Каримович после жестокого диагноза: ожог пищевода 4-й степени? Уж не спектакль ли это? Мол, слишком похоже на мистификацию.

И в эфире Радио КП Бари Алибасов собственной персоной отвечает на самые прямые вопросы. На некоторые – путаясь. Судите сами.

1. Что происходило в день отравления?

- Я не помню сейчас даже, какое время дня было.

Я наводил порядок в студии. Был счастлив, что уже все хорошо, как бы студия как новая, все блестит… притомился слегка, потому что я был один, пришлось перетаскивать какие-то там ящики с одного места на другое…

2. Кто был в студии в момент отравления

- Помощники мне не нужны. Я их всех отправил, потому что это нудная работа в студии… ну, понятно, настройка на студии – она не физическая, но очень нудная работа…

А помощник - где угодно он мог быть. Я не знаю. Я просто на кухне там чего-то ковырялся. Все по своим делам. Сергей мог быть вообще на другом этаже в офисе.

3. Откуда взялся «Крот»

- Там же на студии кухня – пошел хлебнуть что-то там, смотрю, стоит яркая такая, очень цветистая, лепесточки, цветочки, какая-то бутыль, думаю, вот отсюда я и хлебну.

На самом деле появилась она там давно, эта бутыль, она всегда стояла под столом, потому что там был, как его называют, этот… которым чистят трубы…Там как раз под столом сливается, сходится несколько труб - и она там стояла постоянно, ею прочищали эти трубы.

4. Кто поставил «Крота» на стол, если в студии никого не было?

- Кто-то поставил на стол. Ну, раньше, видимо, кто-то… мыл там что-то, трубы прочищал, да и оставил на столе. В общем, ничего страшного…

Крайнего не найдешь.

Политов сначала сказал, что он прочищал трубы, потом сказал Сережа (помощник Бари Алибасова – прим. ред.), что он прочищал. А потом они сказали, что они все прочищали, потому что эта бутыль стоит там всегда. И не хрен тебе туда лазить, они мне говорят. Потому что это не твое дело – лазить под стол.

Но я эту бутыль не видел никогда. Она очень красивая, необыкновенная такая. Яркая. И поскольку я пришел из студии, так хотелось пить – ну, стоит бутыль. Причем, открытая она. Не надо париться, открывать.

5. Что происходило после глотка отравы?

- Хлебнул – и у меня в голове сразу же взрыв. А хлебнул я прямо над раковиной. И у меня во рту взрыв, я все это слил в раковину, но что-то, конечно, попало глубже гораздо.

И потом, там же резиновый кран был, резиновый, длинный, поэтому я просто кран засунул далеко себе в рот и прочищал водой то, что я выпил, то, что мне взорвало голову.

Я понял, что я что-то не то выпил. Прочищал краном очень долго. Ну, понятно, то, что я проглотил, уже не прочистишь. И именно то, что я проглотил, оказалось самым опасным. Потому что попала эта зараза туда глубоко в дыхательные и самое главное в органы пищеварения. И там уже проблема.

6. Кому позвонил Алибасов после отравления – Политову, помощнику или сыну?

- Пока я промывал, я уже кричал Вове Политову – я отравился, срочно… Они все там рядом находились, недалеко. Естественно, прибежали, вызвали скорую помощь и увезли. Они все рядом находились, в соседней комнате. Я был на кухне, а они в соседней комнате были.

Я сначала стал кричать, орать, я думал, что там кто-то есть, в студии никого не было, я стал названивать Володе Политову, потом еще кому-то успел позвонить, и позвонил сыну. Ну, всем, кому мог, тому позвонил.

Потому что было очень плохо. Ужасно. Просто был взрыв во рту. Настоящий взрыв какой-то гадости, кислая такая… Хорошо, что еще там этот кран, слив воды был с резиновым шлангом. Я встал над шлангом и стал фонтанировать в рот себе эту воду. Ну, а что? Ну, дофонтанировал до горла, до горла прочистилось, а дальше?

Дальше я уже не помню.

7. Кто вызвал скорую?

- Я точно позвонил Володе Политову.

Нет, я позвал. Позвал. Потому что у меня телефона рядом не было. Я не мог…

А как сыну умудрился позвонить без телефона, вот не знаю, как я мог позвонить. У меня полный рот этой гадости, бьет фонтан воды, для того, чтобы очиститься, и я в этот момент… не знаю.

8. Что происходило в больнице?

- Я очнулся, наверное, сначала через неделю, а потом через две недели еще.

