Оксана Пушкина: Побои в семье нужно наказывать жестче, потому что там нет защитников
Скачать передачу [mp3, 43.1 МБ]
Мы предлагаем полную версию радиопередачи.
М. Антонов:
- У нас в гостях сегодня депутат Государственной Думы, член комитета по делам семьи, женщин и детей Оксана Пушкина. Здравствуйте.
О. Пушкина:
- Доброе утро.
М. Антонов:
- Я на вашей странице вчера в Фейсбуке побывал… там есть жизнеутверждающее – это письма, которые вы получаете, тем не менее… Домашнее насилие – у вас фотографии избитой девушки… у вас в Кургане… в Саратовской области мать отнесла новорожденную девочку на свалку… и прочие ужасы нашей страны.
О. Пушкина:
- Ты прав… это тема, которую я веду. Если я журналист, то я должна из первых уст докладывать эту информацию и предоставлять ее для анализа и смотреть, какие у меня оппоненты, какие у них аргументы. Поэтому да, ночью я занималась историей девочки, которую изуродовал муж, и мы сейчас предпринимаем все меры… это наш коллега, это в его родном городе произошло… и мы сейчас спасаем очередную жертву домашнего насилия…
М. Антонов:
- Порезал лицо бутылкой, чтобы было понятно.
А. Кочнева:
- Оксана, но ведь это самая неблагодарная тема из всех, которые можно сейчас в Думе продвигать?
М. Антонов:
- У нас есть люди, которые живут по домострою, у нас есть люди, которые поддерживали закон о декриминализации побоев…
А. Кочнева:
- Не кто-то, а, видимо, большинство, раз его подписали.
О. Пушкина:
- Это единственный вопрос, на который я не могу дать ответа своим зарубежным коллегам. Я член ПАСЕ и, когда меня спрашивают, как же так, почему там женщины… то есть, все понятно до той поры, пока они говорят – женщины голосовали…
А. Кочнева:
- Вы в Думе работали с 2016 года, в 2017-м принимают этот закон, его президент подписывает…
О. Пушкина:
- Да. Это ошибка, на мой взгляд. Я не берусь утверждать за всю фракцию «Единая Россия»… это была ошибка, мне кажется. И я убеждена, спустя годы, что люди, которые сформировали этот пакет документов и принесли его президенту, это люди, которые его здорово подвели. Для того, чтобы отменить эту норму, это очень сложно. Что мы сделали? То есть, не взывая ни к кому, мы просто сели и стали работать над законопроектом, который называется «Основы профилактики домашнего насилия», для того, чтобы не махать там руками, а просто сесть и написать норму, которая бы в связи с этим чудовищным, как мне кажется, принятым законодательным актом, вот этой поправкой, чтобы она все-таки спасала и профилактировала людей, стариков и детей от того, что происходит с нами в обществе. Когда мне пишут – мир сошел с ума – у меня тоже нет других терминов, как только утверждать вот эту фразу. Потому что реально мы сходим с ума. Каждый по разным причинам. Да, безусловно, экономический кризис. Да, отсутствие работы. Да, безусловно, алкоголизм, которым гасят люди, которые не устроены в этой жизни, свои негативные эмоции. Но это было в мое советское время, да, но был дяденька участковый, были неравнодушные соседи, и не было месседжа, который послан был не так давно главой государства… помните, в семью вмешиваться нельзя. Это было очень правильное направление, но ведь буквально понимают люди, которые потом стали этот лозунг применять к своим совсем неблагозвучным теориям, понимаете.
М. Антонов:
- Ну, тогда могли проработать на партийном, на профсоюзном заседании… Ну а сейчас… вот мы берем самую нашумевшую историю… сестры Хачатурян… Ведь находится достаточное количество людей, которые говорят – а почему они терпели?.. Если это все продолжалось годами, если наступило то самое переполнение чаши, когда девочки пошли на самое страшное… мы можем их оправдывать… но они – отняли жизнь у человека. Хороший он был или плохой, пусть суд скажет. Но они убили человека. Под давлением, в аффекте или нет…
О. Пушкина:
- Они совершили преступление, безусловно.
М. Антонов:
- Да. Почему они терпели? И когда вот такие истории появляются, очень многие спрашивают, почему они терпят?
