Михаил Леонтьев: «Коронавирус — угроза глобальной экономике только из-за абсолютно чрезмерных и неадекватных мер»
Михаил Леонтьев.
Скачать передачу [mp3, 40.4 МБ]
Мы предлагаем полный текст радиопередачи.
В. Алфимов:
- Здравствуйте! Я сегодня помогу Михаилу Леонтьеву и Дмитрию Леонтьеву рассказать вам, что такое плохо.
М. Леонтьев:
- Плохо – это коронавирус.
Д. Леонтьев:
- Это да.
М. Леонтьев:
- А хорошо, что он всех достал и уже стали про него меньше говорить.
Д. Леонтьев:
- Кто стал про него меньше говорить?
М. Леонтьев:
- Все-таки…
Д. Леонтьев:
- По-моему, только о нем и говорят.
М. Леонтьев:
- Да нет. Еще кое о чем. На самом деле, феноменальность коронавируса заключается в двух вещах. Можно, конечно, преклоняться перед решимостью китайцев, в первую очередь. Всех остальных тоже в некоторой степени. Какие-то предпринимаются чрезвычайные меры, вот уважаемый мной доктор Мистюков говорит о том, что это некая репетиция. Потому что это не та эпидемия, от которой человечество вымрет. Кстати, интересная мысль, что не мысль, а факт, что испанка, от которой погибло больше людей, чем от Первой и Второй мировой войны вместе взятых – 5% населения Земли – это H1N1. Всего-навсего. Это тот самый птичий или свинячий грипп.
Д. Леонтьев:
- По-моему, птичий.
М. Леонтьев:
- Просто от него уже были средства лечения более серьезные. Хочу заметить, что от коронавируса средств лечения нет, во всяком случае, признанного протокола лечения нет. Вроде что-то помогает, что-то не помогает. Говорят, что вакцина такая чрезвычайная, которую можно применять в районе заражения, поскольку она не опробирована, будет к маю. Но мы помним историю с вакциной от атипичной пневмонии, на которую были потрачены сотни миллионов, даже не сотни, там сто миллиардов было потрачено на борьбу. Вакцина пропала. Она не нужна никому оказалась, потому что он прошел сам. То есть, для того, чтобы дорогой вакциной вакцинировать широкие массы населения, нужно, чтобы болезнь была распространенной.
Д. Леонтьев:
- Тут несколько другой случай.
М. Леонтьев:
- Случай не просто несколько другой. Настолько другой, что об этом, собственно, имеет смысл говорить. Я согласен на основании явной и очевидной статистики с тем, что не то, что опасность преувеличена, вообще меры не просто чрезмерные по борьбе с этим вирусом, а я очень опасаюсь, что эти меры будут иметь более катастрофические последствия для человечества в целом. И для ситуации в мире, чем сам вирус. Потому что по все более подтверждающимся прогнозам, пик вируса будет достигнут к концу, наверное, этого месяца. И дальше пойдет его стабилизация, скорее, всего он сам себя и съест. Меры, конечно, сыграли свою роль и сыграют в его значительной локализации. Но когда страна, которая является единственным, по сути, драйвером экономического роста мирового, изолирует районы с населением около миллиарда, когда…
Д. Леонтьев:
- Сегодня уже пяти.
М. Леонтьев:
- Нет.
Д. Леонтьев:
- Сегодня уже весь Пекин под карантином.
М. Леонтьев:
- Раньше тоже был, может, не под таким жестким. Притом, что они сейчас кое-чего даже ослабляют, как ни странно.
Есть просто простой факт. Перевозки снизились в феврале на 80% пассажирские, мы не говорим про грузы. Учитывая колоссальную мобильность рабочей силы в Китае, где 240 миллионов человек просто переезжают на работу, вы получаете ситуацию всеобщей забастовки. Реально. И без всякой забастовки.