Рядом со мной все время сидела Лида – Лидия Николаевна Шукшина. И вот Сергей, помощник. Ну, Сергей – в его обязанности входит быть рядом. А Лида все эти первые две недели сидела и держала меня за руку.

Я разговаривать не мог.

9. Какой диагноз поставили врачи?

Ночью 5 июня стал известен первый диагноз, которые Алибасову поставили врачи НИИ имени Склифосовского. « У него ожог пищевода и ожог желудка второй степени. Состояние тяжелое, но нельзя сказать, что безнадежное или что-то такое», - процитировала доктора KP.RU.

Позже стало известно, что ожог, якобы, был 4-й степени: отравление прожигающей жидкостью, щелочь «Крот», химический ожог слизистой ротоглотки, пищевода 3-4-й степени, желудка 2-й степени.

10. Как быстро стало восстанавливаться здоровье

- Со связками все в порядке, потому что я и говорю – поскольку висел резиновый шланг с водой и я этим резиновым шлангом стал тут же промывать, по крайней мере, рот и горло – то, что близко.

Питаюсь я практически нормальной пищей. Колбаску не могу. И другую пищу, которая запрещена врачами. Там большой список. Но что касается фактуры пищи, то она бывает и картошка, и что-то типа… ну, хорошо, конечно, чтобы перемятое все это было…

Сейчас пищевод практически чист и здоров.

Эксперт Радио КП, врач-гастроэнтеролог, доктор медицинских наук Виталий Румянцев считает, что если правильно поставлен диагноз об ожоге четвертой степени, то это означает разрушение фактически тканей пищевода.

Значит, если даже человек выживает, то пищевод должен быть удален, потому что там формируется рубцовая структура. На это требуется длительное время, чтобы этот процесс вообще прошел. При таком ожоге у больного должна быть стома, он должен кормиться через трубочку в тонкую кишку – минуя желудок и пищевод.

11. Кто «слил» фотографии Алибасова с больничной койки?

- Не знаю. Опять, рядом, кроме Лидии Николаевны Шукшиной и Сергея, не было никого из моих близких.

Сергей снимал. Но журналистам ничего не отдавали. У нас есть закон – никто никаких фотографий никаким журналистам никогда не передает без моего разрешения.

Снимали, наверное, врачи, я не знаю, кто-то снимал. Там же я был не один. Тем более, врачи прекрасно знали и с большой любовью и уважением лечили меня, относились ко мне, подбадривали, разговаривали. Может быть, кто-то снимал из врачей, медсестер… снимались многие там со мной.

12. Кому выгодно шоу с отравлением?

- Я не даю интервью. Действительно, меня пригласил Первый канал и я бы с удовольствием его сейчас проклял. Я так и не понимаю, зачем я туда пошел. Столько… ну, просто чушь собачья… сидит какой-то там мужик с корытом, и это корыто вещает ему правду.

Зал орет, правда или неправда, он трясет это корыто и корыто ему отвечает – правду говорю я или нет.

Если мой сын сказал: «Пока другие рыдают, мы зарабатываем», ну, он больной человек, что я могу сказать.

И пиар-директор Вадим Горожанкин… он больной! У пиар-директора, по всей видимости, рак коры головного мозга, или вообще мозг отлетел.

Он не работал в группе, он не знает сути событий, он не участвовал ни в событии, ни… Тем не менее, раздавал интервью направо и налево.

И сына там (в студии, во время отравления – прим. ред.) не было. И что за интервью? Может быть, они думали, что они на этом как-то заработают, или… поскольку телевидение платит, может быть, это их цель была – мы вам будем нести чушь собачью, но вы заплатите. Не имею представления.

13. Заработал ли сам Алибасов?

- У меня не было никогда с сыном таких близких отношений, особенно относительно работы, относительно моей деятельности.

Каждый занимается своей работой. Я его редко вижу. Очень редко. Крайне редко. Мог бы видеть и чаще. Ну, раз в полгода, может быть.

Кто и что говорил об этой истории и кто хотел пиариться на этой истории, я не знаю. Поэтому у меня нет ответа. У меня были свои проблемы. Вылечиться и выйти живым.

Гонорарами сын со мной не делился.

(В это время сын напоминает, что Алибасов-старший получил от Первого канала 500 тысяч рублей и еще полтора миллиона – прим.ред).

- Ну, заплатили гонорар обычный, который платят всем артистам. Это обычный гонорар, который получают все участники, солирующие в той или иной программе.