О. Пушкина:
- Каждый проект должен созреть, как мы говорим, в нашей профессии, должны сложиться обстоятельства… Почему жертва сексуальных домогательств не говорила тогда? А потому что не было тренда в обществе. Потому что не было тех людей, кто встанет с тобой рядом, кто тебя поддержит, кто тебе предоставит убежище, кто тебя доведет до суда и т.д. Количество жертв домашнего насилия перевалило в какой-то момент и эмоционально, и фактически ту грань, когда женщины перестали бояться. В данном случае девочкам некуда было идти, они не знали про то, что есть кризисные центры, они не понимали, как это работает. Им даже было стыдно об этом сказать… Вся беда в том, что те люди, которые против закона сегодня, это люди, воспитанные в парадигме «сильный – значит, главный». Вторая категория людей, кто против законопроекта, которого еще нет, текста финального никто не видел, - это люди, которые просто малопросвященные. И вот эти две категории людей очень легко подсадить на любую технологичную платформу.
А. Кочнева:
- Они же сейчас перевешивают тех, кто поддерживает закон.
О. Пушкина:
- Нет, они не перевешивают, они просто ярче звучат. У них очень хороший есть ресурс. Это абсолютно организованная технологичная история. Этим процессом управляют. Все организации, которые сегодня против нас, это те организации, которые выступали и против фильма «Матильда», это те организации, которые антипрививочные акции поддерживают, это те организации, которые против абортов и далее по тексту. Это те люди, которые очень хорошо своими кураторами руководимы. Все известно, кто, пофамильно, как, когда. Меня приучили в той организации, где я сейчас работаю, не опускаться до личностей и, безусловно, мы, журналисты, глубоко копаем тему, поэтому то, чем занимаются я и мои сторонники, мы готовим почву для того, чтобы потом все это опубличить… Это хорошо, что тогда мы вовремя в Думе встали и сказали – люди, мы в мракобесие опускаемся? До какой степени можно допускать ряженых в Думу? Вы понимаете, что был сделан пропуск людям, которым просто непозволительно быть в этом зале, непозволительно было так себя вести… Когда генерал боевой Шаманов подходит к лифту и видит, что творит одна из организаций… и он говорит – господи, до какой степени мы будем этот цирк терпеть? Это все, что было с «Матильдой» связано…
М. Антонов:
- Сейчас лучше?
О. Пушкина:
- Сейчас люди были в Думе, часть из них на парламентских слушаниях, где обсуждался вопрос о… обсуждение возможных методов профилактики домашнего насилия. Там не было закона. И один из методов – закон. Предложите другие. Предлагали. Давайте существующие законы посмотрим, откорректируем. Но были люди, которые выходили – они все на одно лицо – они большие, они с животами и с бородами и они, как правило, многодетные отцы. И они говорили – так, секундочку… И далее по тексту. Вы – гей-пропаганда, вы иностранные агенты… всего три ключевые позиции. Гей-пропаганда, двенальная юстиция и антисемейное лобби. Какое это отношение имеет к тому, что мы говорили? Вот они проявляются очень просто, эти трафаретные люди. Они проявляются в однообразном аргументировании. У нас проведено было исследование. Собственно, поводом к парламентским слушаниям было исследование, которое как раз звучало на тему – домашнее насилие в современном обществе. И один из пунктов там звучал так. В соцсетях как звучат оппоненты законопроекта будущего и как звучат авторы? И вот эти три пункта, которые так или иначе раскручиваются и развенчиваются…
М. Антонов:
- Забалтывают, короче говоря.
О. Пушкина:
- Конечно.
М. Антонов:
- Оксана, вы можете коротко сказать, есть ли у вас те люди, с которыми вы с Госдуме не здороваетесь не при каких обстоятельствах?
О. Пушкина:
- Есть. Я не буду переходить на личности. Я ухожу даже, когда он выходит на трибуну, и все в Думе это знают. Я ухожу, когда он в эфире со мной в одном федеральном или не федеральном, - я сразу же ухожу.