Второе. Вы получаете в районе провинции Хубей и так далее ситуации на грани социального взрыва. Китайцы – нация, не хотелось бы обижать, вспыльчивая. Более вспыльчивая, чем многие считающиеся запредельными вспыльчивыми соседи. Китайцы в силу особенности политической системы научились это тихо гасить.
Д. Леонтьев:
- Все китайские династии были уничтожены крестьянскими восстаниями.
М. Леонтьев:
- Ну, вот. Да. Можно вспомнить ту же Тяньаньмэнь.
Первое время люди мирятся с этими мерами, но мы же понимаем, что в этих районах, в Ухане, например, ситуация психологически, политически и социально тяжелейшая.
Вот для сравнения. От осложнения гриппа в мире погибает 650 тысяч человек ежегодно примерно. Никто по этому поводу истерик не устраивает.
В. Алфимов:
- Это один из главных аргументов противников.
М. Леонтьев:
- Притом, что от гриппа существуют высокоэффективные прививки. От кори, от которой стопроцентная прививка, погибает 120 тысяч человек ежегодно. Очевидно, что от коронавируса ни 650, ни 120 тысяч не погибнет. Смертность от него, как говорят эпидемиологи, 3-4%.
Я обратил внимание на одну вещь. У нас есть как бы хайпоориентированные ресурсы в интернете, в прессе и так далее, которые все время публиковали три цифры. Количество зарегистрированных больных, количество умерших и количество выздоровевших. С определенного момента они перестали публиковать количество выздоровевших.
Д. Леонтьев:
- Их мало.
М. Леонтьев:
- Их много! Просто если у тебя сначала количество выздоровевших было меньше, чем количество умерших по понятным причинам, у тебя просто сам процесс лечения… Умирают люди довольно быстро, потому что они умирают от осложнений. А для того, чтобы ты зарегистрировал человека как вылечившегося, мало того, что он должен вылечиться, он должен пройти еще клинический тест на отсутствие вируса. Это три-четыре недели. А сейчас их уже втрое больше. И каждый день процент выздоровевших от умерших увеличивается. И если мы имеем в виду, что не все заболевшие вообще, на самом деле, заболевшие, все умершие – умершие. Когда человек умирает, в этом смысле Китая – нормально развитая страна, умершего человека, у него они точно найдут вирус. А вот у больного, может, и не найдут. Даже китайцы говорят, что эти 40 тысяч заболевших, скорее всего, при особенности тестирования и так далее, как минимум, половина мимо. То есть, их уже 80 тысяч – реально заболевших. И надо соотносить с этими цифрами. И вот если мы возьмем тренды, посчитаем, а медицинская статистика – вещь очень убедительная, она жесткая. И если мы посчитаем, то количество заболевших сокращается, вирус уже не идет по экспоненте, как сказал наш замечательный академик Сергеев. Вирус сейчас идет с затуханием. Темпы распространения вируса. Количество заболевших увеличивается довольно динамично, а процент, грубо говоря, кривая, она закругляется.
В. Алфимов:
- Но при этом ВОЗ говорят, что пик не пройден.
М. Леонтьев:
- Пик планируют на февраль. ВОЗ вообще бы молчала! Это совершенно как бы сказать… Вот у них глазки бегают. Потому что, с одной стороны, надо лоббировать фармакологические компании, создавать хайпы, бабки выбивать. С другой стороны…
Д. Леонтьев:
- ВОЗ поддерживает Китай все это время!
М. Леонтьев:
- Естественно! Потому что они в прошлый раз так обосрались, их чуть не поймали. Но пытались.
Д. Леонтьев:
- Я принимаю те факты, которые ты сказал. Но вывод совершенно другой.
М. Леонтьев:
- Все помрем.
Д. Леонтьев:
- Значит так. Китайцы себе не враги. Они понимают, что убить свою экономику ради менее тысячи умерших – это бред и абсурд. Во те меры, которые принимает не только Китай, а даже Гонконг, а у них один умерший. Они построили там лагеря. Я представляю, что китайцам, которые понимают, как эта информация действует на рынке, когда любые лишние 10, 20 заболевших, а еще 10,20 умерших, может обрушить рынки, не говорят нам правду. И им совершенно не выгодно говорить! Главное, их никто не обязывает говорить правду, потому что это закрытая страна с закрытой информацией.
