Развязка криптовалютного дела: «Отзываю апелляционную жалобу и прошу производство прекратить»
Российскую судебную систему порой критикуют, но сейчас даже участники дела признают: суд «подошел к криптовалюте» профессионально.
Подводные камни майнинга
Этот судебный процесс грозил стать прецедентным. Суть его для простого человека малопонятна, но оттого еще более занимательна. Ресторатор из Петербурга с неоднозначной репутацией Алексей Бурик, потратив, по собственным словам, 30 млн рублей, разместил свои «фермы для майнинга криптовалюты» в дата-центре компании «КриптоЮниверс Ритейл» — одного из крупнейших игроков этой отрасли в России. Бизнесмен рассчитывал получать стабильный доход от инвестиций, но что-то пошло не так.
Что же? Вот тут между сторонами начались разногласия. Бурик заявил, будто «КриптоЮниверс» присвоило его оборудование и «результаты криптомайнинга» (добытую и хранившуюся на этом оборудовании криптовалюту).
Компания же в ответ выставила господину Бурику счет за хранение того же самого оборудования (да, услуги аренды он почему-то оплачивать перестал). И вообще, теперь уже бывший клиент намеревался майнить криптовалюту под названием «лайткойн», чья цена впоследствии сильно упала — отсюда и все убытки.
Как бы то ни было, ресторатор подал на своих визави иск в Арбитражный суд Петербурга. Ситуация осложнялась тем, что на тот момент в законе не было чёткого определения, что это вообще такое — «криптовалюты» и «майнинг». И уж тем более — правоприменительной практики по судебным спорам вокруг виртуального имущества. Поэтому наша редакция, стремясь не отстать от «тренда на цифровизацию», внимательно следила за прецедентным делом.
Тем более, что вокруг него с подозрительной быстротой стал разрастаться целый куст арбитражных и гражданских дел.
Адвокат с репутацией «решалы»
«Дело о криптовалюте» с самого начало приняло специфический оборот. Адвокат Бурика — Вадим Лялин, которого в Петербурге некоторые называют «решалой», — на одном из заседаний требовал вернуть клиенту «500 компьютеров». (Почему подобное требование абсурдно — мы подробно писали в репортаже с того суда).
На другом заседании — уже представитель «КриптоЮниверс»привез с собой серверный компьютер, «майнер криптовалют», и попытался (вероятно, впервые в судебной практике РФ) наглядно объяснить судье, как устроена добыча виртуальных денег.
В итоге Бурик хотел взыскать с «КриптоЮниверса» 25 миллионов рублей. Те, в свою очередь, требовали от бизнесмена заплатить 35 миллионов за просроченные договоры аренды того же оборудования.
Затем в августе 2020 года в отношении «КриптоЮниверса» возбудили уголовное дело по статье «Мошенничество». Заявление в полицию подал все тот же Алексей Бурик. Генерального директора компании Михаила Квасникова и партнера компании Филиппа Кочубея объявили в розыск.
Позднее Куйбышевский суд отменил решение по возбуждению уголовного дела. Бурик и Лялин подали апелляцию на это решение в Санкт-Петербургский городской суд. И, как уже было сказано в начале репортажа, здесь всех участников, похоже, ждала развязка. Но обо всем по порядку.
«Прошу приобщить заявление — мое и адвоката»
В Санкт-Петербургский городской суд участники громкого процесса о криптовалюте стали прибывать примерно за час до заседания.
И вот в зале № 37 начинается слушание. Судья обводит глазами присутствующих.
— Так, кто прибыл? Прокуратура здесь? Адвокаты тоже. Кроме Лялина? Лялин здесь? — судье говорят, что Вадима Лялина, адвоката Алексея Бурика, сегодня не будет. Тот утвердительно кивает и продолжает.
— Есть ходатайство Бурика до начала судебного следствия? Пожалуйста.
— Да, прошу приобщить заявление — мое и моего адвоката, — берет слово Бурик. — Я отзываю свою апелляционную жалобу [к «КриптоЮниверсу»] и прошу производство прекратить.
Бурик протягивает судье копию заявления. Тот быстро, читая под нос, пробегает глазами текст.
— Защитники желают высказаться?
Адвокаты обеих сторон будто хором отвечают, что возражений нет. Слово берет адвокат Михаила Квасникова (партнера «КриптоЮниверса»). Он также просит приобщить к делу ходатайство Бурика и Лялина и добавляет, что «материальный ущерб ему возмещен в полном объеме».
Судья коротко пересказывает предыдущее постановление Куйбышевского суда, который, как известно, поддержал адвокатов Квасникова и признал решение о возбуждении уголовного дела против «КриптоЮниверса» необоснованным.