М. Антонов:
- Оксана, вам не проще было бы быть телеведущей, блогером, общественником? Потому что стоит только произнести – депутат Госдумы – и все…
А. Кочнева:
- И сразу у людей негатив…
М. Антонов:
- Да чем они там занимаются… да они абсолютно оторваны от народа… получают зарплату свою депутатскую… А вы еще упомянули сейчас, что вы член «Единой России»…
О. Пушкина:
- Да. А теперь еще правильный ответ. Когда ты свой среди чужих и чужой среди своих – это как раз моя ситуация. Потому что я-то как раз пришла с земли. Да, я делала людей популярными, для того, чтобы быть интересным рекламодателю и каналу… я была курица, несущая золотые яйца… тем не менее, после любой из тем для меня принципиальной была история не сам персонаж, а о чем эта история. Мы всегда задавали вопрос – о чем эта история? Это история о брошенной женщине, которая поднялась? Это история о мужчине, которого жизнь подвела по многим обстоятельствам и он воспрял? И, соответственно, письма за программой были иные. Это были крики о помощи. Я в какой-то момент поняла, что я бегу по кругу… я большей частью занимаюсь той самой благотворительностью, помогая людям… сводя, занимая денег, устраивая в больницы… пробивая квартиры очень известным людям… И я в один момент закрыла дверь и ушла. И полтора года я сидела без работы, это была моя такая личная установка, я училась, я приобретала второе образование, я закончила факультет национальной безопасности, я демограф по второму образованию, поэтому со мной очень сложно спорить…
М. Антонов:
- Вы засыпаете цифрами…
О. Пушкина:
- Я даже не засыпаю цифрами, я же вижу… мы же пытаемся посмотреть и вглубь, и вширь, и нам очень многие понятны философские течения на эту тему…
М. Антонов:
- И вот вы пошли в законодательную власть?
О. Пушкина:
- Нет. Я посидела в комиссии по социальным вопросам в Общественной палате – год, в Подмосковье. Я там увидела реальные проблемы, такие, которые даже до меня на телек не доходили. Я протоптала со всеми мамами детей-инвалидов все их пути и я добилась определенных успехов там. Далее меня Воробьев вызвал и сказал – уполномоченной по правам ребенка будешь? Я испугалась, это большая ответственность. Но я, собственно, уже этим и занималась год. Я попробовала так, что сегодня у нас другой уполномоченный, очень хорошая, наша коллега, Ксения Мишонова, но до сих пор, когда меня объявляют, то говорят – уполномоченный по правам ребенка, депутат Госдумы… А это две разные профессии… То есть, видимо, мы отличаемся, люди с полей, и еще которые могут звучать и убеждать, тем, что мы очень увлечены своим делом. Я прошла праймериз, я одномандатник… очень сложного округа, амбициозного, Одинцовского, у меня шесть городов. И эти мамы, которым я помогала на протяжении последних лет, они за меня и проголосовали. Более того, я прошла такую борьбу, о которой мало кто знает. Но когда под тебя твои же и партийцы ставят человека, типа, кто в праймериз победит… это нормально. И вот там это было еще и гендерная история, когда – оп-па, зачем она нам нужна, женщина? И когда я пришла в Думу, я позвонила лично нашему председателю и сказала – можно к вам на прием? Пришла и сказала – слушайте, мне скучно, я не понимаю, зачем эти пятиминутки, которые никто не слушает… И он мне сказал – работай…
М. Антонов:
- Подожди, Оксан… я сейчас со стороны слушателя… и где выхлоп? Оксана Пушкина в Госдуме – один в поле воин? Ни фига не воин. Потому что закон о декриминализации принят? Принят.
О. Пушкина:
- Нет, смотри, закон о декриминализации, чтобы вы поняли, это был, по-моему, третий месяц, можно было его остановить. Я теперь знаю, как можно было… Тогда что нам удалось сделать? Есть хорошие у меня коллеги в думе, мне пришлось подойти к одному, ко второму, от которых зависит решение, и сказать – ребята, вы понимаете, что норма дерьмо? Да, говорят они, законники, которые профессионально занимаются законотворчеством, долгие годы… Да, говорят они. И один из них подошел к председателю и сказал… а Мизулина сидит, а уже практически новый год, и председатель говорит – вы знаете, Елена, мы переносим, это очень сложный вопрос, требующий обсуждения, давайте после нового года… Несолоно нахлебавшись она ушла и вдруг, мы уехали все в отпуск, и помните, была конференция у президента? И когда подняли руку, не помню, кто это был, и сказал – Владимир Владимирович, а вот как же закон о шлепках? Вот мама шлепает и вот… я помню интонацию даже… Владимир Владимирович говорит – секундочку, а мы, что, еще не приняли, мы ж должны были. И все. И мои коллеги мне позвонили и говорят – все поняла? Ну и все. Я разболелась. Я просто реально разболелась, я не голосовала. Мне было реально физически плохо, мне было стыдно смотреть своим избирателям в глаза… Дальше выхлоп, ты спрашиваешь, какой? Дальше можно причитать, можно рассказывать и писать об этом… но я дальше села…
А. Кочнева:
- Да, вы пишите новый закон. Но он старый-то закон не отменит, правильно? Он будет противоречить и у нас пойдут опять разговоры, что Дума принимает противоречивые законы.