Что происходит в китайских соцсетях? Периодически, кто это делает, непонятно, выходит то, что выглядит как официальные данные с совершенно другими статистиками. Когда есть полтора миллиона заболевших и 50 тысяч умерших. Это более…
М. Леонтьев:
- Секундочку! В Китае существует совершенно колоссальный спрос на подрыв стабильности.
Д. Леонтьев:
- Да тюремный срок за это! Сейчас!
М. Леонтьев:
- С одной стороны, тюремный срок, с другой – за то, что они заморили якобы этого несчастного врача уханьского, который первый раз это заметил. Сейчас будут просто физически истреблять, скорее всего, руководство Уханя. У них же это не просто так! В Китае, хочу заметить, большой террор…
Д. Леонтьев:
- Подожди! Они закрыли бы города!
М. Леонтьев:
- Ты не понимаешь, как действует китайская система. В предыдущий раз, когда был SARS, Китай все обвинили в том, что Китай скрывал информацию. Правда, скрывал. И сейчас, собственно, об этом открыто говорят китайцы, что якобы уханьское руководство на первом этапе тоже скрывало. И это дело врача, которое вывезено на уровень центрального правительства, грубо говоря, центральных властей. Думаю, за этого врача тоже будут отвечать по полной программе. Более того, это способ может быть и погасить недовольство в той же Ухани, когда врач, вот люди, которые все это упустили, а могло бы быть все по-другому.
В Китае, в общем-то, приговор к смертной казни является рутиной. Без всякого коронавируса и чрезвычайной ситуации. Просто на основе легкой по китайским масштабам и традиции вполне себе нормальной коррупции. Там под антикорруционными расследованиями находились десятки, если не сотни тысяч чиновников просто до того. Понятно, если этот механизм, если дан сигнал принимать чрезвычайные меры, не скрывать, дальше идет та же самая система.
Д. Леонтьев:
- Почему ты решаешь, что дан сигнал не скрывать?
М. Леонтьев:
- Дан сигнал выявлять. И были распространены нормативы по террору, помните, пять процентов? И все начали перевыполнять. Казалось бы, ты должен скрывать количество врагов, но если у тебя задача раскрывать врагов, то ты будешь стремиться найти количество врагов больше. Для того, чтобы предпринимать административные действия, которые чреваты нанесением… Если все быстро кончится, быстро поправимо. Но если это перейдет в качественную границу, то непоправимого ущерба для экономики не только китайской, но и мировой. Это безумие, что они делают. Тот реальный вызов, реальные параметры… Кстати, не веришь ты китайцам. Посмотри на страны Юго-Восточной Азии. Нет там никакого обвального распространения вируса.
Д. Леонтьев:
- Это правда.
М. Леонтьев:
- Сказать, что они уж настолько поднаторели в этих антиэпидемиологических… Нет, просто вирус не настолько заразный.
Про маски. Это полный треш! Маски от вируса помочь не могут. Наоборот, они вирус фиксируют. Маски помогают заболевшим людям меньше кашлять на всех остальных. Заболевшие люди при таком вирусе должны не в масках по улицам шастать, а лечиться. Вся эта масочная эпопея… Это тоже следствие вот такого вот массового… Психологический эффект они оказывают.
Д. Леонтьев:
- Здесь такой момент. Насколько СМИ влияют на мировую психологию? Ты вспоминал испанку. А не так далеко 57-й год – 2 миллиона человек погибло от вируса, который распространился из Китая. В Америке только 65 тысяч. При этом история этого не помнит.
М. Леонтьев:
- Свинячий грипп вообще американцы распространили.
Д. Леонтьев:
- Он практически никого не убил. И если бы сейчас погибло 2 миллиона человек, то это конец мировой экономике. Началась бы паника.