Слово предоставляется прокурору. Та неожиданно поддерживает Бурика и Лялина и говорит, что «Куйбышевский суд вышел за пределы своих полномочий». Прокурору возражает один из адвокатов Квасникова, настаивая, что Куйбышевский суд «действовал в рамках полномочий». Впрочем, после заявления Бурика в самом начале процесса о том, что у него больше нет претензий к «КриптоЮниверсу», — подобные споры выглядят слегка бессмысленными.
Судья объявляет, что прения закончены, и спрашивает, будет ли у Бурика последнее слово. Но тот уже всё сказал в начале заседания, поэтому отрицательно качает головой. Через несколько минут — решение: дело вернуть обратно в Куйбышевский суд. Видимо, там Бурик и «КриптоЮниверс» — если ничего не изменится — наконец откажутся от взаимных обвинений. И уголовное дело, толком не появившись, исчезнет навсегда.
Петербургское «дело о криптовалюте» войдет в историю российской юриспруденции.
«Я стал жертвой, потому что не до конца представлял, что такое майнинг»
После окончания короткого заседания господин Бурик выходит к журналистам. В его руках — телефон, в телефоне — текст, который он просит считать его официальной позицией. Прием более чем разумный.
— Для начала я хотел бы предостеречь всех, кто интересуется криптовалютами и майнингом и желает заработать легкие деньги от невольного повторения моего опыта, — декларирует ресторатор. — Сначала надо разобраться плотно в этой теме. Я стал жертвой, потому что не до конца представлял, что из себя представляет майнинг. Не стал вникать в тонкости, которые мне предоставлял исполнитель. Я лично создал неприятности для себя и для партнеров — большого бренда, который активно развивается в России, и, как я слышал, даже за рубежом. Сейчас я рад, что здравый смысл восторжествовал. К компании «КриптоЮниверс» и ее руководителям я не имею и не могу иметь претензий, устранены все недопонимания. Конфликты в будущем невозможны.
— А вам дали забрать оборудование? — интересуюсь я.
— Нет, — отвечает Бурик, — оно пока «в руках» следствия. Но мы уже направили туда документ, что все претензии сняты.
— А деньги вам заплатили? — не унимаюсь я, вспомнив, что Бурик требовал аж 25 миллионов рублей.
— Мы договорились о взаимовыгодных условиях, — дипломатично парирует ресторатор. — Это устроило обе стороны.
— И что в итоге, будете дальше «майнить» на базе «КриптоЮниверса»?
— Ну, мы сейчас с ними договорились. Если все останется в рамках этих договоренностей, то я не вижу препятствий для продолжения совместной работы.
Бурик добавляет, что «ошибки были с обеих сторон», но замечает, что до конфликта он «работал с «КриптоЮниверсом» спокойно более двух лет». Однако теперь, по его словам, стороны изучили все спорные моменты.
— А как вам работа нашей судебной системы? Все-таки это чуть ли не первое дело о криптовалюте, которое рассматривается в России, — уточняю я напоследок.
— Да, это было первое такое дело в России, наверное, — соглашается Алексей Бурик. — Это что-то новое. Специалистов по майнингу [в российских судах] пока немного. Но те специалисты, которые были вовлечены в наше дело, и те, которые вели следствие, отработали, я считаю, на пять баллов.
Добавлю, что адвокат «КриптоЮниверса» Елена Сагайдачная прокомментировала исход дела так: «Мы пока не знаем, почему суд отменил решение [Куйбышевского суда]. Есть только резолютивная часть, мотивированное решение будет позже».
А что говорят другие?
Еще один занятный персонаж, которого мне удалось встретить в коридорах городского суда, — «Координатор профсоюза майнеров в России» Максим Николаев. Он рассказывает, что два года назад сотрудничал с «КриптоЮниверсом» в рамках некого проекта, но потом прекратил из-за взаимных претензий.
Николаев считает, что майнинг в России — территория темная и мутная:
— Вот представьте, вы покупаете 10 гигабайт на платном «облаке», и вы четко понимаете, что это такое. А когда вы покупаете оборудование для майнинга, нет четких критериев: сколько вы получите за майнинг и сколько отдадите, например, за электроэнергию, — объясняет мне молодой человек. — У нас люди довольно инертны, не защищают свои права в этой сфере. — Плюс рынок новый. Можно много, много где обмануть. В Европе есть регуляторы, которые наблюдают [за криптофермами], и там это несколько прозрачнее.
Впрочем, репутация и у самого господина Николаева, как и у многих других участников дела, тоже своеобразная: его оппоненты утверждают, будто этот «профсоюз майнеров» — фейковая (самопровозглашенная) организация, в реальности представляющая интересы только своего «координатора».
Итого
В общем, первое громкое судебное дело в России о криптовалюте закончилось неожиданно. Стороны не стали принципиальничать и заявили о примирении.
Однако из-за этого судебного прецедента, можно сказать, не получилось. И кто прав (по духу и букве закона) — пока непонятно. Впрочем, учитывая, что криптовалюты — неизбежное будущее, нормативно-правовое оформление этого феномена назрело даже не сегодня, а еще вчера.