О. Пушкина:
- Нет, нет. Конечно, хорошо бы эту норму просто отменить… понимание того, что самое опасное насилие – это домашнее, это в семье… норму якобы сравнивали юридическую, но на самом деле это все было правильно. В семье нужно криминализировать побои, потому что там нет защитников. У соседей если даже хлопнула мама, тебе сосед может сказать – мама, ты ошалела? А в доме, условно, у женщины нет защиты, у бабушки нет от сына защиты, когда он приходит и выбивает из нее пенсию. Что наш закон подразумевает? Пусть с этой нормой носятся те, кто это заварил, и убеждают точно так же президента.
М. Антонов:
- А вы пробовали прорваться к президенту и сказать, что этот закон…
О. Пушкина:
- К президенту нет. У нас с вами есть другие возможности. У нас с вами есть эфир «Комсомольской правды», который слушают в администрации президента. И у нас есть возможность сформулировать абсолютно четкий посыл. Что норму эту нужно отменять. Однозначно. Что наш закон об основах профилактики, которые бы даже не допускали до… понимаете, мы про закон, который до, мы про меры, которые до совершения преступления, мы про охранные ордера и про охранное предписание. Два шанса тебе дают, чтобы семью не развалить, а подлечить. Вот мы сейчас приняли закон о вытрезвителях, да. Вот все нормы, которые есть, мы под большой купол понятия домашнее насилие… профилактика домашнего насилия…
М. Антонов:
- Оксана, знаете, что я слышала, про вас говорят? Защитница матерей-кукушек Оксана Пушкина.
О. Пушкина:
- Да, я за бэби-боксы… Они существуют в 16 регионах. Был закон против бэби-боксов Елены Мизулиной, был закон за повсеместно – это покойный Тюльпанов, член Совета Федераций. Мои коллеги сказали – давайте напишем компромиссный закон. То есть, установка и легализация бэби-боксов там, где это необходимо, на усмотрение регионов. В Подмосковье у нас огромное количество мигрантов. У нас с 2014 года спасено 45 детей… Эти цифры еженедельно и т.д. Мы не провоцируем сиротство, мы совершенно точно устанавливаем, сколько детей, кто устроен в детдома… у нас один ребеночек остался, просто больной, все остальные дети устроены. Эти дети идут уже в школу на следующий год. Фактически по России спасено около семи первых классов. Это не про демографию? Это не про спасение людей? Это единственный сегодня в нашей ментальности, когда ты не пойдешь и не будешь отказываться… к сожалению, у нас нет отделения анонимных родов, а даже, если бы они были, они туда не доходят, мигрантки, которые к нам приезжают, они не могут уехать к себе беременной и родившей неизвестно от кого…
М. Антонов:
- А вы за отделения анонимных родов?
О. Пушкина:
- Это тоже цивилизованный способ, но у нас этого не будет. Поэтому мы за единственный сегодня цивилизованный способ – это окна жизни…
А. Кочнева:
- Да бог с ними, с мигрантками. Русские женщины рожают и им не на что кормить ребенка.
О. Пушкина:
- Да, и русские женщины. Ну, хорошо, давайте так… как мне тут сказал отец Смирнов… типа, зачем ты их защищаешь, ну и что эти 200 жизней… ну и что? И рядом сидел корреспондент… он говорит – вы о чем, отец?
М. Антонов:
- Вы ратуете за вытрезвители?
А. Кочнева:
- В первом чтении приняли, голосовали за…
О. Пушкина:
- Да, конечно, голосовала. Сейчас большая будет работа до второго чтения, потом третье. То есть, у нас серьезная работа. Вот чем отличается эта Дума, наверное, от предыдущих, все-таки мы работаем… Да, я за вытрезвители. Я за все хорошее, что было в Советском Союзе… Во всех этих законах самый сложный вопрос – это правоприменение, это как будет реализовываться механизм…
А. Кочнева:
- А не финансирование разве?