М. Леонтьев:
- Смотря где. Если бы они погибли в Африке, никто бы не заметил.
Д. Леонтьев:
- Два миллиона даже если в Африке.
М. Леонтьев:
- Слушай, в Руанде 2 миллиона примерно перерезали. Их вырезали, это гораздо гигиеничней.
Д. Леонтьев:
- Когда в Африке год назад погибло от эболы 100 человек, об этом говорила вся мировая пресса.
М. Леонтьев:
- Просто это было очень интересно, поскольку очень приятно пугать безопасной вещью. Так же как приятно пугать Россией. Это из той же области. Потому что понятно, с одной стороны, все пугаются. А с другой, никакой угрозы нет.
В. Алфимов:
- Здесь же не Россию пугают.
М. Леонтьев:
- Приятно пугать эболой, потому что… Помнишь? Обама гениален. Он сказал, что две основные угрозы в мире – Россия и эбола. И то, и другое не угроза.
Д. Леонтьев:
- Хорошо, но этот коронавирус угроза мировой экономике. Объективная угроза.
М. Леонтьев:
- Только вследствие одного – абсолютно чрезмерных и неадекватных мер. И если повезет, сойдет с рук. Скорее всего, думаю, повезет.
Д. Леонтьев:
- Если это еще полгода будет длиться…
М. Леонтьев:
- Полгода не будет. Думаю, это все продлится месяц. А вот если полгода, тогда все, ау.
В. Алфимов:
- А продлится полгода?
М. Леонтьев:
- Нет, конечно. Существует динамика распространения. Статистика – вещь понятная. Она массовая. Если ты причины явления не знаешь, но у тебя есть понятная корреляция, то ты можешь строить эти кривые. И ты получаешь результат. Этот результат потом нужен для научной оценки.
Д. Леонтьев:
- В общем, если китайцы не хотят грохнуть всю мировую экономику, прежде всего, свою, которая потом грохнет всю мировую, они должны пустить людей из ВОЗ и пусть они нам подтвердят ту статистику, которую они дают.
М. Леонтьев:
- Их, конечно, надо пустить, но лучше на винегрет, потому что это жулики, которые никакого отношения ни к чему не имеют, кроме как вышибанию, к обслуживанию интересов крупных фармакологических компаний и вышибанию бюджетов.
Все понимают, что это будет отнюдь не самая страшная, не самая длинная, опасная, но самая дорогая эпидемия в мире.
В. Алфимов:
- А дальше, может быть, что-то еще.
М. Леонтьев:
- В США судьбоносные выборы. Началась, с одной стороны, избирательная кампания. То есть первые партийные кокусы. Праймериз прошли в Айове у демократов, у республиканцев тоже что-то прошло. С республиканцами все понятно. Они как начались, так и закончились. Там больше 90 % - Трамп. И никаких вариантов нет.
Д. Леонтьев:
- Там нет других кандидатов.
М. Леонтьев:
- Трамп абсолютно популярен, он консолидировал не только партию, но и, как показала практика, в том числе и с помощью импичмента, он консолидировал истеблишмент. Когда он начинал все это, он был практически непартийный кандидат. Республиканцы бунтовали. Теперь все уже поняли, что никаких республиканцев нет, есть один самодовольный идиот Ромни, который даже не против проголосовал. Он не проголосовал против Трампа. Он проголосовал за то, чтобы свидетелей заслушать. Один в Сенате. А потом проголосовал за Трампа.
Д. Леонтьев:
- Он обиделся.
М. Леонтьев:
- Есть известная поговорка про обидчивых. Собственно, это с ним и происходит. Так вот, довольный как слон Трамп, на фоне абсолютно выигранной ситуации с импичментом, которую он полностью использовал, плюс эти выборы в Айове, которые показали, что все это было не зря, не напрасно было. Потому что кандидат Байден, который считался абсолютным лидером, впал в полное ничтожество. Там есть такая странная норма - 15 %, которые считаются проходными. А там непонятно - куда проходными. Потому что кокус вообще ничего формально не значит. Это активисты голосуют. Каждая партия имеем право организовать праймериз, как она хочет. Пальцем покажут - и всё. Это не важно.