О. Пушкина:
- Нет. В том числе, и финансирование. Поэтому как пропишут люди точно источники финансирования, как структурно будет это выглядеть… Я, например, знаю, у нас есть закон, и мы за него голосуем, и каждый раз бюджет, - это закон 142-й, о социальных учреждениях. Он есть. И деньги на него есть. Куда они расходуются? Вот когда будет закон, и это все будет вписано в один свод правил профилактики, тогда совершенно точно в каждом регионе должен будет быть кризисный центр для жертв домашнего насилия.
А. Кочнева:
- Это что значит? Что женщина сможет сбежать от мужа и жить там? Или что мужа будут изолировать?
О. Пушкина:
- Безусловно. И будет такая мера предусмотрена. Это охранное предписание и охранный ордер. Охранный ордер – это через суд. Суд может попросить… мы же еще все спасаем семью и говорим – если что, тебя выселят… более того, насильник может еще и через суд опровергнуть наше охранное предписание… то есть, даже наши сторонники говорят – я не готов на улицу уйти… мужчины… А женщина должна из этого ада иногда уйти. Есть люди, которые не могут даже в этом аду оставаться. Несмотря на то, что он уйдет, она боится оставаться. Несмотря на то, что, может быть, по этому закону ему придется в радиусе 50 метров не подходить, а она боится. Поэтому ее помещают в реабилитационный центр, такой, как у нас в Москве, это эталон, спасибо Собянину, это Дубки-9, где через месяц ты выходишь… я видел этих женщин, 5-летие центра мы празднуем, их фотографии до – избитых, униженных – и после – бизнес-вумен, уже беременная вторым и нашедшая свою судьбу, построившая бизнес… Вот о чем надо рассказывать, вот какие лица надо показывать. И это как лицо того закона, который мы делаем.
М. Антонов:
- Для слушателей напомню – в Госдуме обсуждается действительно ограничение приближения, радиус какой-то, на котором будет находиться человек и ближе которого он не сможет подойти… Извините, мы просто звонили Рите Грачевой, той самой, которой муж отрубил руки… Я ее спросил – Рита, он выйдет через 15 лет, страшно? Она говорит – страшно. Она – за эту ограничительную меру, чтобы ему было запрещено приближаться к ней…
О. Пушкина:
- В Госдуме обсуждается совместная работа над текстом закона об основах профилактики семейно-бытового насилия, где мы определяем зло. Со злом, если ты борешься, надо его обозначить. Это домашнее насилие. Не семейно-бытовое, а домашнее.
А. Кочнева:
- Значит ли это, что бывшие мужья, как в случае той же Риты Грачевой, ведь она подала заявление на развод…
О. Пушкина:
- Конечно. И люди, которые не живут в официальном браке, а начинают строить семью, еще не дошли до загса, они должны тоже понимать, что отныне в России, если мы примем этот закон, нормы иные. Бить никого нельзя. Нельзя унижать достоинства человека. Это основная база прав человека. То есть, мы перешли… в какой-то момент мы сами того не поняли, как это произошло…
М. Антонов:
- Он ее ударил, она вызвала полицию, полиция приехала, готова его забрать на 15 суток, и она обратно забирает заявление. А это как?
О. Пушкина:
- Ну, это сейчас так. Потому что еще в головах у нас… ну ладно, мы сейчас про женщин… а старики? А им как? Они даже позвонить не могут.
А. Кочнева:
- Может быть, проблема не в голове, а в том, что через 15 суток он вернется и изобьет еще сильнее?