Д. Леонтьев:
- В двухпартийной системе это важно.
М. Леонтьев:
- Это внутренняя процедура некой организации. Вот люди, к этой организации причастные, так договорились. Или не договорились.
Д. Леонтьев:
- Или делают вид, что договорились.
М. Леонтьев:
- Зенки друг другу могут выгрызть. Это не важно. Говорят: ах, эта процедура не демократическая. А они договорились, что они выдвигают кандидатов на демократической процедуре. Это уже остальным право судить - вот они такие нехорошие, у них процедура не демократическая. А вот это их право решать, какая у них процедура. Что показала Айова? Кандидат от официоза номер один слился до такой степени, что просто его можно списать.
Д. Леонтьев:
- Появился новый кандидат.
М. Леонтьев:
- Он не новый.
Д. Леонтьев:
- Я про Блумберга.
М. Леонтьев:
- Блумберг абсолютно непопулярен среди основного электората.
Д. Леонтьев:
- Но он, скорее всего, будет.
М. Леонтьев:
- Не думаю. Реально, скорее всего, есть два кандидата. Оба для Трампа являются премиальными. Это Буттиджич, который, безусловно, является мечтой либерала. Это такой модернизированный Обама.
Д. Леонтьев:
- Он вообще никакой.
М. Леонтьев:
- Что значит - никакой? Он красивый. Он гей открытый, он венчался со своим мужем Чарльзом в местной церкви. Живем с мужем и двумя собаками, которых взял из приюта.
В. Алфимов:
- Святой человек!
Д. Леонтьев:
- Он в армии служил. Он играет на пианино.
М. Леонтьев:
- Он воевал.
Д. Леонтьев:
- Не воевал, на машине ездил.
М. Леонтьев:
- Он ездил на машине по территории, на которой на машине ездить противопоказано для здоровья. Поезди на машине в Афганистане. В Ираке и в Афганистане служил офицером. Воевал. Причем мог не воевать. Он закончил Гарвард и почти закончил британский Оксфорд. У него семь языков. Он сын эмигранта с Мальты. Просто как специально сделано, чтобы быть президентом.
В. Алфимов:
- Отличные политтехнологии.
М. Леонтьев:
- Он еще и выборы выигрывал в своем городе в Индиане.
Д. Леонтьев:
- Город, сравнимый где-то с Раменским. Может, поменьше.
М. Леонтьев:
- Получается, что у демократов два есть оппонента для Трампа. Левый социалист Сандерс, за которого никогда не проголосует Америка. И его просто сделает истеблишмент демократический еще раньше. И Буттиджич, за которого не пойдут голосовать молодые избиратели. Они не пойдут на выборы. Эта демократическая молодежь, которая полностью вся под Сандерсом. Оба кандидата просто премиальные для Трампа. Трамп свои проблемы, если небо не упадет на землю, уже решил. И это видно по его текстам. Он просто доволен как питон.
Другое дело, что практически мы можем сказать, что в настоящий момент все может поменяться. Через несколько итераций Демократическая партия, в принципе, может быть, очухается. И должна вроде очухаться. Но в настоящий момент у них однопартийная система, по сути. По сути, эта двухпартийная система в Штатах не действует. Потому что Демократическая партия не является партией. Гражданка Пелоси, которая является видным функционером, пока еще формально, она труп политический.
Д. Леонтьев:
- Если они не выиграют эти выборы, то Демократическая партия развалится. Возможно, появится третья партия - прогрессивная партия Берни Сандерса. Я не согласен, что у Берни Сандерса нет шансов против Трампа.
М. Леонтьев:
- Это твой болезненный американский опыт.
Д. Леонтьев:
- Я работал в партии «Рабочие семьи» в Америке. Был таким леваком, работал против системы. Но тогда, когда я этим занимался, это было неформально, это было ненормально. Человек, который называл себя социалистом, это был кошмар. И в Америке это было невозможно. Сейчас совершенно другое время. Что показывает победа Трампа, который на том же самом, что и Берни, выиграл.
М. Леонтьев:
- Для Трампа идеальная избирательная кампания - кампания против социализма. Вот что он умеет, причем у них и социализма никакого особенно не было, а кампания уже была. И тут подвалил социализм. Это подарок!
Д. Леонтьев:
- Интересно то, что делают демократы. Я расскажу, как проходили праймериз в Айове. Партия имеет право устанавливать правила какие хотят. Перечень событий. За день до начала праймериз в Айове выходит опрос, который 70 лет выходит каждые четыре года перед выборами в праймериз. На этом опросе оказалось, что Берни Сандерс на 6 % опережает Пита Буттиджича. Буттиджич сказал, что опрос проведен неправильно. И его запретили публиковать.
Потом начинаются выборы. И вдруг мы понимаем, что приложение, которое должно заниматься этими выборами, это цифровая система, приложение на телефоне, которое должно подсчитывать все выборы, - не работает. За это приложение заплатил Пит Буттиджич 40 тысяч. Ноль процентов голосов подсчитано. Пит Буттиджич объявляет о том, что он выиграл выборы. Все американские СМИ объявляют его победителем. На следующий день неожиданно публикуются результаты - 62 % подсчитанных голосов. Именно в тот момент Пит Буттиджич был впереди Сандерса. Буттиджич опять говорит, что он выиграл выборы. Потом 99 % подсчитали. И Сандерс вдруг впереди. И глава DNC говорит: происходит полный беспредел, мы аннулируем результаты и будем переасчитывать.
М. Леонтьев:
- И начинают исправлять технические ошибки.
Д. Леонтьев:
- Оказывается, Буттиджич позвонил главе DNC и сказал: что-то у вас не так считается. Возможно, это случайности. Но когда ты собираешь все в единую картину, это не случайность. И мы знаем, что в 2016 году произошло с Сандерсом, когда его объективно замочили. И они делают это опять. И они проиграют из-за этого выборы. Потому что молодые за Буттиджича голосовать не будут.
Учитывая, что это двухпартийная система, праймериз являются единственным демократическим процессом. Иначе ты будешь выбирать из двух человек. Оба - из элиты. Это чистая автократия. А тут как бы якобы демократия. Ты подключаешь людей, чтобы они выбрали какого-то кандидата, хотя у них всего две партии.
М. Леонтьев:
- Мой хороший знакомый, прекрасный аналитик Хэрлан Улман в свое время сказал, что в Соединенных Штатах всегда были две партии. Одна партия - у нее была совесть, но не было мозгов. У другой партии были мозги, но не было совести. Теперь я вижу две одинаковые партии без совести и без мозгов, и я не понимаю, зачем они нужны. Это говорилось еще при Буше. Вот эта система работала так, что в определенный момент она перестала пропускать визионеров. Она превратилась в царство истеблишмента, который не давал на уровне партийных праймериз прорваться людям с какими-то взглядами, вообще с взглядами. Это были такие вот электоральные симулякры.
Обама - Маккейн. Старый солдат, не знающий слов любви, белый, консервативный, воинственный. Образованный интеллигентный негр. Вот вам, пожалуйста. Выбор идеальный, формально. При этом никакого выбора нет, потому что по 99 % параметров это абсолютно конвенционально люди истеблишмента. Они могут изображать из себя на сцене совершенно разные психотипы. Политически они ничем не различаются. Это и есть система, при которой вся процедура преемственной долгосрочной власти не связана с публичной политикой.
Сначала это сломалось на Трампе. Вырвался человек, который не вписывается в истеблишмент. И не хочет в него вписываться. Да, его этот истеблишмент долго ломал и будет еще ломать. Он притирается. У демократов происходит в гораздо более хаотичном виде - в виде распада, развала и гниения - то же самое явление. Потому что активисты, то есть те, кто делают Демократическую партию, не избиратели, которые один раз пришли и потом забыли, а активисты, которые формируют это все, они ненавидят демократический истеблишмент.