О. Пушкина:
- Значит, мы недорабатываем по части предупреждения такого рода. Если бы сейчас был закон… ты понимаешь, что как-то все плохо… и вдруг он на тебя поднимает руку… ты звонишь и участковый будет обязан приехать. Сегодня он проводит профилактическую беседу – это в никуда… Или вообще не приезжает… Слушайте, я хочу сказать хорошие слова про Колокольцева. Не так давно я вернулась из Страсбурга, где проходила Европейская конференция полицейских… Я, конечно, сидела с планеты Земля, а они были все уже на Луне, потому что они уже обсуждали, как работает законопроект, принятый во многих странах мира. Где надо дотянуть, где у нас дети страдают, где сексуальное насилие против мальчиков и т.д. Рядом со мной сидел человек, я говорю – вы кто? Он говорит – а я начальник департамента общественного порядка МВД… Надо же, вас послали? Он говорит – да, в обязательном порядке. Вот у меня текст. Я прочла текст и говорю – не надо, давайте послушаем. Короче говоря, человек удивительно профессиональный, он подошел в конце и на английском языке говорит – послушайте, мы реально с другой планеты, мы сейчас работаем над мерами профилактического содержания, вы можете нам дать свои выступления? Более того, все взяли, перевели… я написала Колокольцеву письмо о том, что мы предлагаем провести на их базе работу с полицейским составом… статус участкового надо повышать, ребята. Там много всего, что придется сделать. И, когда мне говорят, слушайте, а, может, противники закона это те, кто работать не хочет? Я говорю – и это тоже. Придется работать. То есть, смотри, я думала после Грачевой должны были все сказать, что все… Я думала, что Хачатурян – это будет та точка невозврата, когда все-таки скажут – а давайте поработаем… Я думала, что этот профессор, этот монстр – это все, вот дальше должен уже сказать гарант о том, что что-то идет не так… точкой отсчета была иная история. Это наше лицо на международной арене. В ЕСПЧ выигран суд против России по домашнему насилию. И таких дел – внимание! – более 100. И если мы не предпримем никаких мер в защиту жертв домашнего насилия – я специально не педалирую женщин, потому что вторая категория – это старики, а потом дети – то мы и звучим на международной арене очень плохо.
А. Кочнева:
Я понимаю. Мы будем строить центры, мы будем работать с участковыми, а с головами как мы будем работать?
О. Пушкина:
- Когда гарантом будет обозначено, что эта беда есть и она называется вот так, этот посыл будет в обществе. Это так, как было во многих странах мира с нашей ментальностью. Как было в Болгарии, например…
М. Антонов:
- Оксана, простите, а что гарант должен сказать?
О. Пушкина:
- Гарант должен подписать закон.
М. Антонов:
- Равнодушие людей не победишь никаким законом. Что, никто не видел, что с сестрами Хачатурян что-то происходит не то? Что, не видели, что с той семьей что-то происходит не то, что женщина, после того, как ушел муж, закрывается и выбрасывает сначала детей…
А. Кочнева:
- Да и профессора Соколова в общем-то все видели насквозь и не раз говорили…
М. Антонов:
- Просто на фиг никому не нужно было. Равнодушие общества не победить законами.
О. Пушкина:
- Нет. Это ментальность наша. То, что мы делаем, это война с ментальностью. Бьет – значит, любит… И огромная сила, хорошо финансируемая, которая заинтересована в том, чтобы все прогрессивное уничтожить. Они готовы это называть ЛГБТИ, они как угодно это готовы называть… не понимая вообще сути ни про ювенальную юстицию, ни про наш закон… что мухи отдельно, котлеты отдельно. Меня обвиняют во всех грехах… причем, смотрите, у нас работает большая компания… я готова, я держу удар…
М. Антонов:
- 25 ноября – Международный день борьбы за ликвидацию насилия в отношении женщин. Этот день был установлен ООН в 2000 году. Дата выбрана в память сестер Мирабаль, убитых в Доминиканской Республике в 1960 году 25 ноября как раз.
О. Пушкина:
- Мы проводим акцию «Не молчи», которая начнется в 16.00 в Национальном театре народной музыки и песни «Золотое кольцо».
М. Антонов:
- Оксана, мы так много говорим про женщин, я просто хотел бы со стороны мужчин тоже сказать. А что, обвиненных, голословно оговоренных, подвергнутых клевете мужчин, которых обвинили в домашнем насилии, что, такого не существует?
О. Пушкина:
- В любом законе есть те самые дырки и лазейки, которыми пользуются умело манипуляторы. Это можно про любой закон сказать… Поэтому, я считаю, что действительно да, и, собственно, долгая работа над текстом законопроекта, прописание каждого понятия, что есть сексуальное насилие, что есть психологическое насилие… физическое… мы этим сегодня занимаемся. Беда-то в том, что нам подножки ставят. Вот серьезная идет работа, сидит правовое управление Совета федераций, правовое управление Госдумы, люди, проработавшие в силовых структурах… а нам пишут – «Вася курит прямо дома, у отца продал планшет – вот последствия закона, если мы не скажем нет. Руки прочь от семьи! За семью!». «Отнял у дочки телефон, поехал на три года он. Не смешно, поверь! Почитай закон и задумайся. Руки прочь от семьи! За семью!».
М. Антонов:
- Что это за народное творчество?