Когда Хиллари Клинтон говорит о том, что она готова быть вице-президентом, это все равно что просто пугало вытащить замшелое. Ее популярность среди основной массы активистов Демократической партии отрицательная. Это повод вызвать ненависть. Это либо провокация, а скорее всего, это просто потеря мозгов.
В. Алфимов:
- Нам что с того?
Д. Леонтьев:
- Я не знаю, нам что с того. Нам все равно. Америка нам не друг. И вне зависимости от того, кто там будет президентом. Но вот какие выводы я хочу сделать. Представьте себе сейчас, что на каких-то наших выборах происходит то, что происходило в Айове. Когда есть приложение, оплаченное одним из кандидатов, которое перестает работать. Когда есть фейковые пересчеты. Когда там всего 800 мест.
В. Алфимов:
- Большинство слушателей сейчас тебе скажут: да у нас все так и происходит.
М. Леонтьев:
- Когда так происходило, «хомяки» вывалились на улицу.
Д. Леонтьев:
- У нас, если так происходит… Там было 800 мест, где голосовали. Из них 150 - с нарушениями. Вообще непонятно, кто за кого голосовал. И это все оплачено деньгами одного из кандидатов. Если бы у нас так произошло, люди бы точно вышли на улицу. Моментально бы тысячи людей вышли на улицу.
В. Алфимов:
- Не хочешь ли ты сказать, что наши выборы куда более демократические, чем в самой демократической стране?
Д. Леонтьев:
- Выборы вообще нигде и никогда не демократические. Потому что демократия - это фейк. Я просто хочу сказать, чтобы люди понимали…
М. Леонтьев:
- Образцовая демократия работает в настоящий момент грубее, чем это можно было бы себе представить даже в России. Потому что такой очевидный тренд…
Д. Леонтьев:
- Чтобы это пересчитывали…
М. Леонтьев:
- Нет, ребята, нас эти результаты не устраивают, давайте считать. Полностью пересчитать не удалось. Разница между Буттиджичем и Сандерсом все равно отсутствует. В этой развитой демократии окончательных результатов выборов нет до сих пор в Айове. Сколько дней прошло - их нет.
Д. Леонтьев:
- Там проголосовали 120 тысяч человек.
М. Леонтьев:
- Когда они официально объявят, что Буттиджич победил на сотую процента, Сандерс просто это опротестует. И они начнут опять их считать.
Д. Леонтьев:
- Сейчас будет Нью-Гемпшир, потом - Южная Каролина, потом Невада. Кто сейчас в компании DNC встал на официальную должность человека, который будет проверять голоса? Человек, который работает в лагере Буттиджича.
В. Алфимов:
- Конфликт интересов.
Д. Леонтьев:
- Да всем наплевать.
В. Алфимов:
- Я это понимаю, человек, который живет в стране тоталитарной диктатуры, где мне промывают мозги. Но так же нельзя.
Д. Леонтьев:
- Так можно и так есть. Не надо думать, что вокруг - идиоты. И где-то в больших странах власть готова просто так отдавать силу людям. Такого не происходит. Такое происходит в Швейцарии, в кантонах. Вот там - демократия, возможно. Я думаю, что да. На уровне маленького кантона - демократия. Как только это переходит в страну, в которой миллионы людей, то вот так это все происходит.
М. Леонтьев:
- Какие миллионы людей в Айове?
Д. Леонтьев:
- Но вообще считать неделю 120 тысяч голосов? Индия за три дня считает выборы, там полтора миллиарда человек.
М. Леонтьев:
- Индия - выдающаяся демократия… Все время ржать хочется, когда Индию называют демократией. Это кастовая страна, где все работает по кастовому принципу. Но это самая большая демократия в мире.
В. Алфимов:
- До следующей недели!