О. Пушкина:
- «Мама Васи хочет шубу. Вместо куртки с капюшоном. По закону маму папа может выселить из дома…».
А. Кочнева:
- Слушайте, кто это пишет? Это что, пишет представители Общественной палаты, которые голосуют у вас перед Думой с плакатами «Мы против закона о домашнем насилии»?
О. Пушкина:
- У нас есть организации, члены которой были, в том числе, и в Общественной палате на обсуждении законопроекта, которого нет. Вы не можете себе представить, мы уже, конечно, смеемся… до слез… И это ассоциации родительские, которые мне пишут и говорят – Оксана, мы знаем, что вы дурного-то не сделаете, но вот нас заставляют выходить на акцию, нас заставляют выходить туда-то… это вообще правда? А служба была против парламентских слушаний? Мне звонят мои православные коллеги и говорят – ты знаешь, все делается для того, чтобы подсесть на атеизм… И вторая печальная история для меня, как для человека, который занимается человековедением давно… когда на парламентских слушаниях вышла в финале девочка, ей 24 года… это потом я узнала, что она известный блогер, что у нее за три миллиона подписчиков и т.д. Она необычная девочка… она только начала говорить – люди, мне страшно рожать в этой стране, я не буду рожать… И эти с бородами и с животами отцы семерых-восьмерых детей, которым даже Тамара Васильевна сделала замечание…
А. Кочнева:
- Тамара Васильевна – это Тамара Плетнева?
О. Пушкина:
- Да. Это наш председатель комитета…
М. Антонов:
- А многодетных депутатов сами погуглите…
О. Пушкина:
- Нет, не депутаты были. Это были отцовские сообщества, православные… И они заорали – ох ты, актриса погорелого театра… Я как-то пришла, посмотрела, кто есть актриса, и я поняла, что мы потеряли порядка миллиона… она, конечно, написала все в своем блоге… порядка миллиона детей. Далее этих детей подсаживают на протест и далее эти дети выходят и протестуют… потому что это было в стенах Государственной Думы. Потому что этим людям, православным экстремистам, сделали мои коллеги пропуска. Потому что мы всех поименно знали, кто будет на парламентских слушаниях…
А. Кочнева:
- Но вот этим православным активистам это зачем?
О. Пушкина:
- Православным людям это незачем. Православные люди ничего не имеют общего на самом деле с тем бедламом, который происходит вокруг сегодняшней истории.
М. Антонов:
- Я сейчас объединю все сообщения… Это что ж такое получается, граждане? Что позиционирует Оксана Пушкина? Что через несколько лет мы не сможем, нормальные мужики, гетеросексуальные, подкатить к девчонке, потому что обвинят в харасманте, в сексуальном насилии… начнешь жить, она тебя обвинит в насилии… В общем, в итоге куда бедному мужику податься, а, если вы еще и гей-лобби будете продвигать… все…
О. Пушкина:
- А это вторая тема, да… Значит, да, мужские сообщества, гей-лобби… и еще третье… Значит, смотрите, парни. Если вы правильно воспитаны и вы понимаете, что сегодня, создавая семью, вам в меньшей степени, наверное, нужна женщина, стоящая у плиты. Это мои убеждения, проверенные временем. В наше экономически сложное время сегодня надо понимать, что ты сегодня работаешь, а завтра тебя могут уволить. Тогда твоя вторая половина должна с тобой встать рядом и иметь профессию, иметь надлежащее образование…
М. Антонов:
- Да свалит она, эта вторая половина…
О. Пушкина:
- Нет. Смотря кого ты выбираешь. Так вы выбирайте правильных девчонок, которые с вами разделят все ваши беды-горести ради семьи, ради общего ребенка, которого вы воспитываете и должны поднять… Сегодня взаимозаменяемость, то самое пресловутое гендерное равенство – это сегодня мировая история. Это не потому, что мы чем-то отличаемся… Нас 54, у нас самый большой перевес гендерный, женский… Вас на нас не хватит. Это вторая часть истории. Поэтому, парни, выбирайте себе очень правильных женщин, которые с вами разделят все… и, думаю, если вы будете понимать, что это достойный твой партнер, ты никогда на него или на нее не поднимешь руку и никогда не станешь ее унижать. И этому надо обучать детей…
А. Кочнева:
- Как в сказке – жили долго и счастливо?
О. Пушкина:
- Конечно.
